Князь Владимир беседует с иудеями.

Дурного в мыслях сокровенных не имея,
С имамом князь по доброму расстался.

За мусульманами пришли в Русь иудеи,
Направил их Хазарский каганат.
Давным-давно осели там евреи

И вот стоят у княжеских палат,
В одеждах чёрных, во главе раввин,
А с ним солидных несколько ребят

С глазами хитрыми, кудрями на аршин.
Подарков князю что-то не видать,
На то быть может несколько причин,

Пока за скупость рано осуждать.
Купцы во двор запущены с поклажей,
У них тюков в возах не сосчитать,

Стоят в кольце охраны от покражи.
Владимир принял делегатов – сам ведь звал,
Он объявил об этом в дальних странах даже,

Гостеприимство строго соблюдал.
Любовь с хазарами у князя не сложилась,
Но был исполнен протокольный ритуал.

Вначале в бане делегация помылась,
Затем обмен дарами и пиры.
Князь оказал раввину лично милость,

Послав на пире мисочку икры.
Раввин поднёс светлейшему Талмуд,
А от кагана грамоту, дары.

И вот пошёл рассказ про страшный суд.
О том, как иудеи тыщи лет
В делах и мыслях веру берегут,

Как Бог Ягве в Сионе дал обет,
Как прежде с патриархом Авраамом
Бог заключил незыблемый завет,

Потомству земли обещал во многих странах
От Нила до далёкого Евфрата,
А раньше и по землям Ханаана.

Числом потомство Авраамово богато,
Все иудеи Аврамовы сыны.
Ягве открыл евреям Царства врата

И помогал им в случае войны.
С небес пришло к евреям Бога слово,
Вот потому все слушать их должны.

Раввин поведал, как Иосиф крова
Лишён был братьями и продан фараону,
Как снял пророчеством он рабские оковы,

Да главным стал в Египте по закону
И спас от голода Израилев народ.
Сам по могуществу почти надел корону:

Народ Израиля в Египте весь живёт,
В довольствии, в богатстве процветает,
Количеством взрастает каждый год.

Но вот старик Иосиф умирает,
Прожил в Египте больше сотни лет,
А царь Египта в пирамиде отдыхает,

Ни фараона, ни Иосифа уж нет.
Восстал во власти новый фараон,
Заметил он: затмили белый свет

Числом евреи, ненадёжен трон.
Случись война – с врагом соединятся,
Устроят свой в Египте полигон,

Да против нас начнут вооружаться.
Велит начальникам: «Работают пусть так,
Чтоб некогда им было размножаться»

Но изнурённые трудами словно мак:
От зёрнышка бесчисленное семя.
Их вроде бы и кормят кое-как,

Растёт и натощак Израилево племя.
Тогда велит царь бабкам повивальным,
Чтобы следили за еврейками всё время,

Сынов при родах убивали всех повально,
Лишь дочерям одним давали жить,
Мужи еврейские чрезмерно сексуальны.

Страшились бабки новорожденных убить,
Боялись Бога, лгали фараону:
«В беременных невиданная прыть,

Здоровьем не египетские жёны.
Не успеваем мы к еврейкам добежать,
Уйдут к реке, там лягут обнажены

И ну давай как кролики рождать,
А за ребёнка встанут, как тигрицы,
Попробуй плод у матери отнять,

Прикажешь, царь, с еврейками сразиться?
Да мы ж не воины и нет на них вины,
Быстрей бежать?- но мы же, царь, не птицы,

Летать к беременным и вовсе не должны»
Вот фараон велит всему народу,
Начальникам и воинам страны:

« Сынов новорождённых бросить в воду,
Еврейских мальчиков возмёт великий Нил
И тем мы ограничим их породу,

Да охладим в воде излишний пыл.
Покроет иудеев страха мгла,
Насытится священный крокодил»

Во время торжества в Египте зла
Одна еврейка племени Левина
В глубокой тайне ночью родила

И берегла, вдали скрывала сына,
Три месяца рискуя головою.
Потом из тростника сплела корзину,

Покрыла сверху для надёжности смолою
И в зарослях у берега реки,
Где нет волны и солнечного зноя,

Поставила с младенцем, вопреки
Великой воле злого фараона,
С сердечной болью, плача от тоски.

Недалеко от тихого затона
Сестра младенца скрытно стерегла,
Бросая взгляды изредка со склона.

Дочь фараона на реку пришла,
Был жаркий день, хотелось ей помыться,
Купальня рядом с кущами была.

Вот входит в Нил и плавает царица,
Корзину видит, слышит детский плач,
Велит рабыне с ношей возвратиться.

Та понеслась, как кобылица, вскач,
Прекрасный мальчик в колыбели оказался.
«Какой же бросил на воду палач?

Хочу, чтоб он со мной теперь остался,-
Воскликнула царевна молодая,-
И чтоб царём, как вырастет, назвался!»

И тут, как будто волю исполняя,
Сестрица вызвалась кормилицу позвать
Здоровую и грудь у ней большая

И сразу привела к младенцу мать.
Царевна ей: «Вскорми его за плату,
А всё, что надобно, я повелю прислать»

Евреи зажили семьёю всей богато,
Младенец вскормлен матерью своей,
А за кормление взяла с царевны злато.

Малыш подрос, прошло немало дней,
Лет с двух он проживает во дворце.
И нарекла его царевна Моисей,

Увидев признаки владыки на лице.
Сказала: «Вынула его я из воды,
Он рос без матери, не знает об отце,

Бог Ра его избавит от беды,
К судьбе великой вскоре призовёт,
Ждут Моисея царские труды,

Пускай еврей, забудет свой народ»
Дочь фараона воспитала Моисея,
До зрелой юности прошли за годом год,

Но истребить в нём не смогла еврея.
Однажды был он возле пирамид,
Увидел там, что братьев не жалея,

Их египтянин бьёт и материт,
А ежели от боли слышит стон,
На них кричит: «Молчать, пархатый жид!»

Со всех сторон евреев миллион.
Такого Моисей терпеть не смог,
Приёмный сын, почти что фараон,

Ударил юноша надсмотрщика в висок.
Злой египтянин замертво упал,
А Моисей зарыл его в песок.

На день другой поблизости гулял,
Увидел он – дерутся два еврея,
Сказал тому, кто больше обижал:

«Послушай брат совета Моисея,
Не нужно ссориться евреям меж собою,
Так египтяне сядут вам на шею»

А он в ответ: «Поставлен кем судьёю,
Умру ли я, как тот вчерашний пёс,
Теперь меня убьёшь своей рукою?

Не брат ты нам, ты у царевны рос»
Царю сказали об убийстве у гробницы,
Так из своих же кто-то и донёс.

Вот Моисей решил скорее скрыться,
Собрал пожитки с горем пополам,
Да убежал рысцою за границу

И оказался в землях Мадиам.
Сел у колодезя он, скорбно размышляя,
В беде своей повинен только сам.

Поблизости семья жила большая,
Священник Мидиамский Рагуил.
Он дочерей со стадом посылая,

Овец при том колодезе поил.
Сынов не дал Бог, семь лишь дочерей,
А самому ходить уже не стало сил,

Давно смирился с участью своей.
Пригнали дочери отару к водопою,
За ними вслед нагрянули с полей

И пастухи вечернею порою,
Овец священника прогнали от корыта.
Тут Моисей: » Ведь я чего-то стою!»

Встал, как умел, он девам на защиту,
Попортил тем мужам бока и скулы,
Но не калечил, не было убитых,

Тех пастухов как будто ветром сдуло.
Сказали дочери о юноше отцу,
Душою старца к Моисею потянуло,

Он порешил: «Быть в доме молодцу,
Пусть египтянин ест со мною хлеб»
Забил на ужин жирную овцу.

Старик глядел, пока что не ослеп:
«Недаром вышел победителем из спора,
Хотя на вид не так уж и свиреп,

Красив, силён, такой своротит горы»
Жить Моисею у священника по нраву,
Взял дочь его невестою, Сепфору,

Стал Моисей хозяином по праву.
Водил стада с женою по лугам,
Не забывал в работе про забаву

И через год родился сын Гирсам.
Со временем Сепфора вновь зачала,
С отарой Моисей справлялся сам.

Он пас овец в окрестностях сначала,
Отыскивая далее всё ниву,
Которая травой овец встречала.

Однажды подошёл к горе Хориву,
Увидел: куст терновый полыхает,
Решил приблизиться, да посмотреть на диво,

Горит огнём, но вовсе не сгорает.
Был Ангел Божий в пламени огня,
Он Моисея голосом встречает:

«О Моисей, страшись узреть меня!
Не подходи, сними же обувь с ног,
Земля святая около огня.

Я Авраама, Исаака Бог,
И Бог Иакова и твоего отца»
И Моисей смотреть на куст не смог,
Поднять боялся к пламени лица.

Господь сказал: «Страдания народа
В Египте Я увидел Моего,
Как им была утрачена свобода,
Я знаю скорби и мучения его.

Я слышу вопли Израилевых сынов
От тяжких мук, безмерных угнетений.
И вот, иду избавить от оков,
Вам земли дать для многих поколений.
Получит земли тучные народ,
В них молоко и мёд рекой течёт.

Пошлю тебя Я с вестью к фараону,
Ты выведешь народ Мой из неволи,
Потребуешь свободу без поклона,
Ты вождь Израилев, навек такая доля.

Скажи народу: Бог меня послал,
Есмъ Сущий Он, а по еврейски Иегова,
Такое имя Сам Господь назвал,
Старшинам передай от Бога слово.

Совместно вы отправитесь к царю,
Там скажешь, что Господь наш, Бог евреев,
Велит идти в пустыню к алтарю,
Ты, фараон, отпустишь иудеев!

Не даст вам царь свободы и покоя,
Он из Египта не позволит вам уйти.
Его принудим крепкою рукою,
Свою простру Я руку в сем пути

И дам народу Израилеву Я милость,
Пустыми из Египта не уйдёте.
Всё ценное, в домах что накопилось,
С собою вы в пустыню унесёте.
Одежды, золото и серебро возмёте,
Соседей египтян до нитки оберете»

Ответил Моисей: «Пошли, Господь, другого,
Мне быть владыкою в народе непривычно,
Я не могу связать со словом слово,
Я не речист, рождён косноязычным.
И не поверит мне Израилев народ,
Он никуда за мною не пойдёт»

И возгорелся Божий гнев на Моисея,
Сказал Господь: «Не Я ли дал уста?
Ты, силу Божию защитою имея,
Боишься оторваться от скота?

Живёт в Египте брат твой Аарон,
Тебя он вместо будет говорить.
Тебя, как Бога будет слушать он,
А Я обоих буду вас учить.

На землю брось свой посох, Моисей!
-Земли коснулся, превратился в змея-
Теперь лови за хвост его скорей!
-И снова жезл в руках у Моисея-

Ты жезлом будешь чудеса творить,
Имей его в руках всегда с собою,
Тебе Я дверь к знамениям открою
И силу дам Египет покорить»

В путь Моисей недолго собирался,
Сепфору взял, взрослевших сыновей,
С священником сердечно попрощался,
Решился жить он верою своей.

В Египте встретил брата Аарона,
Сынам Израиля знаменья показал.
Народ поверил и к земле припал,
Сломить осталось волю фараона.
Давно уж умер прежний фараон,
А сын его воссел на царский трон.

С насмешкою он встретил Моисея:
«В пустыню вас на праздник отпустить,
Вы жертву Богу собирались совершить?
Его не ведаю, но знаю я евреев.

Отлынивать горазды от работы,
Зато уж праздновать они всегда готовы.
В речах-то будто пчёлы строят соты,
А языками гнут железные подковы.

Велю приставникам урочное число
Оставить прежнее работы для евреев.
Чтоб кирпичей количество росло,
Да не болтали, а работали живее,

Солому прикажу им не давать,
Пускай жнивьё в полях находят сами.
Кто план не выполнит, тех строго наказать,
Пороть ослушников ремёнными хлыстами,
До крови прикажу их бичевать»
И стало рабство раннего похуже,
А иго египтян стянулось туже.

Народ Израилев роптал на Моисея:
«Ты сделал так, что царь собаки злее,
Ходил к нему ты с братом Аароном,
Ты ненавистным сделал фараона.
Когда не выполним мы норму кирпича,
Весь Израиль погибнет от меча»
Вознёсся к Богу Моисея плачь:
«О Господи, погубит нас палач!»

Ответил Он: «Тебя поставлю богом,
А Аарона сделаю пророком.
Рукою крепкою расчищу вам дорогу,
На волю выведу, однако не до срока,
Вам надлежит знамений сделать много.
Упорно будет сердце фараона,
Но всё ж избавишь ты евреев от полона»

Стал Моисей творить Господней силой
Знамения перед лицом царя,
А тот сказал: «Стараешься ты зря,
У нас уже давно такое было.

Мои жрецы из палки сделать змея,
Лишь повелю, сумеют без труда
И превратится в кровь у них вода»
Не сделался к народу царь добрее.

Тогда вот появились в царстве жабы,
Заполнили равнины и ухабы,
Запрыгали в хранилищах, домах,
Наводят отвращение и страх.

Каким-то образом пробрались в пирамиды,
Сидят на мумиях, изгадили святыни.
Напился царь секиры от обиды,
Жизнь фараонова куда горчей полыни.
Закрылся в спальне он, улёгся на постели,
Уютно жабы квакают на теле.
Ни посидеть царю, ни полежать,
Осталось только за море бежать.
Позвал он Моисея вместе с братом,
Просил их за него молиться Богу,
Убрать скорей лягушек из палаты,
За это царь откроет им дорогу.

Вот сдохли жабы в одночасье по молитве,
А фараон вновь сделался жесток,
Он думает: «Конец еврейской битве!»
Лежит себе, да пьёт креплёный сок.

Ударил Моисей о персть земную,
От жезла полетела мошкара.
Покрыла сплошь армада плоть живую,
Чесался весь Египет до утра,

Сходить на двор не могут по нужде.
С зарёю фараон пошёл к воде
Перевести на миг хотя бы дух,
А Моисей послал им пёсьих мух.

Нет жизни ни народу, ни скоту,
Зажрали египтян до крови блохи.
Пытался царь укрыться на плоту,
Не спас и Нил, дела совсем уж плохи.

Сказал евреям: «Сотворите жертву тут»
Ответили: «В Египте мы не будем,
Иному богу служат ваши люди,
Увидят и камнями нас побьют.

Блох удалим, но только без обмана,
Ты, фараон, пусти народ из края,
Не то настигнет скот ваш утром рано,
Всё поголовье язва моровая.
Царь обещал, но вновь возник обман,
Слова рассеялись, как утренний туман.

На день другой на пастбищах весь скот
От язвы вымер, трупы воссмердели,
А скот израильский пасётся и живёт,
Так сила Божия явилась им на деле.
Господь велел взять пепла из печи
И бросить к небу перед фараоном.
Тела людей в нарывах, воспалены,
Горят огнём, как факелы в ночи.

Сказал Бог Аарону с Моисеем:
«Пойдите сообщите вы царю,
Что беды Я другие сотворю,
Но до конца упорства не рассею.

Скажите: наш Господь мог истребить
С лица земли египетский народ,
Тебя мгновенно в сердце поразить.
Он для того лишь терпит вас и ждёт,
Чтоб показать Свою по миру силу,
Чтоб имя Бога на земле известно было.

Вот, завтра Бог пошлёт вам град,
Какого не припомнят до сих пор.
Град всех побьёт, кто прав и виноват,
В долинах кто и на вершинах гор.
От верной смерти будет тот спасён,
Кому об этом скажешь, фараон.
Пошли тепрь собрать людей, стада,
Пожнёт оставшихся всех смертная страда»

Простёр с молитвою жезл к небу Моисей,
Покрыли тучи небо без просвета,
Грохочет гром, огонь среди полей,
Исчезло вдруг египетское лето.

Бушует яростный, свирепый ураган,
Сорвались разом глыбы ледяные,
Как будто с гор взорвавшийся вулкан
Шлёт камнепад и лавы огневые.

Блистают молнии, долины освещая,
Разят людей и щепят дерева,
В смерчах крутящихся ликует сила злая,
Под градом никнут нивы и трава.
Ячмень побит, родившийся на диво,
Народ египетский останется без пива.

Жива пока что поздняя пшеница,
Не наступило время колоситься.

Господь сказал: «Знамения Мои
Ты, Моисей, в Египте продолжай,
Их не жалей и мощи не таи,
Пусть саранча пожрёт весь урожай»

Подули ветры знойные с востока,
В мгновенье ока налетела саранча,
Расправилась с растеньями жестоко
И трон царя сожрала сгоряча.

Народ взмолился: «Отпусти их, царь,
Да сколько ж будут мучить нас евреи?
Ведь гибнем мы, никто не пожалеет,
Сожрёт и нас плодящаяся тварь»

Слегка смягчилось сердце фараона,
Сказал: «Пойдите и служение творите,
Но пусть останутся в Египте ваши жёны,
Детей с собою тоже не берите.
Оставьте мелкий и рогатый скот,
Пусть из мужей кто хочет, тот идёт.

Догадка в голове царя блуждала:
«Рабы желают вырваться на волю,
Посулам возвратиться веры мало,
Ищи потом в степи, как ветра в поле»

Вот, тьма по слову на Египет пала,
Густая тьма разлилась кисилём,
Хоть на куски порежь её кинжалом,
Темно в ночи, ещё темнее днём.

Сидели в ужасе, боясь пошевелиться,
Светился окнами единственный квартал,
В Гесеме люди продолжали веселиться,
Господь евреев тьмой не накрывал.

Прошло три дня, вернулся в город свет,
Царь Моисея вызвал во дворец.
«Когда наступит фокусам конец?
Терпеть тебя во мне желанья нет.

Ещё ты раз возникнешь предо мною,
Велю тебя отправить к палачу.
Теперь иди, оставь страну в покое,
Тебя я видеть больше не хочу»

«И не увидишь,- Моисей ответил,-
Я ухожу, ты сам так пожелал,
Ноги моей не будет на паркете,
Страну не я, Господь мой наказал.

Продолжишь нам препятствия чинить,
В пустыню не отпустишь наше племя,
Господь велит всех первенцев убить,
Всё первородное ударю прямо в темя.

Тогда взбунтуется египетский народ,
Ты будешь гнать евреев из страны.
Израиль ценности с собою унесёт,
По слову Господа то сделать мы должны»

Вождь Моисей велик в глазах народа,
Велик в глазах египетских рабов,
Перед вельможами возрос до небосвода,
Исполнить волю всякий был готов.

Он повелел: «Идите по домам
Мужи Израиля и дочери, и жёны,
Берите ценности, какие будут там,
Мы оберем сатрапов фараона.

Просите в долг, отказа вам не будет,
Всё отдадут, на что положим глаз,
От страха Божьего добрее стали люди,
Из тайников всё выложат для вас»

Тащили золото, сокровища тюками,
Евреев было больше миллиона.
Добро придётся вывозить быками,
С большим богатством выйдут из полона.

Четыре сотни тридцать лет
В плену томились Израилевы сыны,
Рамсес покинули, назад дороги нет
И нет потерь, уходят без войны.

Во исполнение священного закона
В исхода ночь и устрашенья фараона
Бог повелел евреям пасху есть.
Созвать в домах священное собранье,
На нём воздать Господню честь,
В веках хранить ту ночь в сознанье.
Для жертвы Божией принесть
Ягнёнка чистого и возрастом до года,
Его зажарить целым на огне,
Сей агнец пищей будет для народа,
Съесть без остатка ночью, при луне.
В ту ночь и далее неделю
Евреи только опресноки ели.
Законом стало Божье слово:
Не потреблять семь дней квасного.

В ту ночь свободы, Пасхи день,
Легла на весь Египет тень:
Господь всех первенцев народа,
Всё первородное скота,
Всю живность, что даёт природа,
Лишил во гневе живота.
Бог этой карой фараона устрашил
И царь евреев среди ночи отпустил.
Ночь Пасхи Божьей – ночь исхода
Из плена избранного рода.

Раввина слушал князь Владимир, размышляя:
«Во время голода явились к египтянам,
Кормились дружно от большого каравая,
Уйти надумали – так шарить по карманам?
Страну великую за вечер обобрали,
В Руси подобное сойдёт вам с рук едва ли.

Чубайс отключит, так три дня сидеть без света,
Смотреть, как саранча сожрёт посевы?
Нам только града не хватает среди лета.
Направо вам идти, а нам налево.

Завистливое племя, даже слишком,
Ограбят, не успеешь и моргнуть.
Велю припрятать мех и золотишко,
Мы без чудес потерпим как-нибудь»

Спросил раввина: «Что же фараон,
Вернуть нажитое веками не пытался,
Сидел в столице вроде сфинкса он,
За вашим племенем с войсками не погнался?»

«Да как же не погнался, в колесницы
Запряг коней отборных сотен шесть,
Преследовал поспешно до границы,
До моря Чермного надеялся на месть.

Настигло войско пред Ваал-Цефоном
Израильтян, разбивших ветхий стан.
Евреи видят фараоновы знамёна,
От страха мечется, рыдает караван:

«Ты, Моисей, завёл народ в пустыню,
Куда бежать, тонуть ли нам в воде?
Мы раньше чуяли, что быть большой беде,
Царь в ярости живот у нас отнимет.

Уж лучше бы работали, как прежде,
У египтян лепили б кирпичи.
Рабы живут на лучшее в надежде,
Нас на куски изрубят палачи»

Жезл Моисей простёр в руке над морем
И море расступилось на две части.
Господь народ свой не оставил в горе,
Посредством Ангела дал над стихией власти.

Сухой дорогой обратилось дно морское,
По сторонам восстали две стены.
Нависли воды грозно над тропою,
Путь освещая отблеском луны.

Сыны Израиля по зыбкому туннелю
Всю ночь тащились, будто в никуда.
Пугала их нависшая вода,
А позади колёсами гремели

Повозки царские, ретиво ржали кони.
В полёт стрелы меж станами разрыв,
Неумолимо близится погоня,
Еврейский стан надеждой слабой жив.

И в этот час, в предутреннюю стражу,
В тылу Израиля явился столп тумана,
Как будто сверху высыпали сажу,
То Ангел Божий выставил охрану.

Уткнулся лбами царский легион,
Увязли в тине донной колесницы,
Ободья трескались и сыпались ступицы,
Вот, прекратил погоню фараон.

К утру евреи вылезли на сушу,
С имуществом, стадами на дороге.
Бог погубил египетскую душу,
Останки воинов сожрали осьминоги.

Над головами море вновь сомкнулось
И словно не было по дну его пути,
Вся армия под толщей захлебнулась,
Следов от мощи войска не найти.

В местах пустынных тропы пролагая,
Вёл Моисей народ свой средь полей.
Нет холодов, не дует суховей,
Довольно общество, пока нужды не зная,
Берёт продукты из дорожного запаса:
Лепёшки пресные, да режет скот на мясо.

Но вот в пути неделя уж шестая,
Быков порезали, баранов тоже съели.
Нет ликования и лица помрачнели,
Идти ещё далёко до Синая.

Дня два, иль три насупившись терпели,
Потом на Моисея возроптали:
«Мы у котлов египетских сидели,
Четыре века голода не знали.
Ты уморить народ привёл в пустыню,
Тут не сыскать в еду нам даже змей,
Прикажешь кушать корни от полыни,
Или в кострах запечь своих детей?

За дело взялся, так ищи нам хлеба,
Не то веди рабами снова в плен.
Тряхни-ка посохом, проси еду у неба,
Добейся вождь хороших перемен»

Услышал ропот алчущих Господь,
Сказал вождю: «Народ Я напитаю.
Ты поисками мысли не заботь,
На сорок лет открою двери рая.

В пустыню вечером пошлю перепелов,
На ужин обществу добротное жаркое,
Пусть соберут под сень своих шатров
И впредь Меня с едой не беспокоят.

Кто сколько съест, пусть столько и берёт,
Но не должны излишком запасаться.
К утру остаток спрятанный сгниёт,
Начнёт смердеть, червями покрываться.

А в день шестой берите пищи вдвое,
На день седьмой без порчи сохраню.
Жаркое ешьте после спада зноя,
На утро в стан Я манну оброню.

Роса покроет траву возле стана,
А как поднимется, появится крупа.
Гораздо лучше хлеба в пищу манна,
Не надобен вам жернов и ступа»

И было так: собрал кто манны мало,
То всей семье насытиться хватало.
Поутру манной вся земля была покрыта,
Евреи ели кашу с аппетитом.

Она по вкусу, как лепёшки с мёдом,
Вкуснее становилась с каждым годом.
Снести в шатры старались до зари,
Как иней таяла крупа с лучом восхода,
Излишки манны таяли внутри.
Хранилась пища лишняя в субботу,
В субботу запретил Господь работу.

Однажды кто-то пробовал искать
В субботний день еду себе на поле,
Господь велел завет не нарушать,
А нарушителю не дал Он пищу боле.

На третий месяц выхода из плена,
От Бога даром свой народ питая,
Ввёл Моисей Израиля колено
В места священные пустынного Синая.
Разбили лагерь около горы.
Сам Моисей поднялся на вершину,
Народу предложил войти в шатры,
Сказал: «Пока я эту гору не покину,

Никто к подножию приблизиться не смей,
Господний Дух на скалах обитает,
Смерть поразит скотину и людей,
Кто за черту запрета проникает.

Господь сказал: «Земля – Моя планета,
Народ Израилев возьму Моим уделом,
Коль вы держаться станете завета,
Служить Мне будете своей душой и телом.

Когда вы примете законом Божий глас,
Я сделаю для вас святое царство,
Священников возьму Себе из вас,
Но избегайте вы обмана и коварства»

Вот, Моисей собрал в шатёр старшин,
Заветам следовать старейшины согласны,
Сомнений высказать не видели причин,
Ходить за Господом решили ежечасно.

Вновь Моисей услышал под скалою:
«Ты не жалеешь силы для труда,
Тебе твой Бог поверил навсегда,
Он скоро будет говорить с тобою.
Услышишь голос в облаке густом,
Сойдёт с вершин священного Синая,
Но прежде будут молнии и гром,
Гора же затрепещет, как живая.

На третий день сие произойдёт,
Взойдёшь на гору к Богу вместе с братом.
Водою освяти Израилев народ,
Пускай помоются сегодня до заката.

Им к жёнам прикасаться запрети,
Пойдут они на сретение к Богу.
В одеждах чистых им вели пойти,
Всем соблюдать твои запреты строго.
Подвергнут смерти будет тот,
Кто линию горы в подошве перейдёт.
Когда услышите вы звук трубы с Синая,
То знайте, что Господь вас призывает»

На третий день построился народ,
Стоит и ждёт, вот трубный глас раздался,
Всё нарастает громкостью, ревёт,
Синай в дыму густом заколебался.
Пик горный в ярком пламени исчез,
Бог на Синай сошёл в огне с небес.

Народ отпрянул в страхе от горы,
Вдали стоял, пророка ожидая.
Вот Моисей уже идёт с Синая,
Закон несёт, в нём Божии дары:
«Я есмъ Господь, твой Бог, Который
Тебя из дома рабства вывел на свободу.
Бог повелитель твой, единая опора,
Творец Земли и звёзд от небосвода.

И да не будет у тебя других богов
Перед лицем Моим, не сотвори себе кумира
И не придумывай ему молебных слов,
Не поклоняйся, не служи твореньям мира.

Тому, что в небе, на земле живёт,
Что на воде и сущим под водою.
Ревнитель Бог – единственный оплот,
Народ отступников Я карою покрою.

Детей из рода ненавидящих Меня
Я до четвёртого колена накажу,
Вина отцов закроет блага дня,
Тех, кто сказал: кумирам послужу.

Творящий милость Я до тысячи родов
Для возлюбивших Господа Творца,
Кто Божьим заповедям следовать готов,
Кто устоит до самого конца.

Не поминай при суетных делах
Ты имени Господнего напрасно,
Не терпит Бог блудливых на словах,
В сердцах которых заповедь угасла.
Кто имя Господа напрасно произносит,
Накажет Бог, с того Он строго спросит.

Шесть дней работай, делай всякие дела,
А день седьмой – Моя суббота,
Я запрещаю всякую работу,
Субботний труд – источник явный зла.

Ни сын, ни дочь, ни раб твой и ни скот
В субботний день работать не должны,
Что бы не делали – на пользу не пойдёт,
Вред для семьи, народа и страны.

Весь мир Господь в шесть дней создал,
И небеса, и твердь земную,
Живыми тварями планету населял,
Леса и горы, глубину морскую.

А в день седьмой Господь почил,
Вот посему Он запретил работу.
Всяк сущий должен отдыхать в субботу,
Субботний день Господь благословил.

И почитай твоих отца и мать,
Чтоб дни твои счастливыми продлились,
Не смей словами злыми осуждать.
Злословящих всех смерти предавать,
Они от заповеди Божьей отвратились.

Не убивай, иначе ты сам погибнешь от меча.
Убьёт кто с умыслом и скроется от глаз,
Того найти и в руки палача,
Хотя бы в храме спрятался от вас.

Но кто без умысла убьёт, неосторожно,
Того велю на смерть не предавать,
Уйти от мести родичей возможно,
Назначу место Я, куда ему бежать.

Прелюбодейства не твори.
А если кто-то обольстит девицу,
То должен дать ей вено и жениться.
На мужних женщин вожделенно не смотри.

Не укради имущества чужого.
А если вора кто застанет у стены,
Ударит и убьёт его у крова,
Кровь не вменяется и нет на нём вины.

Вор впятеро уплатит за вола,
Когда заколет, иль продаст его,
А будет плата данная мала,
Вора продайте в рабство самого.

Найдётся скот украденный живым,
Пусть за него тогда уплатит вдвое
И вдвое платит вор за остальное
Имущество, похищенное им.

Не лжесвидетельствуй на ближнего в суде,
Без подтвержденья не внимай пустому слуху.
Чтоб нечестивому способствовать в вражде,
Руки не дай ему, он правды враг по духу.

За большинством не следуйте на зло,
По большинству от правды отступая.
Меж бедным тяжбу и богатым разрешая,
Не говори, что бедным тяжело.

Даров в суде не принимай,
Дар зрячих делает слепыми.
Пришельца в край не угнетай,
В Египте сами были ими.

У ближнего ни дома, ни жены
Не пожелайте, ни осла и ни рабыни
И ничего себе со стороны,
Да будет мёд чужой горчей полыни.

Не притесняйте вдов вы и сирот,
Ко Мне возопиют – по воплям их воздам,
Сражу мечём Я притесняющий народ,
Вдов и сирот за то умножу вам»

Так наставлял Господь пророка Моисея,
Пророк слова народу передал.
Народ Израиля посредника имея,
Заветы Бога строго соблюдал.

Сказал Господь: «Перед тобою
Пошлю Я Ангела хранителя в пути
Ввести в места, которые открою,
Ковчег святилище вы будете нести.

Блюди себя пред ангельским лицом
И не упорствуй против Божьей воли.
По гласу Ангела ты станешь мудрецом,
Народ введёшь в обещанную долю.

Не руководствуйся ты мыслями своими,
Но слушай Ангела, Моё в нём имя.
Ты если будешь слушать глас его
И исполнять всё, что скажу,
В пути своём не бойся ничего,
Врагов твоих Я сокрушу.

Мой Ангел поведёт тебя к Хеттеям,
Евеям, Хананеям, Ферезеям.
Не подражай греховным их делам,
Не поклоняйся идолам богам,
Но сокруши их, капища разруш,
Не оставляй в земле греховных душ.

Служите Господу и Он благословит
Насущный хлеб для вас и вашу воду,
Болезни все от тела отвратит
И дней число даст полное народу.

Я ужас Мой пошлю перед тобою,
Врагов твоих в смущенье приведу.
Не сразу земли все для вас открою,
Не в день один и не в одном году.

Чужих по малу буду прогонять,
Чтобы земля не сделалась пуста.
Когда размножитесь, вас буду заселять,
Народ Израилев в обильные места.

От Филистимского моря до Чермного моря,
От скудных пустынь до великой реки
Пределы земель обозначу Я вскоре
По воле Моей, а врагам вопреки»

«И Бог поселил вас на землях обета?-
Владимир раввина в беседе спросил,-
Вас долго ль пророк по пустыням водил?
Похожее будто бы слышал я где-то.

Рассказчик назвал Моисея Мусой,
Верховному Богу дал имя Аллах.
Болгары гостили у нас пред тобой,
Сказали: отступники вы на делах,

Не Богу, тельцу золотому служили.
Забыли вам данный от Бога завет,
Законы Господни преданьем покрыли
И будто защиты за это вам нет.

Рассеял вас Бог по земле за грехи,
Живут где попало теперь иудеи
Чужими трудами, но не от сохи
И будто за трапезой только потеют.

Очистил ли веру пророк Мухаммад,
Как то утверждали при мне мусульмане,
Иль в злобе пустое на вас говорят,
А сами блуждают в греховном тумане?

Поведай- ка русскому князю причину,
Почто вы покинули Иерусалим,
Обильную, данную Богом отчину,
За что ваш народ был по миру гоним?»

Ответил раввин: «Моисей на Синае
Пробыл сорок дней и сорок ночей.
Народ Израилев, его ожидая,
Решил, что забыт он, остался ничей.

И вот, к Аарону они приступили:
Кто нас по пустыням теперь поведёт?
Мы бога Израилю сделать решили,
Отлить золотого желает народ.

Серёжки, браслеты несут Аарону,
Растёт перед ним золотая гора.
Снимают, кладут украшения жёны,
Огонь разводить для расплавки пора.

Сам Аарон золотого тельца
Выплавил с помощью формы из глины,
Придал очертанья посредством резца,
Разгладил шлифовкой до блеска морщины.

К восходу велел он пред богом собраться,
На праздник и жертву тельцу принести.
Поможет кумир им на трудном пути,
Придётся во всём на него полагаться.

Поутру отборный зарезали скот,
На жертвенник клали, затем пировали,
Тельцу поклонялся развратный народ,
В подошве горы веселились , играли.

Господь говорил на горе с Моисеем,
Скрижали завета перстом написал,
Вручил их пророку, велел поскорее
Спускаться с вершины – Израиль весь пал.

Сказал Бог: «Народ уклонился с пути,
Тельца золотого он принял за бога,
От Божьего гнева ему не уйти,
Отныне закрыта им в земли дорога.

Упорный, жестокий народ истреблю,
Тобою размножу Я верное племя,
В обещанных землях людей поселю,
Для этих терпения кончилось время»

Пророк умолял Бога зла не творить,
Заблудших помиловать ради обета,
Рабов развратившихся вновь покорить,
Молил не наказывать смертью за это.
Не дать египтянам причин говорить:
Бог вывел к Синаю народ истребить»

Сошёл Моисей с вершины Синая,
Увидел: беснуется в плясках толпа,
Поёт, золотого тельца прославляя,
Забыта Израилем к Богу тропа.

Разбил Моисей откровений скрижали,
Начертаны Божьим перстом письмена.
Сказал Аарону: «Грехом разорвали
Вы Божию милость на все времена,

Не будет дано благодатной страны,
Но тот, кто Господень, идите ко мне»
Левинина племени вышли сыны
К вождю и встали особо они в стороне.
«Возьмите мечи и пройдите по стану
И Господу руки свои посвятите,
Убейте людей, послуживших обману,
Он брат или друг вам – на то не смотрите»

И верные Богу пошли и убили,
Мечём поразили три тысячи братьев,
Из буйных, кто стан за собой совратили.
Господь отклонил Израилю проклятье,

Изгладил грехи, беззаконья простил.
Велел Моисею скрижали тесать,
Да вновь в них заветы Свои записать,
Своею рукою пророк начертил.

Не ел и не пил сорок дней на Синае,
Он Господа слушал и славу узрел.
Народ, от пророка завет принимая,
Увидел: лицом Моисей просветлел,

В лучах словно солнце оно засияло.
Приблизиться люди к пророку не смели,
Тогда положил на лицо покрывало,
Чтоб больше от страха не прятались в щели.

По Божьему слову велел Моисей
Ковчег золотой изготовить для Бога,
Назначил в работу искусных людей.
Камней, серебра, драгоценностей много

Надобно было в священное дело.
Жёны и дочери пряли виссон
На покрывало, работа кипела,
Золотом раньше снабдил фараон.

Люди несли изумруды, топазы,
Яхонт, агаты, сапфир, аметист,
В гнёзда златые вставляли алмазы,
Каждый огранен, огромен и чист.

Красные, синие кожи бараньи,
Дерево ценной породы – ситтим,
Ткани священникам на одеянье,
Елей, чтоб в светильниках ярко светил.

В два с половиною локтя длиною
Ковчег деревянный был сделан вначале,
По полтора высотой, шириною,
Золотом чистым ситтим покрывали

Внутри и снаружи, а сверху венец,
Цельным из золота долго ковали,
Крышку чеканную сделал кузнец.
Под крышкой в ковчеге лежали скрежали,

На крышке стояли два херувима,
С дальних концов, друг к другу лицом,
Крылья златые смыкались кольцом.
По низу ковчега шесты из ситтима,

Накрепко вдетые в кольца златые
Для переноса ковчега завета.
Вставлены слеги в футляры литые,
В золото чистое также одеты.

Господь открывался в пути Моисею,
Над крышкой ковчега ему говорил.
Пророк откровенья внушал иудеям,
Он Божией воле народ покорил

И книгу завета читал вслух народу.
«Мы будем послушны,- народ отвечал,-
По слову Господню веди на свободу,
Мы сделаем всё, что Господь намечал»

Однажды на гору с пророком поднялись
Семьдесят мудрых старейшин родов,
И видели Бога, и живы остались,
Господь обитал посреди облаков.

Вид славы Господней подобен огню был,
Стоял в облаках на вершине Синая,
Ногами чистейший сапфир попирая.
Старейшин во здравье с горы отпустил
И духом премудрости их наделил.

Ковчег откровений покрыли шатром,
Назван был скинией Божьей советом.
Камнями и златом украсили дом,
Виссоном, сафьяном, столбы серебром,
Лампады горели без копоти светом.

Мирные жертвы для Господа Бога
Перед ковчегом левиты творили.
Священники лишь допускались к порогу,
Левиты и скинию также носили.

Ангел Господень был вместе с народом,
Все дни путешествия в облаке плыл.
Много чудес он во время похода
На благо Израиля сам совершил.
Народ поднимался за Ангелом вслед,
На месте сидел, когда облака нет.

А ночью Дух Божий в столпе огневом
Шёл над ковчегом, пути освещая.
За ним Израиль шёл, устав соблюдая,
Шёл в обетованный Господом дом.

Чеканные трубы, звеня серебром,
Станы с насиженных мест поднимали,
Князей Израиля к ковчегу сзывали,
Их глас разносился далёко, как гром.

Пророку Господь повелел две трубы
Отлить в серебре и трубить в них тревогу,
Они будут знаком движенья судьбы,
По чистому звуку вспомянуты Богом.

Восстанет когда Израиль на войну,
Господь пораженье врагу нанесёт,
Обильную даст им навеки страну,
Дух Божий в сраженье с народом пойдёт.

Трубили левиты в веселия дни,
Во дни всесожжений трубили левиты.
Серебряный глас возносили они,
Чтоб не были Богом народы забыты.

Впервые покинув пустыни Синая,
Полки Израиля знамёна подняли.
Князья, по коленам войска возглавляя,
Пошли за ковчегом к неведомой дали.

Три дня продвигались к пустыне Фаран,
Их тысячи манной небесной питали,
За скинией станами шёл караван,
К Тавере пришли и уж там возроптали,

Вслух говорили: «Неверное дело
Мы совершаем, душа изнывает.
Манна небесная нам надоела,
Кто ж теперь мясом-то нас напитает?

Помним мы рыбу, которую даром
Ели в Египте, в Ниле ловили.
Дыни там были слаще нектара,
Вкус огурцов уж совсем позабыли.

Нет нам и лука и нет чеснока,
Манну дают для желудка обмана,
Только и радости – живы пока,
Дай, Моисей, на жаркое барана»

Пришельцы подбили сынов Израиля,
Мяса вначале они захотели.
Год с иудеями вместе ходили,
Что им давали, то пили и ели.

Ропот народа до Бога дошёл,
Гнев Его яростный воспламенился,
Божий огонь Он на станы навёл,
Плакал народ, Моисей помолился.

Стихло горение крайних шатров,
Гнев не успел превратиться в стихию
Ради пророка молитвенных слов,
Помыслы Бога к пророку благие.

Господа Бога пророк вопросил:
«Мучишь зачем Ты раба твоего?
Бремя народа всего возложил,
Разве его я во чреве носил,
Милости был я лишён для чего?

Я ли народ сей на свет породил,
Что Ты говоришь мне: неси на руках.
Нянькою быть не хватает мне сил.
Был манной доволен на первых порах,
Слышу я плач, не проходит и часа:
Дай нам поесть понемногу хоть мяса.

Груз непомерно тяжёл для меня,
Когда Ты, Господь, со мной так поступаешь,
Безрадостен свет мне грядущего дня.
Если Ты милости не отнимаешь,
Меня умертви, чтоб не видеть беду,
Как в земли обета народ поведу?»

«Не рано ль час смерти себе ты наметил?-
Господь на стенанья пророка ответил,-
Ты семьдесят мудрых мужей собери,
Я Духом Святым от тебя их покрою,
Который дарован и носишь внутри.
Старейшины к скинии встанут с тобою,

Они же и бремя с тобой понесут.
Народу скажи: Я мясо им дам.
Вслух Господа ропщут, что худо им тут,
Получат с избытком по дерзким словам.

Не день и не два будут мясом питаться,
Пусть месяц едят через силу,
Пока из ноздрей не начнёт появляться,
Чтоб лучше Египта им с Господом было»

Собрал Моисей старейшин народа,
Все семьдесят к скинии Господа встали.
Сошёл Божий Дух в облаках с небосвода
И им говорил и рассеял печали.

Взял Духа пророка, на нём был который
И от Моисея старейшинам дал.
И каждый из них пророком стал скоро,
И стал прорицать, но потом перестал.

И двое мужей, что в стане остались,
Исполнились Духа Елдад и Модад,
Вкруг них уже толпы народа собрались,
Они откровения вслух говорят.

О том Моисею отрок из стана,
Как о необычном поспешно донёс,
Что косноязычны речисты нежданно,
Влиянием каждый безмерно возрос.

Служитель из близких – Иисус сын Навина,
Просил Моисея: «Ты им запрети,
Не то по значенью затмят господина,
Нам в земли обета не будет пути»

Сказал Моисей: «О, если бы все
Пророками стали от Божьего Духа,
Восстал бы их дух в несравненной красе
И кто б отвратил от слов моих слуха?»

А мясом народы Господь накормил,
Да только в зубах оно клином застряло.
Во время обжорства их язвой покрыл,
Насытились люди, но многих не стало.
На ропот дождались смертельной судьбы,
То место назвали – «Обжорства гробы»

«Вот так, князь великий, Господь поступал,
Рабов согрешивших наказывал Он.
Болезнями, бедами их поражал,
Но миловал Бог соблюдавших Закон.
Кратчайший же был человек Моисей
Из всех на земле обитавших людей.

Однажды пришёл Аарон к нему, брат,
С собою привёл он жену, Мариам.
С упрёком сказал: «Отступник ты сам,
Принял ефиопку, на чуждой женат.

Не вместе ль с тобою мы слышали Бога?
Язычниц брать в жёны Он нам запретил,
За то будет спрошено с племени строго,
Ты, чарам потворствуя, грех совершил»

Услышал Господь Аарона упрёки,
Собрал перед скинией всех их троих,
Сказал Аарону: «Бывают пророки,
Во сне Я видения ставлю для них.
Общаюсь Я с ними посредством видений
И так открываюсь чредой откровений.

С рабом же Моим Моисеем не так,
Он верен во всём Господнему дому,
Устами к устам говорю, по другому,
Мой образ он видит, не призрачный мрак.
Как вы не боитесь его упрекать?»
Тут облако Господа в скинии скрылось,
Но гнев воспылал и заставил страдать:
Проказой лицо Мариам вдруг покрылось.

Сказал Аарон: «Господин Моисей!
Мариам вполовину, как мёртвый истлела,
Грехом не вмени наших глупых затей,
Спаси от проказы гниющее тело»
Господь исцелил Мариам, но не сразу,
Неделю вне стана терпела проказу.

Вот так, князь Владимир, терпеть иудеи
За грех перед Богом смиренно должны.
Господь за грехи нас по миру рассеял,
Давно уж лишил благодатной страны.

Мы терпим лишенья и молимся Богу
И веруем свято, что время придёт,
Укажет Господь к единенью дорогу,
В одно соберёт Свой избранный народ.

Смиренных, простых Он оставит для жизни,
Кто будет на имя Его уповать,
Пасти и покоить их станет в отчизне
И будут законы они соблюдать.

И скажет Господь нам: «Ликуй дщерь Сиона!
От сердца всего веселись, Израиль!
Твой Бог Саваоф поднимает знамёна,
Врагов притеснителей ввергнет Он в пыль.

Господь отменил приговор над тобою,
Спасает из плена, приводит в почёт,
Любовью и милостью верных покроет,
Царя Израиля средь вас приведёт»

Поборников, князь, опасайся ислама,
Гони мусульман из пределов страны.
Не к Богу зовут – в преисподнюю яму,
В геену и княжество тьмы сатаны.
Они появились лет триста назад,
Был жулик и ложный пророк Мухаммад.
Быть может, читал он священную Тору,
Возможно, он видел священный Талмуд,
Да только забыл содержание скоро,
На ум что придёт, то твердил баламут.

Лет двадцать хадисы за ним собирали,
Свели воедино, назвали Коран.
Сей бред за пророчества примешь едва ли,
Вино запрещал он, а будто был пьян.

И нам и тебе мусульмане враги,
С болгарами войны ведёшь постоянно.
По землям святым агарян сапоги,
Иерусалим захватили нежданно.

Союз с мусульманами, князь, ненадёжен,
Носители веры святой – иудеи.
Лишь с ними путь к славе России возможен,
Лжеверой прельщаться, что камень на шею»

Владимир ответил: «Наказаны Богом,
Других вы дерзаете вере учить,
Зовёте вступить нас на вашу дорогу,
Чтоб Бог смог по землям и нас расточить.

В Отечестве жить нам не надоело.
Гречиху посеешь – её ожидай,
Коль просо созрело, то странное дело,
Какой был посев – такой урожай.

Евреи больны, но берётесь лечить,
Возврата здоровья у Бога молите,
Когда Он позволит на родине жить,
Тогда уж с ученьем и к нам приходите.
С тобою, раввин, говорить я был рад,
Теперь возвращайтесь вы с миром назад»
------------------------

Лет пять, как закончилась с Польшей война,
Вернул князь Червенские в Русь города,
С славянами запада стихла вражда,
Под властью Владимира крепла страна.

Моравы на западе с немцами бились,
Им чехи и сербы в войне помогали,
По мощи росли и в земле утвердились,
Немецкие орды далёко погнали.

На царство Моравское сел Буривой,
Он верой в стране укрепил христианство.
Крестил Буривого Мефодий святой,
Росло в христианстве славянское царство.

Нагрянули венгры в державы пределы,
Погнал из России их Вещий Олег.
Вот в царстве Моравском война закипела,
Использовал немец венгерский набег.

Под натиском общим Моравия пала,
В Паннонии Угры навеки осели,
Германская рать в прежней силе восстала,
Легаты от папы совсем осмелели.

С Востоком нарушились связи славян,
Угасло влияние в них Византии.
Для храмов устав был немцами дан
И стали славяне по вере другие.

От немцев католики в Киев явились,
Принять католичество просят от Папы,
Чтоб князь и бояре скорее крестились.
Владимир прикинул: «Мохнатые лапы

Звериные прячете вы под сутану,
Богемию взяли до самых Карпат,
От чехов к вам с данью везут караваны
И завидно вам, что Владимир богат.

Над Польшей немецкое иго нависло,
Под папскую дудку поёт Мечислав.
От вашего мёда становится кисло,
Известен России католиков нрав.

О вере печётесь? – земель вам всё мало,
Могущества тщитесь расширить границы.
Дай волю, пожалуй дойдут до Урала,
Пока погожу я от Папы креститься»

Ответил послам князь: «Отцы да и деды
В латинскую веру вступить не спешили,
В ближайшее время я в Рим не поеду,
С Перуном потерпим, как ранее жили»

Не сразу дал князь от ворот поворот,
Попарились в бане, дня три пировали.
Послов принял ласково русский народ,
Оттону подарки с отъездом послали.