Гении и сомнения.

XVI век.

Имя автора "Шекспир" впервые появилось на изданной в 1593 г. поэме "Венера и Адонис". Это же авторство обозначено и на другой поэме «Опозоренная Лукреция». Обе посвящены юному Генри графу Саутгемптону, в котором угадывается (шекспироведами) герой многих последующих сонетов.
Сомнений в авторстве поэм у самого графа, надо думать, не было.

Тогда же среди лондонских «университетских умов» распространялись едкие эпиграммы о «вороне в НАШИХ перьях», у которой «на грош ума», о выскочке «в шкуре лицедея» безо всякого университетского образования, посмевшего быть талантливым, того более – "полагающего себя потрясателем сцены (shake-scene)".
Автор, столетиями будоражащий незрелые умы, при жизни обвинялся в том, что ворует сюжеты и целые куски из всякого рода хроник, чужих пьес, поэм, даже у давно почивших античных комедиографов; не гнушается и современной ему новеллистикой.
Шекспир, не отвергая обвинений (авторское право будет сформулировано спустя столетия), ссылается на Природу: «Экономична мудрость бытия: всё новое в ней шьётся из старья».

Дозволенное Природе – дозволено и ему, Шекспиру.

Бен Джонсон (о Шекспире, своём современнике).
Мартышка на Парнасе.

Мартышка, что залезла на Парнас,
Мужлан, что возомнил себя Орфеем, —
Так ловко он обкрадывает нас,
Что мы его же, наглеца, жалеем.

Сперва он пьесы старые латал,
Старался, чтобы было шито-крыто;
Но, подкопив на сцене капитал,
Чужим умом живет уже открыто.

А где улики? Никаких улик;
Все вместе перемешено, как в каше.
Да он и сам забудет через миг,
Что стибрил. Было ваше — стало наше.

Глупец! Как будто бы нужны очки
Увидеть, где — руно, а где — клочки.

Итак, авторство первых поэм подтверждено графом (не проходимцем же!); авторство последних пьес («Генрих VIII» и др.) - соавтором Шекспира в этом деле Джимом (или Джоном?) Флетчером, который, кстати сказать, сменил его на посту сочинителя всяческих поделок для «Глобуса».

Да, кстати же, у Шекспира был сын (рано умерший и оплаканный отцом) – Гамлет (или как-то очень похоже).

Авторство актёра Шекспира НАДЁЖНО удостоверено ЕГО коллегами из ЕГО труппы: их усилиями после смерти Шекспира были изданы пьесы, чьё авторство им-то уж определённо было известно.

Напомню также: Шекспир жил не в Жмеринке, а в Лондоне, столице немноголюдного (по нынешним понятиям) королевства, всяческие же сплетни (и придворные) разносились повсюду, как всегда и везде.
И не было тогда там въедливых господ, которые бы всякий раз дотошно осведомлялись: откуда-де дровишки?

Книги, ни словом не упомянутые в завещании Мастера? Если он ещё в молодости публично хулим был за «недостаточное образование» (т.е. был известен), если уж посвящал свои творения знатным особам, то, наверное, мог пользоваться чьей-то библиотекой - не так ли?..

Однако – и это главное! - проблема АВТОРСТВА всегда шире самого автора. Иногда сопоставляют два авторства – известнейшего Освальда Шпенглера ("Закат Европы") и безвестного Григория Ландау, предвосхитившего суть и смысл книги: очевидная несправедливость в силу обстоятельств. Ландау безвестен, Шпенглер - "лейбл", "бренд" (согласно нынешней терминологии)...

Так вот, Шекспир – это, во многом, то, что мы сами о нём думаем. Имя как ЗНАК КАЧЕСТВА.

Сам себя он ничуть не воспринимал как гения. Скорее как «заробiтчанiна» (русское «добытчик» - не совсем к делу). От того-то часто упоминаемое критиками обывательское Завещание Мастера, в котором о пьесах ни слова.

Сказанное существенно для понимания личности и ЭПОХИ. Эйнштейн, к примеру, сам себя позиционировал в качестве гения. Оттого-то и "забывчивость" в отношении Николая Умова, за десяток лет до того сформулировавшего формулу, выбитую на памятниках Эйнштейну, "забывчивость" в отношении заслуг Лоренца, также - математиков (Пуанкаре, Минковского др.), без которых мир вряд ли имел бы прославленные Теории и т.д.

Шекспироведами вокруг облюбованного ими «объекта» столько накручено смыслов (о которых сам "объект" не имел ни малейшего понятия), что на «упаковку» (и на подгонку содержания написанных пьес к конкретным постановкам – обычная практика театров) обращается больше внимания, чем на содержимое.
Вот Высоцкий метался между цепями, изображая Гамлета (вообще-то демонстрируя свою «накачанность», свой темперамент): шекспировский принц, однако, был толст и одышлив, как баварский Людвиг 2-й уже к своим тридцати годам.

Вообще-то искусство - гениальное тоже - немыслимо без интерпретации зрителем, читателем, слушателем. Без отражения в ОБЩЕСТВЕННОМ БЕССОЗНАТЕЛЬНОМ.
Так до личности ли автора мы здесь доискиваемся - или попросту "играем в бисер"?

Вам нравятся пьесы Чехова? Нет, не блистательные комедии "Медведь", "Свадьба", но т.с. классические: "Дядя Ваня", "Три сестры", "Чайка"?..
"Нина: - Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды и те, которых нельзя было видеть глазом, - словом, все жизни, все жизни, все жизни, свершив печальный круг, угасли... Уже
тысячи веков, как земля не носит на себе ни одного живого существа, и эта бедная луна напрасно зажигает свой фонарь. На лугу уже не просыпаются с
криком журавли, и майских жуков не бывает слышно в липовых рощах. Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно. Тела живых существ исчезли в прахе, и вечная материя обратила их в камни, в воду, в облака, а души их всех слились в одну. Общая мировая душа - это я... я... Во мне душа и Александра Великого, и Цезаря, и Наполеона, и Шекспира... (Показываются болотные огни).
Аркадина (тихо): - Это что-то декадентское..."

Хуже - декадентщина. "Перформанс", по нынешнему. И исполняется в сотнях театров уже более ста лет...

Всей культурной ситуацией Европы Шекспир вытолкнут на роль гения, чего сам он никак не мог бы предвидеть. Шекспироведы, да и почти каждый из нас, домыслил за него то, что ему и в голову не приходило. Точно так же, как нам даже и в голову не приходит, даже какая-то дрожь во всех членах. едва мелькнёт: да не ходульность ли всё это - короли, принцы, цезари, гамлеты, призраки?..
Так, может, это НАМИ Шекспир произведён в гения - и это, может быть, главная его загадка?..

XX-й век.
Зеев Бар-Селла (Израиль):
«Я занимаюсь наукой, а в области русской филологии проблемы сложнее, чем подлинное авторство «Тихого Дона», никогда не было. Единственное, с чем ее можно сравнить, – с проблемой авторства «Слова о полку Игореве»... Когда я в 1982 году начал анализировать текст романа, я увидел чудовищные несоответствия официальной версии и понял: автором его может быть кто угодно, но не Шолохов. Невозможно себе представить, что человек, которому к началу первой мировой войны было девять лет, а в конце Гражданской войны на Дону не было и пятнадцати, может в абсолютно зримых деталях описать довоенную жизнь Дона... Среди людей, имеющих отношение к литературе, не было, я думаю, человека, который считал Шолохова автором романа.
Вывод моей книги: писателя Шолохова не было. Были люди, писавшие за Шолохова. И таких людей было несколько. Это был Серафимович и еще двое, мне пока неизвестных. Они плохо знали, что происходило на Дону. Для написания рассказа они брали «куски» из уже имевшейся подлинной рукописи романа. Сами придумывали какую-нибудь идиотическую фабулу и вставляли в нее эти пейзажные куски.

Это был проект ГПУ. Датировать его можно первой половиной 1923 года. Руководству этой организации еще до «угара нэпа» стало очевидно: социалистический проект рушится. Перспективы социализма были весьма зыбкими... Для реабилитации советской власти потребовалось масштабное художественное произведение. Уже было ясно: сколько пролетарского писателя ни корми, он Толстым не станет. И тогда из архивов ГПУ извлекли рукопись романа, написанную отъявленным белогвардейцем, слегка подчистили, «подкраснили» и опубликовали под именем человека безликого, до этого не имевшего отношения к литературе, с ничтожной биографией и личностью.
Выбрали как раз того, кто не имел отношения к литературному труду. С таким легче работать. У любого, кто пишет сам, есть какие-то писательские амбиции. А в данном случае нужен был человек, под именем которого можно было бы публиковать всё, что угодно.

Было очевидно, что переделать роман нельзя. Его можно только окончательно испортить. Чтобы переделывать, нужно уметь «играть на флейте». Чудовищным везением для авторов проекта было то, что удалось найти прекрасный роман об эпохе, роман объективистского типа, описывающий происходящее «с той стороны». Григория Мелихова невозможно привести в стан большевиков – для этого нужно написать другой роман, на создание которого не нашлось способных людей. Каждый внимательный читатель «Тихого Дона» понимал, что роман антисоветский и белогвардейский.
Шолохов – лишь внешнее проявление серьезных внутренних процессов советской истории. Возникновение самого феномена Шолохова – свидетельство смены культурного курса...»

М. Тартаковский.
Есть по меньшей мере три обстоятельства, утверждающих авторство Шолохова в создании величайшего романа 20-го века:
1/ написание 1-й кн. "Поднятой целины" - достаточно высокого художественного качества, несмотря на заказной характер работы;
2/ переписка Шолохова со Сталиным по поводу голода и ужасов коллективизации - невозможная без ощущения значимости и автономности собственной личности. Переписка, постепенно угасая, продолжалась много лет.
3/ отстаивание своего текста - и в особенности трагического финала - вопреки паническим настояниям редакторов (это в середине 30-х - в годы террора)…

Мог ли предполагаемый автор Фёдор Крюков, почивший в начале 1920 г., быть автором этой последней книги?
Сама публикация этого последнего тома спустя десятилетие после предыдущих свидетельствует о работе самого Шолохова, уже впадавшего в алкоголизм.

Почему бы, если рукопись оставлена Крюковым, не опубликовать её вовремя?
Воспользоваться же дневниками предшественника, если такое всё-таки было, ещё не адекватно созданию гениальной эпопеи.
Допускаю, однако, с большим сомнением, существенную помощь в написании Александра Серафимовича.

Вот на чём строится допущение.
Не исключено, что Михаил Александрович Шолохов, родившийся, вероятно, не в 1905-м, но на два года раньше, - сын Александра Серафимовича Попова.
Портреты этих двух людей поразительно схожи!
Перед нами, пожалуй, величайшая мистификация в МИРОВОЙ литературе!

Александр Серафимович Серафимович, советский писатель, лауреат Сталинской премии 1-й степени, родился 7 (19) января 1863 в станице Нижнекурмоярской (ныне Цимлянского района Ростовской области). Отец — донской казак, был полковым казначеем, есаулом Войска Донского...

Если бы - а это сегодня несложно - было генетически доказано родство Михаила Александровича Шолохова и Александра Серафимовича Попова (а дело стоит того!), вопрос об авторстве величайшей эпопеи 20-го столетия был бы окончательно решён.

...Мать Мих Шолохова— Анастасия Даниловна Черникова (Черняк) (1871—1942) — казачка по матери, дочь малороссийского крестьянина-переселенца на Дон, бывшего крепостного Черниговской губернии. Долгое время была в услужении в панском имении Ясеневка. Сирота была насильно выдана замуж помещицей Поповой, у которой служила, за сына станичного атамана Кузнецова. Но впоследствии она покинула своего супруга и ушла к Александру Шолохову. Их сын Михаил появился на свет незаконнорожденным...
...Жена Александра Серафимовича Попова – Ксения (Аксинья)...

Это лишь крохотная толика совпадений. Сравнивать стиль автора давно забытого романа «Железный поток» и — величайшего романа XX века «Тихий Дон» мне не под силу.