Монстры Зартана. Глава 3-4

Глава 3



Парни совсем закоченели на посту. Хотя ветра и не было, но через пару часов после начала караульной службы резко похолодало, и снова повалил густой снег. Он сыпался, казалось, со всех сторон, крупными хлопьями, почему-то непременно стараясь попасть караульщикам в лицо. Прошло совсем немного времени, а помост, идущий вдоль ограды, был завален снегом по колено. Ларк и Стан скидывали снег вниз по очереди, размахивая широкими деревянными лопатами на длинных ручках. Но даже работа не давала согреться, огня же не разводили, боялись привлечь монстров.
- Так и околеть недолго, того и гляди, насмерть замёрзнем, - недовольно бурчал Стан. – Хорошо старшим воинам, сидят себе в тепле, а мы, молодёжь, морозь тут себе всё, что можно и что нельзя.
- Не бурчи. Вот доживёшь до их лет, так тоже перестанешь в караулы ходить. Наше дело только сторожить, да при опасности знак подать, а они жизнью рискуют. Напади монстры, не тебя же посылать воевать с ними. – Ларк сосредоточенно помахивал лопатой, смахивая с лица налипающие хлопья. – А если воины в карауле намёрзнутся, да ещё и ночью не выспятся, много они не навоюют.
- Не пойму я – то ли ты серьёзно говоришь, то ли с подковыркой какой. – Стан даже работать перестал, выпрямился и, подбоченясь, оперся на черенок лопаты. – Странный ты какой-то стал в последнее время, будто подменили тебя. Вроде вот рядом со мной, а мне чудится, будто ты далеко где-то, уж и не знаю, в какой дали мысли твои бродят. Ты, часом, не влюбился ли?
- Нашёл время глупости болтать! Ты работай давай, а то совсем в снегу потонем.
- Да ладно тебе. Ну, скажи, кто она? Виска, Лона, Фэй? Или… погоди-ка, неужто, Мирра?
- Замолчи.
- Нет, ты скажи, я угадал? Мирра?
- Замолчи!
- Ну, братец, ты и размахнулся. Да узнай только Форг – тебе не жить!
- Я СКАЗАЛ, ЗАМОЛЧИ!!! – Ларк отшвырнул свою лопату и она, кувыркаясь, полетела во внутренний двор. Сжав кулаки, он стал наступать на Стана, заставляя того пятиться к краю помоста.
Стан не на шутку перепугался. Балансируя на краю помоста, он ждал, что вот-вот получит удар и полетит вслед за лопатой. Увидев страх в глазах друга, Ларк немного остыл, протянул руку и, ухватив Стана за грудки, оттащил от края.
- Не влюбился я ни в кого, - всё ещё со злостью в голосе проговорил он.
- Да ты уж прости. Не думал, что ты так вспылишь. Просто подшутить хотел…
Стан просительно заглядывал в глаза друга. Не говоря больше ни слова, Ларк спустился с помоста, подобрал лопату, вернулся и принялся счищать снег, скидывая его во внутренний двор. Он знал, что поутру малышня сгребёт этот снег в огромные чаны, которые поставят на огонь, чтобы получить так необходимую для клана воду. Из-за сильных морозов в последнюю неделю колодец во дворе замёрз, и снег стал единственным источником воды. Стан, фыркая и отдуваясь, молча трудился рядом. Этому рыжеволосому, неуклюжему толстяку было не угнаться за ловким другом. После нескольких минут усердной работы помост был очищен от снега и парни присели передохнуть на деревянные ящики.
- Интересно, как там Рол и Мих на той стороне. Небось, тоже со снегом воюют, -
по-видимому, Стан не мог долго сохранять молчание. – Да, в такую ночь бесполезно по сторонам смотреть, всё едино, ничего не увидишь. С двух шагов не то, что монстра, горы не заметишь.
- Ты же знаешь, что монстров и в самую ясную ночь не углядишь. Вот как начнут стены ходуном от их тяжести ходить, тут-то их и обнаружишь.
- Слава добрым духам, в последнее время о них в окрестностях не слыхать. А в наше с тобой дежурство и вовсе ни разу ещё не появлялись.
- Смотри, не проболтай удачу-то, - Ларк с усмешкой смотрел, как Стан испуганно прикрыл рукой рот. Он уже не сердился на друга. Парень и сам не понимал, почему так вспыхнул от подначек Стана. Ведь разговор-то был безобидный, тем более что ни одна девушка из названных другом ему не нравилась. Даже признанная красавица клана Мирра, предмет тайных воздыханий большинства парней. Впрочем, им надеяться было не на что. Дочь Форга была просватана совсем недавно за сына погибшего вождя из соседнего городка Волта. Его мать, оставшись вдовой и потеряв половину воинов в одной особо жестокой атаке монстров, попросила помощи у Форга. Тот пообещал помощь взамен на брак своей дочери с Волтом, потребовав также объединения кланов. В другое время этого бы ни за что не произошло, Форга не любили за жестокость и коварство, но у вдовы было безвыходное положение, и она смирилась. Свадьбу должны были сыграть в начале весны, но весна всё не наступала и свадьба откладывалась. Честно говоря, Ларк вообще не заглядывался на девчонок, хотя многие из них не возражали бы против его ухаживаний. Но у парня не выходил из головы случай, случившийся с ним прошлой весной. Он тогда отправился на охоту. Ни о каких монстрах и слуху не было, поэтому парень отправился один, не опасаясь даже крупного зверя. В их краях водились крупные хищники, но они были не опасны хорошо вооружённому охотнику. В поисках дичи Ларк добрался до места, где раньше не бывал. Это было небольшое ущельице, прорезавшее отвесный склон высоченной каменной стены, отделяющей долину непреодолимой преградой с западной стороны. Никто не знал, что находится за этой стеной. Несколько раз смельчаки пытались подняться по отвесным склонам, но их попытки не удались. Верёвки, казалось бы, крепко привязанные, неожиданно обрывались, и любопытные исследователи падали на острые камни у подножия стены. После гибели нескольких человек жрецы всех кланов, дружно посовещавшись, объявили, что за стеной находится обиталище Злых духов и запретили приближаться к ней. Всё это вспоминалось Ларку, когда он пробирался вдоль каменистой гряды, но, попав в ущельице, он был поражён открывшейся перед ним красотой. С верхнего края скалы ронял свои воды небольшой водопад, каменные стены и дно ущелья покрывали ярко-малиновым ковром незнакомые растеньица, мягко пружинящие под ногами, с высоких уступов, напоминающих ступени лестницы, свисали длинные стебли зелёных вьющихся кустарников. Приглядевшись, Ларк обнаружил, что струи водопада, напоминают расплавленное золото. С опаской юноша приблизился к необычному источнику и погрузил руку в сверкающие струи. Он почувствовал, как тело его наполняется силой. Повинуясь необъяснимому порыву, Ларк набрал воды в ладони и глотнул. По его телу будто пробежала горячая волна, и юноша почувствовал, что стал гораздо сильнее. Цепляясь за свисающие ветви кустарников, Ларк стал подниматься по отвесной стене вверх. Перевалившись за край, он очутился в очень необычном месте. Это был лес. Не было ни одного знакомого дерева, не было даже привычного цвета. Голубого цвета стволы устремлялись в небеса, широко раскинутые ветви гордо возносили на недосягаемую высоту золотые листья. Только у основания могучих стволов по земле стелились знакомые травы, зеленица и камнеростка. В нерешительности юноша остановился. Такого он никогда в своей жизни не видел. Что делать, войти в лес, возможно, полный неведомых опасностей, или вернуться назад? Ларк подумал, что вернуться безопаснее, но тогда он не узнает, что же это за лес, и, возможно, до конца своих дней будет сожалеть о своей осторожности.
Решившись, молодой охотник вступил под величественные своды и пошёл вглубь леса. Это был очень странный лес. В нём не было заметно ни птиц, ни зверей, не шелестели листья. Вокруг стояла абсолютная, звенящая тишина. Ларк всё шёл и шёл вперёд, но лес вокруг не менялся. Некоторое время спустя, юноша подошёл к краю широкого оврага, со дна его поднимался лёгкий туман. Овраг простирался в обе стороны, насколько хватало глаз. Ларк сбросил в него ком земли и услышал звук падения спустя довольно долгое время. Овраг оказался очень глубоким. Препятствие казалось непреодолимым, но юноша не торопился отступать. Он повернул и пошёл вдоль оврага. Пройдя шагов триста, вдруг увидел какое-то сияние справа, повернул в ту сторону и крадучись направился к этому сиянию. Ларк прошёл всего несколько шагов, как вдруг оказался сбит с ног. Из-за ближайшего ствола совершенно бесшумно выскочила незнакомая девушка, налетела на него, так что парень не устоял на ногах. Впрочем, девица тоже упала, прямо на него, и в течение нескольких секунд Ларк разглядывал необычные иссиня-фиолетовые волосы, заплаканные лиловые глаза незнакомки, её дрожащие от сдерживаемых слёз нежные розовые губы. Эта девушка была столь же необычна, как и всё вокруг, и Ларк подумал, что более прекрасного создания ему видеть не приходилось. Он лежал, ощущая, как пряди волос с незнакомым волнующим ароматом мягко касаются его лица. Затем с тихим возгласом девушка вскочила и кинулась прочь. Не долго думая Ларк бросился за ней. Когда он бежал по лесу, то обнаружил, что всё происходит бесшумно, и он и девушка бегут совершенно бесшумно, не слышно звука шагов, шуршания листвы под ногами, и хотя он бежал так, что сердце готово было выскочить из груди, дыхания тоже не было слышно. Тогда он попробовал окликнуть девушку. Ларк крикнул, но ничего не услышал. Он явственно чувствовал, что произносит слова, но ничего не было слышно, словно внезапно парень оглох. Погоня продолжалась. Внезапно девушка выскочила на открывшуюся впереди полянку и… исчезла, просто растворилась в свете сияющего дня. Вылетев вслед за ней на поляну, Ларк остановился и огляделся. Поляна была идеально круглой, окружённой абсолютно одинаковыми деревьями, у которых даже ветви располагались так, что каждое следующее дерево казалось копией предыдущего. В центре полянки, среди высокой травы, рассыпались цветы голубянки. Ларку показалось, что все лиловые цветки повернулись и смотрят прямо ему в глаза. Юноша замер. На миг ему почудилось, что он снова видит глаза незнакомки. Он подумал, что если наступит на цветы, то они заплачут от боли как живое существо. Постояв несколько минут, Ларк осторожно обогнул кустики голубянки, замечая, что венчики цветков поворачиваются вслед за ним, добрался до противоположного края полянки и увидел открывшуюся перед ним тропинку. Шагнув на неё, он оглянулся, но никакой поляны за спиной не было, позади смыкалась густая стена леса. Ничего иного не оставалось, как идти дальше. Тропинка вела и вела юношу. Иногда он пытался сойти с тропинки, но ноги будто погружались в вязкую трясину, невозможно было ступить и шагу, и приходилось возвращаться обратно на тропу. Так тропа вела юношу некоторое время, и, наконец, он снова очутился у края каменистой стены, откуда начинал свой путь. Здесь был слышен шум водопада, раздающийся снизу. Произнеся несколько слов, Ларк с немалым удовольствием снова услышал собственный голос. Он попытался снова войти в лес, но потерпел неудачу, натыкаясь на упорное сопротивление деревьев. При приближении они смыкались в непроходимую чащу. Наконец, оставив бесплодные попытки, молодой охотник спустился в ущелье, выбрался в долину и устроился там на ночлег. В блужданиях по таинственному лесу прошёл целый день.
Встав поутру, Ларк решил снова вернуться в ущелье с водопадом и подняться в таинственный лес, но, к немалому своему удивлению, обнаружил, что каменная стена не имеет не только расщелин, но даже трещин. Проведя в бесплодных поисках целый день, юноша вернулся домой. Он не рассказывал об этом приключении никому, даже лучшему другу Стану. Почему-то ему казалось, что рассказ об увиденном вызовет недоверие, а то и подозрения в связях со Злыми духами у клана. Особенно он опасался Ирмы, главной жрицы клана. Ирма и Форг пресекали все разговоры о необычных явлениях и происшествиях в клане. Главное, говорили они, это труд и неукоснительное исполнение долга, а лишняя болтовня только ненужную смуту вызывает. Некоторые болтуны жестоко поплатились за излишние разговоры. После беседы наедине с Ирмой у них навсегда пропадала охота раскрывать рот.
Ларку потом часто вспоминались странные события, произошедшие с ним в том загадочном лесу, который явно был полон чар и колдовства. Особенно вспоминалась ему встреча с той лиловоглазой девчонкой с иссиня-фиолетовыми волосами. Девушки их клана славились своей красотой, они были светловолосые, с карими или голубыми глазами, но всем им было далеко до незнакомки. Закрывая глаза, Ларк представлял, как он рассматривает прелестное лицо, в то время как девушка лежит на его груди и её сладостный аромат кружит ему голову, пряди тёплых, мягких волос касаются щеки, а затем, как её невысокая, гибкая фигурка с развевающимися длинными волосами скользит меж стволов деревьев. В редких снах иногда он видел, как бежит вслед за ней по лесу, бежит, догоняет, хватает, а девушка оборачивается в его руках цветком голубянки.
Вот и сейчас Ларку вспомнилась незнакомка.
- Хорошо бы встретить её ещё разок, - подумалось ему. Тут он увидел, что по приставленной к помосту лестнице поднимается закутанная в широкую меховую накидку фигура, в руках которой был небольшой узелок.
- Вот и ужин, - произнёс Стан, с довольным видом поглаживая живот. – Гляди-ка, и снег меньше валит. Хоть поедим спокойно.
- Тебе лишь бы брюхо набить, - Ларк с лёгкой усмешкой смотрел на довольное лицо друга. Он знал, что тот больше всего на свете любил вкусно поесть.
- Как же без еды-то в мороз. Вот поешь и согреешься, - произнёс из-под накидки тоненький голосок.
- Вот-вот, да не только согреешься, а ещё и подобреешь, перестанешь меня подначивать, - поворачиваясь к обладательнице тонкого голоска, произнёс парень. – Рута, милая, уж не ты ли решила спасти нас от голодной смерти на морозе? – в голосе Стана слышалась неприкрытая нежность. Он подошёл к девушке, левой рукой взял у неё узелок, а правой откинул капюшон, скрывающий круглое, румяное, миловидное личико и звонко чмокнул пухленькие губки.
- Не пойму я, кого ты больше любишь, Руту или её стряпню? – смеясь, произнёс Ларк. – Кажется, и любовь ваша возникла из взаимного пристрастия к еде.
- Верно, - проговорил Стан, развязывая узелок и с наслаждением вдыхая вкусный дух. – А вот ты не любишь поесть, потому такой худущий и злющий, да и подружки у тебя нет.
- А Рута и на мою долю еды всегда принесёт, верно?
- Конечно, - ответила девушка. – Я люблю, когда люди сыты. А насчёт подружки ты, Стан, зря сказал. В нашем клане любая девчонка была бы рада любви Ларка. Все знают, смелее и красивее его не найти.
- Ну, что скажешь, Стан, вот возьму, да отобью у тебя Руту. Станет она меня разносолами кормить, стану я толстым и добрым, – глядя на огорошенное лицо друга, Ларк громко и беззлобно рассмеялся. Следом раздался тоненький смех Руты. Стан, похоже, наконец, понял, что они просто над ним подшучивают, и тоже заулыбался. Рута, обхватив руками его шею, прижала свой курносый носик к носу милого, и произнесла:
- Никогда ни на кого не променяю тебя, мой пухленький, всегда буду любить лишь тебя.
В ответ Стан нежно поцеловал подружку.
- Ну, пора и поесть, иначе всё покроется льдом, - Ларк вынул миски с едой и они бодро застучали ложками, присев на ящики, стоящие тут же. Рута с нежностью смотрела на Стана. Запив сытную еду горячей звеницей из фляжки, парни собрали посуду, и девушка отправилась вниз, предварительно ещё разок, поцеловавшись со Станом.
Всё это время снег шёл всё тише и тише и, наконец, совсем перестал. Караульщики подошли к ограде и стали оглядывать открывшуюся заснеженную равнину. Было тихо и спокойно кругом. Никакого движения не было заметно на снежном покрове. Приближение монстров можно было заметить на снегу по плавящимся, источающим пар следам. Сами они прекрасно прятались, отличить их от сугробов было практически невозможно, но следы выдавали их местопребывание. Парни искали такие следы, но в окрестностях не было заметно никаких изменений.



Глава 4



- Надеялась спрятаться от меня?
Холодный, лишённый эмоций голос Крона подействовал на Эйдану как ледяной дождь. Она вся застыла и сжалась в комок, переводя взгляд с брата на истекающую слюной зиверру. Неизвестно, кто был страшнее – невозмутимый, бесчувственный Крон, взгляд которого, казалось, мог заморозить всё вокруг, или истекающее ядовитой слюной создание у него на поводке. Убегать не было смысла. Девушка не побежала бы и нескольких шагов, как её настигла бы ищейка и вонзила острые, кинжалоподобные клыки. Обречённо вздохнув, Эйдана посмотрела прямо в насмешливые глаза брата.
- Я уже собиралась вернуться, - произнесла она, стараясь, чтобы дрожь в голосе была не очень заметна.
- Ну, да, конечно, - всё тем же холодным голосом, сквозь зубы, процедил Крон. – Я так и подумал, когда увидел тебя здесь. Наверное, ты пришла полюбоваться на долину. Я ведь знаю – ты всегда интересовалась этими жалкими людишками внизу, - и он перевёл взгляд на расстилающуюся внизу долину. Нос его при этом сморщился, будто ноздрей коснулся запах нечистот. – Удивительно, как волшебница может обращать внимание на подобный сброд. Или, может, ты среди них завела себе дружка и бегаешь утешаться в его объятиях?
- Нет, - проговорила Эйдана твёрдо, и Крон снова взглянул на неё, - просто я любуюсь природой.
- Пожалуй, на сегодня ты достаточно налюбовалась. Пойдём в замок, там продолжим наш разговор. По дороге советую подумать над дальнейшей судьбой.
Повернувшись спиной, Крон широким шагом направился в сторону замка. Он даже не оглянулся, зная, что девушка последует за ним беспрекословно. Следом за ними кралась спущенная с привязи зиверра, зорко поглядывая на девушку. За ней тянулся след пожухлой травы. Вдруг в кустах послышался шорох, видно, какой-то маленький зверёк пробирался среди густой травы. За спиной Эйданы послышался щелчок мощных челюстей, визг пойманной добычи, и мерзкой хруст перемалываемых костей. Не оглядываясь, Эйдана прижала к губам ладонь и побежала за быстро удалявшимся братом.
Вечером того же дня она спускалась следом за Моной и Кроном в подземелье замка. Руки девушки были связаны за спиной, на щеках виднелись следы пощёчин и слёз, правый глаз лиловел огромным синяком, окровавленная нижняя губа вспухла, волосы растрепались, и явно было видно, что отдельные пряди вырваны. Она тяжело переступала со ступеньки на ступеньку, еле переставляя ноги. На шее Эйданы красовался широкий металлический ошейник, усаженный острыми шипами, часть которых была направлена внутрь, несколько крупных зубцов загибались вниз, касаясь верхней части груди, выглядывавшей из разорванного ворота платья. Тонкие струйка крови стекали из-под ошейника, верхняя часть платья промокла и в сыром, холодном подземелье вызывало у девушки неудержимую дрожь. От ошейника тянулась цепь, за которую Крон дёргал каждый раз, как девушка замедляла шаг. Каждый рывок ещё больше ранил ее, и кровь текла и текла. Подземелья простирались вглубь на огромные расстояния, путь казался бесконечным, и в голове девушки всё чаще мелькала мысль, что скоро она не выдержит и упадёт, несмотря на все усилия удержаться на ногах.
- Как бы ей не истечь кровью до смерти, - презрительно глядя на девушку, произнёс Крон. – Если она сдохнет, толку не будет.
- Не волнуйся, милый, я наложила на неё заклятие Восполнения. Оно возвращает в тело всю кровь, которую она теряет, до последней капли. Так что наша милая крошка может истекать кровью вечно, - с приторной улыбочкой промурлыкала Мена.
Они спускались всё ниже и ниже, и, наконец, достигли самого глубокого подвального яруса. Подойдя к самой дальней двери, Крон достал из кармана большой ржавый ключ и открыл металлическую скрипучую дверь. В небольшом квадратном помещении не было окон, по холодным каменным стенам стекала слизь, в ноздри Эйданы хлынул мерзкий запах разлагающихся отбросов. Она невольно задержала шаг на пороге, но Крон тут же дёрнул за цепь и буквально втащил девушку внутрь.
- Посидишь здесь, пока не одумаешься, - проговорил он, прикрепляя свободный конец цепи к кольцу в стене, с которого тут же посыпалась ржавчина. – Не думаю, что ты долго будешь сопротивляться. Впрочем, тебе не будет здесь одиноко, тут полно чудесных, милых созданий, готовых отщипнуть кусочек от твоего сочного, мягкого тела.
- А ты не боишься, что они оставят от меня только кости? – хрипло спросила Эйдана. – Ведь тогда твой гениальный план по достижению могущества не сработает.
- Не волнуйся, они только слегка погложут тебя. Благодаря моему заклятию, отъеденное от тебя мясо будет тут же нарастать снова. Так что я гарантирую тебе немало приятных моментов. Если бы ты была более сговорчивой, то уже почивала бы на мягких подушках в кровати Крона, - подала голос мачеха.
- Ну, уж нет. Я предпочитаю спать здесь, а не в постели этого мерзавца.
- Что ж, посмотрим, что ты запоёшь через неделю. А теперь – спокойной ночи, ЛЮБИМАЯ! – сощурив глаза, прошипел Крон. Оба вышли, дверь захлопнулась, ключ в замке повернулся, и Эйдана осталась одна. Вокруг неё царила непроглядная тьма. Она вытянула руку в надежде нащупать какую-нибудь опору, и коснулась холодной, осклизлой стены. Передёрнувшись от омерзения, провела рукой вниз, ощупывая стену, и обнаружила выступающую из стены небольшую плиту, на которую и примостилась.
- Надо успокоиться и подумать, как я могу повлиять на своё положение, - вслух произнесла девушка дрожащим голосом. Слышать собственный голос было странно, ведь несколько часов подряд, пока её мучили и терзали, она была лишена голоса. Под действием заклятия Немоты, наложенного Моной, она тщетно пыталась закричать, когда мучения становились особенно невыносимыми. Из горла её не вырывалось ни звука, крики бились внутри головы, отдаваясь звоном или гулкими ударами и только усиливая мучительную боль. Да, Мона поистине мастер пыток! Крону ни за что бы не пришли в голову столь изощрённые способы мучений и издевательств. Один этот ошейник и заклятие Восполнения чего стоили! Об остальных пытках Эйдане даже вспоминать не хотелось, к горлу сразу подкатывала тошнота, тело содрогалось в мучительных спазмах. Крону даже не стоило бить её и выдергивать пряди волос. Этого она почти и не чувствовала, ослеплённая и оглушённая болью. Как же прост и незатейлив её братец! Его побои ни за что не сломили бы её. Она легко переносила физическую боль. Это был один из способов самозащиты Луанрэ, он позволял ведуньям не уступать желаниям мучителей под пыткой. Но перед действием чёрных сил Моны защитная магия девушки не устояла, и она сполна испытала муки не только физические, но и нравственные. Эйдана и сама не понимала, как удалось ей выдержать всё это и устоять. В момент, когда, казалось, она готова была сдаться, Мона произнесла: «Ты такая же размазня, как и твоя покойная мамаша. Она тоже готова была на всё ради прекращения боли. Когда мы были детьми и играли вместе, она всегда умоляла меня пощадить её, если мы играли в пытки. Так что именно благодаря Эве я знаю, какие муки невыносимы для Луанрэ».
Когда Эйдана услышала эти слова, пе6ред нею будто свет померк. Она на миг потеряла сознание, будто провалилась в серое, душное облако. Неожиданно в ушах её прозвучал голос матери: «Не уступай, дочка, держись. Помни, твой дар даёт силу, только если ты преподнесешь его добровольно. Они не смогут убить тебя, пока твой дар с тобой. Не позволяй им убить тебя, как они поступили со мной и твоим отцом».
Девушка очнулась от пощёчины, которой наградил её братец. И, видимо, столько ненависти было в её взгляде, что огромный, сильный мужчина отшатнулся от слабой, хрупкой девушки. Перехватив этот взгляд, Мона поняла, что совершила ошибку, упомянув Эву, мать девушки. Ей стало ясно, что сегодня от девушки не добиться согласия на передачу магических сил, и решила отправить её в подземелье, надеясь, что пребывание там сделает падчерицу более сговорчивой.
Эйдана почувствовала, как по руке её ползёт какое-то многоногое существо, взвизгнула и вскочила с уступа, стряхивая рукой с себя невидимое создание. Цепь при этом натянулась, и ошейник снова впился в тело, причиняя уже ставшую привычной боль. Девушка замерла, прислушиваясь к своему судорожному дыханию и стараясь успокоить бешеный стук сердца. В царившей вокруг неё тишине и темноте она отчётливо услышала пощелкивание множества бронированных ног за спиной и шорох ползущего по полу тела справа. Волна паники захлестнула её, и Эйдана завизжала. Крик её отразился от стен, пола, потолка, и забился внутри каморки, отскакивая рикошетом. Казалось, кричит сразу несколько человек. Девушка испугалась ещё сильнее. В панике она начала дёргать за цепь, приковывающую её к стене, но только снова причинила себе боль. Отголоски её крика всё ещё метались по подземной темнице, очень медленно затухая. Эйдана отпустила цепь и встала, опустив руки. Зажмурив глаза, несколько раз вдохнув затхлый, влажный, спёртый воздух, она постаралась успокоиться.
- Кажется, я и сама забыла, что тоже обладаю силой, - громко произнесла она, обращаясь в темноту. – Надо успокоиться. Я уже спокойна. Я сейчас что-нибудь придумаю.
Сосредоточившись, Эйдана произнесла: «Свет, приди», - и вокруг неё разлилось неяркое сиреневое сияние, осветившее закуток, в котором она была прикована. На грязном, покрытом нечистотами с остатками сухой травы полу, она увидела огромное, длиной не менее метра, многоногое, членистое существо, покрытое серой пупырчатой бронёй. Его мощные, острые жвалы шевелились в опасной близости от ног девушки. Эйдана узнала грыгга – пожирателя плоти. С другой стороны поднимала свою острую небольшую головку змея-игла. Это милое создание способно пронзать даже стволы деревьев. Что уж говорить о телах живых существ. Змея- игла протыкает их и прогрызает ходы до тех пор, пока не изрешетит всю свою жертву. На стена Эйдана заметила длинное тело ворсоноги, перебирающей своими мохнатыми конечностями, отходящими от каждого из её тринадцати сегментов. Пурпурные глазки на длинных стебельках плотоядно оглядывали тело девушки. Каждой из этих тварей по отдельности было достаточно, чтобы прикончить здорового взрослого мужчину. С девушкой же они покончат в считанные минуты.
Вспомнив о заклятии мачехи, Эйдана подумала, что, пожалуй, не умрёт, но мучения её будут ужасными. Ей вовсе не хотелось становиться кормушкой для этих внушающих ужас и отвращение созданий, и она решительно взмахнула правой рукой, очерчивая вокруг себя охранительный круг. На грязном полу появился серебристый дымящийся круг, который стал раздвигаться к стенам, оттесняя созданий всё дальше и дальше от девушки. Достигнув стены, круг перестал расти, и Эйдана получила в своё распоряжение площадку, на которую, она знала, не ступит ни одна тварь. Девушка опустилась на пол в центре круга, легла и закрыла глаза. Создание защиты истощило её физические и магические силы, и Эйдана провалилась в глубокий сон, наполненный мучительными кошмарами, криками и ощущением смертельного ужаса. Даже боль от впивающихся в тело зубцов ошейника не могла разбудить девушку. Она спала, а окружающие её кошмарные создания, затаившись во тьме, ждали в надежде, что им удастся полакомиться столь желанной добычей.