КТ30_1

Глава 30
Везёт как оборотню на Небесную канцелярию//Поговорка

Как ни странно, когда с Сидой наконец произошло то, отчего она бежала долгие годы, оборотень не испытала ни малейшего страха за свою шкуру. Все её мысли были о по-прежнему не приходящем в себя кровнике: её настойчивые требования привести лекаря, лучше мага, на худой конец – бабку-травницу остались без внимания. Всю весёлую компанию пинками и тычками загнали на две телеги, по виду – конфискованные на нужды небесников в ближайшем селе - и куда-то повезли.
При попытке отобрать у неё бесчувственное тело мага с целью надеть на него устрашающего вида кандалы, волкомедведица зарычала и едва не цапнула наиболее нахального (или глупого) агента. При виде покрытых изломанными символами металлических «браслетов» толщиной в её руку, Сида мгновенно вспомнила рассказ Дарвэ о не продлённой лицензии, и по-настоящему испугалась за жизнь мага. Настолько, что в ответ на: «Порычи мне тут! » - и направленное на неё агентом ружьё преспокойно заявила: « Я половинчатая, нас пули не берут. Предлагаю решить дело миром: убери кандалы, и я сама его в телегу затащу. Нет – сожру тебя вместе с твоей палкой». И рисковала получить-таки пулю в лоб (ибо отчаянно блефовала), если бы более осторожный командир отряда не рявкнул на подчинённого, принимая условия отважной арестантки.
Небесники теперь уделяли ей особое внимание (возле её борта ехали сразу двое, ещё один следовал сзади, держа ружьё наготове). Прибившаяся к охотникам за сокровищами растерянная незнакомка в строгом сером платье и с глуповатым выражением лица всю дорогу косилась на лау с опаской, сама же Сида смотрела то на лежащего на её коленях мага (вроде бы немного получше выглядит, или это она сама себя убеждает?), то на друзей. В глубине души она верила, что Дарвэ предусмотрел что-нибудь на такой случай – раз уж знал, что переходить определённый барьер опасно. А вот вид у её находящихся в сознании друзей был нерадостный. Сидящий рядом Ультар мрачно смотрел вниз, на доски днища. Во второй телеге Рюмге, попытавшийся было не отдать шпагу и получивший удар прикладом в живот с советом не высовываться, страдальчески кривился на каждой кочке. Кинлин притихла рядом, сигли же, напротив, постоянно оглядывались – наверняка в поисках путей к бегству. Судя по их недовольным мордочкам, те не спешили находиться.
Сида отчего-то ожидала, что их повезут обратно в город, и поэтому невольно удивилась, когда после затянувшегося вояжа меж холмов телеги и сопровождавший их отряд из двадцати небесников выехали на карниз над озером. Открывшийся вид оказался настолько прекрасен, что у лау захватило дух: клонящееся к закату солнце окрасило в тёплые вечерние тона и водную гладь, и луга вокруг, и древний замок на берегу. Но таким пейзажем хорошо наслаждаться, сидя на пледе рука в руке с любимым и бокалом прохладного красного вина, а не трясясь в телеге с полумёртвым другом на руках и виселицей в перспективе, и поэтому лау со вздохом отвернулась.
И только уже почти у самого замка, вблизи утерявшего всякую романтичность и злорадно ощерившегося решёткой над опущенным подъёмным мостом, Сида бросила невольный взгляд на озеро и успела заметить белокурую голову, скрывшуюся под водой до того, как вслед за взглядом оборотня повернулись головы агентов Небесной канцелярии.
Дарвэ на её руках застонал, когда лау по возможности осторожно стаскивала его с телеги. Сида испугалась, что его сейчас отберут у неё – сил всё же не хватало, но агенты подхватили маги за руки-ноги и понесли вслед за командиром. Постепенно их и без того маленькая компания уменьшалась: незнакомка, Ультар, сигли. Заметив за дверью, захлопнувшейся за Астилями, вполне приемлемую комнату, Сида воспрянула духом, и оттого более чем скромная обстановка доставшейся им с Дарвэ камеры подействовала на неё угнетающе. Собственно, и обстановкой одну-единственную каменную скамью с соломенным тюфяком язык не поворачивался назвать. Сида пристроилась в ногах у Дарвэ, которого агенты небрежно скинули на импровизированную кровать, и лишь с опозданием поняла, что небесники не собираются оставлять им даже лампу.
Очутившись в полной темноте, Сидя зябко поёжилась и обняла плечи руками.
Шло время, оборотня всё сильнее мучил голод, Дарвэ не приходил в себя, а температура в камере упала, казалось, до отметки «Так холодно, что даже градусник замёрз». Ноги у лау, во всяком случае, замёрзли. И руки. И даже несуществующий в человеческом обличии хвост. Вдобавок, платье не успело толком просохнуть, и лау чувствовала, что простуда уже не просто обосновалась у неё внутри, но и перевезла туда всех родственников: першение в горле, насморк, слезливость глаз и головную боль.
«На месте Дарвэ я бы поторопилась очнуться, - думала лау, вприпрыжку меряя шагами узилище. – А то скоро, боюсь, я свалюсь рядом, и некому будет его защищать…»
Тем не мене, свалила волкомедведицу не болезнь, а усталость: помучившись минуту приличиями и добрых пять – опасениями сделать хуже, лау всё же потихоньку отпихала кровника к стене и вытянулась рядом. От хрупкого тела Дарвэ, к её удивлению, шло вполне ощутимое тепло, и потому лау успела провалиться в сон быстрее, чем окончательно замёрзнуть.
Проснулась она оттого, что маг тщетно пытался отобрать у неё руку, в которую волкомедведица вцепилась мёртвой хваткой.
- Сида, ты же не перевариваешь рыбу, помнишь?
- Я что, пыталась тебя загрызть?! – ужаснулась оборотень.
- Шучу, - фыркнул маг. – Но руку не хотела отдавать и рычала во сне.
- Ты живой! – запоздало обрадовалась оборотень.
- И такой же голодный, как ты, - уверил её Дарвэ, на слух – растирая затёкшую руку. – Но на кормёжку до утра вряд ли рассчитывать стоит.
- Ещё ночь? – расстроилась Сида.
- Пятый час, - подтвердил кровник. – Так что спи дальше.
- Холодно, - вздохнула Сида.
- Двигайся ближе, - ответно вздохнул Дарвэ. – Не знаю, что ты мне отлежишь на этот раз, но зато обоим будет тепло. Тебе привет от Лурриэ.
- А?
- От сестры. Она в озере, рядом, мы можем говорить. Но на большее у меня сил нет, предупреждаю сразу.
- Да я и ничего не прошу, - уверила оборотень, пристраиваясь у мага под боком. – И за Рюмге – прости меня.
Кровник хмыкнул:
- Значит, по-твоему, если б не ты, я бросил бы его умирать?
- Умеешь ты всё вывернуть наизнанку! – возмутилась Сида. – Я совсем не это хотела сказать, а что мне больно тебя мучить! И я прошу прощения, ведь обещала, что больше не буду, а снова заставила!
В камере повисло молчание, непроницаемое, как темнота, и напряжённое, как источенные переживаниями последних суток нервы лау Ромминг.
- Сида… если я тебя когда-то чем-то обидел - я подозреваю, что всё же обидел, хотя и не знаю, чем и когда… в общем, я тоже прошу у тебя прощения, - скомканно завершил маг, щекоча ей ухо тёплым дыханием.
- О! – растерялась лау. – Но ты меня всерьёз ничем не обижал… Мне иногда тяжело с тобой общаться из-за твоей обидчивости… и одновременно бесцеремонности к другим… Но плохого ты мне ничего не делал.
- Квиты? – подвёл итог Дарвэ. – Тогда спим.
- Угу, - по-прежнему озадаченно отозвалась лау.
А поскольку гадать о странной натуре мага она уже устала, а спать не удавалось, мысли её потекли в другом направлении. От Дарвэ – к его сестре, от Лурриэ – к озеру, от озера… А вот на озере размышления лау застопорились. Потому как она отлично помнила, при каких обстоятельствах узнала, что на Пакари одно-единственное озеро – и то солёное.
А поскольку спящий человек не дышит так часто, как лежащий рядом маг, Сида тихо спросила:
- Мы у тебя дома?
- Это место давно перестало быть моим домом, - отозвался Дарвэ. – Но да, мы в замке моего брата.
- А тут нет какого-нибудь…
- Секретного хода? Увы. Это бывшие пищевые кладовые.
- Вот как раз в пищевые кладовые и надо проделывать секретные ходы, - с тоской заметила лау, пытаясь вжать урчащий живот в позвоночник.
Маг усмехнулся:
- К сожалению, до этого мои предки не додумались. Согласен, зря.
Они вновь недолго помолчали, потом Сида заметила:
- Странно, что нас сюда привезли.
- Барон Аранведи - сеньор этих мест, имеет право правосудия на своих землях, - спокойно пояснил Дарвэ. – Обязан иметь тюрьму и виселицу и предоставлять их в распоряжение королевских служащих высокого ранга. А Эрентир всегда был добросовестным гражданином империи, потому мы и здесь.
- На помощь с его стороны рассчитывать нечего? – без особой надежды уточнила лау.
- Разве что в выбивании табуретки из-под твоих ног, - хмыкнул маг, и перед глазами лау мгновенно встала красочная картина её собственной пляски в петле.
Умирать отчаянно не хотелось.
- Сида, ещё немного, и камни отпечатаются в моей спине навсегда, - заметил маг, к которому она неосознанно прижалась крепче в поисках защиты.
Оборотень смущённо отползла.
- А так холодно, - ворчливо заявил маг. – Двигайся ближе и спи уже наконец!
- Хам, - буркнула Сида, слушаясь. – Двигайся, пожалуйста, ближе, и попытайся заснуть.
- Меня поздно перевоспитывать, - хмыкнул Дарвэ, обнимая её одной рукой за плечи. – Но зато я обещаю, что вытащу тебя из этой истории живой и невредимой.
- Ну-ну, посмотрим, - не поверила лау.
- Только молчи на допросах, ни слова, и я всё улажу, - пропустил её ремарку мимо ушей кровник. – И, кстати, если спишь, голод не чувствуешь.
Оборотень только вздохнула и, повторяя эту фразу без конца, наконец смогла забыться тяжёлым неровным сном.