Блуждания в параллельных мирах

Мы сидели в кафе с Андреем, и пили кофе. Точнее пил я, а он вдумчиво и со знанием дела смаковал своё холодное баварское. Место, где мы устроились, было вполне современным заведением, обставленное по мотивам, так сказать, «западного дизайна». На стене висели картины современных художников, суть которых была на один уровень выше верхних пределов моего интеллекта. Тихо играла музыка из репертуара группы «Токио-хотель». Комфортные условия поддерживались бесшумной сплит-системой, то есть во всём было достаточно уютно. Передо мной на блюдечке лежал рогалик, от которого исходил аромат свежеиспеченной сдобы и мака. Народу в кафе сейчас немного – обеденный перерыв уже прошел, а до ужина зал так и останется малолюдным. Летом народ обычно собирается здесь после шести-семи часов пополудни, когда не так жарко и можно оттянуться по полной программе. Поэтому-то здесь в основном ошивались или отдыхающие, чаще всего, туристы, или же те, кто наметил деловую встречу.
Так оно случилось и у меня. Два часа назад мне в редакцию газеты «Бизнес-Вестник Востока» позвонил одноклассник, и попросил о встрече. «Тебе, как журналисту, это должно быть интересным», - лишь намекнул он на вопрос о том, что произошло. Мы договорились на два часа в ближайшем кафе, которое располагалось в центре города и недалеко от моей работы. Я скоренько отпросился у шефа на короткую паузу и побежал к месту встречи, мысленно переворачивая и так, и этак возможный мотив предстоящего разговора.
Андрей меня уже ждал там, не торопясь, прихлёбывая из высокого бокала. Он был невысоким, но крепким парнем, с короткой стрижкой и в очках. После школы он поступил на физфак в Ташкентский государственный университет, потом уехал в Москву в аспирантуру, а вернулся домой только тогда, когда уже Союз развалился. Первое время молодой кандидат наук работал в Институте ядерной физики, а когда там из-за финансовых проблем сузились объемы исследований, то ушел на вольные хлеба. Занимался починкой сложной техники и проектированием информационных сетей в одной из компьютерных фирм, но вечерами что-то мастерил в домашней лаборатории, которую организовал в подвале своего дома. С ним мы виделись редко, обычно на днях рождения одноклассников или если наши транспортные пути случайно пересекались в городе. Долго не разговаривали, потому что времени почти всегда не хватало – нужно было крутиться, выживать.
- Ну, что случилось, дружище? – поинтересовался я, подсаживаясь к нему. Андрей между отдельными глотками поглядывал в окно, за которым расстилались газоны, висели плакаты с изображением президента Узбекистана Ислама Каримова, обещающего жителям скорейшее достижение «Великого будущего» - некой утопической субстанции, типа, рая в его современном понимании. На эту чушь люди обращали интереса даже меньше, чем на тараканов, которых, кстати, в этом году повсюду расплодилось чрезмерно много. Президент держал одной рукой счастливую девочку (наверное свою дочь Гульнару, когда та была ещё маленькой), а другой махал то ли народу, тому что копошился у его ног, то ли своему почти одушевлённому дворцу «Ок Сарай», где работал и жил, а то ли и вообще другим странам. Чуть поодаль от плаката стояли знаменитые ташкентские куранты, просматривалась центральная кольцевая дорога с интенсивным движением столичного транспорта, здание редакции газет, гостиница «Узбекистан». Прохожие быстро перемещались по улицам, стараясь быстрее укрыться от палящего солнца.
- Привет, привет, что-нибудь будешь, в смысле - бухнуть? – спросил он, подняв руку с бокалом.
Подошла официантка – симпатичная девушка в джинсах, улыбающаяся и веселая, и я, кивнув ей в знак приветствия, заказал кофе и рогалик. Она исполнила заказ быстро.
- Так я слушаю тебя, Андрей. Можешь побыстрее, а то сегодня номер в печать выходит, нужно полосы заполнять, - поторопил его я, ощущая всеми органами дыхания аромат бразильского кофе. – Наш редактор злой как сто сорок волков!
Андрей достал из сумки прибор, похожий на тот, в котором прокручивают диск с музыкой – СД-плейер. Но, судя по всему, это было нечто иное, а то стал бы меня одноклассник удивлять таким уже примитивным портативным прибором, который давно заменен более миниатюрным МП-3. Положив свою штуковину на стол, он взглянул мне прямо в глаза:
- Что ты знаешь о параллельном мире?
Этот вопрос застал меня врасплох. Всякого я ожидал здесь услышать, но только не предполагал разговора о подобных, да что тут греха таить, весьма, скажем так – спорных, проблемах мироздания.
- Э-э-э... ты о чем? Ты позвал меня сюда, чтобы поговорить со мной на эту тему? – поразился я. – Может, лучше поговорим заодно и о Боге?
- Год назад, на днюхе у Усмана ты сказал, что хотел бы путешествовать в другие миры...
Это было действительно так. Такую мысль я высказал, правда, по пьяне и под впечатлением от фотографий Усмана, где он был отмечен в различных странах и на разных экзотических островах. Он работал в туристской фирме и имел возможность много путешествовать. Но тогда Андрей, судя по всему, взял мое предложение на карандаш и за это время чего-то сделал-сотворил. Я знал, что если он за что-то и берется, то обязательно доводит до логического конца.
- Я предлагаю тебе прогулку в другие миры, - сказал он, нажимая на кнопки в СД-плейере. Мне показалось, что мой одноклассник подшучивает надо мной. Я человек не обидчивый, легко переношу даже жесткую критику – уж чего только журналисту не приходится выслушивать! - только он выбрал для этого неудачное время. У меня в кабинете «горела» незаконченная статья о коррупции в прокуратуре, я намеревался разнести в пух и прах одного высокопоставленного коррупционера в погонах.
- Какая прогулка? У меня сегодня напряженный график! Мне отпуск не светит до зимы! – сказал я, стараясь не злиться. – На разговор с тобой у меня не больше получаса!
- А мне много и не надо, - просто ответил Андрей, улыбнувшись. – Так ты хочешь путешествовать?
Я потряс головой – мне снится это или одноклассник натурально несет какую-то чушь?
- О каких мирах ты говоришь? О Европе или Китае? О африканских странах или Мальдивах?
Андрей взволнованно вздохнул и сделал очередной глоток пива:
- Я говорю о параллельных мирах, еще их называют параллельной Вселенной. Знаешь, что это такое?.. Вижу по глазам, что нет. Слушай. Это реальность, которая существует одновременно с нашей, но не зависит от нас. Это как бы зеркальное отражение нашего мира, но есть и определенные отличия. Что именно за отличия, я не знаю, но можешь быть уверенным, что там может быть другая жизнь, другая ситуация...
- Какая ситуация?
- Любая! Понимаешь, физические законы там могут быть тождественными нашей Вселенной, а может быть, и нет. Физика в своей многомировой интерпретации квантовой механики и теории суперструн предполагает множество миров, например, планеты Земля.
- Много планет Земля? – озадаченно почесал я затылок. Разговор был смешон, но в тоже время я понимал, что Андрей хочет мне сообщить нечто важное. Может, это сенсация, и тогда журналист просто не вправе обрывать разговор? Если всё это действительно чего-то стоит, то статья о коррупции может и подождать!
- Ну, да! По оценкам физиков-теоретиков, сторонников теории суперструн, параллельных миров может быть от десять в сотой степени до десять в пятисотой степени единиц, а может, вообще бесконечное множество. То есть существует бесчисленное множество планеты Земля, где живут миллиарды Андреев Трофимовых и Санджаров Хабибуллаевых, ты это понимаешь?
- Я-то понимаю, но что из этого следует? Ты что, предлагаешь посетить эти миры?
На лице у Андрея появилась странная улыбка:
- Ага, и прямо сейчас! Я создал прибор для перемещения в параллельные реальности! Так что у тебя есть шанс посмотреть на миры своими глазами, и не завидовать тому Усману! – и он потряс СД-плейером. – Уж он-то такого точно не видел!
Я тяжело вздохнул:
- Дружище, у меня осталось двадцать минут, – а потом мне нужно бежать в редакцию, закончить материал, затем в цех, чтобы просмотреть пленку с полосами... Твое путешествие требует... наверное, полета на самолете куда-то... визы, паспорта, приглашения... это уйма времени!
- Стоп, стоп! Никакого полета, никаких «выездных виз» от милиции! Двадцати минут нам хватит, - остановил меня одноклассник. – Мы начнем путешествовать в иные миры, не трогаясь с этого места.
- Это как? – не понял я.
- Увидишь, - тут Андрей склонился над своим прибором. – Все, зарядка завершена, энергии хватит на квантовый скачок.
- Какой скачок?
- Переход в параллельный мир, - пояснил Андрей и нажал на кнопку на СД-плейере. Тот тихо зажужжал, и на панели заиграли световые индикаторы. – Все, я запустил процесс перехода. Держись!
Тотчас ударил яркий свет, и я зажмурился. Когда открыл глаза, то увидел сидящего напротив Андрея. Ничего не изменилось, на столе кофе и с рогаликом, друг, пьющий пиво, и я чувствовал себя ровно так, как и минуту назад.
- Ну, ничего не получилось? – съехидничал я.
Но на лице Андрея сияла улыбка:
- Напротив, все получилось. Мы в первой параллельной реальности.
Я хмыкнул:
- Но я ничего не вижу.
- Оглянись! – посоветовал одноклассник.
Я огляделся и обалдел. Мы были в другом кафе. То есть, это было то же самое здание, но все здесь обставлено иначе. Обшарпанные стены, запах прокисшего молока, грязный пол, висят над барной стойкой портреты Карла Маркса и Иосифа Сталина, в углу – красный стяг. Играет древний по нынешним меркам магнитофон «Заря», из динамика раздается песня:
«И Ленин такой молодой,
И юный Октябрь впереди!»
Сотня мух, приклеевшихся на липкую бумагу, жужжат крыльями, таким образом разгоняя воздух – этакий прообраз вентилятора; подобных бумаг-ловушек было развешано штук семь-восемь по всему помещению, и впечатление они производили явно неприятное, какое-то антисанитарное. По полу бегали тараканы, во всяком случае один проскочил под моим стулом и исчез в щели плинтуса.
Я ошарашенно посмотрел на улицу. Там топорщился плакат, изображающий сурового и величавого Ислама Каримова в фетровой шляпе на трибуне, причём на фоне Герба Узбекской Советской Социалистической Республики, а надпись под ним гласила: «Решения 39 съезда Компартии Узбекистана – в жизнь! Наша цель – коммунизм!» По кольцевой громыхали полуразбитые троллейбусы и «жигулята». Люди, шагавшие по тротуару, держали транспаранты с изображением злого гегемона, забивающего молотом испуганного и кричащего буржуя, пролетариям ассистировала серпом не менее хмурая крестьянка. Весьма кровожадная тематика, блин! Видимо, происходило какое-то организованное шествие. Слышались крики: «Янки – вон из Гватемалы!» Так-так, выходит, что американцы завоевали эту латиноамериканскую страну, и советские граждане выражают свой протест в Ташкенте? Гостиница «Узбекистан», фасад которой сильно потрескался и поблёк, впускала в себя иностранных гостей, причем у дверей стоял милицейский персонал, проверявший гостевые карточки – посторонний не вправе выдвигаться на этот «островок» загнивающего запада. Здесь, в этом «царстве чистогана» безраздельно властвует капитал, кипят самые низменные страсти, процветает насилие, по-чёрному эксплуатируется рабочий класс, - именно таковым было представление местных жителей о жизни за границей.
- В этом мире Ислам Каримов – не президент независимой республики, а всего лишь партийный функционер, - пояснил Андрей, видимо, уже бывавший в здешних краях; предположу, во время экспериментов с «машинкой перемещения». – Здесь Союз никогда не распадался, не было «перестройки и гласности», существует мир социализма и его противник – мир капитализма. Дефицит, тотальный контроль, идеология, цензура, прописка! Так что этот мир по сути такой же не демократический, как и тот, в котором мы сейчас с тобой живем. Тут Каримов – партийный диктатор, там – абсолютный тиран, ставленник кланов и мафии! Поменялись сказки с «Светлого будущего-коммунизма» на «Великое будущее-феодализм»!
У меня глаза полезли на лоб. Никак не мог поверить в происходящее.
- Попробуй свой заказ, - захихикал Андрей.
Я глотнул кофе, и закашлялся. Это было не кофе, а какой-то эрзац-напиток. Сурогат. Что-то намешанное с соломой и жаренным каштаном, и лишь слегка отдает кофейным вкусом. Рогалик оказался настолько твердым, что я чуть зуб не сломал, и вкус был как у прошлогоднего кизяка. «Вот-вот, а у меня теперь не золотая «Бавария-8,6», а мерзкое и разбавленное сырой водой «Жигулёвское», кислятина с 3-его пивзавода, - отметил одноклассник, подняв надтреснутую кружку.
- Троф-ф-фи-мов, - начал злиться я, однако в этот момент подошла толстая и недовольная официантка в грязном белом халате, которая всем видом как бы нас спрашивала: «Ну, чё, нажрались или ещё нет?»
- Расплачиваться будем? – прорычала она, отряхивая грязную тряпку рядом с нашими лицами. На нас полетели крошки хлеба, кусочки колбасы и еще что-то из мусора. Ого, вот это сервис, вот это культура! – мелькнула мысль.
Это была не та веселая девушка, что принимала заказ, - та осталась в нашем мире. Но шутить с этой грубой официанткой уже в параллельном пространстве не хотелось, и поэтому я молча протянул ей две тысячесумовые банкноты. Та изменилась в лице:
- Ты что мне суешь фантики? Рубли давай! Два рубля и двенадцать копеек!
- Я... э-э-э... – тут я растерялся. Ведь советских денег у меня не было, а узбекская национальная валюта, которая по сути была хуже даже тех оставшихся в прошлом деревянных рублей, здесь хождение не имела. Официантка с недоумением рассматривала деньги, не понимая, что они означают, и тут я ляпнул: «У меня есть пять долларов, может, могу рассчитаться ими?» Зря сказал. Америку здесь ненавидели, и мое предложение было воспринято, как попытку склонить честную труженицу к государственной измене и шпионажу. Замахав на меня руками, официантка побежала за барную стойку и исчезла на кухне. Ясно, побежала за подмогой, сейчас повара с ножами появятся, резать нас начнут.
И тут в помещение вошли два милиционера в серой униформе. Они сурово осматривали редких посетителей кафе, словно видели здесь исключительно преступников, и, наконец, заявили:
- Проверка документов! Оставаться всем на местах и подготовить паспорта или удостоверения личности!
Тут к ним и подбежала та официантка, которая указывая в нашу сторону, стала что-то сбивчиво говорить. Хотя было ясно, о чем она может им сообщить. До нас долетали слова: «Доллары!.. шпионы!.. пытались подкупить меня, работницу общественного питания!.. это не советские люди!..». На ходу доставая пистолеты, милиционеры направились к нам, и по выражению их лиц я понял, что жестких проблем нам не избежать. Стало, признаюсь, страшно. Пристрелят как врагов народа – и медальки им на грудь, а мы - на небеса? Нет уж!..
- Включай свою машину! – крикнул я Андрею и тот послушно нажал на кнопку.
Вспыхнул свет, и я зажмурился. Когда открыл глаза, то опять не увидел привычного интерьера кафе. Это было то же самое здание, только обстановка, увы, не та: стены расписаны арабской вязью, везде курятся кальяны, сидят по углам бородатые мужики на диванах или на коврах, которые расстеляны прямо на полу и пыхтят в трубки, видимо, глотают сладковатый дым от шишы. Играет персидская музыка. На стене висит портрет аятоллы Хомений. По плоскому телевизору идет какой-то «религиозный» фильм, кажется, о хадже в Мекку. И в этот момент к нам подходит какое-то существо, полностью облаченное в черное одеяние, даже лицо скрыто, лишь глаза сквозь щелку напряженно смотрят на меня:
- С вас три драхмы за кофе... – слышим женский голос, видимо, это говорит официантка. Бог ты мой, новое продолжение кинлофильма «Белое солнце пустыни»?
Я опускаю глаза и вижу маленькую чашечку кофе возле себя. Потом смотрю в окно. Опять плакат, на котором (о, ужас!) другое изображение. То есть, там тоже Ислам Каримов, только он в чалме, на фоне руин «Гур Эмир», усыпальницы средневекового полководца Амира Темура, и надпись: «Наш путь – к Аллаху! Узбекский народ против атеизма!» По улице идут облаченные от ушей до пяток в черные костюмы мужчины и женщины. Слышится голос муэдзина, призывающего к молитве. На тротуаре двое в униформе усердно бьют вопящего третьего палками по пяткам. Видимо, его наказывали за какой-то проступок. Гостиница «Узбекистан», судя по табличке, превращена в Управление контроля за моралью и духовностью.
- Где мы? – спрашиваю я. Как-то зябко стало.
- В Ташкенте. Только здесь после распада СССР сформировалась теократическая система, похожая на ту, что в Саудовской Аравии, а может, и еще хуже. Официальная идеология и религия – ваххабизм, - пояснил Андрей, щелкая пальцем по кружке. – Ислам Каримов уже главный духовный лидер страны, который выше правительства и партий. Средневековые обычаи и мракобесие. Религиозный тоталитаризм, у женщин ограниченные права, атеистам режут горло, наука запрещена... и алкоголь тоже...
В этот момент женщина в чёрном встревоженно вопросила:
- Это что же у вас? – и она указывает на бокал пива, того самого пойла, что сохранилось из советского мира. Наверное, алкоголь переместился с нами, потому что Андрей в тот момент пил его. Теперь оказалось пиво в мире, где оно под запретом страха смертной казни. – Что это?!! Это же алкоголь! Ах вы, безбожники! Нарушили наши святые правила! – видимо, официантка учуяла запах.
Услышав крик женщины, все мужчины в заведении вскочили и завопили: «Харам! Харам!». В кафе вбежали два стражника правопорядка, требующих показать им нарушителей религиозных правил. Они на ходу доставали свои дубинки и пистолеты, и тут уже Андрей срочно понял, что медлить нельзя. Нажал на кнопку и…
Опять яркий свет, режущий глаза. Через секунды три открываю и вижу, что Андрей рядом и тоже мотает головой. В руках держит СД-плейер. Лицо немного испуганное. Но заметив меня целым и невредимым, вздыхает:
- Уф! Слава богу, целы...
Но, видимо, рано радуемся. Потому что вернулись мы не в свой мир, а куда-то еще похуже. Кафе уставлено флагами со свастикой, висят фотографии образцово-показательных концлагерей Освенцим и Бухенвальд. Над барной стойкой и у окна развешаны картины Гитлера. За столиком сидят люди в военной униформе, в которой я с ужасом узнаю, символы СС, – они пьют шнапс. Из репродуктора звучит «Хорст Вессель». Через окно ясно наблюдаю плакат, на котором Ислам Каримов в коричневой форме в одной руке держит маршальский жезл, а в другой… книгу Mein Kampf. Ею-то он и потрясает над глобусом. Надпись на стене гласит: «Весь мир будет принадлежать арийской расе! Гитлер и Амир Темур с нами!» Боже мой, словно не было Нюрнбергского трибунала!..
В этот момент к нам подходит женщина в военной форме и взмахивает рукой в нацистском приветствии:
- Хайль Гитлер!
Мы с недоумением смотрим на нее. Чего она хочет? Но та ждет, и напряженно шевелит бровями. Тут Андрей догадывается и тоже жестом руки отвечает:
- Зиг хайль!
Женщина улыбается и говорит:
- За кофе и шнапс с вас три дойчмарки!
Я замечаю, что возле меня металлическая кружка, на которой нарисован танк с крестом. А у Андрея бутылка крепкого алкоголя, на этикетке фотография Рейхстага. «Это мир, в котором Советский Союз проиграл войну с Германией, и в Узбекистане существует фашистский режим, - тихо прошептал мне одноклассник. – Здесь Ислам Каримов – гауляйтер узбекского губернаторства Третьего Рейха, самый ярый нацист и палач. Тысячи людей отправлены в концлагерь «Жаслык» и другие, много расстрелянных и повешенных. Евреев сжигают на кострах. Коммунистов и профсоюзников закапывают живьем в песках Каракумов. Все чиновники присягают на верность НСДАП и СД».
- Так долго мне ждать? – нетерпеливо спрашивает официантка, поправляя кобуру на животе. Андрей опасливо смотрит на ее руку и нажимает на кнопку – беседовать с фашистами нет смысла.
Опять вспышка – и вернувшееся зрение демонстрирует еще более странную картину. Мы находимся в кафе, но в помещении ….расселись странные существа. Нет, это не люди и не какие-либо знакомые мне животные. Это нечто иное... Они трехметровой высоты, на гибких щупальцах, перемещаются по клубящемуся полу, разнося каждое жидкость в прозрачной емкости. Слышна странная мелодия, которая больше похожа на треск электрических разрядов. Одно из таких существ остановилось возле нас и что-то проквакало.
- Чего-чего? – переспросил я, с надеждой смотря на одноклассника, что он переведет на русский язык. Тот только пожал плечами.
Окно было открыто, и я увидел плакат, в котором Ислам Каримов в скафандре и с хлебом-солью в руках встречает космические корабли. Надпись гласит: «Братьев по разуму мы ждем! Готовы служить им, быть их рабами навечно!» Вместо гостиницы «Узбекистан» возвышается странное металлическое сооружение. Люди ходят в каких-то пластиковых одеяниях. Пролетающие в как бы «живом» изображении на транспаранте странные существа подхватывают кого-то из толпы и втягивают внутрь, а оттуда раздается дикий вопль, после чего разлетаются по тротуару брызги крови.
- Это – пришельцы с Веги, кровожадные существа, - снова прояснил ситуацию Андрей. – Они захватили Землю двадцать лет назад. Питаются человеческим мясом. Ислам Каримов служит у них и поставляет на инопланетную кухню тысячи человеческих тел в качестве продуктов! Этот мир страшен, так как человечество практически исчезает, и Земля уже почти полностью принадлежит другим существам. В нашем кафе людей откармливают, чтобы потом пропустить на мясной фарш...
Тем временем инопланетянин, стоявший над нами, заворковал что-то угрожающее, его щупальца извлекли нечто похожее на оружие и...
Андрей вовремя нажимает на кнопку.
Мы опять в кафе, только оно пусто. Полно песка на полу. Паутина и пауки величиной с крысу. Воздуха мало, и мы начинаем задыхаться. Солнце палит нещадно. Через раскрытое окно вижу плакат, на котором опять наш президент Ислам Каримов сообщает, что создан щит от космической радиации. На улице валяются скелеты. Сухие деревья кажутся страшными существами. Здания практически разрушены. Повсюду ржавеют остовы автомобилей.
- А это что за мир, Андрей? – дрожащим голосом спрашиваю я его.
- Тоже параллельный. Только в этом люди уже вымерли от озоновых дыр и исчезновения кислорода, но наш президент спасся в подземном бункере. Только он и его семья, а узбекский народ мал по малу исчез, - еле выдавливает тот и после этого говорит: - Ладно, хватит, возвращаемся!
Вспышка – и мы уже вновь в своем, таком родном кафе. Жарко, бьет фонтан на улице, люди спешат по своим делам. Трудно сказать, как за двадцать минут я соскучился по своему мирку. Да, здесь властвует диктатор, свирепствует коррупция и бизнес невозможно развивать под прессом силовиков, но все же это мой мир. И я его улучшу, не зря ведь работаю журналистом. Надо дописать статью о коррупции – это будет исполнением моего гражданского долга!
Андрею же я лишь сказал:
- Спасибо, дружище, за экскурсию! Мне понравилось!
- Про меня что-нибудь напишешь? – спрашивает одноклассник, надеясь на публикацию в газете.
Я отрицательно качаю головой:
- Тогда тебя сразу же сожрут секретные службы. Твое открытие – это открытие для власти, а не для народа. Изобрети лучше, дружище, какое-нибудь перпетуум мобиле – это как-то надёжней и веселей! В наших регионах нехватка энергии, кишлаки без света и тепла – помоги им! А то семейка коррупционеров продают наш газ за границу, народу ничего не остается!
И швырнув банкноты на стол, я выскочил вон из кафе. Потому что моя работа не может ждать, пока я облечу все параллельные миры, которые существуют в нашей Вселенной.
(23 марта 2013 года, Элгг)