эпитимья

хоть события подразумеваются происходящими в средневековой Японии, я намеренно допустил понятия из других эпох и стран, такие как "продразвёрстка","опрична(у меня во множественном числе)" ведь реалии смут, несмотря на разницу антуража, по сути сходны, так же я осознанно помянул истребитель "Зерро"

ЭПИТИМЬЯ
Меж рисовых всходов, на глади, небес синева
К закату, лишь тянется, золота россыпь
Стрижи утомились, как стрелы сновать
В леске, ночи стражницей, день жаркий прОспан
Заухала, в кронах спросонья сова
На пАжити, тени бамбука, раскинули роспись

Край поля, стволов их, отмечен штриховкой
Как ёжик, подножья лесистых холмов
Природа немА, и не просится в хокку
Но люди, её отражения ищут, средь молв
А то превзойти, выражением хлёстким
На фоне неё, обозначить себя самого

Важно шагает журавль, по рисовым чекам
Колеблется, зыбкий он весь, в испареньях
На зов, ноги быстро по жиже зачавкав
Несут, приглашенье на трапезу прИял
Не тот, кого ждёт на свидание квакша
Поклоном прервёт журавль, арию “примы”

Отмечена поля равнина, как тканной каймой
С другой стороны, от бамбуковой рощи
Дорожною насыпью, как по линейке, прямой
ЗажИвший, “катАна” как росчерк
Ландшафт, за дорогою, вниз накренён
Ступени оттуда, путь с озера делают проще

В оправе лесистых холмов, как небес лоскуты
Раскинулось озеро, влагой питая деревню
Террасы уклона, залиты и те, синевою блестя
Похожи на спину в чешуйках драконью
Что вылез из озера, и развалился пластом
А лестницей, будто хребет обозначен, продольно

Путь вверх одолел, с тяжкой ношей крестьянин
Взошедши, в который уж раз на дорогу у поля
Чтоб рисом мешки набивать, можно было горстями
Ил донный сгребал он, корзины плетённые полня
За грязью и потом, сокрыт дух кристальный
Путь к миру в душе, средь общинников понят

Дороги прямую стрелу, обрамляют поля
Ячейки побегов, панОм мозаичным нефрита
Сползает светило к холмам, милосердней палЯ
Равнина прогретая, маревом зыбким парИтся
Крестьянин застыл в созерцании, грЯзен, патлАт
Уже не признать, самурая в небритом

Лет десять назад, всё охвачено было здесь сушью
Земля в сети трещин, уже шелушилась коростой
Смут жар, благодатью лет прежних, казалось, остужен
Но снова, товар ходовой самый – “юных геройство”
Сшибались войска, у ДАЙ-МЁ именитых на службе*(1)
Здесь встретились, их уцелевшие горсти


Сражения то, многотысячных армий, итог
Хоть нити правленья, уже не тянулись из замков
Но это, забыть не заставит бредущих про долг
Остатками войска, что кровью все взмокнув
На отдых и латку, направились в крепости “док”
С холмов усмотрел, неприятель их зоркий

Чрез поле к дороге, их конница пыльной лавиной
Пустилась, отряду бредущему наперерез
Готовы наездники к встрече, отчаянной, львиной
Уверенны: примут враги смерть, борясь
Тела атакующих, стрелы навстречу ловили
Удел сей, судьбы принимая за перст

И сами пускали, стрелу за стрелой на скаку
Но меткость, подпортил им, конский аллюр
Расчёт: что настигнув, мечами уже иссекут
Тех, жребий стрелы, кого ранее не покарал
Бойцы перед конницей, рады бы были леску
Открытый ландшафт, шанс последний их крал

С обочины бросились от настигавших по склону
В низину, по чеков иссохших террасам
К трясине, что между холмами заполнила лоно
Взрезая шнуровку, срывая кирасы
Охвачены, паникой неудержимою словно
Но убегающий, не цепенел, и не трясся


Не повод манёвр их, раскаявшись, делать сепУку*(2)
Пришла мысль, на местность окрестную глЯдя
Чтоб конница их нагналА, средь уступов
Идущих с дороги в низину каскадом
ПредпрИняли бегство, строй всадников спутав
Из тех, уже кто то, с конём оступившимся падал

Рассыпав монеты, от прежних оплат
Нависли наездники, в пыльных полудня лучах
Межь ними снуют самураи, без шлемов и лат
То ныряя, присев, от ударов с плеча
То прыгая в сторону, прочь от секир помела
И уколы наносят клинками, момент получив

Ступивши с террас, в суматохе той кони
Своих седоков, словно жЕрнова вал подминали
Средь звуков других уже явственней, стоны агоний
На ссохшейся корке, разводы не алы
В пылИ, меж телами сливаются, жижею гнойной
Тот бой не войдёт, в славных хроник анналы


И не узнают хозяева, в замках высоких сидЯ
Как сгинул, их конный, дозорный отряд
Куда делась горстка, в бою уцелевших солдат
Дай-Мё, их родни не услышат тирад
Сколь в смуте той, сгинуло их без следа
А кто и разбойником стал, “что терять?”

Лишь один на террасе стоял колыхаясь
Словно призрак, белесый в осевшей пыли
Пощадила умелого, свара лихая
Подбежал причитая старик шипеляв
Коромысло, с водой драгоценной лохани
У него на иссохших, как пугала жерди, плечах

Ошалевшие кони, близь своих седоков
С ноги на ногу переступают бесцельно
Ситуация, жить без команд, им дикА
Вот какими то был, путь на верх уж осилен
Там тела на дороге, и в поле видны далеко
Тех кого, врага длинные стрелы скосили

Отдышатся не может, уцелевший боец
На спине, плоть с рубахой его, лоскутами
На пределе возможного, отыграл этот блиц
Чуя кожей буквально, на подлёте катано
Словно сорванный, шквалом ветреным лист
Он вертелся, в зигзагах метаний

После выпадов, дёргал из тела клинок он
Больше метил, в нагрудник, под руку
Задержался в седле, уже корчась, наклОнен
Враг, мгновением позже в пыль рухнув
Углерода излишки, уйдут с шелухою окалин
Сталь не ломка была чтоб, упруга

Так на душу пришлась, словно обжиг в горниле
Испытания жёсткость, дней последних, событий
К ним готовили, “танок” на стЕнах, скрижали
Принести на заклание, должен однажды себя ты
И к врагу, и к себе, пусть забудется жалость
Жизни срок: для того, что бы к смерти собраться

Как учили, не думалось им в каждом новом бою
Что дано пережить его, путь продолжая
И сейчас, добивания лишь затяжного боясь
От доспехов тела, пред неравною силой, они обнажали
Меч, по шее иль черепу, вот задумка сбылась
Путь открыт, в мир загранный, блаженный
Надо только достойно, сбросить тела балласт

Вот один, из старавшихся жизнь свою обменять
Для противника, в бартер, и подороже
Окончание торга застал, не нашлась в мастерстве слабина
Чтоб разящий, в итоге, принять удар вражий
Смерть сказала,”до встречи”, улыбкою осклабленА
“Жди меня, на подстилке, блохастой, дерюжей”

Тело кровью сочась, всё обмякло, осело
И блаженной бесчувственности, обняла темнота
В год, когда умирали от засухи сёла
Опустели изрядно, людьми те места
Как подарок, богов приведённый к ним силой
Для общины, внеплановый бой этот стал

Разговелись селяне, овсом и кониной
Столько денег, не видели здесь отродясь
Носят их по котомкам солдаты, во всей ойкумене
Заработано что, было в ратных трудах
И мечи драгоценные, мастерами клеймёны
От деревни подальше, маркетантам продать

Из доспехов, особая роскошь: перчатки
И ещё, отраженье престижа: украшенный шлем
Их на будущее, по округе попрячут
Нет, крестьянам, повадки не свойственны шельм
Только вот, от дай-мё местных, злобных опричен*(3)
Натерпелись, забиться аж хочется в щель

Покупая поодаль от дома зерно
Шансы есть пережить “продразвёрстку”
Только почесть отдав, тела павших зарой
Чтобы духи их, облик не приняли зверский
Всадник ты, пехотинец, иль возница “ЗЕРРО”
Целость тел сохранить на века, не заречься

В донном иле, покой нашли, бренные мощи
Обернув, в уготованные себе в прок, циновки
Всей деревней, бойцов хоронили до нОчи
Уж во тьме, продолжали лопатами чавкать
Огонёк лишь лампады, мерцая маячил
Читал мантры монах, постоялец здесь чей-то

Не проснулся на утро израненный, впав в лихорадку
Изводили так тяжко, день за днём, жар и бред
Окружили заботой его, принесённого в хату
Долг ему, за собой признавая и впредь
Чтобы выжить, “подарка судьбы”, местным хватит
С ним пришедшего, и ему не дадим умереть

Средь невольных спасителей, тот один уцелеет
Будет грех мародёрства общиной искуплен
И пока на лице, жаром, пятна горячки алеют
Поят травами горемыку, да из курицы супом
Враг его теперь: духи болезни и климат
Рассеченья спины, превратились уж в струпья

Над зловонными ранами, вьются мухи роями
День на третий, там выводок закопошился
Словно рисины, черви белЫ, ран края в них
От пореза облеплена ими каждая щель вся
Пусть присутствия сих едоков не приятны
Старики подсказали, что это на счастье

Строго нА строгО их запретив убирать
И действительно, раны подсохли, спеклись
На отмёршую ткань, челюстной аппарат
У личинок настроен, пища их, гниль и слизь
Пара выводков, там вскормилась подряд
На подставленных ранах любезно селясь
Вот и смысл, уж загадывать есть, наперёд

Можно счесть, “сюзерену” уплаченным, долг
В том последнем бою, на дороге селА
Не укроют от суи, и пелёны монашеских тог
Путь претИт, возвращаться, на ратные крУги своЯ
Он, сейчас для общины, не просто едок
Проведенью послушны, остаться его пригласят

На отшибе, поодаль, поставил бамбуковый короб
Понемногу включаясь, в работы рутину
Среди тех, кого сам, не сочтя себя вором
Обирал он когда то, так же как и противник
Не презренным считая, мотыг труд, и бОрон
Но пред воином те, пусть не ропщут, притихнут

В тех безчинствах марались, не дети “суккубок”
Разьве мира устройство, иным быть могло?
Когда земли угодий, так в сущности скУпы
Прокормить им ни как, привходящих голов
Так в Америке, цену назначат за скальпы
И в Японии тесной, Мечи на голО
Заставляло держать то, прокОрмится сколько
Коль прижмёт, не найти уже тихих углов

Сознавая, войны неизбежную данность
Всё ж , прошедший горнило, оказался пресыщен
Не чрез ветхие сУтры, почерпнул он суть Дао
Отказался от гонора воина он, и престижа
Только если нагрянут, руки помнят катАно
Беззаконье готов встретить он при оружьи.

Вадим

*1 Дай-мё (дословно: большое имя) – знатные, именитые самураи, можно сказать: Князья.
*2 Сепука – почему то за пределами Японии более в ходу словосочетание “Харакири”(дословно: вспоротый живот), хотя самурай назвал бы этот “обряд”, не иначе как СЕПУКА, а простонародное название: харакири, счёл бы непотребной грубостью.
*3 множественное число, родительный падеж от русского понятия “ОПРИЧНА”.