Лёд и песок

Лёд и песок
Война с хаосом подходила к концу. После бесконечной обороны, после долгого, кровавого наступления, люди всё-таки отгоняли проклятую тварь в горы. Солдаты, грязные, постаревшие, казалось, на сотни лет за эти годы, начинали вновь чувствовать себя хозяевами этих земель. Эрдан Тромволдан и сам уже обзавёлся множеством седых волос, хотя ему не было ещё и сорока. Последние пару месяцев его, легендарного полководца, спасителя своего народа, всё чаще мучила тревога. Глядя на улыбки, мелькающие на лицах воинов, прислушиваясь к их весёлым шуткам и воспоминаниям о доме, он с каждым днём мрачнел всё больше, всё сильнее сжимали железные пальцы рукоять меча. Уже совсем скоро хаос будет окончательно уничтожен – и придётся возвращаться на юг. Дня, когда последняя серая песчинка полыхнёт и исчезнет в огне, не оставив даже пепла, он боялся больше, чем любой самой мучительной смерти.
«Пока ты здесь – ты герой, люди нуждаются в тебе, боготворят тебя… Но стоит тебе вернуться в столицу, и все забудут о тебе. Кому ты будешь нужен там, Эрдан? У тебя там ни дома, ни семьи… Пройдёт год-другой и тебя отбросят, как змея старую шкуру».
Он родился уже в те годы, когда хаос почти полностью поглотил равнину. С раннего детства он, живущий не так далеко от постоянно движущейся границы, помнил, как когда ветер начинал дуть с севера, люди заматывали лица тканью, чтобы ни одна принесённая ветром песчинка не попала в глаза или в нос. То, что люди назвали хаосом, было на деле тёмно-серым, с чёрными и жёлтыми песчинками, песком. Какое-то невиданное волшебство заставляло этот песок идти на их земли, пожирая всё на своём пути... Но никто из придворных магов не мог сказать, в чём причина появления ненавистной твари и как её остановить. Он шёл в одном направлении, оставляя позади чуть волнующуюся, словно состоящую из копошащихся насекомых, пустыню. С пытавшимися противостоять ему людьми хаос расправлялся жестоко: принимая ранее виденные формы, легко строил из песчинок воинов с длинными мечами, животных с огромными пастями… Стоило всего лишь одной крупинке хаоса попасть в человека, как он обречён был на смерть. Попав в рану, в глаз, в горло, крошечная чёрная точка моментально делилась пополам, потом ещё пополам, и ещё… Каждый знал – если не промыть рану в первые пару минут, то пройдёт несколько часов, может быть, несколько дней, и серая зараза доберётся до сердца или до мозга, перекроет ход крови, убьёт мучительнейшей смертью.
Хаос боялся лишь одного – огня. Сгорая, он не оставлял от себя ничего, словно и не было на земле этой мерзости. Так, огнём и сталью, люди пятнадцать лет назад шаг за шагом начали возвращать отобранные земли. Эрдан, которому в те годы не было и двадцати, сразу же ушёл в ополчение. Удивительные отвага и интуиция подняли его сначала до десятника, а после и до сотника. Там открылся и невероятный для необразованного деревенского парня талант полководца. Он стал тысячником уже на третьем году своей службы. Не было солдата, который не говорил бы в те годы об Эрдане. Заговорили о нём и в ставке командования… И уже на пятый год войны он занял своё место в ней.
Сейчас, когда война подходила к концу, он, командир всей армии, подчиняющийся напрямую королю, понимал, что подходит к концу и дело всей его жизни. Эрдан чувствовал себя невероятно старым, уставшим и чужим этому миру. На днях его старый верный друг Ладеран предложил ему по возвращении в Арлегорд стать новым королём.
-Люди любят тебя, Эрдан. Трудно найти человека, который пользовался бы таким же уважением и обожанием. Ты умён, рассудителен, решителен. К чему нам этот старик и его недоносок - сын?
-Неужели ты мог мне предложить такое? Неужели ты мог подумать, что я соглашусь на подобное предательство?
-Предательство? Ты только подумай! Ты получишь всё, что по достоинству заслужил здесь, в битвах с проклятой песчаной тварью!
-Я не правитель. Я воин и своё дело сделал.
-Не зарекайся. Вот увидишь, когда мы снова заговорим об этом, ты согласишься. Тебе просто ничего больше не остаётся.
Ладеран был одним из сильнейших придворных магов, благороднейших кровей, мастер изысканных манер и искусных интриг. Его пристрастие к политике, перерастающее порой в манию, удивляло Эрдана.
-Значит, мы просто не заговорим об этом снова, - резко ответил он тогда, - Я сказал тебе всё, что думаю по этому поводу.
*
Сейчас, гуляя среди солдатских походных костров, он снова вспоминал этот разговор. Ладеран, безусловно, умнее многих. И уж гораздо умнее его, Эрдана. Что, если он прав и придётся согласиться на это? «В конце концов, разве ты не достоин этого? Разве ты не своими потом и кровью отмывал эти земли от заразы? Разве ты не рисковал своей жизнью? Разве не проводил бессонных ночей над картами, на которых давно уже не осталось ни деревень, ни лесов?»
Никто не узнавал его в густой темноте летней ночи – Эрдан почти всегда носил одежду простого воина. У костров готовили ужин, отовсюду доносились громкие голоса и смех, кое-где даже пытались петь. После вязкой от страха тишины, поселившейся здесь с приходом хаоса, всё это звучало дико и непривычно. Незаметно для себя Эрдан вышел к лазарету. Там, распластавшись на циновках и плащах, беспокойно спали раненые. Волшебницы в белых мантиях и простые женщины-санитарки в посеревших, местами заляпанных кровью балахонах, не спеша ходили среди спящих обречённых, меняли компрессы на лбах. Всего в нескольких шагах от него, сидя прямо на траве, дремала худенькая, измученная девушка лет двадцати. Вокруг чуть опухших глаз пролегли тёмные круги, кожа побелела и натянулась, волосы, кое-как заплетённые в косу, взлохматились… Все эти недостатки делали её ничуть не хуже – наоборот, завораживали, приковывали внимание. Эрдан остановился, стремясь лучше разглядеть её. Женщины в белых одеждах не обращали на него внимания – давно привыкли к многочисленным солдатам, приходившим к товарищам.
«Она чудесна, как богиня милосердия, которой молятся простолюдины… Невероятно притягательная красота в отсутствии красоты, ухоженности, женственности – в этом есть что-то божественное».
Неожиданно раненый, спящий около девушки (вероятно, она и уснула, приглядывая за ним) страшно закричал и изогнулся всем телом. Девушка моментально вскочила на ноги. Лицо её приняло сосредоточенное, жёсткое выражение. Бросившись к воину, оказавшемуся примерно её ровесником, она вцепилась ему в плечи и изо всех сил прижала к земле. Женщины, обернувшиеся было на звук, тут же бросились к проснувшимся от криков умирающего, принялись их успокаивать. То, что парнишка умирал, не вызывало сомнений. В такой жуткой агонии гибли люди, когда песок добирался до мозга. Эрдан уже не единожды видел нечто подобное, но всё равно каждый раз приходилось словно превращать себя в лёд изнутри, чтобы не поддаться паническому страху.
Девушка, пытаясь одной рукой удержать неистово бьющегося и воющего раненого, потянулась к сумке на поясе. Воин, конечно, вырвался, забился, закатался по земле, цепляясь не слушающимися пальцами за траву и выплёвывая розовую пену. Она обернулась резко, почти с ненавистью уставилась на Эрдана:
-Ну, что смотришь? Помоги мне!
Почти без усилий он схватил парнишку за плечо, развернул на спину, прижал к земле. Девушка вытащила из сумки нож и крохотную чёрную ягоду. Ножом разжав плотно сжатые зубы, она, раздавив ягоду, сунула её в рот умирающему. Тот крупно задрожал, из глаз его покатились ручьями слёзы. Эрдан ещё сильнее прижал его к земле. Тот замотал головой, замычал что-то невнятное… И затих.
-Спасибо, - сказала она, переводя дыхание и тщательно вытирая пальцы о балахон, - Позови теперь кого-нибудь из товарищей и унесите труп. Нужно сжечь.
В полный рост она уже не казалась такой хрупкой, в худом теле жил сильный, гордый характер. Даже её манера говорить не позволяла перечить.
-Как тебя зовут? – спросил он. Глаза её гневно сверкнули, руки сжались в кулаки.
-Что ты себе позволяешь?
-Я спросил, как тебя зовут? Ответь, пожалуйста.
-Кто твой десятник? Я завтра же с утра расскажу ему всё о твоей наглости. Нет, не завтра! Я сегодня же пойду к нему!..
-Постой, в этой армии у меня нет десятника… - чуть улыбнулся Эрдан.
-Что ты несёшь такое?.. Твоё имя и имя десятника.
-Эрдан Тромволдан, красавица.
Она сделала шаг назад, громко ахнула, потом повалилась на колени.
-Простите! Умоляю, простите меня! Я… Я недавно здесь, я не видела вас близко никогда… Виновата, простите меня!
Во всём, что она делала, было столько порыва, столько первобытной, дикой эмоции…
-Встань. И скажи уже, как тебя зовут.
-Сольверг, господин…
Встав, она покорно склонила голову, но он видел, как пылали её глаза из-под длинных ресниц. Должно быть, ждала наказания.
-Я не сержусь на тебя, Сольверг. Ты прекрасная девушка. Я очень рад встрече с тобой.
Она хотела ответить что-то, но засмущалась, покраснела. Эрдан позволил себе улыбнуться, чего уже давно не случалось с ним. Кивнув ей на прощание, он пошёл к своему шатру.
*
Следующая неделя прошла как в тумане. Песок стремительно отхлынул на север, приходилось догонять его долгими переходами, маневренными группами теснить с флангов… Наконец армии людей удалось пригнать песчаную лавину к глубокому ущелью, в котором хаос легко мог быть окружен и уничтожен. Эрдан не находил ни минуты покоя – каждые пять минут прибегали посыльные из разведывательных отрядов, от тысячников, докладывающих о том, что та или иная часть войска уже заняла нужные позиции… Карту местности пришлось буквально нарисовать заново – песок, отступая, неузнаваемо изменил всё вокруг. Наконец, всё было готово. Смертоносный песок, сжатый уже в железное кольцо, дожидался среди голых скал своего последнего часа. Лёжа в последнюю ночь перед битвой в шатре, Эрдан никак не мог уснуть. Выпив бутылку вина в надежде заснуть быстрее, он ворочался под тяжёлым одеялом из шкур и думал, думал, думал…

«Интересно, чувствует ли он страх? Ведь он же разумен… Более того, наверняка он может чувствовать. Что бы там не говорил Ладеран о том, что у хаоса эмоций быть не может… Он ведь понимает, что погибнет завтра. Исчезнет навсегда. Нет, он должен боятся! Эх, чтоб тебя, Эрдан… Ты постарел, невозможно постарел. Приписываешь свой страх хаосу? Как смешно! А почему нет? Разве в завтрашнем дне для меня и этого проклятого песка мало общего? А как же Сольверг? Сольверг?.. Ты видел её всего однажды! Ты старше её почти в два раза! Не смей и думать о ней!.. Всё, спать, Эрдан, спать… Завтра всё решит».
*
Никогда ещё он не чувствовал себя так ново и свежо. Сейчас, когда его конь рыл копытом землю в самом первом ряду строя, а над головой развевался королевский флаг, Эрдану казалось, что он один может уничтожить весь хаос на земле, построить сотни столиц, сделать мир чище и лучше. Никогда ещё ветер не нёс с запада, с далёкого моря, такого ощущения крыльев за спиной, никогда ещё доспехи не были так легки и удобны, никогда не врастал так в ладонь меч… Прискакал воин из засадных корпусов, доложил, что всё готово. По тысячам и сотням понеслись приказы, громовая лавина тяжеловооруженных конников двинулась с места. Конь, мощно ударяя в землю широкими копытами, постепенно разгонялся. Стены ущелья почти смыкались над головой. Хаос, скучившись в самом его центре, клубился, пытаясь напугать неясными ещё формами.
«Сегодня всё должно измениться. Раз и навсегда. Я так решил».
Кони неотвратимо неслись вперёд. Неожиданно словно несколько песчаных капканов вырвалось из-под земли и сомкнулось на копытах. Несколько всадников по обе стороны от него покатились на землю, их затоптал следующий ряд, наступление было уже не остановить. Эрдан замахнулся мечом, за спиной у него оруженосец зажёг факел. Клубок хаоса словно кипел, от него отделялись по-прежнему неясные формы… Вдруг прямо перед собой Эрдан увидел точно такого же как он всадника в тяжёлых латах, с занесённым мечом. Песчаная скульптура замерла на мгновение, словно не зная, что делать. Этого мгновения хватило на то, чтобы блокировать удар и ткнуть в серую конскую морду вырванным из рук оруженосца факелом. Всадник и конь, полыхая, осыпались на землю. На всём скаку Эрдан ворвался в песчаную бурю. Клинки, копыта, пасти – всё вихрем закружилось вокруг, оставляя после себя только мгновенно сгорающий песок.
Хаос, атакуемый тяжёлой конницей, поспешно уходил в глубину ущелья. Скоро, совсем скоро его встретит там засада из лёгких конников и пехоты… Эрдан уже придерживал поводья коня, чтобы не попасть под волну засады самому. Песка было уже совсем мало. Последний вот-вот будет уничтожен… Хаос, всё больше сжимаясь от краёв к центру ущелья, стремительно отступал – скользил по камням, утекал тёмной волной.
«Должно быть, так выглядит море. Жаль было бы умереть, так ни разу его и не увидев».
Он вскинул руку, снова сеть приказов окутала войска. Бросив меч в ножны, снял шлем. Ветер растрепал длинные волосы, наполнил лёгкие так, что стало тесно под пластинами брони. Конь ещё приплясывал, кусал удила, разгорячённый битвой. Серо-чёрный комок, судорожно сжавшись в самом центре ущелья, вдруг остановился и замер.
-Что за дрянь? Неужели он будет контратаковать? – Келтар, один из лучших командиров, приподнялся на стременах, стремясь лучше разглядеть происходящее.
-Не может быть, у него совсем не осталось сил. Он отступает без остановки уже месяц, а уж теперь, почти полностью уничтоженный… - Ладеран, без доспехов, с магическим посохом в руке, говорил так уверено, что сомнений не оставалось, - Контратака для него – верное самоубийство, а тот конец ущелья – возможность спастись.
Что было дальше? Эрдан не смог бы точно ответить на этот вопрос. Хаос, сжавшись, вдруг выпрямился в прямую линию и метнулся обратно. Это было не движение… Словно серая молния мелькнула, мгновенно сократив расстояние. Где-то за спиной закричал Келтар… Шлем, брошенный на землю, со звоном покатился по камням. Первый удар хаоса пришёлся о меч, машинально вырванный из ножен. Обвившись плетью вокруг лезвия, песок вырвал его из рук и отшвырнул назад. Второй удар, узким, серым острием песчаного копья, пробил панцирь на груди. Чудовищное голубое небо неожиданно ударило в глаза, от боли зашумело в голове. Кажется, вокруг мельтешили люди. Вероятно, да, потому что он помнил, как толпа факелами тыкала извивающуюся на камнях серую песчаную змейку…
Были женщины в белых мантиях. Одна из них, с худым, неприятным лицом, говорила что-то громко и навязчиво. Был неясный свет в лицо, тело бросало в жар, глаза почти не видели… Женщина, казалось, кричала над самым ухом и это было невыносимо.
-Уберите её… Сольверг… Позовите Сольверг… - прохрипел Эрдан.
-Очнулся! – Ладеран крикнул так, что всё внутри перевернулось…
-Не прикасайтесь! – завизжал женский голос.
-Почему?
-Смотрите!..
И снова – глухая темнота… И в этой темноте – словно мелкое копошение в груди. Какая-то бесконечная битва с одной стороны сознания, и нескончаемая мерзость с другой. Словно давишь мелких серых насекомых. Давишь руками, не обращая внимания ни на что, а их всё больше, больше… Эрдан очнулся от собственного крика. Хаос. Он плодит свои проклятые песчинки в нём.
«Ты теперь – обречённый, живой покойник…Твоя судьба – чёрная ягода в сжатые зубы».
-Тише, тише, прошу вас, тише… - зазвенел в вышине голос.
-Сольверг? Это ты?..
-Тише, господин, вам необходим отдых…
-Сольверг! – он попытался подняться с кровати, вокруг было невыносимо темно, - Где ты? Я слышу, но не вижу тебя…
Сил не было. Он не смог не только подняться, но даже громко говорить.
-Господин Ладеран, похоже, у него бред… Нужно другое успокоительное…
*
Память вернулась к нему в холодное осеннее утро, где-то на пути на юг.
-Где я?
-Господин Эрдан очнулся… - доложил кому-то женский голос. В комнату вошёл Ладеран, такой же светлый, холёный и сияющий, как и раньше.
-Великие силы, ты всё-таки пришёл в себя! Никто уже и не надеялся… - маг стоял на пороге простой комнатки с бревенчатыми стенами. Вероятно, они остановились в какой-то деревне.
-Где мы? Что происходит?
-Мы едем в Арлегорд. Хаос побеждён.
-Так значит, проклятого песка больше нет?
Маг молчал.
-Почему ты стоишь на пороге?..
Маг по-прежнему молчал.
-Ладеран! В чём дело? Подойди ближе! – крикнул Эрдан. Даже умирающим от разрушающих тело песчинок не отказывали в том, чтобы присутствовать с ними до самой агонии.
-Всё не так просто, Эрдан… Видишь ли, я и некоторые другие… Были большие планы… Но теперь…
-Теперь я умру.
-Ты не приходил в себя две недели. И до сих пор жив.
-Может быть, всё-таки удалось промыть рану? – в глубине души шевельнулась смешная надежда.
-Нет, не удалось. Ты… Ты ещё не видел её?
Эрдан с трудом сел на кровати. Там, где-то на стыке рёбер, теперь был плотный слой бинтов.
-Осторожнее! Он ударил с такой силой, что разорвал металл панциря как ткань! Не удивительно, что почти все кости в грудной клетке были переломаны. Несколько лучших волшебниц не отходили от тебя несколько суток, чтобы снова срастить всё.
Эрдан прикоснулся к тому месту, где должна была быть, по его мнению, рана. Там, под бинтами, словно что-то тихо пульсировало…
-Срастить кости нам удалось, - продолжил Ладеран, - Но песок живёт в тебе. Мы думали, он за сутки дойдёт до сердца… Расстояние, по сути, смешное. Но почему-то этого не произошло. У тебя невероятно сильное тело и ещё более сильное желание жить. Ты не позволил ему проникнуть глубже в себя. Но и полностью очистить рану невозможно. Он уже в сломанных костях, в разорванных сосудах. Мне тяжело говорить это, но твоя смерть – вопрос времени.
«Проклятый маг, неужели он не может говорить простые вещи коротко и сразу, без всех этих речевых изысков?»
-Я знал это и без твоих слов.
-Это не всё, Эрдан… Есть ещё один, не менее неприятный момент. Твоя рана по-прежнему открыта, ты теперь – источник хаоса.
-Поэтому ты до сих пор стоишь на пороге?
-Эрдан, пойми, он разумен! Он знал о нашей засаде и выбрал наихудший для нас вариант. Он может передвигаться быстро как ветер, он плодится со скоростью, которую трудно даже вообразить. И более того, тогда, в ущелье… Он же выбрал тебя для чего-то… Что, если…
-Если моя рана – источник нового хаоса? – перебил он мага, - Это звучит смешно! У нас были сотни раненых, они умирали, их трупы сжигали… И всё! И никаких последствий!
-Мы должны быть абсолютно уверены. В конце концов, всех этих раненых всё равно держали в лазарете, подальше от остальных. Ты держишься уже две недели, более того, выздоравливаешь. И что же, я должен позволить тебе жить среди остальных? – Ладеран повысил голос, - Прости меня, Эрдан, я настаивал на том, чтобы тебя убили сразу, в первые несколько часов после ранения. Потому что ты валялся в чудовищном бреду. Ты кричал так, что никто в округе не мог уснуть. Я не спал ночей, ждал, когда твои мучения прекратятся! Но эти ведьмы лазаретские! Они говорили, что какой-то кодекс не позволяет не бороться за жизнь раненого! А ведь можно было прекратить всё быстро и безболезненно! Нет же, они хотят, чтобы наши воины умирали мучительно! Неужели они не знают, что надежды нет?..
Маг, выговорившись, закрыл глаза и покачал головой…
-Ладеран, знаешь, что я чувствую? Что я не умираю. Более того, что моя жизнь ещё не закончена. И ещё... Теперь я согласен на твоё предложение.
-Ты сумасшедший, Эрдан. Ты повредился рассудком в бреду. Ты умираешь, да к тому же опасен для остальных!
-Нет. Горстка песка не одолеет меня, - он сжал кулаки, внимательно посмотрел магу в глаза.
-Хорошо… - махнул рукой Ладеран, - Подождём ещё две недели. Если ты выживешь, и тебе не станет хуже, то моё предложение в силе. Почему-то я верю в тебя… Должно быть, тоже схожу с ума. Мне пора, отдыхай.
Эрдан устало закрыл глаза.
-Спасибо. До встречи.
Маг вышел из комнаты, медленно и осторожно прикрыл дверь.
-Подожди! Ладеран, скажи честно, что бы ты делал на моём месте теперь?
Повисла пауза.
-Честно? Я бы удавился.
Он произнёс это так тихо, что можно было и не услышать. Но Эрдан услышал. Пальцы в неистовой злости сжали грубую льняную ткань простыни.
*
Ближе к вечеру пришла целительница с лучиной для прижигания раны и свежими бинтами. Когда из-под повязки посыпались тёмно-серые песчинки, она вскрикнула и в ужасе отдёрнула руки.
-Оставь всё, что нужно, и уходи, - с ненавистью произнёс он, - С повязкой я справлюсь и сам.
Через день он уже смог встать на ноги. В Арлегорд его везли на телеге в самом конце обоза. Сентябрь выдался тёплым, тем более войска двигались всё дальше на юг. Ещё через пару дней он начал ходить сам. Даже медленный и осторожный шаг отдавался болью в грудной клетке, словно по костям скребли зазубренным клинком, а мышцы кололи сотнями игл. Сотни песчинок дрожали на своих местах, рвались дальше в тело. Каждая секунда сопровождалась волевым усилием. Эрдан приучил себя постоянно думать о том, что его тело – глыба льда. Твёрдая, монолитная – ни одной крошечной твари не пробиться в её глубь – и совсем не восприимчивая к боли.
В один из дней он пришёл к телегам, на которых везли остальных раненых и ехали женщины из лазарета. При его приближении санитарки в белых балахонах отодвигались в стороны, косились по сторонам в поисках неотложного дела.
-Чего изволит господин Тромволдан? – спросила одна из волшебниц.
-Я ищу девушку по имени Сольверг. Она здесь?
-Да, господин… Сейчас позовём её.
Сольверг спала на одной из телег, свернувшись под тёплым плащом. Разбуженная, она хотела было разругаться с помешавшей ей женщиной, но, услышав причину, испуганно замолчала.
-Господин Тромволдан, я перед вами, - громко, но неуверенно сказала она, смотря в землю. Она ничуть не изменилась, хотя прошёл почти месяц. Такая же худая, напряжённая, с тёмными кругами вокруг глаз. Глаза у неё при свете осеннего солнца оказались ярко-голубыми, словно ледяными. Как у него самого.
-Прости, что помешал. Я хотел поговорить с тобой. Давай возьмём лошадей и доедем вон до той рощи. Обоз идёт медленно, мы не отстанем.
-Вы больны, господин, вам лучше отдохнуть, - она внимательно посмотрела ему в глаза. Ни тени смущения на лице, только какое-то смутное волнение.
-Ничего страшного, я уже почти поправился.
Она не решилась продолжать спор, обернулась к одной из волшебниц, попросила дать ей коня на пару часов.
*
Ехали они молча, никуда не спеша. Солнце припекало почти по-летнему. Иногда темнело в глазах, но Эрдану всё же удавалось вернуть себя в сознание.
-Господин, вы очень бледны, - сказала Сольверг, - Нам лучше остановиться.
Ехала она, сидя в седле боком. Приподнятый край санитарного балахона до колена открывал стройные ноги в кожаных сапожках. По её напряжённой фигуре и чуть дрожащему голосу видно было, что девушка боится и не понимает, чего ей нужно ждать.
-Хорошо, остановимся, как только найдём где.
Роща полыхала золотым огнём листьев. По неширокой тропинке они выехали на берег небольшого, звонкого ручья.
-Давайте отдохнём здесь? – предложила она. Скрипя зубами от боли, Эрдан слез с коня. Опустившись на колени, набрал в ладони искристой ледяной воды, сделал несколько глотков. Неистовый пожар в груди слегка утих. На лбу выступили крупные капли холодного пота.
-Господин, вам, кажется, очень плохо… - она осторожно положила руку ему на плечо, - Я думаю, вам лучше полежать немного.
Под большим, ещё не до конца пожелтевшим буком, на сухой блёклой траве Сольверг расстелила плащ.
-Положите голову мне на колени, так будет удобнее, - сказала она. Голос её предательски ломался и дрожал. От её тела пахло головокружительной, холодной свежестью. Никогда он не встречал такого запаха.
«Должно быть, так пахнет море».
Эрдан устало закрыл глаза. На лоб ему легла горячая ладонь.
-У вас жар, господин. Вы ещё слишком слабы для длительной езды верхом. Вы хотели о чём-то поговорить со мной, я вас внимательно слушаю…
-Чуть позже.
В конце концов, что он мог сказать ей? Что не мог забыть её с той самой ночи? Что даже в бредовой тьме искал её? Что в армии давным-давно забыли о том, что есть какой-то лидер кроме Эрдана, и он скоро станет новым королём? Что она будет его королевой, что там, в столице, он сможет осыпать её золотом, укутать в шелка и меха?
«Или, может, лучше расскажешь ей о том, что жить тебе, возможно, осталось несколько дней? Или о том, что в твоей груди живёт неведомая и опасная тварь? О том, что ты теперь смертельно опасен и для неё?»
Девушка достала из сумки на поясе деревянный гребень, расплела косу. Эрдан следил за ней из-под полуприкрытых век и больше всего на свете хотел остановить время.
-Сольверг, почему ты поехала в армейский лазарет?
-Я не могла стать воином, но чувствовала необходимость чем-то помочь. Пройти краткое обучение в Храме Врачевания и поехать сюда – на мой взгляд, это естественный, даже единственный выбор настоящей дворянки.
-Так ты благородных кровей?
-Да, господин. Но моя семья не оставила мне никакого наследства, кроме чистой крови.
-Что ты будешь делать, когда вернёшься домой?
-Ещё не знаю, господин. Здесь так много дел, что мне некогда было думать об этом.
-Ответь честно, ты боишься меня?
Она напряглась всем телом.
-Господин, позвольте мне позже ответить на этот вопрос.
-Почему?
-Если вы намерены провести со мной ещё какое-то время и это важно для вас, то, привыкнув к вам, я смогу изменить свой ответ.
Эрдан с трудом сел, прислонился спиной к шершавому древесному стволу. Девушка передвинулась ближе.
-Господин, с вами всё в порядке?
Острая боль словно царапнула изнутри когтистой лапой. Покоряясь дикому, хаотичному порыву, он резко, даже грубо прижал её к себе. К его удивлению, Сольверг не вскрикнула, не попыталась вырваться, напротив, осторожно положила голову ему на плечо. Почти ощутимая песчаная рука сжала ему горло изнутри, не давая дышать. Волосы её, мягкие, чуть вьющиеся, пахли мёдом и орехом, а кожа – той незабываемой свежестью ветра в северном ущелье.
Обнимая её, гладя по волосам и щекам, целуя в лицо и в шею, он шептал что-то неразборчивое и чувствовал, как хаос внутри затихает, отступает… Сольверг коснулась его прохладными, влажными губами. Эрдану хотелось по-звериному выть, до боли прижимать её к груди, никогда и никуда не отпускать.
-Я люблю тебя… Ты слышишь? Ты понимаешь?..
Он в считанные секунды возненавидел крошечные пуговицы на спине её балахона, никак не желающие поддаваться.
-Господин, давайте подождём немного… Хотя бы пару дней, хотя бы день… - попросила она. Пуговицы наконец-то поддались, плотная ткань спала с бледных плеч на маленькую грудь. Эрдан не счёл нужным отвечать на её просьбу. По щеке Сольверг, оставив блестящий след, скользнула слеза.
Девушка, закрыв глаза, обняла его за шею. Её медлительность злила. Эрдан рванул вниз проклятый санитарный балахон, сжал руку на маленькой девичьей грудке. Сольверг скользнула рукой вниз и, коснувшись кончиками пальцев плотного слоя бинтов, замерла, глядя в землю.
-В чём дело? – прохрипел он, грубо разворачивая её лицо к себе. Она молчала, сжимая кривящиеся губы. Из бездонных голубых глаз быстрее и быстрее катились слезинки. Эрдан смотрел на неё со злым удивлением. Девушка же, тонко всхлипнув, закрыла лицо руками и громко, по-детски разрыдалась. Наверно, стоило просить у неё прощения. Сознанием он понимал, что нужно ползать перед ней, этим совершенством, этой богиней, на коленях, умолять о прощении и помиловании… Но в груди кипела ненависть к ней, к самому себе, ко всему вокруг. Сделав глубокий вдох, он волевым усилием сжал клокочущую между рёбер боль в ледяное кольцо.
-Одевайся. Пора ехать обратно.
Догоняли обоз они в полном молчании. Эрдан думал о том, что надеяться на что-то глупо независимо от обстоятельств. Сольверг смотрела в небо и изредка тяжело вздыхала.
«Когда она печалится о чём-то, когда её глаза краснеют от слёз, она ещё прекраснее и свежее, чем обычно…»
Эрдан почувствовал в этой мысли что-то нездоровое.
-Во сколько вы желаете видеть меня завтра, господин? – спросила она, склоняя голову, когда они прощались на обочине дороги, у телег лазарета. Эрдан с жадной болью следил за тем, как яркие голубые глаза наполняются слезами. Их цвет напоминал о том ярком небе над ущельем, последнем воспоминании перед тьмой... Он любил её как никого в жизни и не хотел отпускать ни до завтра, ни даже на минуту.
-Сольверг, ты вольная девушка. Найди меня сама, когда сочтёшь нужным.
Он осторожно, самыми кончиками пальцев, провел по нежной коже её щеки.
-Хорошо, господин. Я запомню ваши слова.
-Я буду ждать.
Он не спал всю ночь в ожидании следующего дня. Глаза, горящие злобой, печальные глаза… Он не мог их забыть, возвращался мысленно к каждому моменту, проведённому вместе.
«Виноват ли я перед ней? Да, виноват. И виноват безмерно… Но пройдёт ещё две недели, мы будем в Арлегорде и там всё будет по-другому. Что бы ни случилось, это всё равно часть новой жизни. Разве можно умереть от проклятого песка теперь, на её пороге?»
*
На следующий день он встретился с Ладераном и ещё несколькими командирами из ставки. Они уезжали вперёд, чтобы успеть побывать в столице, узнать обстановку и встретиться с Эрданом до прибытия обоза на место.
-Я вернусь через неделю, - сказал маг, - Если ты не сдохнешь за это время, то, клянусь высшими силами, ты станешь королём.
-Все мы надеемся на тебя, - добавил Келтар, - Такие люди как ты нужны королевству не меньше, чем вода или воздух.
Эрдан лишь усмехнулся про себя, отмечая, что старые друзья не подходят к нему ближе, чем на три шага.
*
Он ждал Сольверг целый день, но она так и не появилась. Не пришла она и на следующий день. На третьи сутки он сам пошёл к телегам лазарета. Чувствовал он себя значительно лучше. Иногда ему даже удавалось забыть о песчинках хаоса в груди. Только в лазарете, там, где волшебницы-целительницы знали тайну его раны, косые взгляды снова напоминали ему об этом. К слову сказать, раскрытие тайны о том, что в теле главного полководца королевства, спасителя народа Эрдана Тромволдана живёт ненавистная частица хаоса, каралось чудовищной смертью и женщины молчали как заговорённые.
«Столичные целительницы… Мерзкие, ненужные свидетельницы твоей минутной слабости. Как смешны, как унизительны их визги и косые взгляды…»
-Где Сольверг? – спросил он у одной из санитарок.
-Сольверг? Это молодая которая? Так она пропала дня три назад…
-Как пропала? Что значит, пропала?!
Эрдан по привычке потянулся рукой к мечу, забыв, что безоружен, а перед ним всего лишь невинная женщина.
-Да вот так и пропала. Видно, ночью ускакала, как раз конь один исчез…
От ярости и внезапно нахлынувшей слабости всё поплыло перед глазами.
-Господин, с вами всё в порядке? – испугалась санитарка, замечая, что его шатает. Эрдан не ответил.
Словно во сне вернулся он к своему шатру. Следующие дни прошли как один сплошной кошмар. Днём, сидя в седле или лёжа в ознобе на телеге, он боролся со вновь очнувшимся хаосом. Теперь ему казалось, что это не песок, а раскалённая густая смола, силящаяся растечься по венам. Лёд, лёд, лёд… Ни кусочка собственного тела нельзя было отдать этой твари.
Ночами он пил. Пил вино бутылку за бутылкой, думал о прекрасной голубоглазой девушке и безнадёжно пытался уснуть. Сон обычно приходил под утро, на пару часов, но лишь для того, чтобы бросить его в мутную кошмарную тьму.
«Как ты посмела? Почему? Неужели только из-за этой проклятой раны? Неужели такая, как ты, всего-навсего испугалась?..»
Легче стало лишь дней через пять-шесть, когда мысли стали всё чаще переноситься к столице и будущему перевороту.
*
С Ладераном он встретился на восьмой день, в деревне на самом въезде в Арлегорд.
-Должен сказать, что выглядишь ты куда здоровее, только вот словно не выспался этой ночью… - сказал маг, выходя на крыльцо избы, в которой ждал его с утра. Эрдан и сам внутренне понимал, что выздоравливает. Несмотря на сильную рану и чудовищные внутренние мучения, мощное, здоровое тело брало своё. Тем более что за последние два дня он не выпил ни капли вина.
-Почему ты приехал один? Где остальные?
-Они все ждут нас в городе. Всё готово. Оказывается, старик умер за время нашего отсутствия, а малолетний идиот и вовсе не соображает, что ему делать. Все в столице ждут возвращения армии. Ждут тебя. Клянусь, вести о тебе обгоняют ветер! Все уже знают, что ты был ранен, но не погиб от прикосновения хаоса, наоборот, словно бы на тебе нет и царапины… Ты для них уже легенда, корона ждёт!
-Вот и отлично. Давай не будем ждать. Отсюда до Арлегорда не больше часа езды.
-Успеем… Я же говорил тебе тогда, что ты согласишься. Уж я-то тебя знаю, старый друг! Ты так просто не сдашься…
Ладеран рассмеялся.
-Кстати, позволь познакомить тебя со своей пятой женой! Представляешь, она догнала меня по дороге в столицу, сказала, что поклялась отцу выйти замуж только за дворянина, что у неё какая-то там невероятно чистая кровь… Врёт, конечно, я знал её отца, он был тот ещё мошенник и гуляка… Но хороша собой, умна, характер интересный такой… Да что я болтаю, Сольверг, поди сюда!
Она вышла из сеней уже по-столичному одетая, с аккуратно уложенными волосами и крупными жемчужными серьгами в ушах.
-Познакомься, это мой лучший друг Эрдан Тромволдан. Да-да, тот самый герой Эрдан…
Сольверг, аккуратно и невероятно женственно подобрав длинный подол, спустилась с крыльца и протянула ему руку для поцелуя. Ладеран в ужасе уставился на это, но Эрдан сделал вид, что не заметил и вежливо коснулся губами её нежных пальцев.
-Для меня большая честь познакомиться с таким легендарным человеком как вы, господин Тромволдан, - сказала она с лёгкой улыбкой. Тот улыбнулся ей в ответ.
-Для меня ещё большая радость узнать, что у моего друга такая прекрасная жена.
Она чуть склонила голову, сверкнув бездонной печалью голубых глаз. Ладеран крикнул слуге, тот побежал в конюшню и вскоре вывел оттуда оседланного гнедого.
-Ну что ж, дорогая, нам пора ехать. Поезжай в Арлегорд с обозом, увидимся с тобой сразу, как только освобожусь.
Двое всадников выехали за ворота. Эрдан даже не обернулся в сторону Сольверг. В будущем её ждал уютный, богатый дом с любящим мужем и детьми. Ему судьба уготовила корону, новую войну и скорую смерть.