Возвращение Мензуркина

В прошлом повествовании мы оставили Мензуркина в больнице, не перенесшего бюрократического произвола министерства (см. "Приказ министерства", газета "Московский университет", 2007, N 4199; Вестник МГУ, Сер.20, Педагогическое образование, 2007, N 1; http://neizvestniy-geniy.ru/cat/literature/fgfrtghghnvhyt/286630.html?author). Считаю своим долгом успокоить читателей, волнующихся о дальнейшей судьбе Мензуркина, и сообщить, что он поправился, вышел из больницы и вернулся к деятельности на благо человечества вообще и России в частности. На этот раз ему предстояло изучить влияние экспериментально вызванной диареи на репродуктивную функцию человека. В свете последних постановлений партии и правительства Мензуркин выбрал тему, являющуюся, по его мнению, актуальной, инновационной с перспективой дальнейшей коммерциализации. Однако призадумавшись, Мензуркин решил, что проведение таких исследований на людях негуманно. Поэтому в качестве объекта исследований он выбрал белых мышей, которых ему, учитывая огромную важность исследований для народного хозяйства, любезно предоставил Ветеринарный институт. Однако загвоздка состояла в том, что отсутствовал необходимый реактив, без которого проведение подобных исследований было невозможно, а именно 4,4'-диоксифталофенон. Он обратился в отдел аспирантуры родного института с просьбой выделить средства на приобретение указанного реактива. Его организация характеризовалась замечательной чертой, которая состояла в том, что никогда не было денег: в какое бы время кто бы ни обращался в любое структурное подразделение - всегда можно было услышать ответ: нет денег. Не было их и на этот раз. Лишь через полгода дело сдвинулось с мертвой точки. Появились деньги за платных аспирантов, и проректор по научно-инновационной деятельности собственноручно начертал на служебной записке разрешительную резолюцию. Мензуркин обрадовался, но радоваться было рано. Тут только и начинается самая интересная часть нашего повествования. Торжественно размахивая бумагой, он помчался в отдел снабжения с просьбой выписать счет. Он и сам бы купил этот несчастный реактив, но наркологической службой он был занесен в черный список прекурсоров, и за наличный расчет купить его было невозможно. Через несколько дней счет был выписан, и наш герой, окрыленный надеждой, помчался в научно-исследовательскую часть (НИЧ). Однако там ему сурово указали, что надо оформить служебную и пояснительную записки для отдела закупок и торгов. Без визы начальника этого отдела приобретение никакой продукции было невозможно. Мензуркин понимал, что против лома нет приема, поэтому он покорно скачал с внутреннего сайта института необходимые формы, заполнил их и опять пошел в НИЧ, внутренне предвкушая победу. Но рано он радовался. Главный специалист НИЧа сухим голосом ответил ему, что, так как конец квартала, то необходимо получить полный комплект документов: счет, счет-фактуру и накладную. Пришлось Мензуркину опять идти в отдел снабжения. Через несколько дней необходимые документы были получены, однако начальник попросил его поставить на свою подпись печать. Мензуркин подумал, что на пути к заветной цели это было наименьшим препятствием, и с радостью побежал в ректорат. Затем он снова направился в НИЧ. Главный специалист принял его как старого знакомого и взял у него документы, при этом сказав, что подпишет их у проректора и отдаст главному бухгалтеру. Мензуркин был безмерно рад, что у бумаг, наконец, появились ноги, но, наученный горьким опытом, понимал, что уж в отдел закупок ему придется нести бумаги самому, и осторожно осведомился, к кому ему обратиться, чтобы получить бумаги назад. Главный специалист процедил сквозь зубы:
- К Людмиле!
- А где она сидит?
- В расчетной части с краю, - последовал ответ.
Слава Богу, Мензуркин знал, где находится расчетная часть, и представлял, где стоит крайний стол, и с оптимизмом направился к себе на кафедру.
На следующее утро он начал свой рабочий день с того, что заглянул в расчетную часть. Было уже полдвенадцатого, рабочий день был в разгаре, но в расчетной части было пустынно: одинокая девушка монотонно перебирала какие-то бумаги. Мензуркин обрадовался, что хоть кто-то есть, и спросил:
- А когда будет Людмила?
- После двух, - последовал ответ.
Где-то полтретьего Мензуркин зашел в уже знакомую комнату. Людмила была на месте, но сказала, что оплачивать будут по другой статье и посоветовала обратиться к главному бухгалтеру. Мензуркин так высоко еще не забирался. Главного бухгалтера он ни разу еще не видел и не надеялся, что когда-нибудь увидит. С робостью открыл он заветную дверь и очутился в приемной, где сидело два секретаря. Дверь же в заветную комнату была приоткрыта, и оттуда проникал приятный желтоватый теплый свет. Как будто ангел явился и заполнил светом всю комнату. Самого главного Мензуркин так и не увидел, по-видимому, увидеть его было выше человеческих сил. Но зато он услышал грозный окрик, донесшийся из заветной комнаты:
- Закроет кто-нибудь дверь?! Ведь сквозняк!!!
Мензуркин до того был поражен величием присутственного места, что не сразу понял, что слова эти относились к нему. Он торопливо закрыл дверь, взял себя в руки, понимая, что излишние эмоции мешают ему, и обратился к одной из секретарш. Та на цыпочках вошла в кабинет и через некоторое время вернулась, неся в руке драгоценные бумаги. Мензуркин сразу же их узнал. Ему казалось, если бы его посреди ночи разбудили и поднесли к его глазам пресловутые документы, он и тогда бы их узнал, они для него стали родными.
Но вернемся на землю. Секретарша, несмотря на явные женские достоинства, сухо сказала ему, что без визы начальника отдела торгов главный бухгалтер ничего подписывать не будет. Мензуркин уныло поплелся в означенный отдел, утешая себя мыслью, что ходьба снижает уровень холестерина. В отделе закупок начальник, слава Богу, был на месте, но не было его заместителя, а без него он ничего сделать не мог. Сознавая всю важность предстоящей покупки, начальник вызвал по мобильнику заместителя, тот пришел и сказал, что документы оформит и сам занесет. Удовлетворенный, Мензуркин пошел к себе. Через некоторое время, заместитель, действительно принес бумаги, но без визы начальника. Потребовалось еще некоторое время, что найти начальника и получить его подпись. После этого Мензуркин опять понес бумаги в бухгалтерию. Началось томительное ожидание. Прошел день, два, три.... Каждое утро Мензуркин педантично заходил в знакомую приемную, и каждый раз он выходил из нее ни с чем. Наш герой уже начал постепенно выходить из себя, что на него не было похоже. Но всему приходит конец. Пришел конец и злоключениям Мензуркина. На шестой день он получил служебную записку с подписью главного бухгалтера и торжественно, на вытянутой руке понес ее в отдел закупок. Еще через несколько дней он получил долгожданный реактив. Ждать пришлось так долго, что он уже забыл, как он назывался, кажется 3,3-бис-(4-гидроксифенил)фталид. Теперь за российскую науку можно было быть спокойным: имея в руках такое соединение, Мензуркин не посрамит честь отечества.
На этом можно было бы поставить точку. История закончилась благополучно. Но она могла бы закончиться еще благополучнее. Говорят, в Норвегии необходимый реактив приносят уже на следующий день, и там не требуется столько согласований. Как говорится, за державу обидно. Мы проигрываем в конкуренции с менее забюрократченными странами. И, похоже, что тем, от кого это зависит, все равно. Впрочем нет худа без добра. Зато наши мензуркины приобретают волю, упорство, целеустремленность, оптимизм в борьбе за поставленную цель. А у норвежских ученых этого нет и в помине. Куда им до нас!