Главное что бы костюмчик сидел

Большие капли летней грозы забарабанили по цветным навесам магазинов как раз в тот момент, когда я выходил из булочной. Она пыталась предупредить людей о своем приходе водной увертюрой. Капли быстро пролетали, шумно заканчивая свой путь на мостовой, превращаясь в мокрые пятна. Теплый тротуар жадно впитывал влагу, и первые капли бесследно исчезали, уступая место новым. Прохожие не без надежды посматривали на небо, ожидая долгожданный дождь, который в последнее время обходил их стороной.

Выходя из дома, я заметил собирающиеся на востоке тучи, но в доме вместо хлеба остались только сухие корки годные для мышиных зубов. Мышью я не был, а летный вечер обещал быть долгим, да и ложился я всегда поздно.

Поглядывая с опаской на клубящиеся, рваные облака, я все же решил быстро сбегать в магазин и запастись к ужину. Схватив целлофановый пакет покрепче, не переодеваясь, в спортивных брюках и легкой футболке я поспешил в ближайшую булочную.

Моя надежда на быстрое возвращение рассеялась, как только я увидел внушительных размеров очередь к кассе. Люди спешили купить все необходимое и возвратиться домой до начала грозы.

Я взял парочку горячих хрустящих батонов и пристроился в конец очереди за тучным мужчиной. Он то и дело нетерпеливо наклонял голову то вправо, то влево заглядывая вперед, по-видимому, решив своей активностью заставить всех шевелиться быстрее. Однако это приводило только к раздражению остальных.

Очередь продвигалась медленно, и кошелки покупателей непроизвольно наполнялись нужными и ненужными товарами. Я тоже осматривал прилавки, и, поддавшись общему настроению, прихватил пакет овсяного печенья. Больше всего в нем мне понравилась коричневая поверхность, похожая на засохшую почву знойной пустыни.

В кассу я заплатил еще и за шоколадный батончик, о чем сразу же пожалел. Он, правда, не таял в руках, но во рту тоже не желал этого делать. Жуя сладко - ореховую смесь, я смотрел на бегущих под дождем прохожих решая – бежать или не бежать. Вопрос был не гамлетовский, но довольно актуальный. Часть прохожих решило его для себя, спрятавшись от дождя. Наиболее смелые пешеходы - быстро шлепали по появляющимся мелким лужам, стремясь быстро попасть домой. Были и такие, кто просто игнорировал изменения в погоде. Они спокойно шли под дождем, получая от этого удовольствие. Его получали и те, кто смотрел на все происходящее с окон своих квартир.

Желания оставаться долго у булочной не было, тем более что становилось тесно. Тех, кто выходил из магазина мучил тот же вопрос что и меня, и большинство из них оставались ждать окончания грозы. Что – бы не было мучительно мокро в дальнейшем, я решил продвигаться домой перебежками. Сначала, проскочив метров десять тротуара, оказался возле магазинчика ритуальных товаров, почему – то продававших еще и страховые полисы автомобилистам. Видимо владельцы были сторонниками комплексного обслуживания. Долго не пережидая, пробежал еще метров тридцать.

Готовясь возле цветочной лавки к следующему рывку, обратил внимание на пожилую женщину торговавшую дождевиками. Вот так всегда, как только начинается дождь, появляются ОНИ, те, кто предлагает по случаю наиболее ходовой товар. Мне иногда кажется, что они всегда носят с собой нечто подобное: дешевые зонты, дождевики, кепки. В нужный момент извлекают свой товар и неплохо зарабатывают. Интересно, если – бы сейчас пошел снег, достали бы они из своих клетчатых сумок валенки и шапки? Вопрос, конечно, любопытный.
Осмелев от первых попыток, я решил перебежать улицу. Гроза, естественно, ждала этого. Она с полной силой своих водных запасов настигла меня посредине дороги. За считанные секунды я промок полностью. Когда я очутился под спасительным навесом очередного магазина, на мне сухими были только батоны и печенье, замотанные в пакет.

Как назло налетел сырой порывистый ветер, и я почувствовал себя наволочкой на сквозняке. Намокшая футболка неприятно приставала к телу, брюки превратились в жалкое зрелище. К тому же внизу они были заляпаны грязью. Мокрый, грязный и с бесформенным пакетом в руках я, наверное, походил на бомжа вылезшего только что из помойки.

Насладившись собственным видом, осмотрелся вокруг. Я находился под большим навесом магазина продававшего секонд-хенд. Большие буквы «Одежда из Европы» наклеенные на стекла витрин приглашали желающих порыться в ворохах одежды, дабы прикупив приглянувшуюся вещь, почувствовать себя европейцем. Между рядами прохаживались всего две старушки, временами запускавшие руки в середину особенно заманчивых куч. Остальные «европейцы», почувствовав приближающуюся непогоду, срочно покинули магазин.

Что - бы не мерзнуть, я зашел в середину довольно просторного помещения. Скучающий продавец с интересом посмотрел в мою сторону, но увидев жалкий вид посетителя, снова наклонился над красочным журналом. Из уважения к нему я прошелся между рядами, и, даже, пощупал пару штанин, определяя качество ткани. Да, они выбрасывают одежду лучше, чем мы покупаем новую.

Я никогда не бываю в таких заведениях. Они меня угнетают. Запах лежалой одежды витает повсюду. Создается впечатление, что ты случайно забрел в старый шкаф, в котором недавно пытались отыскать нужную вещь.

Закончив осматривать один ряд, я перешел на другой заваленный кожаными куртками и пиджаками. Продавец находился тут же, присматривая за наиболее дорогостоящими товарами. Он снова посмотрел на меня, и профессиональный глаз, по-видимому, определил качество и стоимость моей одежды даже в таком плачевном состоянии. Осмотр повысил мой рейтинг, и я перешел в разряд потенциального покупателя. Ожидая, когда я подойду поближе, он с удовольствием поглаживал свой пивной животик. Его глаза быстро бегали по ворохам одежды, выражая только одну мысль, «Что бы такое ему продать?», то есть мне.

Когда я оказался в зоне досягаемости, он заговорил быстро и нараспев.
- Что вы ищите, чем я могу вам помочь?
- Да вот дождь, – неопределенно ответил я, и также неопределенно махнул рукою в сторону.
- И правда льет как из ведра, давно не было такой грозы, – решил он поддержать начавшийся разговор о погоде, и тут же добавил. – А вы успели промокнуть.
Он умело переводил разговор к нужной для него теме.
- Немного у вас покупателей сегодня, – констатировал я и так очевидный факт.
- Вы же сами сказали, дождь. Покупатели разбежались, а так отбою нет. Временами приходиться вертеться целый день, – сказал мужчина.
- И что в основном покупают? – спросил я.
- Да как когда. Вот сейчас похолодает, и станут покупать куртки, пиджаки и брюки, – закинул удочку продавец. – А цены у нас сами знаете, всем по карману,- сказал он, цепляя на крючок удочки червя.

Окинув меня с головы до ног, совсем уж прямо сказал.
- А вам не мешает переодеться, а то еще простудитесь.
- Да, конечно, но, видите ли, я никогда не надеваю чужую одежду, даже своих родственников, – постарался я так же прямо отказаться.
- Ну, это вы зря. Бываете просто необходимо воспользоваться чужой одеждой. К тому же часто люди отдают новые вещи, только хорошенько примерив их дома. Что – ТО им вдруг не понравилось. Так что здесь есть одежда которая надевалась всего несколько раз. Вы же покупаете костюм в магазине, сначала примерив его. А сколько человек примерили до вас, вы же не знаете. Неизвестно где вещи новые.
- Знаете сама мысль, что к телу будет прикасаться что – то чужое останавливает.
- А пускай вас мисль о возможной простуде подтолкнет. Я вам предлагаю купить вот эту куртку. Вы ее наденете на футболку, и вам сразу же станет теплее.
С сомнением посмотрев на предложенную кожаную куртку, я покачал головой и ответил.
- Нет. Она мне совершенно ни к чему. У меня есть дома, и не одна, да и денег осталось немного, ведь я просто ходил за хлебом.

Что – бы не обидеть заботливого продавца, я протянул руку к лежащему рядом с курткой пиджаку. Он был довольно смелого покроя, с накладными карманами. Приблизительно такой я носил в молодости. Я даже не знал, что еще шьют нечто подобное. Серого цвета с черными вставками на карманах и воротнике, он походил на что – то среднее между легкой курткой и пиджаком. К тому же в нем угадывался спортивный стиль, который мне всегда нравился. Теперь я понял своего знакомого часто заходившего в подобные магазины, он искал в вещах присущую только им индивидуальность. Действительно две одинаковые вещи здесь найти было трудно.

Отогнув край пиджака я удивился еще больше. Подкладка была необычной. Вместо холодной ткани пальцы нащупали подкладку с коротким мягким ворсом. Проведя рукой, я не мог отделаться от мысли, что глажу кошку. К тому же на ощупь она была теплой. Невольно представив, как мне будет в нем тепло, я замерз еще больше.

Профессиональное чутье подсказало продавцу мое состояние, и он с энтузиазмом взялся за дело. Сначала он взял пиджак и предложил мне померить. После того как я стал слабо отказываться, с усердием описал все преимущества ткани, покроя и еще чего-то такого о чем сам не имел понятия. Наконец сказал, что за полтинник я буду иметь хороший костюм для прогулок ранней осенью.

Услышанное меня насторожило, и я обратил внимание что под пиджаком лежали еще такие же брюки. Это был костюм. Брюки мне были совершенно не нужны, и я стал отказываться, ссылаясь на недостаток денег, и продавец понял, что теряет клиента. Он решился на отчаянный шаг и предложил мне взять пиджак за двадцатку, а завтра зайти и забрать брюки. Мы горячо доказывали друг другу, что он оставит, а я заберу, прекрасно понимая - никто не будет ничего забирать.

Я отдал ему деньги, он сначала потянулся за пакетом, а потом просто сказал:
- Надевайте и грейтесь, - что я с удовольствием сделал.
Через несколько минут мне стало настолько хорошо, что это почувствовал и продавец, широко улыбаясь, и гроза, начинавшая потихоньку стихать. Когда дождь взял небольшую передышку, я выскочил из магазина и в новокупленном пиджаке побежал домой. Мне было тепло и весело. А еще хотелось почесать за ухом. Я удержался. Одна рука была занята пакетом с дорого доставшимся мне хлебом, другая сдерживала воротник пиджака.

Дома было еще лучше. Тепло, сухо и безопасно. Переодевшись в сухую одежду, я повесил все просушиться в ванной, а через десять минут уже хрустел куском батона перед телевизором, бездумно переключая каналы. Жизнь стала прекрасной, невзирая на вновь усиливающийся дождь за окном.

Очнулся я от шума, и сразу понял, что, согревшись в удобном мягком кресле, уснул перед телевизором. Там как раз рассказывали о влиянии на здоровье человека вредных привычек, и я понял, как вредно спать перед телевизором, потому, что у меня, неприятно разболелась шея.

Однако не шея была причиной моего пробуждения. Разбудил шум, причину которого в темной комнате я сразу определить не мог. Через несколько минут снова раздался шорох. Я вскочил, неожиданно для меня самого, включил свет и, определив направление, направился к ванной. Там на полу лежала мокрая одежда. Это было странно. Никогда раньше у меня стирка не падала. Успокоившись, я снова развесил все сушиться на веревке, после чего пошел пить кофе.

До двенадцати часов, когда я обычно ложусь спать, мне пришлось повесить одежду еще два раза. Она вела себя необычно, не желая спокойно висеть на веревке. В последний раз я завязал штанины брюк, и рукава пиджака в надежде, что это поможет. Однако если спортивные штаны продолжали висеть, то пиджак снова лежал на полу, и рукава у него были развязаны. Я поднял его, спрятал в шкаф и лег спать.

Ночью я почувствовал трение о щеку. Включив свет, к своему удивлению обнаружил на кровати пиджак, рукава которого судорожно дергались. Мои волосы, в том числе и на ногах стали дыбом. Разум отказывался понимать происходящее, но глаза четко фиксировали факты. Мой пиджак двигался как живой. Я сбросил его с кровати, но он неестественным способом, перекидывая рукав через рукав, снова полез вверх по кровати. Вскрикнув от страха, я запустил в него настольной лампой, первым, что подвернулось под руку. От подобной обороны кроме темноты и всевозрастающего страха я не получил ничего. Цепляясь за ноги, пиджачок продолжать лезть ко мне. Опрокинув стул в темноте, я выбежал на балкон, и запер за собой дверь. При свете луны было видно, как ползет в мою сторону настырная одежда.

После дождя на улице было довольно прохладно, что немного охладило мои ум и тело. Я стал спокойно оценивать сложившуюся ситуацию, и нашел ее даже немного комичной. Сильный мужчина, не пьяный, прячется в одних трусах на балконе от собственной одежды. Все это было – бы смешно когда – бы не было так страшно. Но страх понемногу уступал интересу к происходящему.

В прошлом я много читал фантастики, теперь интересовался НЛО и другой всякой чертовщиной. Это помогло мне подойти к неожиданным событиям с рациональной стороны. Объяснить творящееся с научной точки зрения, как и с любой другой, я не мог, но бояться куска ткани, не узнав, что это такое я уже не имел права.

Вооружившись куском стальной арматуры завалявшейся в углу, я открыл дверь и вошел в комнату. Пройдя к выключателю, зажег свет и уставился на неожиданного ночного гостя. Пиджак, как будто, успокоился. Протянув арматуру, осторожно пошевелил его рукав. Ничего не произошло. Он продолжал спокойно лежать. Протянув другую руку, я заметил, как по воротнику прошла волна складок. Пошевелил прутом - ничего. Протянул руку - снова еле уловимое движение. Без сомнения, пиджак реагировал на живое, в данном случае, на меня. Он стремился к человеческому теплу, как я стремился к его теплу днем. Мы чувствовали друг друга на подсознательном уровне. Ну вот, я уже наделил одежду подсознанием. Что дальше? Не хватало свихнуться до утра, хотя часть меня говорила, что это сейчас и происходит.

Схватив за воротник и подняв его над собой, я ждал что произойдет, но ничего не случилось. Пиджак спокойно висел у меня в руках. Вот тут у меня появилась мысль, о которой я вскоре пожалел. Мне захотелось его одеть, и снова ощутить приятное тепло.

Я лег спать прямо в пиджаке поверх одеяла и, ощущая приятное блаженство, крепко уснул.
В это утро я проснулся поздно. Сначала подумал, что мне приснился чудный сон под шум грозы, но ощупав себя, понял – на мне пиджак. Я энергично встал, снял его с себя и стал пристально рассматривать при свете дня. Ничего в нем особенного не было. Пиджак как пиджак, немного потертый на рукавах, жаль этого не заметил когда покупал. Я повесил его на спинку стула, сел на другой напротив, и стал внимательно наблюдать. Пиджак вел себя довольно пристойно для одежды. В течение часа я смотрел, пока у меня не заболели глаза. Тогда я встал, спрятал пиджак в шкаф и ушел к знакомому чинить компьютер.

Вернулся домой под вечер. Отмечали с другом успешную реанимацию его системника. Все было как обычно, на своих местах, дверцы шкафа плотно прикрыты. Уснул я быстро, и никто ночью меня не беспокоил.

На следующий день я все время сомневался, не привиделось ли мне это. Однако вечер не только развеял мои сомнения, но и добавили хлопот. Пиджак не просто шумел, он настойчиво требовал обратить на себя внимание. Я достал его и одел, но этого ему было мало. По нему постоянно проходили движения, смысл которых я понять не мог. Затем он успокоился, но его волнение передалось мне. Я чувствовал как мои мышцы на руках и животе стали напрягаться. В теле появилось ощущение бодрости, словно после утренней зарядки. Спать совсем не хотелось, поэтому я решил прогуляться в ближайшем парке.

Я редко гуляю вечерами. Наш парк не очень безопасное место, когда стемнеет. Но сейчас, оказавшись на улице, я не чувствовал беспокойство, напротив во мне появилась излишняя уверенность. Сжимая пальцы рук, я прошелся по широкому тротуару и свернул к спортивному городку. Здесь, обычно, собиралась молодежь поговорить, послушать музыку, выпить, и не только пива. Но сегодня никого не было. Я подошел к турнику, подпрыгнул и стал подтягиваться. К своему удивлению подтянулся шестнадцать раз, соскочил, вытер руки от влаги, и ушел домой.

Так повторилось еще два следующих вечера, но на третий площадка оказалась занятой. Трое парней пили пиво и громко разговаривали. Я слышал их голоса, но сообразил, чем мне это грозит слишком поздно. Остановившись, я стал решать, что мне делать дальше. Они тоже посмотрели в мою сторону и замолкли.
- Что заблудился папаша, или пива хочешь, – спросил один из них.
Конечно, я мог ответить что – то нейтральное и уйти. Я мог. Пиджак нет. Используя мои руки, он потащил меня к турнику, и я без особого желания стал подтягиваться.

Подвыпившие ребята посчитали мои действия вызовом. Они подошли ко мне и стали ждать, когда я закончу, комментируя мои упражнения. Подтянувшись в последний раз, я соскочил с перекладины, и повернулся к ним. Мои руки вызывающе переплелись на груди. Я совсем не собирался драться, тем более с тремя молодыми ребятами. Но пиджачок решил размяться по - настоящему. Мои руки стали двигаться с необычной быстротой нанося удары направо и налево. Я не очень осознавал что делаю. Помню только что, часто промахивался, но те удары, которые достигали цели, сделали свое дело. Ребята через несколько минут убежали с площадки, оставив недопитые бутылки.

Отделав здоровенных, молодых парней, я по – настоящему испугался, в первую очередь за себя. Во время потасовки я чувствовал, что не владею собой. Мысли путались, а руки просто не слушались меня. Время шло, а я стоял и думал о том что – же происходит. Без сомненья, мои руки подчинялись пиджаку. Они исполняли то, что в данный момент было нужно ему, и совершенно отказывались подчиняться мне. Я попробовал разжать пальцы вцепившиеся в металлическую трубу, но ничего не вышло, более того я не знал как это сделать. Раньше я никогда не задумывался, почему я иду, машу рукой или поворачиваю голову. Все происходило само собой, так как надо. Но сейчас. Я пробовал представить, что мои пальцы разжимаются, или, что поднимаю руки вверх. Но ничего не получилось. Всего чего я добился – неприятного дрожания пальцев. В них происходила непонятная мне борьба. Напоследок, я представил себе, что труба раскалена, и мне больно ее держать, но все осталось по–прежнему. И вот когда я начал отчаиваться, пальцы разжались, и рука безвольно повисла вдоль тела. Оказавшись на свободе, я сразу устремился домой в надежде там решить мучавшие меня вопросы.

Всю следующую неделю я прожил как Генри Джекиль с той лишь разницей, что во мне менялись только руки и торс ставал спортивным и упругим. В какой – то мере мне это даже нравилось, но. Неугомонная одежда всегда лезла в драку, и мне приходилось прогуливаться в самых пустынных местах парка, что – бы не повредить чьих – то носов. Правда и там мне попался однажды крутой каратист, очень быстро понявший, что ему еще необходимо усиленно тренироваться. После всех этих событий, наш парк стал на удивление спокойным, правда, не безопасным, что оценили все.

За эту неделю, я научился управлять собой и частично пиджаком. Я осознавал свои действия и сумел до некоторой степени навязать ему свои условия. Кроме рук все остальные части тела подчинялись мне, поэтому я мог ходить только там где хотел, и самостоятельно принимал решения. Правда, несколько раз пиджак, цепляясь моими руками за деревья, пробовал попасть в свои любимые места, но в дальнейшем я стал держаться подальше от любых вспомогательных средств, которые он мог использовать. Сначала руки в пиджаке конвульсивно дергались, потом и это прекратилось.

Несколько раз я пробовал выбросить надоевший мне пиджак, но из этого ничего не вышло. Он всегда возвращался со свалки с неприятным запахом.

Вот тут я осознал, что даже рад этому. Безусловно, не запаху, а его возвращению. Конечно, пиджак доставлял мне немало хлопот, но с тех пор как я начал понимать его скрытые желания, мне почти всегда удавалось управлять ими. Вместе с тем, надевая по вечерам пиджак и отправляясь на прогулку, я испытывал удовольствие, которое с каждым разом все возрастало. Он, словно наркотик, наполнял мое тело неукротимой энергией, и я испытывал позабытую молодость моих мышц и суставов. Сердце в груди учащенно билось, разгоняя с кровью избыток адреналина. Я был счастлив, уверен в себе и спокоен.

Так продолжалось около месяца, но потом я начал замечать некоторые изменения в поведении пиджака. Он перестал требовать прогулок, спокойно висел в шкафу и, казалось, потерял всякий интерес к моему телу. Когда я его надевал, то чувствовал прилив сил только вначале, а уже через час – полтора, ощущение бодрости проходило, и появлялась неприятная усталость. Так продолжалось недолго.

В конце июля пиджак пропал. Проснувшись однажды утром, я заметил приоткрытую дверь балкона, и это насторожило меня. Я всегда закрываю двери, что – бы шум утреннего города не мешал мне спать по утрам. Затем я увидел открытую дверь шкафа и, не обнаружив там пиджака на привычном месте, занялся его поисками. Я осмотрел все, заглянул даже под кровать, чего не делал, наверное, полгода. Пиджака нигде не было, даже на улице, которую я осмотрел с высоты своего балкона.

Немного поразмыслив, я понял, что в этом нет ничего плохого. Жизнь становилась нормальной и обыденной, и от меня требовалось только привыкнуть к этому. К тому – же пиджак в последнее время мне не очень докучал. Я подумал, что навсегда распрощался с теми событиями, которые так изменили мою жизнь. Но я ошибся.

Где – то в середине августа я задержался за городом, наблюдая красивый метеоритный дождь, обещанный накануне телевидением. Возвратился поздно, и, открывая входную дверь, сразу обратил внимание на еле уловимый запах незнакомый мне. В комнате царил полумрак. Свет уличных фонарей проникал клочьями сквозь листву и нереализировал привычную обстановку. Тени ложились неровно, и казалось, что шкаф кровать и все остальное словно состоит из бугров и впадин, в которых затаились хаотически перемещающиеся блики. При таком освещении трудно было определить очертания предметов, но это была моя комната. Я жил в ней более десяти лет и все это время ничего не менял в обстановке. То, что не видели глаза, дорисовывала память, контуры мебели угадывались подсознательно. Мозг определял положение стола, компьютера на нем, стульев рядом. Я не очень аккуратен и немытая посуда часто остается на ночь, но я всегда, привычка с детства, всегда убираю вещи в шкаф. Сейчас же в комнате было не так. Я сразу это заметил. На одном из стульев висела одежда. Мне не надо был большего освещения. Я сразу понял, что это такое. На стуле после более чем полумесяца отсутствия висел пиджак. Он светился слабым ровным светом, как светится экран только – что выключенного телевизора.

Я протянул руку и зажег в комнате свет. Теперь мне стало понятно, какой запах взволновал меня. Это был запах беды. На стуле висел знакомый до боли в руках пиджак, но он был не один! Рядом, на мягкой ткани сидения, аккуратно сложенные лежали брюки. Пиджак не просто пропал, он искал свою недостающую половину. Теперь костюм укомплектовался и был готов к .…
К чему я не знал, но чувствовал - он стал сильнее и решительней.
Ступая как можно тише, я прошел к кровати и присел. Костюм не пошевелился. Сейчас он не отличался от десятков костюмов, которые мне приходилось видеть, и ничего особенного в нем не было. Однако, вспоминая прошлое, я с ужасом представлял будущее. Что меня снова ожидало? Что со мной произойдет, когда я надену еще и брюки? Куда я пойду? Куда занесет меня непонятная сила?

Задавая себе подобные вопросы, я встал, и передвинул стул с костюмом к стене, поближе к балкону. Может подсознательно я верил в то, что он уйдет, но ничего не произошло.

Конечно, ужинать мне совсем не хотелось, поэтому я лег на кровать и уставился в потолок, размышляя о случившемся.

Проснулся около трех часов ночи. Просто так. Мне в глаза светили лампы люстры, которую я забыл выключить. Мгновенно вспомнив события вечера, сразу же бросил взгляд на стул, но там так ничего и не поменялось. Костюм по-прежнему висел на спинке, и казалось, совсем не изменил своего положения. Время застыло вместе с ним, и только холод августовской ночи напоминал о движении и пространстве.

Я укутался в одеяло и снова посмотрел на костюм.
Разглядывая его, я продолжал мысленно задавать себе вопрос. Чего я хочу? Именно сейчас. И больше всего. И ответ приходил один и тот же. Я хотел что – бы костюмчик продолжал спокойно висеть на стуле.
Перед тем как снова уснуть я улыбнулся своим мыслям.
Теперь для меня главное что – бы костюмчик сидел, и как можно дольше.