Люди со звёзд (часть 1).

Люди со звёзд. (часть 1)

Принцесса Адель родилась под несчастливой звездой. Король Генрик и королева Ингеборга долго не имели детей. Для благородных годдамнов, где в обычае многодетные семьи, это большая неприятность. Для династии не иметь наследника или наследницу – это катастрофа. Королева испробовала все средства: мази, притирания, отвары трав. Пила «слезу святого Руперта» и ела мясо нарвала, ездила в святой город Джираз и на целебные воды Умучвары. Ничего не помогало.
До тех пор пока в небе не появилась хвостатая звезда Ррагфатимахх.
Первым увидел хвостатую звезду, как и положено, придворный астролог Далилей.
Исполненный священного восторга Далилей, тут же, ночью, ворвался в покои короля и разбудил его, крепко спящего после дневных трудов по управлению государством. Король был встревожен этим известием и, как был – в ночном колпаке, в сорочке и в ботфортах на босу ногу, как простой паж, без свиты, побежал на смотровую башню замка. Там он с удивлением и подспудным страхом долго смотрел на неяркую звездочку со смутным лучиком света из неё. Тут же король приказал сохранить это явление в строжайшей тайне. И астролог, и ночная стража поклялись в этом. И даже утром король никому не сказал о новости из космоса, ну, только королеве – но нельзя же хранить секреты от жены, тем более королевы! И королева Ингеборга никому не рассказала, разве что только своим фрейлинам. И стражники никому не открыли тайны – только своим жёнам, но ведь те же первыми стали расспрашивать о ночном дежурстве! Короче, через день о пришествии хвостатой звезды знала уже вся столица и многие жители сами её наблюдали. Народ взволновался. Чтобы прекратить кривотолки и предотвратить бунт, королю пришлось созвать Большой государственный совет. Собрание лучших годдамнов призвано было прояснить, что сие небесное явление означает и как с ним бороться.
Ввиду важности события на госсовет прибыли все бароны, канцлер, королевский казначей, архипрелат и лучшие умы королевства: придворный астролог, королевский шут и смотритель ночного горшка короля. Открыл собрание сам король Генрик:
- Господа, я собрал вас, чтобы сообща решить важнейшую проблему современности – чего следует ожидать от появления на небе необычной звезды. Прошу высказывать, не чинясь, ваши соображения по этому поводу.
Первым взял слово барон Ротшевельд – высокий, худой, нервный старик, главный богач Бургляндии:
- Сия звезда предрекает финансовый кризис в сопредельных королевствах. Чтобы уберечь страну от дефолта, инфляции и сегрегации я считаю надо активно скупать Лэморкандские талеры и сбывать Галлонские уеврохи. А также издать законы, чтобы крепостные работали на господ шесть дней в неделю от зари и до зари, а свободные крестьяне платили в казну не десятину, а пятину.
- Мы примем к сведенью Ваше мнение, милорд, - сказал король. – Прошу ещё высказываться, господа бароны.
Вперёд вышел барон Барбашварцерг – средних лет, среднего роста, мускулистый мужчина, непревзойдённый боец на палицах:
- Ясно, как божий день – если это небесное знамение похоже на булаву и летит на нас с запада, значит, дикие племена вастаков готовятся идти на нас войной. Необходимо срочно собрать армию и обходным манёвром через Далльские пустоши и Гиблые болота …
- Благодарю и Вас, милорд, - прервал король разгорячившегося барона. – Вопросы стратегии мы обсудим после. Кто ещё что скажет?
Стоявший в ряду придворных архипрелат Папирус встретив требовательной взгляд монарха, вздрогнул, сморщил добродушное полное лицо, затем, сложив ладони, поднял глаза к потолку и торопливо зашептал молитвы.
- Позвольте мне, Ваше величество? – звездочёт Далилей робко протиснулся из-за спин баронов. Когда король кивнул ему, учёный вышел в центр тронного зала и уже смелее продолжил:
- В трудах древних авторов, кои я внимательно прочитал, описаны подобные случаи появления хвостатых звёзд. Однако там нет никаких сведений, что подобное небесное явление указывает на войны, голод, мор и денежные неурядицы. Так же как звёзды – горячие солнца, являются королями неба, то и их явления означают события в доме короля, - Далилей низко
поклонился королю и продолжил, не обращая внимания на посуровевшие лица баронов и установившуюся в зале гнетущую тишину. – Я продолжаю свои наблюдения, и установил, что звезда к нам приближается! – В тронном зале возник глухой ропот. Увидев нетерпеливое движение
короля, Далилей заторопился, пока не прервали дозволенные речи:
- И ещё, я разговаривал с бабушкой одной старухи – зеленщицы с Ратушного рынка. Эта бабушка, Сенабе-олд, которой на прошлой луне исполнилось 111 лет, вспомнила, что хвостатая звезда в последний раз появлялась перед восхождением на трон Вашего великого прадеда Астронея Ужасного! – астролог отвесил королю глубокий поклон и не успел распрямиться, как двери тронного зала широко распахнулись, и стремительно вошёл ещё один человек.
Это был очень высокий, но горбатый старик, жилистый, худой, весь какой-то корявый, бледный, с острым лицом. Одет он был в дорогой камзол из чёрного бархата с золотым позументом и высокую остроконечную шляпу с большими прямыми полями. В руке старик держал странного вида изогнутую трость. Все бароны молча уставились на вошедшего. Кто с выражением изумления на лице, а кто и со страхом и даже с ужасом. Король Генрик, тоже в смятении, вскочил с трона:
- Дядя Иеронимус, ты … здесь?
- Привет, Генрик, племянничек! – раздался скрипучий голос старика. Он махнул тростью в сторону зала: - Привет и вам, господа бароны! Да, это я, собственной персоной. И хотя герцога Иеронимуса в последнее время не жалуют, вот и даже на Государственный совет не пригласили, я сам явился, незваный! Ха – ха – ха! Да, мой Генрик, твой мелкий червяк, этот лжеучёный и так называемый «астролог», как это ни смешно, прав. Летящая к нам на всех парах хвостатая звезда называется Ррагфатимахх и она сулит прибавление королевскому дому нашей прекрасной страны Бургляндии. Мне не зачем расспрашивать старух с базара. С помощью сил белой, чёрной и инфракрасной магии, которыми я, кстати, владею в совершенстве, - герцог обвёл пронзительными глазами присутствующих, и бароны дружно отшатнулись от этого откровения и от злого, презрительного взгляда чародея. – Так, я говорю, что мне стало доподлинно известно, что звезда Ррагфатимахх – двухвостая!!
- О-ох!!! – пронёсся по залу дружный горестный вздох.
- И это значит, - продолжал безжалостный герцог, - что нашу прекрасную, любимую страну и её добрый народ ждут неисчислимые беды и несчастия! Я требую, чтобы король Генрик немедленно отказался от трона в мою, естественно, пользу. Только я, - герцог Иеронимус возвысил голос до оглушающего визга, - только я смогу, став королём, смогу спасти всех вас! Я разрушу козни неба и погашу эту проклятую звезду! Конечно, взамен я потребую от вас полного подчинения новой, сильной королевской власти. Все вы станете моими верными слугами. Со всякими вольностями для черни будет покончено. Я буду правитель строгий, но … справедливый, по возможности. Что касается несчастной Ингеборги, то ей незамедлительно займутся опытные повитухи … пока не поздно.
- Вы напрасно утруждали себя, мой неуважаемый дядя, добираясь в столицу из своего отдалённого замка! – король Генрик, еле сдерживая свой гнев, то сжимал, то разжимал кулак на рукояти меча. – Трон я Вам не уступлю, пусть хоть всё небо падёт на нас. Вы – наше наибольшее зло и бедствие! За все Ваши мерзости и жестокости Вас удалили из столицы и лишили Нашего покровительства – а Вам всё неймётся?! Я повелеваю: немедля возвращайтесь в свой домен и под страхом смерти не смейте покидать его до моего особого повеления!
Тут же к герцогу Иеронимусу подошли четыре стражника с алебардами.
- Глупцы! – крикнул герцог, обращаясь к баронам. – Вы все об этом ещё страшно пожалеете!
Но ни один голос не раздался в поддержку чародея и мятежника. Ни в ком он не нашёл поддержки своим низким замыслам.
Бароны Ротшевельд и Барбашварцерг в один голос провозгласили:
- Да здравствует король Генрик!
Их поддержал весь зал:
- Да здравствует король Генрик!
Герцог Иеронимус, весь багровый от гнева, стуча своей палкой, окружённый стражниками поплёлся к выходу. Но у самой двери он остановился и повернулся к королю. Глаза его сверкнули адским пламенем.
- Да, мой дорогой племянничек! Я же не сказал самого главного: у тебя родится дочь и похожа она будет, – маг выдержал паузу при полной тишине зала, - на своего прадеда АСТРОНЕЯ
УЖАСНОГО!!!
Герцог поднял вверх два раскоряченных пальца:
- Двухвостая!!! – и вышел, но ещё долго по коридорам дворца разносился его громкий дьявольский хохот.
Все придворные, бароны и сам король стояли с минуту поражённые как громом страшным проклятием герцога Иеронимуса. Архипрелата Папируса била мелкая дрожь. Первым пришёл в себя король Генрик.
- Итак, господа, мы выслушали речи разных людей, разные мнения. Мы не трусливые бабы, чтобы бояться досужих разговоров. Мы – рыцари. Поэтому будем исходить из реальных событий. Само по себе небесное явление не может нас пугать. Небо далеко. Хвостатая звезда, как прилетела, так и улетит. Мы же живём на грешной земле. И рядом с нами живут негодяи и изменники, такие как герцог Иеронимус, и опасные соседи – короли Лэморканда и Галлонии, которые давно уже хотят нас завоевать.
Я, король Генрик, повелеваю вам, бароны, мои верные вассалы: возвращайтесь в свои замки, города. Успокойте народ. Скажите людям, что наш стоит прочно, как никогда. Король и королева молятся за вас и будут править страной по-прежнему милостиво и праведно. Вместе с тем, бароны, приведите в полную боевую готовность свои отряды, почините стены замков и укрепления. Вышлите самых опытных конных разведчиков по всем направлениям, особенно в горы, в сторону Лэморканда и в Райскую пустошь, вплоть до реки Рейхенбах и до границы с Галлонией.
На этом Большой государственный совет объявляю закрытым и прощаюсь с вами, господа! Возвращайтесь же к своим вассалам!
Бароны стали выходить из тронного зала, оживлённо обсуждая последние события. Король вышел через особую дверь за троном и быстрым шагом направился в покою королевы.
Королева Ингеборга, несмотря на то, что утро давно закончилось и солнце уже миновало зенит, всё ещё лежала на своей широкой кровати, заваленной пуховыми подушками. В спальне королевы суетились фрейлины и служанки.
- Добрый день, ваше величество! – поздоровался король. – Прошу Вас удалить фрейлин, мне надо поговорить с Вами.
- Ах, Генрик! Я плохо себя чувствую. Я всю ночь почти не спала, меня мучили кошмары и головная боль. О – о, я умираю! Пусть все останутся.
Тут служанка принесла большое блюдо солёных патиссонов. Королева сразу схватила один и стала жадно есть. Король с удивлением воззрился на неё.
- Ваше величество, я думал, Вы терпеть не можете солёные патиссоны!
- Ну, да … хрум-м. Но сегодня мне отчего-то их захотелось.
- Так вот, Инга, то есть ваше величество королева, я Вам хотел сказать, что … Что? Да! Почему я, Ваш муж и король узнаю новости во дворце последним?! Что? Как какие! Что Вы – беременны!
- Но ваше величество – хрум-м – Генрик! Я и сама сомневалась. Ты же знаешь, как это бывает у женщин, да? Нет? Хрум-м. А эти глупые бабы только и знают, что лебезят, охают да ахают. А сегодня я вообще себя скверно чувствую и всё время чего-то хочется. Я даже не причёсана и не одета. Ах, оставь меня! Мы после поговорим.
- Слушаю, ваше величество королева! Уверяю Вас, я очень рад столь долгожданному событию! Просто у меня был трудный день: Большой государственный совет, появление этого чёртового дядюшки Иеронимуса! Я извиняюсь и ухожу.
- Стой, стой! Хрум-м. Герцог Иеронимус был? Этот чернокнижник? А что он говорил про комету? А обо мне, то есть о нас, что говорил?
- Да ну его! Нёс всякий вздор. Я и не запомнил и пропустил мимо ушей. Да дело то не в этом – он хотел бунт поднять против меня! Но я его сразу раскусил и дал отпор. И бароны все молодцы, все верные трону. Я его изгнал навсегда. Ну, да Бог с ним! Я утомил Вас, ваше величество. Я удаляюсь!
- Ох, Боже, как я страдаю! И этот Генрик, подл … Ах, да! Сделал своё дело и упорхнул, как птичка. А я теперь буду мучиться – девять месяцев?!! О, Боже! Я же потолстею и подурнею! Так, чего здесь все столпились? Фрейлины и служанки! Вам, что – делать нечего?! Ну-ка, все по- местам! Ох, где эта девчонка? Ильза, негодница, неси скорее ещё блюдо патиссонов!
Через девять месяцев, в положенный срок, королева разрешилась бременем. Когда главная повитуха показала только что родившегося и обмытого младенца счастливой матери, та издала
дикий вопль и без чувств рухнула на уже порядком измятые и пропотевшие пуховые подушки. На этот вопль в спальню вбежал король–отец и его приближённые. Повитуха молча и испуганно показала младенца, словно защищаясь им от монаршего гнева. Слова поздравления застряли в горле у присутствующих.
- Это … Это что? – покраснев, как рак грозно спросил король Генрик.
- Эта … э-эта, девочка … - пролепетала повитуха.
Тут к повитухе подошёл архипрелат Папирус и внимательно оглядел ребёнка. Младенец родился страшно уродливым, но в принципе был вполне похож на человека: одна голова, две руки и две ноги. И ни одного хвоста!
- Господь с нами, - провозгласил архипрелат. – Данный ребенок может считаться человеком. Хотя влияние Звезды несомненно. Я думаю, мы можем оставить её в живых, - церковник с мольбой взглянул на короля.
Все присутствующие перевели дух и закивали головами. Кое-кто перекрестился. Король Генрик глубоко вздохнул и опять надул щёки:
- Так!! – пророкотал он. – Ребёнка накормить, одеть и … ждать моего решения! – Король свирепым взглядом обвёл столпившихся в спальной зале фрейлин, повитух, министров. – Всем молчать! Под страхом смерти! Я удаляюсь на совещание Малого государственного совета. Пошли!
По его знаку все вышли из спальни королевы, оставив с матерью и младенцем только повитуху, кормилицу и няньку. Не которое время спустя король уединился в каминном зале дворца со своими самыми верными и близкими слугами: начальником дворцовой стражи генералом Дюгеленом, канцлером Бургхардом и министром-казначеем Рокфильерсом.
Сидя подле ярко горящих в камине кедровых поленьев, король Генрик выпил целый кубок Большого Орла прекрасного вина «Бодежавю» сбора 759 года. Потом поднялся, собственноручно налил второй кубок из серебряного кувшина с богатой чеканкой и гербом на крышке, и только тогда начал говорить, ходя по каминной из угла в угол. Придворные, стоя со своими кубками в руках, внимательно и напряжённо слушали каждое его слово.
- Итак, это свершилось. Проклятие хвостатой звезды пало на нас. И хотя, вопреки предсказанию «чёрного» герцога, ребёнок родился один и хвостов не наблюдается – вид младенца ужасен! Сердце подсказывает мне, что наши беды на этом не закончатся, - король отхлебнул из кубка большой глоток, причмокнул от удовольствия и продолжил. – Но, господа! Я объявляю своё первое решение: это королевский младенец и она должна считаться прирождённой принцессой!
- Так точно! – обрадовано воскликнул генерал Дюгелен, между прочим, друг детства Генрика, считавший его чуть ли не за брата.
- Абсолютно верно, Ваше величество! – с глубоким поклоном произнёс канцлер.
- Принцесса по крови, бесспорно! – высказался казначей. Но тут же добавил осторожно: - Однако, упаси Бог, чтобы её умственные и нравственные способности не равнялись внешности.
Король угрюмо посмотрел на него и шумно отхлебнул вина.
- Садитесь, господа, располагайтесь. Беседа наша будет долгой. Насчёт принцессы я думаю, она во всём будет повторять Астронея Ужасного, моего прапрадеда, в том числе и великим разумом. Но это – дело будущего. Сейчас же нам следует подумать о том, чтобы избегнуть волнения в народе, осложнений с соседями, а ещё … а ещё, чтобы принцесса по возможности была счастлива. Какие от вас последуют предложения?
Генерал Дюгелен вскочил из своего кресла, плеснув вино из кубка на пол:
- Слуг надо строго предупредить, чтоб под страхом наказания бичами и вырезания языка не распространяли сплетни и молву про нашу принцессу. И ещё надо издать указ, что если кто посмеет обидеть её гнусным оскорблением, ну, там карикатурку, памфлет или фривольную песенку сочинить – того казнить смертию безо всякой милости!
Король досадливо поморщился.
- Закон об оскорблении величеств давно введён и действует. А бороться со слухами указами и рескриптами, ну-у … это как-то не по-королевски. Впрочем, благодарю Вас, генерал. Вы как всегда верны трону!
Король перевёл взгляд на канцлера Бургхарда.
- Что скажете Вы, наш мудрый канцлер?
Бургхард начал свою речь осторожно, в волнении барабаня толстыми пальцами по металлу своего кубка. Но в течение своей речи успокаивался и говорил всё твёрже и увереннее:
- Я полагаю, что … звезда, конечно звездой … но тут не обошлось без чародейства. Астроней
Ужасный был, конечно, великий король и маг, но чтобы так … через несколько поколений перевоплотиться в женщину? Это невероятно. Значит, принцесса заколдована. Я полагаю, народу надо внушить жалость к невинному ребёнку. И так многое можно будет объяснить простым умам. Ну, и конечно следует оградить её от … нежелательных контактов с множеством людей. Пусть у неё будет собственный замок в пределах дворца и часть, огороженная глухой стеной, естественно, часть парка, где она могла бы гулять и играть. Приставить к ней ограниченное число постоянных слуг, и фрейлин, и стражу. В своём замке она будет жить до шестнадцати лет – до своего совершеннолетия. А там … А там уже будем решать другие вопросы, связанные с замужеством принцессы, с подысканием ей достойного и … сговорчивого принца.
- Допустим, народ разжалобим, двор принцессы ограничим и оградим, а сама-то она как? Как ей внушить нужные мысли о себе?
- Колдовство, сир! Посредством злого колдовства она потеряла нормальное зрение, но силой доброй Звезды ей дадено чудесное, но искажённое зрение. И она видит не то, что видит.
- Как, она ещё и слепая будет?! – возмутился король.
- Мы будем её лечить, - заверил канцлер.
- Содержание принцессы в отдельном дворце и её лечение самыми известными лекарями обойдётся казне в очень кругленькую сумму, - недовольно отозвался казначей Рокфильерс, который уже давно беспокойно ёрзал в своём кресле. – Также я предвижу серьёзные осложнения с её замужеством. И ещё – закон о престолонаследии гласит: …
- Довольно! – резко оборвал его король Генрик. – Свои страхи оставьте женщинам. Мы здесь собрались, как государственные мужи, для поиска лучшего решения данной ситуации. ( - Так точно! – вклинился генерал, кивнув своим уже покрасневшим носом и моргнув хмельными глазами).
- И вообще, мистер-министр Рокфильерс! Мой кубок и кувшин уже пусты – сходите-ка за новым кувшином. Да ещё и хлеба и сыра и окорок захватите – я голоден!
Казначей недовольно засопел и пошёл звать слуг. Больше, в течение всего Малого государственного совета, он не осмеливался перечить королю и только хмурился в спину монарху и недовольно качал головой.
Развеяв за вторым кувшином вина свои сомнения и наметив решение проблемы, король и его советники повеселели, и на третьем кувшине генерал Дюгелен провозгласил тост:
- Как я всё-таки рад, Генрик! Э-эх, в-вашество! У тебя наконец есть наследник, э-э, наследница. Да-да-давай выпьем за её здоровье!
- Да, уж, я тоже чертовски рад! Выпьем, Дюля! – и старые приятели выпили на брудершафт. После этого тоста веселье стало распадаться на части. Король и генерал шумно, перебивая друг друга, вспоминали проделки молодости. Канцлер утомился и всё чаще стал клевать крошки на столе. Казначей, откинувшись в своём кресле, пил часто, мелкими глотками вино из королевских подвалов и бормотал:
- Закон о престолонаследии … неограничен, неорганичен, неоригинален, необязателен … хи-хи … Ну, король и король, но без наследника – ты не король … Мы таких королей, хи-хи … Наследница – эт-то хорошо, но ещё лучше – муж её, который оценит услуги … Я буду канце-еле-еле-ром. Канцлер, а канцлер! Хи-хи, спит! Или это я сплю? И я … сплю.
Решения, принятые на Малом государственном совете лучшими умами Бургляндии вскоре стали претворяться в жизнь. К королевскому дворцу с тыльной стороны пристроили небольшой аккуратный замок в три этажа богато украшенный разноцветными башенками, скульптурой, лепниной. Глухим двухсаженным забором огородили часть парка, где вырубили старые большие деревья, устроили маленький пруд, беседку, купы кустарников, клумбы цветов.
Принцессу крестили в дворцовой церкви и дали ей имя – Аделинда. Королева-мать стала звать её Адели, король-отец ещё короче – Адель. Ей определили кормилицу из семьи добропорядочного булочника, тоже недавно родившую дочь. Управительницей двора стала любимая фрейлина королевы. Трёх маленьких баронских и рыцарских дочек назначили фрейлинами – чтобы росли вместе с принцессой. Начальником стражи поставили пожилого рыцаря Гвидоллона – опытного воина, седого, в боевых шрамах, хромого. Кроме того, в замке принцессы служили десяток немолодых, но бодрых и бдительных стражников и несколько служанок. Сам король Генрик и королева Ингеборга вскоре полюбили «Детский замок» и каждый день проводили здесь по нескольку часов, наблюдая, как растёт их странный «звёздный» ребёнок, как играет, учится.
Девочка, если не обращать внимания на её удивительную внешность, развивалась как обычный ребёнок, разве что была более медлительна, чем её сверстницы, более тиха и задумчива. С раннего детства Адель знала, что она больна и зачарована, но относилась к этому спокойно, с истинно королевским достоинством. Врачи и лекари часто посещали принцессу, осматривали её лицо, глаза, руки, беседовали с ней, давали свои рецепты и лекарства. Впрочем, главным и постоянным лечителем был астролог Далилей. По указанию короля он критически относился к редким и непредсказуемым снадобьям и руководствовался единственным принципом: не навреди! Благодаря его заботе и опеке девочка оставалась такой же, какой появилась на свет. Далилей занимался также воспитанием и обучением инфанты.
Итак, принцесса Адель росла: сделала первый шаг, сказала первое слово, сорвала первый цветок. Цветов в её садике было много: любимые королевой лилии, разноцветные фиалки, крупнолепестковые ромашки, гирляндовые колокольчики. Но будучи ещё совсем малышкой, Адель обратила внимание на неизвестно как проникший за стены замка колючий кустарник, известный в народе под названием «цветущая колючка». Люди не любили этот кустарник из-за многочисленных колючих шипов, покрывавших его побеги и безжалостно истребляли. По просьбе принцессы этот кустик оставили в её саду, и в благодарность за это вскоре он весь покрылся нежными розовыми цветами. Эти цветы чрезвычайно понравились девочке. Она буквально бредила этими цветами и прозвала кустик «розой». На следующий год король даже снарядил экспедицию в дальние леса и Заоблачные горы под предводительством верного рыцаря Гвидоллона. Этот отряд дошёл даже до каменного города в горах у границы с Лэморкандом. Из экспедиции мужественные и суровые латники и щитники в стальных доспехах, опоясанные мечами, привезли, как почётных пленников, несколько маленьких колючих кустиков с повядшими красными, розовыми, жёлтыми и белыми цветками. Кустики торжественно, в присутствии короля и королевы, посадили на самом солнечном месте в садике принцессы. Адель очень обрадовалась получив такой королевский подарок и с той поры ежедневно бывала в своём маленьком розарии, собственноручно ухаживая за кустиками. Странно, но злые шипы её не трогали. Тонкие длинные пальцы девочки, похожие на паучьи лапки, очень ловко двигались между колючих ветвей, без опаски прикасались к бутонам и цветкам. Все кустики хорошо прижились на новом месте, зазеленели, округлились, а на следующее лето удивили весь королевский двор множеством ярких, прекрасных цветов. Все придворные дамы и сама королева Ингеборга ахали и охали от красоты и аромата этих цветов, но никто кроме Адели не решился срывать их.
Кроме того, принцесса ещё в раннем возрасте научилась читать и вскоре перечитала все книги из королевской библиотеки. Даже такие не детские, как например: «Повесть о целомудренной и самодостойной Святой Цирцеиде Фантасмогорийской» или «Поэма о боголюбимом, страстнотерпеливом и богохулителенепримиримом Паломнике». Затем Далилей стал тайком приносить ей свитки из своей научной библиотеки. Как-то он и сам, со слов заезжего трубадура, написал книгу «О чумазой принцессе, доброй фее и стеклянных башмачках». Эта книга стала любимой книгой маленькой Адели, и она часто уединялась с ней в садовой беседке. Читала, мечтала …
Самыми обычными играми у бургляндских девочек были: «Продай, купи и обмани», «Найди клад ведьмы», «Соблазнительница». Маленькие фрейлины тоже любили играть в эти игры. Но Адель редко принимала участие в этих резвых и шумных забавах. Она любила играть с … куклами, изображавшими людей, животных, домашнюю утварь. Архипрелат был этим очень недоволен и несколько раз выговаривал королю Генрику о неподобающем поведении дочери. Король отнекивался, ссылаясь на ребячество и странности инфанты, и одаривал церковь богатыми дарами.
Родители скоро привыкли к своему необычному, странному ребёнку и уже находили её милой и непосредственной, забавной и смешной. Повзрослевшую девочку мама-королева учила рукоделию и дворцовому хозяйству, а папа-король рассказывал ей забавные и поучительные истории из своей работы и монаршей практики. Ещё король любил смотреть, как Адель порхает в своём розарии или играет в куклы. Как ни странно, это часто наводило его на оригинальные государственные мысли и инициативы. Розы также очень понравились королю Генрику. Герб принцессы увили геральдическими розами, а сам король уже стал подумывать о революционной идее: ввести в Государственный герб две розы – Алую и Белую.
Короче говоря, принцесса Адель росла, играла, училась и никогда не покидала своего маленького замка. Так прошло двенадцать лет.

Ночь накануне двенадцатого дня рождения принцессы выдалась тёмная, мрачная, ненастная. Невесть откуда залетевший северный ветер угрожающе шумел и сильно раскачивал деревья в дворцовом парке. Адель беспокойно спала в своей кровати. Спали кормилица, служанки, девочки-фрейлины. Ночные стражники собрались в тесной комнатке на первом этаже у яркого камина, и от нечего делать лениво беседовали, играли в кости. Незадолго до полуночи в приоткрытую дверь сторожевой комнаты, никем не замеченный, вполз призрачный зеленоватый туман. Он моментально заполнил комнату, и стражники заснули на своих местах и в позах, где их настиг туман. Огонь в камине тоже, казалось, заснул и почти потух. Затем волны тумана окутали комнаты служанок и фрейлин.
С первым полуночным ударом часов на Ратушной башне ледянящий сквозняк пронёсся по коридорам замка принцессы и погасил все свечи. В мёртвой тишине зазвучали тяжёлые, глухие, шаркающие шаги. Тёмная фигура высокого сутулого мужчины в развевающемся плаще беспрепятственно прошла по замку и открыла дверь спальни принцессы.
- Восстань, Аделинда! – громко воззвал пришелец и сорвал с кровати одеяло. Принцесса вскочила босая, в одной ночной сорочке с кружевами, дрожа от холода и страха. – Час настал, идём со мной! – тёмный мужчина схватил безмолвную девочку за руку и повёл за собой к выходу. На крыльце замка он взял один из двух горевших там факелов, и они вышли в дворцовый сад. Здесь принцесса окончательно проснулась и стала вырываться из цепкой хватки похитителя.
- Я не пойду с тобой! Я боюсь! – заплакала Адель. – Кто ты? Оставь меня – я папе скажу! Стража, стража!!
Не кричи, - невозмутимо ответил чёрный незнакомец. – Все спят в замке, во дворце, а может и во всём городе. Сила моей магии безгранична! Знай, дитя, я – герцог Иеронимус Злокозненный. Возможно ты, девочка, слышала обо мне, если твой трусливый папаша решился назвать моё имя.
- Куда ты меня тащишь? Я не пойду! – упиралась Адель.
- Покорись. Время пришло. Сегодня ночью, до первых петухов, я достигну своей цели. А пока мы идём к «Башне надо Рвом».
Силуэт этой самой дальней и самой высокой башни королевской цитадели чернел среди крон деревьев. Адель никогда там не была, но слышала немало ужасных рассказов об этой башне. Рассказывали, что там водились привидения. Иногда ночами в узких окошках мелькал загадочный свет. Там гнездились совы и обитали летучие мыши, а в подвале часто видели многоголовых и многохвостых крыс. Даже храбрые королевские стражники не решались ночью заходить в эту зловещую башню.
Услыхав о том, куда её ведут, Адель повела себя, как настоящая принцесса. Собрав все силы, она рванулась прочь от герцога и закричала:
- Проклятый чародей! Тебе отрубят голову! Да я … да я … да мне покровительствует Звезда!
Герцог от рывка едва удержался на ногах. Но он не выпустил Адель и стукнул её по плечу своим посохом. Словно молния пронизала девочку, она сразу стала неподвижной и обессиленной. Герцог взглянул на неё в упор своими тёмными пронзительными глазами и заговорил злым, каркающим, срывающимся голосом:
- Звезда, говоришь? Да, ты – девочка Звезды. Но это я, я должен быть Человеком со Звезды! Общеизвестно, что звезды на небе правят судьбами людей. Тусклые, незаметные – для простых людей; крупные, яркие – для царей. Меня родили на Земле, когда в небе вспыхнула коварная звезда Бенетнашташ. Коварная звезда, обманчивая! Мне предназначено было великое будущее, но накануне моего рождения эта звезда исчезла с небосвода. Исчезла без следа. И я родился такой, каким ты меня видишь – уродливый горбун с большим, но уродливым разумом. Однако, не зря я столько лет изучал магию, извёл немало человеческих жизней. Теперь я знаю, как изменить судьбу. Сегодня – великий день – день противостояния моей неверной звезды и звезды Альдеархар в знаке Виночерпия. Такое противостояние бывает раз в 999 лет! И это случилось до достижения тобой, девочка, двенадцати лет, когда ты ещё не стала девушкой и когда я могу легко отнять твою силу. Я брошу вызов небу и исправлю свою судьбу. И ты, только ты, будешь моим орудием и моим средством достижения цели. И тогда … О, когда я стану человеком Звезды … Впрочем, зачем я тебе рассказываю об этом – ты не увидишь моего триумфа. Поспешим, однако, время не ждёт!
И страшный герцог повёл безвольную Адель к дальней башне.
Во внутреннем помещении башни не было пронизывающего ветра, но было холодно и сыро. На полу кругом расставлены горящие свечи из чёрного воска. Однако их бледно-жёлтый свет не столько освещал, сколько сгущал мрак за границей их круга. Этот мрак, казалось, осязаемым
куполом накрыл площадку предстоящего жертвоприношения. Герцог поставил Адель в центр круга свечей и начал творить длиннющее заклинание. Он вынул из кармана красный камень, похожий на тлеющий уголь и стал чертить на полу пентаграмму. Под ритм непонятных слов зловещего заклинания маг испещрил пентаграмму знаками созвездий, а в центре, у ног Адели, изобразил символ звезды Бенетнашташ. Затем он положил на этот символ свой красный камень. Пентаграмма и все знаки сразу загорелись на полу ярким красным и холодным светом. Герцог взял свой посох в обе руки и держа его перед собой обошёл пентаграмму сначала по часовой стрелке, потом против, неустанно творя заклинание. Наконец он остановился против Адели и замолчал на несколько секунд, собираясь с силами. Вдруг он резко поднял посох вверх и резким гортанным голосом начал выкрикивать заключительные слова заклинания.
Времени между тем прошло немало. Ветер утих и своими последними вздохами разогнал тучи. Небо далеко на востоке начало бледнеть в преддверии утра. В королевском птичнике крупный рябой петух Гонор переступил на насесте мощными шпористыми лапами, встрепенулся и, ещё не открывая глаз, склонил гребень, прислушиваясь к чему-то, слышному только ему.
Герцог Иеронимус не видел ни посеревшего неба в бойницах башни, ни неуловимого движения на ступенях лестницы у себя за спиной. Он полностью погрузился в магию чародейства. Вдруг за его спиной раздался резкий свист. Из темноты вылетело длинное жало ременного кнута. Кнут обвил посох мага и резким рывком вырвал его из скрюченых рук. Герцог издал бешеный вопль ярости и страха, когда его посох совершил перелёт в дальний угол башни. Ударившись о гранитный пол, жезл колдуна переломился и взорвался ярой белой вспышкой, загорелся мятущимся пламенем, разбрасывая беззвучные искры. В свете этого огня перед взорами герцога и моментально очнувшейся от чар принцессы предстал астролог Далилей с кнутом в руке. Кнут его тоже загорелся, и астролог отбросил его.
- Ты?! – изумился герцог. – Откуда ты здесь, старый глупый червяк? Как ты посмел!!!
- Ваше чародейство отнюдь не всемогуще, герцог Иеронимус, - спокойно ответил Далилей. – Я был на верху башни, проводя свои опыты. И я вижу, что правильно выбрал время, чтобы не дать совершиться злодейству.
- Да я тебя в порошок сотру, в пыль! – герцог выхватил из ножен короткий меч. Но Далилей отступил к стене и взял в руки копьё. Адель отбежала к противоположной стене. В этот момент тонкий луч рассвета пробился через верхнее окно и озарил свод башни. Тут же раздался первый петушиный крик. Герцог мертвенно побледнел, и страшно вращая глазами, стал медленно, спиной отступать к двери.
- Я вам всем жестоко отомщу. Всем! А тебе первому, - длинный изогнутый палец мага указал на грудь Далилея. Потом он как-то странно всхлипнул, сунул меч в ножны и выбежал из башни.
- Ох, ну я и натерпелась! – немного времени спустя, сказала Адель. – И как замёрзла! Проводите меня во дворец!
- Осмелюсь, ваше высочество, - отставив копьё и подойдя к принцессе, сказал Далилей, - предложить Вам чашку горячего шоколада с ореховым ликёром и свою беседу. Видите ли, неблагоразумно выходить из башни вслед за таким сильным магом – мало ли что! Лучше дождаться солнечного света за этими стенами. Да и у меня есть, что рассказать Вам, - добавил астролог с поклоном.
Он снял свои туфли с загнутыми носками и отдал их принцессе. Накинул её на плечи свою мантию, отороченную мехом, и они поднялись по крутой винтовой лестнице в верхнее помещение башни. Здесь астролог открыл своим ключом толстую дубовую дверь с отлично смазанными петлями, и они вошли в лабораторию учёного.
- Давно, давно царственные особы не посещали моё убежище. А ведь было время … Да, ладно, не будем об этом. Кстати, для Вас, ваше высочество у меня кое-что есть.
Астролог порылся в большом сундуке, обитом стальными полосами, и достал оттуда изрядно измятое и слежавшееся, но всё ещё красивое платье.
- О-о, какая красота! – восхитилась Адель, разглядывая богатую вышивку цветным шёлком по серебряной парче и отделку скатным жемчугом.
- Это платье Вашей бабушки работы известной мастерицы … э-э, забыл, как её звали. Сейчас таких мастериц уже нет. Оденьте его, ваше высочество, мне кажется, оно будет Вам в пору.
Адель сразу же надела платье, которое отлично село на её фигурку, если не считать не завязанного лифа. Астролог усадил её в кресло перед горящим камином, а сам зажёг спиртовку на рабочем столе, сдвинув в сторону колбы и реторты, начал готовить шоколад и завёл разговор:
- Я хочу рассказать Вам, ваше высочество, историю нашего государства и правящеё династии. В давние времена наш народ жил по ту сторону Лэморкандских гор. Жизнь там была свободной и привольной. Короля и баронов не было. Каждый муж сам владел своею землёю, её плодами кормил семью и слуг. Но вот пришла беда: на нашу землю хлынули полчища врагов. Их было много, они были лучше вооружены и организованы. Сопротивление наших соплеменников было быстро сломлено, множество людей погибло. Немногие оставшиеся воины и крестьянские семьи не желавшие сдаваться бежали в горы. Армия врагов преследовала их и оттеснила в голые скалы к развалинам каменного города древних людей. Здесь наш народ ждала неминуемая гибель от голода и холода, от стрел и мечей завоевателей. Спасения не было, оставалось только молиться в надежде на чудо. Но в одну из ночей на небосводе, полном яркими звёздами вспыхнула одна ярчайшая звезда. Со скоростью колесницы она скатилась с неба и упала на землю вблизи древнего города.
Далилей протянул принцессе большую глиняную кружку с горячим шоколадом и ароматным ликёром и продолжил рассказ:
- Когда наши воины и старейшины подошли к этому месту они увидели лежащую на земле умирающую звезду. Она уже не светилась, а только тлела густым пурпурным цветом и превращалась в груду металла. А подле звезды стояло ужасное существо, лишь отдалённо напоминавшее человека. Десять самых отважных и сильных воинов бросились на него с мечами и попытались убить. Но он испустил из своих рук искры небесного огня и все воины пали замертво. После этого чудовище заговорило со старейшинами на нашем языке, хотя и странными словами. Старейшины из его длинной речи поняли, что его звезда погибла, а он – звёздный человек по имени Астронавигатор Ней Бург теперь будет существовать на нашей Земле. Пришелец назвал наш народ «годдамны» и сказал, что хочет жить с нами, учить людей законам мира, справедливости и Ньютона. Старейшины признали его Человеком со Звёзд, разрешили ему также стать «годдамном» и обещали даже признать своим королём, если Астроней Бург сможет победить врагов и спасти народ. Астроней согласился и призвал всех помочь ему. Воины достали из уже остывшей звезды огромный, тяжёлый, странного вида арбалет и до рассвета установили его на самой сохранившейся башне древнего города. Астроней Бург объяснил, что этот арбалет стреляет не стрелами, а лучами звезды. И вот, утром, насытившись перед взорами голодных изгнанников жареным мясом и свежим хлебом, враги пошли на решительный штурм скал и каменных развалин. Они шли не спеша, уверенные в своей силе. Когда большая группа вражьих воинов столпилась, ещё вне досягаемости наших стрел, готовясь к броску, Астроней начал стрелять из своего оружия. Первый луч, сверкая ярче утреннего солнца, полетел на врагов длинный, огненный и совершенно беззвучный. Все наши люди в ужасе упали на землю и стали горячо молиться. Врагам от этих лучей не было спасения нигде: ни за скалами, ни за деревьями. Деревья горели, скалы рассыпались в песок. Воины гибли сотнями и тысячами. Из огромной армии захватчиков спаслись лишь несколько счастливцев. Зато ликование нашего народа было безмерным. Как только арбалет прекратил выпускать лучи и Астроней Бург спустился с башни, все дружно приветствовали его, принесли клятву верности, предложили выбрать жену из числа красивейших и достойнейших девушек и просили стать их королём. Астроней Бург сначала отказывался, намереваясь взять себе титул «Генеральный астрофизик» или «Технический директор». Но старейшины уговорили его пока считаться королём, а запрашиваемые титулы ему присвоят попозже, за другие, не менее достойные заслуги. Тогда новообретённый король, наречённый Астронеем Ужасным, принял власть и сразу же предложил, нет, не преследовать разбитых врагов, а спуститься по другую сторону гор в тёплую, прекрасную страну, в нашу благословенную Бургландию и начать жизнь на новом месте. И вот уже пять поколений наш народ живёт здесь и процветает. Мы не ведаем бедствий, укрытые за горами и ограждённые славой Ужасного!
Ко времени окончания рассказа Адель допила вторую чашку шоколада, совсем согрелась, разомлела и стала позёвывать.
- Спасибо за историю, мастер Далилей. Это всё очень интересно, но мне хочется спать. Проводите же меня в замок!
- Ещё немного внимания, ваше высочество! Соблаговолите подойти сюда.
Адель вслед за Далилеем подошла к боковому чулану. Астролог посветил свечой и откинул со стены тёмную плотную ткань. Девочка вскрикнула.
- Ах! Кто это?!
Со стены на них смотрели два призрака: один был точной копией Далилея и даже держал в руке зажжённую свечу, а второй … Вторым призраком было ужасное создание, кошмарная
пародия на человека. Однако, одет призрак был в точно такое же платье, как бабушкино платье на Адели.
- Не пугайтесь, ваше высочество! Это наши отражения на стекле, покрытом амальгамой. То есть, говоря проще – это зеркало, а на нём мнимые отображения реальных людей, то есть – наши. Я не берусь оспаривать решения нашего любимого короля Генрика, запретившего использование зеркал в стране, но я сохранил одно в целях исторической правды. И вот, как видите, люди со звёзд выглядят именно так, как Вы и … Ваше высочество! Обратите внимание!
Адель стояла перед зеркалом замерев, не в силах оторвать взгляд от созерцания своей внешности отталкивающей и одновременно чем-то притягательной. Но астролог потянул её за подол платья, и девочка повернулась к нему. На другой стене висел гобелен прекрасной работы изображавший рыцаря с двуручным мечом, в дорогих доспехах, с королевским венцом на голове … на голове Человека со звёзд! Лицо его, совершенно гладкое и безволосое, было точной копией лица Адели из зеркала.
Адель застыла поражённая, переводя взгляд с гобелена на зеркало. Вот оно! Спустя двести лет тело Астронея Ужасного, посредством веления небес или волшебства или по иной причине воплотилось в теле девочки Адели! Какое несчастье, какой кошмар! С такой внешностью её никто никогда не полюбит!
Адель закрыла лицо руками и горько, по-детски безутешно разрыдалась. Далилей осторожно взял её под ручку, вывел из чулана и усадил опять в кресло. Боязливо погладил по голове.
- Я осмелюсь, ваше величество, сказать Вам следующее. Не надо плакать, не надо страдать. Вы – принцесса и должны с королевским достоинством принимать удары и подарки судьбы. Да, да и подарки!
Адель перестала рыдать и сквозь пальцы посмотрела на астролога.
- Звезда, под которой Вы родились, была двухвостая. Значит, вас должно быть двое. У королевы Вы родились одна. Значит? Значит, в будущем Вас ждёт встреча, которая изменит Вашу судьбу.
Далилей начав речь осторожно и сдержанно, быстро воодушевился и заговорил горячо и убедительно:
- Дорогая принцесса Адель! Вы ещё встретите своего принца, верьте! Вот, я как будто вижу: вы встретитесь наедине. Он подъедет к Вам на белом коне, весь в сверкающих доспехах. Сойдёт с коня и у Ваших ног преклонит колени. Наденет Вам на палец драгоценнейший перстень и назовёт своей невестой. И вы пойдёте с ним рука об руку … И придёте к Вашим царственным родителям. И весь народ будет ликовать и праздновать. И принц подарит Вам счастье, безграничное счастье …
Слова старого астролога проникли в сердце маленькой принцессы и запечатлелись в нём. Она сразу забыла все страхи прошедшей ночи, слёзы её высохли, на щёчках заалел румянец.
Далилей взглянул в окно. Утро уже вступило в свои права. Край солнца показался над зубцами дальних гор, запели птицы. За стенами замка слышались шумы просыпающегося большого города: стук открывающихся ставен, крики пастухов, скрип колёс, топот ещё ленивых со сна копыт. Астролог проводил принцессу до её замка, где ещё властвовало царство сна. Адель пробежала в свою спальню, дрожа от усталости и пережитого волнения, забилась под одеяло и мгновенно уснула.
Во дворце никто не узнал о событиях прошедшей ночи. Только все долго удивлялись, что за тяжёлый сон их сморил в ту ночь. Да стражники получили по десять плетей – чтобы не спали на дежурстве. Адель о своём приключении никому не рассказала, а новое знание накрепко запомнила и утаила в себе. Впрочем, ей больше запомнилось пророчество о принце на белом коне. Адель каждый день вспоминала о нём и гадала: когда же это произойдёт? Наверно, не скоро. Вот будет ей лет четырнадцать, а может и пятнадцать. Нет, скорее всего даже шестнадцать – и вот тогда … И тогда это чудо случится!
Жизнь во дворце шла далее своим чередом.
Герцог Иеронимус исчез, о нём не было ни слуху, ни духу.
А астролог Далилей через несколько дней умер от неизвестной скоротечной болезни.

Прошло четыре года. Принцессе Адели исполнилось шестнадцать лет. Из маленького «гадкого утёнка» она выросла … в большого «гадкого утёнка»! Она осталась доброй и мечтательной. Кроме своих роз Адель полюбила разглядывать драгоценные камни и уже разбиралась в них не хуже королевского ювелира. Ещё девушке нравилось ранними зимними
вечерами смотреть на звёздное небо и мечтать о своём принце.
В Бургландии девушка в шестнадцать лет уже могла считаться невестой. Дочь короля, невзирая на её внешность, конечно же, привлекала внимание женихов королевского ранга. И вот, весной, когда открылись горные перевалы, ко двору короля Генрика прибыли сразу два основных претендента на руку и сердце принцессы Адели. Это были: наследный принц Лэморкандии – Адрейфус и маркизерцог Галлонии – Гаргантиэль. Принцев сопровождали небольшие, но блестящие свиты из лучших молодых рыцарей их стран. Лэморкандцы выделялись доспехами из червлёной стали и разноцветными перьями везде, где их можно воткнуть. Годдамны прозвали их «стальная молодёжь». Галлонцы же носили бархат и золото. Их любимой одеждой были камзолы из красного бархата, чёрные бархатные штаны и голубые бархатные же береты. А золото бренчало у них в карманах, в перемётных сумах коней, свисало перстнями на пальцах. Но особенно выделялись тяжёлые золотые цепи разных форм на их плотных шеях. Годдамские остряки прозвали их «золотая молодёжь».
После краткого отдыха оба принца явились в тронный зал для представления королю, королеве и принцессе. Бургландские правители, вельможи, придворные собрались в Большом тронном зале. Несмотря на ещё не угасший день в зале стоял полумрак, и его разгоняли ярко горевшие на стенах факелы. Бургландская знать блистала драгоценностями и парадным оружием, пестрела одеяниями.
Первым к тронам монархов герольды пригласили маркизерцога Галлонии Гаргантиеля. Принц был ещё довольно молод, но уже выделялся незаурядной тучностью. Он вышел вперёд вразвалку на своих толстых ногах, с трудом нёсших бочкообразное туловище. Взглянув на него, все мужчины дружно и завистливо выдохнули: «О-о-о!». Действительно, принц Гаргантиель был воплощением достатка и богатства. С ног до головы он блестел, как кусок золота, обёрнутый в бархат и обильно усыпанный драгоценными камнями. На голове – берет из голубого бархата с гербом Галлонии из бриллиантов. С толстой, почти незаметной шеи на грудь свисала толстая золотая цепь, завершавшаяся овальным золотым медальоном размером с ладонь. На торсе принца красовался ярко-алый камзол из «дерюжного» бархата Примаверской работы искусно расшитый золотыми нитями. Талию принца обручал пояс из выделанной кожи белого единорога с золотыми бляшками. На поясе висел небольшой узкий меч работы знаменитого ювелира Челеннато, настолько украшенный каменьями, что было почти не видно стали клинка. С другой стороны пояса свисал огромный кожаный кошель, при взгляде на который у человека непроизвольно загорались алчностью глаза, а руки искали рукоять кинжала. Несмотря на свои объёмы Гаргантиель легко, и даже с некоторой грацией отвесил поклоны королю, королеве и принцессе. При взгляде на принцессу Адель в его тусклых, заплывших жиром глазах мелькнул интерес, будто бы он увидел редкостную гадину. Слуги внесли подарки принца. Король Генрик получил большой церемониальный двуручный меч с клинком из серебра с чеканкой и рукоятью из золота, инкрустированной яхонтами. Король не без труда поднял меч над головой и приветствовал собравшихся подданных и иноземных гостей. Зал ответил ему дружным восторженным рёвом. Королева Ингеборга получила в дар драгоценный венец изумительной работы. Она была очень довольна подарком и протянула принцу руку для поцелуя. После чего шепнула дочери:
- Какая красота! Не правда ли принц очень милый? – и взглянула на дочь испытующе.
Принцесса Адель получила тонкой работы шкатулку из яйца гигантского дронта с золотыми листочками. В шкатулке лежал золотой перстень с крупным изумрудом. Правда размер перстня был значительно больше пальца Адели, но цена подарка была огромной. Маркизерцог Гарганитиель с самодовольным видом остался стоять подле тронов. К нему тут же присоединился канцлер Бургхард и с заговорщическим видом подмигнул галлонцу и одобрительно кивнул головой.
Затем герольды пригласили представиться принца Лэморкандии Адрейфуса. Едва принц вышел вперёд все женщины в зале испустили восхищённые возгласы: «О-ох! А-ах! У-уе!». И дествительно принц Адрейфус являлся воплощением мужской красоты и силы. Немного постарше Гаргантиеля, он был высок ростом, атлетически сложён, обладал королевской осанкой. Черты его лица были правильными и красивыми. Правда, несколько портили общее впечатление жёсткая складка рта и чёрные, бездонные глаза, цвета зимней ночи. Одет он был в парадный рыцарский наряд: лёгкий шлем с разноцветными перьями, начищенная до блеска луженая кираса с серебряным гербом Лэморкандии на груди, под кирасой шёлковый кафтан с барбаросскими кружевами, ноги выше колен закрывали пластинчатые латы. Обут он был в кожаные сапоги из
двойной бизоньей кожи на толстой подошве без каблука.
Принц Адрейфус отвесил полные истинно королевского величия поклоны королю, королеве и принцессе и собственноручно вручил им подарки: королю Генрику – пару отличных борзых собак, королеве Ингеборге – молодую карлицу из Пигментских лесов. Вид карлицы вызвал жалость у Адели: голая чёрная кожа существа за долгий путь посерела от пыли и пота, травяная юбочка на бёдрах выглядела сущим веником, широкий кожаный ошейник натёр ей плечи и скулы до кровавых язв, взгляд затравленный и обречённый. Но королева была обрадована столь редкостным даром и приказала служанкам увести карлицу в свои покои.
Приблизившись к принцессе Адели, принц Адрейфус выдавил из себя кривую усмешку и, пряча глаза, будто в поклоне, поставил к её ногам большой холщовый мешок и раскрыл его. В мешке сверкнула груда белого меха – целый мешок горностаевых шкурок!
- Королевский подарок! – воскликнула королева. – Здесь шкур на целую мантию, - добавила она с лёгкой завистью к дочери.
Адрейфус взял из мешка одну шкурку и встряхнул её перед девушкой. Адель сначала не поняла, почему у шкурки шесть конечностей – ах, да, это же хвостик и голова! Ей почему-то стало дурно, кровь отхлынула от лица, она отшатнулась на троне. Красавец-принц показался вдруг ей очень неприятным, отталкивающим. Адель с трудом досидела до конца официальной церемонии, отпросилась у матушки, сославшись на головную боль, и ушла в свой замок.
А король, королева, оба принца со свитами и состоящие при Бургландском королевском дворе благородные годдамны прошли в пиршественную залу, где уже стояли накрытые столы и лавки, покрытые коврами и дорогим сукном. О чём велись разговоры за обедом из десяти перемен блюд, история умалчивает. Но самые внимательные заметили, что канцлер Бургхард сидел рядом с принцем Гаргантиелем, усердно его потчевал и развлекал светской беседой. За тем же столом, напротив этой пары сидели принц Адрейфус и королевский казначей Рокфильерс и тоже всю ночь усердно общались.
По случаю прибытия столь важных гостей и в связи с днём рождения королевы Ингеборги в королевском дворце был назначен Большой бал. Принцессе Адели в первый раз предстояло участвовать в бале. Кончилось её затворничество в замке детства. Кроме того, в ближайшие дни могла решиться её судьба, ведь ко двору прибыли женихи – прирождённые принцы и принцесса могла выбрать себе мужа. Ей предстоял нелёгкий выбор: как разглядеть за короткие минуты знакомства, сквозь сталь, золото и бархат, того, кто станет её судьбой?
Утром королева Ингеборга вызвала Адель в свои апартаменты.
- Милочка, ваше высочество! Через два дня состоится королевский бал и Вам надо присутствовать и м-м … очаровать … гм, да, ну, хотя бы принцев.
Адель покраснела и потупила глазки. А королева, оглядев снизу вверх её длинную несуразную фигуру, скривилась, как от кислого, и продолжила:
- Я пришлю к Вам своего портного, и он поработает с Вами. М-м-м, тут мы уберём, тут добавим рюшек, здесь надставим … А, Гизельда, да?
Первая фрейлина подошла поближе, и фамильярно ткнув Адель в грудь пальцем, добавила:
- А здесь надо добавить и уплотнить. И сзади – шлейф погуще. А цвет надо с розова …
Королева перебила:
- Нет-нет, только белый, а тут и тут жёлтый!
- Нет, с розова!
- Молчи, перечница! А то сейчас палкой получишь!
- Молчу, я, молчу, ваше величество!
- И ещё я пришлю своего башмачника. Он снимет мерку и сделает туфли с обратным каблуком. Ну хоть немного фигурка осядет!
- Ваше величество, и парикмахера, - опять встряла Гизельда.
- Да-да, это обязательно! Волосы обрежем, парик возьмём …
- Матушка, ну же! Ну не надо!
- О-хо-хо! Уж эти детки! Ну, ладно – ладно. Волосы спрячем за воротник. Воротник будет гофрированный, типа «консомэ». А ты молчи! – крикнула королева уже открывшей рот Гизельде.
- Да молчу я, молчу.
- Так, волосы, грудь. И с лицом надо что-то сделать. Так-так! Щёки подчернить, губы растянуть, за ушки – валики. Вот так! Ну, как, дамы!
- Прелестно, превосходно, ах, красота! Ваше величество! – раздался нестройный, но
воодушевлённый хор фрейлин.
- Матушка, ваше величество! А можно я …
- Конечно можно, милочка! Вы теперь взрослая девушка, Вам всё можно. Можете идти и выполнять мои указания. А мне и самой надо подготовиться к балу. Столько хлопот, столько забот!
Королева повелительно махнула рукой, и Адели ничего не оставалось, как сделать реверанс и удалиться в свой замок.
И вот наступил день Большого королевского бала. Весь дворец был в праздничном убранстве. На башнях развевались на ветру разноцветные флаги. Ворота, двери, окна дворца украсили зелёными ветками, цветами, полотнищами. Ключник открыл королевские подвалы и слуги сновали туда-сюда с винами и продуктами. Под вечер начали собираться нарядные званые гости – знатные годдамны. Большой зал дворца освободили для танцев. Место на хорах заняли музыканты под руководством придворного капельмейстера Бахуссона, толстенького и невысокого, с плешивой головой и постоянно красным носом.
Принцесса Адель, наряженная и раскрашенная служанками, с волнением ждала наступления вечера – ведь это будет первый бал в её жизни!
И вот вечер настал.
Все гости уже собрались во дворце, принцы и иностранные делегации гуляли, беседуя по зале, когда герольды затрубили в трубы и объявили о прибытии на бал королевской семьи. Король и королева вместе, величественно вошли в зал и как хозяева прошли в центр, к двум широким стульям. Адель робко семенила за ними, боясь поднять глаза на толпу народа, увидеть смеющиеся лица. Внутренне она уже привыкла к тому, что она не такая, как все, привыкла к своему уродству. Но выйти к толпе народа, предстать перед взглядами сотен глаз, было настоящей мукой. Адель чувствовала себя слабой, беззащитной и очень- очень несчастной. Её глаза застилали слёзы, и она на самом деле почти ничего не видела. К счастью она ничего и не слышала кроме ликования толпы и криков приветствия. Она нашла в себе силы войти вслед за родителями в зал и встать за их стульями в группе фрейлин.
Согласно бургляндскому обычаю зеркал в зале не было.
Король Генрик произнёс короткую речь. Поздравил свою супругу с Днём ангела. Приветствовал чужеземных принцев, приехавших соискать руку принцессы Адели, и посетовал, что у него только одна дочь и одному из претендентов придётся искать невесту в иных королевствах. «Так пусть же ваш спор решит ЛЮБОВЬ!» - заключил король свою речь и вопросительно поглядел на жену. Та кивнула головой и царственная чета, взявшись за руки, прошествовала открывать бал.
Капельмейстер Бахуссон взмахнул своей палочкой и красным носом, и зазвучала музыка.
Первым танцем был торжественный и неторопливый «годдонез» и длился он без малого час. Следом за королевской парой танцевала принцесса с генералом Дюгеленом. Бравый генерал отлично знал многочисленные фигуры «годдонеза», двигался легко, несмотря на свои годы, и уверенно вёл принцессу по залу. Танец успокоил и ободрил Адель. Она пришла в хорошее расположение духа и смогла оглядеться по сторонам. Да, на этом балу был весь цвет бургляндского общества! Кавалеры и дамы блистали нарядами и драгоценностями. От шума, блеска большого скопления народа и от танца слегка кружилась голова. Кроме того, несмотря на открытые двери, возле которых стояли четыре алебардщика, в зале стоял застойный запах кожи, пота, дамского парфюма и чадящих факелов.
Адель посмотрела и на своих принцев. Маркизерцог Гаргантиель танцевал с высокой и статной первой фрейлиной Гизельдой. Казалось, он едва переставлял свои толстые ноги, но делал это так ловко, что ни разу не сбился с такта и ни разу не наступил на ногу своей партнёрше. Принц Адрейфус танцевал с дочерью канцлера и первой красавицей двора Фелличитой. Они так слаженно и элегантно исполняли фигуры танца, будто всю жизнь танцевали вместе. Но принц почти и не смотрел на свою партнёршу. С его лица не сходила, словно приклеенная, жёсткая усмешка.
Наконец торжественный танец закончился. Гости и участники бала получили небольшую передышку для подготовки к главному танцу – Большому вальсу.
Принцесса Адель стояла в группе молодых фрейлин и не слушала их оживлённую болтовню. Волнение опять овладело ею. Вот-вот начнётся первый в её жизни Большой вальс! Она уже взрослая, её руки просят принцы. Но где же он – ПРИНЦ ?! Где человек её мечты? Где тот, кого она могла бы любить всем сердцем?
Маркизерцог Гаргантиель? Наверно, он добрый, спокойный человек, любит детей. Но он такой … огромный. И когда он дарил ей подарок, из его рта пахло … мясом птицы. Как же они будут … целоваться?!
Может – принц Адрейфус? Он такой красавчик! Но, говорят, он очень воинственный, всё время проводит или с солдатами на учениях или на охоте. А на меня у него будет время? И взгляд у него такой суровый – даже сердце сжимается. И почему он, когда представлялся, отвёл глаза? Ну да, я не красавица. Но я принцесса или не принцесса? Адель вздохнула и опять вспомнила предсказание астролога Далилея, врезавшееся в память. «Где же он, мой принц на белом коне?»
Девушка поискала глазами родителей. Их нет! Монархов призвали важные государственные дела. Папахен, скорее всего, отошёл выпить по бутылочке старого бургляндского с друзьями с наперсниками. Матушка, очевидно, отправилась на поварню, лично проследить за приготовлением жаркого и десерта.
Адель глубоко вздохнула. Как же я смогу полюбить? …
Тут на хорах зазвучали трубы, предвещая начало Большого вальса. Капельмейстер взмахнул палочкой и оркестр заиграл всем хорошо знакомую, зажигательную и упоительную мелодию. Все присутствующие сразу задвигались, засуетились. Дамы прихорашивались. Кавалеры крутили усы, оглаживали бороды и искали глазами подходящую пару.
Под первые звуки музыки Адель решилась: «Я полюблю того, кто первым пригласит меня на вальс!»
Первые пары придворных дам и кавалеров уже кружились в вальсе, а принцесса всё ещё стояла у стеночки. Волнение её нарастало. «Ну и где же эти принцы?» - с досадой думала она. Бургляндские кавалеры с опаской поглядывали на принцессу и её окружение. Подойти пригласить на танец саму принцессу они не решались, а пригласить фрейлину в обход дочери короля тем более было опасно. Вдруг с боку, быстро и решительно, подошёл принц Адрейфус и галантно предложил куку на вальс … красавице Фелличите. Та весело улыбнулась своей белозубой улыбкой, и новая пара влилась и закружилась в общем веселье. Адель несколько секунд ошеломлённо стояла неподвижно. Потом ей стало мучительно жаль себя: принц Адрейфус пренебрёг ею, маркизерцога Гаргантиеля вообще нигде не видно, никто и не собирается пригласить её на вальс, и она совсем, совсем никому не нужна! Так бесславно закончился первый бал в её жизни! Как горько! На ресницы Адели навернулись крупные слёзы, и она медленно двинулась прочь из этого зала, от этой жестокой, бессердечной толпы …
Но не успела она сделать и трёх шагов, как дорогу ей заступил мужчина и громким, сипловатым голосом сказал:
- Ваше высочество! Я прошу оказать мне несравненную честь – я приглашаю Вас на вальс!
От неожиданности Адель остановилась и прижала руки к сердцу. Её ресницы моргнули и сбросили с себя слезинки. Перед ней стоял капельмейстер Бахуссон, невысокий, коренастый, с торжественным лицом.
- Вы? Вы приглашаете меня? – обрадовано пролепетала девушка.
- Да, ваше высочество! Я прошу Вашу руку на тур вальса! Не сомневайтесь, - добавил Бахуссон. – Я - потомственный дворянин. Этот титул даровал мне Ваш батюшка, добрейший король Генрик. На свадьбе Вашего батюшки и Вашей матушки я дирижировал оркестром весь вечер и всю ночь. Ох, и было же тогда веселье! И благородные годдамны и весь народ замечательно повеселились. И я не оплошал – мои музыканты играли, как бешеные, до потери пульса. Я сам сломал четыре дирижёрские палочки! Славное было время!
- Спасибо тебе дорогой Бахуссон! Пойдём же скорее танцевать!
Бахуссон обернулся и подал знак молодому капельмейстеру, заменившему его на хорах. Вальс зазвучал с новой силой. Вот это был уже действительно Большой вальс!
Бахуссон, несмотря на маленький рост, был отличный танцор. Адель вскоре утешилась и забыла все обиды, кружась в вальсе. В её глазах всё закружилось: дамы и кавалеры, шпалеры и горящие факелы на стенах. Когда музыка умолкла, Бахуссон галантно поклонился принцессе, а та в восторге поцеловала его в плешивую голову.
- Ах, спасибо, милый Бахуссон! Это было восхитительно!
Старый капельмейстер растроганно зашмыгал красным носом:
- Благодарю, ваше величество! Это были лучшие мгновенья моей жизни! Дай Вам Бог любящего принца!
Адель сразу погрустнела. Нет у неё принца и, наверное, уже никогда не будет!
После вальса выступали бродячие актёры: мимы, акробаты, жонглёры развлекали благородную публику. В конце небольшого представления выступил странствующий факир – высокий, в бесформенном балахоне, истрёпанном, с почти стёршимися кругами, квадратами, треугольниками и с длинной и белой, видимо накладной, бородой. Он показал пару дешёвых фокусов. Разочарованные зрители уже стали расходиться, готовясь к продолжению бала. Но в заключение своего выступления факир подошёл к государственному казначею Рокфильерсу, упёрся в него пристальным взглядом и сделал руками несколько пассов. Потом круто развернулся, подошёл к принцу Адрейфусу и под громкий смех окружающих снял с шеи принца казначеевскую цепь с печатью в виде медальона. Затем факир выставил вперёд руки и сильно дунул на свои растопыренные пальцы. На кончиках пальцев засверкали яркие огоньки. Факир быстро повернулся вокруг своей оси на каблуках, продолжая изо всей силы дуть на пальцы. Его охватил яркий круг пламени, ослепивший на миг зрителей. Когда пламя погасло, факир, согнувшись чуть не до пола и кланяясь, уже пятился спиной к дверям зала.
Музыканты заиграли новый танец, но Адель, сопровождаемая лишь одной молоденькой фрейлиной, вышла из зала. Она решила покинуть бал и уединиться в своей спальне. Проходя через трапезную дворца, она увидела маркизерцога Гаргантиеля, сидящего за уставленным яствами и кувшинами столом, в компании с канцлером Бургхардом и несколькими рыцарями. Все поднялись и приветствовали принцессу.
- А Вы, почему не танцуете принц? – с лёгкой досадой сказала Адель.
- Да не люблю я это дрыганье ногами, - возвращаясь к прерванной трапезе, отозвался Гаргантиель. Потянулся и схватил с большого блюда добрый кусок буженины. – Присоединяйтесь к нам, принцесса. У Вашего батюшки отличное вино, - Гаргантиель облизал толстые и жирные пальцы. – Сейчас принесут жаркое из дикого кабана, и мы славно набьём животики! Ха-ха-ха!
Окружающие рыцари и дворяне угодливо захихикали.
- Благодарю Вас, принц! Я не ем жирное и жареное по вечерам. А Вы, я смотрю, приехали к нам издалека только лишь, чтобы вкусно поесть? А как же дамы?
- А вот сейчас подкрепимся немного – и дамы от нас никуда не денутся! Ха-ха-ха!
- Вы слишком хорошо думаете о себе, принц. Прощайте!
Адель с гордым видом вышла из трапезной. Она со своей фрейлиной прошла коридорами дворца мимо анфилады пустых полутёмных комнат и вышла в дворцовый двор.
- Принцесса Адель. Пошла к себе, - раздался из тёмного угла одной из комнат тихий голос.
- Зачем ты привёл меня сюда? – спросил его собеседник.
- Я хочу помочь Вам, ваше высочество. Я знаю Ваши цели и замыслы и у меня есть план, как Вам способствовать.
- Да кто ты такой, чтобы лезть в мои дела? Ты лазутчик?! Признавайся – и я задушу тебя!
- Тише-тише, ваше высочество! И уберите руки – я не тот за кого себя выдаю. Мне смертельно опасно появляться здесь в своём обличии. Откроюсь Вам – я герцог Иеронимус, родной дядя короля Генрика. Скажу больше: я знаю о Ваших планах овладеть Бургландией и я … Я целиком и полностью на Вашей стороне! Вы, такой молодой - но уже прославленный воин, умный политик, тонкий стратег. Вы – наследный принц и в очень скором времени – король. Знаю – знаю, конечно, Вы любите своего отца, короля Ламорруса. Но! Он уже засиделся на троне. И весь наш мир закис, зажирел, покрылся плесенью наживы. Миру нужен молодой энергичный король, который перекроит границы государств, пустит застоявшуюся кровь из одряхлевших жил. С моей помощью Вы овладеете Бургландией, но, конечно, не останетесь в этом захолустье. Вас ждут большие дела, новые подвиги … и новые завоевания! А народец-то здесь – ой-ой-ой! Мятежники, бунтовщики, противники всякой сильной власти. Вам здесь будет нужен верный наместник. Твёрдый, опытный в деле укрощения строптивых подданных. И только я идеально подхожу на эту должность. Но для наших замыслов есть серьёзная угроза.
- Какая же? Вы заманчиво всё расписали, чёрный герцог. Но в чём же угроза?
- Принцесса Адель уже обещана маркизерцогу Гаргантиелю.
- Как так? А как же честное состязание женихов?
- Увы, ваше высочество! Здесь сыграла роль большая политика. Сам канцлер стоит во главе галлонской партии в Бургландии. Казначей со своими приспешниками не помогут Вам. Торговля и золото Галлонии здесь ценятся выше, чем союз с воинственным, и надо сказать до сих пор не очень дружественным Лэморкандом. Этот вопрос уже решён в кулуарах дворца. Вас ещё поводят за нос дня два, а потом выставят за дверь, как школяра.
- Да как они смеют! Это оскорбление! Я сейчас же объявлю войну! А что принцесса?
- Ну, что эта девочка значит? Дитя звёзд! Король и королева ей скажут, и она пойдёт, хоть в преисподнюю, не то, что под венец. Но нам-то она как раз и нужна – в этом мой план. Сейчас войну объявлять неразумно – Вас тут же посадят в каменный мешок и выпустят оттуда лет через десять … или никогда. Надо поступить хитрее. Сегодня большой праздник – весь народ гуляет, стража ослаблена. Предупредите своих людей быть наготове. За два часа до рассвета пусть соберутся парами у замка принцессы. Вы похитите её и увезёте в Лэморканд. Там она волей или неволей станет Вашей женой, и Вы совершенно привезёте её обратно в Бургландию … в сопровождении большой армии. Я уже буду здесь и с моими людьми открою перед Вами ворота столицы. Лёгкая победа Вам обеспечена!
- Ну, что ж, герцог, ты действительно дьявольски умён! И если твой план осуществится, клянусь, ты будешь наместником Бургландии!
- Не ожидал от Вас иного ответа, мой принц. Ну, а теперь нам пора расстаться …

В конце этой ночи, за два часа до рассвета, принц Адрейфус и его спутник – молодой граф Гишгдеш, закутавшись в тёмные плащи, тайком вышли из дворца и направились к замку принцессы. Проходя мимо розария, они услышали не вдалеке звон клинков, приглушённые вскрики и проклятия. Выхватив свои длинные кинжалы, принц и его спутник поспешили к замку. У входа освещённый горящими факелами стоял рыцарь Гвидоллон в разорванном камзоле, без шляпы и с окровавленным боевым мечом в руке.
- Как, принц Адрейфус? Что Вы делаете в этом месте в такое время? И не Ваши ли слуги пытались ворваться в замок? Клянусь, я их зарубил вот этим мечом! Соблаговолите, принц, сдать оружие и пройти со мной в кордегардию!
Принц ошеломлённо оглянулся и облизнул вдруг пересохшие губы. Они во враждебном городе, вооружённые только кинжалами, а против них лучший меч бургляндской армии. Стоит ему только позвать на помощь, как тут появится толпа стражников. Гвидоллон сделал шаг вперёд и протянул левую руку, а правую с мечом занёс над головой:
- Сдавайтесь, сир, Вам не скрыться!
Принц инстинктивно подался назад и вдруг заметил за спиной противника мелькнувшую тень. И через мгновение метательный нож вонзился в спину рыцаря. Тот страшно захрипел и замертво рухнул к ногам принца. В дверях замка стоял герцог Иеронимус в балахоне факира и призывно махал им рукой. Принц Адрейфус подошёл к нему. Граф Гишгдеш негромко свистнул два раза и вскоре подошли остальные лэморкандцы. Они тихо поднялись на второй этаж к покоям принцессы. Дверь была закрыта изнутри на ключ. Герцог Иеронимус наклонился к замку, что-то пошептал неприятным голосом и с силой рванул дверь на себя. Дверь распахнулась и лэморкандцы с кинжалами в руках ворвались в помещение. В передней комнате горела на столе одинокая свеча. Рядом пожилая женщина в нижнем платье и в чепце суматошно била кресалом пытаясь зажечь вторую свечу.
- Кто там? Что вам надо?! – встревожено крикнула она. Вторая свеча, наконец, зажглась.
Лэморкандцы окружили её.
- Молчи, старуха! – пригрозил принц Адрейфус. – Отвечай, где принцесса Адель?
Тут из боковой комнаты вбежала полуодетая простоволосая девушка.
- Мама! Что они хотят?! Стража, спасите маму! – закричала она.
Ближайший похититель наотмашь ударил её по затылку тяжёлой рукоятью кинжала. Девушка глухо застонала и без чувств опустилась на пол. Пожилая женщина, кормилица принцессы, бросилась на заговорщиков и открыла рот, чтобы позвать на помощь. Но принц Адрейфус сбоку резанул кормилицу по горлу кинжалом, и её крик захлебнулся в собственной крови. Эту ужасную сцену увидела принцесса Адель, вышедшая на шум из своей спальни. На ней было бабушкино жемчужное платье наспех надетое, длинные волосы распущены. От увиденного её большие глаза стали ещё больше. Рот она прикрыла ладошкой и застыла в оцепенении.
- Взять! Связать! – приказал принц Адрейфус и его слуги набросились на девушку. Они споро, крепко, но без грубости, связали принцессу, набросили на голову мешок из плотной ткани. Затем двое взяли пленницу и понесли её прочь из замка, из родительского дома. Герцог Иеронимус вывел их незамеченными из дворцового комплекса через потайную калитку. Но когда они уже за стенами дворца сели на коней, вдруг появился пикет городской стражи. Принц Адрейфус сориентировался мгновенно:
- Вперёд! Аллюр! – вскричал он и поскакал прямо на стражников. Его отряд последовал за ним и, в мгновение ока разметав горожан в латах, помчался по улице к городским воротам. По случаю праздника ворота были открыты всю ночь. По улицам ходили запоздалые гуляки. Скачущую во весь опор кавалькаду всадников не могли не заметить, и вскоре поднялась тревога. Но толстые горожане были нерасторопны и городские ворота не успели закрыть. Проскакав полгорода, лэморкандцы на добрых конях, вырвались на простор полевой дороги.
На рассвете принц Адрейфус оглядел свой небольшой отряд: семь лэморкандских рыцарей с лёгким вооружением и герцог Иеронимус на огромном жеребце чёрной масти, злом и диком, не признающем никого, кроме своего хозяина. Принцессу Адель посадили к графу Гишгдешу и привязали к графу за талию. Герцог вдруг спешился, приложился ухом к дороге, потом понюхал воздух и сказал:
- За нами погоня, порядка ста всадников. Они нас догоняют. Но нам надо ещё проехать четыре мили по главной дороге.
- Двое. Ты и ты, - приказал принц Адрейфус. – Останетесь здесь. Сидите в засаде в хлебах. Через два часа можете трогаться за нами. Не раньше! С вами Бог!
Через четыре мили маленький отряд свернул в сторону и поскакал по просёлочной дороге. Под вечер, когда уже завиднелась тёмная полоска леса и холмы, герцог заметил в стороне маленькое облачко пыли.
- Ещё отряд. Наперерез, - указал он принцу Адрейфусу.
- Вы двое, - распорядился принц. – Прикроете наш отход. Догоните нас … если получится. С вами Бог!
Оставшись вшестером, они скакали без остановки весь остаток дня. За весь день сумасшедшей скачки они подкреплялись только мясом да вином, да и то на ходу. Вечером, совершенно измученные, остановились на ночлег в лесу. Расседлали запаренных, взмыленных коней и сами попадали в высокую траву. Поужинали, не разжигая костров, поспали, кто как смог и тронулись в дальнейший путь ещё до рассвета.
Ещё двух рыцарей, по указанию герцога Иеронимуса, отправили по другой дороге спутать следы. Всех этих рыцарей в Лэморканде больше никогда не видели.
Принцесса Адель на удивление спокойно восприняла свой плен, стоически переносила бешеную скачку с лэморкандцами. Ей только было очень жаль свою кормилицу Цилину-ма и молочную сестру Нанетту. А что касается собственной судьбы, то Адель продолжала верить в свою звезду. Тело её болело от скачки в первый день, ночью она почти не отдохнула. Но на следующий день опять безропотно села на коня позади графа Гишгдеша. Похитители обращались с ней почтительно и, насколько могли, бережно. Принц Адрейфус пробовал завести разговор, но Адель отвернулась и ответила только презрительным молчанием. Принц благоразумно оставил её в покое. Герцог Иеронимус вообще старался держаться поодаль. Иногда он бросал на дорогу позади себя щепотки чего-то чёрного из своей большой перемётной сумки и шептал непонятные заклятия.
В конце третьего дня пути на лесной дороге им встретился мужик на телеге. Он до смерти перепугался, встретив в этой глуши вооружённых рыцарей и знатных дворян. Но герцог Иеронимус пристально посмотрел ему в глаза, и мужик успокоился, свесил голову на грудь и крепко заснул беспамятным сном. Герцог достал из своей сумки несколько лэморкандских подков и волшебной силой прикрепил их к колёсам телеги. Затем направил лошадку на другую дорогу и хлестнул её вожжами.
К вечеру герцог указал принцу Адрейфусу едва заметную тропку, уходившую вбок и круто вверх от основной дороги. Четверо всадников на трёх конях долго взбирались по круче среди скал и искривлённых деревьев, и лишь в сумерках тропа стала более ровной. Они достигли плоскогорья и смогли увидеть заснеженные вершины далёких гор, озарённые уже скрывшимся солнцем. Вскоре путники остановились в редком сосновом лесу, и впервые за много дней смогли устроить настоящий привал – с костром, горячей едой и шалашами из веток.
Адель умылась из горного ручейка, поела горячей похлёбки и сразу ушла в свой шалашик. Там она с наслаждением вытянулась на охапке свежей, пахучей травы. Вечер был тёплый, ясный. Девушка долго смотрела, как высоко в небе угасали поздние краски зари, темнело небо, зажигались первые звёзды. Незаметно для себя она задремала.
Мужчины засиделись у костра, курили трубки с ароматной травой, разговаривали. Герцог Иеронимус больше молчал, ограничиваясь в разговоре междометиями и односложными словами. Наконец принц Адрейфус прямо спросил у него:
- Ну, что, герцог, куда мы идём дальше?
- Мы вышли на тропу УЖАСНОГО. Завтра после полудня выйдем на подъём к перевалу Горных сов и, если повезёт, к вечеру пройдём его.
- Как, старик, ты завёл нас на дорогу УЖАСНОГО?! Да ещё предлагаешь ночевать вблизи развалин ГОРОДА ПРЕДТЕЧ?! Ты сошёл с ума!
- Нет, принц, нет! Просто я всё предусмотрел. Вы думаете, почему нас не догнали? У короля Генрика, кстати, есть опытные воины, охотники, есть быстрые кони, чуткие собаки. Это я, может, Вы и не заметили, устроил на пути нашего бегства ряд ловушек и обманок. Теперь, свернув на ЭТУ тропу, мы стали вообще не досягаемы для погони. Нам больше нечего бояться. Астронея Ужасного давно нет. От ПРЕДТЕЧ остались только каменные руины и предания. Это самый кратчайший, хотя и трудный путь в Вашу страну. Я выполнил своё обещание принц!
- Хорошо, коли так, герцог! Как только я овладею Бургландией и я выполню своё. Кстати, герцог, а почему Вас так не любят соотечественники?
- Дикий народ, ваше высочество! Тёмные, необразованные, ничтожные людишки. Ну, и я по молодости, скажем так, любил некоторые излишества. Например, была у меня привычка выпить перед едой бокал – другой свежей крови девственниц. Мелкая шалость, скажет каждый просвещённый человек. Тем более, что это были простые крестьянки. И я же у них не сразу всю кровь выпивал, а постепенно. Так нет, это почему-то крайне возмутило соседних баронов и моего кузена – предыдущего короля Грегуара.
От этих откровений старого вурдалака лэморкандских рыцарей пронизала холодная дрожь. Граф Гишгдеш пересел от герцога подальше, по другую сторону костра. Лицо принца Адрейфуса исказила брезгливая гримаса, и он отвернулся. Не замечая реакции слушателей, герцог продолжил:
- Или вот меня обвинили, что я добывал и высушивал мозг младенцев. Ну, так, во-первых: это были ещё не родившиеся младенцы, а во-вторых, полученный порошок крайне необходим при проведении, э-э … научных исследований. Кстати, я припрятал в своём замке горшочек порошка. Очень, скажу вам, ценная штука. Так вот я …
Даже жестокое сердце принца не выдержало рассказов колдуна. Он резко поднялся.
- Довольно! Мы и так засиделись, а завтра рано в путь! Гишгдеш – караулишь первым. Вторым я. Герцог – Вы под утро, - и принц ушёл в свой шалаш.
Маг посмотрел ему вслед злобным немигающим взглядом и сплюнул в костёр. Слюна зашипела, вспыхнула мелкими огоньками. Затем он обошёл их маленький лагерь, вглядываясь в темноту леса. Постоял на пригорке всматриваясь в поля Нижней Бургландии. Потом вернулся к костру, сел скорчившись, как большой чёрный узловатый пень и уставился на огонь. Граф Гишгдеш сначала ходил в отдалении, поглядывая на неподвижного мага и слушая ночную тишину и редкие звуки леса. Потом и он сел на большом мшистом валуне и задремал чутким сном солдата.
Принцесса Адель проснулась среди ночи внезапно. Ей показалось, что кто-то прошептал на ухо тихо-тихо: «- Адель проснись! Беги отсюда! Беги к своей звезде!». Она пробормотала сквозь сон:
- Далилей? Ты здесь? – и тут же проснулась. Сердце её сильно билось.
Из своего шалашика она оглядела маленький бивак. Костёр почти прогорел. Его угли освещали багровым светом согбенную фигуру мага и в отдалении сидящего спиной к валуну часового. Всё было тихо.
«- Показалось», - подумала Адель, легла на спину и посмотрела в небо. Низко над горизонтом на востоке взошла полная и ясная Вторая Луна. Её свет стёр с тёмного неба слабые звёздочки, оставив только самые яркие.
«- А где же моя звезда?», - вдруг подумала Адель. – «Может эта, желтоватая, лучистая? Или та голубоватая, чуть пониже?». Словно отвечая на её мысленный вопрос, в созвездии Пивной Бочки загорелась новая звёздочка. Девушка в немом восхищении несколько минут, не отрываясь смотрела на неё. Вскоре ей показалось, что звезда становится ярче, что она приближается. Да она же летит к ней! Адель вскочила и огляделась по сторонам. В их лагере всё было погружено в сон. Даже костёр, казалось, заснул. Где-то вдали прокричала ночная птица. Девушка встрепенулась, босиком неслышно прошла мимо шалаша храпящего принца Адрейфуса, мимо чёрной сгорбленной фигуры герцога Иеронимуса, мимо сладко сопящего во сне графа Гишгдеша. Потом она вошла под сень леса и легко побежала между стволов деревьев. Сквозь ветки и листья Адель следила за своей Звездой, бежала прямо к ней. Вторая Луна поднялась уже довольно высоко и давала достаточно света. Принцесса нисколько не боялась быть одна в ночном лесу. Ей казалось,
что всё самое страшное уже позади – ведь она спешит к своему принцу! Звезда тем временем опускалась всё ниже и ниже. Вот она повисла почти над головой. Адель несколько раз упала, споткнувшись о корни деревьев, поранила ноги. Но она не обращала внимания на эти мелочи. Ей нужно спешить! Нужно успеть к Звезде!
Вдруг звезда испустила вверх тонкий лучик света и полетела к Земле ещё быстрее. Через несколько минут она исчезла за кронами деревьев. Девушка остановилась и прижала руки к запыхавшейся от бега груди. Отчаянье овладело ею! Звезда пропала, она не успела к ней! Принцесса в изнеможении опустилась на траву. Ей впервые с момента похищения стало страшно. Что делает она одна в этом тёмном, чужом, страшном лесу? Что её ждёт? Может, ей остаётся только умереть? Адель с отчаяньем посмотрела на так жестоко обманувшее её небо. И тут, словно луч надежды она заметила, что небо уже не чёрное и не ночное. Небо посинело в преддверии утра. А вот и первый лучик рассвета отразился от далёких снежных вершин и пробил тьму. Нет, нельзя предаваться унынию. Она – дочь сильных и смелых королей. Она должна идти к своей Звезде через все преграды.
Адель запомнила направление, куда улетела Звезда и пошла туда, всё дальше и выше в горы. Так она шла до самого утра. А утро в цветущем горном лесу в начале лета было чудесным! Особенно красота природы поразила сердце принцессы прожившей всю свою короткую жизнь в городе, в каменных чертогах дворца. Воздух был напоен сладкими и пряными ароматами, роса бриллиантами сверкала в свежей зелёной траве. Птицы проснулись и порхали тут и там по своим делам. Вдруг на ближайшем кустике шелохнулась ветка. Адель тихо ахнула и остановилась. На веточке сидела небольшая серая птичка. Озорно глянув на принцессу, птичка открыла клювик и начала петь. Это была чудесная песенка из свиста, трелей и рулад. Было просто удивительно, как такая невзрачная птичка может издавать такие мелодичные звуки. В этой песне было всё: прелесть летнего утра, цветение Земли, радость жизни. Адель заслушалась птичку и забыла обо всём на свете. Тихая радость овладела ею.
Но вот птичка закончила свою песнь, свистнула на прощанье: «- Фьюить!», вспорхнула и скрылась в лесу. Адель вздохнула и поспешила дальше к своей Звезде. Вскоре путь привёл её к довольно крутому спуску. Девушка осторожно спустилась по едва заметной тропинке, держась за кустики, за камни, за траву и очутилась в широкой лощине, поросшей густой травой. По низу лощины клубился густой белый туман, сползший с гор. Адель пошла по этому туману, как по морю, скрывшись в нём по пояс. Пройдя до края лощины, принцесса заметила впереди в тумане двигающийся ей навстречу большой тёмный силуэт. В предчувствии чего-то важного и чудесного она поспешила вперёд. Тут лучи солнца пробили туман, осветили ярким светом лощину и …
И Адель увидела незнакомого принца в блестящих серебряных латах верхом на скакуне мышастой масти. Она громко вскрикнула одновременно от радости встречи и от испуга открытия – это был принц со звёзд и похож он был на портрет Астронея Ужасного: такое же уродливое лицо и гротескная фигура. Но что-то в этом принце было неотразимо притягательное. Возможно открытое доброе лицо со светлой бородкой. Возможно ясные синие, как небо глаза. Принц был очень высок, с тонкой фигурой, длиннорукий и длинноногий. Доспехи покрывали всего его – от ступней ног до открытой тонкой шеи. Адель подумала сначала, что доспехи серебряные, но приглядевшись, решила, что это какой-то неизвестный металл – он плотно, без стыков облегал тело звёздного принца. Ни щита, ни герба на латах принцесса не увидела.
Принц тоже заметил её и, строго следуя этикету, мгновенно спешился и повёл своего серого скакуна в поводу.
- Здравствуйте, милый принц! – приветствовала его Адель. – Я Вас так долго ждала! Я уже боялась, что Вы никогда не придёте! Вы заберёте меня с собой или останетесь жить с нами?
Принц молча приближался, безотрывно глядя на Адель влюблёнными глазами. Подойдя к принцессе вплотную, он порывисто упал на оба колена, как перед святыней, взял её за руку и поцеловал в запястье. Затем сказал на своём языке:
- Прекрасное утро, любезная принцесса!
Адель, конечно, не знала его языка, но своим сердечком всё поняла.
Не вставая с колен, звёздный принц достал из кармана перстень и надел ей на палец. Адель поднесла руку с перстнем к лицу, и вслед за её рукой поднялся и принц. «- У него безукоризненные манеры», - отметила принцесса. Взглянув на перстень подаренный принцем, она не смогла сдержать своего восхищения. Перстень был золотой тончайшей работы, а украшал его великолепный чёрный бриллиант размером не меньше тридцати карат, весь искрящийся и
переливающийся всеми гранями в лучах солнца. Такому камню не было равного в сокровищнице короля Генрика.
- Какой великолепный подарок! О, как он любит меня! О, милый принц!
Принц в смущении отпрянул и робко сказал:
- Вам понравился мой скромный подарок? Вы – такая красавица, настоящая принцесса!
Тут Адель опомнилась и оглядела себя. Ну, вот. Она так долго ждала своего принца, а когда они встретились – она в таком ужасном виде! Босоногая, не причёсанная, в бабушкином жемчужном платье. Платье, конечно, очень шло ей, хотя было уже маловато и сильно обтягивало фигуру. Вставки, увеличившие его размер, органично вписались в силуэт модели, но и они уже не спасали. Платье местами сильно жало и было непростительно коротким. Но даже Бог с ним с платьем. Но ведь она была без свиты! Только прирождённый принц мог признать в ней принцессу!
На глаза Адели навернулись слёзы. Ах, как досадно! Она хотела со стыда закрыть лицо ладонями, но принц ласково взял её за руки.
- Не бойся, милая! Я так долго летел к тебе среди звёзд – и вот мы встретились! Я всегда буду звать тебя: «моя принцесса»! И всё же, как тебя зовут?
- Адель, - ответила она и доверчиво и открыто ему улыбнулась.
Он тоже ответил ей искренней и доброй улыбкой. И Адель почувствовала, что полюбила принца без памяти.
Они взялись за руки, и пошли, не разбирая дороги, влюблено глядя друг на друга. Они поняли, что нашли свою половинку и никогда больше не расстанутся…

КОНЕЦ 1 ЧАСТИ.