Комбат

С утра уже начало вьюжить. Небо заволокло. Снежная крупа сыпалась и сыпалась. Видимость нулевая. В свете фар падающий снег, казалось, ускорял своё движение. Но никто не выражал негодования на разбушевавшуюся стихию. Куда страшнее был бы ясный солнечный день, позволивший финским бомбардировщикам атаковать колонну, двигающуюся по одной единственной дороге, ведущей в северное приладожье.
Двигались все скопом. Танки, машины, армейские повозки. Вся дорога была забита техникой. Лезли друг на друга, образуя заторы. Стоял крик, гам, ругань.
- Куда ты прёшь, твою мать! - механик-водитель командирского танка Т-26 резко притормозил.
Капитан Рудаков, стоявший на месте башенного стрелка, лишь слегка покачнулся. Перед танком еле ползла полуторка. В кузове ёжились от холода солдаты. Их будёновки и шинели покрылись снегом.
- Вот они февральские метели.
- Однако дорогу хорошо морозцем прихватило.
- Танкам в подмогу.
- Ну и теснотища в этих танках. Бросает из стороны в сторону и всё головой о броню - солдат оглянулся на идущий сзади танк.
- Танкисты привыкшие. Шлемы им на что. Подъезжаем к последней нашей деревне Погранкондуши. Здесь остановимся. Дальше финны все свои дома сожгли.
Полоса леса резко оборвалась. Свет вырвался на просторные поля. Оставшиеся в деревне жители, услышав рёв моторов и лязг гусениц, прильнули к окнам. Колонна, растянувшись на всю деревню, остановилась. Экипаж командирского танка первым покинул машину.
Рудаков достал папиросы. Закурил. Через некоторое время подъехало начальство.
Из избы, рядом с которой они стояли, вышел мужичок. В телогрейке и шапке-ушанке. На серовато-бледном лице топорщились рыжие усы. Пригласил офицеров пройти в дом.
- Терветулоа (добро пожаловать) - сказал он, открыв калитку.
Сходство языка местных жителей с языком противника откровенно напрягало Рудакова. Мужичок, заметив это, дальше говорил только по-русски. Они поднялись на второй ярус. Карельские избы были двухъярусными. Вошли в горницу.
На столе в миске лежали только что испечённые «калитки». От аромата выпечки и тепла русской печки повеяло домашним уютом.
Рудаков снял бушлат и повесил его на торчащий в стене гвоздь. Сняв с головы чёрный ребристый шлем, он пригладил коротко остриженные тёмно-русые волосы. Достал из планшетки карту.
- Погоди, капитан. Давай хоть чайку попьём. Согреемся. - политрук отхлебнул из кружки - Попробуй карельские калитки. Очень вкусно. С картошкой.
Ржаная ватрушка в форме лодочки, волнообразно защипанная по краям. В середине картофельное пюре с золотистой корочкой. Карельские калитки Рудаков пробовал впервые. До войны ему не приходилось бывать в Карелии.
Он был родом из Смоленской губернии. Рано лишился отца. Окончив пять классов, стал помогать матери. В 1920 году вступил в комсомол. Возглавлял сельскую комсомольскую организацию. В 1929 году по комсомольской путёвке был направлен в Орловское танковое училище. Окончив его, командовал взводом, затем ротой и, наконец, батальоном.
И сейчас тридцатитрёхлетний капитан Евгений Рудаков был командиром 394 отдельного танкового батальона 72 стрелковой дивизии 15 армии. Невысокого роста, коренастый, из уверенно распахнутых глаз вырывался целеустремлённый взгляд. Капитан Рудаков уже успел показать твёрдость своего характера и способность принимать самостоятельные решения.
Отведав угощение, офицеры разложили на столе карту. Начштаба, полноватый полковник, перевитый скрипучими ремнями, взял карандаш.
- Мы находимся вот здесь - указал он точку на карте - Здесь в Северном Приладожье восьмая армия ещё в конце ноября 1939 года должна была разгромить финские части и захватить Салми, Питкяранту, Ляскеля и двигаться в сторону Сортавала. – полковник указывал на карте населённые пункты - Но Красная Армия продвигается очень медленно. Командование недовольно топтанием на месте. Только что вот здесь в местечке Леметти понесла огромные потери 18-я стрелковая дивизия. Наша задача обеспечить действия 133-го стрелкового полка и 111-го мотокавалерийского полка в наступлении недалеко от города Питкяранта около хутора Люпикко. Как донесла наша авиаразведка здесь сильно укреплённое место противника. Вам, капитан Рудаков, необходимо выделить сборную танковую роту.
- Но тут лесной массив. Танки могут не пройти - засомневался Рудаков.
- Во первых перед боем будет проведён артобстрел. Во-вторых, там будет более чем достаточно места танкам для маневрирования. Ваша цель подавить оставшиеся после артобстрела огневые точки противника и поддержать пехоту. Занять хутор Люпикко, тем самым освободив путь к городу Питкяранта. Задача ясна?
- Так точно. Разрешите идти.
- Идите.
Рудаков вышел из избы. Снег валил хлопьями. Солдаты, отобедав, стали искать место для ночлега. Командиры ночевали в брошенных домах, топили печки. Бойцы в сараях, конюшнях, палатках.
К вечеру мороз стал крепчать. Танкисты успели вырыть полуземлянку. Поставили на неё танк и под его днищем развели костёр, чтобы двигатель легче запускался при морозе.
Рудаков подошёл к танку. Механик-водитель напевал весёлую мелодию. Незнакомый мотив заинтересовал капитана.
- Что за песню напеваешь, боец?
- Финская полька, товарищ капитан.
- Какая?
- Финская - солдат медленно протянул слово, только сейчас понимая свою оплошность.
- Фамилия.
- Кезонен
- Ингерманландец?
- Никак нет, карел.
- Почему танк до сих пор зелёного цвета?
- Краски не хватило, товарищ капитан.
- Вас же вмиг срисуют финские «бомбисты»
- А они будут к зелёным ёлкам прижиматься - засмеялись солдаты.
- Отставить смех. Танк побелить. Костёр под танком можно потушить. Поступили специально разработанные танковые обогреватели. А песни петь только советские «Катюша», «Три танкиста» и всё такое. С ночлегом определились?
- Так точно.
- А это что за юрта?
- Это так называемая «чума» товарищ капитан. Срубили несколько молодых елей. Составили их верхушками вместе. Внутри постелили лапник и развели небольшой костёр. Зайдите, товарищ капитан. Очень уютно.
- Кто не определился с ночлегом, есть несколько разборных домиков и печек-времянок.
- Разрешите обратиться, товарищ капитан. А наркомовские сто граммов будут? Согреться хоть немного.
- Итак, хорошо поёте. Что положено, всё выдадут.
На следующий день сборная танковая рота из 14 лёгких танков Т-26 двинулась от деревни Погранкондуши к посёлку Салми. Оттуда, пройдя 30 км, танки добрались до хутора Люпикко и заняли исходные позиции.
Ранним утром 25 февраля 1940 года хутор содрогнулся от ураганного огня советской артиллерии. Воздух пропитался сладко-горьким запахом разрывов. Снег перемололся в грязную массу. Но несколько дотов противника всё же устояли, спрятавшись под гранитными глыбами и железобетонными колпаками. Как только залпы артиллерии умолкли, утренний сумрак озарила оранжево-красным светом взвившаяся ввысь ракета. Сигнал к атаке. Раздался клич: « Вперёд за Родину! За Сталина!».
Взревели моторы. Танки стали выдвигаться на рубеж атаки. Из леса выползли два первых танка. За ними в ряд ещё три и ещё, и ещё.
Танки выстраивались рядом друг с другом, двигаясь вперёд на малой скорости, ревя моторами и лязгая гусеницами, оставляя за собой на снежном покрове две глубокие, узкие колеи, по которым вслед за танками ползли пехотинцы, укрываясь от пуль.
Танки шли, ведя огонь из пушек на ходу. Они словно по команде били залпом по огневым точкам противника. Финны отвечали так же.
Через двести метров красноармейцы попали в сектор обстрела финских пулемётов, издававших характерный звук: тэ-тэ-тэ, тэ-тэ-тэ…
Всюду мелькали светло-красные отблески огня. Пули летели роем, обдавая лица, горячим воздухом: фьють... фьють…
Финны спокойно, как в тире, били из амбразур по атакующим.
Кого-то ранило, и он кричал о помощи. Кто-то без единого звука упал, сражённый, лицом в снег. Пуля попала прямо в середину каски.
Пехота крайне неохотно шла за танками и залегала при первой же возможности.
Пулемётный огонь противника приземлял пехоту, отделяя её от танков. Капитан Рудаков наблюдал за ходом боя из наблюдательного пункта.
- Поле боя, как на ладони. Ну что ж вы ребята залегли. Танки уходят одни - расстраивался капитан.
Танки, оторвавшись от пехоты, останавливались, ведя огонь, как неподвижные огневые точки. У одного танка при движении свалилась гусеница. Другой танк стал возвращаться за пехотой, и был подбит противотанковой пушкой. Бронебойные снаряды, выпущенные танками, отлетали от финских дотов. Рудакову стали поступать тревожные донесения. Подбит танк, ранен помпотех роты. И вновь с передовой сообщили, что ранен политрук и командир роты.
Пехотинцы лежали, не поднимая под градом пуль головы. Было подбито уже пять танков. Экипажи несли потери ранеными и убитыми. Наступление захлебнулось.
- Нет, врёшь. Ещё не всё потеряно - капитан стиснул зубы.
И сам комбат Рудаков на своём командирском Т-26 ринулся в бой. Командирская машина, набирая скорость, помчалась по проложенной в снегу колее. Обогнул подбитый танк, миновал второй, третий. Снежный покров, сверкающий на солнце, был испещрён воронками от взрывов. Встретившиеся на пути заграждения из колючей проволоки танк сравнял с землёй. Но дальше путь преградили гранитные надолбы. Танк остановился. Комбат прильнул к орудийному прицелу. Со второго выстрела снаряд попал в амбразуру вражеского дота. Повалил дым. Из дота стали выбегать финны.
- Что не нравится? - Рудаков взялся за пулемёт.
Командирский танк Т-26 стал основной мишенью противника. Финны сосредоточили весь огонь на выдвинувшемся танке. Пули щёлкали по броне. Вокруг рвались мины и снаряды. Один вражеский снаряд прошёл рикошетом по броне. От оглушительного звона капитан зажмурил глаза.
Комбат принял весь огонь на себя. Порой стрельба из Т-26 прекращалась, затем начиналась вновь. Капитан интенсивной стрельбой с близкого расстояния продолжал наносить противнику ощутимый урон. От холода немели руки. Пальцы не чувствовали спускового крючка. Пороховые газы, заполнившие танк, разъедали глаза. Капитан ничего не видел.
Связи не было. Переговорное не работало. Одна трескотня. И откуда-то издалека до капитана Рудакова словно доносился тихий голос матери
- Сыночек, как же я без тебя?
- Прости, мама - и вновь раздавалась пулемётная очередь.
Тем временем уцелевшие танки подтягивались к машине капитана. Пришли в движение стрелковые цепи. Наступление ожило. Наконец красноармейцам удалось выбить финнов с первой линии обороны.
Командирский танк стоял на месте, но капитан Рудаков не выходил. Комбат Евгений Рудаков погиб. Он сидел, безжизненно уронив голову на пулемёт. Указательный палец застыл на спусковом крючке. На теле комбата обнаружили двенадцать ран. Капитан Евгений Рудаков сражался до последнего вздоха, чтобы обеспечить победу.
Капитану Рудакову Евгению Михайловичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. В карельском городе Питкяранта одна из улиц носит имя героя.