Путь Святозара. (31-35 главы)

Глава тридцать первая.
Наверно только теперь Святозар ощутил себя счастливым. Утром он приходил в тронный зал, выслушивал доклады вельмож и воевод. А позже, вместе со своей верной дружиной, выезжал в луга. Правитель, слегка ослабив свою чрезмерную заботу над наследником, разрешил ему конные прогулки под охраной его другов, однако всякий раз провожая дружину, напутствовал Стояна, чтобы тот берег его сына. Молодежь спокойно и благочинно покидала дворцовую площадь, сам город и деревни, а лишь выехав за жилые пределы, давала волю своим лошадям, и, пуская коней в галоп, улюлюкая и крича, неслась наперегонки по дороге. Впереди всех скакал Святозар, с приходом весны, совсем забывший о своей болезни. Где-нибудь в лугах наследник останавливал свою шумную ватагу и спешивался. Други спрыгивая с коней, и, довольные предоставленной свободой и юностью, упражнялись и состязались. И в такие моменты, глядя в высокое, голубое небо хотелось Святозару обернуться орлом и попробовать свои крылья.
Однажды, приехав на луг поутру, наследник призвал свою дружину к вниманию, объяснив, что хочет им кое-что поведать. Закрыл глаза и принялся читать заговор. И как только с его уст слетело магическое слово орел, он перекувыркнулся через голову и превратился в птицу. Орел- Святозар сидел на земле, расправив крылья и легохонько ими пошевелил. По первому он сделав два, три шага, как бы беря разбег, да стремительно взметнув ими и взлетел. Сначала орел поднялся не высоко, сделал круг над своей дружиной, коя широко открыв рты, следила за полетом наследника, да опосля того взмахнув крыльями мощней, воспорил выше и полетел над лугом и дорогой, по которой только, что они приехали. Лететь было легко и свободно. Святозару даже показалось, что летать он научился раньше, чем ходить. Высоко в небо поднялся орел и глянул на далекую, дорогую сердцу землю. На еле видимые полоски полей и лугов, на темнеющие невдалеке покрытые густой листвой леса, на престольный град, что как древний витязь раскинулся на возвышении. На хрустальные, наполненные чистотой реки, что величаво несли вдаль свои воды. Орел взмахнул крыльями еще раз и опустился ниже, теперь он парил над дворцом. Очи Святозара разглядели чистую рощу, сад и даже Ратный двор, на каковом Храбр обучал Тура. Орел еще снизился, и, свершив махонистый круг, пролетел, почти коснувшись головы брата. Тур испугался, резко нагнулся, а морг погодя и вовсе присел. А Святозар уже вновь поднялся высоко и направился в луга к своим другам. Подлетев к выкосу, поросшему густоватой травой, ближе, и, увидев свою дружину впереди, наследник принялся опускаться на землю, читая заговор. И как только ноги наследника коснулись трав, он перекувыркнулся, и, упав на грудь, обрел свой истинный образ. Тяжело переводя дух, Святозар приподнялся на руках и узрел подбегающую к нему встревоженную дружина. Стоян бежал первым, он упал на одно колено перед наследником, верно решив, что тому плохо, но когда увидел, как тот радостно улыбается, поднялся, и, вздохнув, сказал:
- Ох, Святозар, мы испугались, что тебе нехорошо.
Подскочившие дружинники окружили наследника, и Звенислав, как-то непонятно хмыкнув, заметил:
- Ты, Святозар, великий кудесник. Только кудесники могут оборачиваться птицей или зверем. Но стоит ли улетать так высоко от своих другов. Случись, что с тобой, и мы не сможем прийти тебе на помощь. Так, что ты так далече больше не улетай. Не пугай нас.
Святозар, довольный собой сел на землю, оглядел ребят и запыхавшимся голосом ответил:
- Я други вас напугать, не хотел. Просто давно мне желалось испытать полет и свои крылья.
А Стоян, вдруг бросил сердитый на него взгляд и молвил:
- Может, тебе, наследник и желалось крылья свои попробовать, я конечно не знаю. Но если бы, что с тобой случилось в полете или ты бы не смог вернуться. Как бы я, да и все други… как бы мы взглянули в лицо нашего правителя, который нам тебя доверил. Эх, ты… - закончил Стоян и отошел от Святозара.
- Ну,- разочарованный тем, что други на него серчают, огрызнулся наследник.- Ты, ровно дед старый Стоян, забурчал, заворчал...ровно Храбр ты.
Стоян стремительно обернулся, услышав слова наследника, его лицо лихорадочно дрогнуло, а руки сжались в мощные кулаки и он совсем тихо произнес:
- А тебе верно, только с Храбром, где и бывать, ты его одного то и боишься.
Святозар хотел было, в ответ, что-то обидное сказать, но не стал, улегся спиной в траву и закрыл глаза. Парни еще какое-то время постояли рядом с наследником, да после начали расходиться. И вскоре услышал Святозар как загремели мечи и заскрипели натягиваемые ими тугие луки.
К наследнику подошел Лель, присел подле и, перебирая струны на гуслях, воззрился пронзительным взглядом своих серых глаз на брата. А Святозар даже через сомкнутые веки почувствовал тот пристальный взор и открыл очи.
- Что и ты будешь меня ругать?- усмехнувшись, вопросил наследник, и поднявшись с земли, подпер голову ладонью, упершись в нее локтем.
- Странный ты какой-то брат, стал,- усмехаясь заметил Лель, и положил ладонь сверху на струны, отчего гусли резво смолкли.
- Чем же я странный?- не понимая брата, переспросил его Святозар.
- Как чем странный? Ты считаешь - это не странно, сказать глядите, обернуться орлом и в небо улететь. Да, улетел в такую высь, что мы тебя из виду потеряли. Други перепугались, хотели было за тобой броситься, Стоян уже побежал к коню, а я ему кричу: « Погоди, погоди, он вернется, ведь не понятно куда улетел». Други все глаза проглядели, а Стоян как схватился за уздечку, так и стоял, вцепившись в нее, точно она одна и знала, где ты есть. Хорошо тебя Горазд еле заметной точкой в небе увидел, а то бы верно Стоян куда-нибудь поскакал. Во-первых,- немного помолчав, пояснил Лель.- Ты должен был нам сказать, что обернешься птицей. Во-вторых, мы ведь все знаем, что ты еще недавно на смертном одре находился. Смерти в глаза глядел. Знаем, что рана твоя не излечилась, и что ты каждое утро, и каждый вечер ее заговариваешь. А любое твое движение сказывается болью в сердце. И после этого, такое вытворять.
Святозар покраснел пристыженный братом, да тихо спросил:
- Я ведь вам не говорил про рану и боль, откуда ты про это ведаешь?
Лель вздохнул, опять провел по струнам гуслей пальцами и ответил:
- Правитель, отец твой, рассказал. В тот же вечер как ты набрал нас в дружину и ушел к себе в покои. Правитель собрал нас в гриднице и все рассказал, и велел нам беречь тебя. А, ты так не разумно поступаешь, нас всех под удар подставляешь, об отце своем совсем не думаешь, словно не юноша ты, а маленький мальчишка, к жизни своей столь легкомысленно относишься.
Святозар отвел глаза от миловидного лица брата, и покрылся теперь уже буро-красными пятнами, да, нежданно остро почувствовав всю неразумность своего поступка, еще тише добавил, пытаясь оправдаться:
- Мне ведь тоже надо упражняться.
- Да, ты упражняйся кто ж против. Да только рядом, возле нас летай, чтобы мы тебя видели,- пожимая плечами, молвил Лель.
- Хорошо,- согласно кивнув, сказал Святозар, и, закрыв глаза, лег на спину не в силах больше смотреть в честные и мудрые глаза брата.
« Верно,- подумал наследник.- До чего же я легкомыслен. Разве можно быть таким не осторожным. Ставить под удар другов и спокойствие отца… отца который мною так дорожит, который за меня так тревожиться».
Настроение у Святозара сразу ухудшилось, да верно от тяжелого полета заболела левая рука, и застонало сердце, наследник пощупал рубец, и, ощутив его на прежнем месте, все же благоразумно решил вернуться во дворец. Поднявшись, он позвал дружину домой, молча сел на коня и с опущенной головой поехал обратно, всю дорогу ему было стыдно за свое поведение и хотелось, сказать другам и особенно Стояну, что-то доброе, но муторно вздохнув, наследник промолчал.
Не успели Святозар с дружинной подъехать ко дворцу и спешиться, как к нему подбежал Борщ. Слуга торопливо принял поводья у наследника и сказал, что в гриднице его ожидает правитель, дошептав:
- Хмурый, такой, сердитый.
Наследник отпустил свою дружину и направился в гридницу. Открыв дверь, он вошел вовнутрь зала и увидел, что за одним из широких столов, кои поместились вдоль стен, сидели отец, Храбр и Дубыня и что-то обсуждали. Святозар подошел ближе, а отец поднял голову, устремил, как правильно выразился Борщ хмурый взгляд на него, да указав на место рядом, велел сесть. Наследник послушно опустился и, почувствовал как внутри, скорее забилось сердце, вроде пытаясь через кафтан выскочить. Святозар, поднял руку, положил ее на грудь, и тяжело выдохнул.
Правитель взволнованно зыркнул на сына, но ничего не сказав, продолжил прерванный разговор:
- Ну, что, ж Храбр. Так и порешим, старшим оставим Ратибора, а вы с Дубыней подготовьтесь. Богдана, Беляна и Градислава я уже предупредил их сыновья в дружине Святозара... Ну, а теперь ступайте, мне надо с сыном поговорить.
Наставники неспешно поднялись, при том Храбр бросил такой недовольный взгляд на наследника, что Святозар уже было опустивший руку вниз, вновь ее, поднял, и приложил к груди, чтобы успокоить расшалившееся сердце, да не говоря ни слова также медлительно развернулись, и вышли из гридницы. И стоило лишь створкам дверей сомкнуться, как правитель повернулся и так посмотрел на Святозара, что тот решил и вообще не убирать руку от груди. Он суматошно втянул голову в плечи, понимая, что отец сейчас скажет уж, что-то весьма не приятное.
-Святозар, я тебе, если, четно сказать удивляюсь. И знаешь почему?- строгим голосом вопросил правитель.- Юноша замотал головой.- А, мне казалось, ты сразу поймешь,- правитель помолчал немного.- Если ты подумал, что это будет смешно, то я тебя расстрою, это не смешно. Это еще раз убеждает меня в мысли, что ты не разумен и юн совсем. И я правильно делаю, что лишний раз не выпускаю тебя из дворца.
- Отец, я не понимаю, о чем ты…- тихо протянул наследник.
- Так, прямо-таки, и не понимаешь… Ну, что ж, мне не тяжело, я объясню. Недавно ко мне прибежал Тур и сказал, что когда он вместе с Храбром занимался на Ратном дворе, над ним пролетел орел, да так низко, что чуть не задел его крылом. Он очень напугался. Еще больше был встревожен, Храбр, он пришел следом, предположив, что может быть, это злой колдун Нук творит худое, и пытается навредить Туру. Храбр уже взял лук, и хотел было убить птицу, но не успел натянуть тетиву, как та высоко взлетела,- правитель на миг прервался, узрев как еще ниже пригнул голову наследник. - Я разрешил тебе изучать заговоры-обороты, чтобы ты мог большему научиться. Но я никогда не думал, что ты обратишь эти великие знания в злую шутку.
Наследник молчал, так как чувствовал, что внутри просто разрывается душа и сердце, от собственной глупости, и, чтобы хоть как-то оправдаться, сказал:
- Я хотел попробовать крылья и полет.
- Прекрасное оправдание, Святозар. Но я хочу тебе сказать, что этот полет мог оказаться последним в твоей жизни, лишь пусти стрелу Храбр,- дрогнувшим голосом молвил Ярил.
Наследник тягостно содрогнулся всем телом, представив себе, как пущенная стрела наставника попадает ему в сердце, и еще плотнее прижал руку к нему, будто пытаясь закрыть его от острого наконечника. Правитель, увидев, как сильно вдавливает сын руку в грудь, встревожено спросил:
- Тебе, что плохо, сердце болит?
Святозар замотал головой, и, опустив руку вниз, чтобы не волновать правителя, пояснил:
-Нет, отец не сердце, душа.
- Что ж, это очень хорошо... Хорошо, мальчик мой, что болит душа, а не сердце. Значит, ты понимаешь, какой скверный поступок совершил,- правитель положил руки на стол и огладил пальцем восьмиугольное поле своего мощного перстня.- Вроде взрослый ты уже, вроде с виду мужчина, разумные вещи говоришь, мудро рассуждаешь, но иногда, выкинешь такое, что я, верно, гляжу на тебя и вижу в тебе дите еще глупое. Правильно говорит Храбр, я слишком тебя разбаловал, из-за твоей болезни… вот ты меру и потерял… не понимаешь как себя надо вести и, что можно делать.
Ярил поднялся с лавки и прошелся по гриднице, он медленно вернулся к столу и встав подле него, спросил:
- Ты, ничего не хочешь мне сказать, Святозар?
Наследник поставил локти на стол, спрятал в них лицо, сгорая от стыда, и чуть слышно ответил:
- Что ж, я отец, могу тебе сказать... Оправдываться я не хочу, потому что понимаю, как не разумно поступил. Дружина на меня тоже сердилась, за мой поступок. И я теперь сам вижу, что это было мальчишество. И наверно прав ты, отец, называя меня дитем, и наверно прав Храбр, говоря, что твоя забота разбаловала меня.
Правитель, снова присел рядом, помолчал немного, и уже более ровным, спокойным голосом, произнес:
- Чтобы ты, сын, смог до конца осмыслить свое безрассудное поведение, я более не позволяю тебе, до поездки на Синь-камень, совершать конные прогулки со своими другами. А после возвращения с Синь-камня в луга будете выезжать под присмотром старших моих дружинников. И я думаю тогда, при моих другах, ты как это и подобает наследнику, будешь вести себя более сдержанно и достойно…. А теперь главное, через три дня закончится второй весенний месяц цветень, и начнется месяц травень. На одиннадцатый день травня тебе исполнится шестнадцать лет, поэтому я решил выехать через шесть дней из дворца и отправиться к Синь-камню, чтобы как раз поспеть к тому дню, когда ты появился на Свет Белый. Я хочу, именно одиннадцатого травня, провести церемонию на Синь-камне, и наречь тебя наследником престола.
Святозар убрал от лица ладони и согласно кивнул в ответ правителю.
- Да, и еще,- продолжил отец и положил руку на плечо сыну.- Ты отпустил уже свою дружину?
- Да, отец, отпустил,- поспешно откликнулся наследник.
- Жаль, а то я хотел объявить им о нашем походе. Ну, что ж, завтра, они, верно, приедут, надеясь, что вы поедите в луга, и я им все расскажу,- правитель снял руку с плеча сына и положив на стол, о чем - то задумался. Затем он посмотрел на Святозара, и, очень мягко спросил,- мальчик мой, я хочу знать? Сможешь ли ты проехать пять дней на лошади, или взять с собой в дорогу рыдван.
Наследник немедля замотал отрицательно головой, вздрогнул всем телом, с ужасом представляя себя в рыдване, окруженном щеголяющими вокруг другами, верхом на красавцах конях и суетливо молвил:
- О, нет отец, прошу тебя не надо брать рыдван,- и протяжно выдохнул.- Только не рыдван, как я буду в нем выглядеть, кошмар… что скажут люди. Нет, нет, отец… я чувствую себя очень хорошо, и прекрасно сижу в седле.
- Дорога дальняя, сын, и знаешь, не стоит стыдиться людей…. То, что ты преодолеваешь каждый день боль и рану, не сделает тебя слабее. Я думаю, рыдван все же стоит взять,- проронил правитель, и взволнованно застучал пальцами по поверхности стола.- Да… думаю стоит его взять. Поедешь верхом, но если станет не хорошо, сможешь всегда перейти в рыдван отдохнуть, и продолжить путь.
- Нет, нет, нет, отец, я тебя очень прошу, не бери рыдван. Вот послушай, что я скажу. Когда мы едим в луга с другами, я пускаю коня галопом. И поверь не чувствую боли, я уже свыкся с ней,- почти зашептал Святозар, и тревожно посмотрел прямо в глаза отцу.
- Нельзя, сын, окончательно привыкнуть к боли, она все равно дает о себе знать. Вот даже сейчас ты сидишь и постоянно потираешь грудь, и я думаю, что верно сердце твое болит. А в дороге ты можешь устать и обессиленный не сможешь продолжить путь, а я обязательно хочу провести церемонию именно одиннадцатого травня. Да, и вообще ты такой, что если тебе даже и станет плохо, то я это скорей увижу, потому как ты упадешь с коня, чем услышу из твоих уст,- заметил правитель и свел вместе брови.
- Отец, даю тебе слово, если мне станет не хорошо, я тебе сразу об этом скажу, только не бери рыдван,- твердым голосом изрек Святозар.
Правитель некоторое время наблюдал за сыном, и, перестав стучать пальцами по столу, подняв руку, смахнул со лба упавшие на него волоски, добавив:
- Ну, ладно, время еще есть, и я подумаю, как будет лучше, погляжу, как ты себя будешь чувствовать. А теперь можешь идти и запомни, никаких превращений, никаких поездок из дворца, и если ты меня ослушаешься, то я, как и советует Храбр, запру тебя в твоей опочивальне, без права выхода даже на трапезу в белую столовую. Иди, сын.
Святозар поднялся, поклонился отцу, и пошел думая и содрогаясь от мысли, что отец все же может заставить его ехать в рыдване. И посему решил все эти шесть дней быть «тише воды и ниже травы». А когда, уже достиг двери, остановился, улыбнулся сам себе, и, повернув голову в сторону все еще сидящего за столом в глубокой задумчивости правителя, звонко молвил:
- Отец, прости меня за утреннее, я даю тебе слово, это никогда больше не повторится. И знаешь, еще, что отец… Знаешь, как прекрасна, наша земля с высоты птичьего полета, наполненная такой чистотой, таким светом, буйными реками и зелеными полями, бескрайними красавцами лесами и нежно колыхающимся ветром, запахом далеких трав и цветов. Никогда, отец, никому я не дам в обиду мою дорогую Восурию!.. Никогда и никому, клянусь тебе в этом!
Правитель посмотрел на сына, улыбнулся его словам.
-Правильно, сын, ты сказал,- откликнулся он.- Так и живи, как своей душой чувствуешь. Как жили до тебя твои деды и прадеды, твои предки от начало времен.

Глава тридцать вторая.
Рано утром четвертого травня вся дружина Святозара уже собралась на дворцовой площади. Ратибор оставленный в престольном граде за старшего, провожал собравшихся в поход. Как и решил, отец, помимо дружины сына он взял в поход Храбра, Дубыню, Богдана, Беляна и Градислава. На площади также теснились груженые едой и скрабом несколько повозок, на одной из них везли походный шатер. И наследник недовольно оглядев его, догадался, что этот шатер везут именно из-за него, ведь правитель всегда в такие походы отправлялся налегке.
- Отец,- обратился к правителю Святозар.- Ты взял в дорогу столько повозок, зачем?
Ярил оглянувшись на обоз, ответил:
- Нам надо поторапливаться, поэтому я решил взять в дорогу все необходимое, чтобы в походе не думать о хлебе насущном.- Он повернулся к Ратибору.- Друг мой, Ратибор,- молвил правитель,- оставляю тебя в престольном граде за старшего.- А позже подошел к заплаканному Туру, которого с собой не брали, и, потрепав его по волосам сказал,- а, ты Тур остаешься, за старшего в семье, береги мать и сестру.
Следом к Туру подступил Святозар, он, как и брат был опечален тем, что отец не разрешил ехать тому на Синь-камень, и, обняв его, прошептал:
- Брат, поверь мне, я тоже очень расстроен, что ты не едешь. Но прошу тебя, не плачь, будь мужчиной и как сказал, отец, старшим в семье,- и, поцеловав его в пахучие медом волосы, пошел к своему коню.
Лишь Святозар сел на коня, правитель поднял руку и на площади все затихли.
- В добрый путь, други,- сказал отец и тронул поводья.
- Святозар,- услышал позади себя голос матери наследник и оглянулся.
На пороге дворца стояла мать и держала за руку Малушу.
- Счастливого тебе пути, сын,- сказала она и помахала рукой.
Наследник помахал ей в ответ и почувствовал, как гулко ухнуло сердце у него внутри груди, да, тронув поводья, поехал следом за отцом.
Ездовая полоса, по которой следовали к Синь-камню, лежала через поля, деревни и города, по ней катило много груженных повозок, всадников, а иногда и рыдванов. Колонна правителя не въезжала в города и деревни, а объезжал их по окружным дорогам. Видно было сразу, что правитель очень торопится к Синь-камню и хочет прибыть к положенному сроку, посему остановки делали лишь на ночлег, а с утра уже нанова отправлялись в путь. Первые два дня Святозар даже и не заметил, всю дорогу он весело смеялся, переговариваясь с другами. Но на третий день, сначала, совсем немного, а туда дальше все сильней и сильней стала болеть грудь. Наследник по первому крепился, и чтобы не было зримо, закрывал глаза и шептал заговор, боль проходила, но немного погодя вновь возвращалась. Вымученный таким состоянием, юноша к концу дня так устал, что первым уснул у костра.
Наутро боль не только не прошла, но стала усиливаться, ко всему прочему кружилась голова, и появилась такая слабость, что даже не хотелось отправляться в путь. Прочитав заговоры, Святозар вроде бы почувствовал себя получше, сел на коня и даже с удовольствием принялся балякать со Стояном и Искреном которые ехали рядом. Но когда солнце по-весеннему высоко поднялось в небо и нагрело своим теплом землю, стал ощущать нестерпимое жжение в груди и невыносимую слабость, а порой перед глазами плыла легкая дымка. Наследник только сейчас, чувствуя себя так плохо, понял, как прав был отец, предлагая взять в поход рыдван. Ехать дальше не было сил, и, вспомнив об обещании, которое он дал отцу, Святозар повернул голову к Искрену, и тяжело ворочая языком, молвил:
- Искрен, догони правителя и попроси его придержать коня, мне нужно ему кое-что сказать.
Искрен перебитый Святозаром на середине слова недовольно посмотрел на друга. Но увидев его побледневшее лицо, понудил лошадь и поскакал к правителю, вместе с Храбром и Дубыней, ехавшим в голове колонны.
Наследник видел, как Искрен, доскакал до правителя, и, поравнявшись с ним, что-то ему сказал. Отец тут же придержал лошадь, поворотил ее, и сквозь расступающихся перед ним другов и дружинников сына, поехал навстречу Святозару.
- Что, сын?- обратился к нему правитель, подъехав, и бросил тревожный взгляд.
- Отец, ты можешь сделать привал.- Наследник, слегка понизил голос, и, стыдясь своей слабости, протянул, - мне, что-то, нехорошо.
Правитель подъехал почти вплотную к сыну, остановил своего коня и обеспокоенно произнес:
- Здесь кругом поля, и нам негде остановиться на привал, ты можешь потерпеть. Там впереди на реке Спокойная стоит Велесград, мы можем заехать туда к воеводе Доброжиру, и ты сможешь отдохнуть в его доме.
Святозар покачал головой, и, посмотрев в заботливое лицо правителю, отер мокрый от пота лоб, ответив:
- Нет, отец, я не смогу доехать до дома воеводы, мне как можно скорей нужно спешиться.- Да надрывно вздрогнув всем телом, добавил,- заговор не помогает, мне нужно полежать, а иначе, я чувствую, что упаду с лошади. Прости меня, отец.
- Хорошо, тогда, давай поедим вперед. Если, что я тебя придержу. Проедим поля и найдем где- нибудь привал,- согласился правитель, и, взяв под уздцы лошадь сына, понудил ее ехать вслед за собой.
Выехав в голову колонны, правитель поравнялся с сыном, приблизившись почти вплотную к его коню.
- Храбр, - обратился правитель к другу.- Поезжай слева от моего сына, да посматривай на него, ему плохо.
Через некоторое время поля закончились, дорога разделялась надвое, одна поворачивала вверх на пригорок, где вдалеке маячила деревня и был виден большой раскинувшийся город, а другая резко брала вправо. Проехав самую малость, отец повернул коня на пригожий лужок, поросший не высокой травой и объявил привал. Не успел правитель еще и договорить, как Святозар спрыгнул с коня и заплетающимися ногами пошел по лугу, тяжело дыша и стараясь все же взять себя в руки. Наследник чувствовал, что боль в груди чуток утихла, однако еще сильнее навалилась слабость, усилилось головокружение, а ноги и вовсе стали точно обмякшими. Опустившись на траву, он немного посидел, все еще стараясь прийти в себя, чуть попозжа лег на землю и уставился в далекое, голубое небо.
Полежав так малеша Святозар поклал руку на грудь и зашептал заговор, сначала один, затем другой, но почему-то заговоры не помогали, и ему совсем не становилось лучше, а наоборот еще сильней стала кружиться голова.
Вскоре к Святозару подошел правитель, он опустился на присядки около него и весьма тихо спросил:
- Ну, ты как? Тебе легче?
- Не знаю, право, что со мной отец... Мне так плохо…. Я уже и неупомню, когда со мной, что-то подобное случалось. Вот также плохо мне было на маслянице... просто нет никаких сил. Впрочем я сейчас чуток отлежусь, и отправимся в путь, отец,- тяжело ворочая языком ответил Святозар.
- Нет, сын,- все также негромко, но дюже настойчиво молвил правитель.- Ты слишком бледен и не стоит продолжать путь. Тебе надо отдохнуть, я дал распоряжение поставить для тебя шатер.
- Не надо, отец,- еле слышно откликнулся наследник.
- Я уже, сын, послушал тебя и не взял рыдван, где бы ты сейчас мог спокойно продолжить путь. Так, что теперь слушать не буду. Когда шатер разобьют, перейди в него и отдохни, а завтра с утра отправимся дальше.- Правитель поднялся, с жалостью оглядел сына, и муторно вздохнув спросил,- тебе не нужна моя помощь?- а когда Святозар отрицательно мотнул головой, развернулся и ушел.
Наследник не стал спорить с отцом, чувствуя, что тот прав и ему просто необходимо отдохнуть. Потому, когда походный шатер собрали, и Стоян подойдя, позвал его туда, он тяжело поднялся, и, опираясь на плечо друга, вошел вовнутрь. Святозар лег на невысокое ложе, нарочно установленное для него, подоткнул руку под голову и закрыл глаза. И такая во всем теле ощущалась слабость, такое головокружение, что юноше показалось, что душа его сейчас выйдет из тела.
Перед глазами поплыл густой туман… и наследник ощутил, что идет он сквозь этот туман.. Да, нет, не идет он… а летит через этот туман Святозар-орел, крыльями тяжело взмахивает, пробиваясь, через липкие, холодные испарения. Святозар видит, что впереди туман становится менее плотным, редким и вот совсем слабея, пропадает. Наконец-то орел вырвался на простор небесный и полетел вперед. Опустил очи орлиные наследник и разглядел землю, над которой парил. Да, та, земля, чужая, не восурская. Святозар взмахнул еще раз крыльями и стал снижаться, чтобы лучше разглядеть эту землю. Перед взором орла открылись бескрайние степи, поросшие дикими, зелеными травами, прямо на них наследник заметил огромное стадо коров, табуны лошадей и отары овец, которые пасли черноволосые, смуглокожие люди. Невдалеке раскинулись полукруглые шатры, и точно такие же черноволосые и смуглокожие люди ходили повдоль тех шатров, готовили еду на огне в каких-то высоких котлах и о чем- то переговаривались. Святозар опустился на самый большой шатер, сложил крылья, и огляделся, а миг спустя соскользнул вовнутрь намета, через темную плотную ткань. И вот уже он внутри шатра, и уже не орел, а едва заметная дымка. Посмотрел наследник вкруг себя и увидел богатые, цветастые ковры, да разбросанные кругом толстые, пузатые подушки. Посреди шатра сидит человек видно, что этот человек знатен, так как сидит на возвышение, одет он в парчовое, длинное, наподобие сарафана, одеяние. Человек тот, также как и виденные раньше Святозаром люди, смуглый, черноволосый, у него круглое, плоское, точно блин лицо, узкие глаза, широкий нос и толстые, выпуклые губы, а на подбородке длинная жидкая бороденка. А чуток пониже его, на небольшой подушке сидит другой человек, пригляделся Святозар и узнал в нем Нука. Еле слышно разговаривает с ним знатный человек, а Нук ему низко кланяется, да шепчет что-то в ответ.
Наследник захотел услышать, о чем они говорят и едва- едва потянувшись дымкой- телом, приблизился.
- О, многоуважаемый, достопочтенный, всесильный и всебогатый бек Турус,- говорил Нук беку.- Твое войско крепко и сильно, не беспокойся, не устоит перед ним жидкая восурская дружина. Вся сила то в самом правителе Яриле и держится. Сын его, наследник болен и слаб, меч в руках не удержит, тетиву рукой не натянет. Да, знаю, я точно, знаю, не жилец он в Яви…не жилец… уж ты мне поверь. А второго сына тебе бояться не зачем, так как он весь до последней капли крови в моих руках. Слушай меня, бек Турус, собирай свое войско, да иди на Восурию, а я тебе своим колдовством помогу. И не справиться... ни за что не с моим колдовством магия Ярила.
- Ах, сладки твои речи, всевельможный Нук, да меня не обманешь,- потирая щеки жирными пальцами, ответил бек.- Дружина у Ярила сильная, сам он молод и крепок. Да, всем, известно какой магией его жизнь защищена. Нет, торопиться я не буду, у меня на плечах мудрая голова, не зря народ мой считает меня богом. Я погляжу, посмотрю на Восурию, а затем решу нападать на нее или нет. А тем временем буду войско набирать, много нас нагаков по степи разбросано. Лишь к следующей весне, все подвластные моей воли воины смогут прибыть ко мне.
И слышит Святозар, что начал Нук бека уговаривать, но Турус лишь головой покачивает, не соглашается, поход на Восурию на следующую весну откладывает. Видел наследник, как недовольный беком Нук покинул намет, все также низко кланяясь до самой земли. Святозар хотел было двинутся за Нуком, но внезапно заметил, как сызнова орлом над степью полетел. Летит и тяжело крыльями взмахивает, а кругом по бескрайней степи, то там, то тут, разбросаны нагакские шатры, да стада животных. И тут нежданно наследника дернули да словно потянули назад, и почувствовал Святозар, как резко обо что-то ударился он, вроде упал.
Через мгновение юноша открыл глаза и увидел, что находится в шатре. Сердце тяжело стучало в груди, ноги и руки дрожали, голова кружилась. Вдруг резкая боль пронзила сердце, грудь и левую руку, и почувствовал Святозар как на месте пореза расходится рубец. Дрожащей рукой наследник расстегнул рубаху и дотронулся до раны, оттуда сочилась кровь. Все еще чувствуя сильную боль, и слабость он положил ладонь на нее и зашептал заговор. Лишь дочитал заговор Святозар, как под пальцами образовался рубец, однако слабость не ушла, сердце все также давило и тяжело билось внутри, а читать новый заговор уже не было сил. Наследник лежал очень тихо, сотрясаемый дрожью и не в силах себе помочь, да мечтая лишь об одном, чтобы в шатер пришел отец.
Некоторое время спустя в шатер кто-то вошел, Святозар открыл глаза, и, увидев Храбра, обрадовался его приходу как никогда. Наставник медленной поступью приблизился к наследнику, наклонившись, потрогал его лоб и заботливо спросил:
- Ну, ты как, Святозар?
- Храбр, хорошо, что ты пришел. Будь добр, позови отца, мне нужна его помощь,- чуть слышно прошептал наследник, и, утомленный закрыл глаза.
Храбр немедля развернулся и поспешил из шатра, а мгновение спустя туда уже входил правитель. Он подошел к ложу сына, сел рядом и дрогнувшим голосом вопросил:
- Мальчик мой, ты звал меня?
- Отец,- открыв глаза, протянул Святозар.- Прочитай заговор,- а когда увидел, как лицо Ярила исказилось от боли, словно то ему было дурно, а не его сыну, договорил,- у меня нет сил…
Правитель поспешно взял вздрагивающие руки сына в свои ладони и зашептал заговор. Святозар закрыл глаза и ощутил, как вскоре выровнялось его дыхание, сердце стало биться ровней, дрожь ушла, голова перестала кружиться и даже отступила слабость. Когда Ярил закончил шептать, наследник открыл очи, посмотрел в обеспокоенное лицо правителя, и, улыбнувшись, заметил:
- Вот так отец, с каждым разом, я все быстрее и быстрее поправляюсь.
- Я не понимаю тебя сын, о чем ты,- взволнованным голосом молвил правитель, и выпустил его руки из своих.
Святозар утер ладонью выступивший после заговора пот на лбу и весьма подробно поведал отцу, как только, что его душа покидала тело и верно потому, дотоль, ему было так дурно. Рассказал как летел он словно орел по небу, и как в степях нагакских видел Нука. Стоило тока Святозару произнести имя Нука, как правитель вздрогнул всем телом и перебив сына на полуслове, вопросил:
- И, что Нук делал у нагакского бека?
- Подговаривал того идти войной на Восурии. Говорил, что у нас жидкая дружина, что сила ее лишь в тебе и держится. Сказал, что наследник твой болен и слаб, и вообще он точно знает, что я в Яви не жилец. И еще он сказал.- Святозар замолчал, поглядел в такие родные глаза отца, и почему то очень тихо добавил,- сказал, отец, что второго твоего сына беку боятся не зачем, так как он весь до последней капли крови в его руках. Как ты, думаешь о чем – это он?
Правитель ничего не ответил наследнику, лишь отрицательно закачал головой.
А Святозар меж тем продолжил:
- Но бек Турус войной не хочет пока идти, потому что боится тебя и, знает какой ты, защищен магией. Он сказал, что будет наблюдать за Восурией, а пока станет собирать нагаков, и выступить сможет лишь следующей весной. А потом Нук недовольный вышел из шатра, а я, было, хотел тронуться следом, но вдруг вновь очутился в небе и полетел над степью, и, правда, отец, видел много нагаков, да большие стада животных.
Святозар смолк, чувствуя себя слегка утомленным, и сызнова утер лоб.
- Отец, я видел все так ясно, мне казалось протяни руку, и я смогу дотронуться до этого подлого Нука. И знаешь отец, это все же с хмелем не связано. Тогда почему это происходит. С самого утра, я чувствовал слабость, я даже хотел попросить тебя не отправляться сегодня в путь, но прочитал заговор, и мне вроде стало полегче, но только на время. Будто душа моя хотела, требовала, чтобы я лег и закрыл глаза. И как только я это сделал, то она сразу вышла из тела. Отец, ты можешь мне объяснить, что со мной происходит?- беспокойно поинтересовался наследник.
- Не знаю, мальчик мой, не знаю, почему это с тобой происходит. Может ведун Велей с Синь-камня нам, с тобой что-то объяснит. Я не могу дать тебе ответа,- произнес правитель и нежно принялся гладить сына по волосам.
- Знаешь, отец, теперь я просто уверен. Что когда я видел ту девочку, то видел прошлое. А сегодня, я видел настоящее. И верно поэтому так рвалась из меня душа, чтобы я ни в коем случае не пропустил встречу Нука и бека. Чтобы я знал об их грязных намерениях напасть на нашу Родину.- Святозар стих, и, глядя в лицо правитель, вроде требуя похвалы, добавил,- отец, хорошо все-таки, что я смог это увидеть, правда?
- Да, сынок, это очень хорошо, что ты увидел их разговор, и мы теперь сможем подготовиться к нападению,- молвил Ярил и улыбнулся.- А теперь, я думаю, тебе надо отдохнуть, и может еще прочитать заговор?
- Нет, отец, не надо… мне, правда намного лучше… И ты прав, мне необходимо отдохнуть и если можно попить… Чего-нибудь горячего, и хорошо бы сбитня, отец,- устало попросил наследник.
- Конечно, мальчик мой, я попрошу, и Дубыня тебе его принесет,- правитель поднялся, и напоследок вновь потрогав лоб сыну, да прикрыв его сверху тонким укрывалом, вышел из шатра.
Святозар глянул вслед отцу, и сам того не ожидая, незаметно для себя сомкнул очи и крепко уснул.
Проснулся наследник уже вечером, потянулся и первым делом подумал о еде, ведь с самого утра у него во рту не было маковой росинки. Поднявшись с ложа, и сызнова ощутив себя совершенно здоровым, Святозар вышел из шатра. Солнце еще не ушло на покой, но уже двинулось к краю небосвода. Наследник оглянулся, кругом были разведены костры, и сидели дружинники, мирно о чем-то беседуя, невдалеке стояли обозы. Прямо около шатра горел костер, за которым разместились Храбр и Дубыня, а подле него подложив под голову плащ, дремал отец.
- Гляди, - негромко сказал Дубыня, сидевший к шатру лицом, и улыбнулся.- Святозар проснулся, ну ты как сынок?
- Теперь хорошо,- ответил наследник, и, подойдя ближе к костру, остановился.
- А я принес тебе сбитня, гляжу, ты уже спишь… ну и не стал будить. Думаю, верно, притомился, надо отдохнуть,- пояснил наставник.
- Святозар, ты чего поднялся?- совсем тихо так, чтобы не разбудить правителя, вмешался в разговор Храбр, расположившийся возле почивающего Ярила.- Иди, полежи…. Тебе надо отлежаться…. Ты я видел днем, совсем плохой был, я за тебя дюже испугался.
- Испугался, испугался,- прервал его Дубыня, и подкинул в костер пару сухих веток. - Да принялся ругать правителя, что тот опять тебя послушал и не взял рыдван. Да, так бухтел, что вовсе сморил правителя и тот уснул.
- Я пойду, искупаюсь,- проронил Святозар и резво повертавшись, направился к реке, протекающей невдалеке.
- Какой, такой, искупаюсь,- послышался сзади недовольный голос наставника.
Святозар прибавил шага и вскоре оказался на покатом бережке, словно для красоты присыпанным сверху желтоватым песочком. Подойдя к речке, юноша мгновенно сбросил с себя рубаху, сапоги и штаны. Да малеша отойдя от берега, быстро побежал к воде, а заскочив в нее чуть выше колена, нырнул, и поплыл.
Вода была по-весеннему холодна, но ее чистота и прозрачность будто вернули наследнику силы и крепость. Он вынырнул из воды на середине реки и тут же услышал ворчливый голос Храбра:
- Святозар возвращайся, не хватало, чтобы ты там тонуть начал и мне пришлось в такую холоднючую воду лезть.
Наследник развернулся и вновь нырнув, подплыл к самому берегу, встал на ноги и принялся отмывать грудь от запекшейся крови.
- Вылазь Святозар, ты чего одурел, днем умирал, а теперь залез в воду, да еще и ныряешь… Совсем с тобой никакого сладу нет, совсем отца не жалеешь.
- Храбр, да ты погляди у меня вся грудь в крови, мне же отмыться надо,- оправдываясь, заметил Святозар, и, выйдя из реки, отерся рубахой да принялся одеваться.
- На вот, надень,- снимая с себя кафтан, сказал Храбр и накинул его на плечи наследнику.- Да застегни его.
Святозар не стал спорить и надев на себя кафтан наставника, явно ему большеватый, пошел следом за Храбром к костру.
- Ты есть то будешь,- спросил у него Дубыня, как только они подошли к костру.- А то весь день голодный откуда силы то возьмутся.
А Святозар упал в траву недалече от костра, втянул в себя аромат горящих сучьев, дух родимой земли и вдруг ощутил себя таким мощным, таким молодым, таким сильным. Вспомнил слова Нука: « Сын его, наследник болен и слаб, меч в руках не удержит, тетиву рукой не натянет». И засмеялся звонко да весело, а сам подумал и сказал вслух: « Это мы еще посмотрим, кто слаб, и кто тетиву не натянет».
- Чего ты молвил,- беспокойно вмешался в его мысли Дубыня.
- Я сказал наставник, что мы еще посмотрим, кто тетиву не натянет,- поспешно откликнулся наследник.- Ты, погляди Дубыня до чего мать моя, земля восурская прекрасна, самая она пригожая, самая красивая, самая дорогая моему сердцу. Да, я за нее ничего не пожалею, никому ее в обиду не дам, никому ее копытами черными не позволю топтать,- проронил и затих тотчас, вроде боясь спугнуть это громадное чувство уверенности в собственных силах.
Святозар лежал и смотрел в высокое небо, в котором уже стали появляться далекие, неведомые звезды, а когда увидел, как край солнца стал сливаться с окоемом земли, поднявшись, снял с себя кафтан да передав его Храбру, поспешил к шатру, чтобы заговорить свою рану.
Прочитав заговор над разрывом, и надев чистую рубаху, да терлик с короткими рукавами, Святозар пришел к выводу, что все же стоит послушать Дубыню и поужинать, а, то и, верно, откуда силам взяться да вышел из шатра. Солнце уже скрылось за небосводом, а на черном небе появился большой серповидный месяц, да кругом замерцали, засверкали маленькие небесные тела. Наследник залюбовался царящей околот тишиной и чистотой да уставился в звездное небо, думая о подлом Нуке и не менее подлых нагаках. Помыслил Святозар о войне и содрогнулась его душа, так как жестокие и беспощадные нагаки нападая на Восурию никогда никого не жалели убивая стариков, детей, женщин, уводя прекрасных восурских дев вполон, сжигая деревни и разоряя города. Вот уже долгие, долгие годы, не смеют они приближаться к Восурии, боясь ее славного правителя и сильной дружины. А теперь этот мерзостный Нук подговаривает бека на войну, да еще обещает колдовством помочь. И наверно Нук очень сильный колдун, черный, как и его душа и такой же он, судя по всему, безжалостный как нагаки. Вспомнить только, как он ту девочку мучил. Но только Нук не знает, какой силой обладает наследник, не знает он, что Святозар ведун, что может он покидать свое тело, может оборачиваться птицей и зверем. И, наверное, лучше, пусть он продолжает думать, что наследник в Яви не жилец. Сейчас для него главное излечиться, а для этого надо отправиться в страну Беловодье, и когда Святозар победит хворь свою, то тогда ничего не будет страшно его любимой земле, потому что славная восурская дружина победит нагакское войско, а с Нуком… с Нуком и с его колдовством обязательно справится он.
- Сынок, Святозар, поди сюда,- окликнул его из темноты отец.- Что ты там стоишь один, мальчик мой.
Наследник подошел к костру и опустился рядом с отцом, который уже проснулся и сидел, держа ветку в руке да шевеля ею угли в костре.
- Ты, сегодня, ничего не ел, поешь, сын,- обеспокоенно сказал отец.
- Да, мы уже ему предлагали,- откликнулся Дубыня.- А он все верно с кем- то воевал так, что мы с Храбром и не поняли, хочет он или не хочет есть.
- Очень, очень я есть хочу, прямо умираю с голода,- торопливо молвил Святозар.
Дубыня, сидящий напротив правителя и наследника, торопливо нагнулся и поднял с земли завернутую в утиральник громадную мису. Убрав утирало наставник подал мису Святозару, затем протянул большой кусок хлеба, ложку да добавил:
- Поешь, поешь, мальчик. Это Стоян и Сем рыбы наловили, да для тебя ухи сварили, чтобы ты как поднялся жиденьким потрапезничал. Но она верно уже и остыла, как я ее тут не укрывал.
- Спасибо,- благодарно выдохнул Святозар и принялся есть все еще теплую уху.
Стоило наследник начать хлебать уху, как по телу враз разлилась такая благодать, такое тепло, что он ощутил себя не только радостным, но будто обладающим какой-то, недоступной даже его пониманию, мощью. Доев все до конца, юноша вернул Дубыни мису и ложку и утерся поданным утиральником.
-Сын,- чуть слышно обратился к нему правитель, узрев в вспыхивающий лоскутках пламени довольное лицо сына.- Я хочу, чтобы ты рассказал Дубыни и Храбру о том, что пережил сегодня.
- Обо всем, отец?- изумленно переспросил Святозар.
- Да, с самого начала, мальчик мой, с того места как тебе стало утром плохо. Я хочу, чтобы мои други знали все,- пояснил отец, и, кинув палку в костер, похлопал сына по спине.
Святозар глянул на поблескивающие в пламени костра удивленные лица наставников, и, смущаясь поведал им все, что допрежь того рассказал отцу.
- Значит,- миролюбиво заметил Храбр, когда наследник затих.- Святозар посему и захворал, оно как душа его стремилась показать ему Нука и Туруса.
- Верно,- ответил правитель.
- Выходит, я зря на тебя шумел Ярил, что ты не взял для сына рыдван, ему бы все равно было бы плохо,- сказал, вроде оправдываясь Храбр, а Святозар заметил, что один на один наставник называет правителя по имени.
- Да, Храбр, ему бы все равно было плохо,- молвил правитель немного погодя.- Ну, а, что вы думаете о Нуке и Турусе?
- Что ж, Ярил,- начал сызнова Храбр и теперь голос его звучал строже, как-будто он говорил не с правителем, а с младшим, непослушным братом.- Я тебе уже давно говорил гони ты этого Нука, поганый он человек, мерзостный, да ты разве слушаешь меня. Все тебе жалко слуг своих, все ты вступаешься за них…
- Храбр,- внезапно вмешался в беседу Святозар и потянувшись положил руку наставнику на плечо, тем движением останавливая его.- Ну, хватит на отца бурчать, ну чего ты право.
Наставник по-доброму глянул на наследника через вспыхивающие столпы огня, улыбнулся и пожав его руку, досказал:
- А теперь, что ж, теперь коли у тебя такой Ярил заступник, с которым побоишься связываться. Думаю я, нужно первым делом предупредить Жировита так как его город ближе всего к границе с нагаками, после оповестить всех других воевод, чьи города также близко к границе. Да, верно, придется этим летом провести набор воев, чтобы людей заранее подготовить к войне.
- Храбр, а кто такие вои,- услышав незнакомое слово, поинтересовался наследник, и убрав руку с плеча наставника увидел, как у того округлились глаза.
- Ну, ты Святозар даешь, не знать кто такие вои.- Да миг спустя недовольно объяснил,- вои это пешая часть войска, набранная из землепашцев, кузнецов, ремесленников. У нас в Славграде ее возглавляет кузнец Братиша, с которым мы бились на маслянице. И вообще, Ярил,- переключился Храбр на правителя.- Он кроме заговоров и оберегов у тебя что-нибудь изучает?
Правитель приветливо посмотрел на сына и радостно улыбнувшись, перевел взгляд на наставника да тихо вымолвил:
- Наверно, кроме магии его ничего больше не интересует.
- Ох, уж ладно, налетели на мальчонку,- вклинился в разговор другов Дубыня.- Да, давай его поучать. А все ты Храбр недоволен. Да, что ваши знания значат, коли он бы сегодня вам такие вести не принес. Такой опасности жизнь свою подвергал.
- Да это я вроде как не по своей воле делал,- смущаясь, пояснил Святозар и уставился на вылетевшую из костра мохноногую искорку, притулившуюся к подошве его сапога.
- Эх, мальчик мой, да разве важно по своей воле или не по своей. Коли такие новости смог добыть, значит по своей…. Это ведь душа у тебя такая, чует она беду, которая Родине нашей грозит и рвется, чтобы ей помочь и защитить. Как это ты сказал про землю нашу.- Дубыня замолчал, потер лоб, припоминая слова наследника, и торжественным голосом добавил,- самая она пригожая, самая красивая, самая дорогая моему сердцу. Да, я за нее ничего не пожалею, никому ее в обиду не дам, никому ее копытами черными не позволю топтать…. Во как сказано, Храбр. Ты верно, друг мой дорогой, так никогда и не произнесешь, как наследник сказал. Сразу чувствуется в нем, что он со временем будет славным правителем и великим человеком, как его отец, дед, прадед и все его светлые предки.
- Да, я, что по-другому думаю, что ли. Я что ж не вижу, каков он, какая у него душа,- стал оправдываться Храбр.- Но ему как будущему правителю стыдно не знать, кто такие вои.
- От… опять ты, за свое, Храбр… Да ему нашему Святозару, пока ничего не может быть стыдно. Он же еще мальчонка совсем,- вновь заступился за наследника Дубыня и покачал головой так, что закачались на ней его белокурые кудри.
Теперь в беседу вступил правитель и будто не слыша перебранку своих другов, изрек:
- Я с тобой, Храбр, согласен мы так и поступим. Отправим вести Жировиту, Бажену, Ярополку, Миролюбу о намерениях нагаков. Да, наберем и проверим боеспособность воев.
И до поздней ночи отец со своими близкими другами и Святозаром обсуждали, что нужно еще предпринять, чтобы защитить восурский народ и родимую землю от злобных нагаков.

Глава тридцать третья.
Утром Святозар поднялся одним из первых, вышел из шатра, потянулся и огляделся. Солнце едва поднялось на небосвод, позолотив не только небо, но и лежащую под ним землю. Легкий ветерок слегка трепал кудри наследника, покачивал ветви деревов, колыхал струящейся зеленоватой водицей в речке. Большая часть другов и дружинники отца еще спали, только Дубыня поднял голову с плаща, и широко улыбнулся наследнику. Внезапно Святозар услышал позади себя шелест крыльев и оглянулся, на его шатер, прямо на округлую макушку, опустился громадный черный ворон и уставился на него. Наследник присмотрелся и тотчас содрогнулся, почувствовав, как внутри тела встрепенулась его душа, и громко, что-то закричала. Ведь у черного ворона от клюва с двух сторон вниз спадали длинные, седые волосы. « Нук»,- догадался Святозар. А ворон, точно почуяв опасность, взмахнул крыльями и полетел. Наследник закрутил головой в поисках лука, да не найдя его, побежал следом за вороном, читая оборотный заговор. Перекувыркнувшись через голову, юноша обернулся орлом и взмыл в небо, следом за вороном.
Орел Святозар летел легко, и быстро приближался к черному ворону. Тот оглянулся, словно почуяв, что его догоняют и шибутнее замахал крыльями, но разве можно улететь от орла. Нагнал его в небе наследник, приблизился сверху и крепко стукнул в голову клювом. Ворон громко каркнул, и на миг, потеряв равновесие, чуток снизился. Орел вновь подлетел ближе, да растопырив когти, схватил ворона за крыло и, что есть мочи мотанул в воздухе так, что послышался хрустят ломаемых под когтями костей в крыле Нука. Ворон порывчато дернулся, а орел на мгновение ослабил хватку и выпустил его крыло. Нук тягостно махая одним крылом и свесив другое, направился вниз к земле. Святозар сделал небольшой круг и двинулся за ним следом. Еще немного и ворон будет нанова в орлиных когтях. Но Нук вдруг упал на землю плашмя, и, распустив крылья, побежал, смешно ковыляя, к пню, что торчал из земли невдалеке. Он приблизился к пню, подсигнув вверх, перекувыркнулся через него да обратившись в вурколака, суматошно схватив зубами воткнутый в пень кинжал и припадая на правую лапу, ринулся в близлежащий лесок. Святозар сильнее взмахнул крыльями стараясь непременно догнать вурколака, но не успел, и подлетев почти вплотную к деревьям резко взял вверх, да воспорил в небо закружив над лесом, стараясь хотя бы разглядеть Нука. Однако в этом месте деревья росли так плотно, что увидеть сквозь них было почти невозможно, свершив еще пару кругов, наследник развернулся и направился обратно.
Подлетев к стану Святозар увидел другов, отца и дружинников правителя и стал снижаться, читая заговор, и как только его нога коснулась травы, он перекувыркнулся, и, упав грудью на траву, тяжело задышал. Не успел наследник подняться, как услышал, что к нему кто-то подбегает. Неожиданно чьи- то сильные руки схватили юношу за плечи и стремительно поставили на ноги.
- Отец,- лишь слетело с уст Святозара.
Правитель, был явно не в себе, с перекошенным от гнева лицом, он с такой силой тряханул сына, что Святозар почувствовал, как порвалась рубаха, и тяжело заходило из стороны в сторону внутри тела сердце.
- Как ты смел?- почти выкрикнул Ярил и поднял руку, чтобы ударить наследника по лицу.
Святозар резко дернулся от занесенной над ним руки правителя и закричал:
- Отец, отец, погоди. Погоди, я все объясню. Тот ворон, за которым я погнался, тот ворон, это был Нук, я узнал его.
Правитель остановил движение руки, но не опустил ее, и все еще крепко держа сына другой, на мгновение замер. А Святозар поспешил все объяснить:
- Он прилетел подслушивать и верно не впервый раз. Я оглянулся, и внутри меня закричала душа, и я его узнал. Я хотел взять лук, но не нашел его и тогда я обернулся орлом и полетел за ним следом. Я нагнал его высоко в небе и стал его трепать. Я чувствовал отец, как трещат его кости в моих когтях. Но этот подлец вывернулся, и, упав на землю, обернулся вурколаком да убежал в лес,- наследник прервался, надрывно перевел дух, задыхаясь от усталости и обиды.- Но лес был такой плотный,- продолжил он погодя.- И я не смог его разглядеть там, и, думая, что ты будешь тревожиться, поспешил вернуться,- Святозар вновь смолк, отер струящийся пот со лба. И совсем тихо сказал,- я не хотел, чтобы он ведал, что я умею оборачиваться, но теперь я думаю… Он зная какой я владею магией, быть может не станет больше подговаривать бека идти войной на Восурию.
Ярил опустил сначала занесенную руку, а позже и разорванную рубаху сына, одернув ее на нем.
- А, ты, отец… ты подумал, что я не хозяин своему слову,- с обидой в голосе сказал Святозар.- Что я могу тебя ослушаться и вновь начать дурить?- и посмотрел прямо в глаза правителю, да так и не дождавшись ответа и не оглядываясь по сторонам, пошел к реке.
Святозара сотрясала дрожь от встречи с Нуком, и неприятного разговора с отцом и почему то очень захотелось сызнова нырнуть в воду. Подойдя к берегу, наследник торопливо снял с себя сапоги, и в штанах да в рубахе нырнул в воду и поплыл. Он плавал долго стараясь успокоиться, а когда дрожь и тревога улеглись смытые чистой, холодной речной водой Святозар вышел на берег и лег на речной песок, все еще обдумывая свою встречу с Нуком и в душе радуясь тому, что смог так хорошо его потрепать.
- Святозар,- сказал подошедший Дубыня и протянул ему сухую рубаху и штаны.- Отец велит тебе переодеться.- Наследник поднялся с песка и не глядя на наставника, молча принял вещи, а Дубыня с жалостью в голосе добавил,- и ведь верно, прав Храбр... Вода еще холодная, а ты в мокрой одеже да на земле, не ровен час захвораешь... Одевайся, и пойдем мы уже выступаем.
Только теперь Святозар бросил на наставника пронзительный взгляд, и ему стало вновь так обидно за себя, что он ничего не ответил Дубыни. И наскоро переодевшись, поспешил к поджидающим его другам. Взяв поводья у Молчуна наследник сел верхом на коня и двинулся следом, за молча отъезжающим отцом и его дружиной.
Святозар в сопровождении Стояна и Молчуна ехал позади колонны и смотрел в мелькающие перед ним спины другов и дружинников отца, а сам думал обо всем, что пришлось пережить за эти два дня.
- Святозар,- прервав его раздумья, сказал подъехавший Звенислав.- Этот ворон Нук, это и есть тот колдун, от которого ты рану получил.
- Да,- кивнув головой, ответил наследник.- Это он и есть.
- Просто, знаешь, я подумал, может мы с другами, будем убивать всех воронов пролетающих над тобой,- предложил весьма серьезно Звенислав.
Наследник глянул на Звенислава и внезапно засмеялся, да так громко, что ехавшие впереди понурые други оглянулись и удивленно посмотрели на него.
- Ну, ты и придумал Звенислав, ну и учудил, всех ворон убивать,- откликнулся он и на душе у него стало малеша полегче.- Ага, верно, так и сделайте. А затем возьмите мечи, да ступайте в лес и всех волков тоже убейте, потому что этот подлец еще и в волка умеет оборачиваться.- Святозар увидел, как вспыльчиво дернулось лицо у друга, и, прекратив смеяться, пояснил,- да, разве вороны виноваты... Виноваты, что в них черные колдуны могут оборачиваться, разве можно из-за одного мерзавца, всех под один гребешок ставить. Нет, друг мой дорогой, никого убивать не надо, только один Нук и заслуживает смерти, только он и должен за свои злодеяния отвечать.
- Ну, тогда,- не унимался Звенислав уже сменив запальчивость лица на благодушие.- В следующий раз я поскачу следом за тобой, и сам перерублю этого подлеца на две части, чтобы он более не смел, чего дурного против тебя замышлять.
- Знаешь, Звенислав,- заметил, ехавший рядом, Стоян, и встревожено глянул на наследника, тягостно вздохнувшего. - Наверно такого сильного колдуна, каковым является этот Нук, кроме Святозара никто пополам разрубить то и не сможет. Ведь, я думаю, раз он может оборачиваться, по-видимому, его магия, хоть и черная, но все, же очень сильная,- Стоян замолчал. Он засунул руку к себе запазуху и достал оттуда ломоть белого хлеба укрытого в утиральнике, и, протянув наследнику, сказал,- поешь, Святозар, а, то правитель так осерчал, что не дал тебе позавтракать…. А ты еще видно дюже слаб и силы тебе верно нужны так, что поешь.
Святозар взял протянутый Стояном хлеб, благодарно улыбнулся другу и принялся есть.
Лишь только наследник поел, как сразу ощутил, что обида на отца куда-то испарилась. Святозар иногда привставал на стременах стараясь увидеть правителя. Но тот ехал впереди с Храбром и Дубыней и даже не оборачивался на сына, словно того и совсем не было рядом. Святозару очень хотелось подъехать к отцу и поговорить, рассказать обо всем, что он чувствует и думает. Но непонятно почему было боязно это сделать, а что если отец все же на него серчает и не захочет слушать сына. Так до полудня мучимый желанием приблизиться к отцу и страхом быть вновь, им не понятым, Святозар опустил голову, и, уставившись в гриву коня, затих. Вскоре к нему подъехал Лель и завел разговор, поведав ему, как рано утром его разбудил вопль Дубыни. И он открыв глаза, увидел, не на шутку перепуганного наставника, который вскочил с места, при этом опрокинув большую мису в костер, да кинулся в след орлу, что-то громко крича. Тут же поднялся правитель и дружинники. Лель помолчал, а немного погодя продолжил:
- Он весь побледнел, когда услышал объяснения Дубыни, лицо его так передернулось гневом, что мы все те, которые уже поднялись, обратно сели на свои места. Правитель стоял на месте и смотрел туда, куда ты улетел. И было видно, как гнев на его лице сменяется тревогой. Прошло так много времени…. А после Горазд, указал в небо, на еле заметную точку, и тихо сказал, что это ты возвращаешься…. Потому и немудрено, Святозар, что он тебя так встретил.
Услышав рассказ брата наследник решил, что возможно отец, все же переживает, за свой гневный выпад и скорей всего захочет его выслушать, и, посему понудив лошадь, направился к правителю, через расступающихся другов. Приблизившись к отцу, Святозар уставился ему в спину, набираясь храбрости и думая, какие надо сказать слова, однако правитель, точно почуяв на спине чей-то пристальный взгляд, обернулся, а увидев сына, засиял, засветился весь.
- Отец, отец, прости меня, но я право ни виноват ни в чем. Мне надо с тобой поговорить, надо рассказать. Ты будешь меня слушать,- сказал дрожащим голосом Святозар.
- Конечно, сын. Конечно, я тебя с радостью выслушаю… подъезжай ко мне,- обрадовано ответил правитель, и повернул коня правее, чтобы сын мог с ним поравняться.
- Знаешь, отец,- начал уже более спокойным голосом наследник, поравнявшись с правителем с одного боку и Храбром с иного.- Я думаю, что Нук он не человек.
Правитель не сводя сияющего взора с лица Святозара, поспешно спросил:
- Почему ты так думаешь, мальчик мой?
- Я, отец, видел, как он оборачивается,- принялся пояснять наследник и провел ладонью по раскосмаченной гриве своего коня.- Если бы он был человек, ведун то смог бы прочитав заговор, как я тут же обернуться. Если бы он был вурколаком, то для него достаточно было найти любой пенек, и, прочитав заговор обернуться. Однако, Нук летел к тому пню в который был воткнут кинжал, лишь там он смог обернуться, и схватив кинжал зубами убежать в лес. И я, отец, вспомнил, как недавно прочитал в книге, что есть такие существа, которые обитают в пекельном мире. Они чтобы обернуться человеком, зверем или птицей, создают при помощи кинжала пень, и только тогда могут оборачиваться… Они как бы привязаны к тому пню, лишь около него могут принимать разные образы.
- Я, тоже читал об этом, сын, и скорее всего ты прав, называя Нука существом,- заметил отец, немного погодив с ответом, а губы его взволнованно затрепетали.- Страшно даже подумать, какой ты опасности подвергал сегодня свою жизнь.
- Нет, отец, не тревожься. Я сегодня совсем не подвергался опасности, потому как та светлая магия, что заключена во мне, много сильнее злобы Нука. И сегодня, когда я его трепал в небе. Я думаю, он понял, что я не так слаб, как ему это представлялось… И я думаю, он понял, что ему не удастся так легко причинить боль моей любимой Восурии!- гордо заявил наследник и качнул головой.
- Хорошие слова, Святозар,- вмешался в разговор Храбр.- На таких как ты, мой мальчик, на людях, которые, не задумываясь, могут жертвовать собой ради своего народа всегда держалась, и будет держаться наша Восурия!
- Знаешь, сынок, я очень горд, что у меня такой смелый, храбрый сын. И это верно я плохой отец, что могу не доверять и сомневаться в тебе,- с сожалением в голосе молвил правитель да при том чуть придержал своего вечного поспешающего вперед жеребца.
- Я, отец… ты, будто, забыл… я твоей крови и твоей плоти. Потому, каков ты по духу, таков и я,- ответил Святозар, улыбаясь правителю и стараясь увести разговор из столь неприятного для него русла .
А ехавший подле Дубыня нежданно громко усмехнулся и добавил:
- Уж, это точно, ты сказал Святозар, что каков правитель, таков и ты, его сын. Иногда, когда ты Ярил шумишь на Святозара, я вспоминаю, каким ты был в его годы.
- Ох,- недовольно проворчал Храбр и скривил свои тонкие, алые уста.- Ну, чего ты при Святозаре говоришь, Дубыня.
- А, ты меня не перебивай, Храбр, я же помню каким и ты был в возрасте Святозара,- и, засмеявшись, так посмотрел на друга, что лицо Храбра принялось покрываться красными пятнами.
Святозар глянул на Храбра, и, увидев его испуганное и покрытое пятнами лицо, вслед за Дубыней звонко рассмеялся.
- Ну,- глубокомысленно произнес правитель и оглядел усмехающихся Дубыню и Святозара.- Не будем вспоминать былое.
- А, я, бы очень хотел, чтобы ты Дубыня рассказал мне каким был Храбр в моем возрасте… Вот интересно было бы послушать, да верно, посмотреть на него,- все еще продолжая смеяться, откликнулся Святозар.
- Да, что ж, ты на его Ратишу посмотри, ведь один в один…- начал было Дубыня, но резко был перебит Храбром.
- Знаешь, Дубыня, ты все-таки думай, что при Святозаре говоришь. А то он наслушается твоих рассказов… ему в голову юность ударит, обернется он орлом, в небо улетит… И тогда верно не только правитель, но и ты пожалеешь, что разбаловали мальчонку… Растревожили глупыми россказнями,- многозначительно посмотрев на друга, заметил Храбр и рукой отер лоб.
Дубыня сразу посерьезнел и перестал улыбаться, наверно, припомнив утрешнее.
А наследник повернул голову к правителю, и тоже вернув себе серьезность, сказал:
- Отец, меня только одно страшит из всего того, что я пережил вчера и сегодня. Это слова Нука про Эриха, что он весь до последней капли в его руках. И верно, отец, мы толком то и не знаем, ничего про брата. Не знаем, почему он так послушен Нуку, что смог исполнить его злую волю.
- Дело в том,- разумно проронил Храбр.- Что человек не может быть послушен воле другого…. Лишь в единственном случае, человек, подчиняется беспрекословно, тогда…
- Тогда,- договорил за него правитель, и голос его содрогнулся.- Когда душа его принадлежит другому.
Глава тридцать четвертая.
К полудню следующего дня процессия выехала на небольшой пригорок поросший леском, и впереди Святозар увидел прекрасную долину с пристроившейся на ней деревенькой. Избы раскинулись по правую сторону от тихой, не быстрой речушки, другой берег каковой порос лесами, тянувшимися вдаль, точно сливаясь с линией окоема. Деревенька была небольшой, всего лишь десяток изб, да поля зеленеющей ржи, овса и ячменя. Ездовая полоса пролегала сквозь деревню и уводила дальше, а прямо за деревней виднелось громадное озеро с хрустальной водой, поросшее камышом. Наследник залюбовавшийся чудесным видом, тронул коня и догнал отца. Дружина спустилась с пригорка и остановилась около маленькой избы в два узких окна, напомнившей Святозару дом Бабы Яги, да тока без курьих ножек. Открылась дверь, и оттуда выскочили два отрока лет двенадцати, а следом вышел старец. Это был высокого роста старец весьма худой с длинными седыми, почти белыми волосами, перетянутыми на лбу тонкой бечевкой, с длинной седой бородой и усами. Он подошел к правителю и когда тот спешился, крепко обнял его со словами:
- Вот наконец-то Ярил и наступил этот день когда ты сможешь наречь наследником своего сына.- Он погладил своей старческой, морщинистой рукой правителя по лицу и волосам и добавил,- мальчик мой, Ярил, что тебе пришлось пережить за это время, твои виски поседели.
- Да, Велей, поседели, но об этом позже,- спокойно заметил правитель, а Святозару сразу стало тяжело на душе от мысли, что в седине отца повинен он.
- Покажи мне своего сына,- тихим голосом попросил Велей.
Правитель развернулся, и, глянув на наследника, стоящего в нескольких шагах от отца, молвил:
-Святозар, подойди и познакомься, с великим ведуном Велеем, который оберегает Синь-камень.
Наследник приблизился к старцу и низко поклонился тому, а Велей взял его за плечи, привлек к себе и заглянул ему в лицо. Нежно-голубые, ясные очи старца посмотрели Святозару в глаза, и увидел юноша в них нескончаемую мудрость народа, ощутил он теплоту и свет, исходящий из самого старца и беспредельную его доброту.
- Ах, ты, свет мой, Ярилушка,- и ведун перевел взгляд на правителя.- Как же сын твой похож на тебя, будто сызнова я тебя отроком увидел.
Святозар стоял рядом и молчал, не зная, что ответь и как себя повести.
- А пошто ж, Ярилушка,- начал старец, выпустив Святозара из цепких не по-старчески сильных рук.- Пошто ты его кличешь Святозаром?
- Позже, позже старче, все объясню. Разговор у нас долгий будет, и посему не к чему нам торопиться,- улыбаясь откликнулся правитель.
- Ну, что ж, Ярил будь по-твоему,- согласился старец. Он обозрел прибывших с правителем дружинников и глубоким голосом, добавил,- изба, ты знаешь, Ярил у меня не большая так, что ты как и встарь прикажи дружине своей во дворе у меня стан ставить.- Развел махонисто руки, да дополнил,- а двор то у меня, широкий, словно вся наша земля матушка восурская.
Святозар услышав слова старца, да увидев распахнутые его объятья, оглянулся и только теперь понял, о чем говорит ведун. Избы, разбросанные по деревне, не были огорожены заборами и частоколами и словно редкие цветы на лесной опушке мелькали то там, то здесь.
Правитель повернулся к дружине и скомандовал спешиваться да обустраивать стан по правую от избы сторону. А сам, взяв осторожно, как большую драгоценность, старца под руку пошел с ним к раскидистому дубу, что рос невдалеке от избы Велея. Дуб был высокий и крепкий силач и стоял он стоймя, размашисто раскинув свои ветви, словно пытаясь обхватить все кругом своей мощью да красотой.
Наследник воззрился вслед правителю и старцу. И видел как почтителен Ярил по отношению к Велею и как добр старец по отношению к правителю, а со стороны казалось, что это точно отец и сын давно не видевшиеся, давно не говорившие спешат уединиться, чтобы поведать друг другу о пережитом за время долгой разлуки.
Святозар еще какое-то время глазел вслед отцу и старцу, а после развернувшись, пошел к Стояну, уже давно спешившемуся и принявшемуся готовить костер да становище. Подойдя ближе к другу, оный суетился около разгорающегося костра, наследник остановился, совсем малеша помолчал и зыркнув на пламя пожирающее ветви, спросил:
- А, что, друг мой, может сходить нам искупаться? Ты, как?
Стоян сидевший на корточках возле костра поднял голову и недовольно буркнул:
- Да, я, как... а я никак. Вишь стан готовлю, костер развел. Поди лучше,- и он оглянулся да заметив Любима медленно зачесывающего ладонью назад белокурые волосы, добавил,- вон, Любима, позови. Он вечно от работы отлынивает, - и сызнова опустил голову, да принялся раздувать с одного бока затухающий костер.
Святозар постоял еще чуток подле друга, и чуть слышно хмыкнув, смущенно произнес:
- Может, я помогу. А то я вроде тоже все время от работы отлыниваю.
- Тебе,- подняв раскрасневшееся от жаркого огня лицо, ответил Стоян.- Тебе положено, так как ты наследник, да еще и слаб опосля болезни. А вот ему не положено,- и он гневливо ткнул пальцем в стоящего невдалеке и не подозревающего, что разговор идет о нем, Любима.- Ох, ну, верно не зря, его так мать с отцом назвали. Он ведь у них один сын, да еще семь дочерей. И видно как они его разбаловали, ну прямо совсем парня испортили, никакого от него толку нет, ничего его не допросишься. Беда с ним, да и только.
- А, он знаешь, Стоян, славный воин,- попытался заступиться за друга наследник и улыбнулся.
- Ага,- усмехаясь в свои редкие белесые усы, откликнулся Стоян.- Славный, славный... так вот поди и искупайся с ним. Тебе как наследнику положено, а ему как белоручке разрешено.
Стоян молвил последние слова с таким недовольством, и, даже с каким-то раздражением, что Святозар не выдержал, и тихо засмеявшись, сказал:
- Стоян.
- Ну, чего еще, Святозар,- сердито дохнул друг.
- А, знаешь, что Стоян, - и раскатисто прыснул смехом.- Ты, знаешь, Стоян, очень по нраву будешь как зять Храбру. Он даже разрешит тебе с ним в доме жить.
У Стояна внезапно перекосилось лицо, по первому оно вытянулось, миг погодя же на нем напряглась каждая жилочка, парень торопливо поднялся с присядок, испрямил стан и кажется еще больше покраснел.
- Да, точно, я тебе говорю. Ты ему люб будешь. Ну, ты представь, соберетесь вы вечером дома и как начнете в два голоса недовольно бурчать сначало на Белославу, затем на Ратишу, бурчать, да поучать. Не жизнь, а красота, да и только настанет! Вот точно!
Со всех сторон громко грянул смех. Други и дружинники отца смеялись, утирая глаза, а Часлав аж присел, глядя, как наливается кровью лицо Стояна.
Наследник узрев лицо друга, прытко развернулся и побежал к реке, так как сорвавшийся за ним следом Стоян верно хотел сказать или сделать Святозару уж, что-то весьма неприятное. Наследник почувствовав, что Стоян его вот – вот нагонит, на бегу позвал Любима и прибавил ходу, а достигнув реки, лишь наскоро сбросил сапоги, и, заскочив в воду, нырнул с головой да поплыл. Когда он выскочил из реки на обратном берегу, то увидел, как на противоположный из воды выбрел покачиваясь Стоян.
- Ты, что, Стоян. Говорил, купаться не хочешь, а сам гляди, уже весь вымок,- не прекращая хохотать выкрикнул Святозар.
Стоян повертался, широко улыбнулся другу, и сев на берег принялся выливать воду из сапог. К наследнику подплыл Любим, и, вылез из реки да уселся рядом, громко посмеиваясь.
- Ну, что Любим,- обратился к нему Святозар, некоторое время спустя, и повел озябшими плечами.- Глянь, опасность миновала, Стоян ушел, верно, сушиться у костра, и мы с тобой тоже можем возвращаться в стан. Так что давай наперегонки.
- Нет,- ответил Любим и зачесал мокрые волосы назад.- У тебя рана, так не честно, и потом я не хочу, чтобы тебе стало плохо.
- Рана не болит,- сказал наследник, и, поднявшись на ноги, отжал мокрые штанины, прилипшие к ногам. - Ты просто боишься, что я тебя обгоню, я ведь всегда лучше всех плавал.
- Че эт, я тебя боюсь. А вот давай, кто первый,- соскочил с песка Любим и пошел к воде.
Ребята зашли в речку по колено, и Святозар скомандовав : « Раз, два, три», нырнул и поплыл. А так как выросший на берегу моря наследник и впрямь плавал лучше иных, то первым прибыл к берегу.
- Ого!- тяжело дыша и переводя дух, заметил, отставший от наследника Любим.- Тебя и верно не догнать.
Наследник вышел из воды, помотал порывисто головой, сгоняя таким образом с волос воду, взял свои сапоги и направился к костру. Стоян уже поменял штаны и рубаху, и теперь сушил около костра сапоги, а узрев наследника, улыбнулся, судя по всему, сменив гнев на милость. Святозар бросил сапоги на землю и лег подле костра, так и не сняв с себя мокрую одежу.
- Святозар, не лето еще, чего улегся в сырых вещах, сейчас же переоденься,- беспокойно сказал Стоян.
- А, ты, вроде Стоян,- как, не слыша слов друга, добавил Святозар.- Ты, вроде никогда раньше не бухтел. А теперь как не погляжу, все время бурчишь, и всеми недоволен,- и глубоко вздохнув полной грудью, наслаждаясь пригожим весенним деньком, закрыл глаза.- Как же я тебя Стоян, в Беловодье с собой возьму. Ты же скрипеть там как начнешь, так вся дружина и разбежится, меня покинет,- и сызнова засмеялся.
- Это, кто же тут, в Беловодье собрался,- услышал над собой ворчливый голос Храбра, Святозар, и, открыв глаза, увидел как наставник уперев руки в бока навис над ним.
- Да, это я так,- пролепетал наследник и согнав с лица улыбку, поднявшись, сел, уставившись на недовольное лицо наставника.
- Так... что-то ты, Святозар, как я погляжу... часто вот так говоришь, не думая…,- но Храбр не успел досказать, потому что со всех сторон по первому не громкий, а чуток погодя все более нарастающий и раскатистый покатился смех.
Больше всего, прямо-таки гоготали, старшие дружинники отца: Дубыня, Богдан, Белян и Градислав. Дубыня на мгновение затих, окликнул друга и заметил:
- А, что, Храбр, я как погляжу – то, Святозар выходит и прав. Хорошая вы пара со Стояном,- и еще сильней громыхнул своим низким гулким смехом.
Теперь покраснел не только Стоян, но и Храбр. Он повернулся в сторону Дубыни, и, уже было открыл рот, что бы сказать что-то, но тут увидел как к стану подбежал отрок, что жил с Велеем, и поспешно сомкнул уста. Отрок остановился посередине стана и стал оглядывать молодых дружинников, явно разыскивая кого-то. Дружина перестала смеяться и присмирела, а отрок остановил свой взгляд на Святозаре, и, приблизившись к нему, поклонился, да тихо произнес:
- Наследник, вас правитель к себе просит,- молвил и будто весенний, легкий ветерок развернулся и убежал.
Святозар не мешкая вскочил на ноги и уже было хотел направиться к дубу, да только Храбр схватил его за руку и с беспокойством в голосе сказал:
- Святозар, погоди… Погоди... совсем, что ли очумел... Ты глянь мокрый весь, переоденься прежде.- И поколь удерживая наследника за руку, развернулся и зычно крикнул одному из слуг правителя,- Вячко, принеси сухое наследнику.
Вячко, молодой, крепкий, как и все восуры, парень принес смену белья Святозару. И наследник спешно переодевшись, натянул на ноги сухие сапоги да скорым шагом направился к дубу.
Когда Святозар приблизился к тому могутному с раскидистой кроной дубу, то узрел подле его махонистого в обхвате ствола узкую скамью со спинкой и большой широкий стол. Отец сидел на скамье возле Велея, положив руки на стол и, что-то рассказывал старцу, а тот ласково на него поглядывал и поглаживал свою длинную бороду.
Наследник подошел бесшумно к беседующим и остановился. Отец заметив приблизившегося сына, повернул голову, улыбнулся и позвал к себе. А Велей поднялся и предложил Святозару сесть на скамью между ними.
Когда наследник занял указанное место, то, также как и отец, положил руки на стол и стал смотреть на свои пальцы.
- Сын, мы, хотели тебя спросить, вот о чем,- начал правитель, и поклал свою ладонь на плечо сына.- Завтра одиннадцатого травня, как и положено, по обычаю, пройдет церемония, и я объявлю тебя своим наследником. Но церемония должна пройти на закате солнца. И нас волнует следующее... Когда начнется обряд, а заговор спадет и на груди обнажится рана, хватит ли сил у тебя, мальчик мой, достоять церемонию до конца.
Святозар поднял голову, зыркнул в зеленые глаза отца наполненные тревогой и ровным голосом ответил:
- Да, отец, я думаю, мне хватит сил достоять церемонию до конца.
- Просто,- негромко произнес правитель.- Позавчера, ты был так слаб, и я, и Велей, мы не уверены в твоих силах.
- Это было позавчера. А вчера и сегодня, я чувствую себя совершенно здоровым. И я же, отец, говорил тебе, что моя хворь была связана с выходом моей души из тела,- пояснил наследник.
В разговор вмешался старец:
- Ярилушка, я думаю, что твой сын прав. И если он уверен в своих силах, то тебе не стоит более беспокоиться. Ведь не забывай, мы будем вместе с тобой подле него и всегда сможем прийти к нему на помощь.
- Что ж, - поднимаясь со скамьи, и убирая руку с плеча сына, сказал правитель.- Тогда я пойду, а ты, мальчик мой, поговори здесь с Велеем. Расскажи ему все, что тревожит твою душу… Что ты, сын мой, пережил за это время, расскажи так… словно ты со мной говоришь,- и, кивнув головой Велею и наследнику, двинулся в стан к дружине.
Святозар сидел и смотрел вслед широко шагающему правителю, затем он медленно перевел взгляд на Велея, посмотрел в его нежно-голубые, наполненные мудростью очи и как сказал отец, поведал обо всем, что тревожило и беспокоило его душу.
И долго они сидели, под сенью дуба, негромко беседуя. Велей был не просто великим ведуном, но был еще и очень умным, знающим человеком, который вызывал в слушающем его не только уважение, а даже какой-то тревожный трепет. В конце разговора Велей положил свою руку на голову наследника, и, словно успокаивая его, погладил нежно по волосам, так как никто никогда еще не гладил Святозара. И юноша как будто наполнился изнутри светом и теплом исходящим от старца. А когда Святозар успокоился, Велей рассказал ему, как наследник должен себя вести на Синь-камне и, что должен говорить. И проведя старческой рукой, по лицу Святозара, отпустил с миром.
Наследник поднялся со скамьи, поклонился старцу и пошел в стан. Дойдя до костра, где расположились мирно беседовавшие Стоян, Лель и Искрен, бесшумно лег на землю и закрыл глаза. Стоян наклонился над другом, осторожно приподнял голову и положил под нее свернутый плащ, а когда потревоженный Святозар открыл глаза, Искрен спросил:
- Ты, может, поешь?
- Нет,- чуть слышно ответил наследник.- Мне надо подумать, не беспокойте меня.
- Хорошо,- молвил за всех Стоян, сел рядом с головой наследника, точно оберегая его покой, а Искрен понизил голос до шепота и продолжил прерванный разговор с Лелем.
Святозар сызнова сомкнул глаза, и, прислушиваясь к себе, вспомнил разговор с Велеем. Старец, так же как и наследник был уверен, что раз велят Боги и указывают путь излечения, то ему надо отправляться в страну Беловодья. Велей добавил, что хотя путь туда труден и опасен, но Святозар обладая таким великим даром, обязательно его пройдет. Старец также сказал, что хотя правитель и не желает, пока слышать об Беловодье, но все, же спустя какое-то время поймет, что это необходимо его сыну, и не будет противиться воли Богов, а до этого времени Святозару нужно набраться терпения, и, пожалев отца, покуда не тревожить его. Велей также объяснил наследнику, что его способность выпускать в странствию душу, необыкновенна, это дар которым отмечаются лишь великие ведуны или любимцы Богов. И пронзительно глянув на юношу дополнил: « А зная, что ты вернулся с Ирий-сада, можно говорить именно о том, что обладая даром ведуна, ты еще есть и любимец Богов». Велей вновь замолчал, а немного погодя продолжил: « Помни главное Святозарушка, тебе нужно научиться слушать свою душу, понимать ее и главное верить ей. Потому что душа наша мудра, она живет на свете не первую жизнь и не последнюю. Она уже жила здесь, живет сейчас в этом теле и будет жить потом уже в другом зримом образе. Точно также как наш Бог Велес, живет не первую жизнь. Он подобно человеку терял свое тело, а после нанова возрождаясь, жил в новом образе. Только потому что он Бог душе его не было подвластно забвение, и каждый раз возрождаясь вновь, он помнил, кем был прежде. Но людям не дано помнить прошлые свои жизни, оно как обремененные прожитыми болями и горем, они не смогут жить и радоваться, любить и плодить детей. И все время, оборачиваясь назад, не смогут двигаться вперед».

Глава тридцать пятая.
Весь следующий день Святозар, был сам не свой, он очень волновался, точно также, как и перед испытание в Сумрачном лесу, да, нет!.. еще сильней. Тогда на испытание он шел совершенно здоровым, а нынче был болен. Он сказал отцу, что выдержит церемонию, однако сможет ли выполнить обещанное. Ведь только наследник знал, какую он испытывает боль, каждый раз, когда открывается рана, словно опять в сердце втыкается острый клинок кинжала. Но теперь он будет стоять там, на Синь-камне, он не сможет обессиленный болью даже присесть. А что если и вовсе упадет в обморок, подведет отца, который столько сделал чтобы сюда его привести.
Все эти мысли не давали юноше покоя, и он встревоженный ими, то тихо лежал около костра, то вставал и направлялся к реке, но, так и не дойдя до нее, возвращался обратно и сызнова укладывался подле костра да затихал. Други видя его беспокойство, все время пытались отвлечь его, наперебой предлагая искупаться или покушать. Стоян послал Искрена и Сема наловить рыбу, а затем, сварив из нее уху принялся уговаривать наследника ее поесть. Святозар, молча поднялся, посмотрел каким-то отрешенным взглядом на друга и тяжело вздохнув, пошел к дубу, под которым вчера разговаривал с Велеем. Зайдя под сень дуба, наследник остановился, оглядел пустую скамейку и стол. Неспешно приблизился к дереву, положил на него правую ладонь, и провел по его слоистой коре, да медлительно обошел его по кругу, все еще не отрывая руки от ствола. Невдолге свершив махонистый круг, юноша подошел вплотную к древу, и размашисто раскинув в разные стороны руки, обнял его, словно близкого, родного человека, прижавшись к его ребристому стволу, а когда почувствовал, восторженную радость души внутри тела, тихо прошептал: « Мы с тобой одно целое, ты и я, ты дерево жизни, а я твой росток – человечек». И точно обессиленый опустился рядом, сел, прижавшись к дубу спиной, да уткнулся взглядом вдаль, туда где колыхались поля ржи.
И наполненный чистотой природы, ее светом и красотой вспомнил сказанье, которое когда-то слышал, будучи ребенком. « В начале времен, когда по бескрайним полям мира струилась тьма. Всевышний явил миру Золотое Яйцо. И в том Яйце был заключен сам прародитель всего сущего, отец всех Богов, источник великого начала Род. Бог поднялся на ноги в своем склепе, и, расправив могучие руки, разбил Золотое Яйцо и вышел в мир. Род сотворил все небесные тела, которые восуры, зовут звездами. Он создал земной мир на каковом мы живем. Дал начало жизни всему тому, что мы зовем природой. Род породил Богов : Сварога, Любовь-Ладу-матушку, Бога Солнца Ра, вышедшего из его лица и поплывшего в золотой лодочке, а также Месяца, что плавает в серебряной лодочке. Род родил Корову Земун и Козу Седунь, а из их молока сотворил Млечный Путь. Взяв в руки Алатырь-камень Род стал сбивать молоко и из полученного жирного, теплого масла создал Богиню Мать Сыра Земля».
Прошло какое-то время, а Святозар наполненный воспоминаниями и своими мыслями продолжал сидеть и смотреть вдаль, когда к дубу подошел правитель и опершись плечом о ствол посмотрел на сына сверху вниз, негромко произнес:
- Мальчик мой, не волнуйся, ты так… ведь как правильно сказал Велей, ты будешь там не один. Я всегда поддержу тебя, если увижу, что тебе стало нехорошо и ты ослаб. Я верю, сынок, раз мы прошли с тобой такой трудный путь вместе, то выдержим и последнее испытание.
Святозар поднял голову, поглядел на правителя, и внезапно его яркие голубые глаза наполнились слезами, и он очень тихо откликнулся:
- Эх, отец, чувствую я, что это не последнее испытание в нашей с тобой жизни… Чую я, что скоро придется познать нам такое, что перевернет всю нашу с тобой жизнь.
- Что ты хочешь этим сказать сынок?- беспокойно спросил правитель.
Наследник опустил голову, зыркнул на кланяющиеся от легкого ветерка колоски ржи, и, горестным голосом пояснил:
- Не знаю отец, но пока я сидел тут, вдруг накатила на меня такая тревога, словно кто-то мне сказал, оттуда с вышины. Наслаждайся Святозар, наслаждайся пока, есть миг, этой тишиной, этим спокойствием, потому что время уже на исходе.
Правитель тяжело вздохнул, протянул руку и очень нежно погладил дорогого сердцу сына по волосам.
- Тогда мальчик мой,- ответил не менее печально Ярил.- Сделаем, так как советуют Боги, и будем наслаждаться с тобой этим спокойствием и тишиной, которые нам пока предоставлены… А теперь поднимайся, сын,- и то правитель молвил более бодро,- и пойдем. Я видел, как ты весь день беспокойно метался и даже не поел….Нам уже скоро идти, потому тебе надо поужинать и одеться. Пойдем, сынок.
Когда Бог Солнца Хорс двинул свою колесницу к небесной черте отделяющей день от ночи, Святозар одетый в белую рубаху, белые штаны и подпоясанный ремнем обшитым золотыми нитями, с кинжалом и мечом ДажьБога, в сопровождении отца, другов и дружинников правителя миновав по дороге деревню, вышел к берегу озера. Водная гладь озера была словно стеклянная, не всплывет рыбка, не пробежит по ней на своих тонких ножках водяной паучок, не сядет на ее поверхность стрекозка. С трех сторон озеро поросло камышом, а с той стороны откуда пришли Святозар с отцом и дружинной, в нескольких шагах от берега, лежал громадный иссиня-черный камень. Когда наследник приблизился к камню, то почувствовал, как от него во все стороны побежала невидимая рябь. Святозар остановился, как и учил Велей, слева от валуна, не дойдя до него с десяток шагов. Дружина, встала значительно дальше. Чуть поодаль, но уже ближе к Синь-камню поместился отец тоже в белой рубахе, в белых штанах и с венцом правителя на голове, а рядом с ним расположился Велей. Старец обряженный в какие-то длинные, белые одеяния, с хрустальным, сверкающим посохом в руках, был похож на Бога явившегося с неба. Когда солнце коснулось края небосвода, Велей выкинул левую руку вверх, а дружина в тот же миг опустилась на одно колено и склонила головы, и громко не по-стариковски прокричал: « О, великий Бог Сварог, дед Богов, что ждет нас в Ирий-саду! О, Бог Перун, Громовержец, Бог битв и войны, что ведет нас стезею правды, к великой тризне! О, ДажьБог, что рожден от стрелы Перуна и обтесан небесным кузнецом Сварогом, о, ты который породил восурский народ! Услышьте, нас! »- и поднял вверх свой посох, длинным заостренным концом устремив его в небесную высь. И как только он вскинул посох, в небе до того безоблачном, где-то в высокой дали громыхнули и заискрились молнии.
И тогда вперед вышел отец и сказал наследнику, глядя прямо в его лицо:
- Святозар, сын мой, достойный юноша, с добрым и чистым сердцем, с храброй и смелой душой. Поклянись Богам, что будешь любить и почитать свою землю восурскую, уважать и защищать свой народ!
Святозар извлек из ножен меч ДажьБога, и, пройдя мимо отца и Велея, подошел к Синь-камню, опустился на одно колено, и, приставив к нему меч острием, очень громко сказал:
- Клянусь, мечом, который даровал мне, мой прародитель ДажьБог, что я буду преданным сыном и верным защитником моей матери Восурии и моего народа! Да, никогда, меч мой не будет направлен ко злу, да будет служить он, как и раньше служил, лишь добру!
И все еще продолжая стоять на колене, юноша почувствовал, как сзади подступил отец и положил ему на голову тонкий, золотой обруч, промолвив: « О, славный ДажьБог, прародитель восурского народа, это сын мой единокровный, ныне нарекаю его наследником восурского престола». В тот же миг солнце зашло за окраину земной поверхности и на мгновение, в котором Святозар услышал, как рвется внутри рубец и начинает течь кровь, наступила темнота. От резкой боли в груди наследник покачнулся и ощутил, как сзади его поддержали за плечи руки отца, будто передавая ему свои силы. А морг погодя нежданно лучисто запылал камень, да так, что кругом стало светло точно днем. Меч Святозара стремительно подскочил ввысь и нанова притулился к каменной поверхности валуна. Правитель немедля убрал руки с плеч сына, и тогда показалось наследнику, что меч словно ожил, напряг свои силы, чтобы теснее прижаться к Синь-камню. И тогда откуда-то сверху, от великих и славных восурских Богов упал на Святозара золотисто-лазурный столп света, и услышал он далекое пение откуда-то из- под самых небес: « Песни поем мы Ему, Бог Сварог- это Свет.
Видели мы через Него Белый Свет. Вы посмотрите- Явь существует!
Нас он от Нави уберегает – Мы восхваляем Его..!
Ибо тот Бог – Землю нашу носил,
Звезды держал, Свет укреплял! »***
Как только допели небеса песню, золотисто-лазурный свет померк. Но камень все также ярко горел. Святозар поднялся с колена и почувствовал, как нестерпимо жжет, горит все тело, будто пылает оно в огне, но еще более невыносимо пламенеет раненное, обливающееся кровью сердце, вроде кто-то схватил его изнутри полыхающей рукой и пытался сжать. Юноша порывисто повернулся, глянул на стоящих невдалеке отца и Велея. И вдруг услышал сзади чуть слышный, словно, тихая птичья трель голос: « Иди, иди, мальчик мой к воде, она снимет твою боль, и уменьшит твою рану ». Наследник повертался, устремив взор на хрустальную гладь, манящую его своей холодной, прозрачностью вод, и больше не в силах терпеть боль в груди и нестерпимый жар в теле, побежал к озеру. Подойдя к рубежу воды и песка, Святозар на миг остановился, однако вновь услышав тихие подбадривающие слова, шагнул в озеро и торопливо направился вглубь его. Вода была такой студеной, что ее холод ощущался даже через сапоги. Впрочем наследник, объятый нестерпимым жаром шагал не останавливаясь, все дальше и дальше, погружаясь в водицу. И вскоре она уже доставала ему до груди, мгновение спустя коснулась свой стылостью подбородка. Наследник поднял вверх руку с мечом, набрал воздуха и глубоко нырнул. А когда вновь вынырнул, почувствовал, что жжение прошло, огонь сжигающий Святозара спал, и даже боль в груди уменьшилась вдвое.
Наследник развернулся и двинулся из озера, и с каждым шагом, который вел его из воды, испытывал он, как сначала лишь волосы... затем плечи, руки, тело становятся сухими, словно и не нырял он в воду. Еще шаг и он уже сух по пояс... по колено, а дальше вода ушла из сапог, как будто они были дырявыми в подошве. Святозар ступил на берег одной ногой, потом другой и ощупал себя левой рукой, точно до конца не осознавая, что он совершенно сух. Наследник опустил меч и поспешил к отцу, каковой стоял недалче придерживаемый за руку Велеем.
Подойдя к правителю Святозар, посмотрел на его встревоженное лицо и улыбнулся, а правитель распахнул махонисто объятия, и, шагнув к сыну, принял его в них. Следом подошел Велей и когда правитель отпустил сына, то старец низко ему поклонился и сказал:
- Святозар, любимец Богов, наследник восурского престола сегодня на тебя снизошла великая благодать. Боги нарекли тебя наследником, и Боги нарекли тебя ведуном, любимцем Богов.- А когда юноша изумленно воззрился на Велея, добавил,-по преданию, оставленному самим Богомудром, лишь великий ведун, и любимец Богов может войти в это озеро и выйти из него сухим. Много, много лет назад в него вошел Богомудр, чтобы по воле Богов вынуть из его глубин меч ДажьБога, который обронил туда прародитель восуров в битве с Кащеем-Чернобогом. А теперь иди тебя ждет твоя дружина!
Святозар послушно кивнул и тотчас направился к своей дружине, которая находилась на прежнем месте и стоя на одном колене ждала прихода своего наследника. Приблизившись к своим другам и другам правителя наследник встал напротив Стояна, и, положив меч ДажьБога ему на плечо гулко молвил:
- Именем прародителя нашего ДажьБога, клянись на этом мече в вечной преданности нашей Родине Восурии!
Стоян посмотрел прямо в глаза наследника, громко сказал: « Клянусь!», развернул голову и прижался к холодному клинку ДажьБога губами. Святозар обошел каждого из своих другов и у каждого потребовал клятвы, а после подступил к дружинникам отца и обратился к ним: « Вы верные други отца моего, правителя Восурии Ярила, по реклу Щедрый, восстаньте с колен и приветствуйте наследника престола Святозара!» И каждый из другов отца поднимался с колена подходил к Святозару и крепко того обняв говорил ему: « Как верен я, любимой моей Родине Восурии, как верен я светлому моему восурскому народу и его правителю Ярилу, по реклу Щедрый, так буду верен и тебе наследник Святозар!» Последним к Святозару подошел Дубыня, крепко обнял и сказал, что положено, да чуть тише добавил: « Бледен, как ты Святозар, да рубаха вся в крови». Наследник глянул на грудь и увидел, как верно заметил наставник, что рубаха его вся в крови. Однако, показалось юноше, вроде боль в сердце ныне не была такой сильной как раньше. Наследник повернул голову к своим другам, оные после принесенной клятвы оставались на колене ожидая когда встанет, поприветствовав Святозара, старшая дружина, и повелел им:
- Поднимитесь с колена мои верные други.
А когда молодая дружина поднялась с колена, к Святозару приблизился правитель с двумя горящими факелами в руках, встревожено осмотрел сына, остановившись взглядом на груди, залитой кровью и передав Храбру один из факелов, молвил тому:
- Храбр – старший среди другов моих, отведи дружину за свет Синь-камня и обожди меня.
Храбр принял протянутый факел, поклонился, и, махнув другам отца, пошел вперед, по направлению к деревне.
- Наследник,- обратился к сыну отец и передал ему второй факел.- Теперь ты, выбери в своей дружине старшего.
Святозар оглядел своих другов, которые стояли на месте ожидая приказа наследника, и не морга не колеблясь, протянул факел в направлении одного из них, сказав:
- Стоян – старший среди другов моих, отведи дружину за свет Синь-камня и обожди меня.
И увидел, как широкая улыбка озарила лицо Стояна. Сын Дубыни суматошно подступил к наследнику, принял от него факел, и как до этого Храбр, махнул рукой другам да увел их за свет Синь-камня.
Как только Стоян увел дружину, Святозар покачнулся, Ярил подхватив его, приобнял за плечи, и тихо, с тревогой в голосе, произнес:
- Все закончилось...закончилось мальчик мой. Теперь ты сможешь заговорить свою рану и отдохнуть.
Правитель помог наследнику дойти до Синь-камня, каковой поколь ярко пылал светом, и уложил около него на землю да, чтобы не мешать сыну, отошел к стоявшему невдалеке Велею. Святозар расстегнул рубаху, дотронулся до раны, из которой сочилась кровь, подушечками пальцев и в тот же миг подскочил на месте, сел, и встревожено да одновременно радостно закричал:
- Отец, отец, поди скорей сюда.
Правитель до того мирно беседовавший со старцом беспокойно глянул на сына, и, поспешив к нему, опустился подле на присядки. Ничего не объясняя, Святозар схватил руку правителя, и засунул себе под рубаху, пытаясь его пальцами нащупать рану, а сам зашептал:
- Чувствуешь, отец, чувствуешь,- Ярил недоуменно зыркнул на наследника и покачал головой. Святозар отпустил руку правителя и сам потрогал рану, да широко улыбнулся, взволнованно пояснив,- да, как же... Как же ты не чувствуешь, отец, рана то стала меньше... почти вдвое.
Правитель вновь засунул руку под рубаху, провел по ране и весь засиял, заулыбался, немедля откликаясь на радость сына:
- Да, мальчик мой, верно ты говоришь, меньше стала, и точно вдвое.
- Дайте мне посмотреть,- чуть слышно протянул Велей и присел рядом с юношей.- Сними рубаху Святозар.
Наследник слегка поморщившись порывчато скинул с себя рубаху и отер ею место ранения, а увидев вдвое уменьшившуюся дыру в груди, и сам засиял как отец.
Велей провел своими старческими, вздрагивающими пальцами по ране и как-то грустно проронил:
- Это все неспроста.
- Точно,- ответил довольный отец.- Наверно, когда Святозар зашел в озеро, и мы видели, тот свет, что исходил от него, тогда она и уменьшилась.
- Из меня исходил свет?- удивленно переспросил Святозар.
- Да,- добавил отец и потрепал его по волосам.- Ты прямо-таки весь горел лазурным светом. Когда столп света упавший на тебя из небес ушел, ты стал лазурным, а после принялся, словно разгораться изнутри и все сильней, сильней. Малеша погодя ты прямо полыхал весь.
- Нет, Ярил, дело здесь не в свете. Свет, который исходил от Святозара, указывал на его дар ведуна. Таким светом внутри груди, горит его душа,- заметил Велей, медленно покачивая головой, колыхая своими долгими волосами, в свете камня кажущимися золотыми.
- Да, отец, моя душа горит лазурным светом,- согласился Святозар, и немного помолчал, по-видимому, задумавшись.- Я пошел в озеро не просто так, отец. Когда в небесах затихла песня, тело мое стало гореть, подобно обжигающему огню, а в груди заболело сердце, вроде его сжали пылающей рукой. Мне стало так плохо, и я даже испугался, что мне не удастся закончить церемонию. Но тогда, когда мне показалось, что я теряю силы… я услышал позади себя тихий, какой-то родной голос он сказал мне: « Иди, иди, мальчик мой к воде, она снимет твою боль, и уменьшит твою рану», и я поспешил к воде, а этот голос он вел меня. И когда я на миг заколебался у кромки воды, он сызнова меня подтолкнул к озеру. Я знаю этот голос отец, он уже приходил ко мне на помощь, это он подсказал мне, что заговор надо искать в моей душе. И я теперь уверен, отец, что этот голос принадлежит ему, нашему прародителю великому ДажьБогу.
- Что ж, Святозар, без сомнения ты прав, раз так чувствует твоя душа,- молвил Велей.
- Почему же – этот голос не пришел к тебе на помощь, тогда... в ту ночь, когда Эрих напал на тебя?- содрогаясь всем телом, вопросил отец.
- Наверно, потому как это должно было случиться... Потому как это путь Святозара,- неспешно роняя слова пояснил Велей, и вновь провел пальцами по ране.- Это, все неспроста, и верно, что-то не очень хорошее.
- Велей, что ты такое говоришь!- весьма гневно выдохнул правитель, и вдавил сжатые в кулаками руки глубоко в песок.- Ты же слышал моего мальчика, это ДажьБог одарил его излечением, он скоро поправится, и ему не придется ехать в страну Беловодья. А ты, говоришь, что это не хорошо. Я всегда верил, что его выздоровление находится здесь. Слава нашему великому ДажьБогу!- добавил отец и посмотрел в темное набитое звездами ночное небо.
Велей лишь отрицательно закачал головой, встал, и, обращаясь к Святозару, сказал:
- Заговори рану, а ты Ярил… отойдем с тобой,- и взяв все еще радостно взирающего на небо правителя за плечо, потянув на себя, поднял да отошел с ним от камня.
Святозар сызнова ощупал рану и ощутил под ней гулко стучащее сердце, будто утомленное от пролитой крови. Юноша торопливо прилег на землю и зашептал заговор, а дочитав его до конца, почувствовал под пальцами небольшой рубец. Свет, исходящий от Синь-камня, стал меркнуть и, чтобы не потерять в темноте отца и Велея, наследник поднялся, снова отер кровавой рубахой грудь да поспешил к стоящим. Подойдя ближе к неясно очерченным в темноте правителю и старцу Святозар услышал слова последнего:
- Ты, должен понять, Ярил, что сын твой не излечиться пока не побывает в стране Беловодья. ДажьБог, Святозар мне сам говорил, указал ему его путь, и противиться этому ты не можешь, ты должен быть мудрым.
- А, что же произошло сегодня, разве это не излечение?- не соглашаясь со словами старца, спросил отец.
- Это не излечение, так Ярилушка не излечиваются, нельзя избавиться от раны лишь на половину, если бы ДажьБог хотел излечить Святозара, то сегодня бы пропала вся рана. Ан, нет, рана пропала лишь наполовину, потому что Святозар обязательно должен пойти по предначертанному пути, должен пойти в Беловодье, излечиться, и познать свою душу.- Старец замолчал, и глубокомысленно добавил,- может именно для того, чтобы познать свою душу, ДажьБог и отправляет его туда, пойми это Ярилушка.
- Не хочу этого слышать,- негромко, но дюже надрывно молвил правитель.- Слышишь Велей, я столько лет его искал, я чуть не потерял его зимой… Я столько пережил, пока он болел… Нет! отправить его такого юного на верную смерть, я не смогу никогда.
- Ах, Ярилушка, ты словно вынуждаешь Богов,- тихим, наполненным грустью голосом сказал Велей.- На тебя как-то повлиять, как-нибудь заставить изменить свое решение. Не стоит делать этого, поверь мне. У каждого свой путь. И каждый должен по нему идти сам. И не сможешь ты, уберечь своего наследника от жизненных бед и тяжестей, не сможешь укрыть его своими руками, своей любовью. Он уже достаточно взрослый, он прошел испытания в Сумрачном лесу, вернулся с Ирий-сада, хотя мог там остаться. Он создал заговор и смог победить свою боль. Нет, такие люди никогда не сдаются, не падают духом, они живут, двигаются вперед и ведут за собой народы. Таких сильных и смелых людей и любят Боги. Им нашим Богам не по нраву слабые, малосильные и вечно просящие… Нет! от таких Боги отворачивают свои лики и совсем забывают о них.
- Я подумаю о твоих словах Велей, и приму решение,- чуть слышно ответил отец.
- Да, Ярилушка, подумай, и обязательно прими разумное решение, не противься воле Богов,- заметил Велей. И верно разглядел притихшего в темноте Святозара, позвав его, досказал,- ах, вот и наш наследник дорогой пришел. Ну, как заговорил рану?- Приблизившийся Святозар утвердительно кивнул головой, и тогда старец обрадовано закончил,- Ну, что ж, мальчики мои, теперь пойдем-те праздновать. Потому что человек обязательно должен радоваться и веселиться, иначе душа его погрязнет в печали, страданиях и жизненных невзгодах, и словно почернеет вся, наполнится тьмой и злом, да вмале погибнет, сойдя в Пекло. Лишь радость и счастье, веселье и смех наполняет душу светом и добром, и тогда видя кругом необыкновенную, созданную Богами земную красоту человек становится лучше и чище, а наполненный до краев этим светом и сам дарит и раскидывает его вкруг себя.
- Да, старец, пойдем- те праздновать, потому что эту ночь я ждал долгие шестнадцать лет, и не хочу портить свою радость. Сын мой, возьми и надень на себя рубаху, чтобы все видели какой ты славный и чистый наследник,- и отец протянул сыну шелковую, белую рубаху.
Святозар принял рубаху, поблагодарил отца, а надев ее, вместе с ним и Велеем поспешил к дружине.
Всю ночь правитель с дружиной праздновал наречение Святозара наследником. Слуги и люди из деревни принесли столы и накрыли их, простой деревенской пищей. Вокруг столов укрепили шесты с горящими факелами, и весенняя ночь не мешала людям пить и есть, да славить наследника! Отец посадил Святозара по правую руку, и, подняв чашу в честь своего наследника, выпил крепкой медовухи, а потом поставил пустую чашу на стол, вздохнул и посмотрел на своего сына. И Святозар увидел, как в его зеленых глазах заплясали искорки счастья.
- Скажи, отец,- спросил спустя какое-то время Святозар у правителя.- А как нарекают младенца наследником, он же не может приносить клятву?
- Когда мой отец принес меня младенцом на Синь-камень, то клятву дал за меня. Поклявшись Богам, что вырастит меня достойным юношей, смелым правителем, каковой будет любить и уважать свою Родину и народ,- пояснил Ярил, широко улыбаясь и с нежностью обозревая наследника.
-Значит, мне придется приносить клятву два раза,- сказал Святозар. А когда отец кинул недоуменный взор на сына, объяснил,- сегодня я принес ее за себя, но когда-нибудь произнесу за моего сына.
Кажется Ярил и вовсе весь засветился чарующим золотым светом или то просто откидывало сияние рыжее пламя факелов осеняющих столы, а наследник уже вновь интересовался волнующими его вопросами:
- Отец,- спросил он чуток попозжа,- а как тебе приносила клятву, твоя дружина.
- Моя дружина,- откликнулся правитель и теперь оглядел своих другов восседающих за столами.- Приносила мне клятву во дворце, в тронном зале. Точно также как теперь, все твои последующие дружинники будут приносить клятву тебе.
Святозар утомленный волнением, потерей крови и выпитой медовухой, вскоре положил голову на стол и крепко заснул.