История 2. Сон в поезде

История II.
Про мужчину, который боялся спать в поезде.

Разговор зашел о необъяснимых явлениях. До этого беседа текла лениво и вяло, потому что все уже были разморенные и сытые, но гости оживились, как только услышали слово «тайна». Каждый пытался припомнить удивительный случай из своей жизни или ну хотя бы из жизни знакомого, и каждому удалось вытащить из чуланов памяти хотя бы по одному рассказу. Молчал только Петр Андреевич, он улыбался себе в усы и попыхивал коротенькой трубочкой. Гостям, увлеченным беседой, не слишком нравились его хитро прищуренные глаза. Гости чувствовали, что им не доверяют и в глубине души над ними потешаются. А кому понравится, что над ними смеются? Петр Андреевич походил на шерифа из старых вестернов, отчасти из –за вышеупомянутых усов, отчасти из-за джинсовой рубашки и кожаного жилета, но в основном, конечно, из-за недоверчивого лица. Он словно бы думал про себя: «Да всё я знаю про вас, все знаю и знаю, как это на самом деле было, что и почему. Вы гадайте сами, а я то знаю, но до поры до времени ничего не скажу». Теперь половина собравшихся страстно желала узнать, что же он скрывает, а вторая половина просто считала его старым ослом, который знать ничего не знает, а только делает умный вид.
Петр Андреевич затянулся последний раз и опустил трубочку.
-Ангелина Ивановна, а почему бы Вам не рассказать о том, что произошло с Вашим мужем? Думаю, все собравшиеся очень хотелось бы послушать, - обратился он к сестре хозяйки, грузной неповоротливой женщине, молчавшей до этого, гости то её и заметили только потому, что она обнесла всех огромным блюдом с невероятно вкусными пирожками.
Собравшиеся дружно закивали головами и начали умолять её поделиться интересной историей, в том, что она обязательно будет интересной, никто не сомневался, ведь с такими женщинами либо ничего не происходит, либо происходит уууух что, закачаешься.
Она тяжело опустилась на диван. Вообще-то это произошло с её мужем, а не с ней…
***
Анатолий Сергеевич был обычным мужчиной средних лет. Он был невысокого роста, начинал лысеть, его обременяло пивное брюшко, жена-командирша и начальник на работе. Но в целом он был счастлив своим обычным пятидесятилетним счастьем, с тихими радостями, неплохой зарплатой и подходящим для мужчины хобби. Да, у него была скучная неинтересная работа, зато компания его отдела была самой дружной и веселой; ну и что, что его жена не умела говорить спокойным голосом и вечно командовала, зато она пекла самые вкусные блины; не важно, что у них не было детей, зато были тишина и покой. Ну и хобби, разумеется. Анатолий Сергеевич был заядлым рыболовом. Со своей компанией они побывали, где только возможно. При любом удобном случае, куда бы он не ехал, Анатолий Андреевич старался порыбачить на новом месте. «Изведать, так сказать, угодия», - как он сам выражался.
Вот и теперь, едя в поезде из недельной командировки, он с удовольствием вспоминал, как порыбачил на местной речке, очень приятной, спрятанной в лесу, неглубокой и чистой. Он специально задержался на один день ради рыбалки.
Была середина сентября, поэтому в поезде было не жарко. Попутчики попались приятные, за исключением разве что одной женщины. Она не понравилась Анатолию Сергеевичу сразу же, хотя сначала он даже понять не мог, что с ней не так. Она была еще молодой, вполне подходила ему в дочери. На ней была одета черная мешковатая юбка и такая же кофта, некрасивая, с облупившимися пуговицами. Волосы ее были собраны в неряшливый узел и завязаны не то черной резинкой, не то лентой. Скорее всего, неприятность шла от ее лица, и Анатолий Сергеевич исподтишка старался рассмотреть попутчицу. Красавицей она не была - рыжеватые волосы обрамляли круглое лицо с рябой кожей, нос был картошкой, а глаза слегка на выкате. По лицу шли красные пятна, словно она недавно плакала, и глаза казались мокрыми от слез. Возможно, это действительно было так, потому что в руках она комкала платок и постоянно шморгала, при этом бесцеремонно озираясь. Когда дело подошло ко сну, женщина плаксиво (что еще больше обозлило Анатолия Сергеевича) начала просить поменяться с ней полкой, она монотонно, без пауз, стала жаловаться на свое плохое здоровье, а в конце выяснилось (при этом совсем не было похоже, что пассажирам действительно хотелось все это узнать), что она беременна. Анатолия Сергеевича передернуло. Ему подумалось, что у такой отвратительной женщины и ребенок должен быть некрасивым и болезненным. И поскольку на другой нижней полке спала пожилая женщина, меняться пришлось ему. Он нехотя, впрочем, не сильно переживая, полез на верхнюю полку. Часто бывая в командировках, он всегда старался брать нижнюю, просто потому что это казалось ему удобным, но теперь ничего не имел против верхней, ему только неприятно было, что эта странная барышня спит внизу, под ним.
Стук колес быстро убаюкал его, вначале он еще старался крепко держаться за поручень, но постепенно рука расслабилась, и он заснул. Он чувствовал во сне остановки поезда, чувствовал периодические резкие толчки, ему слышался стук проезжающих составов и их свист. Все это вписывалось в канву его снов, настраивая на особый, дорожный лад. Но вот, ближе к рассвету, что-то изменилось. Ему стало страшно, неспокойно, он начал часто ворочаться, что не слишком легко получалось, учитывая его животик. Анатолию Сергеевичу казалось, что кто-то противным голосом зовет его, он попытался разобрать, чей это голос, обернулся, чтобы посмотреть и в этот момент проснулся. В темноте вагона он ничего не увидел, но потом, к своему глубочайшему отвращению, заметил, что снизу, к его полке тянется белая, вздутая рука с длинными темными ногтями и хватается за край полки. Анатолий Сергеевич почувствовал толчок и издал пронзительный вопль, хватаясь руками за поручень.
На утро он был абсолютно разбит и подавлен. Кроме того, он ощущал вину за то, что перебудил пол вагона своим истошным воплем. Попутчики старались подбодрить его, как могли, но большинство историй, которые они припоминали, были невеселыми.
-Я всегда стараюсь брать нижнюю, страдаю ночными кошмарами, поэтому с детства боюсь упасть во сне, - заметила пожилая женщина напротив.
-да ничего с Вами бы не стряслось, голубчик, - улыбнулся её муж, - организм внутренне всегда готов к толчкам и прочим предпосылкам падения, поэтому он бы Вас сам сберег. Самые рискованные люди в этом смысле парашютисты – они привычны к падению с большой высоты и поэтому защита внутри них спит. Помнишь, милая, мы как-то ехали с парашютистом вместе? Он упал и отбил себе почки…
Анатолия Сергеевича это не порадовало. Ему быстрее хотелось добраться до дома и забыть все, как страшный сон.
-Мой муж упал год назад, - вдруг заговорила отвратительная женщина. Анатолий Сергеевич надеялся, что утром он проснется и её уже не будет, но нет, она сидела на своей (вернее его) нижней полке и сморкалась в платочек, при этом не спуская с него красных воспаленных глаз.- Он до сих пор калека. Не может ходить. Разбил позвоночник.
Под эти слова Анатолий Сергеевич схватил чемоданы и пулей вылетел из вагона, стараясь первым протолкаться к выходу на своей станции.
***

Дома его ждали пельмени и клюквенный морс. Жена заключила его в свои огромные объятия и нежно потрепала по жиденьким волосам. От этого Анатолию Сергеевичу значительно полегчало, настроение поднялось и он совсем забыл про неприятное приключение.
Когда он лег в постель, сон нахлынул почти сразу. Анатолию Сергеевичу казалось, что он едет в поезде. Ощущение колес и мерного движения всегда сохранялось у него в течение нескольких дней, он даже находил подобное чувство приятным. Но сегодня ночью оно скорее причиняло дискомфорт. Анатолий Сергеевич не переставая ворочался, задевая необъятное тело жены. А потом он погрузился в сон. Ему приснилось, что он лежит на верхней полке. Через приоткрытое окно дует ветер, и это ему мешает заснуть. Он ворочается, но холодок проникает сквозь тонкое ватное одеяло. Анатолий Сергеевич пытается открыть глаза, но они почему-то слиплись и не открываются. И он в слепую тянется в окошку. Он тянет … руку….в пустоту….и никак не может нащупать окно… …сейчас он…еще чуть-чуть…Но под ним пустота, или малейшее движение повлечет падение, а он все тянется ….и….Он ощутил, что под ним ничего нет, что он свесился вниз и сейчас упадет. Анатолий Сергеевич дико закричал и проснулся.
На утро он чувствовал себя отвратительно. Он не спал две ночи. После страшного пробуждения он так и не смог заснуть, вздрагивал каждый раз, как только начинал погружаться в сон. Но жена придала мало значения его кошмарам. Она считала, что это всего лишь нервное перевозбуждение, возникшее от поездки. Вскоре, после подобных уговоров на работе, Анатолий Сергеевич перестал и сам волноваться. В глубине души даже подтрунивал над своей сверхчувствительностью.
Он успокоился настолько, что приход ночи его нисколько не волновал. Анатолий Сергеевич не спеша поел перед сном, помылся и почитал страничку книги перед тем, как окончательно зарыться в теплое пуховое одеяло. Из всего рассказа сна мужа жена вынесла только один вывод - ему было холодно, и это обострило его восприятие, поэтому она накрыла его еще одним одеялом, а на ноги заставила натянуть носки.
Вдали просвистел гудок проходящего паровоза. Через открытое окно долетали обрывки смеха и разговоров людей на станции. Но вот поезд тронулся. Его качало и трясло. Душно...Анатолий Сергеевич перевернулся на спину и свесил руку. Тоненькая струйка холодного воздуха просачивалась через щель и обдувала кисть. Жарко…ему подумалось, что жар, возможно, идет от стены, и, если отодвинуться, то станет лучше. Он, сминая простыни, подполз к краю, но долгожданной прохлады не почувствовал, поэтому …еще чуть-чуть… «Ты сейчас упадешь!», - заорал голос самосохранения внутри головы. Анатолий Сергеевич ощутил, как его сердце на секунду замерло от стресса, а потом рывком сел в постели. Жена медленно дышала, тикали часы. За стеной ворочались соседи. И капал кран. Ему показалось, что он совсем один.
***
Анатолий Сергеевич трясущимися руками пил чай. Они не прекращали трястись с самого утра.
-Да фигня это всё, - успокаивал его старший менеджер, который когда –то, насмотревшись криминалистических фильмов, мечтал стать психиатром, - тут все дело в том, что у тебя негативные моменты наслаиваются один на один, как снежный ком, понимаешь. Каждое твоё дурное переживание провоцирует еще одно, а оно, в свою очередь, следующее, и ты оказываешься как бы в кольце!
-И что же мне делать? - устало спросил Анатолий Сергеевич. – Примерно то же самое ему с утра втолковывала жена, но особого практического смысла в этих теориях он не видел.
- Да просто не думать! Отвлекись, развейся. Всего один нормальный сон - и ты перестанешь беспокоиться.
«Как будто я заклинатель снов и могу по собственному желанию заказывать программу на ночь», - недовольно подумал Анатолий Сергеевич.
Но всё же он попытался. По настоянию жены он не ел поздно вечером, почитал веселую книжку и посмотрел телевизор прямо перед сном, чего обычно не делал.
Ночью он ощутил голод. Не то чтобы сильный, а такой маленький червячок, дергающий внутри. Он помнил, что в кармане куртки остался шоколадный батончик. Анатолий Сергеевич подумал, что неплохо было бы съесть его, тогда он спокойно сможет заснуть. Он прямо чувствует, как сладкие объятия дремы окутывают его и для того, чтобы они окончательно подействовали, ему необходимо подкрепиться. Но вот незадача! Куртку – то он оставил на нижней полке, решив, что незачем тащить её наверх. Анатолий Сергеевич хмыкнул. Ему совершенно не хотелось вставать и шарить над головой у спящего человека. Со своей полки он отлично видел оттопыренный карман висящей как раз под ним куртки. Анатолий Сергеевич стал тянуть руку вниз, к карману, постепенно сползая и сам, все ниже и ниже…
«Сейчас! Упадешь!», - опять, как и прошлой ночью, засигналил голос в голове. Анатолий Сергеевич сумел невероятным усилием откинуться назад и прижаться к стене. И проснулся, всхлипывая и вытирая слезы.
- Так, будешь спать в отдельной комнате, - наутро жена застала его лежащим с одеялом на голове, остекленевшими глазами он смотрел в потолок. – Может места тебе мало, или еще что. Я постелю тебе в гостевой.
Анатолий Сергеевич только хмыкнул. Собственно говоря, ему все равно где было спать. Другое беспокоило его. Ему казалось, что каждую ночь он чуть ближе придвигается к краю.
***
Когда они двадцать лет назад покупали эту трехкомнатную квартиру, они еще исходили из расчета, что у них, возможно, будут дети. Но детей не появилось, и маленькую комнатку сделали гостевой. В ней было мало мебели: только кровать, комод и лампа на тумбочке. Кровать показалась Анатолию Сергеевичу маленькой и узкой, такой же, как его проклятая полка.
Не стоит и говорить, что этой ночью он снова падал. Как и на пятую ночь. Не спавший почти неделю, Анатолий Сергеевич совсем отчаялся и, чтобы делать хоть что-то, сходил в поликлинику к психотерапевту. Ничего нового он, в общем-то не услышал, зато ему прописали множество всяких успокоительных, которые он перед сном и выпил.
Анатолию Сергеевичу спалось трудно, вязко, словно его придавили чем-то тяжелым. Ему снились обрывки бессвязных снов, он пытался проснуться и никак не мог. Один кошмар был особо навязчив, он повторялся снова и снова: Анатолий Сергеевич шел по улицам незнакомого города, узким, кривым, петляющим под острыми углами. Ему постоянно казалось, что за ним кто-то идет, но все время останавливается за углом, так что Анатолий Сергеевич не может его рассмотреть. Он начинает идти все быстрее, потом переходит на бег, при этом дорога под ногами начинает становиться вертикальной, и вот, когда Анатолий Сергеевич оглядывается, он видит за собой бездонный черный провал. Но он не успевает скатиться в него, так как начинается новый сон, а потом, когда снова возвращается этот кошмар, улица с каждым новым сном становится все более вертикальной, сталкивая его вниз. Анатолий Сергеевич кричит, машет руками и чуть не падает со своей верхней полки, в последнюю секунду успевая схватиться за мягкий борт.
Он лежал, тяжело дыша, сжимая в руках подушку и забившись в самый дальний угол кровати, где стены окружали его с двух сторон. Анатолий Сергеевич был весь мокрый, в испарине, он смотрел в потолок и пытался отдышаться. Голосок внутри него, противный писклявый напуганный голосок шептал, что осталось уже немного, совсем чуть-чуть, и он скатится вниз. И нет надежды, потому что ничего от него не зависит, нет врага, с кем можно бороться, не на кого подать в суд, есть только темнота, поезд, чертова полка, мерзкая женщина, предложившая её, и страх с безысходностью.
На работу Анатолий Сергеевич не пошел. Он чувствовал себя обреченным смертником. Жена никогда не видела его таким тихим и растерянным. Она суетилась, пыталась хоть как-то расшевелить мужа, но он улыбался невпопад и даже почти не притронулся к её котлетам. Он протер пыль в комнате, аккуратно расставил свои вещи, разложил все по коробкам, подписал, как и давно собирался, каждую фотографию с рыбалки, где, что и когда поймал. После обеда Анатолий Сергеевич ушел прогуляться по городу. Он бесцельно слонялся, пошатываясь, от бессонной недели. Его коллеги, заскочившие в кафе на обед, не узнали в проходящем мимо небритом мужчине с воспаленными красными глазами своего товарища, приняв за бомжа.
Придя домой, Анатолий Сергеевич все же привел себя с порядок, плотно поел, посмотрел с женой телевизор, приятно поболтав, что они уже давно не делали и пораньше лег спать.
Стук колес звучал даже весело, скорый поезд вез его домой. Анатолий Сергеевич подпрыгивал от тряски на своей верхней полке. Ему пока не спалось, но это мало его беспокоило, он знал, что сон в поезде - самый крепкий, достаточно лишь нескольких часов, чтобы отдохнуть. Поэтому, с целью занять себя, он рассматривал вагон и пассажиров. Напротив него, наверху, посапывал мужчина примерно его возраста, с пышными усами, в книгах такие, кажется, называли кавалерийскими, но Анатолий Сергеевич не был уверен. Под ним лежала его жена, миловидная пухловатая женщина с круглым приятным лицом. До того, как лечь спать, она угостила Анатолия Сергеевича своими пирожками. Пирожки ему очень понравились и он взял рецепт для своей жены. А под Анатолием Сергеевичем спала отвратительная траурная женщина, как он успел её прозвать. Сейчас она сипло, прерывисто дышала. Анатолий Сергеевич отвернулся. Ему не хотелось её рассматривать. Он смотрел вверх, где над ним находилась еще одна, более узкая третья полка, на которой днем лежали тюфяки. В детстве Анатолий Сергеевич мечтал о том, как было бы чудесно забраться на самый верх и лежать там и все видеть. Но теперь, Анатолий Сергеевич усмехнулся, он был слишком неповоротлив и толст. Ночью на третьей полке лежали чемоданы. Анатолий Сергеевич с беспокойством посматривал на них. Ему казалось, что расположены они достаточно ненадежно и могут упасть при сильном толчке. Он даже подумывал, не встать ли ему и поправить их, как незаметно для себя задремал.
Сквозь сон он слышал, как кто-то истерично плакал и что-то требовал. Анатолию Сергеевичу было интересно кто это и что ему надо, но просыпаться было лень. Вскоре он заметил, все так же сквозь дрему, что просьбы не прекращаются, наоборот, становятся все более настойчивыми, голос казался женским и он смог разобрать, что, как не удивительно (а удивительного в этом ровным счетом ничего и не было, учитывая, что Анатолий Сергеевич сразу понял, какая она чокнутая) кричала траурная женщина. Она требовала, чтобы поезд остановили. Проводница просила женщину перестать, но все было напрасно. В конце концов, вся мокрая от слез, истеричная женщина протянула руку к стоп – крану, который располагался рядом Анатолием Сергеевичем. Он как раз раскрыл глаза и, сквозь сон, в темноте, увидел белую руку со страшными длинными ногтями. Рука прошла мимо него и дернула за рычаг. Раздался визг, сверху полетели чемоданы, Анатолий Сергеевич, вместо того, чтобы прижаться к стене, от неожиданности забарахтал руками и, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, упал.
***
Жена нашла его утром, на полу, упавшим с кровати, с ногами, запутанными в одеяле и подушкой на голове. Анатолий Сергеевич был уже холодным. Врачи, которые приехали, засвидетельствовали, что он умер от разрыва сердца. А еще, каким-то непонятным образом, он повредил себе позвоночник. Упал неудачно, по всей видимости.
***
Гости притихли. Женщина рыдала, вытирая крупные слезы мятым платком. Сквозь всхлипы собравшиеся смогли только различить:
- Я все думаю, а что было бы, если бы я постелила ему на полу? Но у него были больные почки и он так боялся сквозняков, что я не могла и предложить такое! Ах да, кстати, - спохватилась она. - Не знаю откуда, но в кармане его пижамы валялся листочек с рецептом пирожков. Как раз тех, которые вы едите!