17 мая

Рассказ девятый  из книги "Хроники русского апокалипсиса. (хроники последней войны)"
«17 мая»

Апрель 2017 года. Генерал Манфред фон Франкфурт устало бухнулся в кресло в своём гостиничном номере. Это чудовищное по своей сути и содержанию совещание, наконец, закончилось. И это решение было принято.
Генералу не хотелось сейчас думать о том, начало чего они сегодня положили. И не потому, что он устал. Он чувствовал себя причастным к чему-то грязному, в высшей степени аморальному - как будто он сделал нечто такое, за что он обречен на вечное осуждение и презрение со стороны... со стороны кого?.. Со стороны людей? Со стороны Бога?.. Но на Бога генерал уже давно не надеялся, да и как можно надеяться на того, в кого не веришь? А люди... Люди ведь, по большому счету, везде одинаковы, и чем дольше он жил, тем больше понимал, что людям больше свойственны звериные черты. Достаточно большой дозе адреналина или какого другого гормона попасть в кровь, и... Нормы морали и нравственности замещаемы. Замещаемы так, как это удобно человеку с его точки зрения. И, несмотря на прописываемую самому себе индульгенцию, генералу было гадко на душе...
На часах было уже 22:12, но спать генералу этой ночью точно было не суждено. И как в подтверждение этому раздался телефонный звонок. Звонил один его знакомый учёный-филолог, который не так давно поселился в доме напротив. Не то, чтобы они были большими друзьями, но частенько беседовали на разные темы. «Что он делает в Брюсселе?» подумал генерал. Ученый, обычно человек мягкий и обходительный, теперь, судя по интонациям голоса, был настроен решительно. «Мне бы сейчас такую решительность» - ухмыльнулся генерал. Учёный просил встречи прямо сейчас. Генерал попытался было отложить разговор на завтра, сославшись на позднее время, но ученый был непреклонен. Генерал натолкнулся на железобетонный аргумент ученого – «Да бросьте Вы, генерал, все равно Вы не заснете этой ночью после сегодняшнего совещания». При этих словах учёного у генерала уже возник интерес – откуда учёный узнал об итогах секретного совещания? Откуда он вообще узнал о секретном совещании в штаб-квартире НАТО.
Совещание, о котором говорил ученый, должно было, безусловно, стать историческим в дальнейшем. На этом совещании был окончательно утвержден и согласован план операции «Смерть медведя».
Главным вопросом на этом совещании было то, как начать войну? Чем её «оморалить»? Ведь должна же быть какая-нибудь весомая причина… Как ни старались собравшиеся, но ничего умнее или оригинальнее банальной провокации придумать не удалось. На то, чтобы определить жертву, то есть страну, по которой Россия якобы нанесёт ядерный удар, много времени тратить не пришлось. Тут почти единогласно сошлись на Грузии. Толку от этого новоиспечённого члена НАТО было ровным счетом никакого. Сплошные расходы. Поэтому решили выгодно использовать геополитическое положение этой несчастной страны. Хотя были предложения использовать в качестве жертвы какую-нибудь прибалтийскую страну, но… все-таки это почти Европа… В итоге, в качестве объекта провокации выбрали Грузию, а в качестве предмета – ядерный тактический заряд, который должен быть взорван над Тбилиси. Естественно, что согласовывать эти намерения с грузинским правительством никто не собирался.
Провокация должна была быть стопроцентно убедительной для мирового сообщества. А что может быть боле убедительным, чем ядерный взрыв, пусть даже малой мощности.
Для того, чтобы всё выглядело естественно и смотивированно, перед ударом была запланирована очередная вылазка грузинских войск на близлежащие территории за пределами страны, что провоцировало Россию на ответные непропорциональные действия.
Так начиналась операция «Смерть медведя».
Генерал договорился встретиться с учёным в близлежащем кафе через пятнадцать минут. На встречу он так и пошёл – в форме и при всех регалиях. Зайдя в кафе, он обнаружил, что ученый его уже ждал за столиком. Коротко поздоровавшись, генерал сел напротив своего оппонента. Учёный смотрел на него каким-то странным взглядом – в нем читалась и надежда и обреченность и что-то ещё… Руки ученого нещадно терроризировали салфетку – он сжимал её то в одном, то в другом кулаке, как-будто пытался выжать из неё воду.
- Вы хотели о чём-то поговорить, Ульрих… - начал генерал.
- Да..., да, генерал, я хотел с Вами поговорить… - было заметно, что ученый сильно волновался и пытался тщательно подбирать слова, - я хотел поговорить с вами о будущем.., о будущем всего человечества или, как минимум, Европы.
- Ого!- генерал удивлённо вскинул брови, - сегодня мы будем говорить о геополитике с философской точки зрения. – Попытался пошутить генерал.
- Генерал, Вы знаете, что такое кольцо Мёбиуса?- не обратив внимания на усмешку генерала продолжил ученый. – Вижу, что знаете… - ученый взял полоску бумаги, свернул её соответствующим образом и показал генералу. – Вот, видите, Ваши глаза говорят Вам, что поверхностей две, а на самом деле – одна. А применив некоторые положения высшей геометрии и математики тут можно «рассмотреть» больше двух поверхностей. Так же устроен и наш мир – на вид он биполярен или многополярен, а на самом деле – он единообразен. И попытка уничтожить или вычленить из него что-то ни к чему не приведёт, в конечном итоге…- ученый сделал паузу, как будто собираясь с мыслями.
Генерал сразу понял, к чему клонит учёный, он почувствовал, что у него начинает болеть голова. А ученый продолжил:
- Россия – это не просто какая-то страна на востоке с почти неисчерпаемыми природными ресурсами, - это целая часть света. Такая же часть света, как Африка, Азия или Америка… Что мы получим, уничтожив её?.. Как Вы думаете, генерал? Ведь Россия, несмотря ни на что, остаётся противовесом нашему западному миру. И это нормально. Это не просто нормально, это естественно… Скажите, генерал, а что бывает, когда кто-то или что-то пытается изменить что-то естественное? Молчите?.. Тогда я Вам отвечу! А в таком случае естество мироздания просто восстанавливает равновесие. Это значит, что даже если вам удастся уничтожить физически Россию, то есть её население, то постепенно, а может и не постепенно, подчиняясь незыблемым и нигде не написанным законам естества мироздания, где-то на нашем шарике, а может и на территории опять той же России возникнет этот самый противовес… Как Вы думаете, генерал, геополитическими катаклизмами какого масштаба это всё будет сопровождаться? - генерал попытался было что-то сказать, но ученый прервал его – Молчите, генерал, молчите, я ещё не всё сказал. Второй раз я это всё повторять не буду, поскольку вы всё равно сделаете то, что задумали. Так вот, ваш западный мир сожрёт сам себя, и на его останках, смешанных с останками России, вырастет что-то иное. Каким будет это иное – я не знаю… -Ученый некоторое время помолчал, потом продолжил – Я хочу, чтобы вы все – военные и политики – усвоили одну простую вещь - уничтожение России приведёт к возникновению огромных, фатальных проблем. К сожалению, когда человек очень сильно хочет есть он превращается в животное. Вот теперь я сказал всё, что хотел. На этом позвольте с Вами проститься.- Ученый встал из-за стола, оставил на столе денежную купюру, и, кивнув генералу, направился к выходу.
Генерал так ничего и не сказал во время этого «разговора» с учёным. Да и что было говорить?.. Ведь всё было именно так, как он говорил. По крайней мере, в настоящем… Генерал ещё некоторое время продолжал неподвижно сидеть, глядя куда-то в пустоту. Воображение рисовало ему картины недалекого будущего…, того будущего, которое теперь уже неминуемо наступит 17 мая.
Он больше никогда не видел этого ученого… Он исчез также незаметно, как и появился.
17 мая наступило спустя месяц после встречи генерала с ученым…

17 мая 2017 года. Утро. Москва.
Обычный день пятнадцатимиллионного мегаполиса. Люди как обычно, по утрам, торопились каждый по своим делам. Бабульки потихоньку выползали из своих нор-квартир во дворы домов, на лавочки, чтобы как всегда поругать политиков с чиновниками, да посудачить о том, кто, куда, зачем и с кем…
Мамы и папы разводили-развозили своих чад по школам-лицеям-детским садам и тому подобное. Народ частично толкался в общественном транспорте, а частично портил себе нервы, сидя в личном транспорте, в неизбежных утренних пробках…
И мало кто придавал серьёзное значение словам ведущих выпусков новостей разных телеканалов о продолжении крупнейших учений НАТО на Украине, в которых на этот раз принимали участие больше полутора миллионов человек… К такого рода учениям, которые проводились то в одной бывшей республике СССР, то в другой, люди в России за последние пару лет уже привыкли… Даже в генштабе министерства обороны, казалось, свыклись с той мыслью, что натовские войска обложили Россию со всех сторон. Конечно эта ситуация постоянно анализировалась, обсуждалась и так далее… Конечно политики пытались что-то там урегулировать со своими «западными коллегами». И все в стране сходились на той мысли, что ничего катастрофического в этой ситуации нет. «Не начнут же они войну, в самом деле…» - думали обыватели. Хотя некоторые военные аналитики и не понимали — зачем для учений натовцы притащили ракеты с ядерными боевыми частями, как докладывала разведка... Это в официальных беседах. А в неофициальных... Никто из соображающих людей в правительстве, в разведке и в оборонном ведомстве не сомневались в том, что это не просто учения... Но даже если бы этой горстке людей удалось бы как-то повлиять на официальное мнение центральной власти, то и это бы сильно не повлияло на дальнейшее развитие ситуации — страна уже была прижата к краю пропасти. Обороняться России уже было нечем, оставался лишь небольшой арсенал тактического ядерного оружия средней и малой мощности, которого было явно недостаточно для нанесения ответного удара. Разве что для превентивного удара... Но ведь бить-то пришлось бы по территориям официально дружественных республик... Конечно вслух такой вариант даже не обсуждался на многочисленных заседаниях правительства, совета безопасности и так далее...
В общем, всё в стране и, в частности, в Москве шло своим чередом – купцы богатели, чиновники жирели, народ по большей своей части старался этого не замечать и жил своей жизнью.
Расчеты РЛС и ПВО конечно заметили множественные баллистические и небаллистические цели. Несколько тысяч ракет разного класса и с различными боеголовками устремились к Москве.. Большая часть их была сбита в верхних слоях атмосферы, но у средств ПВО просто не хватило оперативных возможностей отработать все цели…
Люди на улицах успели заметить ослепительные, невозможно ярко-белые вспышки в небе… Детишки в восхищении вытянули ручки в их направлении. Чудовищная реальность нереальности происходящего – большинство детей, увидевших вспышки, мгновенно умерли с чувством восхищения от увиденного. Огромный мегаполис был стерт с лица земли за несколько минут. Да, в этой войне всё было гораздо проще и быстрее…
Народ в метро подумал, что это очередной теракт или энергетический коллапс. Вагоны метро замерли. Свет потух везде – и в тоннелях и на станциях. Люди, скопившиеся в метро, ещё не знали и не понимали, что объективно им повезло остаться в живых после ядерной атаки на поверхности. Субъективно же, судьба продлила этим людям мучения – кому на несколько дней, кому на несколько месяцев, а кому на несколько минут. Осознание произошедшего приходило не сразу, постепенно. И по-разному. Ведь все люди – люди, и у каждого свое восприятие действительности…
Те единицы, кто с первых же минут поняли, что произошло, тоже вели себя по-разному. Одни пытались найти входы, норы, лазы или что угодно другое куда-нибудь поглубже, под землю, туда, где не достанет радиация. Они пытались вычлениться из орущей, беснующейся толпы, рвущейся наружу. Другие пытались что есть сил и голоса остановить людей, рвущихся на поверхность. Инстинкт самосохранения действовал по-разному… Но результат его действия в условиях обезумевшей толпы людей был предсказуемо фатален в подавляющем большинстве случаев. Инфразвуковые колебания, которые под землёй ещё более усилились, добавили ужаса и сумятицы. Первая волна людей, выбравшихся, выкарабкавшихся из невероятной давки на спасительную, как им казалось поверхность, натолкнулась на сверхжесткое ионизирующее излучение и обжигающий жар от расплавленного железобетона, асфальта и расплавленных остовов машин на проезжей части. Альфа-излучение в считанные мгновения расплавило кожу на людях, бета-излучение наживую жарило их мышцы, гамма-излучение превращало их внутренние органы в радиоактивный вареный ливер, а кости и костный мозг в такую же радиоактивную труху. Ещё живые, но уже фактически трупы, кто-то просто падал на расплавленный, дымящийся асфальт, а кто-то пытался спуститься обратно под землю, но напирающая снизу толпа людей не давала им это сделать. Так продолжалось до тех пор, пока люди, стремящиеся наверх, хорошенько не разглядели тех, кто пытался вернуться под землю, и ужас, гнавший их из-под земли, сменился животным страхом перед смертью на поверхности. Безумный разум толпы развернул её в другую сторону, добавив этим самым раздавленных тел на лестницах и замерших эскалаторах. В этом безумном хаосе-вихре смерти выжили не те, кто были сильнее, а те, кто сумели подчинить свои инстинкты холодному разуму. Таких набралось немного.
Спустя двое суток в живых осталось всего несколько тысяч москвичей. Облученных, не верящих в происходящее людей, притаившихся в тоннелях метро и канализации. Спустя несколько недель в живых осталось несколько сотен.
Из зоны заражения выбрались всего несколько десятков человек. Судьба их осталась неизвестна.
После подавления военных объектов и, особенно, объектов ПВО, начался массированный обстрел территорий с наибольшей плотностью населения баллистическими ракетами с неядерными зарядами и средствами авиации. Бомбрадировки длились несколько недель. Людям, живущим в селах и деревнях ненадолго, но удавалось пережить тех, кто жил в городах — нанести единовременный удар по всем населенным пунктам огромной России невозможно было никакими силами. Но все в стране запомнили день 17-го мая.
Все крупнейшие города России в той или иной мере подверглись ядерному удару. Санкт-Петербург, как символ русской непобежденной стойкости, также был уничтожен полностью, даже несмотря его близость к западной границе. На Северном Кавказе и Дальнем Востоке ядерные заряды были из чисто экономических соображений заменены на химические. Жертв среди населения от этого меньше не стало. Но уничтожению Москвы было уделено особое внимание. По мнению натовцев, узнав о полном уничтожении своего города-символа, оставшиеся в живых россияне совершенно упадут духом, и не смогут оказать организованного сопротивления. Они не знали, что у русского человека есть ещё понятие своей Родины, своей малой Родины. Они не знали, что это понятие у нас разительно отличается от их понимания этого слова…