Coming out

То, что сегодня произошло, ужасно. Я… нет, у меня сил нет рассказывать. Я знаю, как на такое реагируют. Кто-то презрительно сплюнет и перестанет замечать навсегда. Кто-то неискренне посочувствует – скажет: у меня и не такое было, а я и то ничего. Во-первых, какая мне разница, у кого там чего было. Мне от этого не легче. Во-вторых, такого у него наверняка не было. Может, что-то отдаленно похожее, но не так остро, не так трагично.
Слабое оправдание у меня есть. Женились-то мы в темноте, толком друг друга не узнав. На берегу моря, за полчаса до ленивого ноябрьского рассвета. Любовь с первого взгляда особенно часто случается, когда ни зги не видно, чем бы эта самая зга ни была.
А сегодня… Нет, не могу. Внутри всё дрожит, пальцы немеют. Надо собраться с духом. Собраться с духом и во всём честно признаться.
Сегодня кошка… Чёрт, как это всё-таки трудно… В общем, она стала вылизывать себе гениталии. Это был удар. Гром среди переменной, как ток, облачности.
Короче, эта сука оказалась котом.
- У меня с этой сволочью, - сначала позеленев, как волна, потом побелев, как морская пена, сказал я Ивану, соратнику по рыбалке, - оказывается, однополая любовь.
- Теперь, - скорбно заметил Иван, спокойный пожилой прагматик, - тебе придётся участвовать в гей-парадах.
- Да, - вздохнул я. – Мы с ним будем ходить на них вместе. И гордиться. Я стану борцом за однополые браки. Непримиримым. Непреклонным. Пусть эта кошачья, то есть, чёрт бы его побрал, котовья свинья не думает, что я разрушу нашу с ним любовь из-за какой-то ерунды.
Одного я Ивану всё-таки не сказал. Утаил. Семейное. Интимное. Сакральное. Не для посторонних. Не стал рассказывать, какая у этой рыжей твари красивая, ярко-красная и блестящая, завораживающая взгляд пыпыська.