Во тьме ночной... бороться с наваждением и тьмой

Макс внезапно осознал, что попросту находится в ловушке собственных воспоминаний и чтобы стать полностью счастливым ему нужно просто отпустить ту жизнь, которая у него когда то была. Поэтому он высвободился из объятий Хелен, чем сильно удивил её, таким поступком.
- Не поняла? – возмутилась она, тем самым разоблачая себя, потому что цвет глаз девушки сменился с привычных Максу зелёного, на ярко красный. – Ты что же, не хочешь больше быть со мной?!

   Макс покачал головой, загадочно улыбаясь.
- А, ясно, - протянула «Хелен» - Это всё потому, что ты встретил ту шлюху валькирию. Как её там? Гель, кажется? У тебя с ней что-то уже было? Отвечай мне?!
- Даже если и было, настоящая Хелен никогда бы таких скандалов не закатывала, - подумав ответил фонарь. – К тому же глаза у неё были точно не красного цвета, как у тебя. Так что смею предположить, что ты просто пудришь мне мозги, чтобы я остался навсегда в этом мире грёз. Верно, Хаос? Не удивляйся, я давно понял, что это твоих рук дело и что ты используешь мои воспоминания, чтобы таким образом победить меня. А всё потому, что на самом деле ты сам жалкое ничтожество и даже мизинца Хелен, а также Гель не стоишь.

  «Хелен» злобно зарычала, а после растворилась во тьме, оставив только два горящих красным цветом глаза. Сама же тьма буквально связывала Макса по рукам и ногам, не давая пошевелиться. 


При этом говоря что-то похожее на клятву фонарей, которую Макс до этого ни разу не слышал:
«Пусть тьма с небес на вас падёт
Свет умирает, ночь грядёт…»

И только Макс подумал, что проиграл и подвел, таким образом, всех, выступив так позорно в финале, пока не заметил, что его фонарь - вёлунд продолжал светиться. Но теперь не зелёным светом, как раньше, а белым. И в голове Макса сами собой стали возникать слова клятвы. Только не зелёных фонарей, а какая-то совершенно иная:

«Я разрываю тьмы полог
Я освещаю путь далёк,
Ничто не ярче и светлей
Чем свет от Белых фонарей!»

   На последнем слове фонарь засветил так ярко, что смог развеять тьму и освободить Макса из ловушки Хаоса, снова вернув на арену Рагнарёка. Где Хаос еле стоял на ногах, был довольно помятым, одежда его была порвана в нескольких местах, а лицо было покрыто ссадинами и синяками. В отличие от Макса, который сменил своё привычное зелёное одеяние, на белое и светился ярче Солнца. Что заставило людей и некоторых богов щуриться или отворачиваться от яркого света.
- Никому… из вас… меня… не… победить, - с трудом выговаривал слова Хаос. – Вы все обычные… и жалкие ничтожества, по сравнению с моим…. Величием. Я вас всех…


   Договорить Хаос не успел, так как Макс снёс фонарём башку Хаоса. И когда человечество было готово праздновать победу, безголовое тело Хаоса, надело голову обратно и с хрустом поставило ту себе на место. После Хаос призвал в качестве оружия огромную чёрную косу и одним ударом снёс часть трибун человечества и богов (отчего и тем и другим пришлось спасаться бегством, но это удалось не всем и кто-то из богов и людей просто исчезли в бескрайнюю пустоту).
 
   По Белому фонарю коса Хаоса не попала, что его ещё больше злило. Но только Хаос замахнулся для очередного удара, как в великого демиурга и творца Вселенной, ударил очередной пучок белого света, который не оставил от Хаоса вообще ничего. Даже пепла. Словно его и вовсе не было. После победы, Белый фонарь опустился на арену, снова вернув своей форме привычный зелёный цвет, а фонарь снова стал тринадцатой валькирией Гель, которая придерживала Макса, чтобы тот не упал. Несколько секунд на трибунах Вальхаллы была гробовая тишина. А после зрители со стороны богов и людей, просто взорвались овациями прославляя того, кто в итоге их всех спас:
- Фонарь! Фонарь! Гель! Гель! – ликовали как люди, так и боги.
- А мы с тобой неплохая команда, - подметила Валькирия, посмотрев на расцарапанное лицо Макса.
- Ты даже не представляешь насколько, - слабо улыбнулся он, после чего просто рухнул на арену.


 Только сейчас Гель заметила пятна крови, в которой была испачкана порванная форма Фонаря.
- Нет, Макс! Не умирай! – слёзно просила Гель, держа фонаря за руку. – Мы ведь победили, а значит всё должно быть хорошо.
- А всё и так хорошо, - слабо произнёс Макс, погладив валькирию по щеке. – Ведь без тебя, моя храбрая воительница, я бы не справился. Спасибо тебе за всё большое и прости, если что было не так, - и закрыл глаза.
- Нет, не умирай! Прражалуйста, - начала реветь валькирия, пока тело Макса погрузили на носилки и куда-то унесли. Гель же последовала за врачами, пока толпа продолжала ликовать. Её тревожило плохое предчувствие, что Макса отправят сразу в морг, но когда увидела что Макса повезли в операционную, волнение спало, правда немного.


 Теперь валькирии предстояло долгое ожидание тянувшееся может быть целый день. После которого главный хирург, сказал, что жизнь Фонаря вне опасности и его перевели в общую палату.
- Правда сейчас к нему лучше не… - хотел было сказать врач, но валькирия никого не слушала и без разрешения направилась проведать Макса.
Тот лежал в общей палате, весь перебинтованный, и подключенный к капельнице. Гель осторожно вошла в палату, села рядом с Максом и взяв его за руку, повторяла себе под нос:
- Всё хорошо. Теперь всё точно будет хорошо.

   И говорила Гель это до тех пор, пока сама не уснула положив голову на ноги Макса. Проснувшись Гель заметила, что спит на кровати и место совсем не было похоже на Вальхаллу. Скорее на Мидгард, а ещё точнее, на чью-то холостяцкую квартиру. И первое о чём подумала Гель – это то, что её не только изгнали из Асгарда, но ещё, она попала к кому-то в сексуальное рабство, о котором много читала, изучая историю Мидгарда и человечества в частности. От подобных мыслей Гель густо покраснела и быстро осмотрела себя под одеялом, облегчённо выдохнула, так как была всё ещё в своих привычных вещах. Однако понять, как она тут оказалась, Гель всё ещё понять не могла. Пока в спальню не вошёл Макс с подносом на котором был завтрак из тоста с яйцами, а также ароматный кофе.
- А вот и завтрак, - довольно произнёс Фонарь, ставя перед валькирией поднос с едой. – Кушать подано.
- Макс! Ты жив! – радостно завизжала валькирия, повиснув на шее фонаря. Когда же прилив радости отступил, Гель снова задумалась. - Спасибо конечно за завтрак, - с сомнением произнесла Гель, осматривая всё вокруг, а после ощупывая Макса. – Макс – это и правда ты? Или мы всё же умерли и мне это кажется?
Макс посмеялся и сел рядом с Гель на кровать.
- Конечно живы, радость моя, - ласково ответил он, погладив валькирию по лицу.
- А где это мы?
- В моей холостяцкой квартире, где я жил… живу, то есть. Между тем, как выполнял задания корпуса фонарей.
- Тогда, как мы тут оказались?
- Тут видимо нужно сказать спасибо Брунхильде, а также Скульд, которые, каким-то образом смогли перебросить нас обоих сюда, - предположил Макс, осматривая всё такое же почерневшее кольцо Воли. – Однако, силу кольцу вернуть уже не удастся. Значит придётся снова привыкать к обычной жизни простого обывателя.
- А я? А что будет со мной? – взволнованно спросила Гель, чуть не плача. – Я ведь никогда ни была в Мидгарде и не знаю, как тут всё устроено.
- С этим я тебе помогу, можешь не волноваться. Главное, что теперь всё закончилось и точно хорошо. Человечество точно выживет на ближайшую тысячу лет.
- Ну, на хороший конец истории наша всё равно ещё не тянет.
Тогда Макс не придумал ничего лучше, чем поцеловать Гель. За что и получил от неё пощёчину.
- Ладно. Извини. Был не прав и больше так не буду, - извинился Макс.
- Нет, всё нормально. Просто, понимаешь… это мой первый настоящий поцелуй и всё было не так, как я себе представляла изначально, - призналась она.
- Лучше или хуже? – поинтересовался Макс.
- Конечно лучше, - улыбнувшись, ответила Гель и сама начала целовать его.
 
   Сначала робко и стеснительно, а после всё более страстно. Когда же порывы нежностей утихли, то Гель и Макс решили заняться более земными проблемами и делами. Например, для начала Макс решил показать Гель все блага цивилизации и как ими пользоваться. Валькирия всему удивлялась, словно маленький ребёнок, который начал только познавать мир, но схватывала всю информацию буквально на лету, а спустя пару часов уже сама вполне могла даже управляться с газовой плитой. Даже приготовила что-то вполне съедобное из того, что было у Макса на тот момент в холодильнике (точнее он готовил, а валькирия была у него на подхвате). А после сытного ужина из жареной картошки с курицей и овощным салатом, Гель и Макс разместились на диване смотря какой-то старый чёрно-белый фильм. Который так восхитил валькирию, что та, смотрела в экран не отрываясь, боясь что-либо упустить. Когда же просмотр закончился и пришло время спать, Макс постелил валькирии в своей спальне, а сам решил лечь спать в зале на диване, но Гель выдала то, что бывший фонарь и подумать не мог:
- Посидишь со мной, пожалуйста? Пока не усну, - попросила Гель. – Никогда никому до этого не говорила, но я очень боюсь темноты, - шепнула она.
- А почему шепотом? – поинтересовался таким же шепотом Макс. – Тут же кроме нас двоих нет никого?

   Гель пожала плечами.
- Машинально вышло, - развела руками валькирия, широко зевая. – Расскажешь мне что-нибудь, пожалуйста? Чтоб быстрей уснуть.

   Макс почесал затылок.
- Рассказчик я так себе. Да и не думаю, что чего-то из моих историй тебе будет интересно, - признался он. – К тому же тебе уже давно за… - Гель недовольно нахмурилась и Макс поспешил исправиться, не упоминая истинный возраст валькирии. – Тебе за метр пятьдесят и ты знаешь гораздо больше меня.
- Тогда спой что-нибудь. Пожалуйста, - упрашивала Макса валькирия. – А то сна не в одном глазу.
- Ладно. Есть у меня одна песенка. Почти колыбельная. Надеюсь, поможет тебе уснуть. (Песня группы "Мельница" - Может быть)

   Допев до конца Макс заметил, что Гель уже давно спит, накрыл её одеялом и собирался чмокнуть в лоб напоследок, но не удержался и снова поцеловал валькирию. Чему та уже не возмущалась, лишь улыбнулась во сне, а после громко захрапела. Чему Макс слегка посмеялся, и хотел было пойти на диван в зал, но Гель крепко держала его за руку. Поэтому, чтобы не будить её, бывший фонарь решил прилечь рядом, слегка приобняв валькирию. А та в свою очередь обняла его. Так они оба и уснули в объятьях друг друга, усталые, но счастливые, что все, наконец, закончилось благополучно и время начинать уже их собственную историю. Которая теперь, непременно, будет счастливой.

   Гель довольно быстро осваивалась в новом для себя месте, хотя Макс боялся, что ей будет совсем непросто приспособиться в мире людей. Получив необходимый пакет документов валькирия даже пошла учится на исторический факультет, так как ей было очень интересно познавать историю того мира, где ей придётся дальше жить вместе с Максом, который ей во всём помогал и с которым она до сих пор живёт под одной крышей. Сам же бывший фонарь, решил вернуться на привычную работу по продажам бытовой техники (из-за чего теперь у них дома всё самое новое и по последнему слову кухни).
 
   Развитие же их личных взаимоотношений привели в итоге к тому, что спустя пару лет совместной жизни Макс и Гель создали новую ячейку общества. А ещё через год у них появилась дочь, которую Гель предложила назвать Региной (в честь Регинлёиф, которая исчезла вместе с Адамом, после их поражения во втором раунде Рагнарёка против Зевса и с которой у Гель сложились самые добрые дружеские отношения). Чему Макс был только за, потому что Региной также звали его бабушку, так что тут было двойное попадание.
 
    Боги больше не встревали в жизнь человечество, а люди сами, без чьей-либо подсказки, начали идти на путь созидания, вместо разрушения, всячески облагораживая мир. Жизнь начала входить в новое русло и всё стало гораздо лучше, чем было до того, как боги намеривались уничтожить человечество, а Гель и Макс спасли его от уничтожения Хаосом. Хоть и никто другой никогда про это даже и не узнает, продолжая жить своей обычной жизнью.

(Получено достижение – «Свет белых фонарей» - Макс и Гель Гуд энд)

   Вот так просто и незамысловато закончилась эта история. История того, как единое Вселенское зло, смогло сплотить людей и богов, и как простой смертный, вместе с юной валькирией, смогли остановить конец Вселенной. Всё со временем вернулось на круги своя и стало как прежде. Даже ещё лучше. И воцарился во Вселенной мир и покой. Где все жили в мире и согласии, долго и счастливо.