Однажды вечером

***
Холодный, снежный вечер. Ветер сегодня на редкость злой и колючий. Василий поежился и глянул на табло часов на площади. Минус тридцать, почти полночь. Он ускорил шаг. Мороз пробирал до костей, тепло метро быстро выветривалось. И вскоре, он уже почти бежал. Руки в кожаных перчатках не чувствовали тепла. Еще отморозить не хватало! Возле подъезда какое-то темное пятно насторожило его. А, это просто кот. Совсем черный.
- Тьфу, тьфу, - Вася сплюнул налево и ногой оттолкнул кота от двери, - пошел вон! Разделся, умылся, включил телевизор и наскоро похватал бутерброды. Горячий чай обжигал, но на душе было скользко и противно. Ощущение мягкого тельца под ногой осталось и беспокоило.
Синоптики на ночь передавали минус тридцать пять, сорок. Ветер северный.
Василий вспомнил кота. Голодный, точно сдохнет. Надо бы запустить в подъезд. Может, накормить чем? Но вместо этого, он плюхнулся в кровать, и накрылся одеялом с головой. Какое ему дело до чужих котов?
…Лес был странный. Весь в какой-то сиреневой дымке. Шелковая фиолетовая трава. И деревья с голубыми, странными листьями. Белые цветы гроздьями спускаются с веток. Какой-то странный запах – нежный, едва уловимый. Так пахнут лесные фиалки.
Красота-то какая! – подумал Василий. И тут же волшебный лес зазвенел, засверкал и заискрился, всеми немыслимыми цветами и оттенками. Всеми звуками певучими. Свежая листва ласково лепетала свои вечные сказки, а теплый ветер дохнул в лицо пряными травами - мелиссой и мятой. Пахнет, как в саду у бабушки! – не успел он это подумать, как очутился в маленьком саду. Белая сирень зацветала вдоль дорожки, сиреневые, розовые ирисы благоухали на солнечной полянке. Как всполохи золотистого света замелькали пчелы.
А, игра такая, - подумал Василий, - О чем думаешь, то и получаешь, - А в лесу-то было интересней! Не успел он это подумать, как вновь оказался в сиреневом лесу и пошел по еле заметной лесной тропинке.
- Может здесь и избушка есть? – спросил у леса Василий.
Конечно, избушка в лесу была. Как и положено – деревянная, на курьих ножках, она, со страшным скрипом, поворачивалась к нему задом.
- А чего-нибудь поприличней нету? - это игра, стала ему нравиться.
И вот тебе, пожалуйста, - вместо развалюхи-избушки, откуда ни возьмись, новенький домик, с резными ставенками, приветливо распахнул свою дверь.
- Интересно, кто здесь живет? Баба-яга какая-нибудь?
- Не какая-нибудь, а самая всамделишная, - за столом сидела древняя старуха, и что-то шептала на воду в чашке. Растрепанные рыжие волосы и огромный нос с бородавкой говорили, что перед ним и в самом деле настоящая, потомственная ведьма.
- А что, касатик, дело пытаешь, или от дела лытаешь? – прошамкала старушка.
- Да я так, мимо проходил. Вот решил в гости зайти.
- Ну, ну, - согласно закивала головой старуха, - Да ты садись, небось, устал с дороги.
Колченогая табуреточка сама к нему придвинулась. И подушечка вышитая каким-то замысловатым узором сама плюхнулась на сиденье, чтоб парню значит удобно, мягко было.
- А не плохо вы здесь пристроились, я смотрю! – восхитился Василий, - Не успел подумать, сразу все раз – и готово!
- Ну, кому как, – уклончиво ответила старуха, - Кто как пристраивается. Опять же по-делам каждому, по делам. Ты про карму-то что слыхал?
А как же, только вашей мутью и питаюсь, – подумал Василий. Хорошо бы чай или еще чего покрепче! Тут же на столе оказался самовар и ватрушки с черничным вареньем.
- Сейчас и наливочку принесу, – старушка полезла в подпол.
- А говорят, вы туристов того, съедаете. Да и в фильмах ужасов, вы чуть, что, на лопату и в печь – расслабился Василий.
Зря это он так подумал. У старухи глаза стали бешено вращаться. Из довольно приветливой старушки она на глазах превращалась в монстра из голливудских фильмов - огромные пальцы, с заостренными когтями хищной птицы, вытягивались прямо на глазах. И вот уже перед ним старуха, - грязная и кровожадная, жаждущая человеческой крови и мяса. Глаза злые, голодные, пронзающие тебя насквозь. Василий хотел вскочить, но не смог. Ноги стали чугунными и словно приросли к полу. Липкий, холодный, противный пот побежал по спине, в животе стянуло от ужаса.
- Нет, нет, вы никого не едите, и живут здесь добрые люди! – от ужаса прохрипел Вася, падая с табуреточки.
Старуха исчезла, а вместо нее сидела за столом девочка лет пяти, и с аппетитом грызла зеленое яблоко, сорт «Гренни». Василий подошел к окну, стараясь, успокоится. Все в нем еще дрожало от пережитого ужаса. Мысль лихорадочно работала. Сердце билось часто-часто.
- Надо выбираться, пока живой, пока не съели.
Он повернулся к двери и обомлел от ужаса. На пороге стоял огромный волкодав. Явно бешеный. Он страшно вращал налитыми кровью глазами, и слюна пеной стекала на пол. Чудовище издало страшный рык и бросилось на Василия.
Кис-кис мяу- мяу! - первое, что пришло в голову, – прокричал Василий и закрыл лицо руками. Собака провалилась сквозь землю, а вместо нее черный котик ласково отирался возле ног и жалобно мурлыкал.
Стараясь ни о чем не думать, Вася выскользнул из избушки и побежал сломя голову.
Но одна мысль колотила и била ему в виски, - Фиг отсюда выберешься!
Деревья стали огромными. Их гибкие, узловатые ветви потянулись к шее, а корни, превращаясь в огромных змей, клубясь и страшно извиваясь, жадно стали обвивать ему ноги. Воздух стал тяжелым, давящим. Под ногой неожиданно открылась вонючая и клокочущая трясина. И смердящее болото стало жадно втягивать его в себя.
- Нет, нет, я легко выберусь отсюда! Я выберусь! – закричал во всю глотку парень.
Он рванулся из последних сил…
…и, проснулся от ужаса. Выскочил в одних трусах на балкон, жадно хлебнул морозного воздуха. Все тело дрожало, и казалось, - он еще чувствует горячее, зловонное дыхание трясины и пасти это огромной черной собаки. Умылся холодной водой, и, растирая себя полотенцем, зашел в комнату.
Волосы поднялись у него дыбом, и кровь остановилась. За столом сидела рыжеволосая девочка лет пяти и с увлечением вгрызалась острыми зубками в зеленое яблоко сорта «Гренни» Она насмешливо посмотрела на Василия. На столе, рядом с ней, сидел черный котик с зелеными глазами.