Пожар

Декабрь, девяносто первый год, Подмосковье, склады Миннауки.
С неделю назад три лихих балагура забрели в Пущу и одним махом раскололи страну. Раскололи резко и звонко, как орех.

Над Подмосковьем стылый ветер, вечер, конец рабочего дня...
Шофер, с которым я приехал за новым прибором, подгоняет меня быстрей оформить все бумаги, погрузить «дуру» и дать ходу, потому как глушить старую «буханку» нельзя, а бензина в баке – «тока-тока». Я бегаю по коридорам конторы и ищу Дмитрича - завскладом приборного сектора. Лет ему под шестьдесят, а то и боле. Личность он легендарная и уважаемая. И если кто в институте говорит, что поехал к Дмитричу, то всем понятно, куда и к кому он собрался, хотя в лабораториях полным-полно и других Дмитричей, от практикантов до членкоров.

Обежав два этажа, сунув нос в три десятка дверей и, не найдя «главного по приборчикам», я несусь в подвал, к Викеше.
Викеша – бригадир грузчиков и старинный друг-приятель Дмитрича.
С размаху распахиваю дверь, здороваюсь с мужиками, рубящимися в домино, и, чуть отдышавшись, спрашиваю,
- Викентий Семёныч, Вячеслава Дмитрича ищу…Не знаешь куда запропастился?
- Зачем он тебе?
- Да приборчик надо получить. Время-то уже полшестого… Ещё полчаса и….
- Ты завтра приезжай… С утреца.
- А что, Дмитрича нету? Заболел что ли?
- Заболел, заболел... Мы все теперь заболели… Рыба! Считай бабки!
- Мне сегодня – край! Завтра машину не дадут!

Викеша насупился, закурил и проворчал,
- На заднем дворе он. Разный хлам в костре жжёт. И сам в хлам… Пьёт три дня без просыху…

Бегу на задний двор. За ангаром, на лавочке у костра сидит Дмитрич. В руках он держит пёстрый мяч. Ещё несколько таких же мячей лежат у его ног.
Дмитрич, что-то бурча себе под нос, разглядывает мяч, поворачивая с боку на бок, и вдруг… бросает его в пламя. Наклоняется, и, крепко матерясь, берёт следующий. Увидев эту картину, я понимаю, что прибора мне сегодня не видать, перевожу дух и уже не спеша подхожу к костровому.
Дмитрич смотрит на меня и спрашивает,
- Водку будешь?
Я отказываюсь и, приглядевшись к его игрушкам, вижу, что это вовсе не мячики, а глобусы, что обычно живут в кабинетах географии.

- Вот, - поясняет мне Дмитрич, - У Санька забрал, со школьного склада… Кому они теперь на хрен нужны… Нету больше одной шестой части суши… И мира этого больше нет… Нету… Всё прос…ли…
Дмитрич достаёт из кармана тулупа початую бутылку водки, выпивает пару глотков, и, бросая очередной глобус в костёр, морщась от горькой, выдыхает, - Пожа-а-ар!
Я прощаюсь, поворачиваюсь и иду по хрусткому снегу к смердящей «буханке».

За моей спиной весело и жарко горят Миры…