Испытание на человечность. Часть 1. От надежды до победы

***
В приёмной вице-губернатора планеты Артоса Даниеля Озена было красиво. Роскошь, не бросавшаяся в глаза, но бывшая чем-то само собой разумеющимся, мягкие цвета, всё по-деловому – и всё же изящно. Сэнди Адамсон пришла очень сильно раньше назначенного часа, да что там – пришла: гналась, как сумасшедшая, надеялась, что раз он один раз уже заступился за неё, давно, много лет назад, то поможет и сейчас… и теперь пришлось ждать. Она не могла отвлечься, не могла сосредоточиться, даже не могла заставить себя что-то читать, чтобы скоротать время, – и время тянулось нестерпимо медленно.
– Госпожа Адамсон, прошу, – робот отворил перед нею дверь.
Она стремительно бросилась в кабинет. Даниель. Столько времени прошло. Почему он тогда заступился? Он с давних пор следит за жизнью Академии, просто – не всё равно, что там происходит?..
– Господин Озен…
Он встал, вышел из-за стола, – прежде чем дать ей говорить, усадил к столу и налил вина, успокаивающе взял за руку. Сквозь панику у неё мелькнула мысль: как же красив… так нельзя, так не бывает. Эти серые глаза…
– Расскажите мне, что там на самом деле было, – у него бархатистый низкий голос, которому так хотелось поверить. – Я смогу подумать, чем вам помочь, если у меня будет полная картина.
– Да… конечно. Послушайте, виноват этот их старший, который хранит тайну обрядов…
– Старший из сканьяс? – уточнил Даниель.
– Да. Мы пришли к нему, со мной была группа, патруль не вмешивался. И всё было нормально! – она сорвалась на крик и тут же осеклась.
Даниель налил ещё. Стало быть, они с группой исследователей что-то сделали не так. У сканьяс. Которые населяли Артос издавна, ещё до прибытия колонистов в эпоху первых звездолётов. Которые сопротивлялись даже Империи в ту пору, когда она ещё называлась Астланской. У сканьяс, которых загнали в резервации, которые ничего не забыли и настороженно встречают любые попытки людей приблизиться к ним. Интересно, это она за годы отсутствия на Артосе потеряла умение общаться с такими народами, или же кто-то из молодых и зелёных оказался без головы? Скорее, второе…
– Пейте. Что было дальше?
– Драка, – коротко ответила Сэнди. – Старший оскорбился, кивнул своим, те пошли выгонять нас. Мои ребята попытались воспротивиться, но безуспешно, патруль пришёл на помощь – разнимать. Разнять-то разняли, но на выручку к сканьяс заявилось чуть ли не всё поселение, военные вызвали дополнительные силы.
Даниель кивнул. О неожиданном нападении на имперский патруль было немедленно доложено наверх, военный комендант выслал подкрепление, Сэнди Адамсон с её людьми быстро эвакуировали, и дальнейшего она не видела. И хорошо…
Она с тревогой смотрела на то, как он на глазах помрачнел. Не знала, что он – видел. Как военный комендант поставил губернатора в известность о необходимости подавления мятежа. Как губернатор неожиданно изъявил желание прибыть на место сам… и лично поучаствовал в расправе над сканьяс. Да, начальство Академии правильно решило, что в гибели этого поселения есть вина Сэнди Адамсон, но… если для военных такие действия привычны, то реакцию Дэйва никто не сумел предвидеть. Зачем он убивал сам?..
– Вы поможете мне? – она отставила бокал, потянулась к Даниелю. – Вы ведь помогли тогда, давно, когда я пыталась изучать историю Владеющих Силой, а меня за это чуть не выгнали из Академии. Они отстранят меня от работы, скажут – я подставила сканьяс под удар Империи, это непрофессиональное поведение…
Даниель мягко обнял её.
– Не беспокойтесь. Всё будет хорошо. Но прикрыть того, кто начал драку, нельзя, будьте готовы к тому, что потери в вашей группе… неизбежны. Вы – другое дело…
…Он сдержал обещание.

***
Дарта Вейдера они встречали втроём: военный комендант, губернатор и вице-губернатор. Военный комендант то и дело одёргивал рукава, теребил пояс, оглядывался на строй почётного караула, вытянувшегося в струнку для встречи главнокомандующего имперских войск… и совсем побледнел, когда Вейдер покинул борт звездолёта и спустился к ним. Даниель смотрел на то, как тот слушал доклад, и не оставляла мысль: как же трудно говорить с человеком, когда не видишь его реакцию, – непонятно, продолжать ли оправдываться или, наоборот, успокоиться.
После встречи военные уехали в резиденцию военного коменданта, и Даниель облегчённо вздохнул: даже при том, что ты знаешь о своей полной невиновности, присутствие Милорда давит почти физически. Каково же тем, кто действительно проштрафился…
На следующий день Вейдер улетел, – а новым военным комендантом Артоса стал Морхотте Нарндейл. Даниель знал этого человека и пожал плечами: смысла в такой замене не было, для поддержания порядка на планете, которая исстари верна Империи, не надо каких-то выдающихся военных талантов, а по части лояльности они тоже были равны… Вздрогнул только, когда увидел в сообщении о текущих делах, что бывший военный комендант будет похоронен завтра. Так вот как Вейдер отправляет в отставку… Да, об этом ходили слухи, но одно дело услышать краем уха, а совсем другое – когда вот так… почти на твоих глазах.

***
Сэнди Адамсон волновалась. Нет, не то чтобы она не бывала во дворце губернатора, нет, – да и сам Дэйв Озен был ей безразличен… как мужчина… в отличие от его брата…
– Прошу, – перед нею распахнули дверь.
Дэйв Озен ждал. Да, они похожи, – оба черноволосые, с тёмными серыми глазами, только в Даниеле было что-то от гордого хищника, эти лёгкие движения, красивые руки, а Дэйв… Дэйв был проще.
– Садитесь, госпожа Адамсон. Я вас слушаю.
Она стала излагать тему своей работы, – забывалась, переходила на привычный научный язык, потом спохватывалась: он не специалист, если его завалить терминологией, он утонет, заскучает и решит, что всё это не так уж и важно.
– …видите ли, мои исследования важны для понимания религиозного сознания народа акти, а они были тесно связаны со сканьяс, и… мне не хватает материала. Моё исследование, если оно будет завершено, сделает артосскую Академию лидером в этой области.
Губернатор любезно улыбнулся в ответ на её порывистую речь.
– Чем могу помочь?
– Я добралась до архива Особого отдела, но обращения, подписанного ректором Академии, оказалось недостаточно. Требуется высочайшее разрешение на работу с… с запретными материалами.
– Запретными? – губернатор был явно заинтересован. – Какими именно?
Сэнди смутилась.
– Это материалы по магии, которую практиковали народы Артоса в доколонизаторский период.
– Магия, – медленно повторил губернатор. – Магия – то есть владение Силой?
Сэнди молча кивнула. Почему-то показалось, что Дэйв Озен сейчас откажет.
– И что же вы надеетесь найти?
– Ну… надеяться найти подробный учебник для обучения магии, конечно, нереально, но… описания обрядов, посвящений, церемоний… из них многое можно почерпнуть. Без этого картина остаётся неполной.
– То есть у вас нет личной заинтересованности в магии? – уточнил Озен. – Вами движет чисто научный интерес, а не желание применить эти запретные знания на практике?
– Что вы, упаси Создатель, конечно, нет! – Сэнди замахала руками. – Мне не нужна Сила, мне нужны знания. Я учёный, а не… не кандидат в коллеги Дарта Вейдера.
В глазах Дэйва что-то мелькнуло, но тут же исчезло.
– Что ж. Я дам вам разрешение…
Она радостно заулыбалась.
– …но при одном условии: о результатах ваших изысканий вы доложите мне. Лично. И более никому.
– Да, конечно! – Сэнди сияла. – Только… как же никому, моё исследование…
– Это в целях безопасности. Вашей же безопасности. Запретные материалы остаются запретными, от моего разрешения их статус не меняется. Для исследования вы как-нибудь найдёте подходящую форму. Ведь так?
Адамсон задумалась.
– Да, – неуверенно отозвалась она. – Я постараюсь. Спасибо…
– Постарайтесь, будьте так любезны, – в голосе губернатора были отзвуки металла. – Жду вашего доклада. Разрешение будет направлено в архив Особого отдела, с завтрашнего дня вы можете приступать к работе.

***
Даниель знал, что не сможет не спросить, оттягивал этот момент, не желая признаться себе самому в том, что боится ответа. Они говорили о текущих делах, и всё же, когда настала пауза – он решился.
– Зачем ты пошёл убивать сам? Они бы справились и без тебя, к тому же, ты не военный.
–Зачем? – кажется, Дэйву было удивительно, что его вообще спрашивают. – А разве ты сам не ищешь того же?
– Чего? – Даниель непонимающе смотрел на брата.
Дэйв не ответил. Даниелю показалось, что между ними встала стена, и понимание, которое было раньше, разбивается об неё, как волны Серинды о Набережную.
– Так чего я должен искать?
– Эта твоя… Сэнди Адамсон, из Академии. Она рассказывала тебе о магии смерти?
Дэйв улыбнулся – и Даниель почувствовал, что от этого чужого, хищного, жуткого взгляда мороз прошёл по коже, хотелось крикнуть: нет, что же ты делаешь, остановись, ты же потеряешь всё, потеряешь себя!.. но он сумел взять себя в руки. Если это просто безумие – всё проще, есть клиника, придётся сделать освидетельствование, отстранить его от должности… Дэйв неожиданно спрятал улыбку и глянул до ужаса разумно.
– Дани, сегодня у нас много дел, не будет тратить время.
Даниель кивнул и достал документы. Постарался, чтобы голос звучал ровно. Получилось. Только бы Дэйв не догадался, только бы… обычно сумасшедшие очень умны. Но – когда это началось, как он умудрился проглядеть начало сумасшествия? Или эта Адамсон с её интересом к запретным темам сумела его заразить, а в его голове что-то щёлкнуло и слетело? Или… он на миг запнулся, Дэйв непонимающе посмотрел на брата, Даниель быстро улыбнулся: извини, ничего, ничего… Или – это в крови, тогда и в нём самом тоже таится возможность сойти с ума, которая может вспыхнуть и сработать в любой момент… надо будет перебрать данные на предков. Только бы случайность… только этого не хватало. Да и сходу в голову не приходят родственники, страдавшие душевными болезнями… А если он – сознательно, намеренно это сделал? Отбросил человечность, как ненужную тряпку? Ему ничего не стоило отстраниться, оставить подавление мятежа – Империи, военным никогда не требуется помощь в таких делах, они и сами прекрасно справляются… даже слишком хорошо. Понятно, это тоже не выход, но из двух плохих вариантов Дэйв выбрал худший. Даниель невольно припомнил ошеломлённое молчание в зале заседаний правительства, когда Дэйв пришёл туда после расправы. С трудом заставил себя вернуться к работе. Слишком страшно. Ты думал, что рядом с тобой брат, а внезапно обнаружил хищное существо, перешедшее все границы… И – что теперь? Это у правительства нет выбора, они вынуждены делать вид, что ничего не изменилось, и работать… а у него такой возможности нет.
Когда он наконец вышел из кабинета и закрыл за собой дверь, стало немного легче, потому что – не быть под его вниманием, не чувствовать рядом с собой того, за кем – убийства, не видеть весёлый жуткий взгляд того, кто наслаждался чужими смертями… Он добрался до своих апартаментов, опустился в кресло и повернулся к окну. Кер-Сериндат расстилался внизу, перемигивался вечерними огнями, жил… А если Дэйв решит, что полученной магией смерти Силы ему недостаточно, – кого он будет убивать дальше? Пойдёт по тюрьмам? Или – куда? К чему он стремится в конечном итоге, что за цель он себе придумал?!
Даниель понимал, что его неудержимо несёт к какой-то черте, которую он пока ещё не видел, но – ощущал, не мог не чувствовать. Противостояние с братом… можно признаться себе в этом: да, он уже – в мыслях – пошёл против него. Против губернатора Империи.
Он напряжённо размышлял. Медицинское освидетельствование… признание Дэйва безумным, рапорт в Столицу с просьбой об отстранении от должности. Изолировать его, лишить власти… возможности убивать. На душе стало немного легче: это должно сработать, не идиоты же они там, наверху, чтобы оставлять безумца губернатором…
Он задумался над вариантами – как это осуществить. Если Дэйв поймёт, что инициатива исходит от него, то он… нет, не он, а нынешний вариант Дэйва, который Даниель лишь с содроганием мог назвать братом, мог поступить решительно… и жестоко. А потому нужно действовать осторожно. Очень осторожно.

***
Он не стал ничего делать намеренно. Дождался давно запланированной встречи по поводу текущего положения дел в медицине, пригласил на неё нескольких главных врачей из лучших клиник Артоса, ненавязчиво отвёл в сторону одного из них. Времени было немного, и он решил не тянуть.
– Вы знаете о том, что губернатор лично участвовал в подавлении мятежа сканьяс?
Во взгляде доктора в одно мгновение выросла стена. Да, знает. Не знает только, как к этому относится он, Даниель. Одобряет? Проверяет окружающих на лояльность? К чему этот вопрос? Что дальше?
Даниель невольно вздохнул. Сталкиваться со страхом людей перед имперской властью в его лице было более чем неприятно.
– Я боюсь за своего брата, – коротко сказал Даниель. – Это было... по меньшей мере, бессмысленно. Я не знаю, что с ним случилось такое, чтобы он пошёл на убийство.
Доктор развёл руками. Говорить он по-прежнему не решался. Даниель начал нервничать. А что, если он так и не пойдёт на контакт? Мелькнула мысль: разговаривать с женщиной было бы проще, обычно ему достаточно просто улыбнуться…
– Мне нужна помощь. Ему нужна помощь. Если это сумасшествие, то надо хотя бы определить болезнь, тогда можно начать действовать. Он губернатор, это ответственный пост, это – власть. Вы понимаете?
Доктор кивнул.
– Нужно будет организовать встречу с нашим специалистом, – не слишком уверенно сказал он. – Вы ведь не хотите это афишировать?
– Да, конечно, – чисто семейный вопрос. Какого рода встреча? Мне нужно, чтобы он сам не догадался… ну, вы понимаете?
– Да, – доктору, похоже, стало легче. – Тогда… скажите, на какое мероприятие можно пригласить нашего специалиста? Всё-таки нужно будет задать кое-какие вопросы…
– Не составляет труда, – проговорил Даниель и открыл свои записи. – Я всё равно собирался пригласить губернатора на открытие нового корпуса… правда, не вашей клиники…
– Неважно. Пришлите тогда приглашение доктору… доктору Рахиви. Я ему передам.
Даниель быстро сменил тему: к ним подходили другие. Он улыбнулся, предложил вернуться к делам и только изредка оглядывался на доктора. Кажется, от разговора с ним тому стало… спокойнее, что ли: видимо, они в своей психиатрической клинике давно уже говорят о том, не свихнулся ли губернатор…

***
Его не покидало ощущение: что-то нависло над ним, что-то плохое носится в воздухе, и хотя брат ничего не предпринимал, находиться с ним рядом становилось всё тяжелее. Он попытался вникнуть в то, что изучал Дэйв. Перечитал «Свидетельство» Ма-Истри – воспоминания древнего хиннерваля о Великом Расселении, о том, как Орден Владеющих Силой под его руководством работал бок-о-бок с руниа Йаллером, бывшим некогда правой рукой Прародителя Зла. Когда-то давно, ещё во время учёбы, он сам выпросил у старенького профессора Академии копию запрещённой книжки, чудом пережившую века имперской цензуры. Текст действительно был впечатляющим, именно под его влиянием Даниель тогда стал мечтать о больших делах, в конце концов оставил юриспруденцию и пошёл в руководители, но всё же там не было никаких рекомендаций по практическому применению Силы. Что-то ещё? Дэйв только улыбался в ответ, и от этой улыбки становилось нехорошо. Не то.
– Нет, не то, – согласилась Сэнди Адамсон, когда они встретились в очередной раз. – Зачем тебе? Это неважно, не думай об этом, мы же вместе, и я – здесь…
– Да, – Даниель знал, что отстранить навязчивые мысли не удастся. – Но что это может быть? Твой последний доклад…
– Неважно, – упрямо повторила Сэнди. – Дани, зачем тебе моя работа? Это только старые книжки, никому не нужные… что-то даже запретно. У меня есть разрешение на то, чтобы их читать.
Разрешение, отметил для себя Даниель. Он узнает, на что оно распространяется… и выяснит всё сам. А стало быть, можно пока оставить этот вопрос и получать от жизни удовольствие…
На рассвете, пока Сэнди спала, он полез в данные по библиотеке Академии. Она никуда не уезжала последний месяц, – да, из-за романа с ним. Разрешение на чтение запретной литературы в архиве… в каком? Артос никогда не был чем-то выдающимся по части Силы, иначе никогда не стал бы одним из имперских центров. Так что же это было?.. Где могло быть про магию смерти?
По мере того, как всходило солнце, ему становилось всё яснее: пощады не будет. Да, Дэйв нашёл. По какому пути он добрался до этих сведений, почему Сэнди рассказала ему то, о чём не говорила с ним, Даниелем, – уже неважно. Он не остановится. Он будет убивать, считая, что этим увеличивает свои способности к владению Силой, а потом – следующий этап – он должен будет переключиться на более тонкую материю: на переживания других людей.
Даниель сжался, глядя в экран. Переживания. Других. Чтобы он был рядом – и наблюдал. И наслаждался. И питался чужими страданиями, как другие смотрят фильмы в пустоте собственной жизни, чтобы хоть откуда-то взять эту энергию, чтобы… насытиться, да. И это пробуждает способности? Странно… впрочем, никто не проверит, никто не докажет, что это не так. И Дэйв – поверил. А кто же ближе и более постоянно находится возле Дэйва, чем он? Понятно, была бы у брата жена, он начал бы с неё… хотя, кто его знает, может, и нет.
Руки Сэнди легли на плечи, губы оказались рядом, он поспешно выключил экран. Зачем она проснулась?..
– Сэнди…
– Что, милый?
– Сэнди… нам нужно расстаться.
– Что?!
Он коротко и зло усмехнулся. Да, это совсем не то, что хочет услышать женщина после ночи с мужчиной. Что поделать.
Сначала она никак не могла поверить в то, что ей не послышалось. Потом – враз – её лицо стало некрасивым, на него посыпались упрёки, она безошибочно назвала имена других его женщин, пыталась вызнать: из-за кого. Он молчал. Если бы она реагировала иначе – объяснил бы, но так – он сказал всё и больше ничего не прибавит. Пусть уйдёт. Целее будет…
Когда за ней захлопнулась дверь, он налил себе вина. Война началась. Он сумел сделать упреждающий шаг. Что дальше? В Кер-Сериндате не принято скрывать отношения, хотя об этом никогда не будут говорить вслух, что-то можно утаить, но если захотеть, то всё найдёшь и узнаешь. Она – узнала. Он мимолётно улыбнулся: как же быстро, это – ревность, она следила, выясняла, кто ей опасен… хотела удержать. Но если знает она, то Дэйв – и подавно… Он резко поставил бокал. Через кого он будет действовать? Кто следующий?

***
Он был на заседании правительства, когда ему позвонили на номер, который мало кто знал, и сообщили об убийстве Сенты. Он вдруг понял, что совсем о ней забыл… и резко пронзило чувство вины: он-то забыл, но другой – нет, и теперь бьёт, безнаказанно и беспощадно. Другой, который сидит сейчас во главе стола, слушает коллег, что-то решает… и искоса наблюдает за братом. Даниель едва сумел скрыть ярость: скотина, начал издалека, с тех, до кого проще дотянуться, – с тех, кто попадался на его пути давно, и кого он сейчас не сможет оградить. Во время перерыва он хотел уйти, хоть ненадолго остаться одному, – но нет, губернатор подошёл, начал спрашивать о каких-то делах… он едва мог отвечать. Ты ничего не сможешь сделать, – говорили весёлые и жестокие глаза Дэйва, ты ничего не докажешь и не сможешь предотвратить, а я – я буду наблюдать за тобой… и не только. Даниель не знал, как дожил до окончания разговора, его хватило на то, чтобы ровным тоном извиниться и шагнуть в сторону выхода… вдруг ледяные пальцы охватили его запястье, чтобы соединиться в обжигающий живой наручник – и тут же исчезнуть: губернатор не возражал против того, чтобы у вице-губернатора тоже настал перерыв в заседании. Даниель на мгновение растерялся, их взгляды скрестились – и он отступил, отвернулся, стремительно вышел из зала.
Позже, у себя, он заперся в ванной и с размаху плеснул в лицо водой. Сердце колотилось. Чего добивается Дэйв, до чего хочет довести его? Чтобы он носился по планете, отчаянно пытаясь вспомнить, кого ещё должен защитить? Да эдак можно погубить любого, а потом позвонить ему и издевательским тоном сообщить, что сейчас произошло убийство… Он – вице-губернатор, у него огромная власть, и всё же он – заложник. Он тряхнул головой, от мокрых волос во все стороны разлетелись капли. Когда человека шантажируют, то хотя бы ставят какие-то условия, а тут – мёртвое молчание. И на рапорт в Столицу до сих пор нет ответа. Может, Дэйв сумел что-то пронюхать, разобраться и блокировать его сообщение? Нет, не может быть, это уж слишком… хотя если Дэйв давно уже всё задумал, то мог и догадаться. И тогда…
Даниель закрыл лицо руками, долго сидел, не в силах пошевельнуться. Враг. Он – враг Дэйва. Тот так решил. Над врагом можно издеваться, показывая своё превосходство, чтобы потом, когда тот будет изнемогать от преследования, заставить его уже желать гибели, потому что это – не жизнь, потому что так уже невозможно, потому что пусть будет хоть какой-то выход, хоть в пропасть, но – отсюда, из тупика, в котором ты мечешься, как загнанный зверь. Впрочем, почему – «как»…

***
Для разговора с доктором Рахиви пришлось выбираться за город, в неурочный час, – Даниель не понимал, зачем тому нужна новая встреча уже после того, как он отослал вице-губернатору результаты экспертизы, и неизвестность жгла, как огнём. Он остановил свой флайер возле чужого на безлюдном высоком берегу Серинды, – а вдали светился Кер-Сериндат, обычный, ночной, беспечный.
Даниель вышел, пересел в машину к доктору. Сполохи далёких отсветов меняли лица, что-то проявляли, что-то делали слишком резким, – днём можно и не узнать, не догадаться, с каким человеком ты имел дело ночью. У ночи были свои права, своя власть и своя тайна.
– Я хочу предупредить вас об опасности, – голос доктора был мягким. – Вы слишком увязли в том, что делает губернатор. Он безумен, это факт.
– Я знаю, – коротко ответил Даниель. – Его бредовая идея связана с магией смерти. Кажется, я об этом сообщал.
– Да. Но дело не только в том, что за идея конкретно.
Доктор глянул на Даниеля, тот поразился: жалеет? его? впрочем, почему бы и нет…
– Вы находитесь слишком близко к Дэйву Озену. Вы пытались вникнуть в то, чем он занимается, – и в этом была ваша ошибка. Вряд ли вы могли её избежать.
Даниель почувствовал, как внутри что-то оборвалось.
– Ошибка? Почему? Я же должен был понять…
– К сожалению, ваши отношения с губернатором – это не отношения пациента и врача, который отстранён, приписывает лекарства и не вникает в то, что творится в больной голове. Да, врача пациент тоже может вписать в своё видение мира, но при соответствующих условиях это неважно. У вас – не так. Вы – персонаж в чужой игре. Но вы не марионетка, не кукла, которую можно переставлять куда угодно, у вас есть своя воля и своё мнение. И чем меньше вы соответствуете приписанной вам роли, тем больше вызываете раздражение у Дэйва. А в его случае, когда он уже переступил грань, когда разрешил себе убивать, – рано или поздно он дойдёт до мысли о том, что непокорную игрушку нужно выкинуть. Вы понимаете, как это будет осуществлено?
Даниель невидящими глазами смотрел прямо перед собой. Мелькнула мысль: наверное, если поковыряться в запретных книжках, можно узнать, когда именно Дэйв его убьёт. И – как…
– Спасибо, – медленно и ровно проговорил он. – Скажите, а я мог… избежать попадания в чужую игру? Допустим, если бы не совершил ошибку?
Доктор невесело покачал головой.
– Сомневаюсь. Вы слишком близко, слишком тесно с ним общаетесь, у вас давно уже общее дело, работа. Рано или поздно он бы всё равно вас включил, в том или ином качестве.
– Понятно. Это всё? Рекомендаций к действию, как я понимаю, не будет?
Рахиви развёл руками.
– Единственный разумный способ оградить вас – да и остальных тоже –заключается в том, чтобы изолировать его от общества и накачать лекарствами. Если бы дело касалось не сканьяс, если бы это не была военная операция, обычного человека сразу бы посадили, но тут…
– Всё было санкционировано, – кивнул Даниель. – И его никто не остановил. Что ж, спасибо…
Они пожали друг другу руки и расстались. Даниель уехал не сразу, – когда флайер доктора растаял в ночном небе, долго смотрел ему вслед.

***
После второго убийства – он опять с трудом вспомнил человека, тот работал у него много лет назад, – Даниель явился к Зайире сам: объяснить, уговорить забрать сына и уехать. Да, после расставания они виделись редко, да, он заботился о ребёнке, поддерживал, помогал, и всё же – такой шаг был слишком резким. Он не мог дать ей время подумать. Не имел права рисковать. Остальные дети были на других планетах, и появлялась надежда, что Дэйв туда не дотянется. Он задействовал свои связи, надеялся уберечь. Всё-таки он вице-губернатор, и можно не раскрывать, от кого исходит опасность, потребовать, чтобы к людям – к его людям – не подпускали никого, особенно с Артоса. Так будет лучше. Он сам даст отбой, когда минует опасность. Если она минует. От этого «если» перехватывало дыхание.
Посадив Зайиру с сыном на звездолёт, он немного успокоился. Дэйв чего-то добивается. Запретная литература не давала ответа, чего именно, – похоже, он узнал об этом вовсе не от Сэнди Адамсон, нашёл сам, раньше, узнал, что нужны жертвы… трус, дождался подходящего случая и пошёл убивать сканьяс… Оставался только один, безумно смелый шаг: спросить в лоб. Сделать вид, что тебе тоже это интересно. Прикинуться, что ты не объект травли, а просто вице-губернатор… просто – брат Дэйва Озена, который хочет поговорить со своим близким родственником о том, чем тот увлёкся в последнее время. Мысль была столь дерзкой, что холодели пальцы. А вдруг? Вдруг он ответит, раскроется… будучи уверенным в своей полной безопасности.
Даниель вышел из здания космопорта, сел во флайер. Задумался. Позвонить? Попросить о встрече. График губернатора ведь весьма насыщен…

***
От новости об убийстве доктора Рахиви вздрогнули не только Кер-Сериндат и Артос: известный психиатр был убит одним из способов имперских спецслужб, об этом сразу объявило следствие. В новостях мелькали версии о том, что Рахиви, наверное, был тайным союзником повстанцев, что теперь, вероятно, Империя пойдёт дальше в наступление, из тихого доктора версии делали человека, скрывавшего бурную двойную жизнь, сразу же начались обсуждения того, как на самом Артосе могла завестись измена…
Даниель замер. Убийство его эксперта. Он упоминал это имя в рапорте в Столицу. Убийство – вместо ответа. Открытое послание – ему и заодно остальной Галактике. Не лезь не в своё дело. Вот цена твоей экспертизы. Будешь продолжать гнуть свою линию против назначенного Империей губернатора – с тобой будет то же самое. В лучшем случае.
На следующий день он в открытую отправился в клинику и попросил о встрече со вдовой Рахиви. Ему никто не возразил. Он знал, что встреча будет страшной… и не хотел иного. Открыть причину убийства он не мог, но… Он – имперский вице-губернатор. В Столице уже и так знают, что экспертизу заказывал он, то есть себе он уже не повредит… а в глазах остальной Империи, которой никто не докладывал о деталях, он своим визитом очищает репутацию клиники и семьи погибшего доктора, над которыми угрожающе нависла тень нелояльности.
Он знал, что глаза вдовы доктора Рахиви он никогда не забудет.

***
Даниель ещё раз посмотрел на имя просителя. Эрнита Стар. Из Канарамана. Он потянулся за сведениями, – не узнать: уточнить. Да, это действительно древняя столица сканьяс, которую когда-то сровняли с землёй, и только через много веков туда вернулась жизнь. Город не был резервацией, как погибшее поселение, в которое ездила Сэнди Адамсон, – канараманские обитатели вели себя куда более мирно, и там некоторые районы даже были населены людьми. Что ж…
Он был светловолосым, молодым, чувствовал себя неуютно и храбрился. Даниелю вдруг показалось, что у человека странные глаза: то ли ему слишком много света, то ли просто плохо видит…
– Чем могу быть полезен?
Эрнита широко улыбнулся.
– Видите ли… можно я буду говорить откровенно? Если вам что-то не понравится, вы меня прогоните.
Даниель от неожиданности тоже улыбнулся.
– Разумеется, прогоню, – согласился он. – Так в чём дело?
Парнишка кивнул и посерьёзнел. У него были длинные пальцы, которые постоянно что-то теребили. Нервничает?
– Понимаете, я хочу поступить в Академию. На юридический.
Он снова замолчал.
– Конечно, понимаю, – терпеливо сказал Даниель. – Я же сам по образованию юрист. Вам что-то мешает, иначе вы не добрались бы до меня. Так?
– Так, – обрадовался Эрнита. – А мешает происхождение. Я же, видите ли, не человек.
Даниель нахмурился. По внешности определить отличие было невозможно, но у Империи есть процедура проверки на принадлежность к человеческой расе, её проходят все, прежде чем получить какую-то должность в гражданских или военных структурах…
– В Академии процедуры проверки нет.
– Это да, но документы-то никто не отменял, а на подделку надо много денег. На хорошую подделку. А это сразу криминал. И вообще… словом, не пройдёт. А в документах записано, что я сканьяс.
Даниель с болью закрыл глаза. Так вот почему у него странный взгляд: у сканьяс ночное зрение, ещё слух и нюх, намного превосходящие человеческие… Эрнита всполошился.
– Господин Озен, вы уж простите меня… я что-то не то сказал?
– Нет, нет. Но мне надо подумать. И… почему вы решили, что я вам помогу?
– Потому что вы не трус. Вы не побоялись прийти к вдове доктора Рахиви, когда того убили, а про мёртвого слухи поползли, что он вроде как изменник.
Даниель усмехнулся. Это, конечно, приятно услышать, но теперь придётся подтверждать репутацию. Опять общаться с ректором Академии. Хорошо хоть не снова по поводу Сэнди Адамсон…
– Оставьте мне ваш номер, как только я получу какой-нибудь результат, то позвоню.
– Спасибо, – заулыбался Эрнита, как будто Даниель уже полностью расчистил ему дорогу. – Вот папа будет доволен! Он же в разведчики планет сумел попасть, правда, ушёл оттуда – боялся, что я из-за его постоянных отъездов оболтусом вырасту.
У Даниеля мелькнула мысль, что перед ним всё-таки полукровка.
– А папа тоже сканьяс?
– Да. Рэнсом Элистер. Не знаете?
– Нет. Не слышал. У вас фамилия передаётся от матери, да?
– Да, – Эрнита даже засиял оттого, что Даниель знает подробности о его народе. – Маму зовут Шатте Стар, ей тоже будет очень приятно…
Парень долго благодарил и прощался, Даниель дождался, пока тот уйдёт, и набрал номер ректора. Кажется, ректор сначала напрягся, но потом даже немного обрадовался: за очередную бойню, учинённую людьми, порядочные и, как это обычно бывало, ни за что не отвечавшие люди испытывали чувство вины перед сканьяс, и ректор был рад, что может сделать для этого несчастного народа что-то хорошее…

***
Линн даль Соль вошёл в зал.
– Был у Александра Вязовского, – сообщил он сходу. – Есть послание, и… надо это обсудить.
Он включил экран, и в зале стало очень тихо.
Запись была сделана в каком-то непонятном помещении, и человек говорил тихо, но чётко. Лицо его было знакомо, – даже не то чтобы знакомо: похоже…
– Даниель Озен, – ответил генерал даль Соль. – Вице-губернатор Артоса. Они с братом очень похожи внешне, хотя у них большая разница… а брат – губернатор. Назначен уже давно.
Вопрос о том, как Даниель нашёл канал связи с повстанцами, и что теперь будет, повис в воздухе.
– Мой брат перешёл все границы, – тёмно-серые глаза Даниеля смотрели в упор. – Он сам участвовал в подавлении мятежа сканьяс. Он хочет стать учеником Императора – как Дарт Вейдер. У него нет для этого способностей, как у любого человека, занимающего важную должность в Империи, но он выкопал в запретных источниках сведения про магию смерти, которая якобы должна их даровать, и убивает. Я провёл экспертизу, которая установила, что он безумен, отправил рапорт в Столицу… мне дали понять, что я не должен пытаться что-то делать против него, если не хочу потерять свой пост. Они его не снимут, он им нужен. Когда его ставили, он таким не был, но такой – он их устраивает.
Даниель прикрыл глаза, – нужно было справиться с собой.
– Дэйв… представляет собой угрозу. Если вам нужен союзник в имперских верхах, если вы хотите убрать этого безумца, – то давайте сделаем это вместе. Если нет – я ликвидирую его сам. Возможно, и даже наверняка, вместе со мной погибнут те, кто мне дорог, потому что Империя умеет мстить, но я всё равно сделаю это: если он останется в живых, то погубит их. Я буду ждать вашего ответа.
Запись окончилась.
– Надо проверить этого Даниеля, – сказал генерал даль Соль. – То, что он говорит, похоже на правду, по крайней мере, факты. Но надо проверить. Это может быть ловушка.
– А как? И кто полетит? Вы? Вас все имперские спецслужбы знают в лицо.
– И не только меня, – уточнил генерал.
– Император никого не учит, – проговорил Линн. – Одарённые Силой уничтожаются. При этом Вейдер – есть. Может быть, губернатор решил, что нужно стать таким, как он, и со способностями, и что уничтожаются только те, кто не отличается жестокостью, безжалостностью… кто его знает.
Взгляды обратились на него, только генерал даль Соль, к удивлению Линна, смотрел как-то… понимающе. Остальные просто не знали, что делать, и напряжённо искали ответ.
– Я попробую поговорить с этим Даниелем, – просто сказал Линн. – Поработаю живым детектором лжи. Должно получиться.
– Ты с ума сошёл? – поинтересовался кто-то из задних рядов. – После того, как ты грохнул Звезду Смерти, ты в Галактике чуть ли не самая большая повстанческая знаменитость.
– Ну, не самая, – Линн улыбнулся, но улыбка тут же исчезла. – Генерал, вы ведь выясняли, да? Они знают только моё имя, а так как в погоне за роботами они спалили ферму, то все документы тоже сгорели, разве что остались какие-то школьные…
– Я уточню, – генерал встал. – Ты уверен в том, что справишься?
– Я начал обучаться владению Силой, – Линн поднял глаза. – Да, мало. Да, сейчас я пытаюсь что-то делать сам. Но пока что в людях я ещё не ошибался.
– И всё-таки нужен психолог!
– …или тот, кто в мирной жизни был следователем или кем-то вроде того…
– По крайней мере, не такой зелёный, как ты!
– Ну, как Звезду Смерти взрывать, так оказался не зелёный…
Генерал обернулся к остальным и взглядом пресёк возражения.
– Пусть попробует. Владение Силой, собственно, помогло и Звезду Смерти взорвать, если я всё правильно понял, а ему надо учиться, это важно для всех нас. Если у нас будет Владеющий Силой… вы понимаете, что это значит. Пойдём, Линн. Надо сочинить тебе «легенду» и сделать поддельные документы, я расскажу, что там и как…
Они отправили Даниелю короткое сообщение: дата и время открытого приёма в Кер-Сериндате по случаю местного праздника, и больше ничего. Должен понять. Должен прийти. Приём долго выбирали из многочисленных светских мероприятий: жители столицы Артоса были мастера на развлечения, вопрос был в том, куда проще попасть, и где всё же может появиться вице-губернатор…

***
После разговора с Дэйвом – в глухом полумраке, когда никто посторонний не мог услышать, когда между ними была только незримая паутина слов – он окончательно понял, что ходит по краю пропасти, что в чудовищном спектакле, который разыгрывал его брат, ему отведена какая-то особая роль… и что он не сможет разгадать правила игры. Дэйв неожиданно начинал злиться, потом так же внезапно злость исчезала, Даниель не знал, результатом каких его слов и действий становилась та или иная реакция, и пытался продолжать жить. Дни уходили, – прошло больше времени, чем между двумя убийствами, – и он понадеялся, что брату уже достаточно сделанного, поэтому надо продолжать играть роль человека, который ждёт и боится удара, не знает, с какой стороны он придёт. Даниель подумал, что Дэйв тоже будет оттягивать время, потому что ожидание беды тяжелее самой беды, и, может быть, это сохранит чью-то жизнь – до тех пор, пока он не устранит опасность.
И всё же на приём Даниель пришёл один, – так было безопаснее. В назначенное время он вглядывался в лица, с трудом удерживаясь, чтобы его поиски и ожидание не были слишком явными, но время ушло, – а никто не появился. И осталось только прятать разочарование, привычно-светски улыбаться знакомым, их было много, танцевать с кем-то, флиртовать влёгкую, останавливаться и слушать, когда хозяева приглашали на какие-то концертные номера… изображать обычную жизнь и пытаться не думать о том, что, наверное, что-то случилось, он своим приглашением невольно кого-то подставил, человек вылетел на Артос – в один из имперских центров! – а его засекли, выследили, поймали…
…и вдруг кто-то в толпе улыбнулся ему, как давнему знакомому. Совсем юный парнишка, светловолосый… он мог поклясться, что никогда раньше его не видел. Кто-то из соседей что-то спросил, он отвернулся, чтобы ответить, а когда повернулся обратно, – там никого уже не было. У него перехватило дыхание. Что это было? И – кто? Одет просто, неброско, но нельзя сказать, что среди богачей он выделялся в какую-то неправильную сторону, в нём был прирождённый аристократизм…
– Добрый вечер, Даниель, – раздалось рядом. – Извините, не смог до вас добраться раньше, тут такие толпы…
Даниель облегчённо вздохнул. Всё-таки – нет. Он не стал причиной чьей-то гибели. Какая обаятельная улыбка… и его могут убить в любой момент… И что же, он, только вступивший в жизнь – готов её отдать? А сам он – разве не готов? Разве после того, как решение было принято, не стало кристально ясно, ради чего стоит жить – и умереть?
Он почти не мог запомнить, о чём его спрашивают. Какая-то малозначимая ерунда, но не похожая на обычный светский разговор, скорее – беседа давних друзей, не видевшихся много лет… Он понимал, что это и есть проверка, он знал эти методы сам, не ждал каких-то важных вопросов, – так, вскользь, про семью, про брата, про детей… да, уже трое, от разных женщин, ну вот так сложилось, нет, на Артосе был только один, сейчас они уехали… нет, жениться не собирается… А потом – звучала музыка, и они прерывали разговор для того, чтобы на время уйти вместе с ней в мир, в котором не было опасностей… да и смерти – тоже.
Внезапно незнакомец прощально улыбнулся, и стало ясно: вот и всё. Даниель вдруг понял, что тот так и не назвал своё имя, – то, под которым добрался сюда, – да это, наверное, и неважно… Тот глянул на него азартно и весело, достал портативный видеофон, что-то быстро набрал на экране – и показал Даниелю. Тут же стёр надпись.
Даниелю показалось, что земля ушла из-под ног. Перед ним был зал, люди, парень уже скрылся, – а он всё видел исчезнувшие буквы, они стояли перед глазами, и на миг стало страшно: почудилось, что их видят и остальные, хотя нет, конечно, этого же не может быть…
Линн даль Соль. Тот, кто взорвал Звезду Смерти. Так вот он какой…
Он наконец сумел поднять глаза. Смелость, граничащая… нет, перешедшая грань безумия. Он уже был так уверен в нём, Даниеле? Или рассчитывал, что если вице-губернатор отдаст приказ об аресте, то он успеет уйти? Наивно, нет, невероятно, даже если бы он дошёл до своего гравикара, то предстоит ещё добираться до космопорта, есть тысяча шансов, что остановят по дороге… Значит – уверен.
А это означало, что проверка пройдена.
Даниель не мог успокоиться до тех пор, пока не убедился, что звездолёт Линна покинул Артос. Звездолёт «Скиталец», капитан – Рэнсом Элистер, второй пилот – Шанидар, порт приписки – Кер-Сериндат… Рэнсом Элистер. Его сына он устроил в Академию вопреки дискриминации сканьяс. Неудивительно, что Рэнсом приложил руку к убеждению повстанцев в том, что на Даниеля можно положиться… А Эрнита, между прочим, основательно взялся за дело, учится прекрасно, на него никаких нареканий.

***
Рэнсом Элистер появился на горизонте вскоре после праздника, – позвонил в приёмную, представился, напомнил об Эрните и оставил номер, чтобы Даниель ему перезвонил, назвал время, когда должен приземлиться в Кер-Сериндате. Даниель на всякий случай посмотрел время пути до разных обитаемых планет: ничего не подходило. Какие-то повстанческие дела, в которые его решили втянуть? Он понадеялся, что всё это будет не слишком рискованно. С другой стороны, Рэнсом официально работает частным перевозчиком, а у Даниеля полно знакомых, к которым он то и дело ездит, не афишируя, куда и зачем… Он поймал себя на том, что выстраивать конспирацию, оглядываться на возможную слежку становится привычным, усмехнулся: чем дальше, тем наверняка сложнее будет оставаться вне подозрений.
В назначенное время он был в космопорту, позвонил из гравикара: я здесь, что случилось, если что-то серьёзное, то я сейчас подойду… Эрниту Стара отец совсем не напоминал, – наверное, сын больше от матери унаследовал, хотя кто их разберёт, этих сканьяс.
– Подходите, – согласился Рэнсом. – Стоянка восемь-пятнадцать-двенадцать.
Даниель сообразил, что надо остановить гравикар поближе к нужному сектору, пока перебирался – прошло время. Потом долго шёл через высокие светлые коридоры, – немногочисленная охрана уверенно и умело проводила сквозь толпу, но на стоянку он вошёл один.
Возле звездолёта стояли трое: Рэнсом Элистер, седой клыкастый Шанидар и третий – маленький, похожий на мальчика, бледный и напуганный. Элистер протянул Даниелю руку, улыбнулся как старому знакомому, клыкастый его спутник остался настороженным. Или – это было только впечатление, благодаря глубоко посаженным глазам?
– Вот, – Рэнсом кивнул на маленького. – Были на одной планете… потом дам координаты. Смотрю: из ниоткуда появляется корабль, ударяется о землю, разваливается на части.
Даниель попытался представить себе выстрел по звездолёту, от которого корабль не взрывается, а разваливается на большие куски, причём пассажиры остаются в живых. Не смог. Решил не уточнять: повстанческие дела, мало ли, сколько сказали – всё твоё, и не ищи большего.
– Потом мы оттуда улетели, я захожу в отсек, а этот там сидит. По-галактически не понимает, от робота шарахается, бластера не боится. Язык его тоже не поймёшь. Судя по всему, ему здорово досталось, такое впечатление, что болен. Жалко. Я посмотрел по Энциклопедии народов Галактики – таких там нет, даже в последних изданиях.
– Может, он на свой народ не похож, – заметил Шанидар. – Раз болен.
– Может, – согласился Даниель и повернулся к маленькому человечку. Впервые стало неловко за свой высокий рост: с людьми это было нормально, а тут – невольно добавляешь напряжённости тем, что нависаешь, как… ну да, это Вейдеру свойственно вот так подавлять окружающих.
Он указал на себя и назвал своё имя. Понадеялся, что тот поймёт.
Живые карие глаза блеснули.
– Стелли, – сказал человечек и протянул правую руку.
Даниель машинально протянул свою – и замер: у человечка не хватало среднего пальца. Рана была явно старой, кто-то безжалостно покалечил Стелли каким-то тупым орудием, остался уродливый шрам. Да, он не только болен… что же с ним было?
Он обернулся к Рэнсому и Шанидару.
– Подлечим. У нас медики затеяли новое дело, разрабатывают регенерацию конечностей. Только что начали пробовать на пациентах. Вы ведь не будете возражать, если они и его включат в их число?
– Хорошо бы удалось, – Шанидар был настроен не слишком оптимистично. – Вы уж поосторожнее с ним, не для того он выжил в той катастрофе, чтобы у вас загнуться.
– Само собой, – сдержанно отозвался Даниель и забрал малыша с собой. Унаследованная от отца вилла была для него надёжным убежищем, он уединялся там, когда хотел, чтобы никто его не нашёл… и решил, что для Стелли это подойдёт. Позже, когда Рэнсом прислал ему координаты планеты, выяснил: это дикое место, никто там не живёт, и совсем недавно имперские войска проводили там операцию, о результатах которой ему, гражданскому правителю, знать было не положено. Он вздохнул. Всё-таки повстанцы решили уберечь его от лишней информации. Меньше знаешь – нечего выдавать.

***
Когда у него попросили график работы брата, он поначалу даже не сразу сообразил, кто и откуда запрашивает. Потом – как обожгло: послание принёс тот же человек, которого он отправлял к Александру Вязовскому, а значит – это оттуда… Началось. Они что-то придумали.
Он дал сведения на месяц вперёд. Сколько времени они будут готовиться? Что им нужно? Подробности – когда и как он добирается до дома, любимые места отдыха, публичные появления, на которых его легче всего убрать?.. Убить, – поправил он сам себя и невольно вздрогнул. Он сам, своими руками творит смерть. Смерть того, с кем провёл рядом всю жизнь. Да, всякое бывало, но ведь прошло же, и когда Империя назначала губернатора, Дэйв позвал его быть своей правой рукой, руководителем правительства, – у губернатора больше представительских функций, а вице-губернатор пашет и пашет… А теперь – он приговорил своего брата, как тот приговаривал тех, кто когда-то был с ним. Только Дэйву-то это не составляло никакого труда…
Даниель ничего не знал, – когда, кто послан на дело, сколько времени потребуется. Он каждый день отправлялся на службу, исполнял свои обязанности, вокруг были дела, люди, жизнь, к которой он привык, и которая ему нравилась, – но над всем этим незримой тенью висело знание, и от этого сжималось сердце. Выстрел – будет. Должен быть. Не может не быть.
Он ждал день за днём, время таяло, он встречался с братом – по работе и просто так… и ничего не происходило. Он заставлял себя смотреть в глаза человеку, смерть которого он подготовил своими руками, – и ждал.
Когда месяц закончился, он понял: сорвалось. Попытался припомнить, когда за это время губернатор нарушал график, когда выходил невовремя, раньше ли, позже, когда появлялся не там, где было запланировано… искал, не дал ли неверные сведения. Да, отклонения были, и всё не отследишь… а вдруг сорвалось потому, что неведомого повстанца раскрыли? У военных и спецслужб ведь ничего не узнаешь.
Потом – позже – он жадно вчитывался в короткие скупые строчки послания: было слишком мало времени, губернатор не появился вовремя, несколько попыток подряд окончились неудачей, – не смогли даже выстрелить, нужны другие условия для покушения. Другие условия. Больше возможностей для отлова губернатора в высших кругах. Более высокий доступ. Они будут думать и работать…
Даниель стёр послание. Пусть думают, да… но слишком долго царит тишина. Что-то будет. Непременно будет. Дэйв слишком давно уже никого не убивал. И как узнать, что у него там по плану?

***
О разговоре Дэйва с Императором Даниель узнал почти сразу же после того, как брат отключил связь: тот стремительно вылетел из кабинета и велел принести себе чего-нибудь покрепче. Даниель спросил – что случилось.
– Император, – отрывисто отозвался Дэйв и схватил бокал. То, что ему принесли, нужно было бы пить из ёмкостей раза в три поменьше, и Даниель точно знал, что брата надолго не хватит.
– Тебя снимают? – уточнил Даниель. Он не смел в это поверить, слишком яркой была в памяти смерть доктора Рахиви, но кто его знает, может, Дэйв успел в чём-то провиниться…
– Нет.
Дэйв несколько секунд молчал, потом начал кричать, что, глядя на Вейдера, стал мечтать о том, чтобы стать учеником Императора, что он прекрасно знал, что у него нет способностей, но он же не против Империи хотел получить их, а для того, чтобы служить ей, и да, когда Вейдер прилетал ставить Нарндейла, у него ещё ничего не было, но сейчас он закончил цикл обретения, и почему, почему, почему Императору достаточно старых данных Вейдера, он же с тех пор наверняка изменился… Даниель слушал бессвязную речь, подливал в стремительно пустеющий бокал и пытался разложить сыпавшуюся на его голову информацию в хронологическом порядке. Хотя бы.
Позже он быстро написал сообщение и отправил его повстанцам. Решил, что о происходящем в плане Силовых дел они должны знать. Стало интересно: Дэйва после его заявления о способностях тоже не снимут? Император же сам когда-то разгромил Орден хиннервалей, в последние годы Вейдер вычищает самодеятельных Владеющих Силой из более примитивных народов. А Дэйв их устраивает. Без способностей, с жаждой служения Империи. А если он их так и не обретёт и вместо этого потеряет рассудок окончательно? Впрочем, что им до его рассудка. Найдут другого губернатора, у них большие списки кандидатов…
На следующий день протрезвевший Дэйв отправил в Столицу запрос. Даниель проследил: тот просил о повторной проверке его способностей к владению Силой, просил прислать на Артос Вейдера, заявлял, что готов к любым испытаниям, и что за прошедшее с визита главнокомандующего время он многое обрёл… Даниель поначалу даже поверил в то, что повторная пересдача пройдёт успешно, забеспокоился, – но шло время, а из Столицы не приходило ничего. Дэйв ждал, потом снова напился, проклинал Вейдера и кричал, что тот боится конкуренции, но делу это не помогло, и Даниель с облегчением вздохнул: по крайней мере, ему не грозит то, что в один прекрасный момент Дэйв научится убивать не чужими руками, а сам и с помощью Силы. По крайней мере, нынешние его убийства требуют затрат времени, и, если постараться, то их можно и предотвратить… при определённом везении.

***
Звездолёт с Артоса прилетал редко.
Сэнди Адамсон не считала время, это Рани Ксанф осчастливил тем, что сегодня, оказывается, ровно год с тех пор, как она покинула Артос. Рани был весел, самоуверен, отсматривал записи и говорил, что для Академии было бы неплохо набрать не только видео разных обрядов, но и что-то материальное. Сэнди кивала. В этой забытой всеми звездолётами дыре аборигены просто даже и не в курсе, что миром правит Империя, она и сама успела от этого отвыкнуть, а Ксанф, работавший в Особом отделе, живо и болезненно напомнил о никуда не девшейся реальности. Вечером рабочая группа как-то растворилась, они остались вдвоём и сидели у костра возле штаба экспедиции, благо ночь была тёплой. В конце концов, Рани не самый плохой вариант из тех, кто приглядывает за деятельностью Академии, он и раньше часто участвовал в экспедициях, даже похоже, что его реально интересует культура примитивных народов…
– …курительные палочки, да?
– Да. Хотите попробовать?
– А почему бы и нет? Вы пробовали?
– Честно? Да.
– И как?
– Галлюциноген. И… усиливает эмоции человека.
– Вот как?
– Ну, всё зависит от дозы. И от настроения. Если плохое – усилится агрессивность, если хорошее – будете растворяться в любви ко всему миру.
– Забавно…
Рани закурил от тлеющей ветки. Какие же здесь странные созвездия… Невозможно привыкнуть.
– А вы?
Она сначала хотела отказаться, но Рани пересел поближе и улыбнулся. Почему бы и нет…
Серо-зеленоватый дым устремился к небу, сливаясь с дымом костра. Поначалу они молчали, и Сэнди чуть расслабилась. Может, ей всё-таки именно это и надо было – доза чего-то одурманивающего, пусть и ненадолго…
– А вы не думали о возвращении на Артос?
Сэнди бросила на него раздражённый взгляд. Вот охота ему портить ей настроение?
– Думала, конечно, только кто ж меня пустит?
– Как это – кто? Закончится экспедиция, и вернётесь.
Сэнди отмахнулась.
– Пошлют в новую. Кажется, они специально взялись изобретать предлоги, под которыми меня можно держать подальше от Академии. Вроде и не выгнали, но и под ногами не путаюсь. Я им, видите ли, неудобна. Отчётность порчу. А когда шлю материалы из экспедиций, с отчётностью всё в порядке, видимо. Да, и ещё желательно, чтобы экспедиции были подальше от цивилизованных планет. А то вдруг опять будет конфликт с властями.
– Вылет из Академии вас бы больше обрадовал?
– Нет, конечно, но…
Она остановилась. Никто раньше не заговаривал о возвращении. А ведь может быть, это значит, что там, наверху, что-то поменялось… нет, вряд ли начальство… Неужели она кому-то вдруг стала нужна? Да нет, бред.
Рани Ксанф покуривал и стряхивал пепел в костёр.
– Интересные здесь обычаи, – проговорил он. – Люди не церемонятся с убийствами себе подобных, все эти яды, иголки в украшениях… примитивно, конечно, но красиво. Они даже соревнуются, кто эффектнее отправит врага на тот свет.
– Почему бы и нет, – пожала плечами Сэнди. – Иногда даже жаль, что наша цивилизация слишком… цивилизованная, что ли.
Ей вдруг показалось, что у Рани чересчур чёрные глаза, – раньше такого не было, зрачки расширены, что ли… да, точно. Дурман опутал мир, в нём всё колебалось и становилось неверным, Сэнди казалось, что она видит, как за каждым движением пламени костра в воздухе остаётся прозрачный след, который постепенно тает. Бросила окурок в костёр. Наверное, с неё всё-таки хватит…
– Ну, не слишком, – Рани вдруг повернулся, и мир плавно шатнулся, чтобы тут же вернуться на место. – Если человек хочет, он может всё. В том числе и вне рамок закона.
– Да, ещё бы, – хмыкнула Сэнди. – Только попробуй тронь того, за кем стоит Империя.
– А она за ним не стоит, – неожиданно возразил Рани. – Почему бы не поиграть с мыслью – а что было бы, если бы…
– Если – что?
– А чего бы вы хотели? Как бы поступили – тут?
Она задумалась. Поиграть с мыслью.
– Не знаю…
– Ну так подумайте. Давайте порассуждаем вслух…
Она чувствовала, – оттого, что уже не курит, отравы меньше не стало, дурман висел в воздухе, Сэнди дышала им и не могла никуда деться… или – не хотела? Она устроилась поудобнее. Пожалуй, второе. Сейчас нет никаких барьеров, нет границ, мысли можно всё…
– Тут – ну, наверное…
В памяти ярко всплыли надушенные местные дамы в каменных коробках, в которых привыкли жить аборигены. Не все, конечно, но каждый, мнящий из себя что-то похожее на аристократа, – здесь они называли себя Избранными, – заводил себе такое каменное строение. Чтобы построить его, нужны сотни рабочих рук, и если ты смог заставить их работать на себя, то, значит, уже что-то из себя представляешь… А сколько прислуги надо, чтобы вручную убираться в этих громадных помещениях?..
– Местные дамы бы просто отравили, – сказала она наконец. – Способов много, бывшие любовники тоже едят, пьют, одевают разную блескучую ерунду…
– Так, так, – Рани смотрел с интересом. – А ещё?
– Ну… – Сэнди оживилась, в глазах появился нездоровый блеск. – Самая сладкая месть – это, конечно, вернуть его, а потом, когда уснёт, воткнуть отравленный кинжал в шею.
– Да ладно, разве ж охрана будет хлопать ушами и допустит до высокой особы с оружием?
– С оружием – нет… – Сэнди заметно расстроилась. – Нет, это всё бред. Конечно, если охота мстить лично, то придётся что-то изобрести, а так – нанять крепких мужиков, подстеречь где-нибудь на охоте, а лучше – у новой бабы, и пусть разберутся с ним быстро и эффективно…
– Пусть, – согласился Рани. – Так вы хотите вернуться на Артос?
– Какая разница, чего я хочу…
– Он курирует Академию, – вполголоса сказал Ксанф. – Вы же знаете.
– И что? – огрызнулась Сэнди.
– То, что ваше начальство совсем не против того, чтобы вы вернулись.
– Глупости!
– Нет. Он вас не пускает… предпочитает держать подальше, так как знает, что ему не устоять.
Сэнди уставилась на Ксанфа, тщетно пытаясь выдраться из дурмана.
– Что вы несёте?
– Он всегда расстаётся так, что потом на него никто не сердится, встречаются с ним снова. С вами – не удалось. Вы ушли, хлопнув дверью. Конечно, его самолюбие уязвлено, он хотел бы вас вернуть, поступать так, как хочется ему, а не кому-то ещё, быть хозяином в отношениях. А раз – нет, то… пусть лучше далеко.
Сэнди покачнулась и была вынуждена опереться о землю. В словах Рани было что-то притягательное, но смысл начинал ускользать.
– Вы о…
– Да.
Мысли закрутились и запутались, она начала злиться. Даниель… хочет её вернуть, она ушла, хлопнув дверью… к чему он клонит, зачем все эти разговоры? Чтоб он провалился, этот Кер-Сериндат, вместе с традицией любовных приключений у всех на виду…
– А как здешние дамы прячут отравленные кинжалы?
– Да по-разному… и не только кинжалы бывают, ещё булавки всякие… правда, тут уже задача самой не уколоться… – она хихикнула. – И не воткнуть случайно в какой-нибудь не тот объект…
Рани нагнулся к ней, от резкого движения у неё всё поплыло перед глазами, она не могла сфокусировать зрение.
– А вы попробуйте… в тот, – негромко прозвучало над ухом. – В шею.
Она зажмурилась, голова закружилась, потом был какой-то провал… Когда наконец сумела открыть глаза, костра уже не было, он догорел, а над экспедиционным домиком вовсю сияло солнце.
Сэнди встряхнулась. Её подташнивало, в голове было пусто. Костёр… значит, они вчера решили побаловаться, поиграть в примитивную жизнь с кострами… вот делать нечего, в доме-то все достижения цивилизации… интересно, чья была инициатива? Она оглянулась – рядом никого не было, издалека доносились голоса: ребята из группы что-то весело обсуждали, не разобрать слов… Она попыталась вытянуть ноги, ойкнула: неудобно лежала, всё затекло. Угораздило же заснуть прямо на земле…
Память постепенно возвращалась. Рани Ксанф, да. И они накурились. И…
Она замерла. Рядом с ней на земле лежала заколка – красивая, изящная, маленькая, как раз для её недлинных волос. Она подняла вещицу, недоверчиво покрутила в руках – и чуть не укололась, отдёрнула руку: среди узора пряталась иголка.
В висках застучало, мир стал оглушительно тихим и прозрачным.
Бред… Или – правда, и ей реально подсовывают убийство? Кого, Даниеля? Чтобы она вернулась на Артос, вернулась к нему, и…
Она вздрогнула так сильно, что заколка выпала из рук, сразу же наполовину зарылась в пыль. Солнце поблёскивало на гладкой золотистой поверхности, невинно и ярко…
Убить. Да она же не умеет!.. Они что, сдурели? Этот Рани Ксанф из Особого отдела… ему-то зачем? Чьё-то поручение? Чушь. Чтобы убрать Даниеля, у них есть спецслужбы, военные, да мало ли что ещё. Причём тут она? Только полный идиот мог додуматься до того, чтобы использовать учёного-этнографа в качестве убийцы. Другое дело, что тут всё в порядке с мотивом, – ревность, оскорблённая гордость, жажда мести… А когда на неё это повесят, то Академия вздохнёт свободно, она больше мешаться не будет. Никогда.
Она неловко встала, медленно пошла к дому. Может быть, это на Ксанфа так курительные палочки действуют. И если так, то она может сообщить его начальству… сообщить тому же губернатору. Правда, имперские спецслужбы не подчиняются губернатору, они напрямую подотчётны Столице, как и он. А она из-за своего желания заниматься историей Владеющих Силой явно не на хорошем счету, и лучше не высовываться. И что же – замять дело, сделать вид, что разговора не было? Возможно, это и есть единственный вариант. Ксанф тоже может не вспомнить или вовсе посмеяться – мало ли что наболтаешь под дурманом, а ты и поймалась, дурочка, всё тебе Даниель покоя не даёт…
Придя к себе, она спрятала заколку и постаралась принять как можно более беспечный вид. Рани улетает послезавтра. Ничего страшного, пару деньков она как-нибудь переживёт. За окном промелькнули две тени, – отбежали подальше, к речке, Сэнди зло подумала: развели тут роман, а придраться не к чему, по части работы у них всё в порядке.

***
– Нет, после разговора она больше на контакт не пошла, – появившийся на экране видеофона Рани Ксанф всё же был спокоен. – Вполне возможно, что она дозреет к моему следующему приезду.
– Это поздно, – отрывисто отозвался Дэйв. – Придётся идти на новый цикл. Искать новый шанс. Не скоро.
– Как скажете. Но из его бывших любовниц она наиболее подходящий кандидат. С остальными у него не было конфликтов.
– Да. Но всё равно созвездия уйдут. Я начну подготовку сегодня же. Вы же знаете, что время не ждёт.
– Может быть, всё же задействовать какие-то стандартные средства и сделать это сейчас?
– Нет, нет, нет. Умирать он должен не в обычном своём состоянии, вы же сами мне дали эту астланскую книжку…
– Ах да. Извините. Ну что же, тогда я прощаюсь с вами и вылетаю.
– Да. До встречи.
Дэйв несколько мгновений смотрел на погасший экран, который тут же осветился снова.
– Даниель? – Дэйв не успел сразу переменить выражение лица, и тот насторожился. – Что тебе надо?
– Прилетела делегация с Беспина.
– Это ещё что такое?
– Станция-город, высоко над поверхностью планеты. Они там добывают салихану и многое другое, филиал «Оле и компании».
– А причём тут мы?
– Хасан Пайела хочет повысить статус поселения до колонии. Для этого ведь нужно получить согласие определённого числа губернаторов колоний в своём секторе и из других, потом подавать прошение в Столицу. Видимо, его не устраивает то, как ими управляет «Оле и компания», и он желает протекцию повыше.
– Многого хочет, – усмехнулся Дэйв. – А мы что с него будем иметь?
– Контракты на большие поставки оборудования.
– А если мы не дадим согласия, они отправятся к другим поставщикам?
– Видимо, да.
– Это что, шантаж?
– Нет, самоуверенность. Додуматься шантажировать Артос…
Дэйв недобро усмехнулся.
– Мне даже стало интересно посмотреть на этого Пайелу.
– Ну, выбери время в графике – и посмотришь.
– Хорошо. Я подумаю.
Даниель кивнул и выключил связь. В Дэйве в последние дни было что-то странное, но он так и не смог понять, что именно. Жаль, нет доктора Рахиви, он бы наверняка смог сказать, что происходит с губернатором…

***
Ветер был попутным. Даниель любил эти плавания, – да, получалось редко, да, это дорого стоит – потом, когда счастье забвения всего и вся уходит, и ты снова падаешь в привычный вихрь города, настороженность… но пока ты сливаешься с ветром, с парусом, с массой воды за бортом, пока несёшься куда-то вдаль, нет иных забот, кроме как вести маленький простой кораблик по широкой реке и ловить восхищённый взгляд той, кто сидит на корме и тоже наслаждается свободой. Всё-таки только при личной встрече со стихией ты понимаешь окончательно, чего стоишь. Ты, а не чья-то голова, которая изобрела для тебя транспорт.
Он шёл к одному из Тысячи островов, и если не знать, то и не догадаешься, что ниже по течению – город, один из самых современных и мощных в Галактике. Здесь всё было чисто, тихо и первозданно, как в те времена, когда на Артосе ещё не было ни людей, ни сканьяс, он дышал полной грудью и знал, что это и есть – счастье.
Парусник подошёл к берегу, он спрыгнул в воду, вытащил нос лодки на песок. Мелкие волны накатывали на пляж, от них оставались тонкие следы – хрупкие, исчезающие при следующей же волне. Вайра перебралась с кормы, протянула ему руки, они вместе выбрались босиком на берег и знали, что впереди будет тишина, а ночь принадлежит только им. Даниель глянул в сторону: чуть выше среди деревьев темнел дом, но идти туда не хотелось, хотелось остаться под ясным светлым вечерним небом. Вода была тёплой, Вайра, засмеявшись, сбросила платье и побежала в волны – поплавать. Даниель не пошёл: хотел развести костёр, знал, что не очень-то это умеет, и пусть она пока плавает, а когда придёт – так ему уже всё удалось… Тысяча островов завораживала, затягивала в свою жизнь.
Даниель не беспокоился. Знал, что она хорошо плавает, что ей ничего не стоит переплывать здешние протоки… но уже темнело, и время уходило. Наверное, она нашла где-то поблизости белые водяные цветы и вернётся с ними в волосах…
Через час он уже напряжённо всматривался в вечернюю реку. Где-то далеко переговаривались птицы, и больше – ни всплеска, ни звука. Он позвал, речное эхо подхватило голос. Прислушался: на воде звуки разносятся далеко, пусть бы хоть ответила, что ж такое…
Вскоре он уже звонил главе охраны и просил посмотреть на протоки между островами. Да, они наблюдают, да, посторонних не заметили, всё спокойно, вокруг никого нет… То есть как – никого?! А она где?
Флайер резко спустился из темнеющих небес, – чужой в этих мирных краях, тускло поблёскивающий и почти хищный. Глава охраны не обманывался покоем Тысячи островов, он принёс с собой рабочую тревогу, близкую опасность… и всё пропало. Даниель смотрел вокруг и понимал, что даже когда Вайра вернётся, покоя уже не будет, всё разрушено, а в душе вновь выбрался на поверхность и не собирался уходить старый страх.
Позже прилетели флайеры службы спасения, обшаривали рукава и берега реки. Даниель никак не хотел поверить, что случилось непоправимое, растерянно прижимал к груди оставленное Вайрой лёгкое светлое платье и не понимал: получается, вот тогда он в последний раз обнял её, и больше ничего не будет? но как же так, этого не может быть… Глава охраны попытался увести его с берега, встретился с его взглядом и понял, что пока – не выйдет, слишком всё обрушилось внезапно и жутко.
Утром они нашли тело неподалёку от острова. Врач разводил руками: всё было за то, что произошёл несчастный случай, свело судорогой ногу, и она не смогла выплыть, даже позвать на помощь. Даниель с размаху саданул кулаком в борт флайера. Несчастный случай. И как он теперь это объяснит? У неё остались родители, братья, сёстры… Просто несчастный случай, и никто не виноват? Он клял себя за то, что – отпустил. А ведь через день она должна была петь на открытии фестиваля, специально ради Даниеля прилетела на Артос пораньше…
Он не помнил, как его довезли до дома.

***
После похорон глава охраны попытался сказать Даниелю, что не верит в несчастный случай. Наткнулся на опустошённый взгляд: даже если так, это кого-нибудь вернёт?
Дэйв появился сразу же – обсуждать какие-то дела, не терпящие отлагательств. Даниель машинально отвечал, давал какие-то советы, отстранённо и слабо удивлялся, что профессионализм никуда не делся, и он всё-таки способен работать. Вечером повстанцы прислали письмо, он долго соображал, что это значит, как на это реагировать… Они уже пятый год пытались оправиться от удара, когда Вейдер разгромил их главную опору – Сегвию, поставлявшую вооружения, делавшую истребители и прочее. Сейчас им нужно создавать всю систему заново. Он потёр виски. Добыча, переработка, производство… Они пытаются найти месторождения там, куда ещё не дотянулись корпорации-гиганты, строят заводы, всё нужно делать быстро. Спрашивают, может ли он чем-то помочь. Наверное, да. Но точно не сейчас… Позвонил Морхотте Нарндейл, – к нему прилетела в отпуск компания высших офицерских чинов, он не слишком разбирается в кер-сериндатских развлечениях, просит совета. Очень вовремя, да… Инеат Ар-Никта присоединился к просьбе своего командира, но в его голосе было хоть что-то человеческое, – он всё понимает, но это люди из Столицы, их надо принимать так, чтобы они остались довольны… нет, не проверка, не похоже… Даниель закрыл глаза. Придётся идти.
Инеат встретил его сам. Сколько их тут? Семь? Даниель не запомнил имена, только лицо одного из офицеров застряло в памяти: худое, с набрякшими веками, ледяные глаза… говорят, перспективный, ему прочат хорошую карьеру… По части мест для развлечения у них оказались разные вкусы, и это было даже хорошо: с этим Алерте Даниель вовсе не хотел делиться тем, что ему реально нравилось. Даниель вернулся домой под утро, на душе остался неприятный осадок. Не тот уровень, да… и состояние не располагает к развлечениям.
Через какое-то время он обнаружил, что в душе встала какая-то стена: каждый раз, глядя на женщин, он начинал терзаться, что повторится трагедия на Серинде. Но глава охраны был вынужден признать, что доказательств убийства нет, а Дэйв тоже молчал, тот жуткий и одновременно весёлый взгляд, который когда-то выдал его безумие, при Даниеле не возвращался. Прежняя лёгкость исчезла, он смотрел на тех, кого хотел бы приблизить к себе, понимал, что цена может быть слишком велика… и не мог на это согласиться. Одиночество накрыло, как ночь накрывает землю, и не было ему конца.

***
-Возьмите отпуск по болезни, – настойчиво предложил глава охраны.
Даниель вздохнул. За окном уже почти стемнело, он мог бы давно уже уйти домой, но всё сидел в кабинете и пытался работать.
– Я не болен.
– А вы себя в зеркале видели?
– Не далее как сегодня утром. Я ещё не потерял привычку приводить себя в порядок.
– И что же вы там увидели?
– Да как вам сказать…
– То-то и оно.
– Рейлех!
– Не спорьте, пожалуйста. Вы же знаете прекрасно, что вы не в своей тарелке.
– И что я, по-вашему, буду делать в отпуске? Сдамся в клинику?
– Нет. Вы поедете со мной.
Даниель отодвинулся от стола и глянул на Рейлеха, как будто впервые его увидел.
– Куда?
– Вам понравится, – тот улыбнулся. – Обещаю. Только не надо отговорок. Или вы будете утверждать, что вам обязательно нужно спрашивать у брата разрешение?
Даниель шутливо поднял руки, сдаваясь.
– И когда?
– Выписывайте себе отпуск, и поедем. За флайером ведь далеко ходить не надо.
Даниель мгновение размышлял. В конце концов, почему бы и нет… всё равно для него лето исчезло, мир застила серая пелена, а он пытается в ней двигаться, и получается как-то малоубедительно… Он быстро поставил в известность помощников, написал министрам и решительно встал из-за стола. Действительно, Рейлех прав. Надо что-то делать.
Рейлех вывел его на посадочную площадку, аккуратно и привычно глянул по сторонам, проследил за тем, как Даниель займёт место пассажира, и сел за руль.
Ночь охватила их машину, огни Кер-Сериндата провалились вниз и превратились в далёкую светящуюся сеть, которая стремительно уносилась прочь. Даниель глянул на экран с картой: они летели на север. Припомнил: да, точно, Рейлех из каких-то далёких краёв, где снег сходит очень ненадолго… и что же, он решил окунуть его из почти ушедшего лета сразу в холод, для прояснения головы?
Они летели долго, сквозь непроглядную темноту, Даниель даже задремал, а потом очнулся, как от толчка: небо стало светлеть. С удивлением обнаружил, – да они, похоже, заедут в полярный день, это южнее сейчас есть смена дня и ночи, а тут солнце не заходит… Рейлех молчал, только смотрел на приборы, а потом резко пошёл на снижение, когда внизу показались скалы, поросшие лесом. Даниель пригляделся: точно, снег…
Стоянка была крытой, но Даниель сразу ощутил прохладу, да и воздух тут был напоён терпкими ароматами северных лесов, – ни с чем не спутаешь. За окном было светло, и деревья оказались огромными, и – странно – уже никуда не надо спешить… Только здесь не Тысяча островов, здесь дом – это твой остров посреди холода, здесь тепло и спокойно, и когда проходишь по комнатам, то видно, что стены кое-где сложены из таких же массивных стволов, в глаза бросается тёплый цвет дерева, а впереди – огромный камин, в нём пляшет пламя, над ним висит голова зверя с клыками и могучими рогами… Откуда-то из глубин большого дома выскочили дети, повисли на Рейлехе, он улыбнулся и обернулся.
– Племянники, – с гордостью пояснил он. – Я сам вырос здесь, а теперь это дом сестры. Вы чего не спите?
Даниель прислонился к стене, грел дыханием руки и слушал нестройный хор голосов. Дом. А ведь Рейлех бросил всё это, уехал в Кер-Сериндат, занялся опасным делом охраны власть имущих… Дети заметили его, смотрели с интересом, кто-то из ребят постарше убежал в коридор, вернулся с ворохом одежды: что-то почти бесформенное, с мехом, большая тёплая куртка, в которой Даниель сразу утонул. За спинами детей возникла женщина, – полноватая, простая, с открытой улыбкой, волосы гладко зачёсаны и прибраны в косу.
– Здравствуйте, господин Озен, – она поклонилась, но без раболепства. – Рейлех сказал, что привезёт вас на неделю. Будете ужинать?
Даниель усмехнулся, покачал головой. Рейлех сказал. Значит, давно уже решил, был уверен, что уговорит… да и не уговаривал толком, если совсем честно…
Его привели в просторную столовую, он вдруг обнаружил, что всё время удивляется: непривычно, крепкие деревянные стулья, большой стол, и хотя ясно, что все достижения цивилизации у них есть, но всё равно – прохладный воздух не даёт забыть о том, что это север, что до ближайшего города лететь и лететь… Всмотрелся в лица: а ведь им нравится эта жизнь, и они не променяли её на тесноту и суету больших городов… пока. Когда дети вырастут, они сами решат, оставаться или уехать… и кто-то непременно останется – хранителем очага, да нет, не хранить для других, а жить, быть хозяином большого дома с пылающим камином... Вдруг перехватило дыхание: а ведь он точно так же любил сбегать от цивилизации, то к себе на виллу, – тоже с камином, да, – то на острова…
Рука Рейлеха легла на плечо.
– Отдыхайте, – мягко сказал глава охраны. – Утром я вас рано разбужу, поедем к мужу сестры на кордон. Он тут в заповедной зоне работает. Говорит – будь его воля, он бы всю планету заповедной зоной сделал. У него берсиады на участке водятся, могут близко подпустить, если повезёт.
Даниель поднял глаза.
– Спасибо…
– Не за что.
…Утром он щурился на незаходящее солнце, пока они летели на кордон, – в тёплой одежде непривычно, движения становятся неуклюжими, он не привык так много навьючивать на себя... Хорошо ещё, что флайеры бесшумны, никто не напугается, и только настороженные глаза и чуткие уши в чаще повернутся вслед промелькнувшей тени. А внизу – жизнь, и сканер фиксирует живых существ, их много, весь экран усеян перемещающимися точками. Если увеличить масштаб, то можно рассмотреть, кто это… Кордон – почти незаметное строение, если не знать, то и не догадаешься, где его искать, и снег, снег, яркий, сверкающий мириадами блёсток на солнце, без защитных очков-маски из флайера лучше не выходить, тут-то стёкла помогают, а снаружи между тобой и снегом никаких преград нет… Когда вылезаешь из флайера и ступаешь на землю – снег хрустит под ногами, и понимаешь, как же всё тут огромно и неохватно. И это всего лишь тот же континент, просто надо улететь на север… Простые заботы: добраться до кордона, встретиться, не замёрзнуть, потом отправиться на обход территории – и понять, что совсем не привык к безлюдности, к тому, что до цели ехать и ехать… К вечеру он устал и валился с ног, а довольный Рейлех готовил на огне какой-то ароматный напиток, добавлял вино, специи, и снова плясали тени и отсветы пламени на стенах. Потом Даниелю подали кружку, он прихлёбывал что-то терпкое и рассматривал кадры: берсиады, роскошные, с серебристой шерстью и гибкими хвостами, бесстрашные светлые жестокие глаза, смотрящие в упор. Рейлех вдруг взглянул на Даниеля и улыбнулся.
– А вы похожи…
Даниель тихо засмеялся.
– Пришлите мне портрет, я в кабинете над рабочим столом повешу…
– Имеет смысл, – серьёзно отозвался Рейлех.
Они замолчали: то ли показалось, то ли и вправду где-то неподалёку раздался короткий вой. Хранитель кордона вскочил.
– Это они. Идёмте, идёмте…
– Подойдут?
– Нет, – у них детёныши. Скорее.
Даниель выбрался из-под пледа, надел куртку, они вышли в ясный вечер, – сразу охватил холод. Рейлех переглянулся со своим родственником, тот кивнул: мол, давай.
Рейлех приложил руки ко рту… и завыл, мелодично, переливчато, Даниель не представлял, что его начальник охраны способен на такие штуки. Когда Рейлех замолчал, поначалу царила тишина, – а затем пришёл ответ.
Лес огласился десятками голосов. Они не просто разговаривали, – это была песня. Они гордо и свободно сообщали о себе, к низким и мощным голосам присоединялись звонкие, высокие, лес трепетал, слыша своих хозяев, лес – знал, кто они, и никогда им не перечил.
Даниель замер. Мир исчез, мир слился с дикой песнью… и рождался заново, люди приходили и уходили, а он был вечен.
Когда берсиады замолкли, три человека одновременно повернулись друг к другу – причастные великому чуду, посвящённые и избранные, те, кого лес пустил к себе и позволил прикоснуться к тайне.
В ту ночь он впервые за долгое время спал глубоким покойным сном, без сновидений и тревог.

***
Когда он вернулся, первым делом узнал новости: Империя присоединила к себе Энтиду. Даниель пожал плечами: да, культурная и туристическая ценность у неё безусловна, но не просто же так она веками была совершенно не нужна ни Астланской империи, ни даже Объединённым Звёздам. Император захотел поставить галочку? Странно… Судя по глухим слухам, там сразу же началось противостояние с местными, Нарндейл даже сообщил, кого послали усмирять Энтиду: Алерте, повышен до генерала. Даниель подумал, что должен был бы его помнить, но Алерте как-то не отложился в памяти. Наверняка повстанцы приложили руку к организации сопротивления на Энтиде. Вспомнился Линн даль Соль. Хороший парень, жаль, если влипнет в какие-то неприятности… В другом секторе кто-то из правительства планеты попался на поддержке повстанцев, Империя тут же ухватилась, – всё стандартно, медикаментозный допрос и раскрутка ниточки. Даниель подумал, что теперь будут шерстить всех подряд, с ужасом обнаружил, что при медикаментозном допросе реально оказывается на краю пропасти… потом напряжённо соображал: нет, это другой сектор, да, они начали проверку, надо последить, куда они пойдут, в какую сторону, кого раскроют, что будут делать дальше… Время шло, среди гражданских властей начались исчезновения подозрительных, – он и не знал, что тот или другой тоже замешаны в поддержке повстанцев. В какой-то момент даже стало легче: надо же, он не один. И никто на него не вышел. Ну да, конечно, это же Артос – суперлояльная планета, откуда тут взяться сочувствующим, поэтому никто о нём и не догадался… и хорошо: некому было его выдать. А Хасан Пайела, оказывается, сбежал с Беспина. То ли понял, что начавшиеся репрессии обязательно коснутся его, то ли исчез профилактически. Вроде бы за ним ничего особо криминального не числилось, но чем он занимался до того, как осел на Беспине, – непонятно. Точнее, Империи-то наверняка понятно, это вице-губернатору Артоса не всё видно. Ну и пусть, он вовсе не гонится за тем, чтобы знать обо всём происходящем в глухих углах Галактики…

***
Сообщение от повстанцев пришло очень странно и по такому пути, с которого Даниель не ожидал ничего подобного. Он поначалу засомневался, не ловушка ли это: на фоне вспыхнувших в последнее время репрессий в высших эшелонах власти можно ожидать любых провокаций. Было несколько вариантов: поверить и ответить, проигнорировать вовсе или дать такой ответ, чтобы не выдать себя. Он предпочёл последнее: удивлённо-непонимающие формулировки, просьба уточнить, о чём идёт речь. В ответ с того же канала пришло видеопослание. Увидев, кто на экране, Даниель отбросил сомнения: это была принцесса Лейя Органа с Элдеррана, которую уже три года как заклеймил предателем распущенный имперский сенат – за кражу планов Звезды Смерти. Это было чуть ли не последнее деяние сенаторов, и оно было весьма верноподданническим, правда, от роспуска их ничто не спасло: после окончания строительства Звезды Смерти денег в казне сильно поубавилось, и сенат попал под сокращение расходов. На управление Империей он всё равно никак не влиял.
– Лорд Даниель, у меня есть большая просьба к вам. Да, я знаю, это сложно и связано с конспирацией, но всё-таки однажды он у вас был и улетел… – она не удержалась от вздоха, – целым и невредимым. Словом… Линну даль Соль нужна регенерация кисти. Я просмотрела последние новости медицины, у вас ведь ведётся разработка этой методики. Да, я знаю, с биопротезами люди тоже прекрасно живут, но… пожалуйста, сделайте это… для меня. Я виновата перед ним. Очень. И мне уже этого не исправить. Разве что наступить на свою любовь… а я не могу.
Даниель понимающе кивнул, хотя Лейя не могла его видеть. Парень в неё влюбился, она любит другого… обычное дело. И Линну придётся это как-то пережить. А вот регенерация… Он поморщился. Как, при каких обстоятельствах такое могло случиться? Не надо спрашивать, если захочет, – вернее, сможет, – то расскажет сам. Но для этого надо договориться в Академии, надо найти тех, кто не будет задавать лишних вопросов… да и выяснить, на каком этапе находятся исследования, тоже не повредит. Восстановить палец Стелли было не так уж трудно, но это мелочь, он сам предложил включить малыша в число тех, на ком проводится эксперимент, будучи уверен, что всё удастся. Тут – сложнее… Судя по всему, она вычитала это в каких-то медицинских специализированных изданиях…
Вскоре он уже знал всё, и этого было немного. Да, они пошли дальше, но никто ничего не обещал, да и рассказывать технологию не решались, на осторожные расспросы отвечали так же осторожно. Даниель на свой страх и риск согласился прислать Линна в клинику Академии и отправил на тот загадочный канал связи короткое послание: дата и время, в которое нужно прибыть в космопорт. Сам встретить не смог: официальные встречи, с которых невозможно уйти. Осталось только заниматься делами и гнать беспокойство: как там, как встретили, удалось ли незаметно вывезти его из космопорта, доставить в клинику… Как только наступил перерыв, бросился звонить главе своей охраны. Рейлех сумел ответить так, чтобы никто ничего не понял, кроме Даниеля, и у того немного отлегло от сердца: всё в порядке, Линн в безопасности, только состояние у него хуже не придумаешь… моральное. А так…
Он не выдержал, – рванул на виллу и приказал привезти Линна из клиники туда. Можно было бы отправить в космопорт – сразу. Но Даниель не мог отпустить его, он должен был встретиться, поддержать… поговорить как мужчина с мужчиной, что-то объяснить, что-то помочь понять. Когда увидел отчаянные синие глаза, внезапно дошло: дело не в несчастной любви, всё гораздо хуже. Но – куда?
После нескольких бокалов и вопросов он выяснил, в чём дело, и ему стало холодно, как зимой.
Вейдер.
Дарт Вейдер – его отец. Они встретились. В бою. На лазерных мечах.
Даниель увидел, как его проблемы с братом резко измельчали и потускнели. Подумалось: не только у него счёты к Императору, который неведомым способом превращает людей в бездушных монстров… И что теперь делать Линну? Продолжать воевать, как будто ничего не изменилось? Или отказаться – потому что это его отец? Вейдер-то наверняка не откажется, он на такие акты милосердия не способен… да если бы вдруг и стал способен, – наличие Императора ещё никто не отменял, а тот наверняка будет против.
В клинике назначили Линну операцию – как минимум через полгода, раньше не получится, потому что новую кисть придётся выращивать. Даниель понадеялся, что за это время парень придёт в себя и что-нибудь решит. Про принцессу Линн и вовсе не говорил, а Даниель не стал лезть в душу. Справится. Пройдёт время, встретит кого-нибудь ещё и забудет о ней. По сравнению с Вейдером это не так уж и страшно.

***
Переписку с повстанцами он теперь вёл через другой канал связи, – Линн сказал, что Александра Вязовского раскрыли. Чтобы подобраться к Дэйву, иметь возможность для доступа в какие-то закрытые для простых смертных места, нужно было прикрытие, и Даниеля спрашивали, как это организовать. Он сходу предложил: на Артос приезжает много народу с разных планет, чтобы отдыхать и вести дела в Кер-Сериндате, если можете, пусть к какой-нибудь легальной группе пристроится ваш человек… а лучше – женщина, тогда то, что он кого-то куда-то приглашает, будет выглядеть естественно. Повстанцы хмыкнули и обещали подумать над подходящей кандидатурой. Даниель усмехнулся и сообщил, что, согласно общественному мнению, у него хороший вкус.
Через некоторое время на Артосе в первый раз появилась Сарта.
Они приехали для того, чтобы вести переговоры о закупке какого-то оборудования, откуда – Даниель тут же забыл: неважно. Сарта выглядела несколько вульгарно, Даниель поначалу подумал, что то ли повстанцы его так плохо поняли, то ли у них выбора нет, то ли их представления о хорошем вкусе сильно отличаются от того, как это должно быть. Но позже Сарта прилетела ещё, появилась на спектакле, и Даниель с удивлением обнаружил, что она одета куда приличнее, легко поддерживает беседу с теми, кто был признанным знатоком, а значит, всё не так плохо. Время шло, он настороженно следил за действиями брата, но… ничего не происходило. По крайней мере, ничего такого, что напоминало об убийствах сканьяс… и других. Даниелю даже стало совестно: вдруг безумие оставило Дэйва так же внезапно, как и нахлынуло? Потом – пришла жуткая мысль: а если нет? Дэйв общался с Императором лично, правда, это было очень давно, перед назначением, и, может быть, в его безумии виноват Император? Поставить эксперимент на человеке, вложить ему в душу желание получить способности к владению Силой, использовать то, что он жаждет служить, – и пусть попробует поковыряться сам, вдруг получится… а Император будет наблюдать. Получится – хорошо, а не получится – ну что ж, значит, таким путём способности не обретаются, будем знать… Его передёрнуло.
Через несколько месяцев Сарта примелькалась в высших кругах Кер-Сериндата, у неё появились знакомства, её приезду даже кто-то был рад… или делал вид. Даниель решил, что время пришло, и завёл с ней роман. Пусть действуют. По крайней мере, повстанцы будут её охранять сами, а он… сколько можно бояться повторения трагедии на Серинде. Если это и правда дело рук Дэйва, то… злость хватала за горло: нельзя позволить ему думать, что Даниеля можно сломать. Задним числом приходило в голову: наверное, он уже давно шёл к этой мысли и именно этим путём, и не просто так придумался способ с прикрытием…

***
Даниель был с Сартой на приёме, когда ему доложили о взрыве губернаторского флайера. Он внешне остался спокоен, распоряжался, выслушивал доклады, вечер, разумеется, тут же пришлось закончить. Он ждал, что ему сообщат о гибели губернатора, но в красивый опустевший Малый дворец ничего не приходило, а потом – он сидел один в зале – дверь распахнулась, и вошёл Дэйв. Невредимый.
Даниель понял, что изобразить радость от спасения брата не выйдет. Дэйв стремительно пересёк пространство от резной двери до стола, за ним следовали двое. Даниель встал, Дэйв кивнул своим людям, они бросились на вице-губернатора, заставили сесть, не давали шевельнуться. Дэйв медленно обошёл стол. Даниель ловил его взгляд и не успел отследить, что тот затевает, – Дэйв вдруг схватил его руку, что-то царапнуло тыльную сторону ладони. Даниель дёрнулся – прикусил губу от внезапной боли и увидел, как кровь залила узоры стола. Отстранённо подумалось: ну вот, старинная вещь, жалко… Дэйв ждал, пока у него не поплывёт всё перед глазами от препарата для допросов. Даниель смотрел на него снизу вверх, думать получалось плохо. Препарат для допросов. Дэйв решил действовать сам. Зря, он никогда никого не допрашивал, он не умеет… врать – не выйдет, вопрос только в том, что является правдой…
– Итак, ты захотел убить меня, – лицо Дэйва озарилось улыбкой превосходства. – Так?
– Нет, – быстро ответил Даниель. Задним числом почему-то получалось соображать, из чего складывается ответ: он никогда не хотел никого убивать сам, даже Дэйва, даже после того, что брат стал вытворять…
Дэйв удивлённо глянул на него.
– Нет?
– Нет.
– Ты послал этого человека взорвать мой флайер. Так?
– Нет.
Даниель чувствовал, что ему становится тяжело дышать. Люди Дэйва перестали его удерживать, – нахлынуло головокружение, он бы и так уже никуда не делся. Никого он не посылал, он понятия не имел о том, как готовится убийство, он даже не знал, как выглядит тот, кого прикрывает Сарта. Дэйв проиграет, он не знает, как задавать вопросы…
– Ты хочешь получить мою должность?
– Нет.
Даниель с тоской посмотрел в сторону. Кому нужна эта должность? Если бы губернатора убили, он исполнял бы эти обязанности временно – до тех пор, пока Империя не назначит нового, и не факт, что это будет заместитель прежнего. Почему-то вспомнилось, что на послезавтра назначено заседание правительства – с ним и с Дэйвом во главе. Какое, в Бездну, заседание…
– Хорошо, – Дэйв внезапно навис над ним, вглядываясь в лицо. – И всё же – кто, кроме тебя?
– Повстанцы, – выговорил Даниель. Оттого, что брат наконец попал в точку своим вопросом, на душе стало мерзко.
– А… – Дэйв отвернулся, некоторое время размышлял. – Что ж. Я дам тебе десять минут – после того, как мы уйдём. Через десять минут сюда войдёт врач. Он сделает тебе один укол. Это будет не больно. Но смертельно. Если сможешь уйти – останешься жив. Так и быть.
Он резко развернулся.
– Если сможешь уйти – это будет значить, что Создатель считает тебя невиновным, – почти неслышно докончил он. – О мнении Создателя я, пожалуй, подумаю. Какое-то время. А сейчас – извини. Пусть Он тебя судит… сейчас.
Фигура, заслонявшая всё, исчезла из поля зрения, Даниель слышал удаляющиеся шаги и был не в силах обернуться. Голова страшно кружилась, перед глазами плясали чёрные точки, он попытался посмотреть на часы – каждое движение давалось со страшным трудом, руки отяжелели и плохо слушались. На левой была кровь, он наконец ощутил дёргающую, пульсирующую боль… Повернулся в сторону двери – той, куда ушёл Дэйв, – стена зала показалась невероятно далёкой, зрение обманывало, искажало расстояния. Он с жутким усилием поднялся, тут же вцепился в стол: стоять на ногах было невозможно, он как будто разучился держать равновесие. Десять минут… Да он едва успеет добраться до двери, а зачем? Чтобы убедиться в том, что заперт? Неловко достал видеофон, – по счастью, они не додумались отобрать его… или это – намеренно? Набрал номер главы своей охраны. Если выяснится, что и эти работают на губернатора, ему конец…
– Рейлех, я в Малом дворце, в зале официальных делегаций, – быстро сообщил он. – Там балкон… пришлите за мной флайер. Мой брат хочет убить меня. У вас… семь минут. Дальше будет поздно.
Он выключил связь. Здесь – всё. Больше он ничего сделать не сможет. И единственное, что ему остаётся, – это дойти до балкона. Он стиснул зубы. Дойти… скорее уж доползти. Оторваться от стола и идти без опоры было страшно трудно, ему приходилось останавливаться через каждые несколько шагов, чтобы не упасть. У самого балкона он не удержался – протянул руку, схватился за лёгкую занавеску, прислонился к стене. Мягкая прозрачная ткань коснулась лица, он опустил глаза – увидел, как на светлой занавеси проступает кровь. Его кровь.
Флайер остановился немного дальше, – окон было несколько. Он рывком заставил себя отойти от стены, вышел на воздух, – холодно, среди лета внезапно нагрянули заморозки, морозный воздух обжёг лёгкие. Он закашлялся. С флайера опустили трап, он посмотрел на него и понял, что подняться не сможет. Двое соскочили на балкон, подхватили его, помогли очутиться на борту, флайер с креном развернулся, – Даниель рухнул на руки охранников и потерял сознание.
Заседание правительства пришлось проводить без него, – да он и не смог бы снова видеть брата, при всей его выдержке это было выше его сил. В новостях сразу же появились кадры – вице-губернатора на гравиплатформе везут по клинике Академии, журналисты тут же связали это с недавним взрывом губернаторского флайера, стали со вкусом обсуждать атаку повстанцев против имперской гражданской власти на самом высоком уровне, на одной из самых верных Империи планет. Даниель зло усмехнулся: что ж, а пусть будет так, он не станет опровергать, если Дэйву хватит ума, пусть попробует. Тот уцелел случайно, точнее, потому что из соображений безопасности в последний момент пересел в другую машину, им обоим охрана советовала так делать, желательно – внезапно… Сарта исчезла. Он позже узнал: того, кто взрывал флайер, убили на месте, к большому неудовольствию военных. А может, он покончил с собой?..
Рейлех навестил его в клинике. Даниель не знал, как быть, – благодарить за верность даже неловко, выходит, он ставит её под сомнение, считает, что тот мог предать? А потом встретился с ним взглядом и с облегчением понял, что ничего не надо, что тот просто рад, что смог защитить, и никакие мысли по поводу вице-губернаторских сомнений ему в голову не пришли.
– Спасибо, – просто сказал Даниель.
– Ничего, – Рейлех улыбнулся. – Только теперь вы мне расскажете подробности. Для полной картины.
Даниель рассказал. О том, как Дэйв начал убивать – сначала сканьяс, потом тех, кто имел отношение к нему. О том, как наступило затишье, как он стал исподволь надеяться, что безумие исчезло само собой, и вдруг – вот так…
– Я догадывался, – негромко сказал глава охраны и неожиданно коснулся его плеча. – Не волнуйтесь. Последим. Хотя, конечно, если он надумает натравить на вас имперские спецслужбы, мы вряд ли сможем что-то сделать.
– Я боюсь, он теперь пойдёт по тем, кто…
– Я же все ваши адреса знаю, – улыбнулся Рейлех. – Придётся усилить наблюдение. Справимся.

***
Он понятия не имел, как после допроса и угроз можно работать с Дэйвом. Говорить с ним. Жить – как до произошедшего. Даниель поначалу ждал, что тот уволит его с поста вице-губернатора, но этого не происходило, Дэйв непринуждённо заявился на открытое представление своего проекта нового культурного центра, где от совместного присутствия Даниель не смог отвертеться, и улыбался, и обнимал за плечи, и демонстрировал, что между братьями всё в порядке… Даниель смотрел на него со смешанным чувством досады и отвращения, хотелось сбросить чужую холодную руку и уйти. Дэйв нагнулся к его уху.
– Неужели ты действительно думаешь, что я отдал приказ убить тебя? – в голосе был смешок. – Ты поверил?
Даниель пожал плечами.
– После допроса это было весьма убедительно.
– Но ты же невиновен, – на искренность губернатора даже можно было бы пойматься.
– Тогда тебя это не волновало.
– Ну ладно, ладно! Пойдём, у меня большие планы. Я тебе покажу…
Даниель пошёл за ним. В душе не осталось уже ничего, – то, что Дэйв его брат, стало чистой формальностью, мало ли какую глупость напишут в документах… Перед ним был опасный, непредсказуемый человек, существо, способное в любой момент оскалиться и вцепиться в горло, и надо было просто уцелеть – чтобы наконец дождаться момента и нанести удар первым. В том, что удар будет только опережающим, а не превышающим необходимую оборону, Даниель уже не сомневался.
Будущий культурный центр планировался с размахом, – Даниель вынужден был согласиться с тем, что это выглядело здорово. Он смотрел на проекты, на оживающие модели, и трудно было осознать, что всё это сотворил тот же человек, который совсем недавно сообщал, что приказал его убить. Дэйв продолжал что-то рассказывать, у Даниеля всё пролетало мимо ушей, но внезапно он насторожился.
– …конец календаря у народа из этой долины обычно обставляется большими празднествами, это происходит раз в несколько тысяч лет, и жрец на этих празднествах творит чудеса…
– Какой жрец?
Дэйв обернулся, – глаза горели.
– Ну, они живут в долине у моря, никого к себе не подпускают. Если это они – те, кто в час заката говорит с умершими при помощи Застывшего Света… если мы заснимем их обряды, если получим экспонаты, то сможем устроить в моём центре постоянную экспозицию, будет эксклюзив, которого больше нигде нет…
Даниель чувствовал, что для Дэйва важно что-то ещё.
– А когда празднества?
– Через пару месяцев начало. Этнографы уже пытаются к ним подобраться, но пока безуспешно, Академия вызвала из экспедиции эту, как её там… ну, известная учёная дама, она ещё была твоей любовницей…
Даниель сделал вид, что не помнит, – автоматически, на всякий случай. Вдруг Дэйву опять придёт фантазия начать убивать тех, кто имеет к нему хоть какое-то отношение… точнее, тех, к кому Даниель был когда-то неравнодушен.
– …Сэнди Адамсон, – наконец вспомнил Дэйв и выжидательно замолчал.
– Да, – отозвался Даниель. – Наверное.
Он уже не слушал. Жрец, который творит чудеса по праздникам. Интересно, а без праздников он чем занимается? Что такое Застывший Свет? И как же неохота со всеми этим вопросами обращаться к Сэнди Адамсон… а Дэйв обратится. И выяснит. Потому что наверняка никуда не делась его главная цель. Лучше бы он остался архитектором, честное слово. Угораздило же его когда-то полезть в политику…

***
Линн даль Соль приехал на операцию такой же холодной ночью, в какую Дэйв допрашивал своего брата. Даниель отправил в космопорт охрану: встретить, довезти, – как и в прошлый раз. После операции приказал привезти к себе на виллу, предполагал, что это будет под утро, но почему-то ему всё не сообщали об окончании операции, и ожидание затягивалось. Он смотрел в туманный рассвет через окна первого этажа, очень хотел послать в Бездну конспирацию и приехать в клинику при Академии сам, но тут наконец видеофон ожил.
– Выезжаем, – Рейлех был чем-то расстроен, и Даниель насторожился. – Его можно будет оставить у вас на пару дней?
– Да, конечно. Что случилось?
– Неудача. Спросите потом подробный отчёт у доктора, он сейчас вряд ли способен отвечать на вопросы.
– Спрошу, – расстроенно кивнул Даниель. – Я жду вас, только не забывайте, у меня скоро должен начаться рабочий день.
– Я помню, – кивнул глава охраны, и экран погас.
Даниель вышел в холл. Неудача. Они что-то недоработали. Может, переоценили свои возможности. А может, это и вовсе нереально, и можно только восстанавливать такие мелочи, как у Стелли? Жаль Линна, он не заслужил такой участи…
Линн вошёл, держа правую руку так, чтобы не было видно, что нет кисти. Биопротез оказалось нельзя надеть сразу, да, вот так всё плохо… Даниель поблагодарил охрану и повёл его в комнаты, Линн устало опустился на диван, прикрыл глаза. Вокруг глаз тёмные тени, он повзрослел, – Даниель невольно вспомнил, каким Линн был в их первую встречу, когда прилетел его проверять. Победа тогда казалась совсем близкой, всё подвластно, всё возможно, ещё немного, и останется только долететь и сделать, и всё… И куда всё пропало?
– Это ерунда, – Линн поднял взгляд на Даниеля. – Не получилось сейчас, получится когда-нибудь потом, а если нет – и с биопротезом тоже жить можно. Есть вещи и похуже…
– Да, – сказал Даниель. – Так бывает. С родственниками порой сильно не везёт.
Линн невесело усмехнулся.
– Да, у тебя же брат…
Даниель кивнул и рассказал про допрос. Линн смотрел на него широко раскрытыми глазами и даже позабыл о том, чтобы прятать искалеченную руку.
– А твоя охрана точно справится? Они надёжные люди? А…
– Я с ними работаю уже несколько десятилетий. Сейчас у них была масса возможностей для предательства, тем не менее, они этого не сделали.
– Ну хорошо, смотри, тебе виднее… Но объясни мне, как же тебе так с братом не повезло? Семья одна и та же, только ты-то нормальный, а этот…
– Я тоже об этом думал, – Даниель посмотрел на часы: скоро уже выезжать. – Мы сводные братья… может, он в своего отца, о котором я мало знаю. Ты ведь наверняка слышал, у аристократии браки часто заключаются по финансовым соображениям, а личная жизнь идёт сама по себе. Вот он как раз такой… продукт личной жизни. Мой отец его признал, они с матерью друг друга стоили. Но настоящий Озен всё-таки я. Отец перед смертью своеобразно извинился – завещал эту виллу. Знал, что мне здесь всегда было хорошо, и что было бы неприятно потерять её из-за права старшинства. Дэйв-то старше на семнадцать лет, по закону его право наследования преимущественно…
Линн кивнул. От этих разговоров на душе становилось немного легче. Помолчал.
– А ты его… когда-нибудь видел?
Даниель почему-то сразу понял, о ком речь.
– Была одна встреча. Официоз в космопорту, не более того: у него были здесь дела по поводу мятежа сканьяс и снятия военного коменданта.
Линн помрачнел. Даниель положил ему руку на плечо.
– Я вернусь вечером. Постараюсь не поздно. Твои комнаты – прямо по коридору на первом этаже, ты увидишь, это западное крыло. В другие помещения не ходи, наружу тоже не стоит. Мало ли что: прислуга, или случайно в окне покажешься… Дэйв может снова начать убивать тех, кто как-то со мной связан, а на этой вилле чужих мне людей не бывает. Так что тут даже не нужно знать, кто ты на самом деле.

***
Сэнди Адамсон устроилась поудобнее. Всё-таки воздух Артоса совсем иной, чем на других планетах, что-то здесь есть… особенное. Экспедиционный флайер стоял на высокой скале, они послали роботов-разведчиков, которые снимали происходящее в долине народа легенды и никому не мешали, – а она ждала, что ей разрешат встретиться со жрецом. Должны разрешить. Всё-таки у неё опыт. Она соблюла все их традиции – все, известные до сих пор в Академии. И не может же ей вечно не везти на родной планете, так не бывает, когда-нибудь должно же что-то измениться. Да, вот сейчас отправили с ней этого Ксанфа из Особого отдела, приглядывать… потому что в Империи запрещено всё, что связано с Силой. Но всё-таки она надеялась, что сейчас ей повезёт. Вроде и Рани этот не слишком мешает, даже толк от него есть.
– Идут, – сказал Рани Ксанф, и она вышла из флайера навстречу гостям.
Её окружили и повели прочь, по тропинке, – без звука, без слова, торжественно и тихо. Казалось, со скалы спускаться долго, но на самом деле тропинка петляла и вела короткой дорогой – вниз, к реке.
Берег пылал. В вечереющее небо взметались языки костров, а внизу, впереди, возле огня – всюду были люди. И над ними всеми царил жрец, высокий, в длинном одеянии, которое – ей на миг показалось – тоже было из огня, но нет, это просто ткань, она пляшет, она развевается, это сотни обрывков, свисающие с рукавов, при каждом движении стелятся, сплетаются в узоры…
Он остановился, обжёг её взглядом, – Сэнди вздрогнула: ещё не приходилось встречать у человека такой пронизывающий взгляд, это невозможно, такими глазами можно… можно… что-то поджечь?! Она испуганно заморгала, её усадили к другим, прямо на землю.
Всё вокруг двигалось, воздевало руки к огню, плакало и пело, казалось – ты не можешь остаться невозмутимым, ты растворишься в общем хоре, сольёшься с ним, и вот – тебя нет… Ты только частица человеческого моря, стихии, которой правит жрец в огненном наряде. И вдруг неведомо откуда Сэнди стало внятно: этот обряд – сжигание горя. Заканчивается эпоха, приближается черта, и до неё – нужно сбросить всё, что накопилось, всё, что принесли к ней живущие, и тогда откроется новый путь, перевернётся страница, совершится шаг.
Она не знала, сколько прошло времени, но внезапно костры стали высокими, небо – чёрным, её обдало жаром. Жрец стоял близко к огню, подумалось: непонятно, как он может терпеть раскалённый воздух, откуда эта нечувствительность… и вдруг до неё дошло: он Владеющий Силой. Он действительно – может. Может дышать и не обжигаться, протянуть руку огню – и не опалить её, да и сжечь чужое горе… наверное, тоже. Ей страстно захотелось, чтобы в океане огня, призванном поглотить несчастья прошлого, сгорели и её беды тоже, чтобы очистился путь, выложился и наконец повёл…
А потом она потерялась во времени, мир исчез, – вокруг было только пламя, завораживающее, изменчивое, притянувшее и пленившее взгляд, и не хотелось отрываться от него, хотелось только смотреть, смотреть, смотреть…
Она очнулась оттого, что стало прохладно, поёжилась и обнаружила, что костры почти догорели. Люди вокруг лежали вповалку, на лицах многих были слёзы. Жрец подошёл к ней, опустился на землю, – огненное одеяние шелестнуло и смолкло. Она подалась вперёд, но не стала говорить первой: нужно было дождаться вопроса. Таков обычай…
– Что ты ищешь? – требовательно прозвучало в ночи.
Сэнди открыла рот, чтобы ответить, – и внезапно обнаружила, что хотя смысл слов ей и внятен, но сами слова – чужие, жрец говорит на своём языке. Телепатия?
– Мы – ваши соседи, – заговорила она. – Мы живём в больших городах… вы никогда не хотели общаться с нами, и мы не мешали вам. Теперь у вас большой праздник. Живущим повезло…
– Да.
Она приободрилась.
– Позвольте нам тоже видеть ваши проводы эпохи. У нас этого нет, – быть может, мы слишком суетливы и не видим того, что очевидно вам.
– Быть может.
– Мы надеемся что-то понять…
– Вы убиваете. Три больших солнцеворота назад… скоро будет четыре, как я слышал горе и смерть многих.
Сэнди стало страшно. Он чувствовал подавление мятежа сканьяс, по времени совпадает… Как его до сих пор не нашли и не убили?
– После этого сюда прилетал тот, на ком тысячи жертв. Я скрылся в тени жёлтого кристалла, и он не нашёл меня, но мощь его велика. И после этого вы приходите сюда и говорите – покажите нам?! Что сделали вам те, кого больше нет?
Его голос давил, от взгляда очень хотелось согнуться. Она вдруг поняла, что плачет – от досады и боли навалившегося прошлого. Неправда, ничего не сожглось, никуда оно не делось…
– Я была у них, я хотела… говорить с ними о знаниях. Поверьте, среди нас не только убийцы, есть те, кто их проклинает, кто борется, а мы – что можем мы? Мы только ищем знания, мы даже оружие в руках не умеем держать.
– Знания – для тех, кто убивает?
– Нет! Для тех, кому дорога жизнь… Вы – жизнь, вы несёте память веков, тысячелетий, так помогите нам сохранить её! Да, убийцы не послушают нас, они могут прийти… но тогда от вас что-то останется. Мы не дадим забыть. Мы сохраним. Сбережём и понесём дальше.
– Как? – тяжело упало в тишину.
– Бережно…
Она замолчала. Жрец размышлял, за его спиной почти догорел костёр. Береговая линия всё ещё обозначалась огненной чертой, но черта эта уже стала прерывистой, жар угас, и ветер шевелил алые уголья. Казалось, они живут своей жизнью, обсуждают разговор тех, кто ещё не спит мёртвым сном над рекой.
– Я дам тебе ответ, когда ты увидишь палец Тиштар.
Она молча кивнула. Когда косой полумесяц далёкой луны переместится в созвездие Тиштар так, что его будут воспринимать как грозящий палец богини… Долго. Пару недель, нет, побольше… Меньше месяца, но всё же – ждать.
Ей оставалось только поклониться и уйти. Ноги затекли и не слушались, она отвернулась от костров, – а перед глазами ещё плясали цветные пятна, и было трудно разглядеть дорогу в свете фонаря. Она была уверена, что Рани Ксанф проследил за трансляцией с роботов-разведчиков, что в Академии уже получили запись обряда сжигания боли и начнут обрабатывать информацию, и это уже – результат… но всё же она надеялась на большее.

***
Даниель внимательно просмотрел материалы про обряд сжигания боли. В Академии постарались, перевели речь жреца, да и Адамсон помогла – вспомнила услышанное. Жрец – Владеющий Силой, который чувствовал убийства сканьяс и сумел скрыться от Вейдера. Прямо-таки подарок судьбы… для Дэйва. Наверное.
Даниель не сомневался в том, что Дэйв – возможно, одновременно с ним, – просматривает то же самое. И он не додумается, как использовать жреца в своих целях? Смешно. Он куда более подкован в запретных знаниях, чем Даниель. И Рани Ксанф из Особого отдела наверняка включён именно Дэйвом в состав экспедиции – как раз для того, чтобы выявить средства для достижения заветной цели. А это значит…
Даниель сел перед камерой, задумался, переплёл пальцы. Наверное, это прозвучит всё-таки жёстко. Но пусть прозвучит. Потому что лучше так, чем врать и делать вид, что всё в порядке.
Он включил запись.
– Господа, мне кажется, последние почти четыре года я хорошо работал на вас. По крайней мере, мне так кажется. На Артосе не был пойман ни один из ваших агентов, всё, что вы хотели, вы получали. Скажите, пожалуйста, почему за эти четыре года вы так и не сделали то, о чём я вас просил? Или вы считаете, что если у меня не будет надежды на вашу помощь в устранении Дэйва, мне станет незачем что-то делать для вас? И моей, так сказать, идейной приверженности движению Сопротивления недостаточно? Считайте как угодно, мне всё равно.
Он резко отвернулся. Очень не хотелось оказаться правым.
– Я посылаю вам все материалы. Он близок к успеху, как никогда. Не верите – дело ваше, но вы сильно рискуете. Если и сейчас упустите шанс – получите реального коллегу Дарта Вейдера на свои головы.
Даниель выключил камеру. Легче не стало. Да, среди них есть хорошие люди, – тот же Линн даль Соль, – но в душе крепло ощущение, что его просто использовали. И что теперь? Увидят реальную опасность и на сей раз сделают? Скорее всего, это только подтвердит подозрение. И ничего не предъявишь, не скажешь – зачем вы так, я бы не остался неблагодарным… Некому сказать. А даже если бы и предъявил, – разве это изменило бы что-то, заставило исчезнуть четыре потерянных года, истрёпанные нервы, исправило то, чего можно было избежать?
Ответ пришёл очень скоро, Даниель недоверчиво прочитал сообщение. Так быстро просмотрели материалы? Или испугались, что потеряют союзника и все связанные с ним преимущества? Повстанцы извинялись, пытались уверить, что у них были реальные проблемы, что всё сложно… ничего конкретного пока сказать не могли, просили подождать: когда что-то будет ясно, они назначат встречу с их людьми. Даниель усмехнулся: они даже и не думали над делом его брата, у них не было в разработке никакого варианта действий. Что, пока не дёрнул их – они бы и не затеялись?

***
В назначенное время он явился в казино. Надежда на то, что когда-нибудь предприятие увенчается успехом, даже не возникала, он с тоской думал, что теперь обречён всегда жить под страхом… и внезапно увидел издалека алое платье молодой женщины, которую её спутник вёл через зал к игровому столу. Когда разглядел спутника – мысленно одобрил броский наряд: узнал Хасана Пайелу. Ему действительно лучше не светиться лишнего, а так всё внимание акцентируется на его даме, а не на нём. Да, против него пока что ничего нет, но обстоятельства, обстоятельства… Чтобы после бегства с Беспина появиться где-нибудь в цивилизованных краях, нужна смелость. И веская причина.
Даниель подошёл поближе, Пайела кивнул ему. Девушке везло, она выигрывала, и Даниель поначалу даже стал злиться: это же шулерство, неужто повстанцы решили таким вот образом поправить свои финансы? или не они, а Хасан устраивает самодеятельность, кто его разберёт… Но чуть позже встретился со взглядом девушки – странно-прозрачным, как будто она видела что-то за пределами материального мира, – и понял: нет, она играет честно. В памяти всплыла древняя поговорка о том, как бесполезно играть с Владеющими Силой в азартные игры. У них появился кто-то ещё обученный, кроме Линна? Или это просто одарённость, которая часто начинает проявляться сама по себе и как попало? Когда заметил, как переглядываются служащие казино, быстро подозвал Хасана и вывел обоих наружу. Огляделся: нет, ничего не происходит, ничего особенного… или он уже так привык ждать удара из-за угла, что вздрагивает от каждой тени? Дожил, нечего сказать… Он чувствовал, что за годы жизни под опасностью смертельно устал, – больше, чем за все предыдущие десятилетия работы во власти. За появлением этих двоих совершенно очевидно читалось продолжение, он пригласил девушку вернуться на Артос и постарался выкинуть обоих из головы: не стоит так надеяться на повстанцев, да и охрана Дэйва не за безделье получает свою безумную зарплату. Элта Ариатис со Свейза, дочь солидного предпринимателя Криса Ариатиса. Позже всё-таки проверил: да, этот Крис реально существует, и предприятия его тоже. Они всерьёз считают, что Элта может убить Дэйва? Скорее, нет, это возвращение к предыдущему провалившемуся варианту: женщина – прикрытие, возможность подобраться поближе для того, кто будет убивать. Ну что ж, пусть пробуют…
Потом она появилась одна, вернее – с телохранителем. Телохранителя звали Шанидар, и прилетели они на «Скитальце». Сердце болезненно сжалось: Рэнсома Элистера больше нет. А он и не знал…

***
Даниель не знал, что Шанидар попытается стрелять на следующий же день после прилёта, – просто увидел, как в тот момент, когда Дэйв выходил на стоянку флайеров, что-то произошло, он упал, к нему бросились охранники, другие стали прочёсывать окрестности… Никого не нашли. Даниель заставил себя ни о чём не думать, ничего не ждать: только следил за происходящим. Через несколько часов ему доложили: найден парализатор, в котором сила излучения была поставлена на запредельный для человека уровень, при котором обычно не выживают. Парализатор был приведён в действие дистанционно. Даниель приехал в клинику, расспрашивал врачей, – старался не показать истинной стороны своего интереса. Те уверяли, что расстояние и материал одежды, в которой был губернатор, ослабили волну, что пациент скоро придёт в себя, и что последствий, скорее всего, не будет. Даниель кивнул и молча уехал. Шанидару не стал ничего сообщать: вечером встретится с Элтой и всё скажет. Сам.
Через несколько дней, когда Дэйв поправился, они встретились взглядами на заседании правительства. Он постарался изобразить искреннюю озабоченность – и похолодел: глаза Дэйва снова стали такими же весёлыми и жестокими, как в тот момент, когда они говорили об убийстве сканьяс.
Даниель понял: он приговорён.
В тот же вечер он отвёз Элту на виллу и познакомил со Стелли. О том, что ждёт смерти, говорить не стал, – надеялся: она поймёт. Хотел, чтобы у одинокого маленького существа появился кто-то, кроме него, на кого можно опереться в огромном чужом мире… и кто позаботился бы о нём, если Даниеля не станет. Пока она была на вилле, встретился с Идой на концерте, сделал вид, что сорвался, накричал на неё, – видел, как она едва сдерживает слёзы, но – так будет правильнее, Дэйв не станет бить по ней, пусть лучше ищет подходы к Элте, там хотя бы Шанидар есть, а тут никого…
Позже – он приехал вместе с Элтой в её отель, остался на какое-то время, а потом вышел из номера во внутренний двор, где никого не было, дошёл до маленькой улицы, сел в другой, незаметный гравикар и отправился к Иде. В тёмном особняке его знали, и – он заметил, что прислуге не был отдан приказ не впускать его, несмотря на то, что произошло. Она сидела, не включая света, он молча подошёл – и обнял. Она беззвучно плакала, слушала его слова об опасности, о том, что теперь будет – так. Пока. Он не сказал – до тех пор, пока из двух братьев не останется в живых только один.
Он вернулся к отелю, когда уже светало, оставил чужую машину и, пройдя через внутренний дворик, вышел на стоянку, на которой не было ни души. Кер-Сериндат спал. Делал вид.

***
С Идой он познакомил Элту на загородной вечеринке, – там в выходные праздновался чей-то юбилей, небольшой, восемьдесят пять, что ли… Ида спросила, когда он сам будет отмечать, – пыталась держаться отстранённо-светски. Он отвечал, что ему в его пятьдесят семь ещё рано праздновать юбилеи, и что вообще до первой сотни как-то неудобно, но раз уж очень хочется, то так и быть, вот, приехали толпой молодёжи, будет буйный вечер… Потом – он повёл Элту танцевать и обомлел: так легко её вести, она в танце как рыба в воде… а в глазах – серьёзность и горькое счастье. Когда музыка закончилась, и все зааплодировали, он заметил, что большей частью эти аплодисменты относятся к ним, – они были красивой парой. Он нагнулся, поцеловал её, подал руку и отвёл в сторону, им принесли вина. На какое-то мгновение опасность даже отступила, как будто воскресли прежние времена, на возвращение которых он уже и не смел надеяться.
– Я и не знал, что ты так танцуешь… спасибо…
– Ну, если с детства тренироваться, можно же чему-то и научиться, – она лукаво улыбнулась. – А с тобой здорово. Жалко, что папа не видит…
Он кивнул. Это было – своё, не наигранное, потому и звучало искренне, и никто не узнает, что её отца уже нет, и чего на самом деле стоит вот так улыбаться… Подошёл Инеат Ар-Никта, – офицер космофлота, из командования артосской группировки, – если бы Даниель не знал, что Элта повстанец, то и не догадался бы о том, что у неё есть свой личный счёт к таким, как этот человек в форме.

***
Им отвели апартаменты на втором этаже. Она просто стояла посреди комнаты и пыталась не плакать. Сколько ей лет? Восемнадцать? Интересно, чем думал Крис Ариатис, когда посылал её на такое задание? А Шанидар? Этот вообще ни о ком не способен думать, только о деле. Или не чем, а о чём? О том, что она хорошее прикрытие? Да, хорошее… даже более чем. Была бы на её месте какая-нибудь опытная, ко всему безразличная женщина, – получилось бы не так убедительно.
– Послушай. Пожалуйста, послушай. Что ты не хочешь быть со мной, я уже понял…
– Я не хочу тебя обидеть, Даниель, но…
– Подожди. Просто послушай. Не хочешь – я не буду тебя заставлять. Просто пойми… тут везде народ. Утром придёт прислуга, принесёт завтрак в постель…
– Ох, ещё и прислуга… а…
Подняла глаза.
– …а на вечеринке я сильно облажалась?
Он улыбнулся.
– Нисколько. Признаться, я потому так и удивлён.
– Извини, пожалуйста, – она тоже попыталась улыбнуться. – Пожалуйста… я не хочу тебя обидеть, ты хороший человек, но…
Он потянул её за руку, сел и заставил её сесть рядом. И вроде не ребёнок, жизнь заставила повзрослеть… может, и правда кого-то любит, но боится сказать открыто? И ставит барьер: раз не тот, значит – неправильно… неправедно, лживо… а значит – нет… И значит, неведомому тому сильно повезло… если он вообще в курсе. А если это кто-нибудь, не стоящий искреннего чувства? Кто? Хасан Пайела? Даниель отвёл глаза, потом снова взглянул прямо.
– Ты не должна оправдываться. Ты имеешь право сказать – нет. Даже сейчас, при всех… обстоятельствах. Пойми, я не прошу твоей любви… даже просто – твоей близости. Я не собираюсь ничего делать против твоей воли.
Смотрит в упор, а в глазах бьётся желание поверить.
– Но здесь не та ситуация, когда можно просто потанцевать и пообниматься на людях, а потом разойтись по разным комнатам, и этого хватит для инсценировки. В Кер-Сериндате никто не скрывает отношений, так не принято, никто не стесняется.
– Да, я уже заметила.
– Так вот… к тому же, мы в Империи. Никто не знает, когда и по какой причине может оказаться под медикаментозным допросом. И там я не смогу ответить, что мы с тобой были… в каких-то отношениях, если ничего не было. И если потянуть за эту ниточку лжи, то будет провал. И хорошо, если я не утяну за собой других людей, – а не получится не утянуть, слишком многое я знаю. И никто не даст гарантии, что ты тоже не окажешься на допросе. А солгать – не выйдет. Можно только подбирать формулировки, – он невесело усмехнулся. – Я не хочу пугать тебя, заниматься вымогательством, не хочу, чтобы ты решила, что у меня цель – добиться тебя любой ценой…
– Да нет, я так вовсе и не думаю…
– …потому что сейчас совсем другая ставка, безумно высокая и рискованная. Просто – доверься мне. Я не сделаю ничего, что было бы тебе неприятно. Доверься – как одному из своих... как другу. Вы же, в конце концов, доверяете мне, хоть я и имперский вице-губернатор… и я ещё никого ни разу не подвёл. Хорошо?
Она попыталась выпрямиться.
– Я… попробую.
– Тогда… поцелуй меня… и ничего не бойся. Элта?
Маленькие руки легли на плечи. Наверное, такие глаза бывают у человека, решившего прыгнуть с высоты, нырнуть в омут с головой… Ничего. Иногда надо шагнуть в пропасть для того, чтобы понять, что ты умеешь летать.
Наутро робот-прислужник, деликатно постучав в дверь, привёз завтрак. В апартаментах, конечно, нет камер, но роботы удобны, они фиксируют достаточно… бирюзовое платье на полу, разбросанные по комнате вещи, – доброе утро, господин вице-губернатор, позвольте подать одеться вам и вашей даме… завтрак готов…

***
Сэнди Адамсон ступила под своды храма мёртвых. Она знала, почему жрец назначил встречу именно здесь: там, снаружи, – наверху – был Застывший Свет. На закате или на рассвете – в зависимости от календаря – жрец открывал его солнцу, и люди говорили с мёртвыми… и не было между ними лжи. Сейчас – он тоже не хотел лжи. Здесь же жизнь в истине была возможна.
Где-то высоко над головой грозно указывал вниз палец Тиштар.
В зале было полутемно, и она не могла разглядеть лицо жреца, он же её видел отлично и ориентировался, как днём.
– Мёртвые знают всё, – начал он без предисловий. – Ты слышала об этом?
Она кивнула. Скорее всего, мёртвые знают не всё, но поговорка такая есть.
– Мёртвые чувствуют близкую смерть, – упало в тишине и ударилось о каменные стены. – Но Застывший Свет – мой.
Сэнди чувствовала, что теряется. Обрывки и недомолвки жреца угнетали, она понимала, что он хочет от неё каких-то расспросов – или это проверка, он читает мысли, возникающие в ответ на его слова… делает свои выводы и идёт дальше. Вот только – куда? И что спросить? Она видела через роботов-разведчиков, что Застывший Свет – это неправильной формы кристалл, огранённый, стоящий на вершине рукотворной горы, видела, как после открытия его люди падают на колени и начинают смотреть в пространство, разговаривать с кем-то, кого камера не может разглядеть. Это – правда. Но нужна ли она жрецу? Он ведь не давал разрешения на съёмку.
– Так никто на него и не претендует…
– Вы алчны до наживы.
– Да! Но не все же…
– Знай, – пронзительные глаза жреца внезапно очутились очень близко, – воровство вам не поможет. Далеко ли, близко ли, здесь или в других краях, – Застывший Свет мой. А пока он мой, я не дам себя убить. Ты поняла?
Она напряжённо соображала. Кристалл связан с Силой, надо полагать… какое-то естественное образование, наверное… И – что? Он каким-то образом привязан к конкретному человеку? Даёт способность к владению Силой только одному? А как это? Ну что ж, хорошо, пусть так… Летописи говорят, для того, чтобы завладеть им, надо было убить жреца. Ну, допустим… Он хочет показать свою мощь и неуязвимость – перед тем, как пустить чужих? Было бы неплохо…
– Да. Я поняла.
– Хорошо.
Он вскинул руку, и вспыхнул свет, – Сэнди зажмурилась, потом осторожно открыла глаза. Они были в большом зале, каменные стены уходили вверх, чтобы сойтись где-то очень высоко, на стенах были росписи, какие-то знаки, – она с жадностью смотрела на это, жалела, что не знает языка, расшифровку, сколько же здесь материала… И внезапно она застыла: в упор на неё – чужака – смотрели огромные глаза богини, от взгляда которых хотелось тут же пасть ниц. Богиня-солнце… страстное, неправильно-яркое и до жути красивое лицо, которого никто до неё до сих пор не видел.
Жрец медленно опустил руку, свет потускнел и угас. Задним числом Сэнди осознала, что так и не увидела ни одного светильника. Темнота заполнила зал и оказалась ещё непроглядней, чем прежде.
– Иди, – раздалось в темноте и разнеслось эхом. – Вы можете смотреть.
Сэнди Адамсон отступила. Почему-то очень не хотелось поворачиваться спиной – к жрецу, к невидимому во мраке изображению богини… До выхода она так и шла, пятясь, потом мрак отхлынул, вокруг возник привычный и обыкновенный солнечный свет, и надо было возвращаться.
Рани Ксанф ждал её во флайере за чертой города.
– Слышали? Видели? Удалось записать?
– Да.
– Передали в Академию?
– Конечно.
– Это… это же сенсация. Мы войдём в историю! Такие росписи…
– Да.
Он явно думал о чём-то своём, и Сэнди раздосадовано замолчала. Такое открытие, а ему наплевать… чиновник. Особый отдел, туда же. Хоть немного вникали бы в то, что коллекционируют…
Видеофон загудел. Рани встрепенулся и принял вызов. Сэнди сердито глянула на него и велела взлетать, он поднял машину в воздух.
На экране был робот.
– Господин губернатор будет ожидать госпожу Адамсон с докладом о первых результатах экспедиции, – сообщил он.
Она передёрнула плечами. Нашёл когда звонить. Да понятно, они торчат тут уже несколько недель, а она всё ещё не прибежала к нему с отчётом. Ну хорошо, хорошо…
– Как скоро?
– Послезавтра у губернатора будет время для госпожи Адамсон. С двух до половины третьего.
Сэнди посмотрела в окно: приближался лагерь.
– Передайте ему, что я буду, – раздражённо ответила она. – Всё, у меня нет времени, работать надо.
Робот величественно попрощался и исчез.

***
Даниель ещё раз полюбовался на лик богини Тиштар и выключил запись. Как всё-таки хорошо, что он издавна наладил дружеские связи с Академией, в противном случае остался бы сейчас без информации… А Дэйву действительно повезло. Календарь народа легенды мог бы закончиться до его рождения или ещё через пару тысяч лет, и он бы так и не узнал, что шанс обрести способности находится в прямом смысле слова под боком. Теперь он будет действовать. Непременно будет. А Даниелю по-прежнему остаётся только наблюдать и ждать… и особенно тяжело оттого, что, когда придёт время, действовать будут другие.
Днём из Академии сообщили, что Рани Ксанф с помощью перепрофилированного робота-разведчика украл жёлтый кристалл. Даниель велел не поднимать шума, впрочем, это и так было понятно: прикомандированные к экспедициям люди из Особого отдела никому не отчитывались.
Вечером он заехал в отель за Элтой и повёл её в казино. Игра для неё работала своего рода обезболивающим, – смерть отца не так терзала, и на какое-то время становилось легче. Он не возражал, тем более, что она обычно выигрывала.
Он стоял, как всегда, за её креслом. Вокруг стола были люди, – казино действительно не любило такого везения, но при Даниеле никто не решался возражать, да и игра, привлекающая внимание посетителей, давала хозяевам свои преимущества. Элта выиграла, её противник с улыбкой развёл руками, вставая, Даниель нагнулся, чтобы сказать что-то, – и тут за распахнутым окном что-то мелькнуло. Даниель сначала коснулся губами шеи Элты, мягко положил руку на плечо, – та накрыла её своей ладонью, – и только потом выпрямился.
За окном стояла Сэнди Адамсон и смотрела на него в упор. Высокое окно было распахнуто, наружу – на зелень кустов во внутреннем дворике – падал свет.
Сначала он подумал, что она собирается устроить ему сцену, но через мгновение увидел, как к столу Элты сквозь толпу зрителей пробирается Рани Ксанф, – и забыл даже думать о Сэнди. Ксанф. Сотрудник Особого отдела, укравший жёлтый кристалл. Что он тут забыл?
Он глянул на Элту, – выражение её глаз не изменилось. Она не знала Ксанфа, Шанидар, которого Даниель держал в курсе дела, ничего ей не сказал. И хорошо. Пусть играет. Но – зачем он пришёл?
Ксанф занял освободившееся место и начал игру. Нервничал. Сильно. С Элтой и так-то сложно, а эдак и остатки шансов развеются, как дым. Зря он это затеял…
Даниель краем глаза следил за Адамсон. Судя по наряду, она прямиком из долины народа легенды, понятное дело, в таком виде её ни в одно приличное место не пустят. Охрана казино её выставила, потому она и торчит под окном… Или нет, у них сговор? Ксанфу сообщили о возможной одарённой Силой – Элте Ариатис – и срочно сняли с одного задания, чтобы дать другое, а Сэнди решила устроить ревнивую месть? Показалось, что соседи несколько оттеснили его от кресла Элты, он тут же постарался это исправить. Ещё этого не хватало… Вспомнился глава охраны: если Дэйв натравит на Даниеля имперские спецслужбы, то они окажутся бессильны помешать. Кто-то что-то пронюхал, или это старые идеи и старые счёты?
Ксанф играл с отчаянием обречённого, и Даниель засомневался: если он послан удостовериться в способностях Элты, то зачем тратить столько времени, уже давно понятно, кто останется в выигрыше. А потом… потом Ксанф достал сверкающий, переливающийся в ярком свете прозрачный кристалл насыщенного жёлтого цвета.
— Во сколько вы его оцениваете? – спросила Элта.
— Пятьдесят жетонов. Все — на один ход.
Она сосчитала свои жетоны, – не хватало. Даниель без звука доложил недостающее, даже не глянув на количество: слишком неожиданный поворот событий, что-то случилось, что-то пошло не так, наверняка. Рани стал вести какую-то свою линию? Он крал кристалл для себя? Странно, очень странно, значит, его послал не Дэйв? Но тогда не складывается…
Ксанф проиграл и поднялся из-за стола. Даниель проводил его взглядом. Зачем это было сделано? Отдать кристалл Элте – и ему? И что дальше?
Он увёл Элту из казино – не торопясь, привычно, как будто ничего не произошло. Охрана, Шанидар… пусть смотрят во все глаза, это же их работа. Да что же творится, в конце-то концов?! Дэйв решил устроить какую-то ловушку?..
Он проводил Элту в отель, увидел Шанидара, – тот оставался невозмутимым. Что-то будет. Но – что?
Домой он не поехал, – остановил гравикар неподалёку от отеля. Перед тем посоветовался с главой охраны, где лучше встать, Рейлех подсказал и оставил при себе совет не путаться под ногами, за что Даниель был ему весьма признателен.
Ждать. Что-то будет. Скоро.
Того, кто вышел из подъехавшего в неурочный час гравикара, он всё-таки не увидел, – позвонил Рейлеху, спросил. Оказалось – личный секретарь Дэйва. Доверенное лицо. Один из тех, кто имел самый высокий уровень допуска. Даниель попросил сообщить о том, куда он приедет из отеля. Проследить за действиями. За тем, что будет после. Не сомневался в том, что путь секретаря окончится в резиденции губернатора. Можно было уезжать домой и ждать сообщений…
На полдороге к дому видеофон снова ожил: в отель приехала Сэнди Адамсон, поднялась в номер Элты Ариатис. Даниель вздохнул с облегчением: от этой особой опасности не исходило. Интересно, удержится ли она от сцены ревности? Судя по взгляду из-за окна – вряд ли…
– Ещё кое-что, – Рейлех был, как обычно, спокоен. – Только что ваш брат встретился со своим секретарём. Тот передал ему какую-то вещь, он быстро подхватился и в сопровождении одного телохранителя покинул резиденцию. Судя по траектории полёта флайера, его цель – долина народа легенды.
Даниель поблагодарил. Сердце колотилось в горле. Один охранник! Шанидар упустит и этот шанс?
Он набрал номер Элты. В любом случае надо поставить Шанидара в известность. Упустит – надо заканчивать раскланиваться с повстанцами. И – что? Раскрывать Рейлеху всё и просить о помощи? Подставлять человека под удар – знанием, опасностью, возможной неудачей? Сколько их уже, этих неудач, – и повстанцам было куда бежать после них с Артоса. Ему – некуда.
Глава охраны доложил, что Шанидар, Элта и Сэнди Адамсон покинули отель. Судя по ошеломлённому лицу Сэнди, ей открылось нечто новое и шокирующее, Шанидар был, как всегда, невозмутим, Элта не выспалась. Флайер у Адамсон, конечно, не особо быстрый, – экспедиционный грузовик, – но они же не собираются догонять губернатора, скорее всего, встреча будет уже там… И нельзя отправлять наблюдение в долину. Никаких следов, указывающих на Даниеля. Нельзя.

***
Уснуть он так и не смог. Когда встало солнце, видеофон загудел, и Даниель сразу вскочил. На экране был Шанидар.
– Дело сделано, – отрывисто доложил он.
– Вы убили губернатора? – уточнил Даниель.
Его ужасно раздражала манера Шанидара говорить так, что собеседник должен догадываться о смысле сам, а он высокомерно будет смотреть и ждать, когда же тот наконец сообразит.
– Нет, не я, – похоже, Шанидар был удивлён и раздосадован этим фактом. – Она.
– Элта?
– Да. У неё было оружие с её родины, оно стреляет бесшумно и не даёт траектории, в отличие от бластера. Я не взялся.
Даниель мысленно охнул. Теперь он ещё и её сделал убийцей.
– Где она? Как?
– В «Звезде надежды». Напивается.
– Выезжаю, – резко бросил Даниель. – Не оставляйте её. Скоро буду.
Он мчался сквозь городскую суету, не ставя опознавательных знаков на гравикар: не нужно, не стоит, пусть никто не видит… Свершилось. Да, это – на нём. И не снять. И он втащил в дело Элту, и… он был неправ, а повстанцы – правы, и даже больше, чем сами ожидали: она оказалась не только прикрытием. Она справилась. Сделала. И теперь можно выдохнуть. И прикрытие больше не нужно. И им всем больше ничто не угрожает… надо надеяться.
«Звезда надежды» была поганым притоном на окраине, он вытащил оттуда Элту, выдал таблетку для прояснения разума после злоупотребления алкоголем и постарался говорить спокойно. Волнение ушло: увидев её глаза, понял, что она придёт в себя. Теперь всё будет хорошо. Почти. Она не знала Дэйва, он ей чужой, это ему – помнить, каким он был раньше… правда, тот человек сам себя давно уже убил, и сейчас они только утвердили его смерть. А ведь Империи именно этот живой мертвец и был нужен… и теперь Даниелю придётся делать вид, что он способен выполнять его обязанности. В доступной ему степени. Нахлынуло: сколько же времени потребовалось, сколько нервов стоило, сколько жизней унесло… да и с Сэнди Адамсон он расстался нехорошо, совсем не так, как обычно расставался со своими женщинами, – так же легко, как и сходился, и они это знали, и потому можно было через время встречаться, с улыбкой вспоминать о прошлом и находить что-то в настоящем. Даниель сознавал, что пытался заглушить чувство вины, – хотя бы тем, что помог скрыть её неудавшуюся попытку исследования сканьяс, кончившуюся их мятежом… От нахлынувших воспоминаний он внезапно потерялся во времени, а когда попытался овладеть собой, то обнаружил, что пора уже высаживать Элту возле её отеля. Позже в новостях проскочило: в эту же ночь Рани Ксанф был убит в Северном районе, где его жену держали в заложниках.
Он затребовал подробностей. Случайность, стечение обстоятельств… и не стоило сотруднику Особого отдела употреблять наркотики и брать взаймы крупные суммы у подозрительных личностей. Задолжал, не смог вовремя отдать, те – до жути невовремя – стали требовать по-другому, он очертя голову бросился добывать деньги в казино… не сумел и пошёл в одиночку штурмовать их убежище. И ведь нашёл же, на это его умений хватило. Как же жестоки бывают повороты судьбы… Даниель задумался: а что было бы, если бы Ксанф спокойно довёз кристалл Дэйву? Крал же по его приказу, тут уже сомнений нет, – ему позвонили уже после кражи, по дороге в Кер-Сериндат, на видеофоне осталось время звонка. И что, Дэйв точно так же отправился бы убивать жреца и обретать способности в сопровождении одного охранника? Только тогда в дело бы не вступила Элта, а Шанидара с его бластером засекли бы по траектории разряда… Что толку рассуждать, всё уже совершилось, и все «если» властно поглотило будущее, ставшее настоящим.
Следующие два дня пролетели, как вихрь, – надо было принимать дела, встречаться с множеством людей, докладывать в Столицу о происшедшем… делать вид, что интересуешься начавшимся расследованием. Очень хотелось уехать на виллу, скрыться ото всех, – но было нельзя. Поначалу всё шло гладко, и он почти уверился в том, что если его и заподозрили, – он же писал когда-то донос на Дэйва, – то решили не трогать, он устраивает Империю…
Короткий приказ явиться на Свейз, подписанный Вейдером, взорвал все надежды.
Даниель смотрел на строчки на экране – без мыслей, без чувств, без эмоций. Сумел удивиться: почему так, ведь это же – смерть, скоро она глянет на него нечеловеческой жуткой маской, и это будет всё…
Он медленно набрал ответ: вылетает. Отправил. Поставил в известность правительство о том, что покидает Артос. И почему.
Скоро. Совсем скоро. Может быть, ему даже объяснят, в чём был прокол. Хотя обычно лорд Вейдер не утруждает себя разъяснениями.
Он вдруг обнаружил, что мир стал невероятно чётким, что он замечает каждое своё движение, каждый шаг, что он – на пределе, точнее – за пределом своих способностей переживать, бояться, ждать беды. Дворец, стены… столько подробностей, они врезаются в память, даже мелкие узоры, украшения, детали… выражение лиц охранников, – он будто впервые увидел, кто ему служит. И ведь служили верно, запоздало отметил он, и что же теперь с ними будет? Пойдут в расход? Империя не церемонится с теми, кто поддерживает мятежников… Путь в космопорт, улицы Кер-Сериндата внизу, – как же быстро всё уносится назад, тает, не удержишь, не остановишь. Космопорт. Губернаторский звездолёт. Пока ещё – его. И пока ещё все верноподданнически вытягиваются перед ним. Сколько после его смерти будут отрекаться?
Первым в космопорту Свейза его встретил губернатор, Март Тарчин. Он даже сумел немного обрадоваться: всё-таки живое лицо. Радость быстро улетучилась, – Тарчин сказал, что Вейдер должен прилететь с минуты на минуту, сейчас они его встретят и все вместе поедут в здание Секретной Службы. Даниель даже не стал задавать вопросы: не смог. Какой же здесь солёный воздух, даже внутри помещений космопорта чувствуется… Сегодня, оказывается, День Империи, он и позабыл, а Свейз празднует вовсю, Тарчин рассказывает о мероприятиях… как же это тяжело, каждое слово кажется лишним, вникать в это не получается, но надо поддерживать иллюзию светской беседы… Наконец-то сообщают: звездолёт главнокомандующего приземлился. Называют номер стоянки. Надо идти.
Перед последней дверью-диафрагмой, отделявшей коридор от стоянки, он на миг остановился. Может, зря он – так? Наверное, так преступники себя и выдают, считая, что следствию уже всё известно, а на самом деле оно знает лишь часть, и они только сами помогают утопить себя… Собраться. Не думать. Вейдер – Владеющий Силой. Потому – не думать. Пусть на поверхности будет… да ничего не будет. Он только что похоронил брата и принял на себя ответственность за целую планету. И – хватит.
Дарт Вейдер шёл им навстречу. Даниель вдруг заметил, как стелется тяжёлая мантия, мелькнула мысль: а ведь при всей жути – что-то в этом есть… завораживающее. Вейдер коротко отмахнулся от их приветствий и явно торопился. По дороге он не проронил ни слова, Даниель сидел позади и заметил, как Милорду на портативный видеофон пришло какое-то сообщение. Даниель старался ни о чём не думать. Сообщение. Мало ли про что. Вейдер главнокомандующий, у него множество дел. Пора выходить…
Здание Секретной Службы отличалось редкостной архитектурной бездарностью. Тарчину, похоже, было всё равно, а Даниеля покоробило. Всё-таки он привык к наличию вкуса. Во всём. Тарчин откланивается, уезжает. Видимо, ему повезло. Пока.
Вейдер привёл Даниеля в одну из комнат для допросов. Пустые стены, пустой взгляд врача, офицер, приготовившийся к работе. Будет медикаментозный допрос. Кого? Вейдер жестом велел сесть.
Тишина. Вейдер наблюдает. Ждёт, что он о чём-то спросит? Или – читает мысли? Не понять, не почувствовать. Охраны нет, хотя она, конечно, появится, если приказать… Почему нет? Он считает, что Даниель настолько подавлен, что пойдёт под укол, как покорный раб? Или нет – потому что Вейдеру при его владении Силой никто не нужен?.. Как же мучительно тянутся секунды… как же тихо.
Дверь распахнулась, тишина рассыпалась: шаги. Даниель сидел прямо перед входом – и застыл. В комнату для допросов ввели Элту Ариатис.
Он понимал, что его страх за неё Вейдер почувствует, но ничего не мог с собой сделать. Всё-таки она попалась. Но – как?! Почему так быстро? Сейчас она всё расскажет, и ему – видеть это, шаг за шагом, видеть, как человека сломают, как она, злясь на себя за невозможность противостоять, превратится в предателя, и на её счету будет – его жизнь, которую Вейдер не замедлит оборвать… А Вейдер – знал. И хочет протащить его, Даниеля, сквозь всё это… и, в отличие от Дэйва, Вейдер получит чужие страдания в полной мере. Даже более чем.
Через пару её ответов он обрёл способность соображать. Удивился: всё-таки давняя привычка владеть собой помогла даже сейчас. А Элта всё ещё не назвала его имя.
Вопросы о причине убийства Дэйва. Он замер. Скажет?
Нет. Он хотел стать учеником Императора. Больше ничего.
Даниель встрепенулся: вопрос о покушении на Алголе, которое организовал Хасан Пайела. Он ничего не знал. Покушение на кого? Вейдер прервал офицера, задал вопросы сам.
Даниель забыл дышать. Она стреляла в Вейдера. Промахнулась. Специально. Из-за Линна. Даже не так. Для Линна. Значит, это правда, и Вейдер – его отец, которого он защищал от своих… Может быть, Линн не открыл ей всё, но всё равно – доверился, и она пошла на это… чтобы сейчас расплачиваться. Так вот почему Вейдеру не до Дэйва, – он ищет сына… всё-таки хочет найти способ притянуть его к себе, на свою сторону. И если Даниель всё правильно понял, то бояться за жизнь Элты не стоит… а стоит опасаться худшего. Шантаж и давление через близких… он это уже проходил. Нет человека – некем шантажировать, так что, скорее всего, её не убьют.
Офицер вопросительно посмотрел на Милорда. Тот, видимо, размышлял.
— Либо она действительно мало информирована, либо Сила даёт ей возможность сопротивляться.
Даниель вздрогнул: Вейдер велел удвоить дозу. Зачем?! Что за эксперимент? Под контролем Вейдера – лаборатории по производству препаратов для допроса, он заодно решил что-то проверить?! А если она умрёт от передозировки?
Он не выдержал, – вмешался. Нёс первое, что пришло в голову, задним числом соображая: если то, что он говорит, правда, если она действительно одарена Силой, то, может, Вейдер захочет обучать её, притянуть Линна – этим, может… Опомнился только тогда, когда Элта пришла в себя. Судя по её виду, сейчас от неё толку не будет. Да… Милорд тоже так решил, приказ – увести. Собирается заняться ею позже. Неужели удалось его убедить? Даниель обессиленно откинулся на спинку кресла. Это – всё. Пока всё. Что дальше?
Тишина вернулась и снова схватила его в крепкие незримые когти. Здесь нет окон, нет времени… нет ничего, кроме воли тех, кто ведёт допрос.
Гудок видеофона пронзил тишину, Вейдер включил связь. Даниель слышал, как ему докладывали о том, что его вызывает Император, но всё это пролетало мимо… и он смог только с удивлением посмотреть снизу вверх, когда Милорд встал и собрался уходить, бросив офицеру, что тот свободен. Даниель не мог поверить своим ушам… и оторвать глаз от удаляющейся чёрной мантии. Дверь кабинета закрылась за Милордом, но он не смел поверить в то, что можно выдохнуть. Казалось, Вейдер что-то задумал, он где-то здесь, это всё – только перерыв…
Офицер – Даниель только сейчас понял, что перед ним следователь, которому поручено дело, – включил видеозапись допроса, видимо, хотел что-то уточнить. Даниель медленно приходил в себя. Он – вне подозрений. Элта так и не сказала ничего о нём. Формально прицепиться не к чему, и он может – должен! – продемонстрировать свою заинтересованность в расследовании. И – вспыхнуло молнией: может быть, получится убедить следователя в том, что её нужно отправить на Артос, где он сам разберётся с убийцей брата. Он прикусил губу: а когда-то Дэйв точно так же влез в дела военных, правда, с другой целью, не спасать жизнь, а отнимать…
– Позвольте высказать благодарность за то, что вы разрешили мне присутствовать при допросе, – негромко проговорил он.
Следователь поднял голову.
– Я тут ни при чём. Разрешение давал лорд Вейдер.
– К сожалению, у меня нет возможности повторить ему то же самое.
Офицер сдержанно улыбнулся.
– Он редко вмешивается в работу Секретной Службы, но тут повстанцы совершенно обнаглели, и я могу его понять. Надо со всем этим заканчивать, сколько можно.
Даниель кивнул. Тишина больше не угнетала, он чувствовал, что к нему возвращается способность действовать… и просто – жизнь.
– Расскажите о ваших отношениях с братом.
Он отметил, что врач никуда не ушёл. Соединил пальцы.
– У нас большая разница в возрасте. Не сказать, чтобы всё было идеально, да такого, наверное, и не бывает, но мы никогда не составляли друг другу конкуренции. Да что там говорить, мы оба всегда были на виду, надо полагать, у Секретной Службы достаточно информации.
Он помолчал.
– Видите ли, я никак не ожидал, что эта девушка способна кого-то убить. Я был уверен, что хорошо разбираюсь в женщинах.
Следователь отставил документы и повернулся к нему. Даниель понимал, что тот не выходит из режима допроса, но это был уже допрос свидетеля, а не подозреваемого. Личная заинтересованность… а не слишком ли рано он обрадовался? Вейдеру нужен Линн, на убийство Дэйва ему наплевать, а если удастся убедить следователя в том, что нужно вывезти Элту на Артос для каких-то следственных действий, то Вейдер дотянется до неё и там… что же делать? Увезти, потом устроить побег? А сначала инсценировать месть за брата с летальным исходом? Да, пожалуй… главное – доказать необходимость отправки Элты на Артос. Ему на миг показалось, что за время жизни под страхом он растерял свою способность убеждать, и ничего не получится.
– Конечно, повторный допрос необходим, – в голосе следователя была обыденность. – У лорда Вейдера были свои задачи, но воля Императора – закон, и у него оказалось мало времени.
– Я могу присутствовать? – осведомился Даниель тоном, предполагавшим ответ «да».
– Разумеется, разумеется…
– Как скоро?
Следователь обернулся на врача, во взгляде был вопрос.
– Как только она отойдёт от действия нынешней дозы. Раньше –бессмысленно. Обычно на это нужно несколько часов, если учитывать дозировку и её физические кондиции, то можно предположить и до полусуток.
Даниель внешне остался невозмутим. Много. Слишком много. Где бы сейчас ни был Вейдер, за это время он может успеть вернуться, и тогда – всё пропало. Подступало отчаяние: он ничего не сможет сделать, он может только бесполезно торчать в этом уродливом здании, и больше он ни на что не годен.
– Нам понадобятся сведения о действиях вашего брата в последнее время и всё возможное – об Элте Ариатис. О том, что она делала и с кем контактировала на Артосе.
– Одну минуту, я отправлю запрос.
Он достал портативный видеофон и углубился в работу. Что за срочный вызов от Императора? Вряд ли личная встреча с Вейдером ему нужна только для беседы о текущих делах, там наверняка что-то затевается, но что? Скорее всего, уровень допуска Секретной Службы на Свейзе недостаточен для того, чтобы об этом знать. На экране появился помощник, при виде Даниеля – на лице тревога и радость: от Вейдера всегда ждали неприятностей, а их губернатор всё ещё жив… Наконец-то в безликой комнате появилось живое время, часы потекли, – даже слишком быстро, потом следователь позвал присоединиться к нему и поесть, и они поднялись наверх, туда, где были окна. Оказалось, что снаружи уже утро… Немного погодя к ним пришёл врач: сказал, что обвиняемую пока что нельзя допрашивать, надо ждать. Даниель рассказывал о брате – не о том, каким он был в последние четыре года, а о тех уже далёких и казавшихся выдумкой временах, когда они уезжали на Серинду рыбачить, это было азартно и беззаботно, а ещё Дэйв баловался охотой…
Когда начала поступать запрошенная с Артоса информация, Даниель просмотрел её, потом только отдал следователю. Последнее сообщение почему-то не вязалось со сведениями о деятельности Дэйва, Даниель не сразу понял, в чём дело, подумалось: устал, голова не соображает, слишком велико напряжение… С баз возле Артоса вскоре после отлёта Даниеля ушли почти все имперские крейсера. Куда – разумеется, гражданские власти не знают, но службы, отвечающие за работу космопорта, не могли не заметить факта. Даниель задумался. Крейсера. Вейдер. Что-то затевается. И следователь Секретной Службы проговорился, что с повстанцами пора кончать, видимо, какие-то слухи и до них дошли… Или – нет, это общие настроения военных, а на самом деле он ничего не знает? Скорее всего… Но всё равно: это значит, что Вейдер будет занят и вряд ли вернётся ко второму допросу. А после – Даниелю всё реальнее казалось то, что он увезёт Элту. И он старался не думать о том, что ждёт самих повстанцев. Линна… Ярко вспомнились его глаза. Неужели он сдастся, перейдёт на сторону Империи – ради отца? А если нет? Вейдер с Императором убьют его? Ему внезапно показалось, что солнечный свет и потолок столовой исчезли, а над головой – бездна космоса, в которой бесконечность оскалилась и готова поглотить всех.

***
На втором допросе ей было плохо, – блуждающий взгляд, судорожные движения, даже голос изменился, стал чужим, ломким. Даниель боялся, что вывозить на Артос будет некого, но врач оставался невозмутим: ничего страшного, побочные эффекты, и всё-таки мало времени прошло между двумя применениями препарата.
Даниель спрашивал. Узнал её настоящее имя – Кэт Вязовская, и мозаика сложилась: он общался с повстанцами через Александра Вязовского, его раскрыли и убили, а Линн увёз её на Базу, потому что ей грозил арест. Всё это было теперь прошлым, и терзающая душу жалость уже никому не поможет. А Крис Ариатис живёт на Свейзе, и вот его номер и адрес…
Пугающе громкий трезвон прервал допрос. Даниель не понял: тревога? В здании Секретной Службы? Кто-то из повстанцев решил пойти на безумный шаг и штурмовать его? Следователя тут же вызвали, он выскочил из комнаты для допросов, как будто за ним гнались. Элта пришла в себя, – или так только кажется? Нет, подожди, не надо ни о чём спрашивать, я и сам ничего не понимаю… В комнату кто-то заглянул, и стало ясно: начинается паника. Даниель распахнул дверь и попытался прояснить обстановку, первый попавшийся офицер что-то нёс о проигранной имперским флотом битве. Даниель с замиранием сердца встряхнул его и потребовал подробностей, их обоих отодвинули с дороги, – кто-то кого-то искал, не находил… Подробностей пока не было, но новая Звезда Смерти больше не выходила на связь, флагман – тоже, высшее командование не отзывалось даже из Столицы: все линии были заняты, видимо, они сами хотели до кого-то докричаться и понять, что произошло. Вернувшийся следователь чуть не сбил с ног офицера и затормозил, только налетев на Даниеля. Тот быстро зашёл следом за ним в комнату.
– В чём дело?
– Империи больше нет, – следователь выключал запись допроса, спешно собирал вещи: руки дрожали.
– Как?!
– Повстанцы уничтожили флот. Там были Император и лорд Вейдер.
Даниель ахнул. А Линн? Он был там? Что с ним?
Следователь поднял голову, наткнулся на взгляд Даниеля. Тот кивнул на обвиняемую… впрочем, теперь уже процессуальный статус никого не интересовал.
– А с ней что делать?
— Да заприте её где-нибудь, или пристрелите, или... Вообще, что вы тут делаете, когда такое творится?
Даниель схватил её за руки, вытащил из кресла и повёл прочь, сквозь толпу растерянных, мечущихся людей. Домой. Срочно. На Артос. Пресечь хаос, взять власть в свои руки. Подлинную власть, а не ту фикцию, которую давала гражданским Империя. Для этого – встретиться с военными. Тяжёлая будет встреча. С кем там можно говорить? Морхотте Нарндейл – военный комендант. Нет. Это имперская шавка, он будет страдать от уничтожения вожака стаи. Кто там с головой? Но сначала – убедиться. Пусть повстанцы подтвердят всё сами. Теперь он знал номер Криса Ариатиса, ему можно сдать Элту, ей уже ничто не угрожает… наконец-то. Нет, не Крису, тот просит привезти её в космопорт: Шанидар только что вернулся. Видимо, участвовал в последней битве и остался цел. Может, и Линн тоже? В космопорт – это хорошо, он попрощается и сразу же улетит. Попрощается? Мы ещё увидимся, Кэт.
В последний момент – обернуться. Клыкастый седой пилот ещё не ушёл.
– Шанидар, что с Линном даль Соль?
И как же мучительно долго летят мгновения до ответа…
– Он жив. Он цел. Всё хорошо.
Даниель невольно поднял глаза к небу. А Вейдера – нет. Наверное, это к лучшему, Линн перестанет терзаться оттого, кто ему достался в отцы…

***
Перед вылетом он связался с правительством – и с военными. Сказал, что возвращается. Велел ждать. Морхотте Нарндейл зол и растерян. Пришла ли ему мысль о том, чтобы убрать его, Даниеля, и взять планету под собственный контроль? Или наоборот – крах пирамиды власти Империи поверг его в растерянность? Даниель нервно засмеялся: если его не собьют возле Артоса, то он приземлится и выяснит всё сам. Звездолёт ушёл в гиперпространство, теперь – три часа тишины. Всего три часа.
На подлёте к Артосу он заметил имперские истребители. Ждут. Его? Да, губернаторский звездолёт не беззащитная мишень, но…
Видеофон ожил. С земли – Инеат Ар-Никта.
– Господин Озен?
– Да, это я. В чём дело?
– Мы патрулируем систему Артоса. Посторонних звездолётов не замечено, гражданское сообщение не прерывалось.
Даниель немного успокоился. Этот явно не собирается идти против него, наоборот – такое впечатление, что докладывает обстановку.
– Хорошо. Я приеду в штаб военно-космических сил, соберите командование.
Он всё же так и не смог отвести глаз от обзорных экранов до тех пор, пока звездолёт не совершил посадку. На стоянке – привычная встреча, приехали министры, на лицах – тревога пополам с облегчением. Всё-таки они работали вместе, его – знают, на него привыкли полагаться.
В штаб он вошёл стремительно, за ним шли остальные, перед ним отворялись двери – вперёд, вперёд, в большой зал, где собрались те, кто недавно был частью истинной властью Галактики, а сейчас… Он вышел перед людьми, и в зале настала мёртвая тишина. Его сопровождающие из правительства остались стоять у стен: мест не было. Он встретил множество взглядов – и не опустил глаз.
-Господа, я позвал вас, чтобы обсудить ситуацию и определить дальнейшую судьбу Артоса, – начал он. – Империи больше нет, нового централизованного правительства – пока ещё нет, и поэтому мы предоставлены сами себе. Звание губернатора провинции несуществующей Империи стало анахронизмом, я возвращаю своей должности древнее название – корреталь Артоса… но это формальность. Суть же заключается в том, что отныне военная и гражданская власть не могут быть разделены.
Он глянул на Морхотте Нарндейла. Тот молчал.
– Вы никогда не правили, – продолжил Даниель. – Вы привыкли ждать приказа сверху и быть как за каменной стеной. Теперь этого нет. Я привык отвечать за себя и за других людей сам, кроме того: я за последние четыре года привык править фактически вместо своего брата. Да, вместо убитого губернатора Дэйва Озена, экспертное заключение о безумии которого уже четыре года назад было отослано в Столицу.
В зале пошёл шум, с места спрашивали – что ответили, отчего сошёл с ума губернатор, почему его не сняли, почему всё оставили как есть… Даниель поднял руку, и шум смолк.
– Вы наверняка помните подавление мятежа сканьяс.
Морхотте Нарндейл кивнул.
– Вы прекрасно знаете, что гражданскому лицу нечего делать там, где проводится военная операция. Я не буду возвращаться к вопросу о том, почему его пустили, но факт остаётся фактом: он устроил там бойню.
– Зачем? – выкрикнул кто-то из задних рядов. – Я до сих пор не пойму, мы что, сами бы не справились?
– Он хотел обрести способности к владению Силой, – чётко сказал Даниель.
Он замолчал, давая осмыслить свои слова. Да, в Империи Сила и всё, связанное с ней, было под запретом, вызывало почти суеверный ужас, и вот – имперский губернатор, безумец, почему-то не снятый с должности… Столица явно совершила промах, и, похоже, не один.
– Вскоре после бойни губернатор начал убивать тех, кто имел отношение ко мне, – продолжил Даниель. – Я написал рапорт в Столицу. Ответа не было. Вы спросите, не участвовал ли я каким-то образом в устранении губернатора. Да, участвовал.
Зал на миг замер – и зашумел. Морхотте Нарндейл впился в Даниеля взглядом, Инеат Ар-Никта, напротив, остался спокоен. Даниель дождался, пока станет потише.
– Я знаю, кто ликвидировал губернатора, – сказал он, и зал затих окончательно. – Благодаря этому я могу с уверенностью сказать, что смогу вести переговоры с повстанцами.
– О чём? – спросил Ар-Никта.
– О том, что гарнизон Артоса не будет вступать в открытую войну с ними. О том, что мне не понадобится их военная поддержка для того, чтобы удержать свой пост. О том, что…
– Ты стакнулся с ними, – Нарндейл шагнул вперёд. – Ты предатель, ты специально убрал Дэйва, чтобы он тебе не мешал!
Его успели схватить прежде, чем он добрался до Даниеля. Тот улыбнулся.
– В какой-то мере – да. Ты хочешь убить меня и броситься в войну с повстанческим флотом? У вас осталось только два крейсера, вас уничтожат.
Нарндейл бешено обернулся на тех, кто его держал.
– И вы все согласны? Вы расстелитесь перед этим повстанческим прихвостнем?
– Мы не выдержим открытой войны, – Ар-Никта обвёл взглядом зал. – День назад он был бы предателем, но сейчас всё изменилось. Пусть попробует, в конце концов, если он допустит репрессии против нас, то мы сами его снимем… так же, как он снял своего брата. Ведь так?
Даниель одобрительно усмехнулся. Казалось, его захватила какая-то волна, и с ним уже ничего не случится, он несётся над гранью жизни и смерти и – уцелеет.
Нарндейл несколько мгновений яростно смотрел на всех, потом оттолкнул тех, кто его держал, отодрал от мундира планку со знаками отличия командующего военным гарнизоном. Швырнул под ноги Даниелю.
– Подавитесь!
Он развернулся и прошагал по проходу к двери, его никто не задержал. Даниель внимательно оглядел офицеров.
– Кто-то желает последовать его примеру?
Не дожидаясь ответа, он нагнулся, поднял брошенную планку. Теперь это ничего не стоит… точнее, стоит ровно столько, сколько будут считать люди Артоса.
Даниель перевернул планку, увидел, как она прикрепляется, – никогда не приходилось держать в руках такие штуки, военная власть была прерогативой Империи. Офицеры замолчали, даже члены правительства затаили дыхание. Командующий гарнизоном системы Артоса…
Даниель аккуратно прикрепил планку себе на куртку, развернулся к Ар-Никте.
– Благодарю за доверие. Инеат, окажите мне честь принять командование космофлотом.
Тот покачал головой, потом не выдержал – улыбнулся.
– Даниель, я не знаю, что вы наобещали повстанцам, но если между ними и нами будете стоять вы, надеюсь, мы всё же не вцепимся друг другу в глотки. Постарайтесь сделать так, чтобы я в вас не разочаровался.
Даниель протянул ему руку. Мелькнула мысль: а вот теперь нужно сказать Зайире, что она с сыном может вернуться. Даже не так: ей лучше вернуться, потому что здесь он уже может отвечать за безопасность, тогда как о происходящем на других планетах ведомо одному Создателю.

***
Он приехал в космопорт встречать Зайиру с сыном. Рейс Нут – Артос, шесть с половиной часов в гиперпространстве… после четырёх лет. Мальчик и так-то его видел редко, а теперь наверняка и вовсе забыл. В космопорту были высокие потолки, простор, льющаяся сквозь огромные окна ночь и множество народа, – а там, где шёл корреталь, враз становилось свободно. Он остановился перед выходом со стоянки, поодаль, чтобы со своей охраной не мешать другим встречающим. Скоро. Совсем скоро.
Они вышли далеко не в числе первых, – вокруг уже радостно обнимались другие, уходили. Среди чужих лиц наконец появилась Зайира, он издалека заметил яркие зелёные глаза и каштановые волосы, она всегда любила белый цвет и сейчас тоже была в белом, короткий пиджак и брюки… а вещей у них много, не так это просто – переезд навсегда. Увидела его, приветственно улыбнулась. Мальчик нахмурился, пригляделся. Да, он здорово вырос… Они обнялись, Даниель хотел было её поцеловать – и досадливо отмахнулся от загудевшего видеофона. Подождут. Он и так всегда на связи.
Видеофон не унимался, и пришлось принять вызов. Начальник охраны космопорта. Встревожен.
– Господин корреталь, у нас запросил разрешения на посадку и получил его звездолёт неизвестного происхождения, экипаж плохо говорит по-галактически и требует срочно связаться с повстанцами.
– Причина? – отрывисто спросил Даниель и махнул рукой своим: всё, пойдёмте, надо забирать вещи и уезжать из космопорта.
– Возле планеты Аксерат возникла вооружённая группировка. Больше они не говорят. Между собой общаются на языке, неизвестном электронному переводчику.
– Перешлите запись в лингвистический центр Академии, там есть такой профессор Нессар, – приказал Даниель. Они уже свернули в коридор и пробирались к выходу из космопорта.
– Хорошо. Что делать с этими… существами?
– Посмотреть в Энциклопедию народов Галактики, конечно.
– Уже посмотрели, – в голосе начальника охраны была обида. – Их там нет.
– Замечательно. Класс и тип звездолёта?
– Имперский военный транспортник ВС-64. Подбит, повреждения свежие. Но садился довольно неплохо.
Даниель хотел спросить что-то ещё, но не успел: космопорт накрыла взвывшая сирена. Охрана быстро потащила их всех к выходу, сквозь толпу. Даниель мельком глянул на экран: связь ещё не отключилась.
– Что у вас ещё?!
– Сейчас…
Даниель увидел, что на его канал связи рвётся какой-то второй вызов, рассмотрел, – это был Ар-Никта. Быстро переключился. Охрана уже затащила их в лифт, они ехали к стоянке флайеров. Скорей бы выбраться…
– Господин Озен, над Артосом в районе Кер-Сериндата вынырнул крейсер, они держатся точно над городом. Два рейсовых лайнера подбиты: видимо, это угроза и демонстрация намерений. Кер-Сериндат под прицелом, на я объявил в городе тревогу.
– Вижу, – Даниель раздосадованно глянул вниз, на уносящиеся этажи. – Почему не сбили на подлёте?
– Наши системы не рассчитаны на уничтожение крейсеров. Мы взяли чужака на прицел, но если он задумает стрелять по Кер-Сериндату, предотвратить это будет невозможно.
– Плохо, – бросил Даниель. – Что с подбитыми лайнерами?
– Один взорвался в атмосфере, другой совершил аварийную посадку. Службы спасения засекли координаты и выдвинулись в район поиска.
Даниель постарался не думать о том, что всё это могло случиться чуть раньше и с лайнером с Нута. Зайира прижимала к себе мальчика, смотрела на Даниеля со страхом и надеждой, что он в состоянии как-то успокоить надвинувшийся хаос. Нечего сказать, убедил их вернуться в безопасное место…
– Крейсер не выходил на связь?
Ар-Никта помедлил.
– Нет. Не выходил.
Даниель чувствовал, что эта заминка ему подозрительна. Почему? Может, выходил, но они чего-то не поняли или намеренно ведут свою игру? Почему именно сюда свалился этот крейсер? У бывших имперских военных какой-то свой сговор? Если так, то ехать в штаб – рискованно, в губернаторском дворце хотя бы своя охрана… или уже всё равно?
– Попытайтесь установить контакт.
– Слушаюсь.
Ар-Никта исчез, на экране остался только начальник охраны космопорта. Даниель мгновение соображал. Подбитый звездолёт неизвестно откуда, имперский крейсер, – один за другим. Может, зря он заподозрил Инеата, и тут дело совсем в другом?
– Предоставьте мне зал для особо важных персон. Космопорт закрыть.
Зайира дождалась, пока он закончит разговор.
– Мы поедем домой, хорошо?
– Нет, – Даниель резко развернулся. Ласково коснулся её щеки, волос. – Прости. Я был уверен в том, что контролирую ситуацию на Артосе. Побудь со мной, своей охране я могу доверить твою жизнь.
Зайира горько и удивлённо смотрела на него, потом согласно кивнула.
Они вышли в коридор, пересекли уже опустевшие залы. Внизу, на других ярусах, люди собирались разъезжаться по домам, кто-то, напротив, готовился дожидаться задержанных рейсов, – а они быстро шли по бессонным ночным коридорам, и свет в них был тревожным.
Даниель отправил Зайиру с сыном в комнату отдыха, велел вызвать беглецов с Аксерата. Они ответили сразу.
– Вы нашли кого-то от повстанцев?
– Нет. Но, может, вы согласитесь сообщить вашу информацию мне? Я корреталь Артоса, и до падения Империи мы с повстанцами сотрудничали.
– Вы ведь заняли ваше место при Империи, верно?
– Да.
– Тогда – нет.
Даниель рассерженно глянул в сторону. От Ар-Никты не было никаких вестей. А если крейсер не имеет к ним никакого отношения? Зачем он тогда вообще тратит на них время?
Ночь уходила, было уже поздно, – он чувствовал, что если не приляжет хотя бы на полчаса, то никакие таблетки не помогут: слишком велико было напряжение последних дней. Велел роботу отвечать на звонки, будить в случае чего-то важного… и провалился в сон, не успев даже толком устроиться на диване.
Проснулся, как от толчка, не мог понять, что произошло, – какая-то тень заслонила свет… чуть позже, проморгавшись, узнал: Ар-Никта. Приехал сам, охрана его пропустила.
– В чём дело?
– Нам удалось связаться с крейсером.
Даниель вздохнул и сел.
– И как?
– Им нужны какие-то беглецы, которые якобы укрылись на Артосе. Я не знаю, о чём они говорят. Если мы не выполним их условий, через три часа они откроют огонь по Кер-Сериндату.
Даниель закрыл лицо руками, – голова кружилась, было трудно снова войти в рабочий режим. Нет… зачем лгать себе. Он знал, что не сможет не согласиться, потому что – это его город, его планета, потому что в соседней комнате Зайира и мальчик, который ещё ничего не понимает, да и не поймёт, почему кто-то решил, что может так легко распорядиться его жизнью. Он бы и сам не понял…
Даниель выпрямился, глянул на Ар-Никту. Тот сел. Показалось, или в глазах мелькнуло понимание?
– Инеат. Я знаю, о ком они говорят. Почему вы здесь?
– Я приехал искать этих беглецов. Если они прилетели недавно, то в космопорту есть какие-то данные, которые могут помочь в розысках. Даниель, если вы можете – помогите. Вы взяли на себя звание главнокомандующего, ваше слово – решающее, но я обязан сообщить вам всё, что знаю, предполагаю и думаю. Вы были правы тогда, в штабе: мы не выстоим в открытой войне. Нам остаётся только выполнить условие… и надеяться, что они уйдут.
Даниель прикинул, успеет ли кто-то долететь из Столицы или со Свейза. Стоит ли казнить себя за то, что сразу не вызвал кого-то из повстанцев оттуда для переговоров с беглецами. Выходило, что не стоит: не успевали. А это означало, что они погибнут зря, унеся с собой свои тайны… и, возможно, ввергнув Галактику в новую войну. Впрочем, ему-то от этого всё равно не легче…
Он без особой надежды вызвал упрямых беглецов с Аксерата. Ар-Никта наблюдал за тем, как он коротко и сухо сообщил им о требованиях с крейсера. Те заколебались, стали совещаться на своём языке, попросили время подумать.
Даниель молчал. Если Ар-Никта захочет взять власть в свои руки и устранить его, то сейчас для этого сложилась более чем удобная ситуация. Под предлогом того, что корреталь не справляется с опасностью, отстранить его и довести дело до конца самому… а потом организовать освещение событий так, что Даниель будет виноват во всём, и общественное мнение согласится с его отставкой…
В звенящую тишину ворвался гудок видеофона. Определитель сообщал, что номер, с которого звонили, принадлежит какому-то прибрежному ресторану. Из прибрежного ресторана? Кто-то знает номер корреталя Артоса? Робот-секретарь включился, сообщил то, что ему велели, – что господин Озен спит. Знакомый голос в ответ обозвал робота железякой, стал говорить о деле чрезвычайной важности, Даниель едва поверил своим ушам, но всё-таки побоялся обрадоваться раньше времени. Неужели это действительно Элта Ариатис, и всё-таки эти упрямцы погибнут не напрасно?
Он обернулся к беглецам.
– Одну минуту, – попросил он. – Я сейчас отвечу и вернусь.
С экрана согласно кивнули. Даниель выключил их и повернулся, изо всех сил пытаясь надеяться, что это не какая-то новая напасть.
Это была она, – бледная, вымокшая и немного заикавшаяся. Даниель машинально отметил, что имя Элты Ариатис ей не идёт, и почти не слушал то, что она говорила про нелюдей, которые пытают людей где-то в подземельях под Набережной. Повстанец. Человек, которому беглецы поверят. Обязаны поверить. Потому что больше некому. Потому что иначе они погибнут зря. А они погибнут. Он не сможет не выдать их. И они это знают.
Он снова включил канал связи с беглецами.
– Скоро к вам прибудет человек, который участвовал в войне с Империей, – он старался говорить весомо. – Я надеюсь, вы не считаете, что я лгу в этом. И он лжёт. То есть она. Я понимаю, что словами вас не убедить. И я не знаю, чем убеждать – ей.
– Расскажите о ней, – велел один из беглецов.
– Это несложно, – Даниель переплёл пальцы. – У неё совсем короткая биография. Она дочь полицейского… стража порядка, которого Империя заподозрила в нелояльности и отстранила от работы. Её не приняли учиться – из-за отца. Я передавал её отцу информацию для повстанцев, он работал живой почтой. Потом его раскрыли и убили, а она с помощью одного из повстанцев смогла спастись от той же участи. Позже она ликвидировала моего брата, губернатора Артоса, который свято верил Империи. Она была арестована, но разгром Империи позволил мне вывезти её из тюрьмы. А ещё она с детства танцует… Это – факты. Проверить их у вас не выйдет.
– Да, – эхом отозвался беглец с Аксерата. – Мы сможем только почувствовать, правду она говорит или лжёт.
Почувствовать, отметил Даниель. Как? С помощью Силы? Какие-то одарённые? И их – убьют… Он загнал эмоции вглубь души. Не время. И не поможет.
– Желаю удачи, – сумрачно отозвался он. – К сожалению, больше я ничего не могу для вас сделать. Вам что-нибудь нужно?
– Нет. Увы.
Даниель выключил связь. За Элтой он поедет сам. Он никому не может этого доверить. Только – сам. Со своей охраной.
Инеат Ар-Никта уехал обратно в штаб. Даниель вздохнул свободнее: он не воспользовался шансом. Пока – не воспользовался. Даниель невольно вздрогнул: когда твоя жизнь висит на волоске, поневоле хватаешься за любую надежду… а стоит Инеату шевельнуть пальцем, как этот волосок оборвётся. И когда всё закончится… если закончится так, как надо, то нужно будет встретиться с Инеатом. По-человечески встретиться. Посидеть в «Небесном своде», например…

***
Он наконец выяснил, как Элта оказалась в прибрежном ресторане. Помехи в связи, судя по всему, рядом с Эрнитой Старом оказался гиперпространственный передатчик, который транслировал его разговор… чуть ли не в прямом смысле слова – в Бездну, Шанидар понял, что сын его погибшего капитана влип в неприятности и рванулся выручать. Передатчик – вещь нередкая, помехи, в общем, тоже, такое бывает. Эрниту подставила его девушка, попыталась повесить на него убийство одного неприятного типа. Тип оказался шпионом, Шанидар, по словам Элты, решил, что тот шпионил аж за самим Дэйвом Озеном. «Д.О. читает Ма-Истри», да. Только кто ж его в такие высокие сферы пустит, этого Краннона Фоска, к тому же, губернатор не скрывался, да и имперские спецслужбы открывали к нему дверь левой ногой в любое время дня и ночи… Нет. «Свидетельство» сохранилось в Академии, Эрнита учился там, и его девушка – тоже… а вот проникнуть в эти круги для личности типа Фоска не составляло труда. Так что он искал слишком любопытных там… Шанидар ошибся, лорд Вейдер прилетал на Артос раньше, а не следующий день после указанной Фоском даты. Разумеется, откуда у них точные сведения о его прилёте? Только от него, Даниеля, а он сообщал повстанцам о самом факте. И, видимо, при переносе материалов с одного носителя на другой произошёл какой-то сбой… да, с этими материалами тоже интересно. Зачем Фоску прятать их в Канарамане? Готовил какую-то провокацию? Теперь – не узнать: пока они разбирались, сидя дома у Фоска, произошла перестрелка, Шанидар погиб, а от компьютера ничего не осталось. Жаль… Тут и так-то голову сломаешь, разбираясь, кто кого подставил и чего хотел… А Элта спасалась, прыгнула в Серинду, её куда-то вынесло течением. Повезло…

***
–Линн, и крейсер, и беглецы, по их утверждениям, – с Аксерата. На картах он обозначен как планета с…
– …с метановой атмосферой, – на экране Линна вдруг потеснил какой-то незнакомец и закончил фразу. – Это было сделано для того, чтобы повстанцы не добрались до месторождений титана. Им же он был нужен для производства гипердвигателей.
Даниель в замешательстве глянул на Линна: тот не только не возражал против того, что его отодвинули от видеофона, но и просто сиял. Даниель ещё раз вгляделся в слишком много знающего собеседника. Лично он его не знал. Какой-то имперец?
– Линн, время дорого, а я ещё не всё сообщил. С кем имею честь?..
– Даниель! – Линн потянулся к видеофону, в глазах было отчаянное: да раздели же со мной радость, будь со мной в этом, пожалуйста…
– Ну?
– Даниель… это мой отец.
– Что?
Озен смешался. Вейдер? Жив? Всё-таки жив? И – как он? С победителями? Перешёл на их сторону? Смирился или намерен что-то предпринимать? Если последнее, то Линн явно это упустит, он слишком счастлив…
– Продолжайте, пожалуйста, – Милорд совершенно очевидно всё понял, но хотел пройти сквозь недоверие, не позволить ему развиться. – Вы сказали, что сообщили не всё.
Даниель секунду размышлял. Кроме Линна, там ещё множество народу, не мог же Милорд заморочить голову всем сразу… в любом случае, в ситуацию с Аксератом он уже встрял и вряд ли выпустит её из рук.
– Да. Нессар определил язык беглецов, и обнаружилось, что у нас есть ещё одно существо с Аксерата – Стелли. Я перешлю все данные на него, это будет быстрее, чем пересказывать. Беглецы говорили с Элтой Ариатис…
– Кэт Вязовской, – вполголоса поправил Линн. – Впрочем, неважно.
– Да. Крейсер забрал беглецов, покинул систему Артоса. Пилот, который их отвозил, благополучно вернулся. Сейчас «Скиталец» вылетел к вам. Да… Шанидар погиб, Стелли везёт Элта.
– Всё?
– Теперь – да.
– Ну что ж, – Милорд откинулся на спинку кресла. – Вы вышли из этой ситуации с минимальными жертвами, при таком раскладе это успех.
– В общем, да, но…
Милорд чуть усмехнулся.
– У вас был выбор: ваш сын или чужие люди. Правда, к сыну прилагались остальные жители Кер-Сериндата, но это уже детали. Да, всегда неприятно проигрывать, уступать, но в данном случае выдача была единственным вариантом, и я вас понимаю.
Даниель ошеломлённо молчал: не ожидал от него таких заявлений. Впрочем, он уже давно знал, что Милорд ищет своего сына… только после того, как ты привык к прежнему Вейдеру, трудно воспринимать иное.
– И примите мои поздравления с тем, что вы смогли удержать власть. Сейчас большая редкость, когда ты снова встречаешься с человеком после падения Империи, а он сохранил прежний статус.
– Спасибо…
Милорд встал и вышел из поля зрения камеры. Линн проводил его взглядом.
– Даниель… ты тоже не рад, да?
– Да как сказать, – признался Озен. – Я рад за тебя, честное слово, поверь… но очень надеюсь, что у нас не будет с ним проблем.
– Не будет, – твёрдо сказал Линн. – Послушай… он редко кому открывается, о том, что он жив, очень мало кто знает, только самая верхушка, и всё. А остальным имя лорда Эльснера ни о чём не говорит.
– Лорд Эльснер, – повторил Даниель. – Да, это о нём… похоже. Было когда-то. По крайней мере, я так слышу.
– Что?
– Не обращай внимания. У меня есть одна теория про имена… благодаря ней я сразу и понял, что Элта Ариатис – это мёртвое имя. Ну… не её.
– Отец говорит, её нужно обучать, – неуверенно сказал Линн. – Но – как? Она же боится Силы. У них на планете много страха.
– Кстати, насчёт обучения, – Даниель встрепенулся. – Меня тут достала одна дама… Сэнди Адамсон. Вынь ей да положь, как тебя найти.
– Зачем?
– Хочет у тебя учиться.
– А кто это?
– Этнограф из Академии.
– А… – по лицу Линна явственно читалось, что визит Адамсон совсем не ко времени. – И что же, ты ей дал мой номер?
– Нет, – Даниель улыбнулся. – Но она всё равно отправилась в Столицу. Будет теперь тебя доставать. Так что имей ввиду. Кстати, когда ты прилетишь насчёт операции? Твоя рука уже тебя заждалась. Медики уверяют, что они усовершенствовали технологию, и всё должно получиться. Осталось же только пришить. Они хотели послать тебе письмо с напоминанием, но не знают, куда, они же до сих пор не в курсе, кого в прошлый раз мучили.
Линн тоже улыбнулся.
– Ну вот… разберёмся, что делать с Аксератом, и прилечу.

***
Про крейсер и беглецов он позабыл на следующий же день: навалились дела. Даниель вместе со своим правительством сутками напролёт решали вопросы о деньгах, налогах, которые больше не шли в Столицу, о том, как научный центр галактического значения – Академия – может работать в новых условиях, как должна быть переориентирована работа больших корпораций… Дома он не появлялся, ночевал во дворце. Вырваться на концерт или спектакль стало почти невозможно, он порой почти физически ощущал, как не хватает красоты, чистоты, другого мира… но пока мог только следить за тем, чтобы культурная жизнь Кер-Сериндата не вздумала захиреть. Большие перемены – вещь временная, это пройдёт, но если люди потеряют то, что связывает их с Создателем и с Вечностью, то потеряют душу, что вряд ли можно будет когда-нибудь наверстать… а настоящее искусство стоит денег. Больших денег.
Через короткое время те, кто устоял в вихре краха Империи, обратились к нему с идеей создания Галактического Союза. Централизованная власть Империи, державшаяся на военной мощи, исчезла, содержать такую массу военных стало некому, те из них, кто не улетел на Аксерат или не скрылся где-то ещё, оказались – без дел и денег – перед необходимостью выяснять отношения с местными властями на планетах. Часто бывало так, что им удавалось отстранить гражданских, и начинались сложности: они ничего не понимали в экономике, свергнутые власти начинали звать на помощь всех, до кого могли дотянуться, – старых партнёров, новых союзников, – и победившим повстанцам стоило больших усилий предотвратить перерастание небольших конфликтов в большие войны. Даниель с удивлением обнаружил, что среди правителей очень мало юристов, воспользовался случаем и засадил своих людей за работу над Декларацией прав народов и катастрофически нужными общими для Союза законами. Работать пришлось быстро.
Первое собрание глав планет они решили провести на Нуте. Даниель был рад, что там спокойно, – насмотрелся на коллег, каждый раз становилось больно и неприятно: неужели нельзя решить вопросы, не устраивая ненужной и бессмысленной резни? Нут устоял, и, выходит, не зря Даниель выбирал его в качестве укрытия для Зайиры с сыном… Прилететь всё же смогли немногие: опасались, что в их отсутствие начнутся какие-то волнения. Впрочем, дальнюю связь никто не отменял, можно было и не выезжать… Даниель припомнил, что при Империи совещания с губернаторами проводились практически всегда по связи, и только в сенате все заседали лично. Мотались в Столицу, держали по целому штату помощников на каждого, тратили кучу денег и разводили демагогию… Он не собирался задерживаться, – сейчас его выезд был демонстрацией стабильности на планете и уверенности в том, что там и в его отсутствие ничего не случится, а это было важно. Даже Март Тарчин не смог позволить себе роскошь приехать лично, хотя, казалось бы, у него-то что может быть? Планета-курорт с давней поддержкой повстанцев…
Торжественности в собрании не было. То ли из-за того, что их собралось мало, – эдакий клуб для избранных среди власть имущих, – то ли просто никто не думал о внешних эффектах. На экранах – лица тех, кто не прилетел. В основном – люди. Империя и вовсе не допускала до власти тех, кто принадлежал к другим расам, сейчас всё-таки стало иначе…
Декларацию прав народов они почти не обсуждали: всё уже обговорено много раз до последнего слова, Даниелю в какой-то момент стало казаться, что от бесчисленных повторений и редакций слова потеряли смысл и ничего не значат. Сейчас смысл вернулся, он звучал в чужих устах, с разными акцентами… и становился весомым, почти зримым. В простом зале с видом на море переворачивалась страница истории, это было странно и совсем просто, чуть ли не буднично: собрались, роботы налили каждому по бокалу... Сколько их тут, за столом? Хотя бы сорок человек будет?.. «Все народы Галактики равны перед Создателем и законом», – а за это Галактике пришлось заплатить миллионами смертей и веками страха. И ведь это ещё не конец, одно дело – сказать вслух, объявить, а другое – подтвердить делом, что слова работают и выполняются...
Законы, законы, законы. Что-то придётся оставить из прежнего. Что-то представлено в переделанном варианте. Но жизнь отныне регулируется самими планетами. Они – самостоятельны, они – свободны… и больше нет подчинения, рабского взгляда наверх, оглядки на Столицу при каждом шаге: вдруг там – узнают, не одобрят, запретят. Запрет на владение Силой – в прошлом, как и репрессии против тех, кто хоть что-то умел, даже не будучи обучен, даже если просто родился телепатом. Только таких сейчас двое. Линн и лорд Эльснер. Галактика же вообще знает только об одном Линне, и хватит пока с неё…
Вопросы безопасности. Местные силы – бывшие имперские, перешедшие на сторону победителей. Повстанческий флот, ныне Галактическая полиция: это им – замирять зарвавшихся. Сразу – дискуссия насчёт чистки рядов тех, кто уцелел от имперских вооружённых сил: за столом два повстанческих генерала, К’бар и даль Соль, первый более чем подозрителен по отношению к побеждённым, второй относится поспокойней, но тоже насторожен. Предложение оставить дело на усмотрение глав планет: Галактическая полиция в любом случае не станет подменять собой планетарные группировки и устраивать имперскую систему тотального контроля… Что же до Линна с его владением Силой, то стоит вспомнить древнюю, ещё до Великого Расселения, систему, когда Орден хиннервалей являлся одним из родов войск и неплохо справлялся со своими обязанностями, и пока он не подменил собой государство в Объединённых Звёздах, всё было хорошо… Генерал даль Соль смеётся: Линн во власть не полезет, а когда заведёт учеников, то и им не даст, поскольку, в отличие от хиннервалей эпохи Объединённых Звёзд, у него с головой всё в порядке. Даниель искоса наблюдал за тем, как остальные успокоились. Пусть. Пока и вправду в этом плане опасаться нечего, генералу даль Соль можно верить.
Экономика. Наука. Производство. Финансы. Все прежние связи нужно проверять, выявлять их необходимость, надёжность, подхватывать то, что было. Большая работа, и вовсе не для глав планет, здесь – только общие контуры, и всё равно много…
Он уезжал без облегчения, но с ощущением, что в мире что-то сдвинулось, изменилось, началось, что сейчас он – в силах взять жизнь в свои руки, действовать… и что он не одинок. Впереди складывался путь, трудный, долгий, но – правильный, и по нему нужно было пройти.

***
Когда экран вспыхнул надписью «Всё пропало» и застыл, – Линн вскочил, кресло шарахнулось назад и опрокинулось, люди в центре связи повскакали с мест. Кто-то случайно встретился с его глазами – и отпрянул: обжигающая боль полоснула почти физически. Дверь распахнулась, ворвался Милорд, легко откинул в сторону тех, кто преграждал дорогу, развернул сына к себе.
– Что? Что ты почувствовал? Говори! Не молчи! Соберись, только ты можешь сказать, что на самом деле с ней! Говори! Да вернись же, вернись!
Взгляд Линна медленно возвращался из далёкой беды в реальность. Вокруг были люди – и ждущая тишина.
– Говори! – Милорд вдруг понял, что слишком крепко сжимает плечи Линна, что тому больно, но он ничего не замечает… глянул вбок – и опрокинутое кресло само послушно встало на место. Он отпустил Линна, тот почти упал в кресло. – Ты чувствуешь смерть?
Линн вздрогнул всем телом.
– Нет, – он поднял руку, словно защищаясь от жуткого слова. – Нет, это не смерть. Она жива.
Замерший центр связи вздохнул и ожил. Милорд опустился на колени перед Линном, бережно взял его руки в свои, не обращая внимания на ошеломлённые переглядывания за спиной.
– Так. Хорошо. Значит, что-то случилось. Просто что-то случилось. Она жива. Да опомнись же. Она жива. Ты сам послал на Аксерат Реджика и Стелли. Они давно уже там, они следят. Они найдут её. Это был только сигнал с браслета. Его могла нажать не она. С ней что-то случилось, браслет не работает, но она жива, и есть передатчик на гравикаре. На «Скитальце». И на звездолёте Реджика. Но туда надо добраться. Это сложно. Не сразу. Нужно время. Они разберутся и выйдут на связь. Надо ждать. Надо ждать.
Линн вдруг увидел глаза отца, его тревогу, ожидание – ответа. И как будто прорвало плотину: он ухватился за его слова, слова были – надеждой, ещё не спасением, но – уже надеждой…
– Надо ждать, – тихо повторил он и обернулся к тем, кто стоял вокруг. – Переключите мне канал связи на личный видеофон… пожалуйста. Я буду ждать сигнала.
Милорд встал, потянул Линна за собой, – тот поднялся из кресла.
– Пойдём. В ближайшее время на этот канал ничего нового не придёт. Нечего тут дежурить.
Дома, – в отведённой Линну квартире в одном из жилых секторов цитадели Столицы, – Милорд остановился возле окна. До боли знакомый холодный пейзаж: высокие башни жилых корпусов, множество далёких окон, казавшихся маленькими, всё подавляюще огромное, рассчитанное на то, чтобы человек чувствовал себя песчинкой, винтиком в махине системы Империи… Не для Линна это. Да и не для тех, кто – с ним. Здесь слишком мало жизни. Они заберут отсюда всё, что требуется для управления Галактикой, и уйдут куда-нибудь в более живые места. Столица была детищем Императора и служила только ему, больше эта махина ни для кого и ни на что не годится…
– Линн…
– Да?
– Ты не сделал одну вещь.
– Какую?
Милорд медленно обернулся.
– Ты говорил, что на Артосе тебе обещали провести регенерацию.
Линн недоумённо смотрел на Милорда. Разве это сейчас важно?
– Ну… да. Однажды попытались, не получилось. Даниель уверяет, что с тех пор они всё довели до ума.
– И ты до сих пор этим не воспользовался.
– Замотался, – признался Линн. – Как-то не до того. А уж сейчас…
– Именно сейчас, – попросил Милорд. – На твой видеофон сообщение придёт в любом случае, ты получишь его где угодно.
Линн отвернулся.
– Почему ты теперь об этом вспомнил?
– Потому что там, в центре связи, я взял тебя за руки, и правая была холодной, – просто ответил Милорд.
Линн кивнул. Не нужно его этим казнить, он и так ничего не забудет и себе не простит…
Наутро он уже был в Кер-Сериндате. Даниель приехал сам, – Империи нет, можно не скрываться, и ощущение наконец-то обретённой свободы было резким и всевластным, как холодный ветер надвигающейся зимы. По дороге в клинику Линн в двух словах рассказал о делах с Аксератом, Даниель покачал головой.
– Я бы хотел, чтобы ты хоть когда-нибудь приехал ко мне не приходить в себя после больших неприятностей, а как-то… по более мирному поводу.
– Не поверишь, я тоже, – Линн развёл руками. – Но что-то пока не получается. Извини.
Доктор, – тот же, что проводил операцию в первый раз, – встретил их на стоянке.
– Линн даль Соль, – радостно сказал он. – Господин Озен, вы всё-таки очень, очень рисковый человек. А если бы его тогда узнали?
– Я постарался, чтобы этого не произошло, – сдержанно улыбнулся Даниель. – Скажите, сколько времени займёт операция? Если я буду ждать где-то поблизости…
Старенький доктор задумался.
– Будем надеяться на лучшее, господин Озен, но… вам правда больше нечем заняться?
– Есть, – сказал Даниель. – Но говорят, что если кто-то будет неподалёку переживать за пациента, это ему как-то поможет. Да, суеверие. Давнее. Из времён Объединённых Звёзд и Ордена. Но вдруг сработает?
Линн тихо засмеялся.
– У тебя выходной?
– Почти.
Они прошли по широкой открытой галерее, дальше надо было заходить внутрь одного из высоких этажей Академии и спускаться на лифте в хирургическое отделение, – стоянка флайеров была на одном из верхних ярусов. Они зашли в лифт, и утреннее небо стремительно унеслось вверх, его закрыли стены. Даниель вдруг подумал, что по-хорошему здесь должен быть лорд Эльснер. Интересно, он сам не захотел, или повстанцы не выпустили? А могут ли они в чём-то воспрепятствовать Владеющему Силой?
Даниель проводил Линна до двери в отделение хирургии, – дальше не пускали. Хотелось верить, что на этот раз всё получится. А Лейи тоже нет: уехала с мужем на его родную Энтиду. Неудивительно…
– Линн…
Он остановился в дверях, обернулся.
– Да?
Даниель вдруг понял, что не знает, как спросить. Линн секунду молчал, потом вдруг улыбнулся – светло и ясно.
– Спасибо, что… думаешь обо мне. Только тут всё не так, я не знал… Лейя моя сестра.
– Что? – Даниель сообразил, что Линн прочитал его мысли, и растерялся. Это что же, они вот так могут залезать в голову к кому угодно?
Линн смешался, улыбка пропала.
– Извини.
Из-за двери вынырнул доктор, не понявший причину задержки, Даниель коротко глянул на него, тот тут же снова исчез.
– Ты раньше так не делал, – сказал Даниель мягко. – Я рад, что у вас всё разрешилось…
– Извини, – Линн прервал его, шагнул ближе. – Я не читаю чужие мысли постоянно, поверь. Просто… так получилось. Я зря это сделал.
– Давай ты пойдёшь? – Даниель потрепал его по плечу. – Ты нервничаешь.
– Есть такой факт, – признался Линн.
Даниель понял, что тот готов ещё долго стоять тут и извиняться, шутливо обнял его за плечи и втолкнул в дверь.
Сжал виски.
Владеющий Силой. И теперь уже Галактике без них не жить. Придётся как-то приспосабливаться. А ведь большинство совершенно не в курсе, что Милорд жив и действует…
Линн выбрался из операционной через несколько часов, – Даниель как раз успел вернуться, Зайира была рада его видеть… у Линна рука на перевязи, выше запястья наложена широкая повязка, и видно, что кожа на тыльной стороне ладони и пальцах заметно светлее, просто ещё не лёг загар. У Даниеля отлегло от сердца. Доктор обещал, что останется только еле заметный шрам, это практически ничего…

***
Проводив Линна, Даниель попытался заняться текущими делами, но никак не мог отделаться от возвращающегося воспоминания. Линн так легко прочитал его мысли. А там ещё есть Милорд… И они собираются обучать других, другие – есть, они будут их искать и наверняка найдут, ведь были уже аксератские беглецы, и кандидаты на том же Аксерате ещё отыщутся... И что же ждёт Галактику? Новый Орден, который подменит во власти обычных людей? Правление Ордена и противостояние с Астланом, а потом господство Империи Галактика уже проходила, ничего хорошего из этого не вышло, от ушедшей эпохи остался только страх – тотальный страх перед любыми проявлениями владения Силой. Страх рождает ненависть и желание уничтожить то, чего боишься. Когда-то существовало равновесие… относительное, конечно, потому что и на Астлане, и в Объединённых Звёздах правили именно Владеющие Силой. Теперь равновесие давно убито.
Он чувствовал отчаянную необходимость посоветоваться с кем-то, кто хоть немного смыслит в Силовых вопросах, метался, искал – к кому обратиться… потом вспомнил, что он не одинок: если на планетах проблема Владеющих Силой пока ещё не встала по причине отсутствия таковых, то повстанцы не могли не задуматься над тем же. Потому что к ним привезли Дарта Вейдера.
Даниель набрал номер. Генерал даль Соль. Один из организаторов Сопротивления, родился на Дерсианге, потом жил на погибшем Элдерране, оттуда и ушёл воевать. После разгрома Империей Объединённых Звёзд эти осколки почти пятьсот лет оставались свободными. Официально там не было никаких школ обучения владению Силой, но всё же генерал должен что-то знать. Кроме того, судя по его статусу в повстанческой верхушке, он должен принадлежать к тем немногочисленным избранным, которым известно о Вейдере. Сейчас он в Столице, если только его не отправили замирять какой-нибудь особо буйный сектор… Конечно, среди повстанческого начальства есть много других не менее уважаемых личностей, но вследствие политики Империи они разбираются в Силовых делах примерно так же, как детёныш берсиады в постройке гипердвигателей…
Генерала, разумеется, не было, Даниелю пообещали, что как только будет возможность, ему передадут просьбу выйти на связь. Даниель честно прождал неделю, потом позвонил снова. В Столице извинились, генерал через день нашёлся, – симпатичный, в годах, с седой шевелюрой и молодыми глазами. Даниель подумал о том, каким образом нужно спросить у него, в курсе ли он о Вейдере, но так ничего и не придумал.
– Линн в чужие мысли залез? – искренне удивился генерал. – За ним такое не водится.
– Считаете, что я вру?
– Нет, что вы, что вы. Да, это проблема… мы все об этом думаем.
– И как успехи?
– Пока не очень, – признался генерал. – К тому же, сейчас много дел, а опасность оказаться под властью Владеющих Силой и потерять всё весьма призрачна.
Даниель поразился: тот говорил более чем уверенно. Не знает о Вейдере? Не может такого быть. Не считает его опасностью? Было бы неплохо…
– Сейчас – да, – медленно проговорил он. – Но вы уверены в том, что лорд Эльснер и Линн будут обучать исключительно высокоморальных людей? Что со временем – пусть не сейчас, я согласен, – Галактика не попадёт под новое малоубедительное, но Силовое управление, которому не сможет противостоять?
Генерал несколько мгновений молчал, вглядываясь в экран. Даниель ждал. Да, понятно, для него неожиданность, что корреталь Артоса – знает. Видимо, Линн не поставил его в известность.
– У нас считают, что Линн держит лорда Эльснера под контролем. В чём-то это правда, хотя вовсе не так, как предполагается, никакого Силового надзора тут нет. Просто он действительно со своим сыном, и только.
– Простите мои сомнения, – проговорил Даниель. – При личной встрече… он может внушить вам любые мысли. Но следящую камеру не обманешь. Скажите, у вас есть возможность переслать мне какую-нибудь запись – посмотреть и убедиться?
Генерал чуть улыбнулся.
– Я вас понимаю. Сам такой.
– Так как?
– Одну минутку.
Экран мигнул: генерал включил запись. Центр связи… Даниель вздрогнул: у них трудности, это Аксерат, кто знает, что там произошло… Увидев Милорда, долго вглядывался в его лицо. Непривычно, чуждо, а глаза выдают совсем другую личность, и… он ничего не изображает, он забыл обо всём и всех, важно только одно: Линн… и – возможно ли ему помочь. Так странно, – надо привыкать жить без страха перед Вейдером. Впрочем, это приятная необходимость.
– Спасибо, – медленно сказал он, когда запись окончилась. – Похоже, вы правы… по крайней мере, мне очень хочется в это верить. Но проблему будущего Галактики это не отменяет.
– Есть такая вещь – Кодекс, – генерал снова появился на экране. – В Ордене воспитывали именно так. Не могу, к сожалению, дать что-то почитать, – материалы погибли вместе с Орденом на Йавинте. Собственно, это единственное, что реально может удерживать Владеющих Силой от действий, несовместимых с моралью. Как, впрочем, и обычных людей.
– Звучит красиво, – без особого энтузиазма согласился Даниель. – Но Ордена нет. Соответственно, некому обучать. И я так и не знаю, откуда взял свои умения Линн.
– У последних уцелевших из Ордена, – сообщил генерал. – Это правда, можете мне поверить. Но Кодекса и у него нет, потому что его обучали не с детства. Впрочем, воспитания хорошим человеком, по-моему, вполне достаточно.
– Возможно. Однако наличие Кодекса не помешало Ордену фактически быть государством и править в Объединённых Звёздах. Не думаю, чтобы кто-нибудь из нынешних глав планет был бы доволен, если бы его сместили с должности Владеющие Силой. Империя принесла много бед, но при ней люди – обычные люди, не наделённые сверхспособностями, – получили возможность управлять своими планетами, самим вести свою жизнь, а не ждать, что ими будут управлять другие, а им придётся есть, что дают.
Генерал заметно расстроился.
– Ваша обеспокоенность понятна. Сказать вам правду? Признаться, я понятия не имею, что делать. И вопросы эти пришли в голову не только вам… Могу обещать сразу, что они не утонут в текучке и не заслонятся замирением Галактики, мы будем искать варианты решения. Если вам самому что-то придёт в голову, – держите меня в курсе. Хорошо?
Даниель усмехнулся. Да, всё-таки он не зря на него вышел, – про Кодекс он ничего не знал, – но толку, увы, оказалось куда меньше, чем хотелось. И в какую сторону теперь думать?..

***
Он был недоволен собой. Всё-таки это – страх. Гнусный, выползающий из глубины души, выращенный там Создатель знает когда и чем страх перед Силой и теми, кто умеет ею управлять. Страх, который порождает желание избавиться от его причины – любой ценой. Страх перед мальчишкой, чуть старше его собственных сыновей, – способным читать мысли. Перед оставшимся в живых Вейдером, который незримой тенью стоит за его спиной, даже будучи далеко. Трусливый, подлый страх.
К вечеру он не выдержал: позвонил Линну. Тот удивился, начал встревоженно расспрашивать, что случилось, потом, так и не добившись внятного ответа, замолчал. Даниель чувствовал, что чем дальше, тем больше запутывается, и становится только хуже.
– Линн, ты знаешь о страхе перед Владеющими Силой?
Тот сразу помрачнел.
– Конечно. Я же вижу, как на отца смотрят…
– Не только.
Даниель снова замолчал. Да, на этом расстоянии он мысли точно не прочитает… и хорошо.
– Не только? – тревожно переспросил Линн. – Ты хочешь сказать, что…
Он мгновение соображал, потом схватился за голову.
– Извини. Неужели я… послушай, только не надо этого, я не представлял себе, что ты…
– Я тоже не представлял.
Он, постукивая пальцами по краю стола, сообщил про генерала. Думал, что Линн расстроится, оскорбится, что его вот так сдали, но нет… он просто сидел и внимательно слушал.
– Даниель, спасибо, что ты мне рассказал. Я боялся, что своими руками выстроил стену недоверия, очень боялся, и… хорошо, что ты всё-таки смог говорить со мной. Я уже понял, – владение Силой не даёт никаких преимуществ… только одиночество, отчуждённость и ответственность. И не знаешь, как из этого выбраться, честное слово. Я покажу тебе некоторые приёмы, их применяли в древности те, кто не владел Силой, но хотел уберечься от подслушивания мыслей… это называется «защита Йаллера», – он вздохнул, – если только ты разрешишь мне как-нибудь к тебе приехать.
Даниель замахал на него руками.
– Что ты несёшь? Разбирайся с Аксератом и прилетай, привози Элту, если она захочет… вы её нашли?
– Да, – Линн наконец улыбнулся. – Стелли разобрался с видеофоном, рассказал, что случилось. Сейчас она уже на свободе.
– Хорошо… И подумай ещё вот о чём. Всё-таки будет лучше, если не только обычные люди со своей стороны будут бороться со страхом. Помогите нам… сделайте шаг навстречу.
Он знал, что Линн и сам этого хочет. Интересно, они с генералом однофамильцы или родственники? Генерал с Дерсианга, у него большая семья… всякое может быть.

***
И всё же нынешнее время ему нравилось – при всех коллизиях, неожиданных неурядицах. Даже внезапно вспыхивавшие мелкие войны, бурные выяснения претензий, кто имеет право на то или на это, не могли убить ощущение, что ты – в силах. Вести дела, добиваться, убеждать, преодолевать сопротивление… в чём-то это напоминало хождение по реке под парусом, когда от твоих умений, твоих решений – и только твоих – зависит, достигнешь ли ты цели или будешь беспомощно болтаться посреди реки, которая потащит твою лодку туда, куда тебе не надо. Свобода была опасна – для тех, кто не умел или не хотел научиться ею пользоваться, многие яростно пытались цепляться за старое, доказывать, что им кто-то что-то должен, но жизнь не слушала возражений, неумолимо топила и отбрасывала не справлявшихся. Он жил в полную силу… и, глядя на него, другие обретали уверенность: если смог он, значит, это реально и достижимо.

***
О том, что группировка бывших имперцев у Аксерата разгромлена, руководство Галактической полиции оповестило Галактический Союз сразу же по окончании операции. Даниель с удивлением узнал, что отряд космофлота возглавлял Хасан Пайела, – не ожидал, что тот способен и на военное руководство. Как найти Хасана, он не знал, набрал номер Линна – поздравить, но тот не вышел на связь. Даниель обеспокоенно вызвал генерала даль Соль – уточнить, всё ли в порядке.
– Они в пути, – сообщил довольный генерал. – Через несколько часов прибудут.
– Они?
– Ну да. Линн, лорд Эльснер и Кэт.
Даниель помолчал, подбирая формулировки.
– Генерал. Я сильно подозреваю, что Галактическая полиция не отправила бы туда Владеющих Силой, если бы там могли справиться обычные люди. Я прав?
Даль Соль улыбнулся.
– Да.
– И?
– Видите ли, мы не хотели разводить в Галактике панику по поводу целой организации Владеющих Силой. Империя оставила в наследство страх перед ними, и тут действительно была реальная опасность…
– Значит, вы мне солгали? – уточнил Даниель. – Когда утверждали, что Галактике не грозит вновь подпасть под руководство Владеющих Силой.
– Частично, – признал генерал. – Сами понимаете, – военные секреты.
Даниель вздохнул.
– Я уже наелся этих военных секретов при Империи, – вежливо сказал он. – Гражданские власти не ставились ни в грош, а Империя держала колоссальную военную машину, при этом сами по себе эти военные годились только на то, чтобы исполнять приказы сверху. Вы хотите сказать, что теперь секреты высшего порядка будут связаны не с военными, а с Силой?
-Я понимаю вашу обиду, – генерал развёл руками. – Но скажите, много ли вы выиграли бы, если бы вас поставили в известность о народе элиа и их организации? Вы могли бы что-то сделать, чтобы помочь их разгромить?
– Элиа – это народ из Легенд, – жёстко сказал Даниель. – И я достаточно хорошо знаком с Академией, чтобы знать, в какую сторону копать сведения про них. Наверное, нашёл бы, и вы бы не тратили лишнее время на разведку. Этот народ весьма консервативен, если они где-то и сохранились, то наверняка мало изменились с древнейших времён. Как я понимаю, вы решили воспользоваться умениями и опытом Милорда по части убийства Владеющих Силой?
– Он сам предложил, – приподнятое настроение генерала несколько потухло. – Он убедил всех, что лучше него с этой задачей не справится никто, даже Линн. Собственно, так и вышло.
– А что там делала Элта?
– Кто?
– Ну… Кэт.
– А… Дело в том, что добравшиеся до Галактики жители Аксерата хотели сменить власть на планете… элиа успели и там многих достать. Кстати, элиа умудрились скрыться от имперской разведки планет, поэтому в своё время их и не уничтожили, как прочих самодеятельных Владеющих Силой. Так вот, они знали о повстанцах и искали у них помощи, её задачей было донести до аксератских мятежников весть о том, что их поддерживают, и найти способ уничтожить правящую организацию элиа. Это было сложно, потому что они практически неуязвимы…
– …потому что не болеют, не дряхлеют, очень долго живут, – перечислил Даниель, и генерал помрачнел ещё больше. – Вы зря не воспользовались моей помощью. Возможно, всё пошло бы быстрее… и с меньшей опасностью для вашей посланницы. Её же там взяли в плен, насколько я знаю.
– Да. Извините…
– В следующий раз постарайтесь не доводить дело до бесполезных извинений. Да, мы не умеем так летать и стрелять, как вы, мы не умеем, по большей части, убивать, – и да, нас нужно защищать от тех, кто умеет. Но это не значит, что мы беспомощный балласт, как привыкли думать военные. Я не хочу вас сравнивать с Империей, это было бы несправедливо, но такова инерция вашего мышления. И она преодолевается. По крайней мере, Инеата Ар-Никту я сумел в этом убедить.
– Можете считать, что меня тоже, – миролюбиво отозвался генерал даль Соль.
Даниель некоторое время вглядывался в изображение на экране. Он действительно согласен, или это желание не потерять союзника? Сделать вид, что он прав, – пусть несёт чушь, мы всё равно будем делать по-своему… Да нет, навряд ли. Будь они столь же много воображающими о себе бездарностями, как имперцы, они бы не победили, и с ними не были бы такие, как Линн…
– Хорошо, – Даниель сменил тон и улыбнулся в знак того, что инцидент исчерпан. – Когда Линн и лорд Эльснер вернутся, передайте им, пожалуйста, что ведущие учёные артосской Академии выступили с предложением созвать конференцию по поводу изучения проявлений Силы. К ним присоединились коллеги из других академий, должно быть интересно. По крайней мере, я точно не упущу случая послушать их. О сроках сообщу дополнительно, сейчас идёт большая организационная работа…

***
На конференцию прилетало множество народу, но Линна и Милорда Даниель поехал встречать сам. Он прекрасно знал, что это не нужно, но… его тянуло в космопорт, как магнитом. Увидеть – самому. Убедиться. Наверное, когда-то точно так же повстанцы хотели встретиться с ним лично, не через видеофон, чтобы что-то понять…
Он не стал предупреждать. Просто знал номер стоянки – и ждал у выхода.
Они вышли вдвоём, Линн удивлённо и обрадованно улыбнулся, увидев Даниеля, а Милорд… Милорд – тоже ждал. Совсем недавно они были по разные стороны прицела, и только судьба не позволила одному – выстрелить, а другому – умереть. И – что теперь? Забыть? Сделать вид, что этого не было, и играть в союзников? Или – принять то, что было, оставить в прошлом и пойти дальше?
Даниель поздоровался с Линном и повернулся к лорду Эльснеру.
Лорд Эльснер даль Соль. Да, это – его имя. Было когда-то и стало теперь. Вернулось. Две части жизни соединились. Почему, как, через что пришлось пройти – важно, но не сейчас, сейчас есть – тот, кто побывал по ту сторону смерти и вернулся обратно. Один. Своих – мало. А были ли свои тогда, при Империи, в которой нет личных отношений, а есть только нужные и ненужные люди?..
Милорд молчал. Не торопил. Он уже сделал первый шаг навстречу, – раскрылся, когда мог остаться в тени, когда о нём ещё никто не знал. И теперь Даниелю – перешагнуть грань войны…
– Здравствуйте, лорд Эльснер.
– День добрый.
И нет смысла спрашивать, зачем ему была нужна Элта Ариатис там, на Свейзе, после допроса, на котором он уже всё узнал. Нет смысла вспоминать о том, как Милорд прилетал сюда в прошлый раз – чтобы убить командующего военными силами и поставить Морхотте Нарндейла. Мёртвое – смерти, живое – живым. Добро пожаловать на Артос, лорд Эльснер, и пусть вам тут будет хорошо. И пусть наконец настанет мирная жизнь, сколько ж можно…
Они шли к стоянке, где ждал флайер корреталя, Даниель спрашивал о Силовых вопросах, Милорд был рад – отвечать, делиться знаниями, стена отчуждения таяла, а Линн радовался и невпопад говорил о чём-то своём…
На конференцию Даниель привёл людей из бывшего Особого отдела, – те давно уже были не при делах, военным отдел оказался не нужен, а централизованное руководство исчезло вместе с Империей. Учёные, затеявшие конференцию, приглядывались к ним, Линн внимательно слушал, сразу начал активно выяснять, что они там насобирали, – сразу после краха Империи повстанцы в Столице обнаружили данные от планетарных отделов, хотели дотянуться до того, что они делали на местах, но тут надо было разбираться с каждой планетой конкретно. На Артосе обстановка позволяла, а бывшие сотрудники теперь воодушевились, – к тому же, с Академией они давно уже сотрудничали, правда, теперь это сотрудничество надо было перестраивать с приглядывания свысока на равноправие. Милорд сделал так, что его решительно никто не замечал, и молчал, – Даниель подозревал, что тот телепатически общается с Линном. Что-то из представленного Особым отделом Линн сразу отсекал, уверенно заявлял про бред и ненаучность, особисты удивлялись, соглашались, обнаруживали, как много они, оказывается, не знают… Гости из других академий переглядывались с завистью: им тоже хотелось бы заиметь такого специалиста. Тан Севийяр – один из артосских инициаторов конференции – предложил передать бывший Особый отдел Академии, назначить Линна начальником, Линн засмеялся и сказал, что подумает. Даниель посмотрел на остальных участников конференции: они тоже собирались заниматься изучением проявлений Силы, наверняка будут переманивать Линна, вот только на Артосе и обстановка более мирная, чем во многих местах, и финансирование более стабильное… да и Милорд не останется в стороне, и это он, корреталь Артоса, в курсе того, что Вейдер жив, а вот остальные… по меньшей мере отнесутся подозрительно, если вовсе не отшатнутся в ужасе. А захочет ли Милорд вообще выходить из тени? Даже те же повстанцы после дела на Аксерате только в полной мере осознали, на что он способен, и настороженности не убавилось… Так что ежели затевать какой-то исследовательский центр, то Артос – первая кандидатура. Даниель подумал, что сейчас до этого всё равно ещё далеко, всё нужно проработать, и, наверное, надо поручить проработку деталей тому же Тану Севийяру. Ну, а конкуренты вынуждены будут либо смириться и подчиниться выбору Линна, либо… ну, если нет – пусть ковыряются сами. Правда, результат будет не лучше, чем у бывших Особых отделов…
В перерыве он уже начал обсуждать с Линном и Милордом будущее изучения проявлений Силы, осторожно заговорил об Артосе, – да, они оба не возражали, Линн маленькими глотками пил моррето, а в огромные окна светило солнце.
– По-хорошему, изучать её способности тоже надо бы здесь, – неожиданно сказал Милорд.
Даниель нахмурился.
– Элты?
– Кого? А. Да.
Даниель внезапно осознал, что тогда, во время допроса на Свейзе, случайно попал в точку. Она действительно одарена Силой. И она заинтересовала Вейдера.
– Постойте, – он вдруг забеспокоился. – А что там изучать? Нужно как-то… пронаблюдать процесс обучения? Или как? Нужен кто-то подопытный?
Линн тревожно взглянул на Даниеля: всё же – не доверяет? Подозревает Милорда в том, что тот использует людей в своих целях?
– Нет, – Милорд успокаивающе поднял руку. – Она несколько раз испытывала на себе действие концентрирующих в себе Силу объектов. Первым, насколько я понял, был этот ваш жёлтый кристалл. Потом было ещё кое-что, уже на Аксерате. И её способности пробудились, но сейчас она находится на промежуточной стадии между обычными людьми – и нами.
Даниель вспомнил про жреца, который скрылся от Вейдера якобы в тени жёлтого кристалла, и несколько успокоился. Линн заметил. Перестал сжимать чашку с моррето так, как будто та могла от него сбежать. Обернулся к отцу.
– Ну теперь-то что рассуждать о том, где было бы лучше. Уже ведь всё решили.
– Что решили? – настойчиво спросил Даниель.
– Она поедет домой, – точнее, уже поехала. Там, конечно, нет такой базы, как здесь, но для её случая хватит.
Даниель кивнул.
– Тяжёлое это должно быть возвращение…
– Да… но я ещё боюсь, как бы она снова не нашла что-то Силовое на свою голову. Она умеет…
Милорд глянул на Линна в упор.
– К предчувствиям надо относиться серьёзно.

***
О полном прекращении добычи салиханы на Тайшеле Даниель узнал от обеспокоенных глав корпораций, – те ругались с «Оле и компанией», искали других поставщиков и пытались не допустить разрушительных последствий. Причины катаклизма, которого вообще в принципе никак не могло быть, оставались загадкой, специалисты «Оле» разводили руками, вслед за ними научные центры из сектора, где была Тайшеле, тоже разводили руками, и вскоре научный мир Галактики совершал этот жест чуть ли не синхронно. Через пару дней Даниелю позвонил Линн и запросил подробности относительно Тана Севийяра.
-Какого рода подробности тебя интересуют?
– Ну… сможет ли он хранить тайну о том, что отец жив.
Даниель задумался. Севийяр – специалист по аномальным явлениям, у него какая-то сложная узкая специализация в медицине…
– А ты не афишируй, – посоветовал он. – Пусть пообщается не с Милордом: с лордом Эльснером. Когда назовёшь его отцом, Севийяр вряд ли сходу сложит два и два. В своём деле он мастер, но при своей сосредоточенности и увлечении работой часто не замечает очевидного. Ну, а когда всё-таки сообразит, то поставишь в известность, что болтать нельзя. Устроит такой вариант?
– Надеюсь. Главное, чтобы он отца устроил. Впрочем, я подозреваю, что ему будет удобнее не раскрываться. Слишком много уже было случаев, когда с ним начинали общаться нормально, а потом узнавали, кто он, и… в общем, несколько раз приходилось от него людей оттаскивать. Кое-кто даже убить хотел. Им ведь, в общем, было бы проще, если бы его не было в живых, преступник ли, герой – неважно. Мешает. Среди повстанцев таких, как ты, и вовсе нет.
– То есть как – вовсе нет? А Элта? Она только ради тебя его не застрелила, а так он ей тоже поперёк горла?
– Нет!
– Она вернулась?
– Да. Влипла в очередные Силовые неприятности, как я и боялся. Отец говорит – надо срочно брать её под крыло, иначе я её потеряю.
– И что ты думаешь делать?
– «Скиталец» определили в отряд «Столица» перевозить дипломатов, пока что она занимается этим, но для полёта на Тайшеле я…
– Наконец-то! – с чувством сказал Даниель. – Я всё ждал, когда же ты признаешься. Севийяр добрался до тебя и запросил помощи?
Линн улыбнулся.
– Ну да. Подозревает, что дело связано с Силой.
– И Милорд собирается участвовать в экспедиции.
– Честно говоря, даже если бы не собирался, наши бы сделали всё, только бы его со мной отправить. Некоторые просто боятся остаться с ним лицом к лицу, а генерал даль Соль говорит: увези отца с собой, вдруг без тебя кто-то найдёт способ убить его. Так что…

***
Звонок Линна разбудил Даниеля среди ночи.
– У меня три проблемы, – сходу сообщил он. – Помнишь, Тан Севийяр отправился с нами на Тайшеле? Так вот, проблемы все оттуда. Две медицинские, одна… скажем так, переселенческая.
– Привози все, – Даниель потянулся и проснулся окончательно. – А переселенческая – это как?
– На Тайшеле остался только архипелаг Исчезающих островов, и он сейчас тонет. Надо куда-то переселить тамошних жителей.
– Надо же, – Даниель улыбнулся. – Нам досталось что-то от Великого Расселения!
– Ну почти, – Линн остался серьёзен. – Ты даже не представляешь, насколько попал в точку. Читал «Свидетельство» Ма-Истри? Оно, правда, запрещённое было во время Империи…
– Читал, – сообщил Даниель. – Правда, подробности я тебе не вспомню в четыре часа ночи… то есть утра…
– Извини!
– Ничего. Так что за проблема? Неужто Йаллер вынырнул из тьмы веков?
– Да.
– Что?!
– Я серьёзно. Но дело не в Йаллере. Мы освободили Скарвина. И это одна из медицинских проблем. Раина собирается её решить.
– Я велю приготовить операционную, – вздохнул Даниель, оставив при себе вопрос, не спятили ли они там, на Тайшеле, всей компанией.
– Две, – Линн помрачнел. – И вторую бригаду. Раина перешлёт данные.
– Кто?
Линн помолчал.
– Кэт. То есть Элта.
Они попрощались, и Даниель принялся звонить в клинику Академии. На душе было тревожно, но… всё же это были нормальные, решаемые проблемы. Да, сложно. Да, есть риск. Но находиться под прицелом брата, а потом – Вейдера было куда хуже. Он надеялся, что они справятся. Всё-таки уже мирное время… и за дело берётся Раина Сойтар. Личный врач Милорда. Линн уже давно успел рассказать, как она спасла ему жизнь при помощи пересадки мозга. Вот только зря она вышла замуж за Хасана Пайелу, он не из тех, из кого в конечном итоге вырастают хорошие мужья…

***
Сводки новостей поступали к нему регулярно, и эта пришла днём. Он забыл о том, что в руке чашка моррето.
Линн и Милорд прошляпили шпионскую камеру, которая была у Раины и засняла освобождение Скарвина.
Даниель включил запись. Журналисты наперебой рассказывали о сенсации и тиражировали кадры. Качество записи откровенно поганое, – спрашивается, а какой ещё она может быть, человек же не штатив, к тому же, он тут и оператором-то работал невольно… В наиболее полном варианте был полёт на скоростном гравикаре над островом со сверкающим пустым городом внизу, остановка на берегу, за мрачным дворцом странной архитектуры… а потом – грузовой флайер, упёршийся в берег и зависший над обрывом. Элта Ариатис… он так и не сумел переучиться на её настоящее имя. Она стояла на самом краю, перед нею ничего не было, но она закрыла глаза – и что-то материализовалось из воздуха, её заслонила высокая фигура, стало ясно, что это человек… и их швырнуло вперёд, они оба не смогли удержаться на ногах. Раина бросилась к ним, всё замелькало, ничего не поймёшь, только какие-то отдельные фразы проясняют происходящее. Голос Линна… кажется, этому невесть откуда взявшемуся существу нужна помощь, но сначала они улетят на Тайшеле. Спрашивается, а где они тогда? Что это за остров? Раина не выходит из грузового отсека, потом картинка резко меняется: вот уже рядом сидит Линн… что-то сократили, видимо, там было совсем плохое качество.
– Раина, я должен поговорить с ним.
– Попробуй. Его имя…
– Я помню.
Линн зажмурился, словно собрался прыгать в воду с очень крутого обрыва. Позвал.
Даниель обнаружил, что выронил чашку. Запретное имя из Легенд. И как, он отозвался?
То ли вздох, то ли почудилось, только дрогнули в ответ бескровные губы. Скарвин отвечал на другом языке, но Линн, похоже, прекрасно всё понял. Телепатия, надо полагать. Даниель невольно поёжился. А Линн так до сих пор и не научил его «защите Йаллера». Йаллер… правая рука Прародителя Зла. Вот этого? Получается, что да. Только зачем они его спасли? А Йаллер был бы счастлив, надо полагать. Вот только где он, герой Великого Расселения? Лучше бы они его нашли, честное слово, а не это теперь уже забинтованное чудо, одно имя которого до сих пор вызывает в Галактике суеверный ужас. С Йаллером всё-таки человечество уже имело дело и никаких неприятностей не получило, наоборот – обрело новую жизнь. Тайшеле – прародина людей… судя по тому, что там почти не осталось суши, это вполне может быть правдой, люди спасались как раз от затопления материков… Даниель встряхнулся: ещё не всё. Очередная склейка, Раина – с Элтой, издалека доносится голос Линна.
– Пожалуйста. Только ты можешь помочь. Остров Золотой Звезды ушёл под воду, люди попрятались в подземные убежища. Если бы ты поднял остров на поверхность моря, хоть ненадолго, мы бы успели вывезти всех. Пожалуйста.
Похоже, он страшно боится, что Скарвин откажет. Тот отвечает – неожиданно твёрдо. Интересно, Нессар в своём лингвистическом центре сможет понять, что это за язык?
– Спасибо, – в голосе Линна облегчение.
Даниель вспомнил о том, что у Линна две проблемы были медицинскими, а одна – переселенческой, и наконец понял, что к чему. Жители острова Золотой Звезды… ну, будет ещё одна достопримечательность, надо предоставить им какой-нибудь подходящий островок. Достаточно низкий уровень развития, клад для этнографов, особенно если они действительно хранят какие-нибудь сказания. Потом сообразил, что Скарвин сейчас тоже здесь, в Академии. И можно, если набраться смелости, посмотреть на этого ненормального руниа самому. Хотя он всё-таки предпочитал взгляд через камеру. По крайней мере, камере невозможно что-то внушить, она будет снимать ровно то, что есть. Опять склейка. Элта перед Скарвином, ей явно трудно ходить, и она никогда раньше так не прищуривалась, пытаясь что-то разглядеть. Вторая медицинская проблема, чтоб ей…
– Кариаки…
Кариаки?! Дальше Даниель и не понял, и не слушал. А если это всё-таки не имя, а просто слово на непонятном языке? Или он пытается как-то защититься от надвинувшейся из Легенд великой и жуткой истории, когда дочь Повелителя Мёртвых поклялась освободить Прародителя Зла? Они ещё верили в перевоплощения, то есть – Кариаки верила, уходя на Путь Умерших, просила отца сделать так, чтобы она всегда помнила свою клятву…
Дальше было море – бескрайнее, спокойное. Вода вдруг расступилась, образовав глубокий провал с ярко-зелёными водяными стенами, и из глубины поднялся остров. Опять обрыв, уже берег, Милорд несёт Элту, Скарвин опирается на Линна и Раину, они куда-то идут… кажется, к «Скитальцу». Линн оборачивается к Милорду, называет его отцом, Раина тоже что-то говорит ему, и всё яснее, яснее становится, что – да, это он, это Вейдер, каким-то чудом вернувшийся по эту сторону смерти… Всё. На конспирации можно поставить жирный крест.
Запись закончилась. Даниель машинально налил ещё моррето, выпил, почти не чувствуя вкуса. Он не был суеверен, но ему стало плохо от этих кадров. А что творится с теми, кто не так крепко стоит на земле? Особенно сейчас, в эпоху больших перемен, когда многие потеряли опору, когда прежняя жизнь под покровом Империи закончилась, а новую надо создавать заново? Когда исчезли жёсткие рамки, когда все бросились искать свои корни, когда полузапретные при Империи религии на глазах выходят из подполья и завоёвывают умы? Пожалуй, только Энтида будет в восторге от новостей, даже несмотря на все свои внутренние неурядицы. У них свой вариант Легенд, кажется, называется «Хроники смутного времени» или как-то так… Жители остальных планет будут в шоке. Точнее – уже сейчас в шоке. Наверняка. Правда, в этом есть свои преимущества: на фоне такого уже вряд ли кем-то будет замечено наличие живого Вейдера. Или – нет?
Он срочно вызвал министров, главу полиции, службы безопасности. Нужно держать обстановку на планете под контролем, особенно – всё, что имеет отношение к разным религиозным течениям. Следить. Мало ли что… И хорошо, что он не сообщил врачам Академии подробностей об их пациентах.
После совещания позвонил Линну. Тот был мрачен.
– Что-то не получается?
– Да. Она не может ходить, и у неё сильно упало зрение. Она как будто во время освобождения с ним соприкоснулась, приняла на себя… в общем, я не слишком понял механизм… это какой-то Силовой удар, безусловно…
– …и его последствия наша медицина ликвидировать не может. Так?
– Пока мне ещё не предложили внятных способов. Ищут.
Даниель очень глубоко вздохнул. Она танцевала. И ещё как. Понятно, Скарвин этого не хотел, но невольно стал каким-то проклятием, что ли… и как теперь от него избавиться? И чего он хочет, в конце концов? Или пока ещё не успел осознать обстановку и захотеть?
– Как Скарвин?
– Неплохо.
Даниель мгновение думал – и решился.
– Я могу с ним встретиться?
– Ну… можешь, наверное… а зачем?
– С ним и с тобой. И с лордом Эльснером. Есть проблема. И огромная просьба: не болтайте лишнего о Скарвине, я вас умоляю! То есть вообще ни одного слова, ни с кем. Приеду – объясню.

***
Перед дверью палаты его на короткое время взяла жуть. Что же, он вот так запросто встретится с Прародителем Зла? С легендарным – в прямом смысле слова – руниа, которого все мифологии мира обвиняют во множестве бед, каждая на свой лад? И – что теперь будет? Кого они выпустили, нового Императора? И как этому противостоять? Надеяться на то, что раз Милорд справился с тем, то как-нибудь и со Скарвином разберётся в случае чего? Страшно…
Он открыл дверь. Линн и лорд Эльснер одновременно обернулись, Даниель увидел их первыми, а потом – в свете от окна – обнаружил и Скарвина. Взгляд у него был необыкновенно притягивающим, странные светлые глаза… по Силе – наверное, да, что-то общее с Императором, правда, тот всегда прятался под капюшоном, да и камера не могла передать всё, а перед публикой Император старался появляться лично как можно реже. Руниа. Интересно, а те, кто в древности общался с Йаллером, так же поначалу не знали, как вообще с ним разговаривать, потому что в его прошлом был Прародитель Зла? Но ведь как-то привыкли…
Даниель вежливо поздоровался, сел и, глядя на Линна, изложил обстановку. Скарвин внимательно слушал. Даниель ожидал, что тот будет возмущаться, но тот молчал, – видимо, не совсем понимал, чем всё это грозит. Наверное, кто-то всё-таки должен будет ввести его в курс дела и рассказать, что успело напроисходить за время его отсутствия. Только вот – кто?
Милорд дождался, пока Даниель закончит.
– Плохо, – резко сказал он. – Надо думать, Раине повесили камеру на Ореанте, откуда она вылетела на Тайшеле, а сняли уже здесь. Скорее всего, в Академии, когда она переоделась для операции и оставила свою одежду без присмотра. В любом случае, надо проверить, насчёт одежды мы можем быть неправы.
Даниель кивнул, оставив при себе вопрос – если камера была на одежде, то как они, будучи рядом, умудрились её не увидеть. Впрочем, некоторым мужчинам свойственно плохо разбираться в том, что надето на женщинах, а камеру могли замаскировать под какую-то безделушку… Впрочем, сейчас важен ответ уже не на вопрос «кто виноват?», а на вопрос «что делать?».
В тишину вдруг врезался голос Скарвина. Даниель ничего не понял, – тот обращался к Линну. Стало досадно: он не делал свою речь понятной для всех. Не хочет, потому что есть избранные, которые уже показали, что они на его стороне, а остальным он не доверяет? Или затуманил голову Линну и продолжает этим пользоваться?!
Милорд поднял взгляд на Даниеля.
– Вы напрасно нервничаете: он просто не может, – спокойно разъяснил он. – Не забывайте, он много тысяч лет провёл в заключении в стене защитного купола острова Бессмертных, причём в весьма зверских условиях. Сейчас ему трудно распространять телепатическую волну на всех.
– Я так громко думаю? – осведомился Даниель. – Или для вас не существует неприкосновенности частной жизни?
– Громко, – Милорд остался невозмутим. – И я могу это слышать. Должен признаться, это всё-таки удобно.
– Верю. Но неприятно.
Милорд оглянулся на Линна и Скарвина: Линн объяснял руниа обстановку, говорил, кто такой Даниель… для Скарвина даже тот факт, что люди живут на разных планетах, оказался ошеломляющим.
– Похоже, у нас есть несколько минут, – сказал Милорд. – Показать вам «защиту Йаллера»? С ней вы точно будете знать, пытаются ли вам залезть в голову, и отсечь нежелательные попытки.
Даниель улыбнулся.
– Да, конечно. Линн мне давно уже обещал, да всё никак…
– Закройте глаза.
Даниель послушался. Милорд перешёл на телепатию, Даниель, следуя его указаниям, попытался мысленно оградить себя… получилось не сразу, и когда после очередной пробы он вдруг перестал слышать голос Милорда, очень удивился: надо же, работает, даже – против него? Хотя наверняка – нет, он просто не старается…
Он открыл глаза и обнаружил, что Скарвин наблюдает за ним с живым интересом.
– Это не из врождённых вещей, конечно, – пояснил Милорд, явно довольный результатом. – Строго говоря, даже телепатия далеко не всегда бывает врожденной, вот Линна этому учили, например… Защищаться от подслушивания мыслей научил людей Йаллер, и до разгрома Ордена хиннервалей таким умением пользовались все граждане Объединённых Звёзд. Разумеется, потом это было утрачено.
– Кто такой Йаллер? – спросил Скарвин, и Даниель его понял. Не понял только, почему тот спрашивает именно его, ведь имя назвал Милорд…
– Руниа, – подумав, ответил он. – Помогал людям расселиться с гибнущей суши нашей прародины… на которой, собственно, вас и нашли.
– А больше о нём… ничего не знаете?
Скарвин так напряжённо ждал ответа, что Даниелю стало его жаль.
– У нас его считают вашей правой рукой, – осторожно сказал он, тактично умолчав о Прародителе Зла. – Вот только никто не знает, так ли это на самом деле.
– Знают, – вполголоса поправил Линн. – Мы у него были, он живёт на Аксерате… летали выяснять подробности об острове Бессмертных.
Глаза Скарвина сверкнули.
– И?..
Линн чуть улыбнулся.
– Я не уверен окончательно, но он клятвенно заверял нас, что ты никогда не был Прародителем Зла… так что, скорее всего, он действительно хорошо тебя знает и в древние времена был с тобой на одной стороне.
Скарвин прикрыл лицо руками, – пальцы дрожали.
– Я могу его увидеть? – глухо спросил он.
– Да, – твёрдо ответил Линн. – Когда ты будешь чувствовать себя получше, мы отвезём тебя на Аксерат.
У Даниеля отлегло от сердца: всё-таки нашли, куда его сплавить. Наверняка сами тоже рады… хотя нет, оба так спокойны, что становится завидно. А у Йаллера, судя по «Свидетельству» Ма-Истри, никогда не было замашек Императора, он любил людей и был с ними на равных, хоть и будучи руниа. Может, он и теперь захочет вернуться в большую жизнь…

***
– …ну да, лечение вроде бы Силовыми методами на отсталой планете под названием Дельсарен, – Крис Ариатис был недоволен всеобщим недоверием и ерепенился. – А что, разве у вас есть другие варианты?
– Нет, – честно сказал Даниель. Самозваного отца Элты он видел впервые, и добродушный толстяк с острым взглядом ему понравился. – Пробуйте, куда деваться.
– Она должна снова танцевать, – тихо и упрямо сказал Линн. – Как угодно, какая разница, когда. Но должна.
Они сидели в кафе возле Набережной, и вокруг – вопреки нестабильности, вопреки воскресшему страху перед Скарвином – шумел праздник осенних цветов. Скоро настанет полночь и прозвучит благодарственная молитва… Даниель всегда любил этот праздник, стремился быть среди народа и обычно старался приглашать с собой всех, с кем хотел поделиться радостью.
Он увидел человека с букетами, подозвал, выбрал самые пушистые, яркие и красивые. Такой тонкий аромат… Отдал цветы Линну.
– Передайте ей, – попросил Даниель. – И скажите: мне очень жаль, что я не могу сделать для неё большего.
Линн с грустью смотрел на сиреневые лепестки.
– Завтра, – пообещал он. – Они не завянут?
– Нет.
…На следующий день они разлетелись по разным планетам: Крис и Элта – на Дельсарен, Раина и Скарвин – на Аксерат, Линн с Милордом отправились искать след шпионской камеры на Ореанте. Даниель велел тем, кто расследовал артосский конец этой ниточки, держать его в курсе, и вернулся к текущим делам. Насколько всё же приятнее решать, на какой спектакль пойти в выходной… и даже как всегда нелёгкий вопрос выбора спутницы на вечер кажется простой и несерьёзной задачей…

***
Анонимное объявление о том, что освободитель Скарвина приговаривается к смерти, появилось в информационной сети поначалу ненадолго и быстро исчезло. Потом – как вспыхнуло пламя: древняя, воскрешённая шпионской съёмкой с Тайшеле ненависть встала во весь рост и стала перекидываться, как эпидемия, с планеты на планету. Даниель за прошедшие несколько дней уже успел привыкнуть к мысли, что всё обошлось, и теперь стало страшно: нет, не вышло, не проскочили крутой поворот, что-то будет. Он спешно связался с Линном, они вместе прочёсывали данные: насколько сильно это мракобесие, кто эти люди – и нелюди, кого они ещё занесли в свой список смертников. Линн обнаружил, что среди приговорённых его самого нет, нет там и Раины… и в синих глазах поселилась тревога. Даниель уточнил, что Элта не выезжала с Дельсарена, что там есть только бывшие имперские рудники далеко от поселений аборигенов, и что до неё незамеченным не проберёшься… он не был уверен, что этих мер достаточно, но посмотрел на Линна и понял, что лучше него никто не обеспечит её безопасность, что он сделает всё возможное и даже больше. Безумие ненависти походило на болезнь, он советовался со специалистами по психологии толпы, по сектам, выходил на связь с главами других планет, предупреждал, – под шумок можно подстроить много подлостей, будьте осторожны. Они и старались, – только что обретший опору под ногами Галактический Союз вовсе не желал развалиться. По счастью, сведения о том, что Скарвина увезли на Аксерат, были известны считанному числу людей, которые не собирались об этом распространяться. Недели уходили, и он начал осторожно надеяться, что предупреждения сработали, и ничего плохого не случится…
…Он знал, что вокруг нет Владеющих Силой, и потому «защита Йаллера» ещё не стала для него чем-то привычным. Вспомнил, только почувствовав осторожное прикосновение к душе, необычное, но… не враждебное. Не узнать было невозможно: Милорд. Даниель поспешно вспомнил, чему тот его учил, но понимал, что уже поздно.
«Не беспокойтесь, – Милорд был чересчур спокоен. – Я не буду вам мешать. Скажите, что вы знаете о Гере даль Шаоли?»
Даниель понял, что словесный ответ почти не нужен: Милорд прочитает то, что возникнет в памяти при произнесении имени. В памяти же было пусто.
«Честно – ничего, – подумав, сообщил он. – Нужно добыть сведения?»
«Нет. Я о нём знаю больше вашего, это была проверка. Вы её прошли. Я буду в родовом замке Морхотте Нарндейла, наладьте наблюдение. Оно может пригодиться.»
Даниель кивнул. Проверка. Его могли в чём-то запутать, использовать как прикрытие, а он бы так и не понял. Хорошо, что этого нет. А Нарндейл что-то затеял. Неудивительно. И кто-то заподозрил, что корреталь Артоса может быть к этому причастен. Тоже ничего удивительного… хотя царапает. Казалось бы, он уже достаточно себя зарекомендовал. И Линн не поставил его в известность о прилёте отца…
«Могу я узнать, в чём меня подозревают?»
«В поддержке бывших имперцев, разумеется, – Милорд усмехнулся. – Согласитесь, это правда.»
«Я думал, будет что-нибудь новенькое.»
«Новенькое я сейчас лечу узнавать. Пока что оно больше всего напоминает заговор с целью захвата власти в Галактике.»
«Нарндейлу захотелось взять на себя такую неподъёмную ношу?»
«По крайней мере, для этого они на допросе вызнали у Кэт коды допуска в Столицу.»
Даниель почувствовал, как внутри что-то оборвалось. Линну может быть вообще ни до чего. Линн может быть на другом краю Вселенной. Или…
Он не решился спросить и заставил себя не думать. Милорд исчез. Да, Мори местный, но его немало погоняли по Галактике, пока он не дослужился до военного коменданта Артоса. После отставки вернулся в свой замок. Вот не сидится ему спокойно…
Вызвать Инеата Ар-Никту. Приказать вести наблюдение. А вдруг кто-то из его людей тоже в заговоре? Откуда ему знать, кому он напрасно доверяет?
Он злился. Зря расслабился, – показалось, что наступило нечто похожее на мирную жизнь. Как же…
Найти досье на Гера даль Шаоли. Сто семьдесят девять лет, с Ореанты, участвовал в операции Милорда по разгрому школ воинов-магов народа боругов. Очень качественно и активно участвовал. Кроме того, ещё в ранней юности обнаружил на Ореанте убежище уцелевших от разгрома Ордена хиннервалей, поспособствовал их уничтожению. И если на планете боругов некому требовать ответа, то на Ореанте даль Шаоли в розыске: теперь такие деяния объявлены преступлениями против человечности без срока давности. Уцелеет – надо будет выдать его Ореанте, тамошнее правительство оценит услугу. А ещё – Даниель скривился – про Шаоли шли глухие мерзкие слухи о жестокости по отношению к женщинам. Если это правда, и если с Элтой что-то случилось… бедная девочка. Линн ему оторвёт все выступающие части тела, только ей это уже не поможет… и Ореанта как-нибудь переживёт без суда. Только бы обошлось…
Над Кер-Сериндатом едва занялось утро, Даниель посмотрел на часы, с ужасом сосчитал, сколько ему удалось поспать, и понял, что сегодня придётся жить на таблетках.
Через короткое время из космопорта ему сообщили, что приземлился звездолёт со Скарвином на борту. Даниель велел дать ему трансляцию со следящих камер. Скарвин. Никто его не замечает… и не только его. Рядом с ним – другой, тоже не человек, с резкими чертами лица, тоже высокий, он торопится, смотрит по сторонам, они вместе вышли на стоянку, второй аккуратно отключил защиту первого попавшегося чужого флайера, они быстро заняли места внутри, взлетели… Даниель несколько раз приказал не останавливать их, начальник охраны космопорта сочувственно смотрел, как он нервничает, пытался успокоить. Даниель кивал в ответ на его уверения, переключился на слежение за флайером из космоса, тщетно пытался понять, кого же спутник Скарвина ему так упорно напоминает… и внезапно до него дошло: это же Йаллер. Руниа, легенда Великого Расселения.
Ему показалось, что с плеч свалились все Илеанские горы. Йаллер. Вернулся к людям. Выбрался из своей дыры, с Аксерата, не смог усидеть там. Ну почему, почему он не сделал этого раньше? Неужели Император был опасен и для него? Но как тогда с Императором сумел справиться Милорд? И почему именно Милорд разбирался с элиа, неужели Йаллер на Аксерате не мог навести порядок? Надо будет их порасспросить, это же просто невероятно, он же… Просто – Йаллер. Тот, кто давным-давно помог людям спастись с гибнущей суши Тайшеле и уйти к звёздам.
Угнанный флайер перемахнул пол-планеты и остановился у здания на рудниках, принадлежавших семье Морхотте Нарндейла. Даниель внимательно смотрел за тем, как Скарвин не стал утруждать себя поисками входа, вскинул руку, отчего часть стены покорно рухнула, нырнул в пролом и скрылся. Даниель понадеялся, что он там не задержится, но то ли руниа не очень разбирался в том, как быстро нужно проводить такие налёты, то ли возникли какие-то веские основания, но они с Элтой появились не сразу. Вроде бы она нормально ходит и не щурится... Отлегло от сердца: кажется, с ней всё в порядке, кажется, обошлось… и всё-таки Линн не сумел её уберечь на Дельсарене, как-то же её сюда притащили против воли. Они сели, флайер вырулил от здания. Даниель подумал, что скоро за ними непременно вылетят, вопрос только – когда. Он позвонил Инеату, чтобы отдать приказ прикрыть, кто-то пытался пробиться на канал связи, робот включился, стал говорить, что господин Озен занят. Даниель быстро закончил разговор и принял вызов, – разумеется, Элта, кто ж ещё, сообщает, где они. Да, спасибо, он и сам в курсе, что будет погоня… уходите на север, ребята, встретимся на военной базе и все обсудим. А флайер ваш способен летать и побыстрее… надо думать, это Йаллер не привык к нынешним скоростям, у него в голове какие-то сильно устаревшие понятия о том, как должна летать людская техника… Ну да, совершенно верно, вот и погоня, куда ж без неё.
Видеофон взорвался гудком, Даниель понял, что на самом деле он так вопить не может, это недосып и таблетки, и… да, конечно, он сейчас пришлёт истребители… А потом он сообразил, что на экране был Йаллер. Сначала он обрадовался, потом охватила неожиданная грусть. Ну и вот он, вернувшийся к людям Йаллер, просил о помощи… только разве ж так хотелось с ним встретиться?
Он вызвал флайер, и Кер-Сериндат вмиг остался позади. А Шаоли он выдаст на Ореанту, пусть сводят с ним счёты. Только бы не упустили, это было бы обидно.
На военной базе он краденый флайер не увидел: погоня его всё-таки раздолбала, они с трудом сели, и пришлось везти беглецов на истребителях. Перед хозяином машины теперь придётся как-то извиняться…
Он стремительно вошёл в помещение, военные вытягивались в струнку, отдавали честь. На всякий случай он вспомнил про «защиту Йаллера», – против автора она, наверное, и вовсе бесполезна, но пусть будет.
Руниа. Скарвин выглядел намного лучше, чем тогда, в больнице, безумно красивый, с властной осанкой, и… похоже, он обрёл свою силу. От этого становилось не по себе, но подумалось: хоть языкового барьера не будет, и то хорошо. В глазах Йаллера – беспокойство: такое впечатление, что с возвращением Скарвина для него просто наконец настала жизнь… а тут ещё свалилось множество забот, и надо что-то делать.
Даниель остановился. Ничего не изменилось, в окна точно так же светило заходящее солнце, но возникло странное ощущение – как будто при виде этих двоих перед ним во весь рост встали древние грозные времена, и рост этот оказался немаленьким.
– День добрый. Йаллер, вы мне звонили, я корреталь Артоса… глава планеты.
Йаллер смотрел на него. Такой сильный взгляд… со Скарвином, правда, ещё сложнее, но придётся привыкать. Неожиданно улыбнулся.
– А вы держите мою защиту… надо же, ещё кто-то помнит…
– Милорд научил, – сообщил Даниель, и почему-то напряжение стало уходить.
Скарвин слушал и явно не собирался вмешиваться: ему всё было ново и непривычно. Элта… Даниель шагнул к ней, осторожно взял за руки.
– С тобой… ничего не случилось?
– Нет. По крайней мере, я ничего такого не помню.
– Мы смотрели вдаль и видели допрос, – негромко сказал Йаллер. – За то время, что мы видели, – ничего. Правда.
– А должно было?
– Да. Шаоли.
Даниель коротко рассказал, её передёрнуло от отвращения. Наверное, с Шаоли что-то не так, и это хорошо. Он отошёл в сторону – позвонить Линну, успокоить, сказать, что с ней всё в порядке. Попросить в процессе ареста Шаоли не переусердствовать, потому как дипломатические отношения со всеми планетами приходится выстраивать заново, и Ореанта Артосу пригодится. На вызов никто не ответил, Элта занервничала. Да, хороший вопрос – где его носит…
Она вдруг схватилась за виски, в глазах был дикий ужас. Даниель бросился к ней, но Йаллер опередил, через несколько мгновений она бессильно повисла на его руках.
– Врача? – быстро спросил Даниель.
— От способностей к владению Силой не лечат, — возразил Йаллер. — Я видел такие катастрофы не раз. Похоже, у Кэт особая устойчивость… Но что делать? К её возрасту люди уже заканчивали обучение. Собственно, во избежание подобных случаев будущего хиннерваля обучают с детских лет.
— Я не хочу быть хиннервалем! Но, похоже, меня никто не спрашивает?
— Совершенно верно, — кивнул Даниель. — Все мы как-то успели привыкнуть к тому, что ты живая, здоровая и влипаешь в очередные приключения.
— Ты не просто не хочешь, а боишься, — Йаллер оставался серьёзен. — Это ещё хуже.
— Но что это за приступ? Отчего?
— Так бывает с людьми, которые внезапно обретают большую мощь, а управлять ею не умеют.
— Никакой мощи я не обретала!
— Не спорь, — попросил Даниель. — С Силой шутки плохи. К тому же, Владеющая Силой без Кодекса…
Он вспомнил про Милорда и Линна. Как-то ведь живут… правда, то, что вытворял до недавнего времени Милорд, нормальной жизнью счесть трудно. Скарвин тревожно наблюдал за происходящим, но молчал: похоже, понимал, что в этой жизни он пока чужой и может наломать слишком много дров. Хорошо хоть понимает…
Йаллер усадил Элту в кресло, опустился на колени перед ней, – их взгляды встретились, – начал тихо говорить. Даниель почти не слышал их беседу. Особая устойчивость… жёлтый кристалл, что-то на Аксерате, потом Линн говорил про какие-то Силовые неприятности, ещё освобождение Скарвина и Силовое лечение на Дельсарене. Тут у любого человека крыша съедет, она, наверное, легко отделалась. Или – нет? А руниа слишком заметны, людей они ещё могут обмануть, но камеры – нет… и кто даст гарантию, что даже здесь, на военной базе, не обнаружатся вдруг фанатики, приговорившие Элту к смерти, или просто – те, кто ненавидит Скарвина и будет в ярости оттого, что корреталь Артоса совершенно очевидно поддерживает Прародителя Зла? Пока вроде бы никто из военных не понял, кого они привезли, но, надо полагать, это вопрос времени. И – что делать? Он посмотрел на Йаллера. Печально, конечно, но лучше, если они будут на своём Аксерате – до тех пор, пока люди не наведут здесь подобие порядка. Вот только это – люди, и ненависть куда проще зажечь, чем погасить.
— Даниель, лорд Эльснер здесь. Он ввязался во что-то очень рискованное.
Озен помолчал. Значит, теперь она может почувствовать присутствие Владеющих Силой на расстоянии.
— Линн не сообщал мне о его прилёте. И тебе, и руниа лучше всего будет покинуть Артос: к сожалению, я не могу гарантировать вам безопасность.

***
Даниель слушал сухие слова доклада военных об аресте Гера даль Шаоли, и ему всё яснее становилось, что Линн уцелел чудом. Да, это чудо, – что он прилетел на Артос именно в тот момент, когда руниа с Элтой были в космопорту и собирались улетать. Да, это чудо – что Йаллер почуял опасность и успел к стоянке Линна. Просто успел. Меллин не просто перекрывает дыхание, он сжигает лёгкие… Даниель не сумел сдержать дрожи. Меллин применялся Империей крайне редко, чуть ли не первым экспериментом была повстанческая Сегвия, когда Милорд долетел сам до планеты, уничтожил управление защитными системами, а дальше основные силы прошлись по городам. Там не осталось ничего живого… Шаоли мелкая сошка, газовую гранату ему достал кто-то уровнем повыше. И даже несложно догадаться, кто.
– Извините, господин корреталь…
– Да?
– Вы приказывали, чтобы Шаоли взяли аккуратно, потому что предстоит выдача его на Ореанту. Так вот…
Даниель нахмурился.
– …там был Линн даль Соль…
– Я знаю. И что?
– Как он потом объяснил, Шаоли позволил себе непотребные высказывания… как я понял, о его девушке…
– А попроще можно? – поинтересовался Даниель. – Линн ему морду набил, что ли?
– Да.
– И только?
– Ну… перелом челюсти, сотрясение мозга…
– Дальше вы его оттащили?
– Честно говоря…
– Ну?
– Нет.
– Постеснялись?
– Да нет, он сам остановился.
– И когда же теперь можно будет допросить Шаоли?
– Допрос состоялся. Вот медицинское заключение…
Даниель быстро просмотрел. Гера не так давно латали, после таких ранений бывают рецидивы… и да, точно, теперь в отношении женщин ему остались только непотребные высказывания. И это хорошо.
– Господин корреталь, мы обнаружили флайер Шаоли. Он был заминирован. Линн даль Соль дал показания, что Шаоли шантажировал его – требовал в обмен на девушку привезти на Артос Милорда, и он как раз должен был это сделать.
Даниель откинулся на спинку кресла. Зачем? Допустим, он убил бы Линна… меллин очень летуч, к тому же, на такие случаи существует экстренная вентиляция… дальше – к нему выходит Милорд, они садятся во флайер и улетают. И?..
– Вот показания Гера даль Шаоли.
Он поблагодарил, выключил связь. Просмотрел запись. У Мори разветвлённая организация, заговор они готовили основательно… кто б сомневался.
– Господин корреталь, Линн даль Соль.
– Отлично. Линн, чем могу быть полезен?
Взгляд ярких синих глаз словно пронзил Озена: казалось, хиннервалю не нужны препараты для допросов, чтобы уличить корреталя Артоса в предательстве. Или оправдать.
Даль Соль секунду подумал, что он может сообщить.
— Отец с помощью Силы держит Нарндейла под контролем. Это значит, что отвлекаться на телепатию он не может. Нужно наладить связь.
— Нужно, — согласился Озен. — У тебя есть варианты?
— Да. На стороне бывших имперцев есть боруг, его зовут Мандис. Я не понимаю, почему он сейчас с Нарндейлом. Надеюсь, эту ситуацию можно развернуть в нашу пользу.
— Ясно, — Даниель потёр лоб. — Надо подключить Криса Ариатиса?
— Надо подумать.
— А что, собственно, нужно Нарндейлу? Репортаж об освобождении Скарвина он явно не планировал снимать, целью было что-то другое.
— Коды для прохождения в цитадель Столицы. Теперь они это знают. Видно, хотят взять в свои руки управление Галактикой, — больше это сооружение ни на что не годится.
Озен помрачнел.
— Новая Империя? Но тогда Нарндейл там далеко не главное лицо.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Для управления Галактикой нужна личность иных масштабов. И тогда разъясняется… Да, теперь всё ясно.
— Что «всё»? — голос Линна напряжённо зазвенел.
Даниель придвинулся к даль Солю, глаза его были суровы.
— Флайер Шаоли был заминирован. Гер об этом не знал. Он был уверен, что летит освобождать лорда Эльснера: убьёт тебя, посадит его в машину и возьмёт курс на замок Мори. А по дороге кто-то собирался нажать на кнопку пульта дистанционного управления, — и всё. Конкурент в борьбе за трон Императора устраняется.
— Конкурент?! — с болью переспросил Линн. — Ну хорошо, поверить в то, что отец теперь с нами, очень сложно. Но разве им не нужен столь могучий союзник?
— А ты думаешь, лорд Эльснер стал бы терпеть начальника, которого он превосходит? В прежние времена выше него был только Император, остальные, мягко говоря, не годились ему в подмётки. Теперь же эти самые подмётки возомнили себя гениями. Если бы твой отец взял их сторону, то быстро навёл бы порядок. Чего им, поверь, вовсе не надо. Кроме того, лорд Эльснер не из тех, кто может философски встать над схваткой и удалиться на покой, так что оставаться в стороне от этой драки он просто не в состоянии.
Даниель помолчал, подбирая слова.
— Пойми, ситуация очень и очень сложная. Шаоли сказал: Мори считает, что ты держишь лорда Эльснера под контролем. Так как в ваших хиннервальских делах никто ничего не смыслит, эту версию нельзя не признать правдоподобной. Честно говоря, руководители Галактического Союза тоже так полагают. И им было гораздо спокойнее, когда рядом с Милордом постоянно видели тебя. Так что сейчас, когда ты отпустил его к Нарндейлу, они каждую секунду ждут катастрофы.
— Ага, отпустил я его, — усмехнулся Линн. — А ты тоже предполагаешь, что отец предаст нас и организует новую Империю?
— Нет, — спокойно сказал Даниель. — И я в меньшинстве. Не удивлюсь, если получу от Галактической полиции дружеский совет отправить лорда Эльснера на тот свет. Но мы на Артосе, и хозяин здесь я.

***
Милорд позвонил из космопорта – сказать, что они вылетают. Даниель обнаружил, что тот изменил внешность, и что ему нынешний вариант подходит гораздо больше, но было не до этого. Он связался со Столицей, попросил, чтобы Нарндейла и его компанию в арестованном виде прислали обратно. Линн вдруг вспомнил, – генерал даль Соль опасался, что в отсутствие сына лорда Эльснера убьют, но было уже поздно: звездолёт покинул космопорт, их всё равно не опередить. Даниель осознал, что это ловушка, что они обречены сидеть тут долгие часы их пути до Столицы и надеяться непонятно на что, – на мастерство Милорда разве?.. Позвонил ещё раз, нашёл генерала, попытался в двух словах изложить и ситуацию, и страх Линна, попросил проконтролировать всё, насколько это возможно… а генерал опять-таки был не в Столице, да если бы и оказался на месте, – можно придумать, как его обойти, а потом разводить руками: извините, так получилось. Даниель понимал мотивы Милорда: да, повстанцы – не имперский спецназ, Милорд хотел проследить за арестом, чтобы всё было наверняка, тем более, что он насмотрелся на них вблизи и знает, что они умеют… а главное – чего они не умеют. Не зря же он тут старался, в самом деле… Ожидание становилось всё невыносимей. Линн ещё переживал, что с Нарндейлом летит боруг: оказывается, повстанцы спасали их после операции Вейдера, сумели кого-то вывезти, устроили им поселение на Свейзе, под наблюдением Криса Ариатиса, а теперь этот стакнулся с бывшими имперцами, – спрашивается, как он смог и ради чего? И что вытворит боруг, если после всего обнаружит рядом с собой Милорда? И как до сих пор не обнаружил? Этот народ имел свою школу воинов-магов, за что Вейдер их когда-то и уничтожил. Недостаточно тренирован? Линн утверждает, что нет, как раз достаточно, выходит, Милорд сумел скрыться и от него тоже… И что же такое придумал Нарндейл, чтобы взять Столицу под контроль? Ну, сядут они благодаря полученным от Элты кодам, а дальше? Штурмовать цитадель всё равно невозможно…
…лицо Линна исказилось, и у Даниеля упало сердце: что-то случилось, ничего не вышло, генерал не сумел помешать… Линн бросился к видеофону, требовал лорда Эльснера, а в глазах был страх: это всё. Даниель не видел экран, и когда из динамика донеслось – «одну минуту», не сразу поверил, только тревожно следил за Линном: самое страшное на свете – ждать…
– Отец, ты ранен?!
— Пустяки. Просто боруг Мандис увидел того, по чьему приказу погибла его планета. Ваши люди действовали неплохо.
– Улетай оттуда, – попросил Линн. – Честное слово, душа не на месте.
– Вместе с арестованными, – пообещал Милорд.
– А…
– Извини. Время. Скоро увидимся.
Линн кивнул и медленно опустился в кресло перед опустевшим экраном.
– Что с ним? – спросил Даниель.
– Мандис – боруг, а у боругов на пальцах когти, – Линн слабо улыбнулся. – Отец снял Силовой контроль над Нарндейлом, тот сообразил, что никакого Равиолу Рейделла он не знает, понял, каким образом его обманули, и догадался, кто перед ним. Ну, Мандис и вцепился отцу в горло. Получил от наших заряд парализатора. Стреляли точно.

***
Когда в космопорту Линн бросился к отцу, Даниель заметил неприкрытую ненависть в жёлтых глазах боруга: похоже, не простит повстанцам то, что они сотрудничают с Вейдером. Точнее, уже не простил. И надо полагать, именно показ шпионской съёмки в новостях убедил его окончательно в том, что эту власть нужно менять…
Первым делом – допросить Мори, с препаратами это быстро. Шедир Сайетрис, учился на Элиетте… что это? Захолустье? Хорошо, дальше. Имперский офицер, Мори почему-то уверен, что он справится с исполнением обязанностей Императора… странно, более чем странно, Сайетрис не похож на безусловного лидера, или – неважно, он марионетка, и за него будут править другие? Но – кто? Мори ощетинивается: убеждён, что Сайетрис справился бы, если бы ему не помешали. Линн уверен, что эту мысль ему внушил боруг, он Владеющий Силой, к тому же – логично предположить, что именно для этого он вообще пошёл на контакт с бывшими имперцами. Боруг? Мори в растерянности, не знает, откуда тот взялся, он как будто просто был всегда, и всё. Хорошая работа, нечего сказать. Значит, боруг подсунул им этого Сайетриса… Милорд негромко говорит: измиранты, он прочитал мысли Сайетриса по дороге, тот думал только о них – когда в Столице раздастся сигнал тревоги о катастрофе, и произойдёт экстренная эвакуация персонала, эти негуманоиды должны были прилететь и взять в свои руки власть. Мори был уверен, что это сделают бывшие имперцы. У них совпали планы… хорошо. Про измирантов он, разумеется, не в курсе, он способен только желать их уничтожить, как и положено имперскому офицеру, воспитанному в чувстве безусловного превосходства человеческой расы. Негуманоиды. Империя уничтожала их с размахом, причём издавна. Линн встревожен: спрашивается, сколько ещё уцелевших негуманоидов прячется на просторах Вселенной, и что они собираются делать? Сайетрис позарез нужен как мостик между людьми и негуманоидами, но наотрез отказывается разговаривать, не то что сотрудничать, накачивать его препаратами для допросов бесполезно, – они не способствуют появлению желания перейти на сторону тех, кто тебя арестовал. У Линна вдруг загорелись глаза: да, он пошёл служить Империи, но при этом он с совестью, – резкий контраст его сочувствия к измирантам и высокомерного презрения Морхотте Нарндейла… что делать? как это – что. Вызвать с Аксерата человека, который из-за его выкрутасов пережил несколько похищений и незаслуженный допрос вместо благодарности за то, что повстанцы разгромили Империю и избавили измирантов от лишней работы… короче, пусть прилетает и работает живой совестью, у неё хорошо получается. Отлично. А боруг?
…К боругу Линн шёл один.
«Он опасен, – говорил вслед Милорд. – Он Владеющий Силой. Либо ты убедишь его в том, что с людьми можно и нужно жить в мире, либо придётся его убить.»
«Нечто подобное я уже слышал. Правда, в отношении себя.»
«Что поделать. Да, он не будет покорно ждать, пока я его убью, но исход предрешён.»
«Ты считаешь, у меня нет шансов это предотвратить?»
«Я не хочу заглядывать в будущее. Пока ты рядом с ним, мне и в настоящем есть чем заняться.»
«Но почему обязательно убивать? Чем так опасно, если мы его просто отпустим восвояси?»
«Он не оценит. Уйдёт, унеся с собой ненависть к нам. Если он наплевал на то, что вы спасали его народ, то могут найтись и другие, – а среди этого народа рождаются одарённые Силой. Ты хочешь, чтобы лет через двадцать, тридцать, – уж не знаю, как быстро они взрослеют и учатся, – мы противостояли целой школе воинов-магов? Конечно, можно попросить о помощи Йаллера, но это будет новая бойня, которая вряд ли кого-то устроит.»
«Верно, но если он погибнет – не организуется ли та же самая школа без его помощи? Надо попросить Криса довезти меня до поселения боругов на Свейзе, оценить масштаб…»
«…грядущих бедствий? Хорошо, только – потом. Ты сначала с одним боругом разберись.»
«Скоро начну. Я уже дошёл.»
Мандис всё же не лежал, – полусидел на кровати, Линн отметил: да, с помощью Силы можно преодолевать не только действие препаратов для допросов… Вечная гонка: одни изобретают препараты, другие – вещества, нейтрализующие или изменяющие их действие. Чтобы на допросе вместо откровенности досталась смерть – или как повезёт. А Мандису, похоже, вкололи звериную дозу чего-то, частично заменяющего действие парализатора: какой толк от владения Силой, если, вышибив с его помощью дверь, ты всё равно не сможешь до неё доползти?..
Мандис оскалил мелкие острые зубы.
«Пришёл пообщаться, значит. А ты не боишься, что уйдёшь отсюда – иным?»
Линн присел на стул возле кровати.
«Человек меняется после каждого своего шага по жизни, и я всегда к этому готов.»
«Нет. К такому – вряд ли.»
Линн почувствовал, как на него обрушился невидимый вихрь: чужая убеждённость, чужая правота, давящая, требующая, кричащая, она стояла на давней – своей и чужой – пережитой боли и ненависти, она взывала к справедливости… где? у кого? Справедливости в мире нет, и её следует добывать самим, вопреки миллионам, думающим иначе, имеющим власть утверждать свою – лживую – правоту и право диктовать другим свою волю…
Он невольно склонил голову. Да, это ясно… но ты же такой, как мы, ты тоже ходишь на двух ногах, ты – наш дальний родственник, так должно ли родичам убивать друг друга? Мы – не хотим. Мы дошли до края пропасти и сумели вернуться назад… а если ты сейчас победишь, то я буду желать отойти от дел, и хорошо, если не убивать… Что? Я захочу убить своего отца, потому что он должен получить по заслугам? Отлично, а ты сам своего уже убил?
Мандис резко дёрнулся. Нет.
Линн поднял взгляд – и встретился с жёлтыми непримиримыми глазами. Да. Ты прав. Мы натворили много бед. Но – Император не был человеком. Никогда. Он был руниа. Он вытащил на свет тёмную сторону в человеческих душах, он дал ей волю. Многие не устояли. Но другие – остались свободными. Родную планету Кэт открыли эльреи, они научили тамошних людей галактическому языку и не боялись делиться с ними знаниями. Или ты захочешь и их убить? Как предателей? А своих же, боругов, которые приняли помощь повстанцев и живут сейчас на Свейзе? Как они могли увидеть в людях не только жажду разрушения? Как ты сам, ты – согласился использовать Морхотте Нарндейла и Сайетриса? Имперских офицеров? Того же Гера даль Шаоли, бывшего в числе тех, кто уничтожал ваши города? Ты – согласился. Ты – примкнул к ним. Решил их использовать. Коснуться тёмной стороны, на которой они живут, и остаться чистеньким? Ты всерьёз считаешь, что не запачкаешься? Или – ради великой цели, ради твоей священной войны против людей можно стать таким, как они? Таким, как то, что ты сам ненавидишь? Что ж, стань, – и тебя одобрят? Одобрят твои измиранты, другие, ради кого ты принимаешь помощь людей? Ты будешь им нужен, – ты, согласившийся на зло?
Мандис молчал. Линн чувствовал, что тому нечего ответить, что боруг ищет опору – в самом себе, в прошлом, в тех, кто был когда-то рядом… и эта опора рассыпается перед правдой, которую он не хотел принимать. Линн прижал руку к виску: начинала кружиться голова.
Ты не сможешь жить – так. Ты захочешь что-то сделать. Оправдаться – перед самим собой. Мы – тоже. У нас, людей, большой послужной список, и он – не наш, не тех, кто победил Империю. Но нам – ликвидировать последствия, насколько это вообще возможно. Мёртвых не воскресишь. Произошедшего не отменишь. Но наши цели совпадают, потому что наша цель – жизнь. Потому что мы все – по одну и ту же сторону смерти.
Мандис вскинул глаза, и Линн прикусил губу: его взгляд был тяжёлым почти физически, казалось, ещё немного, и ты рухнешь под ним, чтобы не встать уже никогда… Он из последних сил не отводил глаз, держался, мир исчез, мир стал жёлтыми глазами боруга, обвиняющими, ищущими, – и внезапно всё закончилось.
«Впечатляет, – признал боруг. – Есть о чём подумать… Ты знаешь о том, что в старину это называлось судом Создателя?»
Линн дышал часто и мелко, никак не мог успокоить дыхание.
«Знаю. Только меня никогда не вдохновлял принцип – кто выиграл, тот и прав. Сколько раз уже так бывало, когда сила – и Сила – есть, а правоты там ни на мизинец… с другой стороны, веры в помощь Создателя какому-нибудь заведомому слабаку лично мне тоже не хватает.»
«Ясно всё с тобой, – боруг зубасто улыбнулся, и Линн неожиданно ощутил у этого странного существа порыв чего-то искреннего. – Я подумаю, что можно сделать. Только скажи, чтобы мне больше не кололи эту гадость. Это, знаешь ли, создаёт некоторые неудобства… бытового характера. Я не буду выламывать дверь с помощью Силы, даю честное слово.»
Линн кивнул. Встал. Больше здесь делать нечего… по крайней мере, пока. И жаль, если зарождающаяся доброжелательность окажется только иллюзией…
«Постой.»
Линн повернулся, – в глазах был вопрос.
«После поединка уважающие друг друга противники обмениваются рукопожатием. Если, конечно, оба остаются живы.»
Линн подумал, что у боруга могло остаться больше сил, несмотря на поражение, и что это может быть опасно… но через секунду взял почти бессильную когтистую руку и крепко её сжал. Несколько мгновений они с Мандисом смотрели друг на друга.
«Когда придёшь за ответом?»
«Когда ты его сочинишь. Позови меня телепатически, это же несложно.»
«Да. Но у вас же свои дела, разве нет?»
«Через четырнадцать часов прилетает та девушка, которую вы допрашивали, – пора действовать. Я надеюсь, ты до этого времени уже что-то изобретёшь… а действие укола закончится, кстати.»
Мандис помолчал, потом усмехнулся.
«Хорошо. Я смогу с ней встретиться?»
«Почему бы и нет… если она не будет против.»
Он отпустил когтистую руку, прощально улыбнулся. Дверь открылась, выпуская Линна в коридор, – и наконец отделила его от боруга. Немного удивился, что может идти почти так же быстро, как обычно: голова страшно кружилась, стены то и дело плыли перед глазами. Милорд ждал на стоянке, –когда Линн подошёл к флайеру, тот занял место водителя. Линн усмехнулся и неловко сел рядом: вести машину он был не в состоянии.
– Ему придётся встретиться и со мной, – негромко сообщил лорд Эльснер. – Но теперь это будет проще. Признаться, мне стоило большого труда не убить его сейчас…
Флайер рванулся в воздух.

***
– Я же говорил, что Сайетрис с совестью! Он согласился!
– Линн, так никто и не спорил, – мягко сказал Даниель. – Пожалуйста, умерь своё сияние. Оно отражается во всех ровных поверхностях, и у меня уже в глазах рябит.
– Попытаюсь, – радостно отозвался Линн. – Жаль только, что с измирантами всё не так просто. Они же не верят в Декларацию прав народов Галактики.
– После развёрнутого против них людьми геноцида я бы на их месте тоже не поверил, – философски заметил Даниель. – Никуда не денешься, придётся убеждать лично. Ты возьмёшься?
– Придётся, – Линн развёл руками и улыбнулся. – Только вместе с Кэт. У неё хорошо получается.
– Я отдал распоряжение начать расчёты насчёт возвращения к жизни планеты боругов. Нет, я прекрасно понимаю Мандиса, было бы странно предполагать, что он предложит начать не со своей родины…
– Если не уговорить измирантов взяться за дело, все расчёты окажутся бесполезными. Это их дело и только их, они когда-то были лучшими организаторами в Галактике, пока люди не повели против конкурентов войну… ну должны же они согласиться! Мы же не подачку им какую-то бросаем, тут никакого неуважения или пренебрежения нет, мы хотим…
– Это была репетиция речи для измирантов?
Линн засмеялся.
– Наверное, да.
Даниель перебрал номера Академии.
– Вот, – наконец сказал он. – Это кафедра психологии негуманоидов, посоветуйся с ними. Должны помочь.
Линн кивнул, набрал номер, договорился о встрече и унёсся в Академию. Даниель с надеждой решил, что заслужил обеденный перерыв, и позвонил Иде, почему-то подумал, что она сейчас в алом, и не ошибся. Та от неожиданности смутилась, но быстро овладела собой: да, у неё есть время, можно встретиться в «Небесном своде», почему бы и нет…
Он любил летать над Кер-Сериндатом, когда не надо никуда спешить, когда не проносится мимо красивый город на такой бешеной скорости, что не успеваешь ничего рассмотреть, не успеваешь насладиться тем, что он даёт. Кер-Сериндат строился людьми, которые уже умели летать, и потому – даже крыши, даже верхние этажи не были вспомогательными, строились не так, что вот этого всё равно никто не увидит, и не надо тут никакой красоты. «Небесный свод» и в холодное время года не закрывал окон, просто стена тепла отгораживала посетителей от прохлады, и круглый год между тобой и миром не было преград. Даниель встретился с Идой на стоянке, они говорили о каких-то неважных вещах, а над головой быстро неслись седые облака, стремительные, меняющие цвет и форму. Они остановились полюбоваться – чтобы позже всё-таки скрыться под крышей. На Кер-Сериндат уже надвинулась осень, к небу вернулся его чистый голубой цвет, который летом растворялся в сиянии солнца. Хозяин «Небесного свода» встретил Даниеля, как обычно, проводил в его привычный кабинет. Ида чуть улыбалась, уголками губ: хозяин деликатно не спросил её имя, но выкрутился, и это всё было так легко и мирно… Они выбирали меню, Даниель почти не вникал в её слова, просто слушал голос и понял, что соскучился – и по Иде, и по такой спокойной жизни, в которую можно нырнуть посреди рабочего дня без всяких задних мыслей. Так было, – давно, ещё когда он работал вице-губернатором, когда на Галактику ещё не обрушились великие перемены и не унесли прежнюю искусственную стабильность. Всё-таки, как ни крути, в имперские времена была эта беспечность, – в мире есть хозяин, не делай ничего против, и будешь наслаждаться жизнью сытого раба… Оттуда жизнь теперь забрала живое, мертвечина разрушилась, и так здорово, что ты можешь ощущать уверенность в завтрашнем дне, не оглядываться на то, что твою иллюзию безопасности могут в любой момент разрушить по приказу сверху…
Видеофон оборвал Иду, она замолчала, с вопросом глядя на Даниеля. Он посмотрел на экран, – Милорд. Мелькнула мысль: он звонит, не зовёт телепатически, значит, это не срочно… Принял вызов.
– Даниель, в Кэт стреляли в Академии, – коротко сказал лорд Эльснер.
– Что?!
– Стрелявший убит на месте, охрана успела раньше Линна…
– Что с Элтой? – перебил Даниель.
– Она…
– А можно побыстрее и сразу?
– Да. Её убили. Даниель, это не всё.
Даниель вцепился в край стола.
– Врачи сумели её залатать, но, как бы сказать, технически. Понимаете, мне трудно это объяснять, я не медик.
– Да. Понимаю. Дальше. Пожалуйста.
– Линн увёз её на остров Бессмертных. Поэтому все дела с измирантами придётся пока отложить. Хотя бы до его приезда.
Даниель понял, что у него голова идёт кругом. Ида тревожно смотрела на него: звук видеофона был негромким и направлялся только в сторону Даниеля, она не могла полностью понять, в чём дело.
– На остров Бессмертных – зачем?
– Йаллер сказал, что защитный купол не даёт душам уйти на Путь Умерших. Мы надеемся, что это действительно так, и она там сможет жить.
– То есть если всё удастся, она никогда не вернётся? – тихо спросил Даниель. – А как же Линн? Он же не может остаться с ней там.
– Не может.
– И что делать?
– Пока не знаю. Буду думать. Поговорю с руниа. У вас сейчас начаты какие-то дела насчёт измирантов?
Даниель потёр лоб.
– Погодите, подумаю. Я отдал распоряжение рассчитать стоимость проекта по разведке и оценке планеты боругов, но сейчас всё ещё только начинается.
– Хорошо. Дождёмся Линна, тогда будет ясно, насколько придётся всё это затормозить.
– Держите меня в курсе, – попросил Даниель.
– Когда он вернётся, я привезу его к вам, – сказал лорд Эльснер. – Думаю, ему понадобится ваша поддержка.
Даниель слабо кивнул и выключил связь. Внезапно увидел глаза Иды: в них была стена. Почему-то подумалось про защитный купол, сквозь который души не могут уходить… потом – он вспомнил другое: как демонстративно поругался с ней, когда прилетела Элта, как скрывал Иду от Дэйва, а напоказ выставлял инсценированный роман… а Ида вынуждена была терпеть и общаться с Элтой у всех на глазах.
– Да, – ответил он её взгляду. – Это она. Элта Ариатис.
– Опять? – в её голосе был нажим.
Даниель смотрел на неё в упор, пока она не отвернулась.
– Два года назад на Серинде утонула Вайра Залинда. Год назад я боялся, что то же самое будет и с тобой.
Ида резко вскинула на него взгляд, в глазах был страх.
– Ты хочешь сказать…
– Да. Я более чем уверен, что это не был несчастный случай. Так что Элта спасла тебе жизнь.
Ида не ответила, – Даниель видел, как она разрывается между недоверием, ревностью и желанием поверить. Он встал, потянул её за руку.
– Пойдём…
– Куда?
Даниель повёл её на стоянку, они сели во флайер. По дороге молчали, – внизу проплывали городские кварталы, потом появилась широкая лента Серинды. Даниель повернул вверх по течению. Вода похолодала, солнце зашло за облака, – и она стала серой, ветер гнал волны. Наконец город скрылся из виду, Даниель сбросил скорость, посадил машину на острове. Ступил на песок, Ида вышла следом, – и их обняла тишина.
Даниель прошёл вперёд, опустился на землю. Как же давно он тут не был… да, как раз с тех пор. Незачем. И – было слишком больно. А чуть выше стоит его летний дом…
Он знал, как тяжело терять, как страшно расставание – внезапно и навсегда, как драгоценно после этого становится то, что пока ещё есть… и он тихо и молча попросил Создателя, чтобы с Линном этого не случилось. Не надо. Хватит и его одного.
Ида села рядом и без слов накрыла ладонью его руку.

***
– Она не хочет меня видеть!
Милорд остался внешне спокоен.
– Почему?
– Она наговорила такого… что когда после освобождения Скарвина стала инвалидом, то по своей воле осталась жить, а сейчас…
– Наговорила – это не беда. Ты слышал её чувства?
– Да она не лгала! И ей было больно, что все умрут, а она останется… и обидно, что Галактика обойдётся без неё, и что она не будет с нами… со мной…
Даниель хотел было налить Линну вина, но вспомнил, что Владеющие Силой не пьют.
– Послушай. Ты всё сделал правильно. Ты её вытащил. Она осталась в живых. Это ведь было срочно, да?
– Ну…
– Теперь вы можете спокойно подумать, как освободить её от зависимости от защитного купола. Ты, лорд Эльснер… не знаю, спроси хоть Йаллера, он же руниа, он должен знать больше.
– Да Йаллера от одного упоминания о защитном куполе начинает трясти!
Лорд Эльснер потянулся за видеофоном.
– И всё-таки у нас мало вариантов насчёт того, с кем можно посоветоваться.
Даниель посмотрел ему вслед, – лорд Эльснер пристроился с видеофоном у окна, чтобы никто не мешал. Линн тяжко вздохнул.
– Она всё же не одна… Академия нацеливалась на этот брошенный город на острове Бессмертных, только ведь туда без помощи Владеющих Силой не пройдёшь…
– Да.
– Ну, я и проводил ещё и их учёного.
– Кого они послали? – спросил Даниель, искренне надеясь, что никому не пришло в голову связаться с Сэнди Адамсон. Не должны, она специализируется на общении с живыми, а не на работе с тем, что от них осталось…
– Кейлу. Она гуманоид. Ты её знаешь?
– Да, конечно.
Даниель всё-таки наполнил бокал, – пусть не вино, но сколько ж можно кричать, в горле пересохнет. Линн не возражал.
– Знаешь, в Легендах же это есть: пока боги восседают где-то там… ну, как это место у них называется… словом, пока они там, Скарвин будет в заточении.
– Логично, – кивнул Даниель. – Их там не стало, они с громким хлопаньем двери куда-то ушли, и вот, Скарвин на свободе. Всё, как бы сказать, на своих местах. Хлопанье дверью оказалось таким впечатляющим, что салихана на Тайшеле превратилась в твёрдое вещество. Вот только «Оле и компании» объяснения причин мало, они же потеряли огромное месторождение.
– Ничего, откроют где-нибудь ещё, – отмахнулся Линн. – Я брался только выяснить причины, а не ликвидировать последствия. И я хотел, чтобы она была с нами!
– Она тоже этого хотела. И хочет.
– Да! а теперь…
Даниель поднял голову: Милорд возвращался. Линн замолчал и тоже обернулся.
– Кажется, я им принёс плохую весть, – негромко сказал лорд Эльснер. – Йаллер в растерянности, Скарвин на экране не появлялся. Пусть думают, не нам же одним.
– Они что-то обещали?
– Нет. Для начала им надо это как-то пережить.
Линн опустил голову. Даниель посмотрел на часы и положил ему руку на плечо.
– Пойдём. Мне кажется, нужно сходить на вечернюю молитву и попросить Создателя о помощи.
Линн стиснул руки.
– Ты уже так делал?
Даниель помолчал.
– Она ведь жива, правда?
– Да. Ты… просил об этом Создателя?
– Да.
– Когда?
– Когда ты ещё только улетел. Когда ещё не было ясно, вернёт ли её в жизнь защитный купол.
– Хорошо, – едва слышно сказал Линн. – Только… я не знаю ваших обычаев.
– Неважно.
Они покинули Большой дворец и вышли на улицу, – в путаницу старых красивых переулков. Листья уже облетели, и стало видно дома. Даниель вдруг обнаружил, что давно уже не гулял просто так по своему городу, и в том, что он слегка подзабыл его чудесный облик, есть своя прелесть: впечатление обновлялось, уходила привычность, из-за которой можно было перестать ценить то, чем восхищались гости. Линну и Милорду Кер-Сериндат как раз не был привычен, а город как будто принял их непокой и вёл по своим улицам так, чтобы встречей с новым, с необычной своей красотой если не отвлечь от тяжёлых мыслей, то хотя бы показать, что другое, мирное – никуда не делось, оно рядом…
В храм Даниель с ним не пошёл, – просто приобнял за плечи и легко подтолкнул к высоким дверям: к Создателю каждый приходит один. Они с лордом Эльснером остались снаружи, за чёрной решёткой, стоявшей между храмом и обычной городской суетой. Милорд некоторое время смотрел вслед сыну, потом повернулся к Даниелю.
– Спасибо, – просто сказал он. – Вы так о нём заботитесь…
– У меня свои почти такие же, – Даниель чуть улыбнулся. – Одному восемнадцать, другому пятнадцать. Младшему восемь.
Лорд Эльснер одобрительно глянул на него, потом острый взгляд его затуманился, – он как будто снова ушёл в свои мысли, и мысли эти были не из весёлых. Даниель услышал сигнал о сообщении, достал видеофон: Рейлех сообщал, что в храме всё спокойно, ещё из Академии докладывали о результатах проверки охраны. Даниель усмехнулся: странно, что при такой пропускной системе у них до сих пор ничего не произошло, видимо, просто никто не додумался там что-то натворить. Придётся теперь навести порядок, заодно выяснят, кто и сколько у них прогуливает занятия… А ведь ежели они задумали устроить на базе Академии Центр по изучению Силы, то к охране нужно будет относиться более чем серьёзно.
Он не мог справиться с глубоко засевшим в душе беспокойством. Никак не мог понять причину: вроде бы уже всё произошло, надо как-то справляться с последствиями, вот Линн… Хотя, с другой стороны, это Владеющие Силой должны уметь разбираться в предчувствиях, а лорд Эльснер молчит. Наверное, не так всё и плохо, просто его в последнее время швыряло от переживаний к радости и обратно…

***
Даниель отвёз их ночевать в правительственную гостиницу. Она ему нравилась, – недалеко от Большого дворца, и всё же уже не чувствуешь себя на работе. Знал, что теперь будет тяжело: твои возможности исчерпаны, остаётся полагаться на других, а другие молчат. И как же неправдоподобно мирно журчит фонтан в холле…
Наутро Линн разбудил Даниеля – сообщить, что на Артосе Скарвин и Йаллер. Даниель обрадовался, что руниа наконец-то что-то придумали, но Линн был мрачен: они не выходили на связь. Даниель привычно установил наблюдение, выяснил, что с руниа приехали Раина и ещё какая-то незнакомая ему женщина из народа элиа, и предоставил им пока что самим разбираться, что им нужно в Кер-Сериндате. Раина привезла их всех в отель, Скарвин тут же куда-то исчез. Линн и Милорд ждали, но проходили часы, а их так никто и не звал, а проследить за действиями, да и за эмоциями руниа не удавалось. Даниель названивал Линну, раз за разом слышал в ответ, что в эфире всё ещё тишина, и начал нервничать. Он помнил Легенды, знал, что если Скарвин захочет устроить какое-то бедствие, то перед ним померкнут самые яркие деяния Императора, и наконец сообразил, что его предчувствие неизвестных неприятностей, похоже, относилось именно к Скарвину, а вовсе не к Линну. Спрашивается вопрос, – а как Милорд умудрился ничего не почувствовать? Занят был сыном, что ли? Или всё-таки он ничего не понимает во всём этом, никаких правильных предчувствий у необученного человека нет и быть не может? Хотелось бы верить… потому что иначе возникает нехорошая версия: Скарвин знает Милорда, Линна, он намеренно сделал так, чтобы они не почуяли ничего наперёд, а Даниеля в расчёт не брал, потому что тот ничего не умеет… только если он ничего не умеет, то как же почувствовал?.. Даниель запутался и встряхнулся. И Йаллер вот так спокойно допустит, чтобы Скарвин что-то натворил у людей – потомков тех, кого он с таким трудом спасал во время Великого Расселения? Или он от возвращения Скарвина совсем потерял голову, как имперцы при своём покойном повелителе? Ведь в Легендах говорится о том, что одни руниа слуги других, – то есть психология раба и господина у них заложена изначально? Получается, люди бывают свободными, а эти – нет?.. Тогда Галактика влипла…
Видеофон прервал его размышления, на экране был Линн.
– Йаллер вышел на связь, – коротко сказал он. – Сейчас отец договорит с ним и скажет, что нужно делать.
Даниель вмиг собрался. Йаллер. Появился после того, как Скарвин куда-то сбежал. Хотелось бы верить, что с ним всё в порядке. В эту сторону приятно ошибаться…
– Линн, скажи мне, пока есть время…
– Да?
– Лорд Эльснер… не предчувствовал никаких неприятностей?
Линн задумался.
– Новых – нет. Строго говоря, мы из нынешних-то никак не выползем, куда тут до новых. А что?
Даниель выложил свои подозрения и замолчал.
– Ну ты даёшь, – Линн нашёл в себе силы улыбнуться. – Надо же такое придумать – чтобы руниа мог глушить чужие предчувствия... Ты это где-то вычитал?
– Нет. Само пришло в голову.
– Послушай, Скарвину сейчас реально ни до чего и ни до кого, Йаллеру в этом можно верить. Да, Скарвин очень эмоциональный и упёртый, тут Легенды правы, и если им овладела какая-то идея, то он будет идти до конца, каким бы он ни был. Наше дело сейчас – изменить этот конец, вернуть его в нормальное русло, хорошо, что Йаллер это понимает и вообще с нами…
– Тогда, значит, что-то не так со мной?
– Нет, нет, я так не думаю! Просто, знаешь… ты хорошо сделал, что привёл меня в храм, от этого стало немного легче… правда, потом всё навалилось снова. Может, у тебя тоже был какой-то перерыв?
Даниель улыбнулся, вспомнив Иду и остров.
– Был. На хорошее.
– И явно более серьёзный, чем у меня, – Линн погрустнел. – Ну, в общем, не беспокойся.
…Милорд несколько мгновений слушал Йаллера.
«Хорошо. Прилетай в Большой губернаторский дворец… знаешь, где это?»
«Нет…»
«Линн, кинь ему карту. Я сейчас свяжусь с Даниелем. Он примет меры. Человеческие меры. Мы встретимся там. И хотелось бы от тебя услышать, как ты вообще допустил, что Скарвин помчался кому-то мстить, и почему ты его не остановил.»
«Но… я как-то не сообразил, что он…»
«Понятно, от счастья соображать стало нечем. Теперь, пожалуйста, будь так добр, поищи, что может развернуть его в другую сторону. От мести.»
«Ну, как – что? – расстроенно спросил Йаллер. – Разве нужно так долго искать? Избавление Кариаки от заключения на острове Бессмертных.»
«Замечательно, – отозвался Милорд. – У тебя есть варианты, как это осуществить?»
«Откуда? – поинтересовался Йаллер. – Но я подумаю.»
«Думай, и побыстрее, – посоветовал Милорд. – Пока Скарвин ещё никого не убил.»
Йаллер охнул и замолчал.
Даниель встретил их в зале совещаний, оттуда вышли Инеат Ар-Никта и два министра, которых Линн не знал.
– Военные контролируют район, – без особого энтузиазма сообщил Даниель. – Только, боюсь, это единственное, на что они способны.
Милорд сел за длинный стол и глянул на Йаллера.
– Варианты, – потребовал он. – Мы освободили Скарвина из стены защитного купола, но в нынешнем случае этот способ не пройдёт.
Линн молчал. Даниель посмотрел на него и тут же отвёл взгляд.
– Защитный купол удерживает души умерших от того, чтобы уйти, – проговорил Йаллер. – При больших повреждениях тела душа не может в него вернуться…
– Да, – сказал Линн. – Но тело мы подлатали. Теперь душа связана с защитным куполом. Как порвать эту связь? Чем? И если порвать – душа вернётся в тело? Оно должно для этого быть целым, ведь так?
Милорд одобрительно кивнул: вопросы были правильными, помогали думать. Йаллер напряжённо размышлял.
– Судя по всему, да, – не слишком уверенно сказал он. – Связь души с телом… с защитным куполом…
– Ну, на это есть способ, – вдруг сказал Милорд.
Он соединил сжатые кулаки, затем медленно стал разводить их в стороны, между ними появился слепящий бело-голубой луч.
Йаллер вскочил.
– Точно, – он сильно волновался. – Клинок Жизни… я должен был вспомнить!
Линн ошеломлённо смотрел на луч, синие глаза казались чёрными – от мыслей о смерти.
– Клинок Жизни разбивает связь души и тела. Надо полагать, на связь души с защитным куполом его тоже хватит. Но я не полечу, – Милорд чуть прищурился. – Потому что это означает – убить. И я не возьмусь. Я не умею возвращать душу в тело. На это нужен ты, Йаллер. Или в набор умений руниа это не входит?
Линн замер, ожидая ответа.
Милорд разжал руки, и луч погас. Даниель наконец осмелился пошевельнуться. Он обычно не напивался, но сейчас очень хотелось хватануть чего-нибудь крепкого, чтобы запредельные для человеческого ума дела растаяли в пьяном угаре… хотя он знал, что это не поможет.
– Входит, – тихо сказал Йаллер, и Линн обнаружил, что забыл дышать. – Но применялось крайне редко. За все времена… считанное количество раз. Я видел, как это делал Скарвин.
– Очень хорошо, – спокойно сказал Милорд. – Мы тебя ждём. Точнее, вас.
Йаллер кивнул и вышел из зала. Линн сжал виски. Милорд смотрел прямо перед собой.
– До завтра, – его голос был очень ровным. – Время полёта до Тайшеле и обратно. Даниель! нужно, чтобы до их прилёта ничего не случилось. Как угодно. Потому что если… то никакого авторитета Линна не хватит на то, чтобы его оправдать.
Даниель связался с военными, те дали ему возможность наблюдать за тем, что делает Скарвин. Руниа чего-то ждал. Или – кого-то. Мелькнула мысль: почему бы Милорду не сказать ему, зачем и куда улетел Йаллер… может, он бы задумался над вопросом о том, чтобы отложить казнь?
– Нет, – тихо ответил Линн. – Его остановит только она. Я видел, как они смотрели друг на друга… точнее, как он на неё смотрел. Она спасла ему жизнь – сейчас.
Он замолчал, лицо исказилось.
– Не думай об этом, – в голосе Милорда был металл. – Если она выберет его, ты ничего не сможешь с этим сделать. Но пока ещё ничего не случилось. И… я сильно сомневаюсь, что случится.
– Да?
– Да. Поэтому – не думай. Ты забегаешь вперёд… это хорошо, раз твои предчувствия – позволили. Но сейчас они только добавляют тебе переживаний.
Даниель оторвался от экранов.
– Давай ты будешь волноваться поэтапно? – предложил он. – Сначала надо было, чтобы она осталась в живых. Теперь – освободить с острова Бессмертных. Ну, а личные вопросы будешь решать, когда она вернётся и приведёт Скарвина в чувство. Хорошо?
– Попробую, – Линн попытался улыбнуться.
Скарвин собирал фанатиков. Безошибочно подходил к домам, внешне ничего не происходило – но люди выходили в ночь, останавливались перед высоким незнакомцем, покорно склоняли головы и шли туда, куда он приказывал, их было много, десятки, сотни. Это повторялось раз за разом, и становилось жутко: никто не может ему противиться, и вот – опять руниа, каким был и Император, и что же теперь будет, он же не исчезнет из Галактики, они своими руками вернули его в жизнь… Даниель вспомнил Йаллера. Тот так уверен, что если Элта вернётся, покажет ему своим возвращением, что она жива и на свободе, – то этого хватит? Хотя кому ж ещё-то верить по поводу Скарвина…
Ночь уходила, но спать было нельзя, Даниель достал таблетки, снимающие сон, выпил сам, предложил Милорду и Линну. Милорд глянул на Линна: тот и так не мог заснуть, хотя ему было бы надо. Покачал головой.
«Ему бы, наоборот, снотворное, – сказал он. – Или усыпить его с помощью Силы. Но так – нельзя: это не поможет, он только больше будет переживать, когда проснётся.»
«Если что, у меня в кабинете есть диван, – Даниель поднял глаза на Милорда. – Кабинет через коридор и налево, там сначала приёмная…»
«Хорошо.»
Он посмотрел на часы. Когда улетел Йаллер? Пять часов полёта в гиперпространстве до Тайшеле… кажется, пять. Или больше? Семь? И столько же обратно. А когда он прилетит туда и… что-то сделает, не может же он не выйти на связь, это было бы как-то совсем не по-человечески. Хотя Йаллер и не человек, он руниа…
Небо светлело, в окна робко стучался рассвет.
Когда взошло солнце, Скарвин скрылся. Не от наблюдения, – обмануть камеру было нереально, – просто от людских глаз. Увёл уже собранных фанатиков подальше от города, люди подчинялись, но боялись, их разум оставался свободным, только тело отказывалось слушаться, выполняло приказы высокого человека в чёрном. И – не позвать на помощь, не убежать… Скарвин не казнил их, но надеяться было слишком страшно, можно лишь предполагать – чего он ждёт, или ещё не всех нашёл, или… В какой-то момент – Даниель сосчитал, что Йаллер должен уже скоро долететь до Тайшеле – Скарвин вдруг вытащил одного из своих пленников, тот покорно набрал для него номер на своём видеофоне. Говорил с Элтой… с Кариаки, и так и осталось непонятным, чего он хотел, добился ли, услышал ли, – ничего особенного, ничего нового они друг другу не сказали, Элта только в очередной раз резко пожаловалась на нынешнюю свою жизнь, и всё. Даниель смотрел на часы, считал время полёта, Милорд – тоже, Линн время от времени застывал с широко раскрытыми глазами, но встряхивался: гнал сон и ждал. Даниель подумал, что после звонка Йаллера тот неминуемо свалится, и что слишком немилосердно смотреть на его ожидание, слушать его молчание – когда нечем помочь…
Гудок видеофона взорвал тишину, Даниель вздрогнул, не сразу попал по клавише ответа – и впился взглядом в экран: вместо Йаллера появилась Элта Ариатис. Милорд не сводил глаз с Даниеля, и действовать под немыслимо тяжёлым взглядом было почти невозможно.
— Даниель! Оставь Скарвина мне, — я вылетаю на Артос!
—Постой, погоди! — он подумал, что у Йаллера ничего не получилось, и хорошо хоть Элта не умерла. — Не делай глупостей! Я скажу Скарвину, пусть прекратит, иначе ты пересечёшь купол…
Линн поднялся, пошатнувшись, вцепился в плечо Даниеля. Милорд оказался за его спиной.
— Нет, ты не понял! Это не шантаж! Я уже в звездолёте! Где Скарвин?
— На берегу Серинды, ниже Кер-Сериндата.
— Спасибо! Скажи, чтоб меня пропустили! До встречи!
Экран погас. Даниель наконец обернулся и осторожно высвободился. Встал.
– Всё. Линн. Слышишь?
Глаза Линна медленно становились из чёрных – обычными, жуткая тяжесть последних часов отступала. Нервно засмеялся.
– Послушай, а ведь… теперь надо как-то объясняться… я же не полечу без неё на Элиетт! Смешно, правда?
– На редкость, – согласился Даниель. – Давай ты теперь ляжешь спать, а? Сколько там лететь…
– Почти семь часов, и они будут гнать, – сказал лорд Эльснер. – Даниель, не надо его уговаривать.
Даниель кивнул. Больше всего ему хотелось, чтобы эта замечательная компания Владеющих Силой перестала трепать ему нервы тем, что постоянно давала причины за кого-то из них переживать. Или чтобы они хотя бы сделали перерыв.
Милорд взял Линна за плечи и повёл к выходу, тот сначала послушно шёл, потом вдруг застрял на полдороге и обернулся к Даниелю.
– Но ведь она… Скарвин… он так на неё смотрел! А ты… вы же…
Даниель развёл руками и улыбнулся.
– Мы изображали бурный роман. Убедительно. Достаточно убедительно для того, чтобы все поверили… даже лорд Эльснер. Послушай, если хочешь – спроси у неё сам, всё-таки ответ на этот вопрос принадлежит не только мне.
– А…
Даниель протестующе поднял руку.
– Потом! Сейчас ты поспишь и приведёшь себя в относительную норму. Затем они прилетят и решат проблему со Скарвином. Надеюсь. А потом – всё остальное.
Милорд мимолётно улыбнулся и увёл сына прочь из зала заседаний. По дороге мысленно бросил Даниелю – сейчас, погодите, я попробую связаться со Скарвином, пусть он и не поверит полностью, но задумается, если он действительно таков, как считает Йаллер, то это должно приостановить его авантюру…

***
Когда Милорд вернулся, у корреталя уже шёл рабочий день, – документы, звонки, он ждал назначенных встреч. Даниель посмотрел на лорда Эльснера и понял, что попросить его уйти не сможет. Куда ему деваться? Караулить спящего Линна и сходить с ума от бездействия? Или не караулить, но смысл всё равно не изменится? А в его делах нет ничего такого, что было бы чересчур секретным, Милорд и так глубоко вник в нынешнюю галактическую жизнь. К тому же, Даниель неожиданно признался самому себе, что ждать в одиночку, пытаясь отвлечься на текучку, для него тоже тяжело. Вот только как воспримут наличие в зале Милорда те, кто заявится к корреталю с минуты на минуту?
Милорд, похоже, понял.
– Не беспокойтесь, – коротко сказал он… и исчез.
Даниель удивлённо огляделся: как это так, только что же был, никуда не выходил, стоял в двух шагах, более того, – присутствие лорда Эльснера, которое всегда давило, перестало ощущаться… Потом сообразил: взгляд как-то проскакивает одно место, ты обнаруживаешь, что смотришь дальше в сторону, а прямо – не получается. В следующий миг Милорд снова оказался на прежнем месте и удовлетворённо кивнул.
– Правильно мыслите, – одобрил он. – Такой вариант вас устроит?
– Вполне, – с облегчением отозвался Даниель. – Что ж… надо дожить до вечера. И… вы можете рассказать, что ответил Скарвин? Вам удалось поговорить с ним?
– Удалось, – взгляд Милорда стал жёстким. – Вы привлекли слишком много внимания к нему и его действиям. Надо было замолчать всё это.
– Но…
– Это – ошибка. Ликвидировать последствия буду я. Занимайтесь своими делами.
Даниель несколько секунд молчал. Раньше в ответ на такие заявления имперские чины вытягивались в струнку, признавали свою вину в чём начальству угодно и даже спали по стойке смирно.
– Слишком много внимания сейчас, да, – резко сказал он. – Только поначалу кто-то прошляпил шпионскую камеру, и это точно был не я. Кажется, вы там были, верно? И за охрану в Академии, пропустившую вооружённого человека, тоже отвечал не я. Если, конечно, не предположить, что во всём произошедшем на Артосе за последние пятьдесят восемь лет виноват Даниель Озен.
Не ожидавший отпора Милорд смотрел на него с интересом. Даниель подумал, что в прежние времена тот бы, наверное, задушил его без долгих разъяснений.
– И всё-таки это ошибка, – уже мягче повторил лорд Эльснер. – Ваши военные и полиция всё равно ничего не могут сделать против руниа, а знания о нём, просочившиеся наружу, – это лишнее.
– Допустим. И что вы предлагаете?
– Предоставить это мне, – Милорд оглянулся на дверь. – Кажется, к вам идут.
Даниель усмехнулся: Милорд выкрутился. И растворился в воздухе, как будто его и нет здесь, если не знать, то и не догадаешься, что корреталь в зале не один…
Он углубился в работу. Ошибка. Да, наверное, Милорд всё же прав. Скарвин не какой-то свихнувшийся террорист, ему можно что-то объяснить, хотя он опасен, реально опасен, как стихия. Стихию нельзя приручить, можно жить рядом, любоваться, даже наладить какое-то сотрудничество, только по настоящей стихии не поймёшь, получает ли она от общения с человеком удовольствие или только терпит. Нависшая беда уходила, и возвращалось ощущение: как же всё-таки здорово, что появились эти руниа, тот же Йаллер. Когда-то давно он читал про Расселение и остро завидовал тем, кто жил в те времена, был на переднем крае, когда была – нужность, великая цель и великие свершения. Вот, дожил... всё-таки и для него нашлась своя эпоха перемен в Галактике…
Линн проснулся, когда миновал полдень, застал их с отцом за обедом, – растрёпанный и заметно волновавшийся. До прилёта Йаллера с Элтой оставалось совсем немного, и Даниель дал ему маленькую карточку. Линн повертел её в руках.
– Это что и зачем?
– Ключ от моего кабинета, – терпеливо разъяснил Даниель. – Когда она приедет, выясните отношения. А я пойду домой. Можно у меня тоже когда-нибудь закончится вчерашний рабочий день?
Линн улыбнулся – открыто и искренне, впервые за все эти тяжёлые дни.
– Извини. Мы тебя совсем замучили.
– Не совсем. Но старались.
Когда звездолёт приземлился, Кер-Сериндат уже накрыла ночь. Всё было быстро, они напряжённо следили за экранами: пересадка в полицейский флайер, полёт – к берегу Серинды, где всё оцеплено, где что-то почувствовал и ждёт Скарвин… Разговор, который не услышать. Скарвин – ожившая ночь. Тишина.
Один из экранов осветился. Вызов. Оттуда.
– …приготовься принимать большое количество арестантов…
Даниель нахмурился. Она что, встала на его сторону? Тоже считает, что они виновны? Без суда? А, нет… всё-таки нет. Да, что-то в её словах есть, если нашёлся тот, кто стрелял в неё, могут найтись другие желающие и другие цели. Надо будет разобраться. Теперь – на это есть время. Наконец-то есть. Всё-таки Йаллер оказался прав… и Скарвин, в общем, вполне нормальный человек. То есть руниа.
– Тебя ждёт Линн: надо лететь на переговоры с измирантами.
— Как?! Зачем ему я? Разве он ещё хочет со мной общаться? Я же ему тогда наговорила…
— Знаю, знаю! Встретишься с ним и сама выяснишь отношения.
Даниель не ожидал, что так потеплеет на душе. Всё-таки – Линн. Хорошо, что не Хасан Пайела, не кто-то ещё, кто мог бы воспользоваться её чувством, а потом бросить, или – хуже – холодно отвергнуть: твои чувства – твои проблемы, мне они не нужны… А Линн ещё сомневается. Волнуется, надеется и хочет, чтобы это было правдой, боится поверить.
Когда они приехали, Милорд быстро расправился с проблемой ликвидации последствий: предложил инсценировать гибель Скарвина. Деваться было некуда, хотя сразу возникали возражения: а поверят ли, руниа ведь весьма устойчивы к человеческим средствам для убийства себе подобных…
Скарвина увели, и на экранах нужный флайер превратился в сверкающие осколки. Даниель посмотрел на всех и решительно встал.
– Всё. Можете вылетать сейчас, Шедир Сайетрис уже ждёт...
– Подождёт, – Линн поднял глаза, повернулся. – Кэт… можно с тобой поговорить?
– Нужно…
Даниель мгновение радовался тому, как они друг на друга смотрят, потом жестом пригласил всех покинуть зал. Подумалось: после нынешнего заседания длиной в двое суток он долго не захочет тут появляться. Ничего страшного, деловые встречи можно перенести, благо есть куда.
Домой он всё же не поехал: повёз Милорда в правительственную гостиницу, где они с Линном остановились, как-то само получилось так, что они остались внизу, в почти безлюдном баре, и напряжение начало уходить. Милорд стал что-то рассказывать, и было так удивительно и странно: Вейдер, – нет, к нему это имя теперь не клеилось, но тень прошлого не могла уйти сразу, – говорит с ним о делах, о том, что он хочет сделать, когда будет открыт Центр по изучению Силы, о том, как это должно быть организовано, какие нужны специалисты… Они как-то одновременно пришли к тому, что нужен собственный историк-этнограф, и надо договариваться с Академией насчёт целевого места для Кэт, Даниель неожиданно для себя рассказал про Сэнди Адамсон, что она там преподаёт между своими экспедициями… Вечер был лёгким, точнее – уже ночь, Даниель чувствовал, как прошлое ощутимо уходит и становится безопасным, к нему уже нельзя вернуться, и оно больше не потревожит. Он не знал, сколько прошло времени, в баре горел ровный свет, переливались золотисто-коричневые неяркие краски, а в холле успокаивающе шумел небольшой фонтан и цвели разлапистые деревья в кадках. Потом стеклянная дверь разъехалась, и вернулись те двое, и не надо спрашивать ни о чём, – у них были одинаково счастливые глаза… Милорд стремительно поднялся им навстречу, на ходу попрощался. Даниель решил не появляться, – видел, как они коротко поговорили в холле, услышал обрывок фразы Милорда: будь его счастьем… Дождался, пока они, не оглядываясь, уйдут к лифту, допил вино и встал. Вот теперь рабочий день действительно окончен. Бывает же такое чудо на белом свете…