Поезд времени S-16

Поезд S-16 с обычной бело-синей окраской тронулся со станции Винтертур в сторону столицы кантона ровно в 6.43 утра и, как всегда, с пятого пути. Студент физического факультета Цюрихского университета Штефан Валтер прыгнул в вагон, прежде чем прозвучал предупреждающий сигнал и красные двери стали закрываться. При этом он чуть не столкнулся со старичком, который вошел раньше и теперь неторопливо поднимался на второй этаж, там, где было более уютнее и менее шумно.

- Ентшулдингунг[1], - извинился парень, и старик, медленно повернувшись к нему, кивнул. Вид его был несколько странным – полосатый красно-белый свитер с желтым галстуком и зеленые штаны, пляжные туфли, белые растрепанные волосы, застывшая улыбка, словно это была маска, холодные стеклянные глаза с неподвижными зрачками. Да и движения тела отличались какой-то неестественностью, резкостью и прерывистостью, - так передвигаются механизмы. Наверное, этот пожилой человек страдал какими-то физическими заболеваниями, решил про себя Штефан и подождал, пока тот пройдет вперед и займет свободное место.

Придерживая одной рукой рюкзак с учебниками, лэптопом и бумагами, а другой настраивая цифровой МП-3-плейер McAfee на латиноамериканскую музыку, сам он поднялся следом и сел рядом с окном, в двух метрах от старика. В это время было не так уж и много людей – человек семь на весь второй этаж – один солидно одетый мужчина с портфелем, читающий утренний выпуск 20 Minuten, – видимо, менеджер, четыре старушки, судя по одежде – туристки, и одна пятилетняя девочка, которая спала, приложив голову на рюкзак, - основной поток утренних пассажиров приходится на семь-восемь часов, хотя по дороге поезд делал краткие остановки в Эффретиконе, аэропорту, Орликоне, прежде чем доезжал до Цюриха и направлялся дальше по маршруту прямо до Херрлиберга-Фелдмайера. И кое-кто подсаживался, если работа или учеба начиналась спозаранку, но все они оставались на первом этаже вагона, так как оттуда бстрее можно было сойти на перрон.

Двадцатипятилетний Штефан учился на втором курсе, а прежде он отслужил в армии и завершил «матуру»[2]. Это был широкоплечий, голубоглазый и черноволосый парень, в его крови были европейские и азиатские гены, и поэтому внешность – этакий синтез двух рас - привлекала внимание представителей другого пола. К несчастью, Штефан располагал несколько робким характером и стеснялся знакомиться с девушками, и поэтому неудивительно, что до сих пор у него не было подруги, чем вызывал недоумение не только у друзей, но и у родителей. Однако объясняться ни с кем он не имел желания, да и не приставал к нему никто с какими-то претензиями на его жизненные позиции и статус, мол, когда же ты станешь таким как все. В данный момент парень решил, что лучше получить хорошее образование, и лишь затем искать пару для семейной жизни. Все его внимание было уделено учебникам, науке, теории и практике. Вот такой он уж был человек.

Поезд ехал достаточно быстро, однако не так стремительно, как «бомбардиры»[3], - где-то около ста километров в час. В окнах мелькали деревья, дома, поля и транспортные разъезды, мосты, линии электропередачи и другие инженерные сооружения. Швейцария была нашпигована современными технологиями и устройствами, и занимала, наверное, первое место по их количеству на квадратный метр. Пассажиры клевали носами, видимо, досматривая те сны, что прервали, встав на работу или по каким-то делам, лишь две старушки оживленно беседовали о вчерашней серии киносериала «Анна и ее любовь», высказывая ошибки героини и поступки ее врагов и друзей. Тем временем странный старик сидел неподвижно, как истукан, сложив руки на груди и уставившись в одну точку на потолке, на его лице не было никаких эмоций. Штефан постарался больше не глядеть в его сторону, ибо вид немного отпугивал.

Стояла осень, и хотя многие деревья еще были одеты в желто-красные кроны, листва уже спадала с ветвей, обнажая стволы, и солнце продолжало радовать людей и животных своими теплыми лучами, прежде чем все пространство будет покрыто снежным одеялом. По утрам было прохладно, иногда дождливо, и поэтому люди носили куртки и пиджаки. Сегодня накрапывал мелкий дождик, хотя по обилию туч можно было безошибочно спрогнозировать ливень с громом и молнией. Штефан надеялся, что он успеет в аудиторию раньше, чем хлынут с небес воды, ибо в мокрой одежде сидеть на лекциях не очень-то и приятно. Уткнувшись лбом о стекло окна, парень слушал музыку и мысленно повторял тему, которую должен был осветить перед профессором Херцгутом и однокурсниками. Перед ним поставили задание - провести эксперимент с электропроводимостью, и эти дни он только этим и занимался после общих занятий, и он старался, чтобы не ударить лицом в грязь и продемонстрировать свои знания и навыки. И сейчас он ехал чуть раньше, чтобы успеть к началу занятий занести оборудование в аудиторию, настроить и проверить приборы перед их работой.

Мужчина, читавший газету, громко рассмеялся:

- Совсем обалдели эти журналюги, всякую чушь пишут! В Израиле археологи, проводя раскопки древних захоронений, которым более двух тысяч лет, нашли гильзы от швейцарской штурмовой винтовки! Нет, свобода прессы зашкаливает, нужно тормоза ставить! Свои бредни выдают за сенсацию!

Штефан и другие сидевшие в вагоне лишь на мгновение обратили внимание на этого человека, никак не прокомментировали и вновь вернулись к своим занятиям. Тот продолжал что-то бубнить о недостатках СМИ.

Ехать оставалось немного, Штефан перекинул ногу, и тут услышал:

- Место свободное?

Парень поднял голову и увидел симпатичную девушку, скорее всего, тоже студентку. Такая мысль возникла не случайно – в руках она держала конспект, и на листах были изображены человеческие органы, стрелки, химические формулы. «Или будущий фармаколог, или врач», - подумал Штефан, чувствуя, как сжимается желудок – от нахлынувшегося волнения. Да и было от чего – курносенькая с персингом у левой ноздри, среднего роста, лет двадцати двух, темная кожа, видимо, от провождения в солярии, светловолосая, слегка роскосые глаза, тонкие губы. Минимум косметики, и от этого не потерявшая ничего в красоте. Девушка была одета в кожаную куртку, джинсы, в кроссовках «Найк» - молодежь повседневно носила практичную одежду, пускай это не всегда модно и броско.

- Да, конечно, - может, несколько поспешно ответил Штефан, словно боялся, что та передумает и выберет другое место.

Попутчица кивнула и села напротив, открыв учебник, она внимательно вчитывалась в диаграммы и схемы, при этом старательно шевеля губами, словно заучивала их. На парня не обращала никакого внимания. Нужно сказать, что сам Штефан уже не мог сосредоточиться на своем эксперименте и из подлобья рассматривал ее, подмечая те или иные детали ее лица и фигуры.

Почему-то возникло отчаянное желание познакомиться с ней, и еще большее желание – чтобы она стала его девушкой. Но для этого следовало начать разговор, привлечь внимание, однако парень стеснялся, не знал, с чего начать. Почему-то именно это было для него трудным – вступить в диалог с незнакомым человеком. Если честно, он боялся, что услышит в ответ «нет», и тогда он сам упадет в собственных глазах.

«Ну, давай, давай, не молчи, придумай чего-нибудь, чего сидишь как истукан?» - мысленно подталкивал он сам себя и не мог найти повод. До Цюриха оставалось ехать немного – минут двадцать, и за этот отрезок времени следовало все-таки нащупать линию для контакта. Если он упустит этот шанс, то второй раз такая благоприятная обстановка может и не состояться. «А вдруг у нее есть парень?» - заныло в сердце, и тут Штефан поймал себя на мысли, что девушка не зря подсела к нему – вагон был полупустым, на втором этаже незанятыми было более девяносто процентов кресел. То есть попутчица могла сесть в любое место, однако...

И тут у него чуть не вскружилась голова: «Так она сама хочет со мной познакомиться и ожидает моих шагов», - понял он и судорожно вздохнул. Ситуация становилась интересной. И тут, преодолев свою нерешительность, парень произнес:

- Гутен морген! Извиняюсь, вы случайно не будущий врач?

Девушка оторвала взгляд от тетради. В ее глазах блеснули искорки веселья, на лице было написано выражение: ну, наконец-то, заговорил. Она, улыбнувшись, ответила:

- Да, а что? Вы болеете?

Штефан сделал вид, что ему плохо и продолжил импровизировать:

- О, да! У меня сердечко болит. От тоски и одиночества! Сердце такое маленькое и не может выдержать психологической нагрузки, разрывается на части. Не знаю, как лечиться. Может, вы, как будущий врач, мне поможете? Или к вам термин[4] нужно назначать?

Девушка, приняв игру, тоже тяжело вздохнула:

- Ох, с удовольствием я бы спасла вас от этого недуга, да только по специальности я не кардиолог... Я будущий гинеколог, и если у вас что-то по женской части, то я могу прямо здесь провести осмотр....

Штефан покраснел:

- Э-э-э, пардон, но я – стопроцентный мужчина, не транссексуал, операции по смене пола не производил... Но вы... неужели такая симпатичная не изучали кардиологию? И мне теперь упасть здесь на пол поезда от остановки сердца?

Собеседница расхохоталась:

- Ха-ха-ха, кардиологию изучают вне зависимости от личной внешности. Не беспокойтесь, я сумею запустить ваш «мотор» в груди – навыки оказания первой помощи я получила еще на первом курсе. Есть такой прием – прямой массаж.

Об этом методе Штефан мало что знал, и поэтому озадачено переспросил:

- Вы вскроете мне грудную клетку?

- Ну-у... надо же посмотреть, какое сердце у этого мужчины, который может вдруг предложить его и руку впридачу, - наморщив лоб, сказала девушка.

От этих слов у Штефана стало тепло на душе: «Я ей нравлюсь, ура!» - и он представился:

- Меня зовут Штефан – это на тот случай, чтобы вы знали, кто умрет у ваших ног, если массаж не подействует. Я учусь на факультете физики...

- А я – Патриция, как вы поняли, учусь на медицинском... Та-ак, вот где я вас видела – в лабораториях «уни»[5]. Вы всегда такой озабоченный, приборы разбираете...

Это был типа упрека, мол, не смотрите по сторонам, замкнуты в себе, как крот. Штефан кисло улыбнулся, подумав, что девушка права – иногда следует отвлекаться от задания и учебы, все-таки молодость тоже не вечна. Наука не убежит, и Нобелевская премия – тоже.

- Да... просто профессор много задает... Вот и сегодня я должен провести эксперимент для аудитории, - пытался оправдаться он.

Поезд мчался среди поля, и стекла стали покрывать крупные капли дождя, которые скользили по окну в противоположную от движения сторону. Мелкнула молния. Грохот атмосферных разрядов запаздывал, как и полагается, по законам физики. Патриция посмотрела на непогоду и вполне серьезно спросила:

- Это эксперимент не с природой? А то часто стали дожди... слякоть, унылая пора, грустно...

Штефан махнул рукой:

- Нет, погодой управлять не так просто, хотя научились кое-что, например, разгонять облака...

- Зачем? – удивилась девушка.

- Как зачем? Ну, на праздники, чтобы ясно и тепло было, и люди не мокли.

- Я думаю, что разогнав где-то, люди переводят непогоду в другую точку планеты... ведь наш мир – это типа система сообщающихся сосудов...

Парень вынужден был признать, что собеседница не дура и неплохо разбирается в физике. Он пытался было объяснить, что думают по этому поводу ученые, как в этот момент гром настиг поезд, и он оказался ошеломляющим.

Словно смерчь ударил в состав, и вагоны затряслись, люди повскакали с мест, по инерции швыряя свои сумки и рюкзаки на пол. Они были напуганы. Старушки переспрашивали друг друга, что это такое. Патриция тоже побледнела. У Штефана отвисла челюсть, ибо он впервые сталкивался с таким явлением. Сердце его застучало в утроенном темпе. Он всматривался в окно, и краем глаза заметил, как сидевший спокойно старик вдруг встал, развернулся и пошел вниз, на первый этаж вагона. Однако в тот момент парня это не заинтересовало, и он продолжал всматриваться в то, что происходило за поездом.

А там бесновалась природа – за окном «танцевали» молнии, будто кто-то в небесах запустил генератор, и бил разрядами землю. В секунду воздух вспарывало не менее десяти ярких вспышек, облака стали аж серебренными. Утреннее и еще холодное солнце исчезло, но не стало темно. Наоборот, откуда-то рос свет, и он заполонял все пространство. После чего молнии исчезли, а воздух стал уплотняться, словно превращался в облако. Пространство стало извиваться словно какая-то лента. Штефану в голову пришла мысль, что геометрия окружающего мира чем-то напоминает ленту Мёбиуса[6].

Поезд продолжал мчаться сквозь нечто непонятное – в какой-то яркий и густой туман и изгибающийся мир. Пассажиры в страхе и ужасе смотрели в окна, ничего не понимая. Девочка проснулась и дергала за рукав бабушку, спрашивая, что произошло, а та не могла ответить. Нужно сказать, что в расстерянности был и сам Штефан, хотя как физик должен был пояснить всем суть происходящего. Только о таком он никогда не слышал, не читал и даже в Интернете не находил.

- Что это такое? – изумленно спросила Патриция, переводя взгляд с окна на парня, а тот пожал плечами:

- Чертовщина какая-то... Конец света что ли?

- Не пугай, - пробормотала девушка, прижимая конспект к груди и побледнев. – Неужели все мы попали... в загробный мир? Но его не существует...

Ответить Штефан не успел, так как туман рассеялся и красный закат осветил пространство. Но это не были поля Швейцарии, и, скорее всего, не рай и не ад, о которых до настоящего времени бесплодно спорят атеисты с теологами, это был какой-то иной мир, доселе неизвестный и неведомый никому. Гигантские папортниковообразные деревья возвышались над долиной, по которой бродили странные животные. Хотя почему странные – в них любой без труда мог признать... динозавров. Да-да, тех обитателей Земли, исчезнувших много миллионов лет назад; правда, лишь палеонтологи находят их останки и по ним реконструируют исчезнувшуюся жизнь. Вот длиношейные и многотонные диплодоки, которые спокойно и неторопливо срывали листву с веток и пережевывали их, а вон в небе парят подобно парапланам злые птеродактили, охотясь с высот на мелких тварей, что рыскали в траве, – так ловят ныне добычу коршуны, стремительно падая вниз и хватая клювом или когтями; с другой стороны долины за жертвой гонялся самый страшный хищник – тираннозавр-рекс. Причем ощущалось, это не рисованный мир, не компьютерная графика, а самые настоящие существа, реальные до безумия. Хоть спрыгни с вагона и подойти к ним, потрогай, пни по ноге одного из них или похлопай по хвосту, если, конечно, это будет позволительно и безопасно. Бронированные чещуи так и отливались закатом, клыки казались острыми как бритва, а кровь жертв разлеталась во все стороны, всачиваясь в почву... Нет, такое невозможно было нарисовать.

Поезд мчался через все эту картину мезозойской эры, и пассажиры с изумлением смотрели на дивный мир. Никто не мог ничего сказать, пояснить, все были в страшной расстерянности.

- Это что – «Диснейленд» у нас открылся? – провела рукой по волосам Патриция. Ей показалось, что это могло быть разумным объяснением.

Штефан никак не мог сосредоточиться:

- Какой еще «Диснейленд»? Вчера здесь ничего подобного не было... Невозможно посадить такие деревья и запустить роботов-чудовищ за одну ночь... Это похоже... на «Парк юрского периода»... может, кто-то кино снимает? Новый приключенческий фильм...

- Тогда кто кино снимает в такое утро? – возразила девушка. – Причем такая несопоставимость во времени... Там, по ту сторону вагона - закат и тепло, как в тропиках, а у нас холод, сейчас начало октября, деревья наполовину оголились. И какой режиссер нашел живых ископаемых – ты что-нибудь слышал об этом? Динозавры вымерли шестьдесят миллионов лет назад, и только из их породы остались вараны на острове Комодо, змеи и крокодилы.

- Точно, эти животные на крокодилов мало смахивают, - согласился парень.

Тут в диспут вступили другие пассажиры.

- Бабушка, бабушка, что это? – продолжала теребить старушку девочка, ей казалось, что взрослые все должны знать и дать верный и успокаивающий ответ. Та качала головой и крестилась. Ее спутницы-однолетки с трепетом вглядывались в окно, они издавали только звуки изумления и что-то бормотали под нос.

Мужчина в солидном костюме привстал, оглядел всех присутствующих, словно они были в чем-то виноваты, побледнел от гнева и стукнул по стеклу, и Штефану показалось, что он хотел разбить окно и остановить это непонятное явление:

- Что за ерунда! Куда мы едем? Разве не в Цюрих? Куда нас везет этот идиот-водитель? Я должен быть вовремя на заседании Совета директоров компании! Это не шутки! Я подам жалобу на администрацию дороги в суд! У компании хорошие адвокаты – мы выиграем дело, если вовремя не прибудем в Цюрих!

- Успокойтесь, - сама дрожжа, произнесла одна старушка. – Не пугайте нас! Мы в чем виноваты?

- Да, действительно, - поддержала ее другая, которая обсуждала телесериал. – Вы на нас не кричите! Мы сами в недоумении.

- Может, это игра какая-то? – предположила Патриция, продолжая смотреть в окно. – Кто-то сделал эту фантастическую панораму, и нас снимают скрытой камерой, чтобы проверить реакцию. Предполагаю, вечером в каком-то шоу нас покажут.

Штефан покачал головой. Он не был уверен в этой версии.

- Такое смоделировать невозможно, - тихо произнес он, рукой показывая на мир за стеклом поезда. Там уже с десяток рапторов охотились на травоядных стегозавров. Хищники напрыгивали на защищенных панцирями рептилий, пытаясь добраться до мягких частей, но те отчаянно отбивались, используя острые пластины, шипы и рога. Бой шел на смерть, и три стегозавра уже лежали на земле, поедаемые врагом. В тоже время и среди нападавших были раненные, один раптор был вспорот рогом и замертво упал на траву, на него тотчас напрыгнули сородичи – каннибализм не считался вредным явлением в допотопный период.

Однако мужчину версия девушки успокоила. Он поправил галстук, откашлялся и спокойно сел:

- Да, верно. Это идиотское шоу. Да только я не собираюсь в нем участвовать. Поймаю продюссера – отвинчу ему шею за такое. Нашли чем заниматься – в поезде, да еще утром и в такую погоду! Болваны! Все равно в суд подам, - эта фраза пояснила многим, что менеджер большой скандалист и любитель разборок с теми, кто действует не по его воле и намерениям. «Не хотел бы я работать под твоим началом», - подумал Штефан.

Тут девочка сказала:

- Я думаю, что это кино. Вместо окон нам поставили телевизоры, и теперь показывают фильм «Прогулки с динозаврами». Бабушка, помнишь этот фильм? Про монстриков?

Удивительно, но эта версия была самой правдоподобной. Действительно, а почему бы железнодорожной компании SBB[7] не заменить пускай прочные, но все-таки обычные стекла на плоские плазменные телевизоры и пропускать через них всякую ландшафтную панораму? Для чего? – может возникнуть резонный вопрос, ведь телевизоры такого размера стоят не дешево. «А чтобы рекламу пустить», - сам себе же ответил Штефан, и все же засомневался: прошло несколько минут, однако никакого информационного объявления на изображении не было. Не может реклама длиться столько времени. И о чем эта реклама? – о путешествии в прошлое? К чему такие ужасные подробности из жизни доисторических чудовищ, от которых так и воротит? – приглашение в какой-то парк? Или это новый способ развлечения пассажиров, пока они едут к своей цели?

- Да, точно, это просто телепередача, - согласился мужчина и взял в руки газету «20 Minuten», чтобы дочитать статью о жуткой катастрофе самолета в Китае. Остальные тоже сели на место и уже с любопытством рассматривали за происходящим за окном. Страх улетучился и вновь в вагоне стало спокойно. Поезд продолжал мчаться к очередной станции.

Только два студента продолжали сомневаться. Штефан не мог свыкнуться с мыслью, что это все сделано SBB для удовлетворения каких-то еще невысненных им потребностей пассажиров. Да и четкость картинки говорила о реальности каждого существа, такое сделать не мог ни один программист-художник, особенно учитывая даже сегодняшние относительно высокие информационные технологии. Патриция тоже кусала губу, думая больше о медицинской стороне дела.

- Слушай, а может это массовый гипноз? Нам внушили, что видим динозавров? – предположила она. – Или массовый бред...

- Массовый бред?.. А что, бывает так, чтобы всем людям казалось одно и тоже? – скептически спросил парень. – А если это и гиноз, то кто и какой смысл?

- Ну-у... смотрят нашу реакцию на рекламный ролик... или... – тут Патриция запнулась, ибо не могла сама пояснить мотивацию такого странного эксперимента.

Тем временем поезд вновь окутал плотный туман, скрыв мир динозавров, а через секунд двадцать он рассеялся, и перед людьми предстала новая картина, которая завораживала не меньше предыдущей. Это уже касалось человеческой истории, и можно было с уверенностью сказать, что речь шла о первобытном строе. Только на этот раз был иное время года – зима. Снега не так уж и много, однако достаточно, чтобы покрыть всю долину. Два десятка человек – может, петикантропов или неандертальцев, с такого расстояния трудно было различить, - в зверинных шкурах, с каменными топорами и копьями загоняли мамонта в огромную яму. Животное ревело, вертелось на месте, пыталось пугать своими бивнями, правда, это не очень-то и помогало. С другой стороны, ему удалось раздавить одного охотника в кровавое месиво, и взамен он получил пять копий в хобот и в тело, густо покрытое шерстью. Брызнула кровь, мамонт затрубил от боли – этого никто из пассажиров не слышал, настолько плотными были стекла вагона, но все понимали, какие звуки издаются, - и стал пятиться назад, позабыв, что дальше уже огромная яма, внутри которой уже неглупые люди понатыкали множество острых сучьев. Несколько секунд он пытался сменить центр тяжести и отойти от опасного места, и тут кто-то ловкий стукнул его топором по бивню.

Животное потеряло равновесие и полетело вниз, скрывшись в ловушке. Послышался ужасный вой, который пробил даже звукоизоляционное стекло – мамонт, безусловно, был уже обречен. Люди стали прыгать вокруг ямы, радуясь удачной охоте.

- Фу, какая пошлость, - покачала головой старушка и подружка ее поддержала:

- Да, разве можно показывать сцены насилия? Компания перебарщивает со своими рекламными роликами. Это не детская тема – охота, особенно с такими подробностями...

Нельзя сказать, что пятилетняя внучка выражала им солидарность. Восхищение так и горело в ее глазах – она воспринимала этот мир вполне естественно и с интересом. Идеи общества защиты животных ей были еще неведомы и недоступны. А чего еще – ведь это кино, не более.

- Слушай, Штефан, а может девочка права – это кино? – спросила девушка. – Показывают нам кусками все: сначала жизнь динозавров, а теперь наших предков...

- Хм, интересно, а что будет дальше? – не зная, что и подумать, произнес парень. Он сел на место и продолжал наблюдать.

Поезд мчался опять в туман, а когда быстро рассеялся, то все крякнули – это было ожидаемо, ведь все-таки многие раньше видели фантастические фильмы. Вместо долины распустил свои щупальца от горизонта к горизонту серый мегаполис. Тысячи и тысячи домов из стекла, бетона, пластика и металла взмывались на два-три километра, чуть ли не к облакам, все они были соединены транспортными путями, словно паутиной. Все было покрыто туманом, пеплом и дымом, солнца почти было не видно, и поэтому сложно было говорить о времени года. Зато сразу бросилось в глаза отсутствие растительности. Но не это поразило Штефана, который изредка позволял своей фантазии представить поселок будущего, и поэтому ничему в этом не поразился. Дело было в другом - город горел и плавился, как пластилин. Шла, судя по всему, страшная война с применением не только атомного оружия, но чего-то и иного. Гигантские механизмы, внутри которых находились люди, вели сражение с летающими машинами, управляемые какими-то страшными существами. Лучи разных цветов вспарывали тяжелый желтый воздух, и взрывы разносили на части и нападавших, и защищающихся. Ядерные грибы возникали то тут, то там, превращая здания в руины, а живую плоть – в пепел.

- О-о, теперь «Звездные войны», бабушка! – захлопала в ладоши девочка. Бабушка укоризненно посмотрела на нее. – Ну, что еще, бабушка, ведь это так здорово!

- А мне напоминает больше компьютерную игру типа «Старкрафт», - покачал головой Штефан.

- Наверное, кто-то играет... – неуверенно предположила Патриция.

- Вряд ли... больно четкая картинка, такое программисты еще не могут создать, - не согласился парень, который половину своей школьной жизни угробил на игры на комьютере, и он уж знал толк в тех или иных программах. – К тому же если кто-то и играет, то почему мы видим на окнах поезда? Думаешь, сам машинист этим занят или, все-таки, он ведет наш состав к аэропорту Цюриха?

- Ты думаешь, мы едем в Цюрих? – вдруг испуганно спросила девушка. – Мне кажется, нас занесло черт знает куда. Представляю, что сейчас думают другие пассажиры... Как они напуганы или удивлены...

- Может быть, - пробормотал Штефан.

В этот момент какой-то огромный механический гигант, внутри которого сидел явно человек в скафандре, навел ракету на цель и выпустил в пролетающий низко диск. Ракета очертила сложноватую петлю, уходя, видимо, от какого-то электромагнитного контрвоздействия, и попала прямо в «брюхо» противника. Диск вспыхнул, накренился и стал падать по касательной линии; сидевший внутри пилот – уже не человек, а какое-то безобразное существо – ничего не мог сделать и был обречен на гибель. Казалось, что летающий аппарат попадет в двигавшийся состав, однако в метрах тридцати от железнодорожного полотна он рухнул на дорогу, взметнув к небу тонны бетона, металла, стекла. Удар был силен, что согнулись недалеко находящиеся конструкции, но самое поразительное было в том, что воздушная волна достигла... поезд. Вагоны затряслись, и пассажиры, не ожидавшие такого всерьез, попадали на пол. Кто-то расшиб себе лоб, кто-то повредил колени, кому-то разбили нос или губы, ясно было одно – падение для людей не прошло бесследно.

Плафоны на секунду потухли, а потом опять вспыхнули. Везде раздались визги, даже с первого этажа. Бабушка прижала к себе внучку, которая от страха закрыла глаза, остальные женщины побледнели и бессильно облокотились на спинки кресел, некоторые шептали молитву. Мужчина со страха отбросил от себя газету и заорал:

- Ну это уже слишком! Эта кампания совсем с ума сошла! Что за иммитация? Решили попугать нас? Нет, я дела это просто так не оставлю! Сегодня же натравлю на SBB адвокатов, они выкачают хорошую сумму за такие шутки!

Но его никто не слушал. Штефан, который успел схватить Патрицию за руку, тем самым предотвратив ее падение и, возможно, спас от травмы, сказал ей:

- Слушай, это точно не игра и уж точно не видео – это реальность! Мы попали в какой-то странный мир!

- Но как? Мы же в обычном поезде, а не в звездолете! – отчаянно произнесла девушка. – Где мы сейчас? Неужели железнодорожная кампания отправила нас на другую планету?

- Я не думаю, что наш поезд – это космический корабль, но возможно, мы... перемещаемся во времени... Блин, бред какой-то... но уж очень это похоже на правду! – Штефан это говорил, сам не веря тому, что крутится в его голове. Спутница сомневалась, хотя и не совсем сильно:

- Машина времени? Ты шутишь...

В этот момент поезд вновь окутал туман, скрыв фантастическое по мощи и ситуации сражение, и состав быстро влетел в туннель. Колеса грохотали по путям, и звуки многократно эхом отражались от стен. Уже через несколько минут они должны были достигнуть подземной станции Zürich Flughafen («Аэропорт Цюриха»). Пассажиры приходили в себя, хотя некоторые продолжали дрожать.

- Мне плохо, - чувствуя тошноту, произнесла Патриция. – Сейчас блевану на пол.

Штефан ее понимал, однако не хотел, чтобы тут был изгажен пол, поэтому предложил:

- Давай я провожу тебя в туалет. Там уж в унитаз и отправишь то, что не можешь удержать в желудке.

Сказал он это, чтобы в его голосе не прозвучали нотки ехидства, и было больше тепла и дружелюбия. Парень хотел проявить сочувствие, и девушка это поняла. Она поблагодарила. Штефан взял ее рюкзак, закинул на другое плечо, левой рукой поддержал ее за локоть, и вместе они спустились на первый этаж вагона. Что было удивительно, там люди были более спокойнее и на лице не было страха. У туалета стояла женщина лет сорока семи, держась за поручень.

- Вам тоже плохо от тряски? – спросила она, увидев бледное лицо девушки.

- Да, попугало нас падение летающей тарелки, - пояснил Штефан.

Женщина не поняла:

- Какой еще летающей тарелки?

- Как какое? – в свою очередь удивился парень. – Та машина, которую сбил ракетой человек в каком-то устройстве... Вы разве не заметили этого?

Женщина недоверчиво посмотрела на него:

- Вы шутите? Ничего подобного мы не видели... Сильная гроза была, и молния ударила рядом с вагоном, напугав нас всех...

Патриция с недоумением спросила:

- Молния? Ах, да вначале были молнии, а протом эти динозавры, пещерные люди, потом сражение с инопланетянами что ли...

- Я не понимаю, о чем вы...

- Ну как же! На окнах... или на этих видеоэкранах были кадры из какого-то ролика...

- На каких экранах? На табло мониторов только информация об остановках...

Тут Штефан понял, что пассажиры первого этажа ничего не видели такого, что проецировали им окна на втором этаже, видимо, им представлялся обычный земной пейзаж. «Значит, они не в курсе того, что узрели мы», - мелькнула мысль. Получалось так, что вагон разделился то ли в пространстве, то ли во времени. Единственное, что их объединяло – это толчек, что ощутили все, правда, для пассажиров причиной этого были разные моменты.

- Фантастика! – выдохнул он, совсем путаясь.

Патриция тоже ничего не понимала. Эта поездка выбила их из привычной колеи. Девушке было трудно объяснить, как десяток людей на втором этаже наблюдали за какими-то изменениями окружающей сроеды, тогда как сидевшие ниже ничего такого не видели. «Может, видео там нет?» - пыталась разобраться она сама.

Тут женщина недовольно топнула ногой:

- Этот старик не умер там? Что так долго? – и она указала на закрытую дверь, на которой было написано WC[8].

- Какой старик? – тут Штефан вспомнил, что они ждут своей очереди в туалет. Поезд уже подходил к станции.

- Сюда вошел десять минут назад какой-то старик в красно-белом свитере, и не выходит, - пояснила та. – Может, ему там плохо? Вдруг, от встряски потерял сознание... знаете, он какой-то странный был... Говорил как-то нелогично, несвязанно... больной, наверное... За таким только уход и нужен...

Тут Штефан вспомнил, что действительно, на их этаже сидел старик, который перед самыми этими событиями вдруг встал и ушел. «Значит, он вспустился в WC», - подумал парень, чувствуя, что есть какая-то пока неясная, но все-таки связь между этим чудаковатым человеком и тем, что они видели за окнами поезда. Правда, все было интуитивно, а что именно, Штефан пояснить себе не мог.

- Знаете, молодой человек, можете вы заглянуть в туалет и посмотреть, может, старику нужна помощь, мало ли что? – сказала женщина, обращаясь к Штефану.

- Да-да, - попросила его также Патриция, приложив ладонь к горлу: она хотела, чтобы быстрее освободился туалет, иначе она могла облевать уже тамбур.

Парень кивнул и несмело подошел к двери, постучался. Никто не ответил ему.

- Может, он умер?

- Ой, не пугайте меня! – воскликнула женщина. – Придется взламывать дверь или вызывать помощь! Я сейчас сообщу машинисту о происшествии.

- Подождите, - тут студент заметил, что дверь не закрыта на замок – об этом свидетельствовал зеленый сигнал. Он осторожно надавил на ручку и толкнул дверь. Та с легкостью открылась. Просунув голову внутрь, Штефан обнаружил, что туалет свободен.

- Тут никого нет, - произнес он, повернувшись к дамам. Патриция с недоумением уставилась на него, а женщина взмахнула руками:

- Не может быть! Я сама видела, как старик вошел внутрь. Он закрыл дверь перед моим носом!.. Может, он выпал из окна?

- Мадам, из этого окна трудно выпасть, к тому же он закрыт, - ответил парень, рукой показывая, что можете сами убедиться. Женщина подозрительно посмотрела на него, думая, мол, это неуместная шутка, однако заглянула внутрь. Через несколько секунд сказала:

- Извините... странно все это! Неужели старик незаметно ушел? Ох, какая я дура, столько времени стояла тут. Может, у меня галлюцинации?..

- У нас всех сегодня галлюцинации, - выдохнула Патриция. – Вы не представляете, какие ужастики мы видели на втором этаже.

По лицу женщины было видно, что она не совсем понимает о чем идет речь. Тем временем раздался сигнал и голос из динамика произнес на немецком, французском и английском языках:

- Станция «Аэропорт Цюрих».

Женщина ничего не ответила и вошла в туалет. Патриция осталась стоять у двери, ожидая своей очереди.

- Поезд будет стоять здесь минут пять, а потом тронется в сторону Орликона и Цюриха, - сказал вдруг Штефан. – Ты жди меня здесь...

- А ты что?

- А я осмотрю вагон, - пояснил он.

Едва поезд остановился и двери открылись, как со второго этажа урагоном промчался солидный мужчина, ругаясь при этом далеко не скромными словами. Он угрожал разобраться во всем с сотрудниками железнодорожной кампании и искал первое попавшее отделение. Естественно, в аэропорту оно было, и именно туда умчался чиновник, позабыв о своем срочном совещании Совета директоров.

Штефан пожал плечами, этим самым выражая свое полное непонимание таким людям. Впрочем, не это заботило его. Он прошелся вдоль вагона и внимательно осмотрел его. С виду тот ничем не отличался от других, стоявших впереди и позади, такого же цвета, размера и внутреннего размещения. Обычные стекла, а не мониторы, как отметил парень. Из окна первого этажа смотрели на него полусонные пассажиры, которые не видели ничего, что поразило других со второго этажа. «И все-таки это странный вагон», - продолжал думать Штефан, достал ручку и блокнот и записал номер В508526-33067-7.

Едва он это сделал, как его внимание привлекло нечто у дверей возле колес. Парень подошел и замер: какой-то кусок красного металла был врезан прямо в обшивку. Это была не деталь вагона, а именно чужеродная вещь. Сам того не осознавая, Штефан подошел и взялся двумя руками за нее, и тотчас отдернул – она была холодной. Конечно, сейчас не лето, однако не настолько прохладно, чтобы металл мог остудится до низкой температуры, когда кожа просто прилепает к нему. Чертыхнувшись, парень озадаченно почесал у носа, потом достал из кармана носовой платок и вновь взялся за кусок.

Ткань спасала от холода, однако долго все равно держаться за металл было сложно, к тому же предмет вынуть оказалось не просто – сила, которая впаяла его в вагон, была значительной. Но и человек не считал себя слабым.

- Ах, дьявол, - пробурчал Штефан и рванул на себя. И ему удалось вынуть его из обшивки. К удивлению студента, этот кусок почти ничего не весил, хотя по объему должен был тянуть на три-четыре килограммов. Наверное, если поставить на весы рядом муху, то она перетянула бы.

- Странно, - пробормотал парень, закинул предмет в рюкзак и после поднялся в вагон. Женщина уже вернулась на место и слушала то, что рассказывали небольшой кампании старушки с девочкой, что спустились на первый этаж. Слушатели охали, но по глазам было видно, что никто не верит. А одна моложавая дама в синей куртке и с персингом на губе презрительно и открыто заявила:

- Враки все это! Придумали сказки и думаете, что все тут так и разлягуться перед вами, подпевая вашим бредням.

Это вывало взрыв негодование очевидцев странных событий, и они потребовали, чтобы неверующая поднялась наверх и сама все увидела. Штефану было смешно, что могла обозреть она, если все это прошло и на втором этаже не было никаких материальных доказательств.

- А вагон тряхнуло, потому что в нас чуть не врезался какой-то самолет! – кричали старушки, а женщина в синей куртке им отвечала:

- Какой самолет? Если рядом с нами аэропорт, то это значит все самолеты должны падать на поезда? Вы с ума все сошли! Состав тряхнуло из-за грома, и все сидевшие со мной это подтвердят, - и тут она повернулась к другим пассажирам, которые неуверенно поддакивали ей. Входившие в вагон люди с недоумением смотрели уже на ругавшихся и поднимались на второй этаж, где было спокойнее.

Тут из туалета вышла Патриция. Она была бледна, но держалась спокойно.

- Не блеванула, просто подташнивает, не знаю, как сегодня я усижу на лекциях, - вздохнула она. Штефан покраснел и несмело предложил:

- Мы можем сегодня вместе пообедать в кантине[9].

Девушка схватила его за руку:

- Ой-ой, пока ничего не говори про еду, а то итак тошнит...

- Ладно, как хочешь... Но телефончик свой дашь?

Та улыбнулась и продиктовала номер мобильного. Штефан записал его на свой аппарат и, в свою очередь, продиктовал личный номер. Второй шаг в процессе знакомства был сделан. Парню не хотелось упускать шанс подружиться и сблизиться с Патрицией – она все больше и больше нравилась ему. В голове уже витали разные мысли, и боясь, чтобы они явственно не проступили на лице, Штефан закашлял в кулак.

В этот момент девушка предложила:

- Ну, что поднимаемся? Нам еще ехать до Цюриха. Или ты сегодня на занятия не идешь?

- Да-да, конечно, - поспешно ответил парень, и они вернулись на свое место.

Поезд тронулся, и Патриция поинтересовалась:

- Что-нибудь обнаружил?

Тот пожал плечами:

- Ну, внешне вагон как вагон, ничего особенного... Только я нашел вот это, - и он достал из рюкзака кусок металла, перебрасывая с ладони на ладонь, как будто она была горячей. – Он был в обшивке... Только осторожно, эта штука страшно холодная...

- Да? – удивилась девушка и пальцем прикоснулась к предмету, и быстро отдернула. – И вправду, холодный как лед...

- Мне кажется, что его температура ниже, чем у льда, - произнес парень. – Не пойму, что это за металл, ибо он почти ничего не весит. По цвету это... медь?.. Нет, у того плотность и вес соответствующий... Но меня убивает то, что кусок этот никак не нагреется, - и с этими словами он закинул его обратно в рюкзак. – Иначе я отморожу все руки, - пояснил он.

Поезд продолжал двигаться в направлении следующей станции Орликон, и ничего особого не происходило. Мелькали дома и поля. Шел только дождь и капли раскатывались по стеклу, размазывая очертания местности, а где-то далеко сверкали молнии. Небо было серым, мрачным.

- Как этот металл попал в вагон?

Ответ был и несложный, и ничего в тоже время не объяснял.

- Наверное, это от того аппарата, что разбился при попадании в него ракеты, - предположил Штефан. – Ты же видела, как он рухнул недалеко от нас...

- Тогда получается, что все происшедшее за окнами было реальностью? – тихо спросила Патриция. – Реально настолько, что в поезд срекошитировал осколок... Значит, там был какой-то настоящий мир... и мы туда каким-то чудом попали, были свидетелями чего-то страшного... Ты помнишь эту войну... о боже, где это? Какая-та фантастика!.. Может, мы были в параллельном пространстве?

Это была и вправду фантастическая версия, но ничего иного не было в предположениях у Штефана. Он надеялся, что вместе с друзьями-однокурсниками, а также профессором Херцгутом сумеет дать пояснения всему происшедшему. И об этом он сказал девушке.

- Ты думаешь, они поверят?

- Может и не поверят, но у меня ведь есть доказательство – это странный кусок металла...

- Ах, да, - обрадовалась Патриция. – Давай сделаем так... вечером созвонимся...

- ...и встретимся, чтобы обсудить все, - с надеждой в сердце продолжил Штефан.

Спутница улыбнулась, и душа у парня чуть не упорхнула из тела от радости:

- Хорошо, это неплохая идея. И я попробую кое-что распросить у своей профессорши психологии фрау Бормашине, может, она что-то скажет насчет увиденного.

- А что именно?

- Ну, с медицинской точки зрения... массовый психоз, галлюцинации... может нас в поезде накачали каким-то химическим газом, и мы в прострации, чудится что-то... Может, случайно газ из какой-то цистерны вышел, сломался порошень и закачался в вагон...

Вообще-то Штефан не верил в такую возможность – почему только второй этаж остался отравленным этим газом? - да только спорить не стал, вдруг и эта версия правдива, тогда что? – и поэтому согласно произнес:

- Да, конечно, это тоже со счетов сбрасывать не следует...

Так быстро они проскочили станцию Орликон, затем вышли из вагона в Цюрихе. Они успели заметить, как полицейские, которых, скорее всего, вызвал кто-то по мобильной связи, прошмыгнули на первый этаж, чтобы разъединить сцепившихся в драке женщину в синей куртке и двух старушек. Они визжали, царапали друг друга, вырывали волосы и пинались, а пятилетняя девочка подбадривала свою бабушку:

- Так ее, бабуля, дай ей в глаз!

- Да, я ей язык поганный оторву за грязные слова! – орала та в ответ, с новой силой вступая в бой. Увы, даже швейцарцы порой позволяли своим чувствам выходить за рамки хладнокровия и толерантности.

Полицейским, видимо, было не просто успокаивать разъяренных как фурий женщин, однако окончания этого занимательного «спортивного» процесса студенты не увидели – они торопились на занятия. Станция находилась под землей, и поэтому им пришлось пройти по коридорам мимо бутиков и магазинчиков, на эскалаторе подняться наверх, и сразу же прыгнуть на синий трамвайчик с номером 6.

- Происшедшее никак не выходит из головы, - призналась Патриция, пока ехали к университету.

- У меня тоже, - признался Штефан. – Ладно, мне сходить здесь.

- У меня на следующей остановке, - махнула рукой девушка.

- Ты сейчас как себя чувствуешь – полегчало?

- Да, уже получше, просто слегка подташнивает...

Они расстались. Парень заскочил на факультет, стал быстро готовиться к эксперименту, однако никак не мог сосредоточиться, и в итоге провалил задание. Вместо того, чтобы рассказывать об электропроводимости он вдруг начал говорить о том, что произошло в поезде. Все слушали молча, ничего не понимая, а у профессора Херцгута нижняя губа дрожала от недоумения. Штефан описовал до мельчайших подробностей, считая, что каждая деталь может навести на правильный вывод. Когда он закончил, в аудитории нависла тишина.

И тут профессор спросил своим дребезжащим голосом:

- И к чему все это было сказано, молодой человек?

- Я думаю, что мы столкнулись с неизведанным явлением... Может, под воздействием каких-то сил... гравитации, изменения геомагнитных полей, вспышек на солнце и тому подобного прорвало пространственно-временной континиум, и мы оказались то в прошлом, то в будущем...

Все ахнули, а Херцгут побледнел уже от возмущения – вольных трактовок законов физики он не прощал. Но Штефан, вдохновленный вдруг этой идеей, не заметил реакции окружающих и продолжал, чертя на доске:

- Представим себе движение времени в виде знака бесконечности, и видим, где соприкасаются линии. Видимо, в этой точке происходит смещение прошлого, настоящего и будущего. Очень хорошо подходит для рассмотрения такой гипотезы лента Мёбиуса, которая является топологическим объектом. Известно, что лента – простейшая неориентируемая поверхность с краем, односторонняя при вложении в обычное трёхмерное евклидово пространство R³. Попасть из одной точки этой поверхности в любую другую можно, не пересекая края. Иначе говоря, бесконечность в пространстве представляет собой замкнутную прямую. Точно также бесконечной и замкнутой является, судя по всему, время. Если разреза́ть ленту вдоль по линии, равноудалённой от краёв, вместо двух лент Мёбиуса получится одна длинная двухсторонняя (вдвое больше закрученная, чем лента Мёбиуса) лента, которую называют «афганская лента». Если теперь эту ленту разрезать вдоль посередине, получаются две ленты, намотаные друг на друга. Так происходит слияние пространства и времени. Точка соприкосновения этих лент и есть место, откуда можно видеть движущее пространство и время. Иначе говоря, можно от этой точки попасть как в другую галактику, так и время. Видимо, мы сегодня на маршрутном поезде S-16 именно были в точке пересечения пространства и времени, и перед нашими окнами прошли все эти удивительные события...

Аудитория гудела, студенты переглядывались, знаками показывая, что с выступавшим не все в порядке. А тот продолжал как ни в чем небывало, явно сам увлеченный собственной идеей:

- Другие интересные комбинации лент могут быть получены из лент с двумя или более полуоборотами в них. Например если разрезать ленту с тремя полуоборотами, то получится лента, завитая в узел трилистника. Разрез ленты с дополнительными оборотами даёт неожиданные фигуры, названные парадромными кольцами. Могу предположить, что для наблюдателя со стороны все ужимается в короткие промежутки времени, за пару минут можно проследить историю Вселенной или какой-нибудь отдельно взятой звездной системы, планеты и так далее. Второй вопрос, насколько реально и осязаемо это для наблюдателя? Теоретически соприкосновение в одной точке пространства огромного пласта времени может вызвать детонацию материи, то есть выброс энергии, измеряемой в... – тут Штефан начал чертить формулы, чтлобы вывести цифры, и был остановлен разрастающим шумом в аудитории.

- Хватит! – не выдержал профессор, покраснев от избытка отрицательных чувств. – Это издевательство над наукой, а не гипотеза! Смещение времени... путешествие в прошлое и будущее!.. Мы не на уроке литературы, где можете дать волю своей фантазии и описывать все как Герберт Уэллс! Мы все-таки физики и должны оперировать математикой, логикой и законами природы!

- Но я предполагаю, что совмещение времени возможно, - с недоумением сказал Штефан, ошарашенный реакцией профессора. Он огляделся, и увидел осуждающие взгляды сокурсников. – Ведь это произошло с нами сегодня, несколько часов назад! И я размышлял все эти часы, чтобы это могло быть.

- Это бред! – крикнул Маркус, которого Штефан всегда считал другом. – Ты, наверное, перегрелся в солярии или переусердствовал с книгами...

- Нет, нет, у меня есть доказательства! – вскричал парень и достал из рюкзака кусок красного металла. – Вот, что я нашел на обшивке вагона. Думаю, это от корпуса того инопланетного корабля, что был сбит ракетой. Он упал на землю, разрушился, и взрывом этот осколок врезался в нас. Думаю, что этот факт доказывает о возможности соприкосновения разных точек времени... И если узнать принцип движения, то можно создать механизм, который позволяет путешествовать в разные исторические вехи Вселенной. Предполагаю, что дойти в прошлое аж до Великого Взрыва, породившего наш бесконечный мир...

- Хватит! Долой! – послышались крики в аудитории. Герр Херцгут встал и, покачиваясь, подошел к кафедре:

- Мне очень жаль, но наука не терпит такого беотстветственного отношения. Вы, герр Валтер, подавали большие надежды, я считал вас лучшим студентом. И – увы! – ошибся. Сегодня вы продемонстрировали полную невежественность в физике и математике, заменив науку фантазиями. Мы ожидали услышать от вас лекцию с практичнескими опытами по электропроводимости, а услышали абсолютную чепуху, возведенную в степень. Как я понял, все эти годы вы занимались не учебой и наукой, а нечто схожим с алхимией, лже-физикой. Очень жаль, Штефан, очень жаль...

- Но профессор, у меня же есть доказательства!

- Какие доказательства? – вскричал разозленный до знака бесконечности профессор. – Дурацкий рассказ, не менее глупая теория и кусок металла с мусорной свалки!

- Вы потрогайте металл – он холодный, хотя у меня несколько часов, до сих пор не нагрелся до температуры окружающей среды. И он весит легче перышка, хотя на вид массивный. Как вы это объясните?

- Молодой человек, свои игрушки из папье-маше показывайте подружкам и им же рассказывайте свои сказки про путешествия во времени. И больше не упоминайте мне ленту Мёбиуса, которой оперируют совершенно для иных явлений. Думаю, что наши великие математики Август Фердинанд Мёбиус и Иоганн Бенекдит Листинг перевернулись в гробах от такой волной трактовки и применения их геометрических фигур. Я просто возмущен вашим поступком, Штефан!

- Но, профессор!..

- Эй, хватит дурака валять! Ты потратил напрасно наше время, приятель! Иди и отоспись! Мы от тебя ждали совсем другого! Ты вчера перепил что ли пива, дружок?! – слышались крики со всех сторон. В аудитории назревал скандал, и герр Херцгут вынужден был сказать:

- Вы свободны, дорогой мой Штефан. Провалили задание, видимо, не подготовились к лабораторной демонстрации и решили выкрутиться из положения таким странным образом - сказками о пространстве и времени... Так что ступайте домой, мы чуть позже переговорим с вами на тему вашего отношения к учебе...

- Герр Херц... – пытался образумить учителя парень, но тот был неумолим – решительно указал на дверь.

Понурив голову, Штефан собрал вещи в рюкзак и медленно вышел из аудитории. Его однокурсники с неодобрением смотрели вслед.

Уже в коридоре парень встрепенулся, огляделся и с твердостью в голосе произнес:

- Ничего, ничего! Я докажу свою теорию. Обязательно докажу!

Он выскочил на улицу. Гроза уже прошла и светило солнце. В лужах плавали желтые и красные листья, мимо студентов, стоявших у входа в здание и беседовавших между собой солидно прополз большой еж – он знал, что никто его не тронет, ибо природу любили и сохраняли все швейцарцы. Воробьи весело скакали по траве, пытаясь отыскать спрятавшихся насекомых. Было буднично и хорошо, и природа приподняло настроение Штефану.

- Итак, что мне делать? – рассуждал он. – Может, пойти в столовую? Или позвонить Патриции и передвинуть встречу пораньше? Кстати, может, она пообедает со мной?

Желание увидеть девушку было настолько сильным, что он не удержался, достал сотовый и набрал ее номер. Та откликнулась удивительно быстро.

- Привет, это я, Штефан. У тебя занятия?

- Не-а, меня профессорша выгнала...

У парня глаза полезли на лоб:

- Ух ты! А почему?

Та ответила:

- Я рассказала всем о сегодняшней истории в поезде, и фрау Бормашине назвала меня психически неуравновешанной, а то, что мы видели, обычной реакцией на наркотики...

- Она назвала тебя наркоманкой? – поразился Штефан.

- Ну, не открыто, а намекнула. Что мне с героином пора заканчивать, если хочу учиться в университете... Блин, дура, я никогда не пробовала наркотики, ни иные психотропные препараты! – раздраженно воскликнула в трубку девушка.

Штефан немного помедлил, а потом с надеждой спросил:

- Может, мы пообедаем в кантине? Сейчас? Я угощаю.

- Хе, согласна, жди, я приду через десять минут.

Медицинский факультет находился рядом, и Патриция была раньше указанного срока. Штефан улыбнулся ей, и жизнь ему показалась прекрасной.

- Уже не тошнит?

- Данке, нет...

- Не расстраивайся, мы докажем, что это была не галлюцинация, - убежденно произнес Штефан. – У меня есть одна теория... Только для начала следует набрать фактов... Только давай для начала выберем блюда, потом я скажу.

Они подошли к стойкам, набрали на поднос тарелки с едой, взяли по бутылочке колы и сели у окна. Солнце светило им, и от его лучей становилось как-то уютнее в помещении. Людей было не так много, ведь до обеденного перерыва оставался час.

- Итак. Что у тебя? – спросила Патриция, вилкой вгрызаясь в мясо курицы.

- Есть теория, что перед нами прошла реальность, но эта реальность прошлого и будущего.

- Ты думаешь, что в будущем будет эта ужасная война? – вздрогнула девушка.

Тот кивнул:

- Не отрицаю, может, нас это действительно ожидает. И уверен, что все это реальное, ведь мы почувствовали воздушый удар от падения летательного аппарата, и этот осколок о многом говорит, - и Штефан показал на рюкзак, внутри которого был тот металл.

- Ты узнал, что это за металл?

- Нет пока. Загляну чуть позднее в лабораторию геологии, там мой сосед работает лаборантом, попрошу сделать химический анализ этого осколка... – Штефан взялся за спагетти.

- Это хорошая идея... – жуя мясо, проговорила подруга.

- Дальше, нам нужно узнать, были ли подобные вещи и раньше? Может, кто-то тоже ездил и видел в окнах нечто подобное. Если это так, то явление имеет постоянный характер, и мы можем в следующий раз зафиксировать его на пленку или через другие приборы и доказать, что это не наша выдумка.

Патриция кивнула:

- Отлично. И если подтвердится факт происшедшего, то я брошу фрау Бормашине документальные подтверждения, что ничего не выдумываю и у меня не психическое расстройство...

- Вопрос в том, где и как это можно узнать? – поднял палец Штефан. – Может, в редакциях газет? Кто-то же мог сообщить об этом туда, порадовать их сенсацией... Хотя уверен, что мало кто этому поверил... И все же, нам нужны факты таких заявлений.

Тут Патриция хитро улыбнулась:

- Слушай, Штефан, у меня дядя Паскаль - брат матери, работает на SBB, в главном управлении кантона, он отвечает за техническую часть подвижного состава. Может, сходим к нему и спросим? А потом пошатаемся по редакциям?

- О-о, ты молодец, - с восхищением произнес парень, и яростно напал на спагетти, накручивая на вилку, словно червей, - пока блюдо горячее, следовало быстро отправить в желудок.

Они быстро покончили с обедом и устремились вначале в лаборатории факультета геологии. Там Штефан передал осколок металла рыжому парню в халате, что-то прошептал ему, а тот, усмехнувшись, обещал сделать и сообщить о результатах.

- Только никому, Сандро, не говори об этом металле, лады?

Лаборант обещал быть сдержанным и не распространяться, хотя по глазам было видно – прохвост еще тот. После этого студенты двинулись к трамвайной остановке. На лекции решили сегодня не идти, ибо настроение учиться уже пропало, а желание разобраться в этой истории все больше распирало их.

Управление SBB было недалеко, и уже минут через двадцать студенты стучались в кабинет герра Шумельца.

- Да-да, - ответил мягкий голос за дверью. – Входите.

Штефан и Патриция вошли. В обычном кабинете, каких тысячи в Швейцарии, сидел немного полноватый, но весьма живой мужчина в очках и густой шевелюрой – он больше походил на профессора географии, чем на чиновника. Увидев племянницу, герр Шумельц отвлекся от монитора компьютера и с радостью в голосе воскликнул:

- О-о, Патриция! Как я рад тебя видеть? Как мама? Как братишка?

- Спасибо дядя Паскаль, все нормально, - ответила девушка.

- Это твой парень? – посмотрев на покрасневшего Штефана, спросил дядя.

Патриция не скрывала:

- Да, мой...

У парня чуть сердце не вспорхнуло из груди.

- Очень приятно, - герр Шумельц протянул руку для знакомства. – Так-так, и какие дела вас привели ко мне?

- Дядя Паскаль, - присаживаясь за стол, сказала Патриция. – Только выслушайте нас до конца, и не смейтесь, хорошо? Мы говорим серьезно.

- Ого, вы меня интригуете, это как в детективе, - улыбнулся тот и жестом пригласил начать повествование. – Ну, начинайте, пока меня не вызвали начальники постарше.

Они уложились в десять минут, и все это время герр Шумельц пальцем чесал переносицу и тер щеку – он тоже был возбужден. После чего вздохнул и медленно сказал:

- Гм, интересно... очень интересно...

- Вы нам не верите? – спросил с напряжением Штефан.

Дядя всплеснул руками:

- Да как вам сказать... Гм, это все так... странно, если честно! Вы не первые, кто мне об этом рассказывает...

- Да?!! – одновременно вскочили парень и девушка, переглядываясь: неужели удача? – Это правда?

- Увы, да, чудаков заглядывает к нам немало, - произнес дядя и, оглядев на опешившие лица собеседников, рассмеялся: - Нет, речь идет не о вас. Просто за этот год это пятое сообщение, что с нашими поездами творятся чудеса. Ко мне приходили люди, которые рассказывали, что во время движения состава видели за окнами каких-то доисторических чудовищ, более того, древние войны и еще черт знает что. Сами понимаете, что этому верить сложно. Мы их выслушивали, подшивали их истории к папкам и... откладывали в шкафы. Мы же не психиатры, а инженеры, подобные истории нас только смешат.

- Да? – немного расстроились студенты.

- Ну, сами посудите, разве все, что вы мне рассказали, не походит на фантастику? Ребята, я работаю в серьезном учреждении, через меня проходит масса технических средств и оборудования, мы закупаем и используем сотни наименований агрегатов и установок для локомотивов и вагонов, путей и коммуникаций, и никто из нас, работников SBB, не видел, чтобы вместо окон были телевизоры, и чтобы вагоны превращались в кинотеатр... Уверяю вас, у нас нет средств для балагана.

- У нас тоже была такая версия, что вместо окон вы установили плоские плазменные телевизоры высокой четкости, - признался Штефан. – Но потом поняли, когда осмотрели внимательнее, - это обычные стекла.

- Вот видите! – воскликнул дядя Паскаль. – Я пытался объяснить тем «свидетелям» подобных чудес, а они упорно стояли на своем, мол, глазам своим верят и не сошли с ума.

- А можете сказать, когда это было? – спросил парень. – Я имею ввиду, когда были эти события?

Герр Шумельц кивнул:

- Естественно, ведь все это было запротоколировано... вам это срочно?

- Ой, дядя, очень срочно, пожалуйста, - взмолилась Патриция. – Битте, битте![10]

Мужчина вздохнул, развел руками, мол, трудно отказывать родственникам, встал с кресла, стал ковырятся в стеллажах, после чего извлек зеленую папку:

- Вот... здесь все записи этих чудаков, - и он передал папку Штефану. – Читайте, веселитесь, хотя это не анекдоты! Был бы я психиатром – докторская работа уже обеспечена документами и фактами!

Тот с девушкой стали перелистывать ее и читать один за другим записи.

- Итак, тут заявления от двенадцати человек о пяти событиях, - произнес Штефан, потом быстро достал блокнот и стал записывать. – Ага, последнее событие было 10 августа... предпоследнее – 5 мая...

- Было также 11 апреля, 19 марта и 2 февраля, - добавила Патриция, внимательно читая заявления очевидцев. – Все пишут, что видели невероятные картины, причем очень реальные...

- Вот-вот, психоз какой-то, - поддакнул герр Шумельц. – Я уж думал, что весенне-осеннее обострение шизофрении... Знаете, такое часто бывает. Вот мне шеф как-то поведал, что иногда приходят разные чудаки, которые утверждают, что стали объектами нападения «летающих тарелок», морских чудовищ или призраков и требовали, чтобы управление SBB спасло их от этой пакости. Ну, как к этому относиться – разве серьезно?

Тем временем студенты внимательно просматривали листы, нанося записи в блокноты.

- Запиши их фамилии, Штефан, - попросила Патриция. – Я попробую узнать через медицинскую картотеку, состоят ли они на психиатрическом учете.

Дядя Паскаль удивился:

- Ну, ребята, вы какой-то детектив разводите.

Тут Штефан ткнул пальцем в бумаге:

- Вот самое главное! И это проходит красной нитью через все заявления.

- Что именно?

- Это происходило только утром, в интервале шесть-семь часов, на линии S-16, и именно в промежутке от станции Эффретикон до станции «Аэропорт Цюриха»! И в это время была гроза! И эти видения видели только те, кто сидел на втором этаже вагона! И ни одного заявления от пассажиров, что сидели ниже.

- Ой, как у нас! – вздохнула Патриция, широко раскрыв глаза. – Мы ведь тоже сидели там!

- Да, совпадение полное с нашими событиями, - кивнул Штефан, чувствуя, что они на правильном пути. Первые результаты разжигали в нем страсть исследователя, чего он давно не ощущал, аж с самого детства, когда в песочнице нашел старую монету и стал копать дальше как кладоискатель. Тогда его труды оказались не напрасными – он обнаружил еще пять медяков, причем среди них была одна древнеримская. Парень стрясся, будто уже подцепил малярию, и он поторапливал себя, боясь, что удача может ускользнуть.

Только дядя Паскаль был иного мнения. Сделав кислое лицо и пальцами, как бы гребнем, расчесывая шевелюру, произнес:

- Слушайте, мои дорогие, мне кажется, что вы занимаетесь ерундой. Уверяю вас, наши вагоны вполне нормальные, никаких чудес на них нет, и по пути следования S-16 не лежат парки Диснея или иного аттракциона. Вы же сами катаетесь там каждый день и видите поля, поселки, дороги, линии передач и прочее. Один из заявителей мне сообщил, что вместо долины узрел скалы в снегу, а другой с пеной у рта убеждал о наличии вулканической деятельности, типа, вся планета сотрясалась, и поезд тоже! Полный бред!..

- Да, верно, - поддержала дядю Патриция, находя эти строки в заявлениях. – Они об этом пишут...

- Могу сказать, что горы и вулканы тут были сотни миллионов лет назад, когда был раскол материка на Европу и Африку, - произнес герр Шумельц, демонстрируя свои знания в геологии. – Да, да, ведь мы должны знать все досконально о рельефе, прежде чем прокладывать рельсы. Поэтому могу заверить вас, что ныне нет здесь ни гор, ни вулканов, ни кратеров от падения болидов. У нас вполне сейсмоустойчивый регион.

Штефан кивнул:

- Да, спасибо, мы это учтем в своих гипотезах.

- Учтите, учтите, архимеды-диогены, - махнул рукой мужчина, подумав, что переубеждать молодежь не следует. Может, она сама разберется в своих ошибочных выводах.

В этот момент парень вспохватился:

- Герр Шумельц, можете ли сказать, когда был поставлен вагон за номером В508526-33067-7 и откуда он?

К счастью, чиновник не стал интересоваться, зачем это нужно знать студенту, он, видимо, решил быстрее уладить проблему – даст информацию и ребята поймут, что взяли неверный курс в расследовании! - и пошел навстречу:

- Да, без проблем, - и он стал отстукивать что-то в своем компьютере. После чего сказал. – Итак, это двухуровневый вагон с местами второго класса, был поставлен SBB пять лет назад компанией «Симменс»... так, год назад прошел ремонт, были заменены кое-какие агрегаты...

- А что за агрегаты?

- Да, энергооборудование, рядом с туалетом, и кое-что на крыше вагона, - пояснил герр Шумельц, прочитав схему ремонта. – По-моему, ничего необычного. Что еще вам нужно знать?

Штефан посмотрел на Патрицию, та покачала головой, и потом ответил:

- Нет, спасибо, все что нужно мы узнали.

Попрощавшись, студенты вышли из здания и вышли к площади перед железнодорожным вокзалом. Здесь было многолюдно, ибо здесь располагались административные учреждения и торговые центры, рестораны и кафе, музеи и гостиницы, паутинной сетью пролегали трамвайные и автомобильные линии. Кого только здесь не было в этот час: и европейцев, и африканцев, и азиатов, и латиносов – весь мультинациональный мир сконцентрировался в Цюрихе. Туристы, безработные, курьеры, студенты, школьники, рабочие, клерки, полицейские все куда-то спешили или беззаботно прогуливались по дорогам. С высоты могло казаться, улицы просто кишат муравьями, снующими туда-сюда.

- Итак, а что теперь? – спросила Патриция, когда они остановились у лотка с мороженным. Продавал веселый курсносый итальянец, который громко пел песни из репертуара Тото Кутуньо: «Лаша те ми кантаре...» и руками подзывал покупателей.

- Купим по порции шоколадного, а потом сядем на скамеечку и обсудим все, - предложил Штефан. Девушка была не против. Итальянец быстро выдал им по стаканчику с лакомством и пожелал хорошего дня. Это нам не помешает, отметили студенты.

Мороженное оказалось вкусным, и они, неспеша его заглатывая и смотря друг на друга, продолжили беседу.

- Так что мы можем суммировать? – спросил сам себя парень и сам же ответил: - Что явление имело место и раньше, и есть свидетели этому. Это первое... Э-э-э, второе, явление появилось недавно, меньше года назад, и именно в это время был отремонтирован вагон... Отсюда вытекает, что эти два факта как-то увязаны друг с другом.

- То есть кто-то вставил в вагон какой-то прибор, и мы увидели эти фантастические картины?

Несколько минут парень молчал, а потом произнес, выдавив из себя:

- Сегодня я предположил, что мы видели прошлое и будущее, и профессор Херцгут меня обсмеял...

- А меня профессорша Бормашине, - вставила свои претензии Патриция, сделав комичное выражение лица. – Такая она вредная, эта толстая тётка!

- Ага, мы стали посмещищами для всех. Однако, что ни думали окружающие, обязаны реабилитироваться и для этого продолжим действовать. Сделаем так... Я пойду в депо и попытаюсь выяснить, что за ремонт производили в этом вагоне, а ты сходи-ка в газеты Winterthur Zeitung, Winterthurer Stadtanzeiger, Der Landbote, Zwanzig Minuten и другие, может, там что-то могут сказать, к ним звонили какие-нибудь чудаки, желавшие рассказать нечто подобное, что видели мы.

- Отлично! – согласилась девушка.

Чихнув, Штефан поднял руку с часам к глазам и произнес:

- У нас есть еще три-четыре часа рабочего времени, а потом вечером созвонимся. Может, я просмотрю что-нибудь в Интернете.

- Договорились, - подружка вскочила и закинула за плечо сумку. – Не будем терять времени. Разбежались!

Штефану понравилась ее энергичность и легкость на подъем, стремление к любым приключениям. Все больше и больше он питал к ней добрые чувства, и парень благодарил бога, что дал шанс ему встретиться с такой замечательной девушкой. Ой, что же было, если бы он сел на другой поезд, или она вошла в другой вагон? – такие мысли пугали, и Штефан старался не думать об этом. Он улыбнулся и помахал ей вслед – Патриция затерялась среди людей и транспорта. Потом сам встал со скамейки и направился к железнодорожной станции. Нужно было узнать, где находится ремонтное депо и что там было сделано.

Самое удивительное, что выяснить это не составляло трудности – в стране не было каких-либо секретов, где депо, чем там занимаются, и что внутри любого поезда – это не входило в перечень военных тайн и информация была полностью открытой для любого интересующегося. Штефан представился одному из сотрудников, дававших задание рабочим, что он студент физического факультета и ему для курсовой работы необходимо просмотреть, как действуют агрегаты на вагонах.

- А что именно? – только спросил он.

- Энергооборудование, что возле туалетов, - пояснил он. – У меня тема связана с электропроводкой на железнодорожных пассажирских составах.

- Ага. Ясно, - кивнул тот и подозвал кого-то из бригадиров, представил Штефана и попросил его оказать необходимую помощь обучающейся молодежи. Тот оказался турком по национальности, и путал немецкие слова с родным. Это была чудовищная смесь разных языков, плюс акцент и неправильная стилистика, и Штефану пришлось приложить немало усилий, чтобы не терять нить разговора и в целом хотя бы уяснить суть сказанного.

Турок завел его в один из ремонтирующихся вагонов и стал пояснять, что и как. Конечно, парень ничего не понял, но делал вид, что ему жутко интересно. Он действительно осмотрел, как проходят кабеля, какие механизмы стоят, и мысленно строил схему их взаимодействия. После чего сказал:

- Год назад вы ремонтировали один вагон, номер В508526-33067-7 и вы там поставили что-то непонятное. Мой профессор не понял, что это такое и просил разобраться с этим. Потому что мы по курсу электропроводимости не уяснили, зачем это надо. А если я не отвечу, то не получу зачет.

Парню показалось, что бригадир обиделся:

- Ми не ставить ничего нинужного, нам сказать, ми делать надо-правильно. Но если ви нипанимать - ми паказать, - и турок повел его в цех, где находились технические документы. Там он подошел к шкафу и долго искал нужные бумаги. Вскрее папка была у него на руке. Он положил на стол, перелистал страницы и сказал:

- Вот, сматри, как ми делать... Эта стаять подпис Марсэл Хэлмуть...

Штефан стал читать и выяснил, что было задание заменить несколько силовых агрегатов, при этом переделать туалет. В этом была странность, ибо в наряде не указывалась причина такого ремонта.

- Зачем вы меняли туалет? – спросил несколько удивленный парень.

Турок взглянул на бумаги и ответил:

- Да, я помнить эта замена, ми менять туалет. Нам привозить все новий оборудование, ми ставить сюда, и подсоединять сюда, - и пальцем он ткнул на схему, где были какие-то блоки. – Это новий машина, ми низнать зачим он нужин, но ми виполнять все.

Штефан спросил, можно ли ему сфотографировать эти чертежи, и турок кивнул – ничего секретного в этом не было. Он был рад помочь студенту получить свой зачет, залопотал что-то опять долгое и маловразумительное. Однако парень понял, что у турка есть сын в Стамбуле, и тот учится тоже в высшей школе на химика.

- Коллега мой, - улыбнулся Штефан, хотя он специализировался в физике.

Турок одобрительно похлопало его по плечу, пожелав удачи. Студент, в свою очередь, поблагодарил, и ушел домой. Ему хотелось побыстрее обмозговать все и кое-что проверить по данным, что можно почерпнуть из Всемирной киберпаутины.

Вечером ему звонила Патриция:

- Привет, как дела?

- Нормально, сижу, ем бутерброды! Запиваю кофе...

В трубке раздался смех:

- Бедняжка, а горячего ничего нет?

- Есть, мама готовит на кухне, суп какой-то. А я сижу у компьютера и рыскаю в Интернете.

- Ясно... Так что выяснил? Введи и меня в курс свежих новостей и идей.

- Итак, новости... Канцлер Германии говорит о сложностях стабилизаци евро, так как участники единой валюты не выдерживают параметры инфляции и бюджетного дефицита... Что еще... а-а-а, на Ближнем Востоке опять не спокойно – очередной теракт... Чемпионат Европы по футболу начался со скандала...

- Ох, амиго, опусти политические и спортивные события в мире – это мне скучно. Давай по нашему делу...

Откусив бутерброд и пережевывая, Штефан оживленно стал рассказывать:

- Узнал, что ремонт был сделан по распоряжению одного из чиновников в управлении SBB, некий Марсель Хельмут. Вагон был исправлен, но почему-то был установлен какой-то блок на энергооборудовании и новый туалет. Но откуда эти агрегаты прибыли неизвестно – накладных нет, и в этом странность. Обычно в делах с бухгалтерией и технической документацией все бывает в порядке у государственных учреждений, особенно у SBB, а тут бригадир, который мне помогал, ничего пояснить не мог. То есть он что-то говорил, но я не понимал.

- Почему? Ты забыл немецкий, или собеседник был француз[11]?

- Не угадала, это был турок, а его «диалект» мне был недоступен, чуть с ума не сошел, слушая его объяснения... Но это не все... Я просмотрел некоторые сайты, зашел на ресурс гидрометеорологической службы, поднял фотоснимки и данные за сегодняшний день, также 10 августа, 5 мая, 11 апреля, 19 марта и 2 февраля... Оказалось, что в этот период в целом по стране было безоблачно и не так уж пасмурно, но вот только на участке между Эффритиконом и станцией «Аэропорт Цюриха» была непогода – там отмечалась значительная концентрация молний и сильный дождь. И именно в утренние часы, по том все быстро прекращалось, вновь светило солнце.

Патриция удивленно выдохнула:

- Да ну...

- Вот-вот, такое ощущение, что кто-то специально делал эту непогоду и атмосферным электричеством закачивал что-то...

- Может, те агрегаты, что ставили на поезде S-16? – предположила девушка.

- Может быть, может быть, и в этом не одна странность. Я зашел на сайт геологической службы США и через нее просмотрел данные геомагнитных полей вдоль всей поверхности планеты. Именно на ранее мной сказанном участке кантона Цюрих проходят сильные магнитные линии. То есть эта зона энергетических аномалий, здесь сильная напряженность двух тектонических плит! Понимаешь? Получается так, что железнодорожное полото практически проложено под магнитными линиями, и это меня насторожило... Все уж много для одного места.

- Ух ты! – еще раз раздались звуки эмоций с другого конца провода.

- Вот-вот, и я чешу затылок, чтобы это значило.

- Но ты многое разузнал за эти часы, - с уважением сказала Патриция. – Ты тот парень, который может многое, а такой мне нравится – решительный, умный и не задавака.

Хорошо, что она не видела, как покраснел Штефан, но услышался, как он закашлял, подавившись бутербродом.

- А у тебя какие новости? – справившись с кашлем, спросил парень.

Патриция оживленно сказала:

- Знаешь, я вначале сходила в госпиталь Цюриха, там в психиатрическом отделении работает моя подруга, и она помогла мне просмотреть списки всех зарегистрированных персон. Из числа очевидцев необычных явлений, которые написали письма в SBB, на учете состояла только одна пожилая женщина, и то по диагнозу неврастения. Таким образом, сумасшедших среди них нет. После зашла в семь газет, и две подтвердили, что к ним обращались люди со странными историями о поездке на поезде. К счастью, одна журналистска взяла их телефоны, но не звонила, ибо редакция не заинтересовалась «сказками», а я вот позвонила этим людям и выяснила много интересного.

- Что именно?

- По-моему, это связано с твоим открытием в ремонтном депо. Один из опрошенных мной – спортсмен-дзюдоист Фауст Грилль. Это произошло с ним в мае. Он во время грозы находился в туалете, справлял нужду, так сказать, и тут дверь насильно была вскрыта. Бах-тарарах! – перед Фаустом предстала какая-то старушка в длинном полосатом красно-белом свитере и коротких лыжах. Она выволокла спортсмена из туалета, и этот громила не мог оказать никакого сопротивления. «Я пытался защититься и применить приемы, однако она меня просто взяла в охапку и вышвырнула из туалета в тамбур», - сказал он мне. Спортсмен был просто ошарашен, что его сломила какая-то пожилая женщина. Старушка влетела в туалет, закрыла за собой дверь, там что-то вспыхнуло, грохнуло, и все затихло. Фауст открыл дверь и... никого не обнаружил...

- Ух ты! Так это...

- Вот именно! Мы сегодня тоже столкнулись с фактом, как какой-то старичок исчез в туалете! – помнишь?

Штефан воскликнул:

- Конечно! Я помню этого нескладного как чучело огородное старика, который тоже был в таком же полосатом свитере. Дело в том, что я в Винтертуре столкнулся с ним. Странноватый такой был, и дело не только во внешности, а в том, что какой-то... даже не знаю, как это сказать. Он сидел как истукан, лицо – словно маска. Совершенно неестественные движения... я подумал, может, страдает болезнью Дауна или еще чем-то похожим... Да, я вспомнил, что когда все это началось – эти видения в окнах, - то старик встал и спустился на первый этаж...

- Так, так... значит...

- Значит, есть общее между странными стариком и той старушкой-силачкой, ремонтом вагона, и событиями в окнах, - завершил ее мысль Штефан, однако Патриция высказала другую мысль:

- Нет, я имела ввиду, что старик и старушка – это типа путешественники... уж не знаю, откуда они, может из другой эпохи или галактики, но только явно не люди... И это означает, что их могут быть десятки, если не сотни в Швейцарии... Представляешь, нелегалы у нас под носом, а миграционная полиция и ухом не вяжет... И чего они, эти существа, хотят?

Это озадачило парня. Он хлебнул кофе и произнес:

- Ах, да, верно! Думаешь, нужно сообщить в полицию?

- Да кто нам поверит? – ответила девушка. - Там в лучшем случае посмеются над нами... И еще: мы видели эпохи динозавров, пещерных людей и какого-то фантастического будущего. А спортсмен Фауст говорил об океане, где плавали какие-то странные рыбы и медузы, потом был пустынный мир, бомбардируемый метеоритами... А еще звонила троим очевидцам, и они рассказывали тоже то, что узрели с окон вагона: бесплодная планета, горящие леса, вулканы, ледяные долины... уж не знаю, что это за мир...

Штефан задумался:

- Иначе говоря, вагон позволяет узреть всю историческую эпоху Земли... С момента рождения до ее... ну, не знаю, уничтожения ли... То есть можно путешествовать во времени, находясь в поезде... Мне кажется, моя теория о ленте Мёбиуса верна...

- А это что за теория? – подозрительно спросила Патриция. – Ты что-то мне ничего об этом не говорил... Не скрывай, раскалывайся, что это?

- Да, так... долго объяснять, сплошные формулы, - махнул рукой Штефан, вспоминая, как в штыки восприняли его идею однокурсники и профессор Херцгут, и не хотел, чтобы еще девушка вдруг высказала свою негативную оценку (хотя на этот момент позабыл, что Патриция не владеет математическими теориями и вряд ли стала критиковать). – Но мне кажется, что нужно еще раз заглянуть к твоему дяде Паскалю...

- Для чего?

- Хочу узнать, что же это за новшества, что были вставлены в вагон В508526-33067-7. И кто там за начальник Марсель Хельмут, который подписал наряд на ремонт... Если понадобиться, то постараюсь пробиться к нему на прием, выяснить причины этого ремонта для исправного вагона.

Тут Патриция вспомнила:

- А как там с анализом того осколка, что ты нашел в корпусе вагона? Что-нибудь есть... какая информация от этого рыжего парня-лаборанта?

При упоминании этого момента Штефан поморщился, как от зубной боли:

- Звонил Сандро, он очень и очень озадачен. Сидит, и пытается выяснить, что и как. Подробностей не дает, но просил явиться к нему с утра, хочет кое-что показать. Вообще-то он выпускник нашего «уни» и пишет докторскую. Толковый парень, только болтун и бабник.

- Ты хочешь сказать, что без пяти минут доктор наук не знает, что это за металл? Что он тогда делает в лаборатории? Может, он не разбирается в анализе веществ и не умеет работать с приборами? Чему он учился, этот умник?

- Ну, я этого тебе не говорил, ты сама пришла к таким выводам. Просто, как я понял, он еще не до конца провел тесты... Завтра выясним.

- Тогда завтра в десять утра встречаемся у Сандро.

- А как твои занятия?

- Они не убегут – в случае чего наверстаю упущенное. Мне сейчас важнее реабилитироваться.

- Эх, и мне тоже, - вздохнул Штефан. – Ладно, аста лависта[12], бэйби.

- Аста маньяна, амиго[13], - ответила Патриция и отключилась.

Штефан еще часик посидел за компьютером, а потом был насильно отправлен на кухню – ужинать, хотя время уже было позднее. После, с набитым желудком прыгнул в кровать и сразу заснул. День у него был действительно напряженным. Ему снился мир динозавров, которые как барашки паслись на лужайке... и себя, бродившим среди них, при этом держа за руку рядом шагавшую Патрицию в сомбреро и со шпагой за поясом.

Утром он проспал подъем. Просто будильник по каким-то неизвестным причинам отключился, и будила его мама.

- Штефан, вставай, ты же должен был еще полчаса назад уйти, сам об этом говорил вчера!

- Ох! – вскочил тот, дико озираясь. Было ясно, что придется наверстать упущенное время, и это не просто. Однако армейская школа дала ему многое: быстро умылся, оделся, собрался и ринулся в подъезд.

- А завтрак? – кричала вдогонку ему мама.

- Поем по дороге! – ответил парень, вскакивая на велосипед. Благодаря этому транспорту он быстро достиг станции Винтертура. Нужно было ехать в Цюрих на любом поезде, который имел это направление. Табло показывало все расписание, и ближайшим был S-7. Именно на нем, бело-синем двухэтажном поезде Штефан доехал до пункта назначения, по дороге внимательно рассматривая распечатанные на принтере фотокопии чертежей, что дал ему для ознакомления турок в ремонтном депо. Через Интернет студент пытался разобраться в хитросплетениях устройств, но ничего подобного или пояснительного он не нашел. Во всяком случае поисковики Google и Yahoo на запросы выдавали информацию, которая оказывалась не пригодной для понимания тех технических схем, что были на чертежах. Видимо, устройство было неизвестным никому или являлось каким-то секретом.

И поэтому выяснить это дело Штефан хотел у герра Шумельца. Дядя Паскаль был в своем кабинете, однако звален работой. Он об этом сразу предупредил парня:

- Извини, Штефан, уделю немного времени. У тебя дело серьезное?

- Да, иначе бы не пришел.

- Хорошо, давай, выкладывай, что там у тебя?

Штефан достал из рюкзака фотокопии и разложил на столе.

- Это то, что было в техническом задании по ремонту или модернизации вагона В508526-33067-7. Я пытался разобраться, что эти за устройства, которые вставили сюда, и для чего они, но не понял. Можете дать пояснения?

- Ты же физик, а не инженер... Это не просто пояснить...

- Физик обязан понимать инженерные расчеты, особенно, если это касается техники...

Дядя Паскаль с уважением посмотрел на парня, видимо, такой настойчивый человек ему нравился. Даже мысленно пожелал своей дочери такого же жениха.

- А ты молодец, упорный и дотошный, - сказал он и, придвинув к себе бумаги, стал рассматривать. Штефан смотрел на него и видел, как вытягивалось лицо у чиновника SBB, видимо, сам того он не ожидал, чего узрел на бумаге.

- Странно, я не понимаю смысла этого, - признался он наконец. – Вагон новый, а модернизация чем-либо трубует технического согласования с компанией «Симменс». Ничего такого мы не делали с немцами, во всяком случае, я не осведомлен. Обычно я комплектую подобную заявку.

- То есть вы не знаете, зачем тут эти агрегаты? – насторожился Штефан.

- Не просто не знаю, зачем они нужны поезду, еще больше – я не знаю, что это за агрегаты и какую нагрузку они несут.

- Тут еще туалет меняли, - напомнил парень.

- Да, я вижу, что устройства имеют соединения с туалетом, только зачем? – продолжал недоумевать герр Шумельц, барабаня пальцами по столу, видимо, раздражаясь от своего незнания. – Может, запросить кого в главном офисе?

- Подписывал Марсель Хельмут, вот его подпись. Вы знаете его?

Дядя Паскаль поднял глаза на парня и задумался.

- Знаешь, я помню этого типчика, странный такой. Рассеянный, говорит невпопад, трудно уловить его мысль. Но начальство считало, что он - технический гений, потому что изобрел что-то такое, что принесло SBB огромную прибыль. Все было засекречено, и подробности я не знаю.

- А как он выглядел? – чуть уже не допрашивал чиновника Штефан. – Можете описать его?

- Гм, тут тоже сложно что-либо сказать. На лицо ему около тридцати, но седые волосы, дурацкая улыбка, стеклянные глаза, двигающиеся уши, руки как у столетнего человека – кожа дряблая, с венами и пятнами. Одет... э-э-э, полосатый бело-красный свитер, зеленый галстук, помятые серые штаны и сапоги. Короче, на высокопоставленного сотрудника никак не похож. Да только на его причуды никто не обращал внимания – это же был человек, приносивший доходы своими техническими предложениями. Тут можно простить все, в том числе и внешний вид. Я видел его только один раз на одном из технических совещаний SBB.

- Он сейчас у себя?

- Не знаю, давно о нем не слышал, но могу позвонить, - и герр Шумельц стал звонить в Берн. Разговор длился не больше минуты. Положив трубку, дядя Паскаль заявил:

- Он уволился вчера. И куда уехал – никто не знает.

- Вот, невезуха, - чертыхнулся Штефан. Более-менее одна зацепка была и то она растаяла, как дым на ветру.

- Тебе что-то еще нужно?

- Ох, нет, спасибо, дядя Паскаль, все уяснил, - произнес парень, засовывая бумаги в рюкзак.

- Тогда привет Патриции, - махнул рукой чиновник, давая понять, что разговор окончен.

От управления SBB студент направился в лабораторию университета. Там у дверей уже стояла Патриция, вся серьезная и деловая. Но Штефан знал, что на самом деле девушка очень любезная и милая, и просто напускает необходимый вид, чтобы никто к ней не приставал. Потому что итак некоторые студенты пытались обратить ее внимание на себя.

- Я не опоздал? – спросил парень.

- Всего на три минуты, и это не страшно. Сходил к дяде?

- Ага.

- И что?

- Да ничего конкретного. Дядя Паскаль не знает назначения этих агрегатов и к чему была проведена модернизация вагона. И описал человека Марселя Хельмута как одного из тех, что видел я вчера в вагоне, и что рассказал твой спортсмен Фауст.

- Он не мой, - обиделась девушка. – И он женатый. И он не моего вкуса.

- Ой, прости, я просто уточнил, что это ты выяснила подробности его стычки со странной старушкой, обладающей силой терминатора. Все эти странные личности одеты в бело-красный свитер, словно хотят показать наличие общей связи между собой.

- А ты намерен встретиться с ним?

Штефан пожал плечами:

- Хотел бы... но увы, он уволился вчера.

- Да? – брови у Патриции взметнулись наверх. – Подозрительно... Как мы вышли на след, так сразу начинаются игры в прятки.

- И я так думаю, - согласился Штефан.

Тут девушка указала на дверь лаборатории:

- Так мы будем стоять тут или войдем?

- Ты права – не будем терять времени. Думаю, и Сандро уже заждался нас.

Лаборатория была обставлена как надо – компьютеры, спектроскопы, анализаторы, приборы и многое другое, что каждый мог отнести к серьезной исследовательской работе, и не зря самая передовая техника и оборудование по геологии было именно здесь. Университет Цюриха никогда не скупился на современные технологии, и поэтому студенты имели возможность обучаться по полной программе, как это требует система подготовки квалифицированных кадров. В то утро здесь было мало людей. Сандро они застали сидящим за электронным микроскопом, а его стол был завален справочниками. Он так ушел в свои мысли, что не заметил прихода Штефана и Патриции.

- Привет, как дела? – хлопнул по спине лаборанта Штефан.

Тот поднял красные и помутневшие глаза.

- Привет, - несколько вяло ответил он. – Извини, я не спал всю ночь и сейчас сижу на кофеине, - тут он показал на десятки распакованных пачек кофе, валявших у его ног. – Еще немного, и перейду на кокаин.

- А что? – спросила Патриция. – Трудно разобраться?

Сандро показал на камеру, внутри которого находился кусок металла. Именно в этом устройстве происходил анализ вещества.

- Не просто трудно – чудовищно трудно, - признался лаборант. – Я готовлю докторскую в области редкоземельных металлов, но то, что я увидел здесь, - и он указал на горящие мониторы с графиками и кристаллической структурой вещества, - заставили меня усомниться в правильности таблицы Менделеева. Этот русский химик, видимо, ошибся в своих предположениях... Говорят, он таблицу увидел во сне. Но он сошел бы с ума, увидев это.

- Чего-чего? – ахнули студенты.

- Я не стану вам долго говорить, но поясню одно – этого металла не может быть в природе. Анализатор рисует странную монокристаллическую структуру, и я не могу ни с чем сравнить. Это и газ, и жидость, и твердое вещество, и плазма одновременно! – это невозможно. Более того, атомный вес показывает, что это самое тяжелое вещество, но весы демонстирируют совсем иное – всего лишь полтора грамма! И еще – у него температура минус стодвадцать градусов, и за всю ночь она не поднялась. Металл не согревается, ты понимаешь это?! Я поставил его на электроплитку, да только он не стал теплым ни на один градус! Более того, он поглощал тепловое излучение, словно ее аккумулировал, и на это у меня нет никакого пояснения! Или я сошел с ума, или приборы врут, или это не из нашего мира...

- Это, э-э-э... это точно, не из нашего мира, - согласился Штефан, вспоминая падение неизвестного аппарата, сбитого ракетой. Только рассказывать об этом не было желания. Лаборант вряд ли поверил в историю, несмотря на наличие явного доказательства, находящегося у него в камере анализатора.

Тут Сандро взвился от злости, схватил его за грудки:

- Признавайся, откуда этот металл у тебя? Где ты его нашел?.. Ты знаешь, что это – мировое открытие, и за него мы можем получить по десять Нобелевских премий каждый? Я не говорю о премии в сотни миллионов евро.

- Догадываюсь, - пробормотал парень, пытаясь отцепить со своего воротника пальцы настырного лаборанта. – Да отпусти ты меня – задушишь ведь.

Пришлось Патриции вмешаться, так как Сандро не хотел отпускать Штефана. Она знала болевые точки, и нажала на запястье. После этого Сандро успокоился и сел обратно на стул. Однако его глаза продолжали лихорадочно блестеть из-под очков.

- Ладно, со мной все в порядке... Просто я взволнован...

- Мы не меньше тебя...

- Так я слушаю... – Сандро пригласил друзей присесть на свободные стулья.

Однако у Штефана не было плана здесь задерживаться. Он сказал:

- Потом все расскажу. Предлагаю сделку: ты забираешь металл и работаешь над ним столько, сколько хочешь. Нобелевка – твоя, мы не претендуем на нее.

- А вы? Вы чего хотите? – удивился лаборант. Ему не верилось, что можно отказаться от такой ценной находки.

- Мне нужен только тот анализ, что ты сделал. Сможешь скинуть мне все на флэшку? - и Штефан протянул ему карточку на 10 гигабайт с USB-портом. Сандро, конечно, был не против и сделал все за пару минут.

Возвращая флэшку, он только проинтересовался:

- Это все?

- Нет, есть еще просьба: мне нужны некоторые портативные приборы. На пару часов.

- Зачем?

- Хочу снять информацию. Проведу тесты. Не спрашивай больше – я тебе дал то, что стоит в миллионы раз дороже всего имущества в этой лаборатории! И это стоит того, чтобы ты не задавал лишних вопросов!

С этим утверждением Сандро был согласен, и поэтому без проблем передал ему счетчик Гейгера, магнитометр, светодиоды для измерения яркости и еще что-то, назначение которых Патриция не знала. Впрочем, она была уверена, что Штефан ей все пояснит.

Когда они вышли из лаборатории, то спросила:

- Ты хочешь провести тесты в вагоне? Или я не так поняла?

- Верно, хочу снять показания приборов и выяснить, чем вагон В508526-33067-7 отличается от других...

- Тогда нам придется ловить нужный нам поезд, а ведь по маршруту S-16 передвигается много составов, - заметила девушка.

- А мы будем стоять на двадцать втором и двадцать третьем путях вокзала в Цюрихе и ждать любой поезд с рейсом S-16, и так встретим нужный нам вагон.

В действительности дело оказалось не простым. Ведь поезд постоянно менял количество вагонов – в зависимости от пассажиропотока – днем короткий, а утром и вечером – в два-три раза длинее. Вполне возможно, что в промежутке времени вагоны загоняли на свободные пути, пока не становились востребованными. Кроме того, была вероятность, что поезд менял нумерацию и ехал по другому маршруту – обычная практика SBB.

К счастью, этого не произошло. Через три часа им попался нужный вагон, причем его Штефан узнал не по номеру, а по следу от осколка – щель никто не залатал, видимо, обслуживающий технический персонал не заметил повреждение в корпусе. Перрон был полон людей, и пробиться к вагону оказалось не совсем просто.

- Вот он! – вскричал он, махая рукой девушке, которая стояла с другого конца состава и рассматривала номер. Уже сигналила дверь, что закроется, и поэтому Штефан вскочил на подножку. Патриция запрыгнула в ближайший вагон и по внутренним переходам-шлюзам прошла к парню.

Поезд двигался по маршруту в сторону Винтертура, а Штефан тем временем доставал приборы. Стоявшие и сидевшие в вагоне люди не обращали внимания на них, все были заняты своими делами. Лишь только какой-то двадцатилетний панк, развалившись на лестнице, косо смотрел, однако ничего не говорил.

- Так что будем делать? – поинтересовалась Патриция.

- Первым делом изучим WC, - и он открыл дверь туалета. Панк усмехнулся, увидев, как парень с девушкой вошли внутрь и закрылись. Он воспринял это по мере своего интеллекта и воспитания. Правда, ни Штефан, ни Патриция не собирались заниматься тем, что взбрело панку на ум.

Первым делом студенты достали приборы и включили. Штефан водил устройствами по всем перегородкам, говорил данные, которые высвечивались на табло, а Патриция записывала в блокнот. После этого стали рассматривать помещение. Оно было стандартным – умывальник, зеркало, емкости для салфеток, спенсер жидкого мыла, унитаз, поручни и окно. Также лампы дневного света. Знаки и надписи на трех языках – и ничего больше.

- Обычный вагонный туалет, - пожала плечами девушка.

- Да, но почему-то все странные люди вваливались сюда и потом бесследно исчезали, - напоминил ей об этом Штефан.

- Да, это так...

- Смотри, а это что? – и тут парень указал на нарисованный знак над кнопкой спуска воды в унитазе. Это был профессионально сделанный математический символ бесконечности, а не нарисованный фломастером. – Узнаешь?

- Нет, а что это?

- Символ ленты Мёбиуса... Хм, это наталкивает меня на то, что я в правильном направлении. Этот знак что-то означает... для кого-то.

- Так он над кнопкой смыва унитаза, что это может означать? – не поняла Патриция. – Нажал – и спустил... э-э-э, дерьмо, что тут думать?

- И я не знаю, но такой символ обычно не пишется здесь, - и парень нажал на кнопку.

Патриция ожидала взрыва или еще чего-то страшного, однако произошло то, что и должно было быть: синяя дезинфецирующая жидкость слилась в унитаз, потом сработал насос, и все исчезло в баке, который был под вагоном. Все фекалии и урин собирался там, а их затем специальными механизмами отсасывали на станциях сервиса. Нужно заметить, вагоны SBB считались экологически чистыми, и человеческие отходы не сбрасывались на пути, а просто собирались для дальнейшей утилизации.

- Гм, ничего же не произошло, - с сомнением произнесла девушка, смотря в дыру унитаза, словно оттуда должно было что-то появиться, на что Штефан ехидно ответил:

- И не должно было произойти. Ведь что-то срабатыавает только тогда, когда это нужно. Например, когда странных людей – этих путешественников во времени - нужно отправить в точку назначения. Если бы при нажатии кнопки включался таинственный механизм, то всех посетивших WC вышвыривало черт знает куда...

- Ах, да, верно... И что теперь?

- Пройдемся по другим вагонам и тоже измерим. Нам нужно сравнить потом показатели, тогда что-то станет ясным.

И они вышли из туалета, и сидевший на полу панк хмыкнул и заткнул уши миниатюрными динамиками от МП-плейера. Студенты не обратили на него внимания. Так, с приборами они прошлись еще по трем вагонам, измеряя все на пути, и успели завершить исследование раньше, чем поезд прибыл в Винтертур. Студенты вышли на станцию и огляделись – нужно было решать, что делать. Стояла хорошая погода, светило солнышко, по тратуару прыгали воробьи. Штефан не мог на второй день знакомства пригласить девушку к себе – он стеснялся. Нужно было найти нечто иное...

- Мы можем заглянуть в бар Tres amigos[14], выпить по коктейлю «Куба либрэ»[15], - предложил парень. – Там и проанализируем все, что получили в результате исследования.

- Отлично, - согласилась Патриция, и они направились в сторону бара, который располагался рядом, за супермаркетом Coop. Там бармен – шустрый доминиканец быстро выполнил заказ, и через пять минут студенты сидели за столиком и, потягивая через трубочки жидкость из бокалов, просматривали блокнот. Точнее, осмысливал информацию Штефан, а Патриция просто глазела на него и слушала латиноамериканскую мелодию, что тихо играла в помещении.

- Итак, амиго, что скажешь?

Парень кашлянул в кулак и начал:

- Итак, кое-что видно... В вагоне В508526-33067-7 уровень радиации в три раза выше, чем в других!

- Ой! – побледнела девушка.

- Успокойся, все в пределах санитарных норм, - жестом усадил ее на место Штефан. – Лучевую болезнь не схлопочешь, уверяю я тебя. В WC излучение в пять раза выше... Магнитное излучение в десять раз сильнее, это означает, что тот агрегат, что вмонитирован в вагон, работает и выполняет какую-то функцию. Спектроном показал, что проводимость света окон второго этажа выше в полтора раза, чем в других вагонах...

- И что это означает?

- Не знаю, - признался Штефан. – Полученные результаты мало что мне говорят, но это свидетельство того, что вагон В508526-33067-7 отличается, и причина его – в его ином назначении. И что мы имеем на сегодняшний час: первое, это не просто вагон, а машина, которая через себя прокручивает время, типа по ленте Мёбиуса. Второе, временные переходы – иные миры! – можно увидеть во время движения поезда. Третье, путешествуют странные люди, возможно, это не люди, а кто-то иные, и тогда, когда для этого существуют благоприятные условия. Какие?

- Какие?

Мимо прошла подружка Патриции, только девушка знаками показала ей, мол, не отвлекай, потом поболтаем. Штефан ничего не заметил и продолжал говорить, ткнув палецем в вверх:

- Непогода! По-моему, те агрегаты накачиват в себя энергию от движения поезда, потом провоцируют сильный дождь и атмосферный разряд. У молнии достаточно энергии, чтобы разорвать пространственно-временной континиуум. Во время перехода видны разные хронологические эпохи Земли, что мы и некоторые другие и видели. Это означает...

Патриция склонилась к нему:

- Что именно?

- А то, что у нас есть шанс...

- Какой шанс?

- Совершить путешествие во времени.

У девушки перехватило дыхание. Она молчала, а потом спросила:

- Это хорошая идея. Но мы не знаем, как им пользоваться... Мы же осмотрели туалет... нет никакого пульта управления...

- Есть он там, есть, - улыбнулся Штефан. – Смотри, из железнодорожной компании SBB вчера уволился Марсель Хельмут, которого я подозреваю во внеземном происхождении. Именно он подписывал документ на модернизацию этого вагона. И я думаю, он уволился, чтобы вернуться к себе. Видимо, свою миссию выполнил. И у нас есть возможность отправиться вместе с ним...

- Как? Как мы это можем сделать? – не понимала подруга.

- Смотри, амига, переход осуществляется только между шестью и семью часами утра, и в непогоду, когда энергии достаточно, чтобы сделать дыру во времени. Такая погода была вчера...

- Может, тот старичек и был тем Марселем Хельмутом, что ты видел вчера? Тогда он уже в... будущем... или еще черт знает где.

У Штефана было иное мнение:

- О, нет, дорогая. Тот был старик, а по описанию твоего дяди Паскаля, герр Хельмут выглядел как тридцатилетний. Он уволился вчера вечером, и мог использовать вагон для перемещения во времени сегодня, однако сегодня, как ты сама видишь, погода хорошая – ни облачка, ни дождя. То есть Марсель еще в Швейцарии.

- И?

- А завтра утром ожидается облачность и гроза в районе Цюриха – такой прогноз я прочитал вчера в Интернете. Получается так, что этот типчик может прыгнуть в свою эпоху только завтра.

Патриция аж побледнела от волнения. Она залпом выпила бокал и закашляла. Штефану пришлось постучать ей по спине. Бармен, который узрел эту картину, улыбнулся, однако ничего не сказал. Он решил, что девушка просто слишком энергично употребила «горячительный» напиток, который на самом деле был холодным, и поэтому такая реакция.

Когда студентка пришла в себя, Штефан вернулся на место и сказал:

- Завтра мы должны быть в этом вагоне. Я уверен, что прибудет именно тот S-16, у которого есть вагон с номером В508526-33067-7. Поэтому встречаемся в половине седьмого в Винтертуре. Ты не проспишь?

- Не-а... А ты не боишься?

Тут Штефан признался:

- Я волнуюсь, но не боюсь. Меня немного терзают сомнения, что я на верном пути, и есть горячее желание установить истину. Меня ничего не пугает.

- А я боюсь, да только жутко интересно, - сказала Патриция, покраснев. – Так... что мы должны с собой взять?

- Думаю, только видеокамеру и лэптоп, этого будет достаточно.

- А одеться как?

- Гм... как обычно... Не знаю, в какой мы мир попадем, может там отравленная атмосфера или сплошная радиация?.. Скафандров у нас нет. Хотя я думаю, что Марсель Хельмут не отправиться туда, где есть угроза жизни. Он же тоже в таком же обличии, что и мы...

Правда, сказано это было несколько неуверенно, но и Патриция не могла настаивать. Действительно, что их ждет там, за гранью разумного, никто из людей не знает. Но у Патриции было чувство, что они сталкиваются с чем-то необъяснимым и таинственным, в то время как Штефан рассматривал эту проблему чисто как прагматик.

- Ладно, - сказала девушка, вставая из стола. – Я пойду. Встречаемся завтра.

- Адью, - попрощался с ней Штефан.

Вечером он, как всегда, сидел за компьютером, пока мать не погнала ужинать. А спать лег пораньше, чтобы набраться сил.

На этот раз он не проспал и встал вовремя. Бутерброды для похода в неизвестность были заготовлены заранее и быстро перекочевали из холодильника в рюкзак. Положив туда же видеокамеру Sony и лэптоп, он поцеловал маму в щечку и побежал на станцию.

Накрапывал мелкий дождь, но было ясно, что серьезной грозы не избежать. Дул ветер. «Ага, это еще раз подтверждает мою теорию», - думал парень, смотря на еще темное небо.

Патриция уже стояла на пятом пути и читала газету 20 Minuten, что бесплатно реализовывалась на всех углах перронов. В левой руке она держала пластиковый стакан с горячим кофе.

- Привет, - поздоровался с ней Штефан.

- Салют, - ответила та, не отрывая взгляда от текста.

- Что читаешь?

- Да, всякую ерунду... Скандал с фирмой Shopard, которая сотрудничает с дочерью узбекского диктатора, и представила ее ювелирные изделия на Международной выставке часов и драгоценностей... Правозащитники возмущены, демократическая общественность требует объяснений...

- Ага, ясно, но это политика... Ладно, займемся серьезными делами. Скоро поезд...

Тут Патриция бросила газету в мусорный бак и замерла.

- Ты чего? – с недоумением посмотрел на нее Штефан.

- Смотри, - ответила она и ткнула пальцем в сторону.

Парень повернулся и тоже застыл. В пяти метрах от них стоял моложавый мужчина в костюме, надетом на поверх полосатого красно-белого свитера. На ногах – синие сапоги. Большие очки, спортивная шапка, из которых копнами свешивались седые волосы. Застывшая улыбка придавала лицу придурковатое выражение. Вид неряшливый, явно не обычный, но ныне никто не обращает внимания на чудаков, в стране достаточно персон с нестандартным поведением и мышлением, и их права также защищаются, как и обычного человека. Хотя человек ли он и нуждается ли он в человеческих правах? Поэтому чему изумляться? – ведь именно этого существа они и поджидали. У Штефана от радости пересохло в горле – его теория все больше и больше находила подтверждение. Почему-то в голову пришла фраза дяди Паскаля, что они играют в детектив.

- Наверное, это и есть тот Марсель Хельмут, - прошептала Патриция. Штефан сжал ее руку, что она чуть не выплеснула ему на кофту горячее кофе, и тихо сказал:

- Да... это он... уже по свитеру можно догадаться, что это он... Думаю, его надо зафиксировать...

Он достал сотовый телефон и стал незаметно фотографировать герра Хельмута. Тот стоял, ничего не подозревая, и смотрел на табло, где был расписан маршрут поезда S-16 и время его отбытия. Люди, тоже ожидавшие состав, нетерпеливо смотрели на часы или передвигались по перрону, куря или переговариваясь друг с другом, - обычная суета. Тем временем дождь усилился, уже доходили раскаты грома, да только на вокзале, защищенном высокой металлической крышей, было сухо. С разных путей отходили локомотивы с пассажирскими вагонами или пролетали без остановки грузовые и товарные составы. На запасном пути стояли платформы с настоящими танками – на таких именно и служил Штефан. В Швейцарии за безопасность отвечал каждый гражданин, он обязан был защищать все то, что считалось элементом обороны, и поэтому у танков не было охраны, хоть подходи и трогай руками. На грозную технику с восхищением смотрели только дети, тоже ехавшие куда-то в такую рань, остальным не было особого дела до них.

Наконец-то показался поезд. Горели фары, сигнальные лампы на локомотиве. Состав был длинный. Стуча колесами по рельсам, он проехал до конца перрона и остановился. С корпуса стекала дождевая вода. Мокрые стекла окон искажали внутреннее пространство, и сидящие внутри люди казались какими-то фантастическими существами.

- Нам нужно искать наш вагон, - произнесла Патриция.

- Думаю, Марсель знает, где этот вагон, и мы последуем за ним, - ответил Штефан. – Главное, не потерять его из виду.

Впрочем, далеко отходить не пришлось и потерять было не просто – народу не так уж и много в этот час. Герр Хельмут правильно расчитал местоположение вагона с номером В508526-33067-7 и где он точно остановится – прямо напротив него. Сам парень узнал по следу от осколка на корпусе. Едва двери раскрылись, как Марсель неспеша и как-то неуклюже передвигаясь поднялся на второй этаж. Вслед за ним двинулись студенты, и сели в двух креслах позади. Им было удобно наблюдать отсюда за этим существом.

К их удивлению, в числе еще трех пассажиров был тот мужик-скандалист, что пытался позавчера выяснить отношение с железнодорожной компанией. Неизвестно, чем все это закончилось, но сейчас он был задумчивым, немного раздраженным. В руках он держал утренню газету и читал статью, негромко ее обсуждая. Видимо, привычка говорить сам с собой выработалась давно.

Двери закрылись, и состав двинулся вперед. Быстро промелькнули стены станции, ближайших строений и мостов. До Эффретикона было ехать несколько минут. На втором этаже, как обычно, находилось мало народа. Герр Хельмут сидел неподвижно и смотрел на потолок, улыбка так и не сползла с его лица. Руки он сложил на коленях как примерный ученик. Судя по всему, чудаковатый мужчина ушел в себя и выходить до нужного момента не собирался.

А вот строгий мужчина продолжал читать газету и негодовал, что некий центрально-азиатский социолог Мусаев, находясь в Германии, попался гамбургской полиции за совращение малолетки; сам же ученый оправдывался, мол, он хотел лишь заняться социологическим опросом о проституции в стране.

- Какая низ-зость, какое хан-жество, - твердил скандалист, буквально рвя бумагу, когда листал страницы. – Всякая мерзость едет к нам... кого только пускают в Европу?..

Гроза усиливалась, дождь лил как из ведра. Вспышки молнии возникали уже рядом.

- Скоро начнется, - произнесла Патриция, вспоминая позавчерашнее утро.

- Не сейчас. Это будет между Эффретиконом и «Аэропортом Цюриха», - напомнил ей Штефан, продолжая следить за герром Хельмутом. Впрочем, тот пока сидел и не шевелился.

Действительно, пока ничего не происходило. На станции Эффретикон сошли три женщины, и теперь на втором этаже оставалось только четыре человека. После сигнала двери закрылись, поезд стал набирать скорость.

Молнии были уже более частыми и сильными, и это взволновало мужика-скандалиста. Он откинул газету и с тревогой наблюдал за происходящим за окном. И то, что увидел, его пугало. Впрочем, студентов это только напрягло, они сосредоточились, ожидая того, что вот-вот должно было произойти.

Опять знакомый процесс - сгущение воздуха до плотного тумана, сквозь который пробивались яркие голубые вспышки. Легкие удары сострясали корпус вагона, и вместе с ними трясся мужчина.

- Опять? Опять эта чертовщина? – шептал он, схватив газету с пола и начиная нервно жевать страницу. Было заметно, что он не в себе.

В этот момент туман резко исчез, и перед всеми предстал захватывающий мир. Это было не время динозавров или пещерной охоты, не космических войн или вулканических сотрясений, нет совсем иное. Огромные мрачные скалы возвышались над поездом, и казалось, все пространство вокруг утыкано шпилями и хребтами. Несколько страных лун, одна из которых напоминало Сатурн, освещали ночное небо. Что-то непонятное парило в вышине – то ли машина, то ли птица, то ли еще что-то такое. Звезд не было видно, зато все оказалось покрытым полупрозрачной феолетовой завесой, и было неясно – это туман или какой-то газ в атмосфере.

- Ой, что это?

Отвечать Штефан не стал, так как схватил Патрицию за руку.

- Идем, Марсель уже встал, - и он показал вперед.

Девушка обернулась и увидела спину удаляющегося мужчины. Они двинулись за ним, желая перехватить у WC. Однако в этот момент сидевший и дергавшийся от истерики чиновник-скандалист схватил студентку за руку и потянул к себе, словно хотел усадить на колени и обнять.

- Вы будете свидетелем! Вы обязаны мне помочь! – орал он, брызгая слюной. – Вы тоже это видите?

- Что именно?

- Вот этот бред? – продолжал кричать тот, левой рукой тыча на окно. – Это железнодорожная компания дурит нас, накачивает вагон галлюцигенами! Мы подадим иск SBB, справедливость должна восторжествовать! Вы обязаны содействовать правде и оказать мне помощь! Я большой чиновник в банке и вас вознагражу!

Этот тип оказался не вовремя на пути, и это обстоятельство злило. Штефан еле расцепил его захват на руке подруги. На ее коже остались синяки.

- Да-да, конечно, но не сейчас, нам нужно срочно спуститься! – ответил парень за Патрицию. – Завтра встретимся и все обсудим!

Следовало торопиться, так как герр Хельмут уже вошел в туалет. Еще немного, - и все произойдет без них, а этот идиот продолжал цепляться за Патрицию, как за спасательный круг, и громко выражал свои требования:

- Не уходите, стойте! Не имеете права! Вы не можете бросить меня здесь!

- Отпустите меня! – разозлилась девушка, пытаясь вырваться.

Какой там, истеричный мужчина не хотел отпускать ее, - видимо, совсем ошалел от увиденного, - и тогда Штефан пошел на отчаянный и достаточно серьезный шаг. Он просто врезал по скуле, как это обычно делают боксеры, и чиновник, охнув от боли и изумления, отлетел к окну. Бах! – стекло задрожало от удара его головы.

Мир за окном начинал меняться на другую картину: горящая лава стекала с гор и все покрывалось отравляющим газом. Похожие на летучих мышей существа пытались спастись и некоторые из них врезались к поезд, оставляя на стекле кровавые подтеки. Это было уже реальностью, а не фантомом. Чиновник от страха сполз на пол и потерял сознание.

- Вперед, - процедил сквозь зубы Штефан, думая, что на следующей станции кто-нибудь да поможет этому рехнувшему от страха бедолаге, и они побежали вниз. Теперь никто не задерживал их.

Дверь в туалет была закрыта, к счастью, зеленый сигнал свидетельствовал, что защелка изнутри не задвинута. Парень схватился за ручку и резко рванул на себя. Стоявший внутри WC человек повернулся в их сторону, - это был герр Хельмут. Его глаза округлились и пожелтели. Он пытался что-то сказать, однако Штефан толкнул вперед Патрицию, а затем влетел сам.

Дверь закрылась сама по инерции.

Продолжая глупо и неестественно улыбаться, мужчина проскрипел:

- Нельзя там приходить! Вы ходить там! Тут мое!

Троем в туалете было тесно. Герр Хельмут стал толкать незванных гостей обратно, и было это сделано чувствительно, но обратного хода не было – дверь уже закрылась на щеколду.

- Вам идти туда. Тут есть я, - нескладно говорил мужчина, и в его голосе появились нотки отчаяния, удивления и возмущения. Вообще-то его понять можно – какие-то нахалы лезут в занятый уже туалет, и невозможно их выставить за дверь.

Хотя мужчина торопился по другому поводу - таинственный агрегат был уже запущен. Это было видно по тому, как из унитаза стал исходить яркий свет. Он становился все сильнее и сильнее, и глазам становилось больно.

- Идти туда! Это есть моя! Тебе ни здесь! – крикнул Марсель, да только Патриция и Штефан схватились за его руки.

- Нет уж, мы с тобой, дружок! – ответил Штефан, стараясь не отпускать захвата. – Куда ты, туда и мы...

В этот момент раздался громкий хлопок, и всех засосало в унитаз. Свет исчез, и перестал гореть символ бесконечности над кнопкой смыва. В туалете никого не было, только бумажная салфетка порхала в воздухе, медленно опускаясь на пол...

Сильный толчок опрокинул Штефана и Патрицию на колени, и они по инерции упали друг на друга, при этом отпустив Марселя. Они открыли глаза и увидели себя сидящими на поверхности какого-то пространства. На ощуп пол казался гладким и стеклянным, словно весь мир растворялся под ногами. Что-то смутное, неясное и нечеткое, как туман плавало вокруг. Свет лился как бы со всех сторон. Было тепло и дышалось также без проблем. Можно сказать, что окружающее пространство не оказалось враждебным для человеческой жизни.

- Оп-ля, - произнес Штефан, вставая на ноги. Затем он помог встать и девушке.

- И это что – мир будущего? Или прошлого? – с недоумением спросила Патриция, продолжая озираться.

- А черт его знает, нужно спросить...

И тут они уставились на герра Шумельца, который до этого стоял в трех метрах от них неподвижно, словно превратился в скульптуру. Вдруг из его уха, носа и рта стали выползать какие-то жуткого вида щупальца, извиваясь в воздухе подобно змеям. Глаза выпучились и поднялись на двух тонких стебельках, после чего раскачивались в разные стороны. Кожа раскроилась как пергамент и изнутри показалось массивное тело, которое было в три-четыре раза больше тела человека. Оно белесым, с желто-зелеными прожилками, кое-где торчали красные волоски, жуткий вид.

Прошло несколько секунд и костюм человека был сброшен на пол, и перед изумленными студентами предстало непонятно какое существо. Это было нечто среднее между толстым червяком, гидрой и пауком. Правда, от него исходил приятный аромат, словно надушился каким-то дезодорантом. Во всяком случае Коко Шанель упала бы в обморок от зависти.

- Вот это да! – сумела произнести только девушка. Штефан вообще ничего сказать не мог, настолько был шокирован.

- Вот кто, оказывается, скрывался под личиной людей... Какие-то космические насекомые, - продолжала Патриция. – Надеюсь, они не каннибалы...

- Каннибалы – это существа, которые едят себе подобных, а вот главное, чтобы они не оказались людоедами, - мрачно заметил парень. – Ох, а это еще кто?

В этот момент откуда-то из пространства появилось еще три таких существа, они, лоснясь и шевеля гибкими конечностями, стояли рядом и, видимо, каким-то образом общались – может, телепатически. При этом они искрили как электрическая проводка, что свидетельствовало об их интенсивном обмене информации. После этого тот, кто раньше скрывался под личиной Марселя Хельмута, обратился к людям:

- Мы приветствуем незванных гостей! Удивлены вашей находчивостью и любознательностью. Вы первые, кто сумел проникнуть в наш мир. И мы сейчас в недоумении, как вам это удалось? И что с вами делать.

- Так вы инопланетяне? И вы изучаете нашу Землю? – спросили хором студенты, продолжая рассматривать насекомых. Естественно, какое-то чувство омерзительности они при этом испытывали, однако внешне старались этого не показывать.

- Да, мы жители совершенно другого мира, и находимся в другой галактике. Наше название вам ничего не говорит, а произнести вам нет смысла, так как ваша речь не способна воспроизвести наши звуки, - Инопланетяне шевелили конечностями, между тем, было трудно понять, откуда исходит эта человеческая речь, ибо никаких звуковых органов на их телах ни Штефан, ни Патриция не обнаружили. Может, с ними общались через речевой синтезатор – маленький приборчик, который был имплантирован в тело насекомого.

- Мы путешествуем по времени и изучаем те цивилизации, которые встречали в космосе или их останки...

- Останки? – подозрительно переспросил Штефан. – Так от нас остались останки?

Инопланетяне некоторое время переговаривались друг с другом, а потом студенты услышали:

- Да, не будем скрывать. Ваша цивилизация погибла полтора миллиарда лет назад... Смотрите, - произнес псевдо-Марсель, и пол под людьми просветлел, стал прозрачным.

Студенты взглянули вниз и обомлели. Там, в нескольких десятках километрах открылся ледяной и мрачный мир, в котором ничего не было похоже на жизнь и вообще на то, в чем каждый мог признать как родную Землю. Сплошные горы, покрытые толстыми глыбами замершего воздуха, жидкости и неизвестных веществ. Атмосферы уже не существовало. Ни Луны и ни Солнца, только далекие холодные звезды и спиральные галактики, светящиеся как тусклые плафоны на потолке. Уже с первого взгляда стало ясно, что жить здесь просто невозможно, и никого там уже давно нет.

- Это наша планета? – со страхом спросила Патриция, не веря своим глазам. Дыхание сперло в ее груди. Было трудно осознать, что здесь нет и следа человеческой среды.

- Да, мы ее нашли... семь лет назад по вашему летоисчислению. Она блуждала по космосу больше миллиарда лет и залетела в область, которую вы называете Большой туманностью Ориона. Одна из экспедиций встретила ее по пути, провела разведку, после чего было принято решение установить здесь долговременную станцию времени. Мы сейчас находимся на ней. Именно отсюда мы ведем хронологию вашей планеты...

- А как она там очутилась? Где наше Солнце? Юпитер и Сатурн? И что с нами стало? – продолжала распрашивать девушка. – Неужели человечество погибло?

- Мы вынуждены вас огорчить, ваша цивилизация, которую вы представляете, на девяносто процентов вымрет через пять тысяч лет – из-за глобального потепления из-под глубин земли выйдут палеобактерии, жившие еще мезозойскую эру, - и человечество за короткое время уменьшиться до нескольких тысяч единиц, прежде чем ученые найдут вакцину. Это мы зафиксировали в своей базе данных и, если вам интересно, прокрутим все подробности для вас.

Патриция не сдержалась:

- Ох, какой кошмар!

Инопланетяне продолжили:

- Это еще не кошмар. Потом еще двести тысяч лет понадобится вам, чтобы восстановить численный баланс и выйти на новый технологический уровень развития. Люди достигнут значительных результатов, начнут осваивать ближайшие планеты, когда в этот момент Земля окажется под прицелом чужой цивилизации – мы ее называем «варвуки» (она кстати, тоже вымрет, и ее останки тоже находятся под нашим изучением). Война будет длиться пятьсот лет, человечество исчезнет на девяносто пять процентов. Все, что будет создано, превратится в пепел. Лишь в подземных коммуникациях и в жутких условиях выживут оставшиеся homo sapiens.

- Ох... ужас! – во второй раз выдохнула Патриция, а Штефан спросил:

- Мы видели какую-то войну... И у меня остался кусок неизвестного металла – это осколок с космического аппарата инопланетян.

- Да, это произошло из-за того, что пространственно-временной континиуум неустойчив, и возможен прорыв одного хронологического отрезка в другой. Дело в том, что на крыше вагона установили приемник энергоизлучения, и он пробивает временной континиуум. В этот момент в радиусе двух метров можно узреть проходящие по ленте Мёбиуса эпохи. То есть разные времена соприкасаются, и это произошло, как мы поняли, на вашем примере. К сожалению, стабилизировать это не всегда удается, и поэтому мы стараемся быстрее проскочить всю дистанцию, чтобы вернуться в свою эпоху... Есть вероятность, что весь поезд залетит в чужую эру.

Тут Патриция перебила:

- Подождите, а что же было с человечеством дальше?

«Марсель Хельмут» продолжил:

- Варвуки сами окажутся под ударами иной, более могущественной цивилизации и вынуждены будут уйти из Солнечной системы, чтобы продолжить войну в другой части галактики. Однако они постараются нанести максимум ущерба и подожгут Юпитер. У вас появится новая звезда, и это внесет гравитационный дисбаланс, Земля переместиться со своей орбиты и станет спутником Урана, а ее саттелитами будут другие небесные тела. Чтобы выжить, человечеству придется внести изменения в свой организм на генетическом уровне. Иначе говоря, вы имплантируете в себя гены варвуков, и превратитесь в иных существ.

Студенты были ошарашены.

- Вот это да!..

- В ваших генах останется всего лишь полтора процента от человека, но зато вы станете самыми сильными существами. Хотя понятия добра и справедливости для вас сместяться, вы больше будете хищниками. Но вы построите новый мир, начнете осваивать заново свою систему, и откроете путь к звездам. И опять, в самый неподходящий час настигнет вас беда: через полмиллиона лет мимо пройдет потухшая звезда, которая совсем расстроит гравитационный балас Солнечной системы. В итоге ваша Земля потеряет место прописки, уйдет в глубокий космос и начнет самостоятельное движение аж к другим галактикам. По пути она будет в скоплениях туманностей, под воздействием излучений голубых карликов, едва не попадет в «черную дыру», окажется под атакой астероидов, которые изрешетят всю кору планеты. Естественно, все живое вымрет в состоянии абсолютного холода. Во время странствия в миллиард лет, на планету будут высаживаться другие существа, проводить разведку, останавливать временные станции, но всерьез никто изучать не станет, ибо никому не будет дела до вашей истории. И только мы проявим любопытство и начнем проводить работы во временном континиууме и наблюдать, как развивалось человечество...

Тут Штефан спросил:

- А вы знаете, что будет с вами самими?

Инопланетяне не скрывали:

- Да, знаем, мы были в будущем, и увидели гибель своей цивилизации. Поэтому на все смотрим философски. Вселенная начала свое существование после взрыва, несколько миллиардов лет расширялась, потом она сожмется до прежнего уровня, вновь нагреется и опять взорвется – все повторяется. Дело в том, что и время, и пространство бесконечны, но они так как соединены, и это легко видно по вашей ленте Мёбиуса. Можно находится в одной точке пространства, и само время будет прокручиваться перед вами, как кинопленка. Мы рассчитали эту точку на Земле, и она оказалась в Швейцарии, на трассе поезда S-16. Наши коллеги сумели превратить ваше время в позиционную точку, откуда можно путешествовать в другие эпохи планеты. Для этого сделали новшества в вагон В508526-33067-7. Специальное устройство во время движения поезда накапливает потенциальную энергию и вызывает изменения в атмосфере. Соответственно, электрические разряды грозы прорывают временную полосу, и можно переходить в тот отрезок вашей истории, куда имеется желание. Мы удивлены, что вам удалось разобраться с нашими разработками, и вы разгадали, что мы – не люди. Как это удалось вам?

Студенты переглянулись и засмеялись. Патриция ответила:

- Вы ведете себя нестандартно. И ужасно одеты. Кто ходит в лыжах по дорогам, тем более по вагону, – это же страшно неудобно. А одинаковые полосатые красно-белые свитера – какая-то безвкусица.

Тут инопланетяне заискрили, видимо обсуждали это обстоятельство между собой, и уже другой обратился к людям:

- Мы не знаем назначения одежды, ибо мы сами не носим ничего подобного. Наш организм способен регулировать внутреннюю температуру, и ни холод, ни жара нам не страшны. Но мы не понимаем, что вы называете модой. Своих «агентов» мы одевали так, как взяли из вашего письменного источника.

И тут в воздухе появилось голографическое изображение журнала мод Best Neckermann. На его страницах была проставлена дата - 1976 год, естественно, носить подобную одежду в начале второго десятилетия двадцать первого века - анохронизм. Может, только бабушки и дедушки, еще мыслящие прошлыми категориями вкуса, могли позволить себе такое, но не молодежь.

- Мы нашли это во время первой экспедиции, на глубине сорока километров, - пояснил «Марсель Хельмут». - Журнал сохранился, так как попал в состояние естественного вакуума под землей, не разрушился спустя миллиарды лет. Изучив, мы поняли, что это была необходимость для человека. Мы сконструировали «скафандр» в форме человека, и внутри него живем некоторое время, пока находимся среди вас. Я вынужден был вернуться после трех месяцев жизни среди вас, так как ресурс скафандра выработался. Одежда при этом скрывает некоторые наши недостатки. Нужно отметить, что у нас разные биологические функции и метаболизм, иная структура, поэтому не просто управлять не только движением конечностей, но и эмоциями.

- Так у вас одна форма эмоции – глупая улыбка.

Инопланетяне с сокрущением произнесли:

- Да, мы так и не поняли смысл всех ваших чувств, ибо у нас нет ничего подобного. Управлять мимикой лица не просто, но мы поняли, если просто улыбаться, то меньше сопротивления в вашей среде.

- Смех и добрая улыбка, действительно, открывают любые ворота в нашем мире, - согласилась Патриция. – Но у вас глупая улыбка, она только отталкивает и вызывает чувство... э-э-э... недоумения или брезгливости. Все думают, что вы даун...

- Да, вы правы. Мы сильнее человека в тридцать раз, вынослевее, массивнее, и представьте, как нам трудно быть в человеческой «шкуре» в прямом смысле...

В этот момент Штефан склонился над останками «скафандра» - в том, где жил какое-то время псевдо-Марсель, и стал щупать его, ковыряться в органах, которые на самом деле были электро-силиконовыми устройствами. Инопланетяне смотрели на это безразлично и спокойно.

- А много вас?

- Сто пятьдесят миллиардов на двухста четырех планетах, и число может быть увеличено при необходимости. Мы планируем свою рождаемость и смертность. Продолжительность жизни каждого индивидуума – сто сорок лет. Мы можем регенирировать свой организм, однако не видим в этом необходимости. Новая рождающаяся особь несет в себе те же качественные характеристики, - продолжал рассказывать псевдо-Марсель.

- Слушайте, вы в поезде говорили так нескладно и плохо, что мы с трудом понимали вас, а сейчас вы изливаетесь высоким литературным стилем, - вдруг заметила Патриция. – Вы это специально так делаете – плохо говорите там, среди людей?

В интонациях ответа инопланетянина Штефану показался смешок:

- Нет, не так. То, что вы сейчас слышите, есть результат подготовки и обработки предложений и фраз семнадцатью миллиардами живых существ, одними которых являемся мы перед вами. Иначе говоря, наш интеллект повышается с увеличением количества участвующих в телепатическом мыслительном процессе. Мы, как единицы, представляем собой ограниченные по возможностям создания, но когда как масса – то разум получает высокий коэффициент полезного действия. По своим характеристикам превышаем все известные вам компьютерные системы.

Второй инопланетянин добавил:

- Мы являемся результатом коллективной формы разумной эволюции. Каждый из нас представляет ячейку памяти и процессор, который подключается к общей массе и усиливает интеллектуальный потенциал.

Штефан с недоумением посмотрел на девушку, поскольку она понимала сейчас больше. Та замахала руками, видимо, догнав мысль инопланетян:

- Ага, каждый из вас как бы нейрон головного мозга, который сигнализирует другим нейронам, те, в свою очередь, перерабатывает информацию, дополняют и передают дальше – и так по кругу, пока не принимается самая лучшая версия.

- Ты хочешь сказать, что они – это гигантский мозг, который работает при телепатическом контакте отдельных существ? – расстерянно спросил ее парень. Он никак не мог осознать, как может быть разум проявляеться в виде каки-то электромагнитных колебаний физических тел, которые сами по себе не отличаются высоким коэффициентом умственной деятельности.

- Да, ты уловил суть их пояснений, - кивнула Патриция и продолжила: - Инопланетяне существуют раздельно, однако разум возникает, если все они объединяются в одну телепатическую сеть и сигналы между ними устойчивые. Это как бы компьютерный процессор... Знаешь, на Земле есть нечто подобное... это формы жизни, которые существуют только в социально иерархированной структуре, коллективное устройство общежития, например, пчелы, муравьи. Они передают друг другу информацию посредством выделения соответствующих химических веществ или электрического колебания, и решения принимаются коллективно, а не индивидуально. Поэтому их считают высокоорганизированными существами, ибо они строят жилье, охотяться, собирают полезные питательные ресурсы и защищаются наэффективнейшим способом, только команды принимают совместно. Думаю, что у этих типчиков почти также все, - и Патриция указала на инопланетян. Вообще-то ее научный подход вызвал уважение у Штефана, который благовел перед теми, кто хорошо разбирался в биохимии и медицине. В этот раз преимущество в познании было у девушке, и не признать это было невозможно.

Слышавшие данное пояснение насекомые согласно закивали (если это так можно воспринять махание ими всеми конечностями):

- Вы правы, люди. Когда мы вместе, то говорим более правильно, поскольку интеллект во много раз выше, чем если вы имели беседу с одним из нас. К сожалению, чем дальше расстояния между нами, тем слабее связь, а во времени вообще ее нет, поэтому наши «агенты», будучи одними среди человечества, ограничены в своих возможностях, говорят очень неправильно и, может, поступают не «по-человечески». Отметим, что человеческий язык относится к одним из трудных для понимания, ибо вы употребляете обороты, которые не всегда доступны. Мы до сих пор не установили, что означает фраза «водить за нос», «сесть в калошу», «дал дуба», «отбросил копыта», ибо когда мы пытаемся делать это буквально, то получаем отпор или отрицательное воздействие со стороны людей.

-Это вызвало смешок. Студенты представили, как бы в реалии исполнилось словосочетание «дать дуба».

- Да, в каждом языке имеется куча фразеологических оборотов, которые не всегда понятны другим людям, говорящих на других языках, - заметил Штефан.

С этим мнением псевдо-Марсель был согласен. Он сказал:

- Нас смущает и то, что у людей нет одного языка, а вы говорите на тысячах разных, и даже в одном языке есть десятки диалектов. Это усложняет нашу миссию, ведь мы порой не знаем, как вернее произносить фразу...

Тут Патриция спросила:

- А можно узнать... Вот вы, Марсель... вы мужчина?

Инопланетяне заискрили, а потом ответили:

- У нас нет разделения полов. Мы вылупляемся из яиц, которые откладывает наша королева. У вас на Земле есть такая форма размножения. Численность регулируется объемом ресурсов – пищи, энергии, благоприятных жизненных условий. Хотим заметить, что не совсем ваша атмосфера, гравитация и солнечная радиация подходит для нас, поэтому наши человеческие оболочки-скафандры защищают нас от вредного воздействия вашей среды обитания.

- Это означает...

- Да, это означает, что вы тут долго не можете находится, ибо это опасно для вашей жизни, - ответил псевдо-Марсель. – Вам нужно вернуться домой.

Штефана одолевали всякие сомнения и он спросил напрямую:

- А вы не боитесь, что я вернусь домой и постараюсь изменить будущее.

Это вызвало довольно спокойную реакцию, скорее всего, инопланетяне знали то, чего не знали студенты:

- Что бы вы не делали, ваши действия в настоящем – это есть уже совершенная предпосылка для будущего, и ничего не имеющее для прошлого. То есть будущее есть такое, какое оно будет. Вам не изменить изменение климата планеты и не остановить процесс выхода смертельных микроорганизмов из-под земли. Не сумеете избежать нападения варвуков, и влияния потухшей звезды. Все уже предопределено. Даже если вы что-то сумеете изменить, это будет влиять на очень короткий отрезок времени, для масштабов Вселенной это практически ноль.

- То есть вы нас просто отпускаете? – удивился парень, который думал, что инопланетяне не захотят быть раскрытыми человечеством и постараются ну хотя бы стереть им память или вообще заморозить мозги.

- А что с вами делать? Мы не убийцы и не уничтожаем никого, особенно тех, кто существовал миллиард лет назад... Так что ступайте обратно. Ваш мир принадлежит только вам, и вы несете за него ответственность. Хотя и спрашивавть с вас никто не собирается. Человеку самому нужно определиться, чего он может, хочет и делает для этого.

Инопланетяне окружили их и заискрили еще сильнее. Псевдо-Марсель произнес напоследок:

- Вы сейчас отправитесь обратно, поэтому приготовьтесь к толчку. Мы не сможем возвратить именно в тот момент, когда вы проникли в наш мир, ибо тогда столкнетесь с самими собой. Мы вас вернем на три дня позже, когда в Швейцарии будет соответствующая погода и условия; надеюсь, вам это не доставит много неудобств. Но перед этим выслушайте нашу просьбу: никогда не приходите к нам, это не ваш мир и делать вам здесь нечего. Живите в свое удовольствие в своей эпохе. Мы желаем вам удачи!

В глаза студентам ударил сильный свет, Патриция прикрыла лицо ладонями, а Штефан склонил голову, чтобы защитить глазную сетчатку. Их закачало как на сильной волне, и – бац! – выбросило на пол туалета. Парень стукнулся головой об умывальник, его подруга, вылетевшая из временного континиуума полсекундой позже, уткнулась головой в спину. Удар был чувствительный, и Штефан, морщась, стал протирать ушибленное место.

В ушах послышался знакомый шум работы унитаза и стук колес. Поезд S-16 двигался к станции «Аэропорт Цюриха».

- Вставай, - произнес парень и сам первым поднялся с пола. Он помог Патриции, после чего оба вышли из WC. Стоявшие в тамбуре пассажиры с багажом – они собирались выходить на станции и следовать дальше воздушными линиями, - с некоторым недоумением рассматривали парочку. В их глазах был вопрос: что делали молодые люди в туалете, но в открытую задать его никто не решился. Да и студентам было не до них.

Едва поезд остановился, они сошли на перрон и стали переговариваться.

- Мне нужно домой, - произнесла Патриция, протирая виски. – Мои волнуются, если я исчезла на три дня. Уверена, что мама сходит с ума и, может, обзванила все морги и поставила полицию на уши.

У Штефана были такие же мысли:

- Ты права, и у меня тоже есть подобные опасения. Давай, лучше позвоним родителям.

Каждый из них достал мобильный телефон и стал названивать родным. К счастью, они сделали это вовремя, ибо те действительно были взволнованы. Поговорив с ними минут десять, Штефан и Патриция обратили взоры друг на друга.

- Слушай, столько всего за короткое время, - произнесла девушка. – Мне нужно все осмыслить это и решить, что я буду теперь делать. Трудно поверить, что все созданное человечеством канет в лету, и что нас ожидает бесславный конец.

Ее приятель кивнул:

- Да, и я тоже в шоке...

- Давай сделаем так, три дня займемся своими делами, а в субботу встретимся в кафе Tres amigos, обсудим, - вдруг предложила Патриция.

- Давай... Ты в университет идешь?

- Какой университет после всего этого? Я теперь фрау Бормашине видеть не хочу. И к медицине немного приостыла... Если честно, то услышанное и увиденное выбило меня из привычной колеи, и я не знаю, чем мне стоит заниматься...

- А я перестал уважать герра Херцгута, но физику люблю еще сильнее... Ладно, садимся на поезд, вон с того перона идет состав в Винтертур.

Они перешли ина другую платформу и сели в региональный поезд. Одноэтажные вагоны были старыми, но еще достаточно уютными и просторными. Студенты сидели, держась за руки, молчали, и смотрели в окно. Лил дождь, но молнии возникали редко, и далеко при этом. Никаких чудес за стеклом не было. Только знакомые поля, дома и шоссе. На соседнем кресле лежала газета 20 Minuten, Патриция взяла его и перелистала. Вдруг она сказала:

- Смотри, Штефан. Статья о событиях трехдневной давности. Некий герр Блюдхаммер, чиновник банка, с сотрясением мозга был доставлен прямо с поезда S-16 в городскую больницу Цюриха. Он говорил, что видел какие-то видения в окне, а потом его избил какой-то инопланетянин. Герр Блюдхаммер намерен судиться с дирекцией железнодорожной компании SBB, мол, это она устраивает всякие там сумасшедшие трюки с пассажирами. Думаешь, у него что-то получиться?

- Маловероятно. Но на учет у психиатра его точно поставят, - убежденно ответил парень.

Так они доехали до родного города и там уже на станции распрощались. Каждый хотел остаться наедине и обмозговать ситуацию. На самом деле, уж больно много информации они получили за короткое время.

В субботу они встретились в двенадцать часов дня. Несмотря на некоторую облачность, солнышко все же согревало землю, и людям было приятно почувствовать последние теплые деньки, прежде чем снег на какое-то время покроет все вокруг. В кафе было много народу, и студентам пришлось поискать свободное место, и возле кадушки с пальмой оказался незанятый столик с двумя стульями.

Они сели и заказали себе по алкогольному напитку.

У Патриции был бледный вид.

- Ты себя плохо чувствуешь? – заботливо спросил Штефан.

Девушка отрицательно покачала головой:

- Все в порядке... Просто эти дни я размышляла. Уж трудно принять все то, что мы увидели. Обычно человек всегда верит в светлое будущее, а в реальности у нас его нет.

- Ну, то что ожидает человечество, мы при всем своем желании на себе не почувствуем, и даже наши ближайшие потомки тоже, - заметил парень, делая небольшой глоток. – Хотя ты права, будущее у нас далеко не радужное. Только я думаю, что каждый должен жить настоящим и делать все тро, что приносит радость и счастье именно сейчас.

- Ты говоришь как философ...

- Ну, у меня дядя профессор философии, от него, видимо, у меня таланты к премудростям... Но сейчас я увлекся другим – историей.

Девушка расстерянно посмотрела на него.

- Что это означает? – спросила она.

- Ну, ничего особенного... хотя... Я подумал, что физика потеряла для меня профессиональный интерес, ибо все равно открытия и какие-то разработки в науке произойдут и без моего участия. И поэтому сместил свои увлечения в другую область человеческих знаний. И решил заняться полевой историей, то есть тем, кто до меня никто не занимался. Может, я буду первым.

Патриция удивилась:

- А разве есть полевая история? Ты имеешь ввиду археологию? Или палеонтологию и антропологию?

- Нет, эти науки изучают прошлое по раскопкам и останкам прежних цивилизаций или скелетам. А я намерен изучать непосредственно, наблюдая за процессом... То есть быть в той исторической среде, которая меня интересует. Понимаешь?

И тут догадка мелькнула в голове студентки.

- Ты хочешь... хочешь отправиться в прошлое? – с волнением спросила она. – На этом поезде?

- Да...

- Но ведь инопланетяне просили нас не перемещаться во времени... ты разве забыл?

Парень крякнул:

- Дорогая, они просили не прилетать в их эпоху, однако ничего не говорили о запрете пользования вагона В508526-33067-7. Таким образом, мы чисты и честны перед ними. И раз есть такая возможность, то почему бы не воспользоваться?

Патриция задумалась. Тем временем Штефан опустошил свой бокал и позвал официанта, чтобы заказать еще напитка «Куба Либрэ».

- Тебя что-то смущает? – спросил он после долгого молчания.

Патриция призналась:

- Да... После того перемещения во времени я не имела желания узнавать, что же будет с людьми и планетой. Но ты предлагаешь отправиться в прошлое, а это немного иное. Это действительно интересно... Но как? Вернемся ли мы? Мы же ничего не знаем об устройстве по перемещению во времени. Туда мы отправимся на поезде S-16, а обратно как? Не думаю, что в пятом или тринадцатом веке были железные дороги. Значит, мы там застрянем до конца своей жизни... Отвыкнуть от туалета, Интернета, автомобилей не просто, и феодальный мир просто ужасен с точки зрения условий проживания...

У Штефана на это был ответ. Он достал из кармана куртки какой-то приборчик, и его повиду можно было с определенностью сказать, что изготовлен явно не по земным технологиям. Девушка вопросительно посмотрела на друга:

- Что это? Я уверена, что это не ты сделал.

- Правильно, это принадлежало тому лже-Марселю. Когда он скинул с себя костюм человека, то я немного поковырялся в нем и нашел этот прибор. Дома я протестировал его и пришел к выводу, что он позволяет вернуться обратно. Дело в том, что временной поток проходит только через одну точку, она находится в Швейцарии. Нам просто нужно будет возвращаться сюда к утру, ждать непогоды и включать таймер, который по ленте Мёбиуса закинет домой.

- Это сложно... – призналась девушка. – Впрочем, это главное понимать тебе, ибо управлять процессом будешь ты...

- Точно... Поэтому долго там, в прошлом, задерживаться не станем. Поживем месяц-другой, наберем материалов, сделаем документальное кино – и вернемся в современную Швейцарию. Как тебе моя идея?

- Отлично... Я согласна следовать с тобой...

- Ты готова быть верным товарищем?

- Ну... да... а что?

- Слушай, скажи мне честно, почему тогда... ты подсела ко мне, ведь было много свободных мест? – вдруг спросил Штефан, внимательно и напряженно глядя на подругу.

Та улыбнулась и ответила:

- Я тебя приметила в «уни»... Ты постоянно или в библиотеке сидишь, или в лабораториях околачиваешься. Среди девочек ты считаешься самым неприступным... зазнайка, не хочешь встречаться с нами, игнорируешь... Некоторых считают, что ты или импотент, или «голубой», или транссексуал...

Штефан аж подпрыгнул от изумления:

- О боже, какие глупости!

- Ага, я тебя сразу приметила, а ты на меня не обращал внимания, постоянно уткнешься в учебники, или в приборы... Но мне нравятся скромные. А в то утро я возвращалась от подружки – она живет в Эффретиконе – и случайно тебя увидела в вагоне, и к тебе напросилась... Ты не жалеешь?

Тот встрепенулся:

- Нет, нет, конечно!

- Вот и я подумала, что нужно тебе дать шанс. Согласись, я – девушка не глупая...

- Да, и симпатичная при этом, - признался парень.

- Поэтому я последую за тобой... А куда ты... э-э-э, мы собираемся?

- Что ты думаешь об Израиле? О христианстве?

- Э-э-э, ты собираешь отправиться в век жизни самого Иисуса Христа? Хочешь увидеть его и даже поговорить с ним? О-о-о...

- А почему бы и нет?

- Но... но... Это на Ближнем Востоке, а мы в Швейцарии. Туда самолетом лететь несколько часов... Ведь наш поезд перемещается во времени, а не в пространстве. Как я поняла, мы всегда будем находится здесь, в каком бы столетии не очутились.

Штефан улыбнулся:

- Не беспокойся, до того места, где сейчас находится Израиль, мы доберемся туда как-нибудь. Это займет, правда, не несколько часов, а много и много дней, но настоящих полевых исследователей истории это не должно смущать. В ту эпоху были парусники, повозки, лошади и верблюды.

Патриция тоже допила напиток, однако вторую порцию заказывать не стала.

- Хорошо, что для этого надо.

- Собери аптечку, - сказал парень. – Антибиотики, перевязочные средства, лекарства, короче все то, что нам может пригодится. Походные туфли и теплую одежду.

- А ты знаешь, как выглядела одежда того времени? Мы же будем отличаться от тамошних людей и привлечем ненужное внимание...

- Вот, смотри, - и Штефан разложил перед ней отпечатанные страницы с Интернета. – Это я скачал с исторических сайтов. Тут видно, как одевались люди тех ремен. Главное для нас – накидки, что будут скрывать у нас все современное. Кое-что из того гардероба я возьму на складе городского театра – там моя мама работает. А кое-что добудем там на месте.

- А что еще нужно? – спросила девушка, разглядывая рисунки.

- Я возьму бинокли, сухой паек, ножи, фонарики, компас, топографические карты местности и оружие... Два пистолета, свою штурмовую винтовку[16] и патроны. Ты стрелять умеешь?

- Умею, у меня дядя военный, учил меня стрелять из револьвера.

- Тогда договорились.

- И когда отправляемся?

- Уже завтра! Судя по сводке, завтра нас ожидает проливной дождь с молниями...

Они встретились утром у пятого пути. У обоих были большие рюкзаки и сумки. Штефан также держал свой автомат. Патроны хранились в большой кожанной коробке.

- Пистолет тебе передам уже там, - сказал он, и Патриция поняла, что означает слово «там».

- Хорошо... Только ты уверен, что мы не промахнемся и действительно окажемся за две тысячи лет назад?

- Уверен. Я как-то слышал, что в Израиле на месте раскопок нашли гильзы от швейцарской штурмовой винтовки, и это означает, что стреляли только мы...

Патриция вздрогнула:

- Ты думаешь, что нам придется применять оружие?

Тот рассмеялся:

- Дорогая, мы отправляемся в дикие времена, когда убить человека не считалось грехом. И нам придется защищать себя от разбойников, пиратов, римских воинов, диких зверей... Так что готовься к приключениям. Ты что сказала родителям?

- Что еду на медицинскую практику в Италию. А ты?

- Что у меня осенний лагерь во Франции. Итак, о нас на какое-то время забудут.

Тут Патриция прыснула.

- Ты чего? – не понял Штефан.

- Я подумала, как сложно нам будет с рюкзаками и всем прочим втиснуться в туалет. И тем более исчезнуть в унитазе времени.

Парень поддержал ее веселым смехом. Картина была на самом деле комичной.

В этот момент подъехал поезд. Штефан взял за руку свою подругу, и они смело вступили на подножку вагона. Они уже знали, куда отправляются и были готовы к новым событиям.

(Цюрих-Орликон, 20 августа – 19 сентября 2010 года)


------------

[1] Entschuldingung – (нем.) – извините.

[2] Матура – предвузовское обучение, без него невозможно получить образование в университете.

[3] Бомбардиры – высокоскоростные одноэтажные узкие поезда немецкого производства, альтернатива французским ТЖВ. Максимальная скорость – до 500 км в час. Курсируют они в основном между кантонами Швейцарии.

[4] Термин – (Termin - нем., дословно – срок), время, назначаемое врачом для приема пациента. В Швейцарии на каждого человека уделяется 15-20 минут, после чего выставляется для оплаты счет (90% оплачивается страховой больничной кассой).

[5] Die Uni (Universität) – в Швейцарии используется сокращенное наименование университета – «уни».

[6] Лента Мёбиуса была открыта независимо немецкими математиками Августом Фердинандом Мёбиусом и Иоганном Бенедиктом Листингом в 1858 году. Модель ленты Мёбиуса может легко быть сделана. Для этого надо взять достаточно вытянутую бумажную полоску и соединить концы полоски, предварительно перевернув один из них. В евклидовом пространстве существуют два типа полос Мёбиуса в зависимости от направления закручивания: правые и левые (топологически они, однако, неразличимы).

[7] Schweiz Bunds Bahn (SBB) – Швейцарская государственная железная дорога.

[8] WC (нем.) – туалет.

[9] Кантина – ведомственная столовая (студенческая, рабочая, фермерская, учительская и т.д.), не предназначенная для всеобщего пользования, как кафе и рестораны.

[10] Bitte (немец.) – пожалуйста.

[11] В Швейцарии четыре государственных языка – немецкий, французский, итальянский и ретороманский. В каждом кантоне требуется обязательное знание двух государственных языков. В кантоне Цюрих это немецкий и французский.

[12] Hasta lavista (испан.) – До скорого!

[13] Hasta manana, amigo (испан.) – До завтра, друг.

[14] Три друга (испан.).

[15] Cuba Liebre – «Свободная Куба» - название коктейля, популярного в странах Карибского бассейна. Состоит из рома, кока-колы, лимонных долек и кубиков льда.

[16] Согласно закону Швейцарии, отслуживший в армии гражданин вправе забрать с собой оружие домой и хранить там в течение всей своей жизни.