Заметки Неизвестного.

Заметки Неизвестного.


Я работаю в Службе Равновесия, хотя кому-то моя работа показалась бы не нужной. Да и назвали бы её иначе, впрочем, мнения бывают разные, а бездействие может оказаться пагубным.

Так уж случилось, что наш мир является ключевым. Уж не знаю кто так и когда решил, но я всё больше убеждаюсь в этом. Наверное, в этом мне помогает сама работа. Да скорее всего.

Не могу сказать, что я являюсь её ярым поклонником, да и агитацию за неё я не провожу. Просто со временем получаешь больше материала для осмысления уже на более глобальном уровне.

А без размышлений, наблюдения и осознания на нашей работе делать нечего. Да, всё делаешь сам от начала и до конца, чтоб не перекладывать ответственность потом на кого-то другого.

Не то, чтобы кто-то так делал. Просто не даётся возможности, вероятности для этого. И это в общем-то правильно. С другой стороны, тебя никто не стесняет в действии, а твоими советниками являются лишь совесть и интуиция.

Конечно, мы отчасти подчиняемся нашим главам, но их мнение носит рекомендательный характер. А запретить что-то – не в их силе. Они могут лишь подсказать, подтолкнуть к чему-то, предложить спорный вариант, но не приказать. И это мне нравится.

К тому же, при нашей работе открываешь для себя не только наш собственный, но и необозримое множество других миров. Конечно, это можно назвать командировками. Но я не люблю сидеть на месте, да и никто из нас. Такие уж мы непоседы.

И ничего тут не поделаешь. Да и нужно ли это менять? Мы живём полной жизнью, в которой хватает и поиска, и риска. Нет, ни смертей, ни ранений, как правило, у нас нет, но есть другие опасности – для разума, ума, сферы восприятия и сферы ощущения. Что гораздо хуже.

Так уж случилось. Впрочем, я повторяюсь… В чём заключается моя работа? Её можно сравнить с работой корректора – устранение ошибок и дефектов, неточностей и неверных построений. Или с иммунитетом – борьба с чужеродными веществами и частицами.

Во всяком случае, мы действуем по тому же принципу. А именно, мы каждый раз внимательно, придирчиво, тщательно изучаем, вглядываемся, вникаем во всё, что происходит вокруг, в любой сфере жизни и деятельности нашего мира – от искусства до обыденности, от новых тенденций моды до повседневной речи.

Конечно, это требует большой подготовки, «подкованности», неусыпного контроля и больших возможностей. Потому мы не стеснены ни в средствах, ни в передвижении. Но с другой стороны, это требует большей отдачи от нас. Например, у нас нет своего, т.н. свободного времени, в которое можно отдыхать, ничего не делать.

А потому всё время мы тратим на работу, так сказать, ненормированный рабочий день, а точнее, сутки, впрочем, некоторые дни у нас бывают и покороче – но это уже зависит не от нас, а от особенностей нашего мира. А особенностей в нём хватает. И одна из них – сильная подверженность влиянию других миров.

Благодаря ей и возникла необходимость этой работы.

Конечно, все миры так или иначе влияют друг на друга. И объяснять это не стоит (зачем говорить о прописных истинах?). Но наш мир-то делает всё как бы шиворот-навыворот. И копирует в мельчайших особенностях. Так, если новое словечко, то абсолютно чуждое, пусть отдалённо и напоминающее наши. Если новый фасон одежды, то какой-то «не такой». Объяснить это сложно. Это чувствуется на тонком, интуитивном уровне. А потому не все, возможно, это замечают. Тем опаснее это для нашего мира. Потому что, будучи не похожим на ни один из всех существующих миров, он слишком чуткий и ранимый, а потому все чуждые влияния, подобно раковой опухоли, способны в кратчайшие сроки разрушить его до основания, до самых «первокамней».

Надеюсь, теперь не требуется доводов?

Хотя, есть у нас такие, которые выступают против, заявляя, что мы якобы лишаем мир самоопределения, единственного, особенного, неповторимого пути. Но что особенного в катании под откос? Конечно, я понимаю – нервы приятно щекочет, и выделяется лошадиная доза адреналина, но что дальше?
Я уже «наелся» опасностей и в действительности нет в них ничего романтического. Так кажется только ограниченным существам, которые идеализируют их, находясь в будничной суете, лишённой чего-то «этакого», но стоит им хоть раз приблизиться к этому по-настоящему, как тут же бегут в свою привычную скорлупу, будто отдёргивая ошпаренное щупальце. Навидался такого сполна. Но я не осуждаю их. Каждый живёт как может и хочет. Просто… незачем судить о том, о чём в действительности не имеешь представления, понятия. И глупость в таком проявлении меня всегда удивляла. Потому что приходится их спасать вопреки их же желанию. Но… приходится. Несмотря ни на что. В этом весь прикол. Грустный, конечно. Но кто сказал, что в юморе не может быть печали? Значит, не так-то хорошо вы разбираетесь в основах сущего. А это уже не моя обязанность. Учителем никогда не был и не хочу быть.
И не потому, что не смогу объяснить, а потому, что не нахожу в этом необходимого для себя. У каждого – своя Дорога и своё Призвание. Я выбрал уже Своё и не замечал пока ни одного сомнения в выбранном Пути.
Со мной всегда так было. Я могу долго колебаться и пребывать в тягостной нерешительности, но сделав выбор, понимаю, что это навсегда, потому что всё уже обдумал и взвесил, соотнёс и прикинул. Так, что не остаётся ни одного «неосвещённого» закоулка и ни одной «неучтённой пылинки бытия».

Хотя, да, в самой жизни такого не встретишь. Если бы всё было так, то не требовалось бы и развития, и изменений, и совершенства. Это верно может быть лишь в отношении конкретных единичных явлений, состояний, субъективных восприятий и осмыслении. Поскольку и в передвигающемся субъекте может быть что-то статичное относительно его самого. Как в аквафлутах спят антифлуты (то бишь в униводных машинах замирают дозаторы невостребованных направлений).
Впрочем, вы вряд ли знакомы с этими тонкостями. Ну… тогда задумавшаяся муха на стекле внутри салона автомобиля. Так проще.
Но не проще в нашем мире.
Вся беда в том, что чем проще влияние, тем разрушительнее для нашего мира. Взять хотя бы эти антифлуты. Ну зачем все они в одной машине? Если не усыплять часть из них, то её разнесло бы на части. А так, если нужно вверх и вправо, то усыпляется дозатор вниз, влево, прямо и назад. И тому подобное. Казалось бы – чего проще – задать определённое направление и не контролировать каждый миг. Ан нет! Можно выиграть в конкретном передвижении, но создать мощнейший разрушительный импульс. Который сам по себе не представляет угрозы, но при достаточной концентрации их вмиг уничтожит наш мир. Вот в чём «нелепость куркульки»…

Ах, да, вы вряд ли знаете, что это такое… долго объяснять, да и не в этом суть. Словом, достоверно вряд ли кто знает максимально опасный предел таких импульсов, вот почему предпочтительней гасить все замеченные в поле зрения. Чем я и занимаюсь.
Как я это делаю? В вашем понимании это звучит «методом от противного». Уж не знаю, кто это такой и за что его так прозвали, но в нашем это звучит «перебором петчупулей». На самом деле это одна из самых сложных работ в нашем мире, но весьма однообразная и утомительная, что-то сродни наполовину негодному пшену, только ещё сложнее – у нас этот процесс идёт ещё в 3х направлениях – в весе, структуре и звуковом содержании, а не только в форме и цвете. Но для опытных специалистов это не проблема и даже не сложность – чувствование достигает почти автоматизма.

Так вот, именно «перебор петчупулей» является основополагающим (хотя и не единичным) – сверхтонким восприятием перебираются все миры, находя подобие, а лучше – точное местоположение, откуда родом данное вычлененное чуждое нашему миру влияние или явление. Потом идёт глубокое осмысление причин происхождения и значения этого нечто на его родной мир, а лишь потом – уже на наш. Достигнув Исходного, всё становится на свои места – явление или влияние утрачивает своё пагубное действие, исчезает, растворяется или, достаточно усложнившись (или разнообразившись для нас), ассимилируется и интегрируется в нашем мире.
На самом деле при моём опыте это совсем не сложно. Вопрос, как правило, в удаче или терпении. Но, как правило, всегда срабатывает если не одно, так другое.
Наибольшую сложность как раз для нас представляет то, что для вас, возможно, являлось бы пустяком – нахождение, обнаружение, вычленение этого самого явления – влияния. Поскольку мы устроены иначе. И упрощённое по сути, по проявлению оно обманчиво усложнено, представая пред нами видимо соответствующе сложно, за чем и прячется настоящее и представляющее опасность для нас.
Так, ваши машины состоят из множества деталей и узлов, а чтобы её завести, нужно сделать несколько манипуляций, но суть проста, даже примитивна, оттого и абсурдна для нас. Когда их подобие стало появляться у нас, мы не понимали для чего они – настолько невероятной для нас казалось их цель существования. Но службистов Равновесия это насторожило.
Я одним из первых «вычленил» подходящий мир и оказался здесь. Быть может, кто-то одновременно со мной переместился сюда или переместиться потом, но из-за особенностей вашего мира мы отрезаны друг от друга. Поэтому помочь друг другу мы не сможем.
Наблюдая и присматриваясь ко всему здесь можно провести аналогию с бабочкой и пауком. Расставленные нити сети почти не видимы, но клейкие и цепкие, они быстро опутывают нас. Не знаю, кто здесь паук и есть ли вообще, но я понял опасность слишком поздно. Я застрял здесь и не знаю уже как выбраться назад. Да и кто мне может помочь, если мы все устроены так, что любой из нас, пришедший на помощь, окажется в такой же «западне»!?
Проще говоря, я «влип».
Хотя, быть может, всё ещё «обойдётся». И это один из обходных способов понимания осознания, но уж как-то сильно он отличается от всех остальных миров. Будто этот мир то ли сильнейший магнит, то ли в чём-то тоже ключевой.

Взять хотя бы то, что в вашем мире простое и сложное так намешано и спутано, что порой непросто отделить одно от другого. Кто-то стремится к простоте, доступности, кто-то – к сложности, образованности, философичности или заумности, высокопарности. И как-то ведь уживаются! Порой не приемля других людей своего типа, но отлично ладя с теми, кто, казалось бы, не имеет ничего общего с их типом. Всё здесь как-то сбито со шкалы, расстроено, разбросано и склеено в хаотическом порядке. Конечно, я понимаю, что каждый мир имеет право быть собой, но так трудней достигнуть понимания, осознания, постижения. Во всяком случае, для нас.

Так я сначала думал, попав сюда. Но прошло уже несколько недель, потом сезонов… Странно наблюдать абсолютно равные по времени, но не равноценные по значимости сутки, условия проживания умных, талантливых, добрых существ и тех, кто не отличается естественной непосредственной целостной познавательной устремлённостью в жизни. Так, при общей логичности, оправданности формы существования, многие ведут себя, противореча своим же желаниям и решениям. Да и многое другое… Трудно, очень трудно понять многое в этом мире. Но, кажется, я стал всё больше «обвыкаться» здесь. И то, что мешало мне раньше восприятию, ощущению, осознанию, теперь начинает как бы работать на меня без каких бы то ни было сознательных усилий с моей стороны.
Нет, этот мир всё также остаётся неродным для меня, но живя здесь, мои сферы восприятий и осмысления как бы автоматически «перенастраиваются», не требуя от меня ровным счётом ничего…

Я вспоминаю свой мир и гляжу на него почти что сторонними чужими глазами. Наверное оттого, что не отлучался из него так надолго. У вас есть такое слово «скучать». Возможно, я чувствую тоже, а может, и нет. Слишком всё-таки мы отличны друг от друга. А в чём конкретно это проявляется, мне сказать сложно…
Нет, я не скучаю, это сильнее по ощущению, но нет подходящих слов. Так, слово «тосковать» не подходит по тягостному, унылому расположению (состоянию) духа, а «скучать» - слишком мимолётно и как бы поверхностно. Я много думаю о своём мире, он часто снится. Я ощущаю его нехватку, но никогда не идеализировал его. Недостатки по ментальному принципу никогда не мешают у нас чистоте и ясности чувств, ощущений, поскольку одна сфера не влияет на другую. Ну не то, чтобы совсем не влияет. Такого, наверное, всё-таки не бывает, но большей частью – нет. Мы, наше сознание, восприятие, а также целый комплекс ощущений, слишком усложнены и можем как хранить, так и пользоваться целым множеством, весьма значительным многообразием в каждой из сфер. И чем выше по развитию каждый из нас, тем сложнее и значительнее его тонкая структура – иерархия. Так у нас.
У вас большинство не знает и не задумывается об этом, не придавая значения самым важным показателям всесторонне развитого существа. И хотя по взгляду и нескольким фразам вполне может сложиться точное и ёмкое впечатление о каждом человеке, всё равно полную картину оно не даёт и необходимо даже самому человеку знать о всех плюсах и минусах своей иерархии, структуры, чтобы развивать и совершенствовать их. Неустанно.
Что вполне логично и оправданно.
Но как ни проповедуются здесь понятия о логике, разумности, адекватности, что-то никто особо не стремится им следовать. Не знаю, зачем тогда об этом говорить, уверять и вообще – пользоваться этими понятиями, если их так и не понимать, не то что им соответствовать.
И перекосов во внешнем и внутренним очень много. Наверное, это оттого, что океан занимает большую часть вашего мира, а люди живут только на суше, не умея существовать в иной среде. Или не желая этим заняться?
В нашем мире можно селиться всюду. Разумеется, исходя из собственных пристрастий и соответствий каждого более подходящей среде обитания. Но это вполне можно определить и не потребует много времени и усилий. Зато потом не возникнет диссонанса в мышлении и чувствовании, ощущении и осознании, оправданности и необходимости…

Вообще же, находясь здесь и наблюдая многое в вашем мире, я лучше чувствую и понимаю что не хватает или не совсем верно, недодумано, недоработано здесь. И это при всём притом, что первоначальные условия были у вас не в пример лучше, богаче, разнообразнее. Но ими так бессмысленно и нелепо распорядились, что остаётся удивляться, что вся система ещё действует и, пусть с перекосами и извращениями, но продолжает как-то развиваться. Конечно, перестраивать всегда труднее, чем строить сразу, но иного пути для разумного существа нет. Если, конечно, не задаваться целью создать уродливую однообразную и сильно ограниченную систему на крови и мучениях или – на спеси, гордыне и лени души. Но, как правило, большинство людей этого не хочет, удивляясь потом следствиям своих же желаний и решений.
В мире естественно развивающихся живых миров нет прямых и коротких путей. И пусть не всегда большее количество видимых затрат означает лучший результат, но по сути именно так. Опять же, оттого, что люди не могут, чаще всего, проследить всю цепочку и внутренних, скрытых, и внешних, видимых, причин и следствий «от и до». Но лучше всё-таки вложить больше знаний, умений, творчества и времени, чем потом бесконечно расхлёбывать «Мишкину кашу» и залатывать «вечно расходящийся по швам сюртук».
Я наблюдаю ваш мир и лучше понимаю что не хватает моему. Я замечаю то, что могло бы пригодиться нам, если бы я смог вернуться… если бы смог…
Моя «командировка» слишком затянулась. Я, конечно, несколько огорчён этим, но главное беспокойство заключается в том, что я не знаю как там мой мир – существует ли ещё, сохранил ли свою хрупкую и ранимую, но столь чуткую и прелестную форму жизни. Наверняка ещё запас времени есть. Ведь не может же быть так, чтобы все влияния пришлись из одного мира? А другие миры не так «коварны» и не хватают в плен «без объявления войны».
Потому я ещё надеюсь на лучший исход, жажду вернуться в свой родимый, столь необходимый моему духу и душе, сознанию и сердцу, мир со всеми его бесчисленными тонкостями и пресловутыми парадоксами… Я думаю о нём, я всё вспоминаю…
И сны мои непременно о моём светлом, многообразном, бесконечном и никогда нескучном мире, где можно летать без самолётов и вертолётов, передвигаться без машин и трамваев, а домой подниматься без лифтов и подъёмников…

P.S. Чужак спал, а этот мир, в который он попал, придирчиво и опасливо за ним наблюдал. Нужен ли он, будет ли полезен ему? И всё никак не мог решиться, а проявляя сомнительную нерешительность, уже допускал и позволял чужому миру влиять (через чужака) на этот. И сны, как соблазнительные дымки из вызывающей естественную слюну кухни, разлетались по этому миру, робко входя в сознание землян и чаруя их своей милой странностью или хотя бы полупереходными чертами, в которых сквозил иной мир…
И где-то там письма разлетаются стаей голубей, по форме действительно очень напоминая птиц; облака оживают и играют с детьми, стоит только им отгадать, кого небесные странники напоминают; реки и ручейки поют звонкие журчащие песенки, не повторяясь в мелодиях; шум ветра в листве деревьев навеивает чудесные сказки; удивительной формы средства передвижения, словно корабельные якоря, опускающиеся вниз при стоянке, медленно покачиваются в воздухе, зависая прямо перед нужным этажом жилища, распространяя вокруг желаемый природный (например, цветочный) аромат; а на берегу чистейшего ласкового моря сидит очень милая девочка со взглядом странных по-взрослому умных глаз, и находя у кромки воды большие гладкие матовые цветные (розовые, лазоревые, салатовые, малиновые, бирюзовые, сиреневые, васильковые, персиковые, изумрудные, нежно-оранжевые…) лёгкие живые чуткие валуны овальных форм, берёт их в руки, придирчиво и долго вглядывается и будто разламывая их, находит там кончики к чужим тайнам…