ПУТЕШЕСТВИЕ В МИРЫ

НЕОБЫЧНАЯ ДРУЖБА

Жизнь не предсказуема и ложась вечером спать никогда не знаешь, что ждёт тебя с наступлением нового дня.
Ещё месяц назад я жил в своём прекрасном доме, сидел у камина в тёплых домашних тапочках и потягивал виски. А по утрам меня будил старинный будильник, который когда-то я приобрёл за бесценок, отремонтировал и он не раз не подводил меня, я не когда не опаздывал на работу, которую очень любил. Вечером я возвращался домой, разогревал ужин из продуктов быстрого приготовления и поедал их немереными количествами, сидя у экрана телевизора и следя за очередной серией любимого сериала, про крутого полицейского, любимца женщин и грозу плохих парней. И всё мне нравилось и всё меня устраивало. Я любил свою жизнь, пусть для кого-то она покажется пустым и никчёмным существованием.
Жизнью этот отрезок времени, что живу я сейчас месяц спустя, действительно не назовёшь, в полном смысли этого слова. Из всего, что я нажил за сорок пять лет со мной лишь старинный будильник, который по прежнему будет меня по утрам, однако теперь я не иду на работу, а вылезаю из огромной картонной коробки и начинаю обшаривать ближайшие мусорные баки.

На поиски пищи он отправлялся с наступлением сумерок, тогда когда б никто не смог его разглядеть и отличить от шнырявших по всюду бомжей. Однако и сами бездомные бродяги в ужасе бросались прочь,лишь завидив его из далека и это в какой-то мере помогало ему.Вот и сейчас сморьщиный старикашка,рывшийся в куче мусора,рванул со скоростью спортсмена,потдерживая рукой спадающие штаны. Запах разлогающегося мяса он почувствовал ещё кварталом раньше и чуткий нос привёл его к цели. Он разорвал полиэтиленовый пакет. Ага курица! Подгнившая, кишащая опарышами, то что надо. А вот и хлеб старый, вонючий, покрытый толстым слоем плесени. Повезло ему сегодня, ох как повезло!

Я лежал на дне своей коробки, свернувшись калачиком и пытался согреться. Вот уж не когда не знал, что летние ночи бывают настолько сыры, мерзки и холодны. Пустой желудок забурлил так громко, что я испугался и прогнал подступающую дремоту. Чёрт!

Он обыскал ещё с десяток помоек и наевшись до отвала, в двухкамерном желудке его бултыхалось: тухлое мясо, рыба, заплесневевший хлеб, стаканчик прокисшего йогурта, просроченный кетчуп и пол бутылки испорченного фруктового напитка, бежал к своему хозяину неся в зубах почти целый, слегка надорванный пакет с чипсами.

На сей раз я проснулся из-за шума и пискотни дерущихся крыс. Зажёг спички, взглянул на будильник. Четыре часа. А где же Фрэнк? Что-то задерживается он сегодня. Неужели бродяги устроили для него засаду? Да нет же, зачем я сразу думаю о плохом, вот и он. Когтистые руки ухватились за край коробки, Фрэнк взглянул на меня красными светящимися, словно фосфорными глазами, в зубах он держал пакет с чипсами.
Фрэнк не был человеком, он был мутант, генетический урод живший в городской канализации, но все эти факты не мешали нашей необычной дружбе которая завязалась неделю назад, когда я помог ему, высвободив его лапу из стальной решётки. Он был ужасен, до безумия ужасен, но он был единственным существом в этом мире, который понимал и любил меня. Я в этом уверен.


<strong style="mso-bidi-font-weight:normal"><span style="mso-spacerun:yes">      В МАГАЗИН, ЗА ХЛЕБОМ!</span>


Кишки вывалились на заметённый снегом асфальт и почти сразу же рухнул их разлагающийся обладатель.
-Успокой его Вин,--спокойно попросил Мэт, доставая из мешка за спиной, остро наточенный кол.
Вин—высокий, коренастый, в вязанной чёрной шапочке на гладко выбритой голове, с размаху отсёк мычащему зомби голову самодельным мечём и удовлетворённо наступил на плод своего труда. Лишённое зрения (ну и головы само собой) тело зомби продолжало барахтаться на снегу, оставляя за собой тёмные пятна. Мэт надавил курок колострела и полутрометровый «череночек» пригвоздил мертвяка к дороге.
--И мороз их не держит!—поёжился молчун Дон, покосившись на выступающего из-за угла здания, живого мертвеца.
Точнее сказать мертвячку. Она была ужасна, с белым покрытым инеем лицом, с остекленевшими мутными, глазами выглядывающими из под съехавшего на лоб, рыжего парика, одежды на ней почти не было, а замёрзшие конечности частично обглоданы, наверное ею же. Она глухо замычала, уродливо изогнув синие губы и тут же отлетела пробитая колом.
--Ну и тварь!—Вин пнул мертвячку по раздробленной колом голове проходя мимо.
--Эта тварь когда то была женщиной, живой женщиной и весьма не дурной наружности,--как-то отрешённо произнёс Дон.
--Ну может приласкаешь её!—зло произнёс Вин.—Глядишь оживёт, заживёте с ней, детей нарожаете!
--Ладно не ёрничай.—присмиряющее попросил Мэт закутываясь замёрзшим подбородком в воротник.—Все мы здесь в одном шаге от такой вот участи.
Свернув за следующее здание, они попали под обстрел ледяной снежной крупы, которая больно застрочила по лицу, от холода заломило скулы. Мороз пробрался везде, его холодные щупальца безжалостно ощупывали тела людей. А идти ещё порядком.
Последний квартал прошагали без приключений. Мертвяки не тревожили их своими редкими нападениями. Они вообще давно, с самого начала холодной зимы, не стали представлять для Убежища большой угрозы. Тридцати пятиградусный мороз в этой войне был на стороне живых, теплокровных.
Ты шагаешь ели-ели,
Я успел закрыть все двери,
Не зайти тебе мертвяк,
Ты ползёшь как червь, как рак…
Ели слышно напевал Вин, модную на этой недели песенку какого-то поэта из Убежища.
Ты крадёшься ели-ели,         
Ты скребёшься ко мне в двери,
Наточил я кол и так,
Во второй ты раз трупак!
Он запнулся прерванный радостным возгласом Дона и заворчал:
--Так и разрыв сердца можно получить, чего орёшь то так?
--Дошли! База!
Они спустились вниз по лестнице к массивным стальным дверям подвального помещения, которые были не заперты, как и почти все в этом городе. Лучи фонариков до этого лишь освещавшие путникам самые тёмные уголки ночного города здесь были очень даже к месту.
--Супер !—вскрикнул эмоциональный Вин.—Тут жрачки столько, что до весны хватит!
Все торя лихо принялись потрошить упаковки и всевозможные ящики, забитые всякой снастью. Продуктовая база как ни как! Здесь было всё: колбасы, сыры и консервы, тушенка, сервелад и фрукты.
--А сладостей то сколько!—обрадовался Дон.—Вот дети рады будут!
Повезло путникам отправившимся за провизией сегодня, как не везло уже много месяцев.
Набив под завязку все сумки, рюкзаки и мешки они удовлетворённые вышли наружу. Однако выбрались из подвала только двоя, бедняга Дон остался лежать там, с колом в сердце пригвоздившим его к деревянным ящикам. Зомби набросился на него почти на выходе, резко спикировал с тёмного потолка и вырвал зубами огромный шмат мяса с худой, посиневшей от холода шеи парня. Сыворотка в этом случаи бы не спасла и беднягу пришлось добить колом, чтобы через месяц когда люди вернуться сюда за провизией он ни кого не смог укусить.
Резкая вспышка света ослепила глаза, когда люди свернули за угол здания. Что-то однофарное загудело впереди и быстро понеслось на загруженных тяжёлыми мешками людей, но они почти успели увернуться. Мертвяк-байкер со всеми соответствующими аксессуарами на одежде пронёсся мимо размахивая железной трубой и лишь слегка зацепил замешкавшегося Мэта. Крутанувшись на тристо шестьдесят градусов раздосадованный байкер снова бросился в атаку и был сбит со своего «Харли Деветсона» тяжёлым мешком с консервами и почти сразу же зарублен мечом Вина.
--А техника то ничего!—кряхтел Вин, поднимая заглохший мотоцикл.—Откуда он у него? Сто лет уже не видел ничего гудящего на дорогах! Нам пригодиться!
--Ага!—согласился Мэт.—Бензин у нас найдётся, так что будет на чём за продуктами ездить!
Они счастливые сели на приобретённый транспорт, укрепили сумки и мешки.
--Ничего себе за хлебушком сходили!—пошутил чьей-то старой шуткой Вин.—Трогай!—хлопнул он напарника по плечу.
«Харли» буксанул, выбрасывая из под колеса грязный снег и понёсся в промёрзшую мглу.


                                                                                                             

     КРОВЬ С МОЛОКОМ              

--О-о-о! Толян ! Братишка ты мой родной, сосед мой ненаглядный! А я вот сижу, дожидаюсь тебя, понимаешь!
Анатолий притормозил около лестнице идущей на второй этаж, на которой расположился грязный, пропахший неизвестно чем, небритый, с растрёпанной шевелюрой, его сосед Гришка Воробьёв.
--Сосед!—Гришка привстал, запах месячного перегара ударил в нос Анатолия.—Сосед, выручи сосед!
Гришка приложил ладонь к заляпанной белой майке, которая в данный момент, могла напоминать, не что иное, как половую тряпку. Снова выручи, спаси со злостью подумал Анатолий. Третий раз за день попадаю в эту ситуацию: сначала нищий в переходе, пацанёнок на рынке, а теперь вот… Хватит! Надоели прилипалы! Хватит!!! Что я им сбербанк что ли! Что я эти деньги кую! Двенадцать часов вкалываешь, каждую копейку бережешь, грузчик это совсем не бухгалтер, а они сволочи пьют непросытно, а потом ещё «выручи Толян, спаси помираю!». Анатолий почувствовал, как кровь прилила к голове, им овладела жуткая ярость. Он отшвырнул пьяного соседа в сторону и стал подниматься по лестнице.
--Эй Толян ты чего?—Гришка спотыкаясь бросился за ним.—Обиделся что ли? Сосед не обижайся!
Анатолий молча поднимался на второй этаж, раскачивая полиэтиленовым пакетом с продуктами.
--Толян, постой! Я же не хотел! Ну я…я, это, проснулся, дурно что-то стало, думаю пойду к соседу он меня всегда выручает!
Анатолий остановился возле двери, полез в карман брюк, достал ключи и сунул их в замочную скважину, сделал оборот.
--Сосед!—Гришка запыхавшись взял его за руку.—Ну ты извини если что-то не так! Ну и это, как его, ну..—Он сморщился, от чего постарел ещё лет на десять.—Ну займи пожалуйста, Толян, выручи, не могу с похмелья помираю!
--Руки!—резко произнёс Анатолий.—Руки я сказал!
Ярость захлестнула его и он с размаху ударил беднягу алкаша по голове. Раздался звон, как будто что-то разбилось. Анатолий опустил глаза, разбилась бутылка из под молока, и из пакета била тонкая, белая струйка, смешиваясь на ступенях, с ещё какой-то тёмно-красной жидкостью. Ею оказалась кровь, которая текла из пробитого виска его соседа, который в нелепой позе распластался на лестнице.
Боже, что я наделал!!! Паника овладела Анатолием, он хотел было метнуться в дом.
Но это не выход, возле его двери на лестнице лежит труп. Милиция! Нет он не дурак звонить в милицию. Тогда что? Что ему делать?
Дверь в подъезд заскрипела и хлопнула, кто-то зашёл, и сейчас начнёт подниматься. И тут Анатолию пришла в голову абсолютно безумная мысль. Он схватил убитого соседа под мышки, подтянул тело к двери, одной рукой открыл их, заволок Гришку в дом, молниеносно метнулся в ванную, схватил там тряпку, выскочил на лестницу и стал трясущимися руками вытирать на ступеньках смешенную массу крови и молока.
--Что, Анатолий, решил техничке помочь, полы моешь?—шутливый голос бабы Дуси ударил в уши, как из тысячи динамиков.
--Да вот, с магазина шёл, пакет порвался, бутылка с молоком упала, разбилась, прибрать решил!—Взглянул на неё Анатолий, стараясь показаться, как можно спокойней.
--Сволочи! И понаделают же таких пакетов, не то клади в него, не то смотри, ни чего прочного нет, а деньги за всё в три шкуры дерут!—запричитала старушка.—Ты на вот сынок возьми пирожочков, поешь, на рынке не все продала.
Старуха протянула Анатолию пять пирожков, которые вынула из плетёной корзины. Он незаметным движением вытер ладонь о брюки и взял пирожки.
--Вот спасибо баб Дусь, ещё тёплые! Спасибо!—Анатолий старался, как можно больше улыбаться.—Ну я пойду съем пока не остыли!
Анатолий пряча тряпку прошмыгнул в квартиру.
--Иди, иди, поешь сынок, поешь,--одобрительно посмотрела ему в след старуха и стала подниматься на третий этаж.—Поешь, наработался поди, устал! Не то что энти шантрапа, да наркоманы, тьфу! Храни господь тебя сынок!
Зайдя в квартиру Анатолий заволок тело Гришки Воробьёва в ванную, вытер натёкшую в прихожий кровь и сел на кухне. Крепкий кофе тяжёлый рок помогли ему собраться с мыслями. Тело Гришки по любому нельзя было вынести из дома не замеченным, оно большое, гораздо лучше по частям и разбросать куски в разных местах по мусорным бакам, вроде всё просто и ясно. Но в тоже время в голову Анатолия прокралась совершенно безумная мысль и он бросился в ванную.
Раздевал он Гришку не долго, потом вышел на улицу, выкинул его лохмотья, которые назывались одеждой в мусорный бак и сжёг. Вернувшись в дом он зашёл на кухню, взял все имеющиеся ножи и небольшой топорик, предназначавшийся для рубки мяса и вернулся в ванную.
Всю последующую ночь до утра он разделывал труп соседа, ванная комната за это время превратилась в сплошное кровавое месиво. В конец вымотавшись Анатолий отправился в спальню, сил не хватило даже на умывание, он рухнул в постель, и провалился в глубокий сон.
Спал он не долго, три часа, проснулся от не приятного ощущения, что постель липнет к его телу. Белые простыни присохли к окровавленным по плечи рукам. Он встал, отправился на кухню, за минуту вскипятил воду в чайнике «Тефаль», выпил крепкий кофе. Пол работы было сделано, оставалась ещё одна «операция» с телом соседа и время не в коем случае не надо было терять, ведь вовремя подвернувшийся выходной на работе был всего один. Он уложил расчленённые части Гришки в морозильную камеру, оставив в ванной одну лишь правую ногу. Потом притащил её на кухню, достал ручную мясорубку, привернул её к столу. Осушив ещё пару кружек кофе и включив на всю катушку магнитофон, с записями любимой рок-группы, Анатолий принялся за работу.
Срезав и смолов с ноги всё что можно, Анатолий отправился на улицу прихватив с собой мусорное ведро, куда засунул обструганную до кости конечность соседа. Вернувшись в дом, он взял большую миску с фаршем, что приготовил из Гришкиной правой ноги и вышел на лестницу. Поднялся на третий этаж и позвонил в двери бабы Дуси.
Долго старушку не пришлось уговаривать, жила она бедно, пенсии не хватало, вынуждена была приторговывать на местном рынке пирожками и мясо ей было, как ни как к стати. Объяснил свой весьма щедрый поступок Анатолий тем, что дескать работаю грузчиком и этого самого мяса у него валом, не охота, чтоб пропадало за зря, не справиться ему в одиночку с таким количеством. Однако честная старуха заявила, что все деньги, которые будет получать за эти пирожки она с Анатолием будет делить поровну. «Бизнес» Анатолия пошёл. Само собой пропажу одиноко живущего Гришки-алкаша не кто и не заметил, привыкли.
Утром он уходил на работу, возвращался вечером, доставал из морозилки часть соседа-алкаша, перемалывал и относил фарш бабе Дусе, когда она возвращалась с рынка. К концу недели запас мяса иссяк, это радовало Анатолия, а с другой стороны и огорчало.
Вытирая пот со лба, в ритм рока он наваливался на мясорубку и услышал звонок в двери. Он быстро накинул, на лежавшую на столе руку, тряпку и бросился к двери. На пороге стояла баба Дуся с корзиной в руках, только что вернувшаяся с рынка.
--Дай думаю зайду к Анатолию посмотрю, как живёт!—сказала старушка.—Да за одно и деньги отдам!
--Проходи, проходи баб Дусь!—с небольшим опозданием сказал Анатолий.
--Ух, сынок твои пирожки влёт расходятся!—сказала она заходя в дом.—Хорошие говорят баб Дусь у тебя пирожки, сочные!
Старуха достала из кармана на фартуке деньги.
--На сынок возьми на здоровье, благодаря твоему фаршу мои пирожки так хорошо разбирают!
Анатолий стоял, как вкопанный не зная, что сказать и лишь криво улыбался, деньги он взял.
--А ты чем сейчас занимаешься, ужин наверное готовишь?—старуха заглянула на кухню.—А-а-а, значит мясо перемалываешь, понятно!
Баба Дуся шагнула на кухню. Анатолий хотел было остановить её, но не стал, так можно привлечь внимание.
--Жену бы тебе завести, Анатолий, с работы вернулся, а ужин на столе!—старуха подошла к столу, он шёл следом.—Ну ка посмотрим из чьего мяса ты приготавливаешь такой вкусный фарш….
Она отдёрнула тряпку и застыла. Анатолий ударил её по затылку топориком и она рухнула возле стола. Он перешагнул труп, сел на стул, налил кофе и стал пить свой любимый напиток, поглядывая, как кровь растекается по полу, из раздробленного черепа старушки и думать, как жаль, что столько мяса пропадёт даром.