Они идут... Щетинятся штыки...
А я один, один залёг с гранатой.
Мне командир сказал: «Ты жизнь побереги...
Но отстоять квадрат нам этот надо!»
А воздух был хрестоматийно свеж
И чист, как поцелуй ребёнка...
Я знал, что дышит им, как я, бригада СМЕРШ, —
Нельзя мне отступать: придушат, как котёнка.
Сужается мой жизненный квадрат.
Штыки ведут к трагической минуте.
А мне бежать никак нельзя назад!
Штыки блестят уж на моём редуте...
Когда горит за мной последний мост,
Какое в жизни может быть значенье?..
Гранату поднял я и во весь рост
Шагнул навстречу самоотреченью.
Идут... Штыки вонзаются в меня...
Я дёрнул за кольцо и, оглушённый взрывом,
Увидел я лицо в объятиях огня,
Кроваво-синим взбухшее нарывом.
Штыки прошли, свой продолжая путь
Сквозь дым и неразборчивое пламя,
Через мою подставленную грудь
И красную, как полковое знамя.
Не знаю: отстоял ли я рубеж?..
Я никогда не доверял гранатам.
По-прежнему был воздух чист и свеж,
Когда растаял дым над проклятым квадратом.