Дальние берега ( первые 4 главы)

===Дальние Берега===
Мне ведомо, что я —
Скиталец по всем дорогам всех миров,
Ни дождь, ни стужа не страшат меня,
И безразлично мне — спешить иль медлить,
Нет дома у меня,
Конца бесцельного пути не видно.

Кристофер Бреннен

***
Я не мечтала о такой судьбе. То есть не «я даже и не мечтала о такой судьбе», и не «не о такой судьбе я мечтала». Что-то в моей жизни случилось именно по моей воле, на какие-то события повлияли вторые лица и непредвиденные обстоятельства. Но были обстоятельства, которые я могла изменить, но не изменила. По многим причинам. Объяснять я вам их не буду – не считаю должным. Вы вправе судить обо мне и моих поступках, об их причинах и последствиях так, как вам будет угодно. Всё уже случилось. А как сказал один мыслитель: все уже когда-то было, все уже когда-то случилось и все уже когда-то было описано.

Глава I
«Мирабо. Золотой берег»
Легкое и равномерное покачивание корабля нисколечко не убаюкивало и не успокаивало. Приложив огромные усилия, девушка открыла глаза и в небольшом окошке, почти под потолком, увидела несколько ярких звезд. Проглотив новый приступ тошноты, она заставила себя перевернуться на правый бок и поджала колени к груди, свернувшись калачиком. Говорили, что такое положение тела немного усмиряет спазмы. Мирабо не любила плавать на корабле. В прочем она не любила плавать на чем бы то ни было вообще. Она не переносила такие путешествия. Как-то один друид сказал, как называется такая непереносимость....морская болезнь кажется....да, точно - морская болезнь. Если бы у нее была другая возможность переправиться с островов на материк, она не задумываясь воспользовалась бы ею. Но, к сожалению, телепорт Мирабо был не по карману. Эти новомодные игрушки быстро получили широкое распространение и их производство сейчас было поставлено на поток. Люди говорили, что в Морровинде они широко использовались всеми желающими (за определенную плату, конечно) во всех отделениях тамошней Гильдии Магов. Поговаривали, что в Университете Волшебства в Имперском городе тоже были эти телепорты, но использовались они исключительно для перемещения внутри Башни Архимага. Телепорты же, так скажем, подпольного производства, стали пользоваться у обывателей огромной популярностью, хотя зачастую и имели небольшие недоработки. Ну... как небольшие... к примеру, решил какой-нибудь человек (или эльф, орк, каджит - не суть важно) навестить свою милую тетушку, скажем, в Чейдинхоле. Забирается любезный в телепорт, все, как положено - помолился Девяти, прочитал заклинание и... волшебное свечение и все такое... его тело распадается на миллиарды маленьких частичек, которые по задумке должны собраться воедино в доме ожидающей его ненаглядной тетушки. Но... бывают случаи, - неизвестно, то ли при чтении заклинания голубчик ошибку допустил или не там ударение поставил, то ли писавший это заклинание был недостаточно грамотен... В общем, к месту назначения человек попадает не весь... и перед глазами изумленной, или даже сказать шокированной женщины падает верхняя часть (или нижняя - это уж как получится) ее любимого племянника. Хотя производители этих телепортов в большинстве своем стараются скоренько замять подобные инциденты и не придавать их широкой огласке. А лишаться своей какой-либо части тела, а уж тем более жизни Мирабо не хотела.
- Через четверть часа мы уже будем в Анвиле, - произнесла девушка - редгардка по имени Норма - ее соседка по каюте. Сбрасывая с себя остатки не то чтобы сна, но какого-то его подобия, Мирабо села на кровати, опустив ноги на грязный деревянный пол. Маленькая мышь тут же юркнула куда-то в темноту, пропищав что-то недовольное в адрес бретонки. Голова у девушки снова неприятно закружилась и в ушах появился тот противный шум, от которого становится еще гаже.
- Поскорей бы, - лишь смогла выдавить из себя Мирабо в ответ.
Дверь в каюту открылась и в проеме показалась рыжая копна волос.
- Собирайтесь, скоро прибываем, - произнес матрос, задержав свой взгляд на Норме. Увидев в ее улыбающееся лицо, обращенное к нему, юноша - имперец смущенно отвел глаза и быстро закрыл за собой дверь. Редгардка, спрятав мечтательную улыбку в уголках своих полных губ, стала укладывать свои немногочисленные вещи в небольшую походную сумку, на которой была изображена невиданная птица с огромным и разноцветным хвостом. Мирабо, которой укладывать было нечего - все ее вещи сейчас были на ней - вышла из каюты и поднялась на палубу. Пара матросов - каджитов стояли возле мачты и что-то бурно обсуждали, пересыпая свою речь какими-то только им понятными словечками и ругательствами. Корабль прибывал в порт Анвила в такое время суток, когда нельзя сказать, что наступает утро, потому что солнце еще даже не показалось на востоке, но уже и не ночь – звёзды гасли одна за другой, но было всё еще темно и холодно. Мирабо посмотрела в сторону берега - пристань освещалась лишь парой масляных фонарей. Город еще спал, а над ним уже поднимался туман, окутывая его полупрозрачной пеленой и поднимаясь все выше и выше, подбираясь к самым крышам домов, которые выглядывали из-за городских стен. Справа, на холме виднелся графский замок, в котором, если повезет, будет работать Норма. Мирабо тяжело вздохнула. Тот месяц, который им пришлось провести в этой душной и пахнущей чем-то горьковато-сладким каюте, несколько сблизил этих разных девушек - бретонку и редгардку. Норма, в отличие от Мирабо, прекрасно переносила путешествие ("Мой папа - моряк!" - порой с довольной улыбкой произносила она, явно испытывая огромную гордость за своего отца, да и за свою менее изнеженную расу в целом) и не раз помогала и ухаживала за своей соседкой, когда той становилось совсем уж плохо. Редгардку в Анвил отправила ее мать - "в поисках лучшей жизни" - как выразилась однажды в разговоре Норма. Тут девушку должны были встретить ее родственники - дядя и тетя, которые обещали присмотреть за племянницей и постараться пристроить ее на работу в замок. Интересно, кто они такие, раз могут "пристроить" свою родственницу на работу в замок?
- А чем будешь заниматься в Анвиле ты? - как-то спросила Норма.
- Пока не знаю, - ответила Мирабо, - Вообще-то мне нужно попасть в Имперский Город, а оттуда в Чейдинхол.
- Зачем? - весело спросила ее подруга. Глаза у нее при упоминании об Имперском Городе заблестели от любопытства.
- У меня там... есть дело, - немного уклончиво ответила бретонка. - А кто твои родители? - тут же непринужденно перевела она тему разговора в несколько другое русло, не желая откровенничать...

***
Морской бриз ласково щекотал лицо, развевал выбившиеся локоны и приносил с собой хоть какое-то облегчение, словно унося с собой все неприятные ощущения. Норма присоединилась к подруге и стала вглядываться в очертания людей на пристани. Несколько человек стояли в свете фонаря и наблюдали за кулачным спаррингом аргонианца и кого-то поменьше ростом, скорее всего босмера. Остальных разглядеть в этом утреннем тумане было сложно. И чем ближе был берег, тем сильнее Мирабо начинала бить мелкая дрожь, от которой внутри все сжималось, а к горлу подкатывал противный ком. Страх неизвестности - вот какое чувство сейчас, казалось, набросилось на Мирабо. "Где остановиться? Где найти деньги, чтобы добраться до Имперского Города?" - мысли об этом не давали ей покоя. Идти в столицу вот так, пешком, без более- менее приличного снаряжения - верх беспечности и неразумности... Первый же бандит или мародер, или колдун-ренегат (что еще страшнее) за первым же поворотом отправят твою душу Мефале, не спросив даже имени, а тело оставят где-нибудь в кустах на растерзание птицам, животным или еще каким падальщикам. И хоть взять в данный момент с нее было нечего - Мирабо такой финал своего тяжкого путешествия совсем не грел. Нужно где-то добыть легких доспехов и лук. Непременно лук. Мирабо неплохо владела короткими клинками, но лук был ее любимым оружием. "Верно в твоих жилах течет кровь босмера, а?" - частенько слышала она от Айомхэйра, друга отца и ее учителя по искусству лучника. Отец лишь пожимал плечами и загадочно улыбался в свои шикарные усы. Когда-нибудь у нее будет самый лучший, самый быстрый, самый меткий и бесшумный лук, который когда-либо выходил из рук древних эльфийских мастеров. Когда-нибудь... А пока у нее не было ничего, кроме решимости сделать то, в чем когда она поклялась самой себе...
- Тетя!!!
Этот внезапный окрик Нормы среди предрассветной тишины словно вырвал Мирабо из ее горьких размышлений. Она повернула голову в ту, сторону, куда сейчас смотрела Норма и увидела пару редгардов - мужчину и женщину, которая, подняв правую руку высоко над головой, радостно приветствовала свою племянницу. На пристани стояло еще два судна, ветер доносил звук корабельных колоколов, мерно звеневших от порывов утреннего бриза. Замерев от созерцания этой дивной картины, Мирабо даже не заметила, как матросы положили трап, по которому на берег стали высаживаться немногочисленные пассажиры.
- Пойдем, я познакомлю тебя с тетей Мейлоной и дядей Гоганом! - весело крикнула Норма, и, не дав Мирабо хоть что-то возразить, схватила ее за руку и потащила вниз по трапу.

Глава II
«Аделина. Брума»
Аделина вошла в Бруму, когда уже совсем стемнело. В северных провинциях ночь приходит раньше и климат здесь был таков, что не каждому был по вкусу. Как говорится – лето тут было жарким, главное было не пропустить этот день. Но молодой женщине здесь нравилось решительно всё – приземистые дома с цокольными этажами и затейливой резьбой на ставнях, неторопливый ритм жизни и немного сонное состояние жителей, которые не лезли в твою жизнь и не заваливали с порога вопросами «Как дела?» или «Что нового?». Да и погода здесь не имела свойство меняться каждые пять минут, как это случалось в районе Имперского города, когда в Торговом районе нещадно палит солнце, а над Университетом Волшебства дождь льет, как из ведра. Постоянство – вот, за какое качество после многих лет кочевой жизни по всему Сиродиилу, Аделине приглянулся этот северный городок. Впрочем, были и другие причины, о которых вспоминать не хотелось. Ни стражники, стоявшие на посту и переминавшиеся с ноги на ногу от холода, ни нищий, канючивший себе монетку на новую пару обуви у вечно пьяной Скьорты, ни пробежавшие мимо и почти столкнувшиеся с Аделиной дети – никто не заметил её. Годы, проведенные на службе у Темного Братства, не прошли даром. Да и кольцо, дарованное ей Меридией за уничтожение некромантов в Воющей пещере, делало её практически невидимой для посторонних глаз. В свой дом, находящийся прямо возле южных ворот, она вошла через заднюю дверь. Не стоило лишний раз пугать окружающих внезапно открывающимися и закрывающимися входными дверьми. В подвале было темно, но для ассасина это не было препятствием. К тому же свой подвал Аделина знала от и до. Она немного постояла в этой тьме, не шевелясь и почти не дыша, прислушалась к звукам, которые наполняли эту тишину. Это только кажется, что в тишине ничего нет, что она пуста, мертва. О, нет! Она жива, ещё как жива. Не зря её иной раз называют звенящей. И в ней живет столько звуков, сколько не издаст самый большой оркестр в Тамриэле. Каждый услышит в тишине то, что захочет: стук сердца, которое начинало выравнивать свой ритм после долгого и опасного пути, шуршание мыши где-то совсем рядом, шаги когтистых лап наверху, треск переспевающих овощей в бочках… Тьма и тишина стали её уделом. Тьма была её напарником и лучшим другом, союзником и ласковой матерью, которая всегда укроет своим любящим крылом. Тьма открывала тайны и делала видимым то, что не увидишь самым ярким днем на самом ярком солнце. А тишина профессиональному убийце дарила невесомость шагов, легкость и грациозность действий.
Постояв так несколько минут, Аделина поднялась наверх и попала в освещенную множеством свечей комнату. Огромная пума, лежавшая на софе, резко подняла свою голову, навострив уши, но увидев свою хозяйку, лениво зевнула, поднялась и потянулась, продемонстрировав острые, как лезвие когти на передних лапах. Девушка подошла к зверю и ласково потеребила его за уши.
- Привет, Шер, - улыбнувшись, произнесла она. – Как ты?
Зверь в ответ довольно заурчал, потеревшись о руки хозяйки и требуя ещё ласки. Аделина со смехом погладила пуму и стала почесывать его загривок.
- Ах, ты, подлиза! Подлиза и хитрюга! Ты мой красавец, мой умница… ты скучал по мне? – спросила Аделина. Горный лев в ответ одобрительно проурчал, подставив для ласки свой подбородок. – Скучал, - протянула она, - я тоже скучала. А пока – мне нужно помыться, Шер, - похлопав зверя по могучей спине, произнесла девушка. Шер отодвинулся от нее, будто обидевшись и принялся вылизывать свою шерсть, смывая пусть и знакомый, но всё же неприятный для себя запах человеческого прикосновения.
Аделина открыла деревянную дверь в небольшой альков, в котором стояла бочка, полная воды. Произнеся небольшое заклинание школы изменения для мгновенного подогрева воды, которому её научил один беглый заключенный – бывший заклинатель Гильдии Магов, девушка стала снимать с себя доспехи Темного Братства. Мысли снова вернулись к тому магу - имперцу, которому она помогла спрятаться от преследовавших его стражников. Помогать, кому бы то ни было, не входило в перечень добродетелей ассасина, да и о какой добродетели может идти речь, когда дело касается хладнокровного убийцы, на счету которого не один десяток жертв. Но что-то в этом маге заставило Аделину отступиться от своих принципов и укрыть его у себя в доме. Маг был настолько истощен, что не мог произнести в свою защиту ни одного охранного или телепортационного заклинания. И что-то было в его взгляде такое, знакомое, но… из другой жизни...
Горячая ванна расслабила тело и мысли Аделины. Теперь она сидела за круглым обеденным столом и медленно перекладывала вилкой вареные овощи с одного края тарелки на другой. Шер Ха, лежавший недалеко от камина, в котором весело потрескивали сосновые поленья, наблюдал за действиями хозяйки из-под полузакрытых глаз, не понимая, как вообще можно есть что-то, кроме мяса. Мысли девушки были заняты её последним заданием. Двойное убийство… он и она… жених и невеста…. На брачном ложе… Она не спрашивала, кто их заказал. Спрашивать о заказчиках убийства было запрещено. Ты – лишь исполнитель. Есть цель, есть ты и твой клинок. Темное Братство не задавало вопросов «за что?» и «почему?». Раз заказывали, значит, на то были причины, а уж справедливы ли они – это не их дело.
Невеста – босмерка была очень красива в своем ослепительно белоснежном подвенечном платье… «Словно ангел» - мелькнуло в голове у Аделины. Счастливый смех эльфийки отражался в звоне хрустальной люстры, улыбка озаряла её чуть удлиненное юное личико и хранила впечатление некой тайны. И от сознания обладания этой тайны вся она будто бы светилась изнутри. Жених был тоже молод и красив. Он что-то шептал своей невесте на ушко. Хотя, что могут шептать друг другу влюбленные и только что обручившиеся молодые? Все они шепчут одно и то же, только на разных языках и диалектах. Жених держал возлюбленную в своих объятиях, когда она вдруг как-то резко напряглась и шумно вздохнула. Но прежде, чем он понял, что произошло, клинок ассасина впился ему в горло. Так они и остались лежать в объятиях друг друга, а ветер теребил легкие ажурные занавеси над окном и хрустальные капельки люстры продолжали звенеть ему в ответ.… Во имя Ситиса и Мефалы….
Возвращаться после этого в Убежище Аделине не хотелось. Было как-то нехорошо от этого контракта.… Обычно она запрещала себе думать о выполненной работе и, вскоре это стало нормой, мысли о жертве уже не тревожили её. Но это на яву. А вот во снах она не раз вновь и вновь переживала самые ужасные моменты в своей жизни. Её жертвы смотрели на неё, но всегда молча. И тогда она просыпалась в холодном поту и с глухим криком, больше похожим на рык смертельно раненого зверя. Но сегодняшние её жертвы никак не шли у нее из головы. Особенно молодая эльфийка и её счастливый смех. Она всё еще слышала этот смех.
- Почему ты не в Чейдинхоле? – Аделина перевела взгляд на дверной проем, в котором, снимая свой черный капюшон, стоял Люсьен Лашанс. И не дожидаясь ответа на предыдущий вопрос, тут же задал следующий. – Как всё прошло?
- На какой вопрос мне следует ответить сначала? – глядя на подошедшего к ней Шер Ха, спросила девушка.
- Ответ на второй вопрос я уже знаю. Поздравляю с отличной работой, Адель. Впрочем, как всегда. – Лашанс одобрительно улыбнулся. Но эта улыбка тут же уступила место тому жесткому выражению лица, которое было хорошо знакомо каждому члену Темного Братства. Он бросил на стол свои перчатки и сел напротив Аделины. – Так почему ты не в Чейдинхоле?
- Завтра я туда отправлюсь, - после глубокого вдоха ответила девушка.
- Я не спросил, когда ты туда отправишься, я спросил – почему ты всё ещё не там? – металлические нотки явственно прозвучали в его голосе.
- Люсьен, ты же прекрасно понял, что я имела в виду. Сегодня мне захотелось побыть здесь, дома, – тихо ответила она.
- Твой дом и твоя семья там, в Чейдинхоле, в Убежище Очивы, - голос у него был спокойный, уверенный.
- Это задание было тяжелым, оно забрало слишком много моих физических и…. и душевных сил, - выдохнула Аделина.
- Откуда вдруг эта чувствительность? Тебе их жаль? Ты становишься сентиментальной, Адель? Это нехорошо. Нехорошо для ассасина твоего класса, - глядя ей прямо в глаза, без жалости, произнес Лашанс.
-Люсьен, перестань! – не выдержав его напора, выкрикнула Аделина. – Ты прекрасно знаешь, что это не так. Он улыбался, опустив глаза. Начиналась игра, которая была хорошо знакома им обоим.
- Тогда что с тобой? – он откинулся на спинку стула.
- Я… я не знаю… - честно призналась она ему, глядя в его темные глаза, - Наверно, я устала.
- Чушь! – фыркнул Лашанс, схватил бутыль с вином и налил себе полный кубок. Аделина наблюдала за его уверенными движениями и чувствовала, как в ней начинает вскипать злость к нему. – Устала…. Нет, Адель. Дело не в усталости. Дело в этом твоем последнем контракте. Не так ли? – его глаза превратились в маленькие щелочки.
- Я не хочу говорить о нем! – метнула она на него полный негодования взгляд.
- Значит, всё-таки в нем, - довольно протянул Люсьен, цедя вино мелкими глотками. Ему нравилось доводить Аделину до состояния, когда она начинала метать вот такие молнии, когда глаза её горели этим бесовским зеленым огнем. Лашанс знал, что она терпеть не может, когда её называют Адель. И это заводило его еще больше.




Глава III
«Мирабо. Анвил.»
Мирабо стояла перед высокой эльфийкой и чувствовала, как краска заливает ее лицо и даже уши, казалось, начинали гореть красным настолько ярче, чем даже огонь анвильского маяка. Эльфийка была высокой не только в прямом смысле этого слова (она была более чем на две головы выше Мирабо), но и по происхождению. Глядя вот так с высока, как, в принципе, и смотрела почти всегда и практически на всех, эльфийка лишь изредка произносила «м-да, м-да» и «весьма интересно», чем приводила девушку в крайнее смятение, вот-вот грозившее перелиться в гнев. Мирабо бросила взгляд на Аззана, который все это время сидел в углу на стуле и всем своим видом источал глубокое уважение к этой золотокожей женщине. Он одними лишь глазами попросил у Мирабо еще хоть капельку терпения, на что та подняла взгляд к потолку, всем своим видом давая понять, как ей все это надоело. «Уж лучше бы я сейчас надела эти ужасные стальные доспехи и, обливаясь потом, отрабатывала новые элементы со Стеном» - думала Мирабо, пока альтмерка сверлила ее своим немигающим взглядом.
- Так ты говоришь, бросок был очень сильный? – голос эльфийки оказался столь же надменным, как и ее взгляд.
- Да, у меня до сих пор болит правая рука и мышцы спины. И волна была настолько внезапной, что я не успел среагировать.
- М-да, м-да, очень интересно, - снова произнесла женщина. – Кто научил тебя этому, дитя?
Мирабо поняла, что вопрос был задан ей, но не понимала, о чем конкретно ее спрашивали:
- Чему?
- Зови меня госпожа Карахил. Телекинезу. Кто научил тебя телекинезу?
- Простите, не понимаю…я...
Золотистая бровь поползла вверх, а в уголках губ промелькнуло презрение. Или Мирабо только показалось. Или это было вовсе не презрение.
- Тогда каким образом у тебя получилось выбить из рук специалиста серебряную секиру, не применяя при этом никаких подручных средств, а используя одну лишь силу мысли?
Мирабо не знала, что именно она должна ответить.
- Ты, должно быть очень сильно напугалась? Или разозлилась? Отвечай.
- Я не понимаю о чем Вы, госпожа Карахил.
- Аззан, она что, смеет издеваться надо мной?! – медленно, сквозь зубы произнесла Карахил.
- Мирабо, госпожа Карахил спрашивает тебя о тех случаях, когда во время наших с тобой тренировок ты выбивала у меня из рук оружие.
- Я не делала этого!
- Мирабо, кроме нас никого больше не было. Сам я выронить оружие не мог. Как ты это сделала?
«Если бы я знала, как это вышло», - подумала Мирабо…
- Я не знаю,… клянусь, я не знаю.
- Выйди за дверь. – Не глядя в ее сторону, произнесла Карахил.
Словно нашкодивший ребенок, Мирабо закрыла за собой дверь. Ее душила обида, и слезы готовы были брызнуть на щеки огромными прозрачными алмазами. Она закрыла ладонью рот и, стараясь не думать о том надменном взгляде, которым ее смерила эта высокая эльфийка с золотой кожей, спустилась по лестнице на первый этаж, села на скамью в столовой, стараясь не смотреть на бродивших туда-сюда магов, с неприкрытым любопытством поглядывавшим на невысокую рыжую бретонку. Их взгляды доставляли Мирабо немало неудобства. Разве можно так неприкрыто разглядывать человека? А потом еще и шептаться о чем-то у него за спиной. Из-за закрытой двери Мирабо слышала лишь обрывки из разговора, который больше был похож на монолог, потому что говорила в основном женщина-маг.
***
- В ней есть огромный заряд магической энергии. И она даже не подозревает, насколько он огромен. Давно я не встречала подобных людей. Странно, что я не почувствовала ее сразу. Такое невозможно не почувствовать. Хорошо, что ты привел ее ко мне. Я возьмусь за ее обучение, - произнесла альтмерка и тут же добавила - И воспитание. Благодарю тебя, Аззан.
- Я всегда к Вашим услугам, госпожа.
Карахил улыбнулась одними лишь губами:
- Думаю, будет лучше, если ты сам ей все скажешь. Я попрошу подготовить для нее комнату.
***
Через несколько минут редгард и бретонка медленно шли по пристани и молчали. Мирабо не хотела начинать разговор первая. А Аззан боялся первым его начинать.
- Я не знаю как так вышло…прошу, прости меня за это…я постараюсь, чтобы…
- Ты будешь учиться магии, - коротко произнес Аззан. Мирабо остановилась и смотрела на него удивленно и немного зло.
- С чего ты взял?
- Те случаи… ведь они неспроста… у тебя огромный магический потенциал и ты должна научиться его использовать.
- Это ОНА так сказала?
- Да, госпожа Карахил считает, что тебе лучше учиться у нее.
- С чего это она знает, что мне лучше? Ничего она не знает! Я не хочу учиться никакой магии! Я не … - голос начал срываться и Мирабо предпочла замолчать и проглотить комок слез, который медленно полз, подбираясь все ближе и ближе к краешкам глаз.
- Мирабо, послушай. Ну какой из тебя боец? Да еще и в тяжелых доспехах… - Он тяжело вздохнул. - Магия – это, чем тебе следует заниматься. Ты же бретонка, это твоя природа, – произнес Аззан, а сам подумал, что лучше бы ему заткнуться, пока он не наговорил ей еще какой-нибудь банальщины в том же духе.
- Да, тяжелые доспехи не для меня, но луком я владею превосходно! Хурвен меня очень хвалила! Ты же слышал!
- Мирабо, этот вопрос уже решенный. Там тебе будет лучше.
- Мне нигде не будет лучше.
- Время покажет…

***
Все оказалось не настолько страшным и ужасным, как казалось Мирабо поначалу. Она не сбежала из Анвила (как думала поступить первоначально), не осталась в Гильдии бойцов (как хотела поступить позже, немного остыв), нет. Она послушно перешла в обучение к Карахил, главе местного отделения Гильдии магов. Почему она так поступила, девушка не могла объяснить даже самой себе. Это решение пришло к ней вдруг, без какой-либо, казалось, логичной причины. Переход в Гильдию магов отдалял реализацию ее плана, но Мирабо восприняла это как-то неожиданно спокойно и, постаралась найти в таком положении плюсы. Карахил не бросилась обучать ее сразу всем заклинаниям, которые знала. В принципе, Мирабо и не ждала этого. Но и на занятия с другими своими учениками Карахил бретонку не приглашала. И вот это уже было Мирабо не понятно. Она наблюдала за уроками со стороны, не вмешиваясь, не задавая вопросов и не выказывая, впрочем, никакого недовольства подобным отношением к себе. То время, которое не было занято чисткой горшков, тарелок и прочего, казавшегося нескончаемым, скарба, Мирабо тратила на чтение книг и тренировки с Пинарусом. Этот уже в возрасте имперец относился к Мирабо с отцовской заботой и нежностью, которая скопилась у него за долгие годы после потери своих троих сыновей в одной из военных кампаний в Скайриме. Мирабо стала частым гостем в их доме. Она любила посидеть с Астией у очага, помогая той разводить новые краски. В такие минуты ей казалось, что она сейчас у себя дома, в Хай Роке. За окном так же слышался шум прибоя и крики чаек, к которым присоединялись песни моряков, чьи корабли находились на ремонте в доках на берегу… Тогда она еще любила море…

***
…На кухне мама готовила ужин, отец сидел напротив и мастерил новый лук. Новый лук для своей младшей дочери, неугомонной и быстрой, словно ветер – для меня. Он всегда напевал себе во время работы, и я любила наблюдать за ним в такие минуты. Наблюдать и ждать, когда он снова подмигнет мне глазами одного цвета с моими. Отец был для меня сродни божеству. Да, я боготворила его, как боготворят все маленькие девочки, считая, что их отец самый хороший, самый добрый, самый ласковый, самый сильный и, конечно же, самый умный. И пусть его руки были жесткими от работы, но они были для меня самыми нежными руками на всем белом свете. В коридоре легонько хлопнула дверь.
- Снимай сапоги там, возле двери! – раздался мамин голос из кухни. И как она вот так может слышать? Она же совсем в другом конце дома. В коридоре послышалось нарочито громкое пыхтение и шарканье. Я поднялась с пола и побежала в коридор. Там, сидя на стуле, весь перепачканный неизвестно в чем, пытался снять обувь мой старший брат, Райл.
- Где ты был, что так испачкался? – спросила я его нарочито строго, подражая интонациям мамы.
- Любопытному скампу на площади уши оборвали! – с улыбкой ответил Райл. – Нечего задавать глупые вопросы, помоги лучше снять эти сапоги, - и протянул ей правую ногу.
- Вот еще! Пусть тебе твоя бледная Нерле сапоги снимает! – крикнула я ему, смеясь.
- Ах, ты, маленький бесенок! Ну, погоди, поймаю – надеру уши! – стаскивая, набухшие от воды и грязи сапоги, прокричал вслед Райл.
За ужином, как всегда в больших семьях, было шумно и весело. Райл рассказывал, как они с другом пытались поймать вручную маленького кабаненка, никак не желавшего попадаться в ловушку. Красочно описывая все его зигзаги и кульбиты, Райл чуть ли не повторял за кабаненком нечаянные трюки. Мама сдержанно улыбалась и лишь изредка осаждала своего старшего сына, напоминая ему, что они все же за столом. Отец хохотал над рассказом Райла, спрашивая о деталях и вворачивая свои, не менее смешные комментарии.
А потом пришла ночь. Одна за другой на небе загорались звезды и вот уже скоро по всему ночному небосклону рассыпались маленькие и большие, яркие и не очень, переливавшиеся всеми цветами радуги, словно драгоценные самоцветы созвездия, пути и скопления. С приходом ночи мама менялась. Она становилась невероятно ласковой. Нежно расчесывая мои длинные и непослушные медные локоны, она рассказывала мне истории и сказки, которые ей когда-то рассказывала ее мама, а той – ее мама. И было в этих сказках нечто такое…вечное и неизменное…что-то такое постоянное.… То, что было, что есть и что будет всегда. Вне зависимости от того встанет ли утром солнце или нет.
***
Едва переступив порог Гильдии Магов, Мирабо наткнулась на холодный взгляд Карахил. Капли дождя стекали с волос, по щекам, попадали за шиворот шерстяной ученической робы. В таком виде она стала похожа на птенца, выпавшего из гнезда и увидевшего перед собой горящие глаза огромной голодной кошки. Мирабо стояла, сцепив руки, и молчала. Молчала и Карахил. Их безмолвный поединок продолжался до первого раската грома. Мирабо вздрогнула. То ли от холода, то ли от неожиданности.
- Где ты была? – С расстановкой спросила Карахил.
- Я была у госпожи Астии, помогала ей с красками. – Не поднимая глаз от переплетенных пальцев, ответила бретонка.
- Ученику, не явившемуся к ужину, грозит наказание. Ты прекрасно знаешь об этом.
- Учеников учат, а не заставляют драить горшки. Причем не только те, в которых готовят еду.
- Это тоже своего рода учение. Учение смирять гордыню.
- Я ни единым своим поступком не проявила своей гордыни. Ни единым действием. Ни единым взглядом.
- Считать исполнение некоторых обязанностей недостойными себя – не есть ли это одно из проявлений гордыни? Да еще и открыто заявлять об этом?
- Это не гордыня!
- Молчи!
- Не буду молчать! Я здесь уже второй месяц, и за это время Вы ни разу не взглянули в мою сторону, ни разу не сказали мне ни слова! К чему было забирать меня из Гильдии Бойцов? Там я хотя бы могла быть полезной людям. А что я делаю здесь? Чищу ваши дурацкие горшки! Я ненавижу это! Я теряю здесь время! Я ненавижу эту робу! Она, в конце концов, колется!!! – Мирабо даже не заметила как перешла на крик. Хорошо, что на улице дождь, подумала она, это отличный повод плакать у всех на виду, и никто твоих слез не заметит. А Карахил и бровью не повела в ответ на эту истерику. Она подошла к маленькому столику, взяла глиняную чашу, подбросила ее в руке, как бы взвешивая, развернулась к Мирабо и изо всех сил запустила чашу прямо в девушку. Только благодаря своей природной ловкости, Мирабо удалось избежать хорошенького удара по голове. Чаша ударилась об стену и рассыпалась на кусочки и мелкую крошку прямо над головой бретонки. Она выпрямилась, поглядела на то, что совсем недавно было глиняной чашей, а сейчас превратилось в кучку осколков. И никакой магии. Перевела взгляд на альтмерку и снова едва не поймала теперь уже небольшую вазу. Прикрыв голову руками, Мирабо успела отскочить в сторону.
- Что Вы делаете? – кричала она
Ответом ей был серебряный стакан, угодивший прямо в правое плечо.
- Вы с ума сошли?!
Из комнат стали выглядывать растрепанные головы других учеников, по каменным лестницам зашлепали босые ноги волшебников. Летающая посуда вызвала большой переполох. Но никто не вмешивался.
- Ты…
Полетела тарелка.
- …будешь…
Еще один стакан.
- …драить…
Ваза побольше нашла свой конец на беленой стене.
- … горшки…
Действительно, полетел горшок.
- …до тех пор…
Ваза с цветами окатила Мирабо водой не самой первой свежести.
- …пока…
Прощай, супница. Благо пустая.
- …сама…
И снова ваза. Мара, сколько же их здесь?
- … меня…
Бокал.
- …не остановишь!!!
Огромная глиняная урна остановилась и повисла в воздухе прямо перед вытянутой рукой Мирабо. С губ учеников сорвался вдох удивления. Урна плясала в воздухе перед распростертой ладонью бретонки. Карахил довольно улыбалась. До тех пор, пока эта самая урна не метнулась в ее сторону.

Глава IV
«Аделина. Дорога на Чейдинхол»
Дорога до Чейдинхола, графства на северо-востоке Сиродиила, заняла у Аделины почти три дня. По пути пришлось заглянуть в Путь Унылости. До Серебряной Дороги, по которой пролегает маршрут, донеслись ужасные звуки какой-то драки, людские крики, лязг оружия, а ветер приносил запах, который ни с чем не спутаешь – запах магии. Вмешиваться во все то, что там творилось, у Аделины желания было мало, но все же любопытство вскоре взяло верх, и она свернула с Дороги. Проехав несколько футов, она остановила свою гнедую на краю невысокого уступа, с которого Аделине открылась сцена боя между темными эльфами и нордами. Она прошептала заклинание хамелеона и, привязав лошадь к небольшой поваленной сосенке, решилась подойди ближе. Что послужило причиной для этой резни - было непонятно. Вмешиваться в происходящее желания не возникало. Несмотря на огромную силу, коей обладали норды, они терпели поражение. Один за другим они падали на землю, словно подкошенные. Глаза данмеров горели красным огнем ненависти. Они были беспощадны. Их талант владения магией разрушения был несоизмеримо выше талантов воинов-нордов. Аделина оторвала взгляд от этой ужасной картины и посмотрела на запад, поверх крыш. На небольшом скалистом выступе, опершись на клеймору (даэдрик?!), стоял черноволосый мужчина и беспристрастно наблюдал за происходящим. Вдруг он поднял глаза и Аделина невольно вздрогнула. Нет, увидеть он ее, конечно, не мог – эффект кольца Меридии был постоянным, но почему-то ей показалось, что он смотрит прямо ей в глаза, не отрываясь. Вот он приоткрыл рот, как будто собираясь что-то крикнуть ей, но, тут же закрыл его. Последний норд был повержен. Мужчина опустил голову, развернулся и исчез среди деревьев. Сердце Аделины бешено стучало и кровь пульсировала в висках. Что это? Она паникует? В чем дело? Злясь сама на себя за эту слабость, на сделала первый шаг в сторону поселка, но тут же остановилась. Тот же мужчина выводил из пролеска коня и направлялся в ее сторону. Она подалась назад и, оступившись на камнях, чуть было не слетела вниз с холма, на котором стояла. Остановить свое падение ей, конечно, удалось, а вот падение камней, задетых ею – увы нет. Они покатились вниз, подпрыгивая и ударяясь друг о друга, производя нежелательный шум. Мужчина остановился, сузил глаза и посмотрел в ее сторону. Она задержала дыхание, когда увидела его взгляд. «Не может быть! Этого просто не может быть!» - внезапная догадка, словно молния поразила ее. Раздумывать больше не было времени, она развернулась и кинулась к лошади. Поводья никак не желали отвязываться от сухих веток. Она еще раз взглянула на застывшего посреди поселка мужчину. Он нахмурился и внимательно разглядывал холм, силясь хоть что-нибудь разглядеть. Наконец, поводья освободились и Аделина, что есть мочи пришпорив гнедую, понеслась к дороге. Ветки хлестали по бокам несчастного животного, вынужденного перейти на аллюр так быстро, ветер свистел в ушах ассасина, а перед глазами у нее стоял, опершись на дейдрическую клеймору, черноволосый мужчина с таким знакомым прищуром. Она тряхнула головой, отгоняя видение. Свернув на Серебряную дорогу, ведущую из Брумы к Окружной дороге, она перевела кобылу на галоп, давая и ей, и себе возможность немного отдышатся. Она потеряла слишком много времени, наблюдая за резней в Пути Унылости, день клонился к закату и продолжать путь в ночи ей не хотелось. Необходимо было привести свои мысли в порядок, и Аделина решила остановиться на ночь в таверне Рокси.
***
-Я не знаю уже что делать…за последний месяц расходы превысили все допустимые резервы… Если так пойдет и дальше, то придется искать место где-то подальше от столицы. Переезжать, как Флаану я не хочу… хотя, у нее и выбора-то особо не было. Её магазин сжигали уже несколько раз. В последний раз это было лет десять назад. Ее алхимическая лавка располагалась неподалеку. Пожар было видно на много миль вокруг. А уж про вонь и взрывы я промолчу. – Хозяйка таверны «Рокси», высокая и крепко сбитая, как и все женщины-норды, Малена, тяжело вздохнула и подлила еще вина в стакан Аделины.
- Кризис продолжается. Сейчас всем нелегко, - тихо произнесла она в ответ.
- Чепуха! Дело не в кризисе, - Малена многозначительно глянула на свою собеседницу.
- Тогда в чем же?
- Дело в этой ведьме…Рейлин в ее ужасном черном логове! – В голосе хозяйки появились визгливые нотки, несмотря на то, что говорила она шепотом. Впрочем, нужды в этом не было – в этот поздний час в таверне они были одни.
- О чем ты говоришь? – Аделина отставила стакан в сторону и подалась немного вперед, приблизив свое лицо к лицу хозяйки.
- Несколько месяцев назад, в пещере Мшистая скала, что на север от таверны, засела шайка чертовых некромантов во главе с этой…откуда она только взялась? – С негодованием произнесла та.
- Некроманты? Тут? Так близко от Гильдии. Ты уверена? – Аделина отстранилась и откинулась на спинку деревянного стула, с недоверием глядя на
- Да, Гирцин тебя раздери, уверена! – Аделина сделала примиряющий жест в ее сторону. - Прости… Не могу спокойно о ней говорить… Вонь от этой пещеры такая, будто в ней сдохло все население столицы разом! И эти странные звуки по ночам. От них холодный ужас пробирает до самых кончиков пальцев. Это некроманты. Точно. Из-за этого здешние места стали пользоваться дурной славой и моя таверна пришла в упадок.
- А почему Легион ничего не делает?
- Пффф, эти остолопы в жести, которые только и умеют, что размахивать мечиком друг перед другом? Они патрулируют только дороги, а то, что находится так «далеко» от дороги их не касается. Трусы несчастные. А ведь здесь, в моей таверне их околачивается с десяток каждый божий день. Только напитки оплачивать забывают. О каком выходе из Кризиса может идти речь, если на страже закона стоят эти самодовольные юнцы, - грустно заключила хозяйка.
- А Гильдия Магов? Это ведь и в их компетенции тоже.
- Травена больше нет, забыла? Теперь у них там переворот за переворотом и им не до каких-то единичных некромантов. Как бы откусить побольше да при этом не подавиться – вот чем сейчас они заняты. Словно вновь надеются на внезапное появление неизвестного Героя, который избавит их от подобных проблем. Да только время чудес закончилось. В тот момент, когда Мартин превратился в статую Акатоша… В общем…не знаю, как выразится проще. Скажу прямо - Рейлин Гробокопательница должна умереть
Потом они сидели и молчали, прислушиваясь к тому, что происходит на улице. Ночь за окном только вступала в свои права, но небо было плотно затянуто черными тучами, ни одной из двух лун не было видно и поэтому в этот час было темнее обычного. Весь день стояла страшная духота, а теперь эти черные тучи.
- Быть грозе, - будто озвучив вслух свои мысли, произнесла Малена.
- Да. Зато не будет слышно тех ужасных звуков, которых ты так боишься.
Хозяйка криво улыбнулась Аделине в ответ.
- Постель готова. Можешь идти и устраиваться.
- Спасибо. Но ты тоже ложись. Я еще посижу тут немного. Да и лошадь проверить надо.
- Хорошо. Спокойной ночи, Адди, - улыбнувшись, произнесла Малена.
- Да охранит Мара твои сны.
Мара… С каких пор ты стала верующей, ассасин?
Аделина смотрела вслед поднимающейся по лестнице хозяйке и нервно вертела в руках пустой серебряный стакан. Ей уже не терпелось вскочить с этого стула, переодеться в доспех Темного Братства и отправиться в эту пещеру, о которой говорила хозяйка. Но нужно было немного подождать. Хозяйка даже не догадывалась о том, кем на самом деле являлась молодая женщина, которую она так нежно, почти по-матерински, называла Адди. В комнате внезапно на пару секунд стало светло, как днем и небо за окном расцветилось длинной, изгибающейся молнией. Путешествующий целитель, идущий по пути древней магии самой природы. Аделина ухмыльнулась… Что есть, то есть… Грянул гром такой силы, будто небо раскололось пополам. Путешествующий… но только далеко не целитель… хотя, это, конечно, как посмотреть. Разве нельзя назвать целительством избавление общества от его гнойников и язв? От его атавизмов и ошибок, которых не смогла уничтожить и исправить ни эволюция, ни продолжающийся кризис? Аделина горько улыбнулась своим мыслям. По крыше тяжело застучали первые капли дождя. Нет, нельзя. Потому что были не только язвы и гнойники, атавизмы и ошибки. Не реже встречались и невинные души. И в ушах снова зазвенел смех молодой эльфийки, отражающийся в хрустальных капельках люстры… Нет, медлить больше нельзя. Иначе воспоминания поглотят, и избавиться от них будет очень сложно. Наверное, Люсьен прав и она теряет хладнокровность, становится все больше похожей на…простого человека? Аделина одним движением поднялась со стула, буквально взлетела в комнату, достала из легкого походного сундучка броню и стала переодеваться, обдумывая каждое свое последующее действие в Мшистой Скале. Она покачала головой. «Некроманты… А чем ты лучше них?..»