Рождение поэзии

В стойбище Детей Медведя второй день шел праздник! В ловчую яму попал мамонт и вот гора мяса, еда от пуза, что называется. По такому случаю шаман, в обязанности которого входили не только разговоры с духами, но и обучения молодежи нравственности, воспитание духа братства и взаимопомощи между взрослыми членами племени, да и просто поддержание добрых и радостных отношений в коллективе, открыл два бурдюка с брагой, которую предусмотрительно сварил загодя из дробленого в каменной ступе зерна.
Брага предназначалась исключительно для праздников, она помогала снять напряжение и отдаться полностью чувствам, что было необходимо для разрядки от напряжения каждодневных опасностей. Несомненно, брагу сотворили и дали людям сами боги! Поэтому и выдачей браги ведал шаман, устраивая буйные праздники с плясками всего только пару раз за лето.

Стойбище, а это десяток мужчин-охотников, женщины, старики, неспособные ходить на охоту, дети, жило по строгим законам, которые пошли от далеких предков и были освящены традицией во многих поколениях. Мужчина был главным, он приносил добычу, кормил племя. Слово мужчины - закон! Если мужчина лениво сказал, что хочет выпить воды, или пожевать луковицу, обязанность ближайшей к нему женщины принести просимое и дать ему в руку, а если он пожелает, то развлекать разговорами или чесать спину - все, что он захочет. Мужчина был главным, первым во всем, кроме одного - понравившаяся ему женщина должна была сказать ДА, сама, без принуждения. Ее НЕТ было окончательным и унизительным для охотника, поэтому, не сговорившись заранее ни один охотник не решился бы просить перед племенем понравившуюся ему женщину разжигать его очаг и согревать постель ночью.

Креб, один из лучших охотников, могучий, входящий в силу зрелости мужчина жил один, за что был, порицаем товарищами. Не то, чтобы женщины были ему не нужны, нет, еще как нужны, но он хотел не любую, а только быстроногую Эллу, которая не то, чтобы отвергала его ухаживания, но не желала сказать ДА, отшучивалась, издевалась над ним как могла, держала его на коротком поводке, но и близко не подпускала. Мужик свирепел, но поделать с вертихвоской ничего не мог - обычаи предков требовали согласия женщины, а люди обычно безжалостны к отвергнутому.

В этот день все члены племени выпили немало напитка богов - браги, наелись, развлекались и плясали в свете костра. Все знали, что мяса много, что еще несколько дней они будут есть, развлекаться, отдыхать и никакой охоты, полное ничегоделание, праздник Мамонта, который бывает очень редко.
Женщины плясали для развлечения мужчин, потом пошли парные танцы, Элла танцевала с Кребом в паре, изображая как она гнется от страсти и хочет секса - собственно танцы в те времена и были прилюдным изображением секса, точнее приглашением.
- Ты восхитительна! - довольно громко сказал Креб партнерше - Прямо сейчас потребую тебя у племени. У меня холодная постель сегодня ночью!
- Хи-хи, мне занятно будет посмотреть, как ты уйдешь опозоренный, но ты же храбрый? Давай, объявляй, что желаешь пригласить меня к очагу, а я посмеюсь.

Креб безумно хотел эту женщину, но он знал, какая она мерзкая, отвратительная стерва. Такая вполне могла посмеяться над мужчиной только для мерзкого ее развлечения, но и спустить ей сомнение в своей решимости он не мог тоже, раз слова были сказаны при всех. От злости Креб схватил большую кость и со всего маху саданул по другой кости, лежащий на полу. Звук удара в его сознании смешался со злостью, решимостью, подстегнул все его существо и Креб выкрикнул, бросил слово:

- Эллу - стервь хочу всегда,
Прочее все ерунда!

Он вновь ударил по кости и пока гул отдавался от сводов пещеры продолжил:

Будешь верной мне женой,
В этом я клянусь собой!

Опять удар по кости, да такой громкий, что весь народ затих и обступил пару, ожидая развязки.

Нарожаешь мне детей,
Будь любимой ты моей!

Опять удар по кости и следующие слова, которые рвались из сознания Креба, рождаясь там сами, помимо его воли.

Соглашайся, соболя,
Заготовил для тебя!

Наконец Креб решился! Он ударил с такой силой, что кость раскололась и осколки взлетели до потолка.

Все, решай! Я пред людьми,
Жду. Пред всеми обними!

Элла, которая поначалу хотела поиздеваться вновь в своей манере, от звука удара присела, почувствовав, что в этот раз перегнула и издевательств не выйдет. Креб вполне мог и потребовать ее, и тогда бы ей пришлось выбирать - или смириться, или опозорить мужчину перед родом, чего она вообще-то не хотела. Каждый удар по кости заставлял ее вздрагивать, а слова западали ей в душу, и она уже вся трепетала, ожидая, когда он закончит.
Последние слова «Пред всеми обними» подстегнули ее как приказ и она, пронзительно взвизгнув, кинулась на шею мужчины:
- Хочу, хочу, хочу, ты такой прекрасный, лучше всех! Тебя хочу! Навсегда!
Вообще полагалось отвечать на предложение мужчины, подумав и спокойно, стандартной фразой «Пожалуй я соглашусь разжигать твой очаг и согревать постель, чтобы ты спокойно спал и был быстр и смел на охоте». Визг, подвисание на шее мужчины, неистовые поцелуи - было совсем не то, что требовалось обычаем, но люди поняли, что требование было сказано и согласие женщины получено, а прочее... не так уж важно, какими словами женщина выразила согласие. Элла больная на голову, от нее и не это можно было ждать, хорошо, что не опозорила. Теперь Креб будет женатым человеком, это добавит ему степенства и рассудительности, да и время уже заводить детей, пусть Элла остепениться.

Прошло пару лет. Элла превратилась в примерную жену, и куда делся ее язвительный нрав и злой язычок? Она встречала мужа с охоты, вела к очагу, раздевала, растирала все тело, если была зима и ее муж замерз, поила его чаем из лучших сушеных трав и развлекала разговорами пока он насыщался и отдыхал греясь у очага.
Однажды в ловушку попали два зубра, и опять начался праздник еды и питья. Опять танцы, брага, мясо, жир. Когда обычные удовольствия приелись, кто-то потребовал, чтобы Креб повторил то представление, когда он стучал по кости и выкрикивал в такт слова. Но Креб не смог! Сказал, что тогда слова вкладывал в него бог, а сейчас он не может, не выходят слова! Но люди очень просили. Родичи просят, как не помочь в веселье? А тут и Элла попросила - хоть чуточку, хоть разик!
И он смог! Он опять в такт ударам выкрикивал слова, славил подругу и удачную охоту, а Элла вторила ему своим высоким голосом.

До глубокой старости после каждой удачной охоты люди требовали, чтобы Элла с Кребом устраивали представление со стуком кости и словами в такт. Шаман даже заявил, что это умение - дар богов, ведь совсем не каждый может так подбирать слова к месту, чтобы получалось красиво и душа возносилась к небу.
Так была создана музыка и поэзия.