Призрачное пламя. Глава 3-4

Глава 3

Высокий седовласый мужчина с коротко постриженной бородкой, скрывающей рассечённую когда-то губу, хмуро взглянул на неё холодными льдистыми глазами. От звука его голоса по спине Моны пробежала дрожь. Она почувствовала, что замерзает в своих тонких развевающихся одеждах. Нерешительно остановившись посреди зала, она склонилась в низком поклоне. Зиго, шедший следом, опустился на одно колено и, обращаясь к мужчине, произнёс:
- Я исполнил твоё повеление, мой лорд.
- Где ты нашёл её?
- Она была на холме в долине. Пряталась от воинов за камнями. Её довольно легко было найти, - самодовольно усмехнулся Зиго, обнажив в улыбке жёлтые зубы. Морген, а это был именно он, окинул ещё одним холодным взглядом Мону и протянул Зиго левую руку, унизанную перстнями. Мона заметила, что каждый палец заканчивается длинным острым ногтем, украшенным золотой пластинкой. Зиго приложился губами к руке Моргена, и тот жестом отпустил его. Зиго поспешил убраться из залы, а Морген обошёл вокруг Моны, оглядывая её, словно товар, выставленный на продажу.
- Что ж, ты неплохо выглядишь, - оценивающе начал он. – Надеюсь, тебе понравились те маленькие сюрпризы, что я приготовил для тебя.
- Н-не понимаю, - промямлила Мона. Под взглядом главного карателя у неё подгибались колени. Она постаралась гордо выпрямиться и принять независимый вид.
- Я говорю о тех милых шалостях, что по моему приказу проделывали мои слуги с твоим телом. Мона вспомнила долгие мучительные часы, когда тело её терзали различными муками, и она молила о смерти, как об избавлении, и задрожала, но продолжала, тем не менее, смотреть в глаза главного Карателя.
- А ты не из пугливых, - меж тем с удовлетворением продолжал он. – К тому же, твоя стойкость достойна восхищения.
- Зачем? – выдавила она сквозь сжатые зубы. – Зачем нужно было так мучить меня?
- Это наказание, милая, - негромко проговорил он, подходя к замершей женщине и проводя ногтем по её щеке. Острая золотая пластинка рассекла кожу, и тонкая струйка крови потекла по щеке из пореза, стекла к подбородку, собралась там в большую каплю, упавшую на грудь Моны, прямо в глубокий вырез. Ноздри Моргена затрепетали, глаза расширились, раскрыв рот, он высунул длинный язык и слизнул кончиком эту каплю с груди.
- Хороша! - облизнувшись, заключил он, делая вид, что не зам6чает ужаса своей жертвы. Мону сотрясала крупная дрожь. От ужаса волосы встали дыбом на её голове. Она побледнела ещё больше, хотя это и казалось невозможным. Казалось, она утратила всякую способность говорить. Морген же, удовлетворённо вздохнув, снизошёл до пояснений.
- Ты, верно, хочешь знать, за что тебя наказывали? – увидев судорожный кивок, он самодовольно ухмыльнулся. – Великий повелитель Шунарра, - при этом имени он склонил голову, - повелел мне наказать тебя за глупость.
- За глупость? – сдавленно прохрипела она.
- Да, милая, за глупость. За то, что ты не смогла добиться своего, добыть силы этой светлой колдуньи, - последние слова он словно выплюнул, - и помочь своему сыну стать магом тьмы. В руках у тебя было такое оружие, вздох Шунарры, и что же? Как ты воспользовалась им? Умудрилась сама попасть в лапы демонов. К тому же, погубила сына. Вместо того чтобы заставить девчонку выполнить свою волю, ты предпочла умереть.
- Я не хотела умирать! Это не входило в мои планы, – голос Моны окреп, в нём появились визгливые нотки. – Просто эта мерзавка оказалась сильнее, чем я ожидала.
- Значит, твои расчёты подвели тебя? – насмешливо продолжил он, окидывая колдунью взглядом, от которого по коже Моны побежали мурашки.
- Да, я просчиталась. Признаю. Но кто мог знать, что у этой Эйданы окажется столько сил? – произнеся ненавистное имя, Мона ощутила, как желчь поднимается к горлу и разливается по телу. Она даже почувствовала её вкус во рту.
- Нельзя недооценивать врага, каким бы ни уязвимым он тебе не казался, - назидательно проговорил Морген. – Но я пригласил тебя в Цитадель не затем. Ты прощена. Твои способности достаточно велики, и наш Великий повелитель поручил мне проверить тебя и определить, как можно будет их использовать. Если ты действительно настолько хороша, как о тебе говорят, то мы найдём тебе подходящее применение.
Мона не решилась спросить, для чего она понадобилась. Этот человек, или это существо, кем бы он ни был, внушал ей неодолимый страх. При звуках его голоса тело её охватывала дрожь, по нему будто растекался холод. Он был главой карателей, тех кошмарных созданий, что встретились им с Зиго в коридорах Цитадели, но даже они, при всём своём устрашающем облике, вызывали в колдунье меньший страх, нежели этот холёный мужчина. Морген, казалось, забыл о ней, отошёл к столику в углу, заваленному сушёными травами, и принялся рыться в них. Мона же продолжала стоять посреди зала, не смея двинуться с места. Тем не менее, она с любопытством огляделась. Такого великолепия ей ещё не приходилось встречать. Высокий потолок украшали тысячи серебряных шаров разных размеров, искусно размещённые на различной высоте и создающие непередаваемые сочетания. К тому же, здесь было всё, что могло понадобиться тёмному магу для приготовления любого зелья. Многие ингредиенты были ей даже незнакомы, другие же встречались столь редко, что она лишь слышала или читала о них, но никогда не видела. У дальней стены Мона заметила высокий узкий шкаф из тёмного дерева с застеклёнными дверцами. Полки его были уставлены многочисленными фолиантами, на корешках которых были вытеснены названия на незнакомых языках. На самой верхней полке она заметила свёрнутые в трубки манускрипты, настолько древние, что казалось, они рассыплются при одном прикосновении к ним. Мону неудержимо повлекло к шкафу. Притягиваемая, будто магнитом, она подошла к нему и принялась разглядывать хранящиеся в нём сокровища сквозь зеленоватое стекло.
- Интересно, верно? - услышала она за спиной и вздрогнула. Всё это время Морген незаметно наблюдал за ней. – Я вижу, тебя интересует приготовление зелий.
- О, да! - шёпотом ответила она, не отводя благоговейного взгляда от древних книг.
- Что ж, у тебя будет возможность просмотреть эти книги и поэкспериментировать с компонентами, но не сейчас, - она обернулась и осмелилась взглянуть на главного карателя. К её изумлению, вид у него был довольный. – Сейчас же ступай в свои покои, что отвели для тебя в Цитадели, отдохни. Начнём завтра, - продолжил он. – Вечером же ты должна быть в Главном зале, Великий повелитель хочет видеть тебя и ещё нескольких магов, которым даётся второй шанс. Ступай. Тебя проводят. Зиго! – слегка возвысил он голос, и сопровождающий Моны тут возник перед ними, незаметно проскользнув в маленькую дверцу в самом тёмном углу зала. Бросив беглый взгляд на Моргена, Зиго нахмурился, и рот его исказила гримаса отвращения.
- Да, мой господин, - склонился он до земли, быстрым взглядом окинув Мону.
- Проводи эту колдунью в её покои, да пригляди, чтобы она добралась до Главного зала и присутствовала на вечернем приёме. Быстрей! - он сделал небрежный жест рукой, и отвернулся. На глазах у изумлённой Моны главный каратель стал увеличиваться, голова его принялась раздуваться, вытягиваться в длинную зубастую морду и обрастать острыми костяными выступами, руки вытянулись, и каждый палец увенчал острый коготь. Позади стал отрастать чешуйчатый хвост с большой шипастой шишкой на конце. Зиго, ухватив женщину за руку, буквально выволок её из зала в длинный узкий коридор.
В коридоре Мона вырвала руку, на которой остались синяки, и, потирая её, прошипела:
- Вовсе незачем так хватать меня, слышишь, ты, болван!
- Что ж, если хочешь, можешь вернуться. Морген с удовольствием пообедает тобой, - зло выпалил Зиго.
- О чём ты?
- О чём? Да ты что, не видела, что он начал превращаться? - Зиго взбесила недогадливость колдуньи.
- Во что превращаться? – Мона разозлилась. Этот негодяй, Зиго, ничего не хотел ей толком объяснить.
- Пойдём отсюда. Нам стоит быть подальше от главного карателя в такой момент. Доберёмся до твоих покоев, там я тебе всё расскажу. И поторопись, если не хочешь, чтобы я снова тебя волок, - он повернулся и быстрым шагом двинулся по полутёмному коридору, едва освещённому светом голубоватых шаров, попадавшихся на стенах очень редко, так, что большая часть коридора находилась в кромешной тьме. Моне ничего не оставалось, как последовать за своим провожатым. Шагая по каменному полу коридора, она то и дело наступала на каких-то существ, с тихим шорохом ползавших под ногами, и слышала хруст их тел. Тусклое освещение не позволяло рассмотреть что-либо, и Мона постаралась не думать о том, что за создания гибнут при каждом её шаге. Она старалась не отставать от Зиго, который стремился миновать коридор, как вдруг позади неё, из зала, который они покинули, донёсся страшный рык. От этого рыка содрогнулись стены, и камешки посыпались с потолка. Обернувшись, Зиго увидел, как от двери, в которую они вышли, по коридору растекается волной тёмный дым, зловонный и удушающий. Он крикнул Моне:
- Поторопись! – и побежал к дальнему концу коридора, перекрытому огромной железной дверью, украшенной чеканными оскаленными мордами волколаков. Подскочив к двери, он принялся лихорадочно ощупывать её в поисках отпирающего механизма, и в тот момент, когда дым уже почти добрался до них, отворил створку двери и буквально втолкнул Мону в довольно большую комнату, лихорадочно захлопнул створки и запер дверь на засов. Привалившись к двери, тяжело дыша, он посмотрел на перепуганную, ничего не понимающую Мону. По его серому лицу катились крупные капли пота. Глаза, налитые кровью, казалось, готовы были выскочить из орбит. Несколько минут он молчал, пытаясь отдышаться, затем оторвался от двери и хрипло произнёс:
- Пронесло. Теперь пойдём дальше, - заметив, что Мона вот-вот начнёт задавать вопросы, он поднял руку, жестом останавливая её, и непререкаемым тоном произнёс, - все разговоры потом.
Взяв колдунью за руку, он повёл её через анфиладу комнат, в некоторых из них им попадались странного вида прислужники в тёмных одеяниях, занятые повседневными делами. Не обращая на них внимания, Зиго вёл свою спутницу всё дальше и дальше. Наконец, они достигли винтовой лестницы, которая вела в одну из башен Цитадели. У подножия её стояла статуя обнажённой женщины с развевающимися волосами, из которых проглядывали змеиные головки с разинутыми пастями, из которых высовывались раздвоенные язычки. Грозно нахмуренные брови, раздувающиеся ноздри, гневно перекошенный рот. Казалось, неведомый скульптор запечатлел саму ярость.
- Запомни, - сказал Зиго, - эта статуя указывает башню, в которой живут колдуньи. Смотри, не перепутай, если ошибёшься и попадёшь в какую-нибудь другую башню, можешь горько пожалеть о своей оплошности.
- А кто живёт в других башнях? – Мона напустила на себя безразличный вид.
- Лучше тебе не знать об этом, крошка, - гадкая ухмылка искривила его губы. Отвесив вежливо-издевательский поклон, он указал на лестницу и предложил: - Прошу, дама вперёд.
Мона, постаравшись придать себе как можно более независимый вид, вздёрнула подбородок и поставила ногу в изящной кожаной туфельке на первую ступеньку.

Глава 4

- Кто это? – испуганно спросила Офка. Губы девушки побелели, расширившимися глазами смотрела она на распростёртое на полу одной из зал замка тело. Его только что внесли и положили двое лесничих. Страшную находку обнаружил Ровен, старший, темноволосый крепкий мужчина с густыми бровями и слегка кривым носом. Рано утром он отправился в Золотой лес, чтобы поискать хозяина замка и выполнить приказ своей госпожи, и на одной из полянок, среди густой травы, наткнулся на труп незнакомца. Ровен растерялся. Такого ещё не бывало в этих краях. Очень редко в Золотой лес мог проникнуть чужой человек, а уж об убийстве в лесу и вовсе речи не было. К тому же, незнакомец был такого чудного вида, что Ровен почувствовал, как невольный страх вползает в его сердце. Вынув из-за пояса небольшой рог, он подал сигнал, и через несколько минут на поляну явились ещё несколько слуг, участвовавших в поисках. Вид тела напугал их не меньше, посовещавшись, они решились отнести страшную находку в Замок Ветров. С большим трудом удалось дотащить его до замка, где уже ждала Эйдана. Бросив быстрый взгляд на находку, молодая женщина нахмурилась. Задумавшись, она настолько погрузилась в свои мысли, что даже не слышала перешёптывания слуг, и только возглас Офки вырвал её из задумчивого состояния. Ещё раз осмотрела она убитого незнакомца, отмечая и поросший рыжей шерстью череп, и вытянутое, похожее на свиное рыло, лицо с узкими глазками, и большие заострённые уши. Незнакомец явно не был человеком. Тем не менее, высокий рост, мощные мышцы, легкие кожаные доспехи, а главное, острый, тяжёлый, длинный нож у пояса, показывали, что убитый был воином. Правда, таких воинов Эйдане видеть не приходилось, и она гадала про себя, как он мог проникнуть в Золотой лес, но при взгляде на него что-то смутное промелькнуло в голове. Как будто она где-то слышала о таких существах. Она напрягала память, но ничего не могла припомнить достаточно точно. Только какое-то неясное ощущение опасности охватило её при виде этого странного воина.
- Что делать с ним, госпожа? – спросил Челех, переводя взгляд с тела на хозяйку. Та ничего не ответила, но внимательно посмотрела на слугу. После гибели Крона, Брата Эйданы, чьим личным слугой был Челех, Ларк хотел прогнать его из замка, но Эйдана воспротивилась, и Челех остался. Слуги, хорошо помнившие, что парень часто помогал своему прежнему хозяину в его делах, поначалу даже не разговаривали с ним. Челех же, разом лишившись прежней власти, старался лишний раз не попадаться им на глаза, чтобы не напоминать, сколько боли принёс он своим сотоварищам в прошлом. Ларк часто говорил Эйдане, что не доверяет парню, и советовал избавиться от него, но та почему-то не спешила прогонять пособника Крона прочь. Сейчас же её впервые охватило сомнение в преданности Челеха, ей показалось, что когда слуга увидел незнакомца, в глазах его мелькнуло очень странное выражение. Не отводя взгляда от лица парня, она приказала:
- Заройте его где-нибудь на границе леса, подальше от замка, - и тут же заметила, как Челеха охватило облегчение. – Ровен, - добавила она, - поручаю это тебе. А ты, Челех, иди за мной!
Войдя в свои покои, Эйдана остановилась посреди комнаты и в упор посмотрела на Челеха.
- Говори! – приказала она.
- О чём, госпожа? – постарался уйти от ответа парень, упорно отводя взгляд от хозяйки.
- Ты знаешь, кого нашли сегодня в лесу! - сердито вскричала Эйдана. Отвечай правду, и не вздумай увиливать. Не заставляй меня пожалеть, что я оставила тебя в замке.
Челех понял, что отмолчаться ему не удастся, и решил рассказать правду.
- Пойми меня правильно, госпожа. Я видел такого воина ещё в те времена, когда служил моему прежнему хозяину, Крону, и мне не очень-то хочется вспоминать об этом. По правде говоря, я очень испугался, когда увидел этого свинорылого.
- Свинорылого?
- Да, так их называла Мона, прежняя хозяйка.
- Как случилось, что ты видел подобное существо? – Эйдана пытливо всматривалась в лицо слуги, стараясь уловить малейшие изменения в выражении лица.
- Это произошло, когда тебя, госпожа, продали в рабство. Мона отлучилась из замка на несколько дней, и Крон, по своему обыкновению, принялся издеваться над служанками. В тот раз он превзошёл самого себя, одна из девушек умерла, не вынеся его побоев, - лицо Челеха исказила гримаса боли. Сердце Эйданы сжалось. Она поняла, о ком говорит слуга. Дара, молоденькая служанка, на которую тайком заглядывался Челех. Офка рассказывала ей, что когда Крон приказал слуге привести к нему Дару, Челех чуть с ума не сошёл, а когда девушка умерла, сам похоронил её недалеко от замка, на одной из полянок в лесу. С того дня слуга возненавидел своего господина. Меж тем, Челех продолжал:
- В самый разгар явилась хозяйка, и между ней и сыном случилась страшная ссора. Они так кричали, что чуть стены замка не рухнули. Затем примирились. Но Мона явилась не одна. С ней был точно такой же свинорылый воин, как и тот, что найден сегодня в лесу. Он пробыл в замке три дня, и за это время хозяйка передала ему какие-то предметы. Он увёз их с собой.
- И это всё, что ты знаешь?
- Нет, не всё. Мне удалось подслушать тогда один разговор. Хозяйка говорила сыну, что этот воин отвезёт её прошение о помощи своему хозяину, повелителю злых духов, Шунарре, - последние слова Челех произнёс едва слышным шёпотом, и, как только прозвучало последнее имя, резкий порыв ветра распахнул окно и дверь комнаты и взметнул ввысь пламя в камине. Слуга вздрогнул всем телом, а Эйдана кинулась к уголькам, которые выбросило из камина прямо на пушистый ковёр, и поторопилась затоптать их.
- Не произноси это имя, - негромко сказала она. – Ступай. Я должна подумать.
Челех отвесил низкий поклон и вышел, прикрыв за собой дверь. Эйдана осталась одна. Она подошла к окну и окинула взглядом расстилавшийся внизу Золотой лес. С неба, по-прежнему тёмного, шёл уже довольно сильный ливень. Эйдана слушала, как капли его стучат по крышам, навевая тоску. Отчаяние на миг охватило её. Ларка не нашли. Она старалась отогнать от себя дурные предчувствия, но приходилось признать – с мужем произошло что-то плохое. Если Челех сказал правду, и найденный в лесу воин служит злым духам, то исчезновение Ларка напрямую связано с этой страшной находкой. Захлопнув окно, она вновь попыталась найти мужа с помощью магического зеркала, но на глади его лишь метались какие-то тени, оставившие все её призывы без ответа. Тогда она надела тёплый плащ и спустилась в подвал, туда, где некогда в одной из камер её держали в заточении мачеха и брат. Миновав длинный коридор, она вошла в большое круглое помещение. Эйдана отыскала его после того, как стала полновластной хозяйкой замка, вспоминая рассказы старого Чинту, который помог ей разобраться в тайнах Луанрэ. Моне, столько раз исследовавшей подвалы, не удалось ни разу попасть сюда. Факел, который она предусмотрительно захватила с собой, осветил неровным колеблющимся светом стены, некогда покрытые искусной росписью, теперь же почти незаметной из-за сырости, которая на протяжении сотен лет точила стены, разъедая и смывая краску. В дальней стене, напротив входа в помещение, была полукруглая ниша, в которой в давние времена помещался алтарь. Это помещение прежде было святилищем, в котором маг Обессур, строитель замка, совершал магические обряды и общался с духами Света. От алтаря остался лишь небольшой обломок лилового мрамора, подойдя к которому, Эйдана укрепила светильник в кольце на стене и, опустившись на колени, принялась ощупывать обломок. У самого основания она нащупала небольшое углубление. Расстегнув высокий ворот платья, Эйдана сняла с шеи длинную цепочку с овальным серебряным предметом, похожим на амулет, на котором был выгравирован цветущий куст дрока, и вставила его в углубление на алтаре. Раздался мелодичный звон, и часть стены в нише пришла в движение, открыв небольшой проход. Эйдана взяла факел и шагнула в затхлую тьму. Пройдя несколько шагов, она очутилась в небольшой каморке, посреди которой, на большом прозрачном кубе из хрусталя лежала огромная каменная книга, чьи страницы были совершенно гладкими. Склонившись над книгой и осветив её светом факела, Эйдана принялась нараспев читать длинное заклинание, затем стала задавать вопросы. На страницах книги проступили алые письмена. Молодая женщина внимательно вглядывалась в тонкую вязь загадочных слов, пытаясь как можно точнее понять суть написанного. По мере прочтения, выражение лица её становилось всё более хмурым. Последняя фраза, видимо, совершенно не понравилась молодой женщине, и она отпрянула от книги, замотав головой. Её иссиня-фиолетовые волосы взметнулись, лиловые глаза загорелись гневным огнём.
- Нет, ни за что! - прошептала она сердито себе под нос, продолжая вслух свои мысли. Резко повернулась и вышла из каморки, забрала амулет, дождалась, пока закроется проход, и вернулась в свои покои. Там она долго сидела в кресле у камина, погружённая в тяжёлые раздумья.
Эйдана не заметила, как наступил вечер. Дождь, начавшийся ещё утром, шёл весь день, к вечеру превратившись в настоящий ливень. С небес на замершую землю обрушились целые потоки воды. Прозрачные упругие струйки били в стёкла окон, будто стремясь проникнуть внутрь комнат. Шум дождя навевал дремоту, и Эйдана погрузилась в странное состояние, полусон, полуявь. Ей казалось, что дух её отделился от тела и воспарил над телом, мирно покоящимся в большом кресле с высокой резной спинкой и подлокотниками, инкрустированными синей костью. Она увидела будто со стороны замок, заливаемый дождём, затем дух её устремился в долину, проносясь над Золотым лесом, туда, где притаились городки зартанцев. На раскисшей дороге, у самой границы Зартана, она увидела несколько повозок, запряжённых толстоногими неуклюжими быками с длинными рогами, загнутыми вперёд. Рядом с повозками ехали два всадника верхом на ящероподобных существах с длинными вытянутыми шеями. У одного из всадников голова была абсолютно лысой, другой был закутан в широкий чёрный плащ с капюшоном, полностью закрывающим лицо. В одной из повозок сидело несколько воинов, подобных тому, чьё тело было найдено утром в лесу. Меж ними, на дне повозки, лежал какой-то человек, руки его туго стягивали широкие ремни, лицо закрывал тёмный мешок. Это Ларк – поняла она и рванулась к нему…
Вошла Офка со светильником в руке и остановилась, испуганно глядя на хозяйку. Та была страшно бледна, под сомкнутыми глазами пролегли синеватые тени, длинные ресницы лишь подчёркивали мертвенную белизну лица. Губы посерели, нос заострился. Волосы облепили голову, и выглядели тусклыми. Девушка некоторое время не решалась приблизиться к госпоже, затем, на цыпочках, подошла и коснулась свесившейся руки. Рука была холодна как лёд. Служанка сдавленно охнула, побледнела и попятилась от кресла, наткнулась на столик, стоявший у двери, и высокая ваза из горного хрусталя свалилась на пол, мгновенно усеяв его сверкающими осколками, бросающими разноцветные блики на стены комнаты.
- Что? Кто здесь? – Эйдана мгновенно выпрямилась и открыла глаза.
- О. госпожа, ты жива! – со слезами в голосе закричала служанка. – Слава Добрым духам!
- Конечно, жива! – хозяйка окинула взглядом осколки вазы. – Что это ты выдумала?
- Но, госпожа, сейчас, когда я вошла в комнату, ты была словно… - пролепетала девушка.
- Словно что?
- Словно мёртвая, - прошептала Офка и тут же прикрыла рот ладошкой. Она не верила глазам. Хозяйка выглядела как обычно. Тот же ясный взгляд лиловых глаз, нежный румянец на щеках, пышные пряди иссиня-фиолетовых волос. Нахмурившись, Эйдана сдвинула тонкие брови и меж ними пролегла глубокая складка. Она с недоумением смотрела на служанку, затем спросила:
- Зачем ты пришла?
- Госпожа, ты целый день ничего не ела. Я пришла позвать тебя ужинать. Да и Марвин спрашивал о тебе и хозяине.
- Ступай, я сейчас приду, - отозвалась Эйдана, и Офка поспешила вон из комнаты, пока хозяйка не рассердилась на неё за разбитую вазу. Эйдана, меж тем, поднялась, подошла к окну и отворила створку. В темноте ночи был слышен лишь шум дождя. Постояла немного, подошла к осколкам вазы, протянула руку, и осколки взлетели в воздух, собрались вместе, и ваза снова встала на своё место на столике.
- Что ж, - прошептала Эйдана, – теперь я знаю, что делать.