Четвертый реактор Часть третья

Часть третья

"Пространство и время в своем строгом и динамическом единстве представляют собой спираль, внутри которой, как по кровеносному сосуду, вечно и только в одну сторону течет время"

Александр Белоусов, 2063г., автор теории пространственно-временных взаимоотношений.

- 7 -

Я очень долго приходил в сознание. Или мне это так казалось. Ощущение было скверное и абсолютно незнакомое. Я как будто проваливался в огромную темную бездну, словно в самолете, который попал в воздушную яму и не может выйти из него. Сердце то замирало, то взрывалось волной экстрасистолий, и тошнотворная дурнота подступала к горлу так, что мне порой мучительно хотелось перевернуться на бок. Однако это было не в моих силах. Я усиленно дышал, преодолевая при этом боль в груди с левой стороны. Наверное, поломано несколько ребер. Лицо заливал обильный пот. Я задыхался. Хотелось выбраться из этого омерзительного состояния, но любые попытки изменить положение тела и вдохнуть свежего воздуха заканчивались очередным погружением в небытие. Сквозь черную бездну периодически вокруг меня происходили различные по своей интенсивности вспышки света. Что это было, я не мог взять в толк. Память работала скверно.
Какие-то обрывки последних событий беспорядочно вырисовывались в моем сознании и быстро исчезали. Я пытался ухватиться за них, но тщетно. Моя память лишь отчетливо зафиксировала единственное: кромешную темноту, холодную и очень сырую. Мои руки касались какой-то стены, тоже очень холодной, скользкой и неприятной. Она была повсюду: сверху, снизу, по сторонам. Внизу была вода. Я вспомнил ее противное хлюпанье под ногами. Я увидел, вернее не увидел, а просто представил свои ноги, которые волочились по этой воде в одном направлении. Куда? Зачем? Где я был, и где я сейчас нахожусь?
Я вспомнил бой в батальоне, особенно его последние моменты, дикую боль, которая просто взорвала меня, после чего все вокруг потемнело и утихло...
Что было дальше? Дальше был сырой, холодный каменный мешок с ледяной водой на дне. Мои ноги волочились по этой воде. Я не передвигал их, я просто не мог ими пошевелить, но они, облаченные в тяжелые берцы, небольшими рывками передвигались вперед. Я помню, как протянул руку в сторону и нащупал холодную сырую стену, пытался за что-то зацепиться. Но рука медленно поскользила по стене в том же направлении, что и мои ноги. Я сообразил, что меня кто-то тащит вперед. Это было действительно так. Через мои плечи были продернуты парашютные стропы, которые то натягивались, то расслаблялись, а я в момент натяжения строп передвигался на небольшое расстояние вперед. Потом я вспомнил, как человек, который меня тащил, сел прямо в воду, видимо, отдохнуть, вытянул ногу и на нее положил мою голову. Я слышал тяжелое дыхание его, похожее на стон. Даже, как мне казалось, я слышал стук его сердца. Я попробовал рукой прикоснуться к нему, чтобы понять, кто он. Мне казалось, что я тянулся к лицу этого человека, но рука легла на его одежду. Потом я слабо сжал свою руку и почувствовал что-то мягкое и нежное, настолько знакомое мне, что я не мог ошибиться. Под рукой я нащупал женскую грудь. Моя рука была мягко перехвачена и заботливо отстранена. Да, это была она, женщина. Это она тащила меня неизвестно где и непонятно куда. Вот, впрочем, и все, что я мог вспомнить сейчас и сопоставить из обрывков моей памяти.
Потом я просто устал думать, настолько мне было плохо. Я сдался этой назойливой дурноте, которая трепала меня как ветер, выворачивая наизнанку. Одно желание четко сформировалось в моем сознании: скорее бы все это закончилось, и не имеет ни малейшего значения, как бы и чем бы это все завершилось, лишь бы скорее. Мысль эта стала настолько доминирующей, что я уже готов был закричать, просто без всяких слов, как раненый зверь, что я, по-видимому, и сделал, будучи больше не в состоянии сдерживаться. Вместо крика получился слабый, скрипучий стон. И, странное дело, я сразу почувствовал облегчение. Во всяком случае, дурнота как бы выпустила меня из своих рук, и я получил возможность отвлечься.
Кромешной темноты вокруг себя я уже не ощущал. Чувствовал, что я выплыл на поверхность из глубокой бездны. Теперь надо еще постараться немного, сосредоточиться, очень сильно захотеть, и я приду в сознание, пойму, где я и что со мной. Я услышал голоса.
- Marta, how I can convince you, that you are wrong? We should leave from here if not tomorrow, than the next week. Why you don"t want to understand me? We cannot take him with us. If we shall make it, all our work will be failed. There won"t be an opportunity for us to cross the border.
- Break off. I do not want even to hear about it. This Russian officer has rescued my life. I shall not leave him. If you should leave - leave. I"m going to remain here with him.*
___________________________________________ ____________________
* - Марта, как мне убедить тебя, что ты не права? Мы должны уходить отсюда если не завтра, то в течение следующей недели. Почему ты не хочешь меня понять? Нам нельзя его брать с собой. Если мы сделаем это, вся наша работа будет провалена. Мы не сможем пересечь границу.
- Замолчи. Я не хочу даже слышать об этом. Этот русский офицер спас мою жизнь. Я его не оставлю. Если тебе надо уходить - уходи. Я остаюсь здесь с ним.

- Not be silly. What for he is necessary to you? Look at him. He will not survive in these conditions in any case.
- Will not survive, you consider? Then what do you offer? To leave him here to die?
- And what do you offer? To take him with us through the border or what? He is not transportable. He has lost a lot of blood; he is such weak that will not live during a day. It will be better for him to be killed now at once, that he wouldn"t torment.
- Be stopped up! How there can reach such monstrous idea in your head? However, I am not surprising already to one anything after that your team has made with my husband. You have got used to work such methods. For you to kill the man is all the same, that to step on a worm.
- Marta, it is not necessary to spoil all of us forthcoming happy life, I pray you. Think how much money we shall receive there, in our native land, if we shall finish our business safely. We shall deliver this cargo in the center and we shall begin to live carefree. The transport is waiting us near to the border with Pakistan already to Каrachi, when we shall take off in USA by special flight. Think, as all will be perfect.
- No, you can fly where you want with your heroin. I shall stay here with this man so long as he will recover. What will be farther, the time will show.
- Not be such obstinate. It"s betrayal from your side. You are betraying all of us; you are betraying our common business. We have found this drug, which is so necessary for us. Unless you do not know, that you can deprive us? We have executed the most difficult task. Ahead of us wait governmental awards and large money.
- Don"t speak me such solemn words. I shall be the traitor, if I shall leave this wounded man here to die.
- The Afghans will come here soon. And they will pity neither you, nor him. That you achieve?
- I have accepted the decision and I am not going it to change. And you may leave.*
___________________________________________ _____________________
* - Не будь глупой. Зачем он тебе нужен? Посмотри на него. Он все равно не выживет в этих условиях.
- Не выживет, ты считаешь? Тогда что ты предлагаешь? Оставить его здесь умирать?
- А ты что предлагаешь? Взять его с собой через границу? Он нетранспортабельный. Он потерял много крови, он такой слабый, что не проживет и дня. Для него даже будет лучше, если убить его сейчас сразу, чтобы он не мучился.
- Заткнись! Как тебе в голову может прийти такая чудовищная мысль? Впрочем, я уже ничему не удивляюсь после того, что ваша команда сделала с моим мужем. Вы привыкли работать такими методами. Для вас убить человека - все равно, что на червяка наступить.

Я спокойно слушал диалог, непосредственно касающийся меня, переваривал его содержание, стараясь оценить ситуацию, пока не поймал себя на мысли, повергшей меня в какой-то мистический ужас. Я тут же стал мокрым от пота, сердце яростно забилось, и я почувствовал то же самое ощущение отделения души от тела, как и в ту злополучную ночь на перевале Саланг, когда мне, подвергнутому воздействию угарного газа, приснился подробный сон об обстоятельствах моей смерти. Сейчас я испытывал подобное крайне неприятное чувство. А причиной моего ужаса стало то, что я вдруг обнаружил, что понимаю английскую речь. Да, именно так. Женщина - мой спаситель и неизвестный мне мужчина разговаривали по-английски, а я, никакого отношения к этому иностранному языку до сих пор не имевший, вдруг стал воспринимать его как свой родной. Почему? Этого не может быть! Я никогда не изучал этот язык. Что произошло со мной? Ведь это - чудо! То есть это как раз то явление, которое нельзя объяснить простой человеческой логикой, которое не укладывается в рамки нормального человеческого сознания, в рамки здравого смысла. Что все это значит? Или я сошел с ума (по крайней мере, я уверен: что-то произошло с моими немногочисленными мозгами), или мир вокруг меня изменился. Меня, кстати, сразу после Саланга стала преследовать мысль, что вокруг меня творится что-то необычное. Сейчас, я получил самое явное подтверждение моим сомнениям. Мне явно указано: мир вокруг меня и я в нем - это совсем не тот мир, что был раньше, до Саланга. Я еще тогда не мог уловить суть этих изменений, но чувствовал их внутренне. Я почувствовал странную зыбкость мира, которого я вижу, слышу, осязаю.
___________________________________________ _____________________
* - Марта, не надо портить нам всем предстоящую счастливую жизнь, прошу тебя. Подумай, сколько денег мы получим там, у себя на родине, если благополучно завершим наше дело. Мы доставим этот груз в центр и заживем беззаботно. Возле границы с Пакистаном уже нас ждет транспорт до Карачи, откуда мы специальным рейсом вылетим в США. Подумай, как все будет прекрасно.
- Нет, ты можешь лететь, куда тебе угодно со своим героином. Я останусь здесь с ним до тех пор, пока он не выздоровеет. Что будет дальше, время покажет.
- Не будь такой упрямой. Это же предательство с твоей стороны. Ты предаешь всех нас, ты предаешь наше общее дело. Мы нашли этот наркотик, который нам так нужен. Разве ты не знаешь, чего ты нас можешь лишить? Мы выполнили самое трудное задание. Впереди нас ждут правительственные награды и большие деньги.
- Не говори мне таких торжественных слов. Я буду предателем, если оставлю этого раненного человека здесь умирать.
- Скоро сюда придут афганцы, которые не пожалеют ни тебя, ни его. Чего ты добиваешься?
- Я приняла решение и не собираюсь его менять. А ты можешь уходить.

Мир оставался вроде, как и прежде, привычным. Тот же воздух, которым я дышу, та же пища, вода, потребляемые мною, те же земные картины природы, те же окружающие меня предметы, которые можно потрогать. Но, что-то тем не менее изменилось. Весь этот мир стал каким-то аморфным, полупрозрачным, неустойчивым. Кажется, стоит мне громко крикнуть, и мир сначала содрогнется, заколышется, затрясется, как желе, и все образы вокруг помутятся и растворятся. Останется одна черная пустота вокруг меня. Мне стало страшно от этих мыслей, и я постарался отвлечься, не думать про всякий вздор. Сейчас мне ничего не оставалось делать, как постараться успокоиться, собраться с мыслями и хорошенько все обдумать.
По-прежнему физически оставаясь в беспомощном состоянии, я напрягал свой мозг. Напряжение было мучительно тяжелым. Черепную коробку распирали резкие неприятные звуки, среди которых я более отчетливо слышал продолжение диалога на английском языке.
- If this officer is some unique thing, which keeps you here, let"s know: his doomed in any case, independently, whether you will stay with him or not.
- Why?
- I have injected to him our drug today in the morning. Look at him. His soul is flying in heavens now. He is looking us and all around of us. He is learning the world now. He is communicating with the God. He is filling himself very well. He is happy and doesn"t guess at all, that dies.
- I don"t believe to you. You spoke me the some concerning death of Huge. Then I had believed you. And then has appeared that you were using him during the nine months at the center.
- You can not trust to me now. Be convinced herself. Look at his face, red from blood, on the wet shirt from sweat, look, as he shudders from shiver. You saw a similar picture more than once. Whether it is necessary for you to explain, that it"s not the result of his previous wounds?
- Why you have made it, Roy, why?
___________________________________________ ____________________
- Если этот офицер - единственное, что тебя здесь удерживает, то знай: он в любом случае обречен, независимо, останешься ты с ним или нет.
- Почему?
- Я ввел ему героин-2 сегодня утром. Посмотри на него. Его душа сейчас летает в небесах. Он видит нас и все вокруг нас. Он сейчас познает мир. Он общается с Богом. Ему очень хорошо. Он счастлив и даже не догадывается, что умирает.
- Я не верю тебе. Тоже самое ты мне говорил по поводу смерти Хьюга. Тогда я тебе поверила. А потом оказалось, что вы его еще девять месяцев использовали в своем центре.
- Сейчас ты можешь мне не верить. Убедись сама. Посмотри на его лицо, красное от крови, на промокшую от пота рубашку, посмотри, как он содрогается от дрожи. Ты не раз видела подобную картину. Надо ли тебе объяснять, что это - не результат его предыдущих ранений?
- Зачем ты это сделал, Рой, зачем?

- I want you left with us. I want nothing more. For the sake of it I am ready to kill Russian. All of us should not risk for the sake of him, should not subject to risk results of our mission in Afghanistan. You have made a mistake having delivered him on our base. I have corrected your mistake. Leave him and go with us.
- Roy, the matter of fact, that you have made a mistake, maybe, largest in the life. I"ll not go with you. You are disgusting to me. Leave me, I"m not capable to bear your presence more ...

Я постарался осмотреться. Вокруг царствовал полумрак и беспорядок. Помещение было спешно покинуто какой-то рабочей группой людей. Складная мебель, видимо, ставшая лишней обузой, была уложена в одном углу, на полу лежали ненужные вещи, банки из-под пива и пепси-колы. В противоположной стороне от меня одиноко стоял складной стул и на нем в раскрытом виде - что-то похожее на компьютер. Во всяком случае, этот предмет имел экран.
Женщина, ухаживающая за мной, смочила мне высохшие губы мокрым бинтом. Я обратился к ней:
- Что случилось со мной и, как я сюда попал?
Она молча смотрела на меня, заботливо вытирая лоб.
- Где я? - мой хриплый бессильный голос, казалось, так и пропадал где-то внутри меня.
Женщина не ответила. Она молча встала и пошла в ту сторону, где стояло несколько упаковок с американскими газировками в металлических банках.
- Вы меня понимаете? - спросил я настойчивее, сообразив, что она может не знать русского языка.
В ответ - прежнее молчание. Я умирал от жажды, поэтому тут же приподнялся на локти и взял из ее рук уже распечатанную банку кока-колы. Утолив немного жажду, я спросил:
- Вы разговариваете по-русски?
В ответ - лишь участливая забота обо мне. "Почему ты молчишь? - спрашивал я себя, - я хочу, чтобы ты говорила. Разговаривай со мной! Не молчи". Я сосредоточился, закрыв глаза, на мгновение вновь почувствовал уже знакомый мне прилив дурноты, и услышал:
- Мы с тобой можем разговаривать и на английском и на любом другом языке мира, как тебе будет удобно, - ей удалось вызвать изумление на моем лице, - Я - Марта Майзенберг. А попал ты сюда благодаря мне. Я, как ты помнишь, убежала от ваших храбрых офицеров через кяриз. Ты, я думаю, слышал о своеобразной системе водоснабжения, характерной для афганских поселений. ___________________________________________ _____________________
- Я хочу, чтобы ты ушла с нами. Больше я ничего не хочу. Ради этого я готов убить русского. Из-за него мы все не должны рисковать, не должны подвергнуть риску результаты нашей миссии в Афганистане. Ты совершила ошибку, доставив его на нашу базу. Я твою ошибку исправил. Оставь его и уходи с нами.
- Рой, это ты совершил ошибку, может быть, самую крупную в своей жизни. Я не пойду с тобой. Ты мне отвратителен. Оставь меня, я не в состоянии больше выносить твое присутствие...
Многие афганцы считает делом своей жизни вырыть под землей кяриз, соединяющий горные источники воды с поселением. Обычно вода, стекая с гор, теряется у их подножья в песках. Афганцы путем прокладывания подземных каналов выводят эти источники к своим жилищам. Один из кяризов выводит непосредственно к вашему военному гарнизону. Мы через этот кяриз давно наблюдаем за вами. Потом я видела, как ваш медпункт начали обстреливать из всех орудий. Из чувства благодарности к тебе и твоему другу за то, что вы лично хорошо отнеслись ко мне и позволили мне бежать, я должна была помочь вам. Я увидела бензовоз на дороге, который возвращался в вашу часть. Там в кабине было двое ваших: солдат-водитель и офицер. Я подала им знак, и они остановились. Но я предпочла ехать одна без их сопровождения. Уговорить мне их было нетрудно. Один из них, что был справа от водителя, вышел из кабины, услужливо предлагая мне занять место в центре этой самой кабины. Мне пришлось жестами объяснить ему, как он заблуждался в своих намерениях. При этом его автомат оказался в моих руках, а его бывший владелец - в пяти метрах от машины грыз зубами камень, на который он упал. Я тут же направила автомат на водителя и предложила ему освободить машину. Водитель не стал возражать. Я села за руль и.... Помнишь тот участок дороги на склоне высокого холма прямо над складами оружия?
- Помню, - ответил я, с трудом вспоминая расположения подразделений части.
- Так вот, я повела машину прямо на этот участок. Затем вынула шланг с топливной цистерны и открыла кран. Ручеек бензина полился вниз по склону холма на территорию артиллерийских складов. Я проследила, когда он достигнет построек, и мне оставалось только бросить зажигалку. Что было потом, ты, надеюсь, все видел. Я тем временем вернулась назад в медпункт, и уже из-под горящих развалин вытащила тебя и через кяриз доставила сюда. Так вот ты оказался у нас. Здесь наша база. Мы - американцы, представители одного из секретных научно-исследовательских Центров. Наша сфера деятельности - изучение мирового наркобизнеса, путей транспортировки его из мест сбора и обработки. Первоначальной целью работы нашего Центра была борьба с наркобизнесом, отслеживание путей доставки наркотиков в США и перекрытие их. Потом в Центре столкнулись с разновидностью героина с совершенно неведомыми до сих пор свойствами. Люди, имевшие с ним контакт, одинаково описывали свои ощущения, которые сравнивали с отделением души от тела. Потом души к ним возвращались, но ненадолго. Наркоманы, употребившие хотя бы раз этот вид героина, примерно через сутки умирали. Наш Центр сразу получил финансовые вливания для изучения этой новой закрытой для всех темы. Однако через несколько лет лабораторные запасы героина истощились, результаты исследований практически не были получены кроме одного: современными методами выяснить природу свойств ГЛ-2 не удается. Несмотря на бесплодность работы Центра, было принято решение добыть новую партию ГЛ-2 и продолжать исследования. Поэтому наша группа оказалась здесь в Афганистане.
- Где все остальные сейчас?
- Они ушли. Им надо пересечь границу с Пакистаном и добраться до Карачи.
- А что будет с нами?
- Я вытащу тебя отсюда, как только ты сможешь самостоятельно передвигаться. Ваш батальон уничтожен, но думаю, что кто-то уцелел. Они должны на оставшейся технике или пешим порядком двигаться к Кандагару. Там уже вдоль дороги расположены ваши заставы. Я доведу тебя как можно ближе к заставе, а дальше ты пойдешь сам. Думаю, что ты сможешь добраться до своих.
- А ты?
- У нас с тобой разные пути. Мой путь - в Карачи.
- Вы оставите эту пещеру?
- Да, временно. Возможно потом, мы или кто-то другие вернутся сюда.
- А если пещеру обнаружат наши спецназовцы или духи?
- На этот случай Рой установил взрывное устройство, которое сработает, как только чужие попытаются войти в пещеру.
- Но тогда и вам путь в пещеру будет закрыт.
- Нет, Рою известен код, который блокирует взрывное устройство. Если никто не зайдет внутрь до нас, то мы проникнем сюда без проблем. Хотя я бы предпочла взорвать здесь все, чтобы ГЛ-2 исчез навсегда, стерся бы из памяти людей.
Она замолчала на секунду и внезапно исчезла как последний кадр на кинопленке. Я открыл глаза и почувствовал, как будто меня выбросило из забытья, словно поплавок на поверхность моря и стало раскачивать на волнах вверх-вниз. Вновь я лежал на походной кушетке в том же помещении. Полумрак пещеры тускло освещал прибор непонятной конструкции, работающий, видимо, на аккумуляторе. Она, Марта, занималась перевязкой еще незатянувшейся раны на моем бедре, профессионально проделывала манипуляции, при этом, не издавая ни звука. Я понял, что это не она разговаривала со мной только что. Это я мысленно общался с ней, находясь в полусознательном состоянии. Ее рассказ был лишь моей галлюцинацией, но вполне логичной и правдоподобной. Нет, все-таки что-то произошло со мной или с миром вокруг меня.
В гробовой тишине неожиданно затрещала рация. Марта схватила ее, вытянула антенну и стала напряженно слушать. Треск прекратился. Она, нажав кнопку передачи, коротко ответила:
- Yes, I understood. We"re going on.
Я понял, что снаружи возникли непредвиденные обстоятельства и надо уходить. Марта проверила оружие, гранаты, армейский нож, рацию, спрятала все в специальных приспособлениях на одежде, обернулась ко мне и сказала:
- We have to go. Stand up.
Она помогла мне встать, перехватила мою руку через плечо, и мы двинулись к выходу из пещеры. Когда впереди забрезжили лучи солнца, пробивающиеся сквозь узкий вход в пещеру, послышались автоматные очереди. Я четко различил треск наших АКМов, перемежающийся с более мягкой трелью израильских УЗИ. Марта насторожилась, прислонила меня к камню, стоящему на выходе из пещеры, а сама быстро направилась к выходу. У меня похолодело в груди. Спецназовцы, те самые ребята, с которыми я успел подружиться, с которыми весело проводил вечера последнюю неделю, с которыми я совершил боевой вылет на караван, те самые спецназовцы сейчас атаковали группу американцев. Да, они вышли на ту самую пещеру, которую должны были найти, но которую прежде нашли американцы. Пленные духи навели их сюда под угрозой смерти. И теперь там снаружи завязался бой. Я знал, чем этот бой завершится. Спецназовцы - упрямые ребята, умеют воевать. По моим соображениям, их должно быть человек двадцать. А американцев? Человек пять, не больше. Среди них одна женщина. Это - Марта. Как бы ни хорошо подготовлены были американцы к боевым ситуациям, против такого количества спецназовцев им не справиться. Неужели все должны умереть? Нет? Я не хочу этого. Я не хочу, чтобы сейчас дрались мои ребята из спецназа и незнакомые мне американцы! Не хочу, чтобы они убивали друг друга! Не надо! Не хочу, чтобы сейчас погибла Марта! Это неправильно! Я должен остановить их!
Я пошел к выходу из пещеры, цепляясь руками за каменные выступы стен, запинаясь и падая, но все ближе и ближе к выходу. Что я буду делать, я не знал. У меня не было при себе никакого оружия. Я шел вперед. Вот я уже увидел частицу ярко-синего афганского неба, еще немного, и я выползу наружу. Вход в пещеру был низкий настолько, что его можно преодолеть либо сильно пригнувшись, либо ползком. Я буквально выкатился наружу, ослепленный ярким солнцем и оглушенный интенсивной стрельбой. От входа в пещеру сразу был крутой спуск. Я понял, что мне даже не надо пробовать спускаться. Я не собрал бы костей. Что делать? Надо понять, что происходит, откуда и куда стреляют. И тут далеко внизу, почти у самого подножья горы я заметил знакомые фигурки наших спецназовцев, быстро перемещающихся от одного укрытия к другому. Они стреляли вверх из-за укрытий, а сверху их поливали огнем американцы. Где-то рядом должна быть Марта. Я закричал в отчаянии:
- Ребята! Я Корсаков Володя! Не стреляйте! Отпустите американцев! Пусть они уйдут. Зачем они вам? Не стреляйте!
Как будто, ничего не произошло. Меня никто не слышал. Сплошной треск автоматов. Я увидел, как от спецназовцев отделилась группа, человек семь - десять, и направилась в обход. Вот они уже скрылись из моего поля зрения. Это - обычная тактика спецназа: если противник занимает более выгодную позицию, то надо лишить его этого преимущества, заняв отдельной группой еще более выгодное положение. Эта группа сейчас обойдет американцев, и сверху совершит нападение. Они уничтожат всех. Что делать, меня никто не слышит. Да и помогут ли мои крики? Кто из ребят сейчас меня будет слушать? Они разгорячены боем, разум переключен на действия, оттренированные до автоматизма.
- Ребята! Послушайте меня! Прекратите бой! - я уже не мог кричать из-за боли в поломанных ребрах, только хрипел, осознавая полнейшую свою беспомощность. - Не убивайте американцев! Не надо!
Все бесполезно, никто меня не слышит. Я возненавидел весь мир с его несправедливым устройством, с невозможностью исправить эту несправедливость. Самая большая несправедливость - люди не понимают друг друга. Каждый из атакующих спецназовцев сейчас знает, что он просто выполняет работу, которой его научили, и выполняет ее профессионально, хладнокровно. Каждый из американцев знает то же самое. И они будут драться. И никто из них не поймет сейчас меня. Никто не поймет, почему им не надо драться друг с другом. Почему так устроен мир? Почему люди должны убивать друг друга? Я не хочу, чтобы сейчас кто-то погиб из спецназовцев, тем более не хочу, чтобы погибла Марта. Ведь это так просто - перестать стрелять. Но это - невозможно. Проклятье!
Стрельба продолжалась. Звуки ее приближались. Я стал различать матерные крики своих ребят. А затем я услышал стремительно приближающийся рев нашего вертолета. Вот он мелькнул в просвете выхода из пещеры, и я увидел, как из-под его брюха вырывается пулеметный огонь. Вертолет - это смерть для американцев. От него не укрыться. Сейчас все будет кончено. Я прекрасно видел и слышал, как летчики, матерясь в пылу дикого азарта, обрушиваются сверху на американцев, нажимают на гашетку пулемета, вновь взмывают вверх, чтобы, совершив круг, опять устремиться в атаку.
Вдруг откуда-то сверху появилась Марта. Она была ранена в руку. Мы посмотрели друг другу в глаза и все поняли. Она обняла меня, как ребенка, прижала к себе. Да, так оно и есть: это было прощание. Затем Марта резко отпрянула от меня и скрылась в пещере. Я перекатом заполз внутрь, встал и пошел за ней. Она, почувствовала, что я следую за ней, вернулась и крикнула мне:
- I must remain alone, did you understand? And you must go out to your friends!
Я покачал головой. Она постояла секунду в смятении, не зная на что решиться, потом подошла ко мне и прижалась к груди. Теперь я обнял ее как ребенка, готовый закричать от бессильной злобы, зарыдать от отчаяния. Обнявшись, мы пошли дальше вглубь пещеры. Марта достала фонарик и высветила ящик, на котором стояло компьютерное устройство. Быстро произвела манипуляции на клавиатуре. Потом мы сели рядом, прислонившись к холодной и влажной скале. Марта прижалась ко мне, опустила голову мне на грудь, и мы слушали, как снаружи постепенно затихали автоматные очереди. Рядом, на ящике слабо мерцал фонарик, в свете которого колыхались потоки влажного воздуха. Стрельба прекратилась. Еще через минуту мы скорее почувствовали, чем услышали, шаги входящих в пещеру спецназовцев. Последнее, что я увидел, - ослепительная вспышка света. Услышать взрыв я не успел: лопнули барабанные перепонки. И все исчезло в черную вязкую бездну...

- 4 -

Проститутка: Джон, мне совершенно не понравилась эта серия про Тараки: скучная и очень тяжелая для восприятия. Сплошная философия. Я почти ничего не поняла. Эта серия - для нашего профессора. Ему было бы интересно. По-моему Тараки - его пациент. Кстати, где профессор? Ты не нашел его следов на Земле?
Программист: Почти ничего не нашел. Мне кажется, что ему очень сложно будет войти в свой поврежденный инсультом мозг. Вряд ли ему удастся сделать то, что он задумал. Но я вернулся в Центр медицинских исследований, тот самый, где погиб Хьюг, и нашел там интересный файл. Это - запись одного итогового совещания. Кажется, тут что-то есть про нашего профессора. Давай просмотрим его, а потом мы вместе войдем в файл и увидим последние дни Хафизуллы Амина.

* * *

- Уважаемые коллеги! Сегодня у нас важное итоговое совещание по проблеме дальнейших исследований препарата ГЛ-2. Мы работаем над ним уже почти два года. Сейчас, похоже, наступил тупиковый период. От нас ждут объяснений тех свойств, характерных для этого наркотика. Наша лаборатория пока довольствуется накоплением одних фактов, совершенно не поддающихся объяснению. Мы должны выбраться из такой ситуации, с честью сохранив свою репутацию.
Второй вопрос нашего совещания. Нам пока удавалось обеспечить сверхсекретность исследований, хотя не все происходило так гладко, как того хотелось бы. Вы знаете, что почти за девять лет работы мы лишились двух сотрудников. Один из них, Хьюг, погиб от острого приступа психоза. Нами были приняты меры по обеспечению безопасности работы с препаратом и улучшению организации психологической помощи сотрудникам. Длительный период мы работали без существенных срывов и осложнений. И вот сейчас второй наш сотрудник, Венсон, исчез совсем недавно при совершенно не выясненных обстоятельствах. Более трех месяцев поисков не дали абсолютно никаких результатов: будто этого человека никогда не существовало на Земле. На сегодняшний момент я с уверенностью могу сказать, что исчезнувшего нет в Соединенных Штатах. С определенной достоверностью могу утверждать, что его нет также в Западном полушарии, Африке и в Западной Европе. Поиски продолжаются, и через некоторое время мне будет известно, есть ли беглец в Азии: Китае или Советском Союзе.
Этим вступлением я хотел сказать следующее: полной гарантии обеспечения сверхсекретности работ сейчас нет, так как с исчезновением Венсона возможна утечка информации. Мы все это прекрасно понимаем. В связи с этим перед нами встали две существенные задачи: первая - необходимо убедиться в наличии или отсутствии утечки информации. Очень важно выяснить, обладают ли русские какими-либо данными о ГЛ-2, знают ли они о наших исследованиях, ведутся ли у них работы, подобные нашим. Для этого необходимо выделить дополнительные средства, подготовить новую группу агентов для работы в Советах, в частности в их среднеазиатской зоне.
Вторая задача связана с необходимостью максимального ускорения исследований. Нам нужно сейчас решить, на что направить основные усилия, а кое-какие работы, особенно тупиковые, прекратить в пользу других исследований. Сразу сообщу вам, что мы вынуждены будем свернуть более половины работ. Этому есть очень веская причина. Уже восьмой год к нам не поступает ГЛ-2, то есть с тех пор, как в Афганистане произошел апрельский переворот. Из нашей "квартиры" в Лахоре сообщили, что в связи со сменой правительства ДРА доступ наших людей за район Хостинского перевала, особенно в Лашкаргах, стал проблематичным. Более того, шесть наших агентов оказались за решеткой. Я не могу пока поверить, что в правительстве Афганистана появились сведущие люди, которые смогли пронюхать о ГЛ-2. Но и исключить этого также не могу. Поведение Союза должно что-то прояснить.
Итак, коллеги, прошу высказать свои соображения. Кто начнет?
- Разрешите мне, шеф. Мой отдел, как известно, занимается обработкой информации, поступающей из медицинского центра, где занимаются данной патологией. Сразу скажу, что поступающей информации крайне мало для объективного анализа. Однако она свидетельствует о том, что, несмотря на отсутствие данных о природном источнике ГЛ-2, этот препарат имеется у наркодельцов. Наркоманы с патологией ГЛ-2 периодически встречаются. Я считаю, что для того, чтобы все было под нашим контролем, нам необходимо перевести из медицинского центра хотя бы одно отделение, которое непосредственно занимается патологией, вызванной ГЛ-2. Мы можем выделить необходимое количество помещений под палаты, оборудовать их, и сами непосредственно на пациентах изучать ГЛ-2.
- Позвольте, Вы хотите крыс в ваших экспериментах подменить людьми. Но ведь они являются гражданами США и подлежат только лечению, а не экспериментам.
- Шеф, здесь в этом помещении находятся только свои люди. Никого посторонних. К чему здесь упоминать о ... человеческом факторе? Это здесь неуместно. Мы же прекрасно знаем, что наркоманы, вкусившие ГЛ-2, перестают быть людьми. Они обречены. Еще не было случая выздоровления. Я настаиваю на том, чтобы у нас организовать подобие клиники для этих ребят. Важность этой меры не подлежит сомнению, не так ли?
- Продолжай, Дэвид, я подумаю над твоим предложением.
- Итак, по данным медицинского центра, ГЛ-2 в десятки раз сильнее воздействует на подкорковые структуры головного мозга, чем обычный героин. На пике клинических проявлений пораженные препаратом умирают от приступов ярости, гнева или панического ужаса. Эти приступы невозможно снять никакими средствами, даже электрошоком и глубоким погружением в наркоз. Замечены некоторые особенности действия ГЛ-2 на отдельных индивидуумов. Эти особенности соотносятся с типом нервной системы, с характером личности. Лица, имеющие злобный, неуравновешенный тип характера, умирали в приступе гнева. Они в этот момент были весьма опасны для окружающих, в частности для обслуживающего персонала. Агрессивность некоторых была настолько выражена, что обслуживающий персонал был вынужден прибегнуть к крайним мерам. Меньшая часть пациентов, обладающая более спокойным ровным характером, даже некоторым добродушием, совестливостью, была ввергнута в панический ужас. Причем время наступления приступа после приема ГЛ-2 было значительно длиннее, чем у агрессивных личностей. Приступ ужаса мог разрешиться благополучно, и длительное время, иногда до нескольких месяцев, эти пациенты чувствовали себя вполне удовлетворительно, если не считать гнетущих их воспоминаний о перенесенном приступе.
Интересные данные получены при опросе наркоманов после их кратковременного выхода из состояний агрессии или страха. Все они описывали одну и ту же картину. По их выражению, они чувствовали отделение души от тела. Они видели себя со стороны или сверху. Видели свои мучения, персонал, пытающийся их успокоить, видели себя привязанными к кроватям. Затем их так называемые души улетали вверх, беспрепятственно преодолевали потолки здания медицинского центра, после чего они видели крышу здания, затем, подымаясь все выше, наблюдали окружающий пейзаж. Некоторые утверждали, что видели всю нашу планету с огромной высоты. Затем их души совершали обратный путь и вновь вселялись в свои покинутые телесные оболочки.
То, что они говорили правду, доказано абсолютно точно. Например, им предлагалось схематично нарисовать здания медицинского центра, которое они видели во время приступа. Все они рисовали абсолютно одинаковую и достоверную схему медицинского центра, его основные и вспомогательные постройки. Эти люди не могли знать такую информацию. Они с трудом ориентировались даже внутри своих отделений, отсеков, не говоря уже о мельчайших подробностях. Этот факт остается загадкой.
- Хорошо, Дэвид, спасибо. Нам сейчас более важны научные факты.
- Шеф, мой отдел не занимается наукой, он только обрабатывает поступающую информацию. А она, я согласен с тобой, не может пока объяснить эту информацию. Как вы расцените то, что один из наркоманов, вернее его отделившаяся от тела душа, пребывая в космосе, каким то образом узнала о недавнем убийстве известного наркобарона. Когда душа вновь вселилась в тело наркомана, тот рассказал об этом в подробностях с описанием внешности убийц, с названием имен, адресов и так далее. Информацию передали в Интерпол, а через неделю получили благодарственный ответ. Полиция взяла убийц, раскрутила их на всю катушку.
- Но, позволь, этот наркоман мог знать обстоятельства убийства еще при жизни, до отделения души от тела, как ты выражаешься. Он, почуяв близость смерти, решил заложить своих, то есть тех, кого он мог считать причастными к его собственной трагедии. Одно замечание: в своих докладах придерживайтесь, пожалуйста, научной терминологии. У нас не богоугодное заведение, чтобы говорить об отделении души от тела.
- Может быть и так, однако я все более утверждаюсь в мысли о том, что препарат ГЛ-2 вмещает в себя некую интеллектуальную, нематериальную силу, воздействующую на мозг человека.
- Такое объяснение не удовлетворит, к сожалению, никого. Где она, эта ваша пресловутая нематериальная сила? Наша цель - обнаружить хотя бы малейшую разницу в химической структуре или в физико-химических свойствах между ГЛ-2 и обычным героином, чем можно было бы объяснить столь громадную разницу в воздействии на психику человека. Ладно, что нам скажут те, кто занимается наукой? Например, из физико-химической лаборатории есть какие-то соображения?
- Кое-что есть, конечно, но только - кое-что, шеф. Я скажу следующее. В своей лаборатории мы подвергали препарат различным химическим превращениям и физическим воздействиям в различных сочетаниях. По своим физико-химическим свойствам ГЛ-2 ничем не отличается от обычного героина. Даже ядерно-магнитный резонанс не выявил каких-либо различий в структуре этих двух веществ. Отличие сохраняется только в физиологическом воздействии на животных и людей. Мы решили воздействовать на ГЛ-2 необычными физическими факторами, чтобы проследить в последующих экспериментах какие-либо изменения физиологического действия. Мы применяли сверхнизкие температуры, помещали ГЛ-2 в мощное электромагнитное поле. Никаких результатов. Подвергли его воздействию жесткого рентгеновского излучения в дозах, не вызывающих разрушение органической структуры. Обработанный таким способом препарат ввели одной крысе. Второй крысе ввели плацебо. То, что мы наблюдали, может только еще более запутать нас, чем что-либо прояснить. Мы наблюдали поведение двух крыс, находящихся в одной клетке, но разделенных перегородкой. Вначале они перемещались по клетке, проявляли присущие им рефлексы независимо друг от друга. Затем поведение одной крысы, а именно той, у которой в крови циркулировал плацебо, стало подстраиваться под поведение другой, и вскоре все движения двух крыс стали абсолютно синхронными. Я сделал вывод, что тела двух крыс подчинились руководству одного центра, а именно мозгу той крысы, в крови которой циркулировал ГЛ-2. Этот эксперимент мы повторяли с несколькими крысами. Результат был тот же. Все особи подчинялись одному центру. Когда оператор снимал этот эксперимент на видео, ему стало плохо. Как он потом объяснил, его охватило совершенно незнакомое до сих пор чувство страха.
- Вот это уже существенно, Рой, спасибо. Интересно, как это можно использовать применительно к людям?
- Мне кажется, это опасный эксперимент.
- Хорошо, оставим это до лучших времен.
- Шеф, позволь мне все же уточнить свою точку зрения, хотя ты ее и не поддерживаешь. Я настаиваю, что эти факты дают нам право предполагать, что ГЛ-2 вмещает в себя некую силу нематериального характера, воздействующую на мозг человека. При этом происходит конформация психики, настрой ее на особые волны неизученной природы, исходящие от мозга других людей, а, возможно, исходящую от более мощного энергетического источника. Я зачитаю вам, коллеги, часть записей недавно умершего психиатра профессора Генриха Шорта, заведовавшего клиникой в одном из городов штата Массачусетс. Он последние месяцы жизни был прикован к постели: последствия инсульта плюс рак предстательной железы в неоперабельной стадии.
- Как же ученый довел себя до такого состояния.
- Я думаю, он был очень увлечен своей наукой, и не находил времени для своего здоровья. К тому же был очень стеснителен: все же поражена такая интимная область у великого ученого. Затем его поразил инсульт. Ученый едва мог говорить, двигаться. В общем, вынужден вести резко ограниченный паралитический образ жизни. Генрих Шорт тоже стал жертвой ГЛ-2. Видимо, часть препарата попала в организм вместе с обычными наркотиками, которые ему прописывались для купирования болей. Он длительное время находился на искусственном поддержании жизненных функций, но незадолго до смерти, придя в сознание, он написал что-то вроде воззвания к человечеству. Послушайте: "Братья и сестры! То, что я написал - это не сумасшествие. Поверьте мне, психиатру с тридцатишестилетним стажем, умеющему видеть ничтожные отклонения в психике людей, вылечившему немало сотен своих пациентов. То, что я познал - не плод моего больного воображения. Я познал настоящую реальность, в которой мы все с вами живем! Братья и сестры! Все мы, считающие себя нормальными людьми (я имею в виду психику), не подозреваем на самом деле, насколько мы заблуждаемся. Все мы ощущаем мир только вокруг себя, ограничены видимым пространством. Каждый из нас видит, слышит, осязает только свой индивидуальный мир, доверяя только своим органам чувств. Для всех нас, психически здоровых людей, сформировавшиеся на жизненном пути мироощущения являются привычными, будничными, само собой разумеющимися. Но, увы! Это - не так. Вся эта привычная, будничная реальность - мишура, завеса, скрывающая от нас ИСТИНУ. К сожалению, а может быть, наоборот, к великому счастью для нас, здоровый мозг не в состоянии познать эту Великую ИСТИНУ. В это трудно поверить, но это так. ИСТИНУ может познать только больной или поврежденный мозг, у которого разрушена защитная оболочка, укутывающая сознание в виде плотной пелены воображаемого мира, к которому мы привыкли. Если защитная оболочка устранена, то такому "ненормальному" с нашей точки зрения мозгу открывается ИСТИНА во всей своей наготе. Я видел, ощущал ЕЕ, я изучал ЕЕ. Часть ЕЕ предстала в виде нашей планеты. Земля - живой, мыслящий организм, гигантский компьютер, развивающийся по четко определенной программе. Мне открылся тот факт, что кроме материи и энергии, этих двух объектов изучения современных наук, есть еще одна вещь - информация. Это отдельная структура, не материя и не энергия, но имеющая свои законы существования. Она может существовать только в связи с материей, например, с человеческим мозгом. Вне связи с материей, она может очень кратковременно существовать в виде сгустка энергии, по типу шаровой молнии, которая быстро перемещается в пространстве и исчезает. Шаровые молнии не подчиняются привычным нам физическим законам...
- Майкл, чтобы не отнимать ни у кого время, выскажите свое резюме по этому воззванию Шорта или как оно называется там. Мне кажется, есть более насущные проблемы для обсуждения.
- Хорошо, я не буду дальше читать, чтобы не утомлять вас. Скажу лишь, что Генрих Шорт предупреждает человечество о грозящей катастрофе, так как гигантский мыслящий компьютер запрограммирован на самоуничтожение. Именно этот страшный элемент ИСТИНЫ якобы открылся Шорту. Я хочу подчеркнуть один существенный момент. Шорт испробовал на себе ГЛ-2, который пробил защитную оболочку в его, так сказать, нормальном миросозерцании, и он смог заглянуть за пределы окружающего нас мира. Интеллект Шорта достаточно высок, и он сделал попытку объяснить то, что ему открылось. Другие люди, подвергшиеся влиянию ГЛ-2, могли лишь приближенно описать "полет" своей души, то есть то, о чем нам уже известно из наблюдений за нашими наркоманами. Мне трудно дать свою оценку воззванию Шорта. Я не берусь утверждать правильность его умозаключений. Суть их такова: все человеческие особи (а, может быть, и не только человеческие) - элементы одной огромной компьютерной программы, у которой произошел сбой в ее развитии. Для устранения сбоя этой программы было использовано специальное вещество, над которым мы, господа, сейчас усиленно ломаем головы. Да, да именно оно - ГЛ-2. Это вещество призвано исключить нежелательные элементы гигантского компьютера, чтобы восстановить равновесие между...
- Извини, Майкл, но твой доклад перешел в область фантасмагории.
- Но я излагаю лишь мысли известного всему миру психиатра. Шорт предупреждает нас...
- Что ты заладил со своим Шортом?
- Шеф, в деле с Шортом нам следует задуматься над одним существенным обстоятельством.
- Каким еще обстоятельством?
- Тебя не удивляет, каким образом, парализованный Шорт с поврежденным последствиями инсульта мозгом в последний день своей жизни смог ясно, логично и четко изложить свои мысли?
- А как насчет твоих собственных мыслей?
- Я долго размышлял и, в конце концов, вынужден согласиться с Шортом. Представьте все человечество в целом в своем развитии. Это - постоянный процесс борьбы двух противоположных сил: зла и добра. Вся мировая история подтверждает это. Человек в отдельности - также постоянная борьба этих сил. Действительно, даже самые порядочные люди вмещают в себя пороки, которые они вынуждены сдерживать в себе. Каждый из нас в той или иной степени мечтает о богатстве, влиянии на людей, завидует в глубине души более удачливым людям, но смиряется с жизненной ситуацией, испытывая при этом неудовлетворенность. И если подворачивается возможность поступить непорядочно по отношению к окружающим, но выгодно для себя, каждый в той или иной степени использует эту возможность. Отдельные человеческие особи объединяются в кланы, группировки, чтобы из собственной выгоды действовать наглее. Взять еще выше, мы наблюдаем противостояние партий, религиозных организаций, целых блоков государств и тому подобное. Весь этот процесс до определенного времени находился в равновесном состоянии, но это равновесие стало нарушаться, одна сила стала брать верх над другой. Чтобы восстановить это равновесие на Земле появилось вещество ГЛ-2. Оно призвано лишить жизни наркоманов, таким образом очистить планету от социально опасных слоев общества. Вот что представляет собой версия Шорта, с которой я в целом согласен.
- Спасибо, Майкл. Возможно, когда-нибудь мы вернемся к обсуждению твоей версии. А сейчас подведем итоги совещания. Я недоволен результатами наших общих усилий. Время проходит, а наши знания о ГЛ-2 остаются на прежнем уровне. Проблема ГЛ-2 по-прежнему остается нерешенной. Видимо, надо что-то изменить в наших исследованиях. Итак, я выслушал ваши мнения и выскажу сейчас свое решение. Каковы ближайшие наши задачи? Первая - перенести клинические испытания ГЛ-2 из медицинского центра в нашу лабораторию. Назрела необходимость постановки экспериментов на наркоманах - пациентах медицинского центра. Моральные аспекты этих экспериментов мы должны решительно отбросить. Тем более что наркоманы обречены, и современные медицинские методы их лечения здесь бессильны. Этим вопросом я займусь лично. Вторая задача - сократить физико-химические исследования, так как мы в настоящий момент совершенно не знаем, в каком направлении их проводить. И третья задача - необходимо подготовить группу агентов для работы в Советском Союзе. Я уверен, что там ведутся подобные исследования. Если мы не можем добиться сами весомых результатов, может быть, наши соперники в этом нам помогут. Мы должны все знать. Завтра я определю состав группы. Первой ее задачей будет следующая: подбросить определенным кругам в правительстве Советов информацию о ГЛ-2 и подтвердить ее материально, то есть подсунуть им в руки небольшое количество препарата. Когда они получат то, что мы им дадим, посмотрим на их реакцию. Дальнейшие действия будут зависеть от обстановки.
И, наконец, последняя задача. Я получил разрешение ЦРУ на экспедицию в район Хостинского перевала и селения Лашкаргах в Афганистане. По данным наших агентов, именно в этих двух районах имеются запасы ГЛ-2. Есть сведения, что определенные круги в правительстве Афганистана обладают данной информацией, а возможно и каким-то количеством препарата. Не исключено, что Советы также вовлечены в курс дела. Нам необходимо первыми завладеть остатками запасов ГЛ-2. Всем, надеюсь, понятно, что ГЛ-2 нам нужен не только для дальнейших исследований. Нам нужно, чтобы он был только у нас, только нашей собственностью. Нельзя допустить, чтобы Афганистан и Советы шантажировали нас. Мы должны обладать им. Поэтому последняя задача является для нас наиважнейшей. Пока все на сегодня, благодарю за внимание. Все свободны.

- 5 -

До ближайшей станции метро было около километра. Вербин пробежал дворами это расстояние и перешел на быстрый шаг только возле самого входа в метро, заметив группу людей в милицейской форме. Стараясь дышать спокойнее (дыхалка уже не та, что лет пять назад, когда ему приходилось заниматься спортом), Сергей на ходу достал зелененькую книжечку и пробежал мимо будки контролера, которую почти полностью занимала пышная пожилая дама со скучным полусонным выражением лица, таким типичным для советской женщины ее возраста. Увидев Сергея, дама встрепенулась и требовательно прокричала ему, уже почти добежавшему до эскалатора:
- Мужчина, мужчина, подойдите сюда!
Сергей, было, хотел проигнорировать ее окрик, мол, уже я на эскалаторной лестнице, поздно, но что-то его развернуло, и он подошел к женщине.
- Что за книжка у вас непонятная, которую вы мне подсовываете?
- Удостоверение участника войны, разве вы не видели таких удостоверений?
Контролерша раскрыла книжку и стала тщательно изучать ее. "Да, дурак я, надо было бежать вниз, да и все. Так и засветиться можно. Только, Серега, не нервничай, спокойно". Однако контролерша, казалось, сознательно вознамерилась нарушить спокойствие.
- Вы что ли военный? - спросила она Сергея, подозрительно осмотрев его сверху вниз.
- Да, бабуля, военный.
- Я вам не бабуля. Это что ли Ваше удостоверение?
- Разумеется, мое, ба... - гм, женщина. Извините, но я рискую опоздать на последний поезд. Взгляните на часы, - нервно произнес он, теряя терпение, и потянулся рукой за удостоверением.
- Не указывайте мне что делать, - контролерша отдернула руку с удостоверением за спину.
- Хорошо, хорошо, не буду, только я очень тороплюсь. Мне еще на автобус успеть надо, женщина.
- Ф-фу, от тебя несет, как из винной бочки, - контролерша замахала рукой перед своим носом, разгоняя учуянные пары алкоголя, находя в этом факте достаточно веское основание перейти на хамоватое "ты".
- Неужели, как из бочки? Всего грамм сто пятьдесят выпил у товарища. Он новое звание получил, обмыть надо было, понимаете?
- Я тебя не могу пропустить в таком виде.
- Я как же я домой пойду, пешком что ли? Еще и ночью.
- Ничего не знаю, не положено в пьяном виде пропускать в метро.
- Но я же не пьян, я же с вами спокойно разговариваю, не грублю, не хулиганю. Я же не на четырех костях приполз сюда!
- Н-ничего н-не знаю! - голос контролерши резко увеличил свои децибелы, почти переходя на сиренный вопль, имея целью привлечь разговаривающих на улице милиционеров. Цель явно была достигнута, в помещение метро медленно входили стражи порядка.
- Удостоверение то хоть отдайте.
- Сейчас милиция разберется, откуда у тебя такое удостоверение, пьянь паршивая. Украл, небось.
Сергей явно не ожидал такого поворота событий. Разборки с милицией совершенно не входили в его планы. Дерзкая мысль мгновенно вонзилась в мозг. Он резко выхватил удостоверение из рук "народного контролера СССР" и побежал к эскалатору. Сергей бегом поскакал по ступенькам вниз, чтобы не слышать визгливый крик вздорной бабенки. Она, видимо, решила выпустить всю накопившуюся за жизнь злобу.
- Хулиган, пьяница. Я в милицию тебя упеку. Ишь, что вытворяет, сволочь! Гадина, алкоголик!
Сергей бежал вниз, часто перебирая ногами ступеньки, потом стал перепрыгивать через ступеньку, потом попробовал через две... Лишь бы успеть внутрь на платформу и дождаться поезда. Тогда все будет в порядке. В это время эскалатор резко отключился. Сергей тут же споткнулся, и, не удержавшись, стал падать. В падении инстинктивно успел подогнуть голову к груди, согнулся и совершил кувырок вниз, еще один по инерции и резко затормозил ногами. Очень сильно ушиб колено и, по-видимому, вывихнул ногу. Эскалатор тут же включился, но изменил движение в обратную сторону, т.е. стал двигаться вверх. Сергей едва поднялся, превозмогая резкую боль, посмотрел вниз: до платформы не добежал и половину пути, а сейчас с разбитым коленом, вывихнутым голеностопным суставом и на поднимающемся вверх эскалаторе уйти вниз все равно не удастся. Сергей сел на ступень и стал массировать ушибленное колено.
Наверху его быстро схватили и закрутили руки за спину два сержанта милиции. Третий стоял рядом и недвусмысленно размахивал дубинкой. Контролерша все это время продолжала верещать:
- Я, значит, не пускаю, а он, скотина пьяная, как толкнет меня и бегом бежать. Тут я вас и вызвала. Пусть теперь посидит, где положено, пьянчуга. Я бы всех вас, сволочей, передушила бы.
Сергей повернулся к ней лицом и произнес тираду, тщательно подбирая слова, чтобы милиционеры могли определить, насколько он был пьян:
- Эх, нелегкая тебе выпала судьба, бабуля! Видно у тебя именно такой вот мужик и был, который точно соответствует твоим словам. Может, и сейчас он треплет тебе нервы своим пьянством, если еще не спился окончательно. У таких, как ты нормального мужика и быть не может. Ты, наверное, других слов и не знаешь, кроме как алкоголик, пьянчуга, сволочь.
- Да пошел ты, хулиган. Товарищи милиционеры, да вы принюхайтесь к нему. Неужели я не знаю, как водка воняет? Принюхайтесь, принюхайтесь. Еще и оскорбляет тут меня, негодяй.
- Хорошо, Серафима Григорьевна, завтра напишите все на бумаге и передайте к нам в отделение, а мы его сейчас доставим, куда следует, - успокаивал контролершу сержант с дубинкой, а затем обратился к задержанному, - поехали, друг, прокатимся.
- По какому праву вы меня задерживаете, можно узнать? - обречено спросил Сергей.
- Да, так, просто скучно нам стало, вот решили поразвлечься чуток. Дежурство длинное: вся ночь впереди. А тебе что, не нравится наша компания? Так мы тебе устроим компашку повеселее. Там у нас в кутузке очень весело - куражился сержант.
- Вы не ответили на мой вопрос, сержант.
- А-а, ну как же, сейчас отвечу. Серафима Григорьевна, позвольте стаканчик Ваш использовать на секунду. Здесь что - вода?
- Да, вода, - ответила Серафима Григорьевна, - если вам для иксперетизы нужно, то берите, конечно, воду вылить можно, - голос ее удовлетворенно успокоился, она с чувством огромной ответственности за свои обязанности и гордым сознанием выполненного долга стала созерцать процедуру "иксперетизы".
Сержант плеснул остатки воды на пол и поднес стакан ко рту Вербина.
- А ну, дыхни сюда, Змей Горыныч!
Сергей, удерживаемый за руки милиционерами, отвернул лицо из-под стакана и очень спокойно произнес:
- Не надо так небрежно тыкать мне в морду, сержант. И вообще, не советую я вам так грубо обращаться со мной. Я все-таки старше вас по возрасту и на несколько порядков старше по званию.
- Я сказал, дыхни в стакан, - теряя терпение, заорал сержант, при этом стукнул стаканом по губам Вербина.
Сергей резким ударом левой неповрежденной стопы в пах согнул сержанта пополам. Стакан разбился, упав на пол. Серафима Григорьевна заверещала. Сергей тем временем резко размахнулся и ударил своим затылком в лицо одного из державших его сзади сержантов. Тот вскрикнул и освободил руку Сергея. Далее нужно было согласно заученной методике рукопашного боя резко развернуться вправо так, чтобы захваченная вторым сержантом правая рука Сергея сама бы захватила шею сержанта. Затем последовал бы классический бросок через бедро и там по обстановке следовало "добить противников", используя их полулежащие позы. Сергей владел искусством рукопашного боя довольно неплохо и с тремя молодыми сержантами он бы справился без труда. Но именно этот элемент боя с захватом руки противника Сергею выполнить не удалось. Резкий поворот вправо причинил сильную боль в колене и голеностопе. Правая рука уже обняла шею сержанта, но последующий бросок через бедро... Дикая боль... Сергей присел, ослабил захват, и оба, он и сержант, завалились на пол. Сергей успел вывернуться из-под сержанта, оказался наверху, но тут на голову обрушился хлесткий удар дубинкой, второй, затем посыпались удары ногами. Сергей уже не мог подняться.
Весь период короткой борьбы сопровождался дикой пошлой руганью, перемешанной с визгливым воплем контролерши. Уже разбито лицо, голову заполнил до отказа оглушающий звон... падение в темную пропасть... но ненадолго.
Сергей очнулся, будучи уже в вертикальном положении, снова зафиксированный теми же сержантами. Тот, который получил удар в пах, и оттого, быть может, так натужно дышавший в полусогнутом состоянии, схватил Сергея за волосы и прохрипел ему в лицо:
- Ты, парень, сделал большую глупость. Может быть, самую большую в своей жизни. А я уж постараюсь сделать так, чтобы ты, мразь, запомнил этот свой черный день на всю оставшуюся жизнь.
- Не переживай за меня, сержант. Тебя то я точно запомню.
- Ты посмотри на него. Он еще и огрызается, - взвизгнула Серафима Григорьевна. В ее голосе чувствовалось не столь возмущение, а торжествующая справедливость, удовлетворение от проделанной работы. Как же - ведь задержала преступника, алкоголика.
- Тащи его в машину, ребята. Поехали в участок.
Нацепив наручники, сержанты поволокли Сергея к машине, а контролерша, немного успокоившись, стала собираться домой после тяжелого дежурства. Сергей еще долго слышал ее причитания: "И как только таких сволочей земля носит? Пьяницы, хулиганы. Никакой управы на них нет. И, главное, пьют-пьют, а сдохнуть никак не могут, сволочи..."

* * *
- Какого черта вы его приволокли сюда? Что, мне делать нечего? У него если и есть опьянение, то только в легкой степени, - выразил свое недовольство дежурный по медвытрезвителю, рассматривая индикаторную трубку, в которую "дыхнул" Сергей.
Дежурный был худощавый, великовозрастный (волосы - перец с солью) с выпирающим кадыком старший лейтенант.
- Вася, послушай меня, - сержант по-панибратски взял под руку старшего лейтенанта и отвел его в сторону, - этого пижона надо повоспитывать, понял? Попал он под хорошую статью - сопротивление правоохранительным органам. Он имел наглость немного повыдергиваться перед нами, ну показать, мол, какой я крутой. Вон, Вохе какой прожектор под глаз засветил, коз-з-з-ел, - про свои повреждения сержант распространяться не стал.
- Ну, а мне какое дело? Я спать хочу. Если тебе охота его воспитывать, бери вот ключ от камеры, той самой, а я пойду спать к себе в кабинет. Только не очень громко там шумите.
- Не-е, что ты, Вася. Мы всегда аккуратно работаем, ты же знаешь. Мы с ним немного побеседуем только, объясним ему, как надо правильно вести себя с дядями милиционерами, и потом спать уложим. А то ведь совсем никакого уважения к милиции.
- Оформи его, как положено, проведи по журналу, - зевая, давал последние указания старлей.
- Ладно, ладно, иди спи.
- Угу-у, давай работай, - старший лейтенант ушел в свой кабинет, не испытывая никакого интереса к посетителям вытрезвителя. Он давно потерял интерес к службе, очевидно, вместе с возможностью нормального продвижения по служебной лестнице в силу уже неуместно солидного для старшего лейтенанта возраста.
Зато сержант, доставивший с помощью сослуживцев опасного нарушителя порядка в соответствующее характеру нарушения учреждение, наоборот, обнаруживал в себе неуемное служебное рвение.
- Выкладывай все свои шмотки на стол, - повелел он своему объекту служебной деятельности.
Задержанный выложил сломанную расческу, носовой платок и удостоверение участника войны.
- Все?
- Все.
- Х-м, придется мне тебя обыскать. Ну-ка, стой смирно и руки за голову, быстро! - после минутного обыска, - ты что, даже денег с собой не носишь, пропил что ли все?
- Да, сержант, не повезло тебе сегодня, остался ты без заработка. Но не переживай, бомжей в городе достаточно, которые подаяния собирают. Пошерсти их, глядишь и через годик и на машину наскребешь. Так, сержант Ганитуллин? Или как там тебя в нашем Термезском отряде величали? По-моему, "гнидой". Точно, "гнида" у тебя была кликуха.
Сержант побагровел. Он, конечно же, сразу узнал офицера Термезского погранотряда, замначальника опергруппы капитана Вербина. Сержант проходил службу два года назад в том же Термезском погранотряде. Сейчас он очень надеялся, что капитан Вербин не узнает его, или хотя бы сделает вид, что не узнал. Но Вербин таких солдат не забывал. Он хорошо помнил, как командир роты показал ему письмо Ганитуллина к его жене. Женился Ганитуллин, как потом выяснилось, с единственной целью избежать призыва в армию. Однако жена не успела забеременеть, и ему пришлось тянуть армейскую лямку на южных рубежах Союза. В том письме Ганитуллин абсолютно не стесняясь в выражениях, требовал от жены, чтобы она забеременела от кого угодно. Это послужило бы причиной досрочного увольнения его из погранвойск. В том же письме обиженный на свою судьбу солдат дал омерзительнейшую характеристику своим начальникам, состоящую из сплошного набора нецензурщины, мата, угроз рассчитаться с ними после окончания службы и т.п.. Личность Ганитуллина полностью соответствовала данной ему сослуживцами кличке - "гнида". Люди с таким нелюдимым, злобным, трусливым и подлым характером встречаются с частотой один на миллион. Вербин удивлялся и возмущался: как такого подонка могли пропустить в погранвойска. В то время Вербин исполнял обязанности замполита роты. Он вызвал Ганитуллина к себе в кабинет и, показав на письмо, заявил: "Сначала тебя проконсультирует психиатр из госпиталя, а после его заключения о том, что твое психическое здоровье в полном порядке, а я в этом не сомневаюсь, я твое письмо направлю в органы прокуратуры. Обещаю тебе как минимум три года дисбата". Ганитуллин плакал, ползал на коленях, пытался целовать сапоги Вербина, умолял не ломать его жизнь. Вербин выгнал его из кабинета. Ганитуллин потом в казарме демонстративно инсценировал самоубийство, пытаясь выпрыгнуть с третьего этажа на глазах у всей роты. Старшина роты с помощью сослуживцев привязали его к кровати. Затем Ганитуллин пытался инсценировать сумасшествие: заикался, плакал, изображал судороги. Он был настолько отвратителен Вербину, что связываться с прокуратурой и при этом убивать массу времени на подонка он считал ниже своего достоинства. "Отсидишь десять суток на гауптвахте, а потом сделай так, чтобы я до твоего дембеля тебя не видел и не слышал о тебе", - сказал Вербин, подписывая записку об аресте. Ганитуллин был несказанно рад такому приговору, теперь уже плакал от счастья и благодарил Вербина, который спокойно сказал ему напоследок, указывая пальцем на дверь: "Вон отсюда, гнида".
Теперь Вербин стоял перед сержантом милиции Ганитуллиным, бросил взгляд на его лычки, сказал:
- А я смотрю, ты преуспеваешь, даже до сержанта дослужился. Молодец! Поздравляю тебя, гнида.
- Что!? - взревел сержант, - Как ты смеешь? Ты! - ткнул он в грудь Вербина пальцем, и это сказанное "ты" воплотило в себе следующие значения: ничтожество, червь, мразь, недоносок, пьянь, и т.д., - меня! - палец сержанта повернулся к его собственной груди и произнесенное "меня" подразумевало: хозяин, который все что угодно может сделать с тобой, смешать с грязью, размазать по стенке, стереть в порошок и т.п., - смеешь называть гнидой!?
Сержант замахнулся и резко направил свой кулак в лицо Вербину. Вербин привычным движением перехватил кулак у запястья, второй рукой резко согнул кисть сержанта и зафиксировал ее в крайне болезненном положении. Сержант вскрикнул от боли и стал медленно опускаться на колени. Но в это время Сергей получил страшной силы двойной удар дубинками сзади по спине и по коленям, от чего он согнулся и упал на пол, освободив руку сержанта.
- Привяжите к стулу эту гадину. Я с ним буду всю ночь работать. Он когда-то в армии поиздевался надо мной, теперь моя очередь. Теперь ты будешь ползать на коленях передо мной и просить пощады, - верещал сержант, разминая поврежденную кисть.
Сергея быстро подняли с пола, усадили на стул вплотную к стене, заломили руки назад, надели наручники, для надежности привязали к стулу простыней. Сержант Ганитуллин прохаживался по комнате, разминая кисть, затем, когда все было подготовлено для экзекуции, он подошел к привязанному:
- Ну что, собака бешенная! Мир тесен. Вот и встретились мы с тобой. Ты думаешь, я прощу тебе издевательства надо мной в погранотряде? Сейчас ты мне за все ответишь. Я тебе сейчас устрою маленький Освенцим, - с этими словами он ударил Сергея в лицо.
Удар не получился. Сергей сделал защитное уклоняющееся движение головой. К тому же сержант, забывшись, ударил поврежденной рукой и тем самым причинил себе больше боли, чем Сергею. Ганитуллин взбесился. Он стал избивать Сергея, который уже не имел никакой возможности защищаться. Бил Сергея ногами с размаху, отойдя на один - два шага назад. Сергей не издавал страдальческих звуков. Он просто кряхтел, напрягая определенные группы мышц для уменьшения вреда от ударов. Его сейчас беспокоило только одно: выдержали бы ребра. Если сержант сломает их, то Сергей выйдет из строя на два месяца как минимум. И он кряхтел, регулируя дыхание и восстанавливая силы в коротких промежутках между ударами. После очередного удара Сергей повалился на пол вместе со стулом. Сержант с диким криком, неуклюже имитируя схватку тибетских монахов - зачинателей восточных видов единоборств, прыгнул обеими ногами на поверженного Сергея. Сергей застонал в первый раз, так как почувствовал сильнейшую боль и хруст поломанных ребер. Он успел подумать, что если избиение не прекратится, то он пропал. Пропало все, ради чего он месяц находился в бегах.
- Ладно, хватит с него на сегодня. Поднимите его, - сержант не сжалился над своим бывшим начальником, он просто сам устал от такой тяжелой работы.
Сергея подняли вместе со стулом.
- Так ты понял, козел, кто ты есть передо мной? А?
Сергей не слышал вопроса, тяжело дышал, стараясь унять боль.
- Ладно, продолжим беседу. Нужно ведь еще протокольчик оформить, так ведь, капитан хренов? Итак, начнем: фамилия, имя, отчество? - сержант уселся за стол, деловито взял ручку, лист бумаги и уставился на свою жертву.
Сергей продолжал молчать.
- Я разве не ясно сказал: имя, отчество, фамилия! - повысил тон сержант.
Сергей смотрел мимо него на неопределенную точку на стене.
- Ты что же, паскуда, концерты мне вздумал устраивать? Я тебе сейчас дам понять, как порой бывает невыгодно молчать.
Он подошел к Сергею и несколько раз наотмашь ударил его по лицу. Пожалев свои руки, сержант опять сел за стол. Раскрыл удостоверение участника войны.
- Это твое? - он стал внимательно разглядывать фотографию Вербина, - а еще офицер. Взял и вдруг напился как свинья, стал хулиганить, угодил в медвытрезвитель, да еще оказал сопротивление милиции, как не стыдно, ай-яй-яй! Сейчас мы протокольчик составим должным образом и передадим в комендатуру. Считай, что карьера твоя накрылась медным тазом, - сержант дико заржал, откинувшись на спинку стула, - в общем, попался ты, голубчик, как кур в ощип. Ты даже можешь молчать. Мне твоих показаний не нужно. Я и так составлю протокол, как положено, чай не впервой. Хотя нет. Молчать ты не будешь. Я еще не наговорился. А ну быстро отвечай: где служишь, паскуда? Не хочешь говорить? Это ты зря. Вот тебе мой дружеский совет: пока ты не скажешь, где служишь, тебе из нашей камеры не выползти. Будешь здесь жить до старости, пока не сдохнешь. Ты меня внематочно слушаешь? Все понимаешь? Так что, думай. А помнишь ли ты, как меня в Термезе упек на гауптвахту? Что, хорошо тебе тогда было, радостно? Так, вот, Бог то он все видит. За свои гадости отвечать надо, дружище. Есть Бог на свете, есть. Это же надо как повезло мне встретить тебя! Неслучайно все это, неслучайно. Я очень хотел встретиться с тобой. И вот Бог мне помог.
Последовало дикое ржание. Сержант еще долго изощрялся в словоблудии, заполняя графы протокола. Затем Сергея развязали и повели в камеру, в которой обыкновенная средних размеров кушетка занимала половину площади.
- Мужики, давайте его привяжем к кушетке, чтобы не дергался, - пришла свежая мысль сержанту, с которой остальные милиционеры согласились.
Привязать полностью обессилевшего Сергея не составило особого труда. Не в силах больше сопротивляться он лишь чуть сильнее застонал, когда простыня сдавила грудь.
- Что, не нравится, птенчик, - сразу воодушевился сержант, - ах, ты мой маленький, пришибить бы тебя чем-нибудь, - и тут сержант продолжал издеваться, презрительно шлепая Сергея ладонями по щекам, - сегодня отдохнешь здесь, а завтра мы с тобой продолжим приятную беседу. Спокойной ночи, коз-зел, - и сержант сплюнул сквозь зубы в лицо Сергея.
Все удалились, выключив свет. Камера щелкнула затвором двери, наступила удушающая темнота. И тут оказалось, что для Сергея только начались физические страдания, которых он никогда в своей жизни не испытывал. Через пять минут он уже чувствовал, как перерастает в невыносимую боль неудобство его стянутого простыней положения. Вскоре затекли и онемели приплюснутые к кушетке ноги, мучительно заныла спина. Сергей попытался как-то изменить положение связанных рук и ног, но ничего не вышло. Связывали его профессионалы, привыкшие надежно фиксировать алкоголиков в состоянии белой горячки. Сергею оставалось лишь просто попеременно напрягать и расслаблять отдельные группы мышц, чтобы как-то поддерживать в них кровоток. Он делал упражнения, начиная от ступней ног и заканчивая мышцами шеи. Однако это требовало значительных усилий. Сергей попробовал крикнуть, позвать на помощь. Но лишь слабый стон еле прозвучал в темноте. Грудная клетка была сдавлена простыней, и это настолько ограничивало дыхание, что Сергей быстро почувствовал недостаток воздуха. Он рефлекторно увеличил частоту дыхания, но при этом затраты энергии были слишком большие. Невыносимо хотелось вздохнуть полной грудью. Одна слишком энергичная попытка вызвала настолько резкую боль в области поломанных ребер, что заглушила все остальные мучения, вызвала кашлевые судорожные движения. Сергей старался успокоиться и расслабиться, чтобы как-то отрегулировать дыхание. Поначалу ему это удавалось. Однако боль во всем теле стремительно нарастала. К тому же дал о себе знать переполненный мочевой пузырь. Сколько времени продолжались эти мучения - неизвестно. Сергей потерял счет времени, потом он вообще стал плохо соображать. К помутненному сознанию присоединился страх, который, казалось, заполнил всю эту тесную и абсолютно темную камеру, страх задохнуться, страх неотвратимо надвигающейся смерти. Сергей медленно терял сознание, чувствуя лишь, как он плавно погружается в черную бесконечную бездну. Как бы сквозь полудрему его мозг едва воспринимал слова и отдельные фразы, которые осознать было уже почти невозможно. Эти обрывки фраз проплывали как бы мимо сознания Сергея, не задерживаясь в нем. "...Почему он весь в крови? Вы за это ответите, если он не выживет! Вы что здесь, озверели что ли? Смерти мне еще не хватало на моем дежурстве...Слушай, а может его грохнуть да и выкинуть где-нибудь так, чтобы не нашли?...Ты, видно, совсем ох...л... Раньше думать надо было... Ладно, не п...ди. Говори лучше, как быть?.. Ну, что живой еще... Слушай, а если к нам в медпункт СИЗО, а?... Документы уничтожим его, ничего при нем не было. Подобрали бомжа в таком вот виде, как он есть, ну и привезли в медпункт, чтобы не сдох. Как идея?... Ладно, что хочешь делай, но чтобы через десять минут не было его здесь, понял?... Да пошел ты...".
Затем наступило НИЧТО - абсолютная глухая темнота без времени и пространства... Потом она начала медленно расступаться. Сергей подумал, что он просыпается от тяжелого сна. Появилось странное чувство тошноты, совершенно не сравнимое с теми ощущениями, когда отравленный желудок пытается освободиться от своего содержимого. Сергей чувствовал, как вся его телесная оболочка стремиться одномоментно выкинуть все внутренности, вывернуться наизнанку. Тело как будто взмывало на волнах некоторое время, а затем стремительно полетело вверх, постепенно замедляя скорость, пока не стало просто парить легко, почти на одном месте.
"Я, наверное, умер", - подумал Сергей. "Да, так оно и есть. Почему вдруг все на Земле захотели моей смерти, и они, наконец, добились своего? Два месяца назад я мечтал о Москве. Я был полон оптимизма, несмотря на тяжелую службу "за речкой". Я верил, что эти временные трудности скоро благополучно завершаться, и начнется новая жизнь, возможно даже в Москве. Мы со Светой так долго мечтали о нашей новой жизни. Ведь вся наша предыдущая совместная жизнь представляла собой сплошную череду тягот и лишений воинской службы. Жили одними мечтами о будущем и были при этом счастливы. И вот она, Москва. Дождался. Совсем не так я хотел встретить Москву. Почему так все изменилось? Так внезапно и так круто? Почему весь мир вдруг озлобился на меня? Да и не только на меня. Почему вдруг наши советские головорезы хладнокровно и нагло уничтожили своих же ребят-пограничников, и ни где-нибудь, а на нашей советской территории, на нашей родной земле. Ведь они исполняли приказ наших начальников. Это просто не укладывается в голове. Как такое возможно?
Почему после этих событий я убедился в предательстве своего близкого друга, который пил со мной водку, отвлекал меня пустыми разговорами, ожидая, когда прибудет группа захвата и повяжет меня? А ведь когда-то мне было так хорошо, так приятно сидеть с ним рядом в землянке "на той стороне" и курить в дверцу "буржуйки", наблюдая, как красиво пламя лижет дрова. Это были такие вдохновенные, незабываемые минуты. У нас с ним была изнурительная и опасная служба, но я гордился собой и им, внутри у меня пела душа от переполнявших чувств мужской дружбы, братства. И этот мой друг после длительной разлуки спаивал меня водкой, чтобы у группы захвата было меньше проблем со мной.
А эта вахтерша со станции метро? Почему вдруг ей понадобилось сделать мне как можно хуже, больнее? Что я ей сделал плохого? Ведь она могла меня запросто отпустить: я ведь не был в невменяемом состоянии. Неужели ей приятно было наблюдать, как надо мной издевались эти подонки из милиции?
И, наконец, менты. Таково скопища дерьма я ни разу в жизни не видел. Особенно эта тварь - Ганитуллин. Как таких мерзавцев земля носит? Почему такие люди живут на земле? Для чего они нужны? Неужели нельзя на свете жить так, чтобы всем было хорошо?"
Сергей мучительно искал ответы на свои вопросы, и вдруг понял, что его желание может получить удовлетворение. Сначала он просто это понял, затем почувствовал, как в его сознании начала формироваться и накапливаться нужная ему информация. Она увеличивалась в объеме, организовывалась в стройную систему, удобную для восприятия.
Сергей понял, что в каждом индивидууме человеческой природы, а вернее в определенных точках мозга по особым природным законам удерживаются в равновесном состоянии соединения френальных элементарных частиц, еще не открытых наукой. Природа таких соединений не материальна, но по физическим свойствам схожа с электромагнитными излучениями чрезвычайно низкой энергии. Эти соединения отвечают за работу мозга, память, характер личности, настроение, чувства, в общем, за все, что связано с умственной деятельностью человека. Существуют два типа противоположно заряженных френальных частиц. Они вступают во взаимодействие друг с другом благодаря разности своих зарядов и образуют сложные соединения. Простые соединения, как правило, состоят из равного количества пар противоположно заряженных френальных частиц, что обуславливает их устойчивость. Более сложные соединения могут иметь сдвиг заряда в сторону положительного или отрицательного. Эти соединения фиксируются на определенных участках человеческого мозга, биологическая структура которых специально приспособлена для удержания соединений в равновесном состоянии. По мере физического и психического развития человека, накопления им жизненного опыта, знаний, происходит видоизменение структур мозга, ответственных за френальный комплекс человеческой личности. Эти структуры расширяют свои возможности по удержанию гораздо большего объема френальных соединений, которые для каждой отдельной личности формируют свою формулу. Именно эта френальная формула характеризует человека как личность, определяет его характер, психические способности и все другие личностные качества. Таким образом, френальные соединения как ключ к замку соответствуют органической структуре мозга. Поэтому, любые химические воздействия на эти структуры мозга, будь то алкоголь, наркотики или лекарственные препараты, отражаются на стабильности френов и даже изменяют структуру самих соединений. Физическая смерть человеческого организма приводит к разрушению органической структуры мозга и, следовательно, к потере связи с френальным комплексом. Некоторое время комплекс может существовать и поддерживаться в равновесном состоянии самостоятельно, но затем и он постепенно распадается до элементарных частиц.
Группа френальных соединений может образовывать более сложный уровень взаимосвязей друг с другом. В свою очередь целые комплексы таких соединений сгруппированы в еще более сложные конгломераты. Таких уровней существует несколько, которые в конечном итоге составляют единую огромную френальную оболочку всей планеты, всего человечества, отвечающую за информационное обеспечение.
В последние годы развития человечества его френальная оболочка стала претерпевать негативные изменения, а именно, она приобрела отрицательный заряд, который имеет тенденцию к увеличению. А так, как все в этой огромной системе взаимосвязано, то...
Сергею показалось, что он слышит чьи-то голоса, затем появились полупрозрачные силуэты. Кажется, один из голосов принадлежал женщине. "Может быть, это моя Света", - подумал Сергей и стал всматриваться в пространство и прислушиваться к голосам, которые принадлежали нескольким непонятным персонам: "...интересный молодой человек! О-о, даже военный... хочу с ним познакомиться...Не выдумывай, Анна!.. Опять наркоман, что же это твориться с нашей планетой?.. Будет продолжать мучится наш пограничник... Жаль, не состоялось ваше знакомство... Что хорошего в том, что человек умер молодым?.."
Последнее предложение долго повторялось несколько раз, постепенно ослабевая, словно удаляясь, и вновь все пространство вокруг заполнилось черным небытием.

- 5 -

Программист: Нет сомнений, что у нашего профессора ничего не вышло с его воззванием к человечеству. Я не обнаружил больше ни в одном файле, чтобы это воззвание воспринялось кем-то всерьез. Там, на Земле люди находятся в неведении и совершенно не готовы поверить нашей информации.
Проститутка: Этого следовало ожидать. Я не понимаю цели, которую преследовал профессор. Что он хочет от людей? Чтобы они поверили ему? Если так, то он абсолютно не задумался над тем, какими ужасными последствиями это может обернуться. Люди бы ринулись осуществлять контакт с информационной системой. А он возможен лишь в том случае, когда френальная оболочка человека покидает его тело, то есть только после смерти. Представляешь, к чему бы это привело?
Программист: С трудом, но представляю. Начались бы опасные эксперименты с введением людей в клиническую смерть и выходом из нее. Кстати, эксперименты на наркоманах по воздействию препарата ГЛ-2 - типичный пример этого. Еще более опасные эксперименты могли бы свершаться с самой информационной системой. Ни к чему хорошему это бы не привело. Но, вернемся к делу. Я порылся в базе данных, хотел найти причину, почему из всех копий изымается файл доктора Корсакова. Я нашел невероятную информацию. Файл действительно исчезает по особому каналу, источник которого расположен в поясе астероидов между орбитами Марса и Юпитера. Этот пояс астероидов - остатки планеты, которая взорвалась не так давно - около ста тысяч лет назад. Оказывается, эта планета была заселена цивилизацией. Она так же имела свою информационную систему. Но как только система была обнаружена обитателями планеты, это привело цивилизацию к неадекватному возмущению, и как результат - к уничтожению планеты. Сейчас от планеты остались одни осколки, на одном из которых находится "похититель" нашей френальной энергии. Почему то именно комплекс Корсакова особенно его привлекает. Мне кажется, это неспроста. Это может угрожать не только информационной системе, но и всему человечеству.
Проститутка: Я чувствовала это. Джон, дальнейшее спасение Корсакова бесполезно. Его будут и дальше похищать. Ты же сам видишь, как для его захвата используются уже "крупнокалиберные снаряды". Сначала рядом с ним погибали единицы, а сейчас счет пошел на десятки и сотни людей. Единственный путь - спрятать файл Корсакова под другим именем и отправить на землю. Такие факты случались раннее из-за сбоя в информационной системе. Мне не раз приходилось слышать о переселении душ. Мы не должны допустить, чтобы его френальный комплекс был похищен.
Программист: Молодец, Анна! Отличная идея! Где сейчас находится френальный комплекс Корсакова?
Проститутка: На пути к нашему сепаратору. Корсаков погиб в пещере под Лашкаргахом. В той самой пещере, где был обнаружен ГЛ-2.
Программист: Ясно. Я возьму комплекс в изучение и одновременно буду подбирать на Земле кандидата, структура мозга которого наиболее подходящая для френов Корсакова.
Проститутка: Да, Джон, займись этим немедленно. Мы должны его спрятать. Иначе завершение информационной системы не состоится. К тому же, мы сможем таким образом убить двух зайцев. Корсаков, вернувшись на Землю, предотвратит те события, которые приведут мир к Третьей мировой войне.
Программист: Да, надо чтобы он сделал так, чтобы тот мальчик, Хафизулла Хайфудьяр не стал впоследствии эмиром Великой Османской империи. Надо Корсакова подготовить для этой важной миссии, все ему рассказать. Я немедленно приступаю к работе. Ты можешь пока отвлечься серией про Хафизуллу Амина. Обещаю, она не будет скучной. В ней ты можешь увидеть то, что нельзя увидеть в реальной жизни. В сценах примут участие френы умерших людей. При жизни мы не могли этого видеть, а сейчас благодаря информационной системе это вполне возможно.

• * *

Кабул, 27 декабря 1979г. Дворец Тадж-Бек, новая резиденция президента Республики Афганистан.
Хафизулла Амин посмотрел на часы. Близился полдень, а долгожданный телефонный звонок, который должен соединить его с Москвой, не спешил обрадовать Генерального секретаря ЦК Национально-демократической партии, Председателя Революционного Совета, президента Республики Афганистан. Амин за время после Апрельской революции, казалось, освоил все должности в правительстве Афганистана. Он был заместителем премьер-министра страны, министром иностранных дел, членом Революционного Совета, кроме того, фактически держал под своим контролем Министерства обороны, внутренних дел и органы безопасности. И вот сейчас, он оказался в трех ипостасях, но таких, что позволяет ему быть первым человеком в Афганистане. Сегодня телефонный звонок имел особую важность для Амина. Его должны были соединить с министром иностранных дел СССР Андреем Андреевичем Громыко. Звонок должен расставить все точки над "і" в отношениях Амина и руководства Советского Союза, которое считает Амина убийцей Нур Мухаммеда Тараки. Более трех месяцев Амин настойчиво правдами и неправдами убеждал Союз в необходимости устранения Тараки от власти, оказавшегося предателем Апрельской революции, и который был тайно задушен в тюрьме Пули-Чархи. Тогда, в сентябре, Амин чувствовал себя весьма в затруднительном положении, когда от него в ультимативной форме Москва потребовала освобождения "великого учителя". А он, Амин, боясь признаться в уже совершенном убийстве, трое суток морочил голову советским послам и советникам болезнью престарелого Тараки, пока не пришлось заявить: президент Афганистана Нур Мухаммед Тараки скончался от сердечного приступа. Хафизулла ясно понимал, что его плохо прикрытый обман виден Советскому руководству за версту, но он возлагал надежды на то, что рано или поздно в Москве поймут: альтернативы Амину нет. СССР будет вынужден продолжать выполнение Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи, заключенного чуть более года назад. Ох, как бы хотелось Амину прямо указать на место всему руководству северного соседа примерно в таком аспекте: "А что ж вы хотите, дорогие мои друзья? Может быть, чтобы я обратился к Соединенным Штатам за помощью? У меня есть, что предложить Америке. Например, месторождения урановой руды в Ханнешине, самой, кстати, обогащенной в мире. А лазуритовые копи Файзабада? А что вы скажете о Лашкаргахском ущелье, милые мои? Неужели вы бы позволили, чтобы туда залезли американцы? (Специально больше слова не промолвлю про Лашкаргах. Сами прекрасно должны знать, что я имею в виду). Америке есть что предложить. Она умеет быстро осваивать ресурсы. Железную дорогу построит нам в Пакистан, автомагистрали, а потом, глядишь, и на ваш Таджикистан начнет засматриваться. А самое главное, скажите-ка мне, пожалуйста, может быть, систему ПВО вдоль нашей общей границы вы имеете надежную? Нет? А как же вы без ПВО собираетесь себя защищать? Установят американцы десятка два своих "Першингов" и будут держать вас на прицеле аж до самого Урала. Представьте, запустят они ракетку, пять минут - и нет вашего Байконура. И будете вы отныне плясать под американскую дудку. Нормально? Поэтому не я должен клянчить у вас дружбу и помощь, а вы должны предлагать мне ее. Нет у вас другого выбора, дорогие товарищи. Так что давайте на равных, без гонора и амбиций решать наши общие проблемы". Но нет. Амин не мог даже в самой мягкой форме, полунамеком обмолвиться о его сближении с США. "Знать бы им, что я уже провел 12 встреч с американским посольством, что бы они со мной сделали? Одному Аллаху известно. Как скверно, что Тараки, не посоветовавшись со мной, передал в Москве несколько грамм порошка Аллаха. Кому передал, так и не признался даже под пытками. Может быть, самому Брежневу: мол, изучайте пока, Леонид Ильич. Сказал мне потом, идиот, что иначе нельзя было добиться военной помощи. Да, Тараки тогда в марте, кроме Пономарева и Ульяновского, напрямую встречался с Андроповым, Устиновым, Громыко, кажется, еще с Сусловым. Просил военную помощь, но получил категорический отказ. Тогда он попросил личной аудиенции у самого Брежнева, что ему и предоставили. Если они встречались вдвоем, то именно ему, Брежневу, Тараки и передал порошок. Передал, как последний аргумент выклянчить хоть пару дивизий. Конечно, Брежнев сразу ничего не понял, поэтому встреча закончилась безрезультатно. Но сейчас... Как только я им намекну на США, мне тут же свернут шею. Нельзя... Нельзя, и все потому что этот старый дурак Тараки проболтался о порошке Аллаха. Иметь такой козырь в руках и добровольно предложить его русским. Ну, разве не величайшая глупость? Удивительно, почему до сих пор русские не забросили десант в Лашкаргах. Неужели Брежнев, старый маразматик, тоже ничего не понимает?".
Телефон продолжал молчать, усиливая беспокойство Амина. Он встал из-за стола, прошелся по кабинету, остановился у окна, заложив руки за спину. За окном далеко вниз за серпантином единственной дороги, ведущей к Дворцу, открывалась панорама Кабула. Слегка припорошенная снегом крыша здания Генерального штаба Вооруженных сил, окруженная парком, через дорогу - небольшой завод прохладительных напитков, бездействующий в это время года, широкий для масштабов Кабула проспект, берущий начало от небольшой площади и ведущий в центр столицы. Весь этот район Кабула зажат в кольцо лысых каменных гор. Лишь возле Дворца сиротливо мерзли специально высаженные редкие кустарники. Прошла неделя, как Амин переселился во Дворец Тадж-Бек, и сегодня в его новой резиденции состоится торжественный прием по этому случаю. Прибудут самые преданные министры со своими женами, члены политбюро, высшие военные чины, телевидение. "Да, как мне важен сейчас этот звонок, - продолжал волноваться Амин, - Что там решат в Москве? Еще 24 декабря посол СССР обнадежил Амина, мол, все будет в порядке, военная помощь ожидается. Вчера из Москвы вернулся секретарь ЦК НДПА Панджшири, который заверил, что версия гибели Тараки удовлетворила советское руководство. Все только и делают, что успокаивают и обнадеживают меня. Не верю. Вот когда выполнят то, что обещают, тогда поверю. Когда же, наконец, свершится то, что я хочу? Самое важное, чтобы Брежнев забыл про Тараки. Ему теперь нужен я. Я - лучше Тараки. Я - первый в Афганистане. Теперь никто не посмеет упрекнуть меня в некомпетентности и слабости руководства, никто не посмеет возложить на меня вину за свои же промахи".
Амин вспомнил хитрый двуличный взгляд Тараки 27 марта на заседании Революционного совета, когда шло обсуждение военных мятежей в Герате и Джелалабаде. Обсуждение шло спокойно, несмотря на серьезность вопроса, Амин даже отвлекся в своих мыслях, задумался о чем-то своем. И вдруг Саид Гулябзой, один из приспешников Тараки, которому предоставили слово, ошпарил его кипятком:
- Мы не можем закрыть глаза на то, что нас предает именно армия. И я предлагаю строго спросить с тех, кто отвечает у нас в Ревсовете за наши вооруженные силы.
Все посмотрели на Амина, а тот, не скрывая злобного взгляда, уставился на Гулябзоя. Почувствовал, как предательски наливается лицо краской. Такого откровенного выступления против себя он не ожидал. Предельно ясно, что без предварительного согласия Тараки, такие слова не могли прозвучать на заседании. "Как он, Гулябзой, мог посягнуть на авторитет Амина, "первого ученика великого учителя"? Да никто из всех вас вместе взятых не сделал столько для революции, сколько я. Неужели почувствовали, что я недолго намерен вас терпеть, всю вашу "четверку": Ватанджара, Гулябзоя, Сарвари и Маздурьяра? Вы, пьяницы и развратники, которые присосались к плодам революции, выращенным мною. А ведь я пока вас не трогал. Любит вас Тараки, ну и ладно. А вы решили первыми нанести мне удар. Хорошо же вы обработали Тараки. Я и раньше чувствовал это. Я знал по поведению "учителя", какие разговоры вы с ним ведете".
Не успел Амин опомнится, как второй удар нанес Ватанджар:
- Наша армия до этого была народной армией. А что мы видим сейчас? Что мы видели в Герате? Именно армию заставили идти против мирных жителей. И это не единственный пример, когда вооруженные силы используются у нас против народа....
У Амина потемнело в голове. Он уже не улавливал смысл дальнейших слов. А главное, Амину нечем было крыть. Действительно, ему были доверены вооруженные силы: расстановка кадров, идеология, всестороннее обеспечение войск. Все было под его ответственностью. Что он может сказать сейчас? Он сам не знает, каким образом "братьям-мусульманам" удалось привлечь на свою сторону командование дивизии в Герате. Значит, не везде в войсках безупречен авторитет Амина. Действительно, это - непростительный промах с его стороны. И будь сейчас ответственность за армию возложена на кого-нибудь другого, Амин первый бы ратовал за самое суровое наказание.
- ...Учитывая сложившуюся ситуацию, считаю невозможным дальнейшее руководство Амина вооруженными силами... Предлагаю освободить товарища Амина с поста..., - обрывки фраз Ватанджара огненными стрелами пронизывали голову Амина.
Он посмотрел на Тараки. Тот сидел, опустив голову, чтобы не видеть никого, делал пометки на листе бумаги. "Ну а что ты скажешь, дорогой учитель, на такой выпад против меня? Я же - твой первый ученик. Об этом весь афганский народ знает. Наши портреты на улицах Кабула и в других провинциях установлены рядом. Мы вместе. Неужели ты позволишь безнаказанно топтать меня сейчас?"
После Ватанджара взял слово Тараки. Амин весь обратился в слух.
- ... Мы должны принять решительные меры по пресечению подобных ситуаций, какие имели место в Герате и Джелалабаде... Угроза завоеваниям Великой Апрельской революции еще не снята...Мы убедились, что в провинциях духовенство проводит подрывную деятельность против революции... Слабо ведется агитационная работа в армии...
Поток фраз, казалось, будет продолжаться бесконечно. Уже все понимают, против кого направлена речь Тараки. Ждали, какой же итог подведет "великий учитель". И он подвел итог:
- Товарищи! Предлагаю на пост Министра обороны назначить товарища Ватанджара. На освободившийся пост Министра внутренних дел предлагаю назначить товарища Гулябзоя...
Для Амина слова Тараки прозвучали как выстрелы в приговоренного к смертной казни. Это - катастрофа. Если его, Амина освобождают от занимаемого поста, значит, его карьере наступил конец. Напрасны были все его усилия, вся кропотливая работа по восхождению к единоличной власти, сопряженная с проявлениями подлости, жестокости и обмана. Если Ревсовет сейчас утвердит предложения Тараки, и Амина освободят от занимаемого поста, он станет никем. А стать никем означало в скором времени оказаться в тюрьме Пули-Чархи, и вряд ли у него появится возможность выйти оттуда. Найдется огромное количество "доброжелателей", которые выставят на всеобщее обозрение все преступления Амина. Неужели все кончено?
И тут Амин и Тараки встретились глазами. Многое, очень многое прочитал Амин в глазах Тараки. Во-первых, весь этот спектакль был отрепетирован заранее по сценарию, расписанному "четверкой". Дележ власти продолжался. Во-вторых, взгляд Тараки приносил, как бы это выразиться, извинения Амину: мол, так вышло, ничего не мог поделать. В-третьих, взгляд выражал чувство неловкости самого Тараки перед Амином. Ведь что подумает о "своем учителе" Амин: мол, хочет Тараки быть для всех добреньким, и вашим и нашим. Всем бы раздал по куску власти, но не хватает ее. Вот и приходится у одного отобрать - передать другому. В-четвертых, во взгляде вдруг блеснул огонек величия Тараки, его превосходства над своими подопечными: пусть почувствуют, что "великий учитель" может позволить себе выразить снисхождение к свом "ученикам". И Тараки сказал следующее:
- А товарища Амина мы попросим направить всю его энергию и опыт организатора на экономические и, скажем, общеполитические проблемы. Но, товарищи... Знаете, было бы несправедливо и неоправданно для дела революции, если мы опыт, знания, способности товарища Амина замкнем только этим. Я предлагаю... я думаю назначить товарища Амина первым министром в правительстве.
У Амина мгновенно отлегло на сердце. Смертный приговор отменен.
- У нас нет такой должности, - осмелился вполголоса проговорить Ватанджар.
Опять замаячила угроза смертного приговора Амину. Опять застучало его сердце от обиды и ненависти к Ватанджару. Этот контрастный душ способен довести до сердечного приступа. Но Тараки со свойственной только ему доброжелательно-снисходительной улыбкой проговорил:
- Можем ввести. А что, пусть будет первый министр, то есть человек, особо приближенный к премьер-министру. Как, товарищи, нет возражений?
Возражений не было и не могло быть. Все закончилось благополучно для Амина. Но на всю оставшуюся жизнь в его память врезался взгляд Тараки с трибуны, обращенный к нему, Амину. Хафизулла возненавидел этот взгляд. Он не мог от него избавиться. Взгляд преследовал Амина постоянно, напоминая ему о превосходстве Тараки: хочу - казню, хочу - помилую. Амин понимал, что пока жив Тараки, ему, Амину, не избавиться от этого взгляда. И вот, Тараки уже нет в живых более трех месяцев. Теперь никто не посмеет поставить его в неприглядную ситуацию, как это было в марте. Никто не посмеет... хотя... Он вспомнил вдруг покушение на его жизнь двухнедельной давности. Был ранен его племянник, который благодаря советским врачам из посольства остался жив. Много еще врагов у него, очень много. Как необходима сейчас военная поддержка из Союза...
Резко зазвонил телефон. Амин ринулся к нему и чуть ли не прокричал в трубку:
- Хафизулла Амин слушает.
- Сердечно приветствую Вас, товарищ Амин. Громыко Андрей Андреевич.
- Я тоже очень рад Вас приветствовать, Андрей Андреевич, давно ожидаю Вас - захлебываясь от волнения и неуемной радости, прокричал Амин, - надеюсь, в преддверии Нового Года Вы хотите сообщить нам только радостные известия.
- Вы очень прозорливы, товарищ Амин. Именно так. Ваша просьба удовлетворена. Политбюро ЦК приняло окончательное решение о вводе ограниченного контингента советских войск в вашу страну. Сейчас специально сформированная 40-я армия уже перешла границу в районах Кушки и Термеза и направляется к Кабулу. Кроме того начата переброска некоторых подразделений авиатранспортом с задействием Кабульского и Баграмского военных аэродромов. Ваша задача - выступить сегодня по телевидению с совместным, то есть Афганистана и СССР, обращением к афганскому народу. Думаю, Вы хорошо понимаете важность этого обращения для мировой общественности. Утвержденный Политбюро текст вам передаст Панджшири. При необходимости Вы можете внести свои коррективы или дополнения в текст. В этом случае согласуйте изменения с нами в телефонном режиме.
- Я с огромной благодарностью принимаю это действительно очень радостное известие. Для Афганистана наступил второй этап Апрельской революции, а между нашими странами - новый этап сотрудничества. Хочу заверить Вас, Андрей Андреевич...
- Товарищ Амин, Вы прямо по тексту обращения сейчас говорите. Это приятно. Я в свою очередь от имени руководства СССР и коммунистической партии желаю Вам, правительству и народу Афганистана полной победы над врагами и успехов в строительстве нового общества.
- Огромное спасибо, Андрей Андреевич! Спасибо Вам и спасибо всему...
- Хорошо, хорошо, товарищ Амин. Еще раз примите мои наилучшие пожелания успехов. Не прощаюсь с Вами, так как вечером после Вашего обращения к народу, думаю, мы еще обговорим наши вопросы.
- Да, я обязательно позвоню вам, Андрей Анд...
- Тогда до встречи вечером.
Амин не успел в ответ сказать свое "До встречи", связь резко оборвалась. Это ничуть его не расстроило, ибо с этого момента Амин вознесся высоко в небо на крыльях счастья. Это случилось, это произошло... Тараки забыт, Амин прощен, теперь он - полноправный в глазах советского правительства президент Афганистана. С помощью советской армии, он расправится с врагами революции. "Об этом я сегодня и скажу на торжественном обеде".
С такими мыслями Амин вышел из кабинета и направился в апартаменты своей семьи...
Через два часа Дворец Тадж-Бек заполнился гостями. Амин с нескрываемым удовольствием провел экскурсию по Дворцу, хвастаясь неприступностью его прочных каменных стен, свежестью недавно отремонтированных кабинетов, конференц-зала, помещений для приема гостей, столовой, изысканной роскошью убранства, великолепным видом из окон. Вскоре в одном из залов Дворца начался обед. Гости заняли места за столом, накрытым яствами, приготовленными поварами-узбеками из Советского Союза, о чем не забыл упомянуть хозяин Дворца. Амин с бокалом шампанского в руке произносил приветственную речь, состоящую из хвалебных гимнов в адрес Великой Апрельской революции, народа Афганистана, идущего по пути прогресса, прочной дружбы с великой братской страной Советов, протянувшей руку помощи, пожеланий претворения в жизнь государственных реформ на афганской земле и смерти всем внутренним и внешним врагам.
- ...Я постоянно поддерживаю связь с руководством Советского Союза. Сегодня утром мне позвонил министр иностранных дел товарищ Громыко, который от имени своего правительства просил передать всем нам пожелания здоровья, а народу Афганистана - независимости и процветания... Сейчас советские танки и самолеты пересекли советско-афганскую границу и спешат к нам на помощь...
Речь Амина завершилась естественным предложением выпить за незыблемую советско-афганскую дружбу, что и было сделано всеми гостями под восторженные единодушные восклицания и аплодисменты.
Высшие должностные лица поочередно в порядке своей значимости в правительстве вставали для провозглашения тоста, единодушно восхищались мудрой политикой Хафизуллы Амина, желали ему дальше твердо и неуклонно следовать намеченному курсу в развитии Афганистана, не уставали заверять его в своей преданности и всесторонней поддержке.
Далее, не прошло и двадцати минут, начались непредвиденные события. Некоторые из гостей почти одновременно встали из-за стола и с бледными лицами покинули помещение. У Хафизуллы внезапно закружилась голова, и он почувствовал неладное. Постарался сосредоточиться, привстал и оперся обеими руками о стол. К головокружению тут же присоединился приторно-кислый вкус во рту, вызвавший острый приступ тошноты. Сердце испуганно затрепетало. Амин задышал полной грудью, пытаясь прогнать, выдавить из себя неприятные ощущения, но они стремительно нарастали. Сразу несколько стонов донеслось до его помутившегося сознания, и он увидел, что с гостями происходит то же самое. Резкие колики в брюшной полости заставили его скорчиться, схватиться руками за живот. Он откинулся назад и, не удержав равновесие, упал на руки подхвативших его личных охранников...
... Он увидел себя в своих апартаментах, в ванной комнате, лежащим на правом боку на трех стульях возле ванны. Очень странное ощущение - наблюдать за самим собою со стороны. Амин не мог понять, что с ним происходит. Не ощущая никаких симптомов болезни, он то приближался, то отдалялся от своего неподвижного тела, не веря, что такое возможно наяву. Тело было почти голое, в одних трусах. Бледно-серая кожа лица была покрыта липкой испариной. Изо рта торчал резиновый шланг. Двое мужчин находились возле него, один из которых попеременно щупал его пульс и приоткрывал веки, проверяя реакцию зрачков на свет. Одного из мужчин Амин узнал. Это был врач Алексеев из поликлиники советского посольства, тот самый, который спас жизнь племяннику Амина после недавнего покушения. Имя - отчество Алексеева Амин не помнил.
- Так, давай еще один литр воды, промоем желудок последний раз и приступим к реанимации, - обратился Алексеев к своему напарнику.
- Может уже достаточно? Итак, восемь литров прокачали.
- Нет, я хочу быть уверен, что мы сделали максимум возможного. Держи его.
Напарник Алексеева посадил Амина на стул, придерживая грузное тело руками, запрокинул его голову чуть назад, а Алексеев через воронку, прикрепленную к шлангу, стал заливать воду в желудок Амина.
- Все, достаточно, вынимай шланг осторожно.
Амина наклонили вниз головой в ванну, куда в течение нескольких минут выливались промывные воды желудка. Затем его перенесли в комнату, где он, другой Амин, наблюдавший за самим собою, увидел двух русских женщин и несколько человек его личной охраны. Обездвиженное тело Амина уложили на кровать и женщины тут же принялись устанавливать заранее приготовленные капельницы, подсоединили их с двух сторон в обе локтевые вены Амина.
- Все, женщины, спасибо за помощь, - обратился к ним Алексеев, - а теперь возьмите пробы пищи, напитков, промывных вод, садитесь в машину и уезжайте отсюда.
- А как же вы? Почему нам нельзя с вами остаться? Нет, мы не уедем.
- Нам еще долго предстоит здесь находиться, а вам оставаться нельзя. Слишком опасно.
- Но...
- Никаких возражений. Немедленно уезжайте в посольство. Это приказ. Вам все понятно? - Алексеев почти перешел на крик.
Женщины упаковали медицинские сумки и вышли со словами "Мы не прощаемся, будем ждать вас к вечеру".
Амин продолжал наблюдать эту странную картину. Он парил где-то под потолком в состоянии абсолютной легкости и отсутствия каких-либо болезненных ощущений. Вся мучительная дурнота и боль исчезли. Он видел сверху, как мужчины прослушивают фонендоскопом дыхание и сердечные сокращения его тела, извлекают из сумки ампулы с лекарственными препаратами и шприцами добавляют их содержимое во флаконы с физраствором, в очередной раз проверяют зрачки и пульс. На немые вопросы гвардейцев охраны Дворца Алексеев ответил:
- Все в порядке. Уже опасности для жизни нет. Состояние Амина нормализуется. Думаю, что к вечеру он уже сможет встать на ноги.
Плохо понимающие русский язык гвардейцы лишь по интонации догадались: президент спасен. Угроза его жизни миновала.
Вдруг в комнате слабо послышались щелчки автоматной очереди.
- Ты слышал? Что, черт возьми, происходит?
Все, кто находился в комнате, кроме, естественно Амина, бросились к окнам. Там, снаружи Дворца, только что наступившую темноту рассекли следы трассирующих пуль. Следы явно были направлены в сторону Дворца Тадж-Бек. Гвардейцы встрепенулись, шумно загорланили, замахали автоматами и, уже не обращая внимания ни на Амина, ни на двух советских врачей, дружно выбежали из комнаты.
- Что будем делать?
- Не знаю, но мы не можем его так оставить.
В это время страшный грохот сотряс все здание. Врачи, люди военные, инстинктивно упали на пол, закрыв голову руками, и правильно сделали, потому что комнату пронизал град осколков разбившихся окон. Морозный воздух вместе с пылью и гарью взорвавшихся снарядов заполнил помещение.
- Надо выбираться отсюда, давай выползать в коридор.
Амин остался в комнате наедине с самим собой. Он смотрел на свое тело и, какое-то безразличие ко всему происходящему овладело им. Он, сильный, волевой и очень работоспособный человек вдруг понял, что как ни старайся, что ни делай, в конце концов, все оказывается напрасным. Все его усилия подобны бесчисленным морским волнам: едва очередная волна захватит часть берега, как глубинная сила моря тут же уволакивает ее назад. И нельзя дотянуться до заветной цели. "Кто посмел отравить меня? Кто посмел напасть на мою резиденцию? Кто эти предатели революции? Кто?". Он решил разобраться в происходящем. К его удивлению, он в соответствии со своим желанием медленно поплыл вверх, беспрепятственно преодолел верхние этажи здания, крышу и уже на высоте ста метров стал парить над своим Дворцом. Интенсивный обстрел продолжался. Он велся с подножья горы, с позиций подразделений прибывшего из Союза так называемого "мусульманского" батальона. Амин сам несколько дней назад по настоянию военных советников разрешил дислоцироваться батальону в километре от Дворца. Солдаты батальона, переодетые в форму афганской армии и внешне не отличимые от афганцев, так как по национальности все были таджиками, узбеками и туркменами, они, как был убежден Амин, предназначались для усиления охраны Дворца.
И вот сейчас десяток зенитных орудий, в том числе знаменитые советские "Шилки" во всю мощь поливают огнем его резиденцию. Из окон Дворца отвечают крупнокалиберные гранатометы. Это его, Амина, личная гвардия, пытается организовать оборону Дворца. Его 150 самых надежных, отлично подготовленных, проверенных бойцов вступили в бой. Среди них сражаются несколько его родственников. На подступах к Дворцу для его защиты оборудованы семь огневых точек по четыре бойца в каждой. Сейчас эти точки почти разбиты и не оказывают сопротивления, а уцелевшие гвардейцы ползком и перебежками пытаются проникнуть внутрь Дворца. Они еще не подозревают, что там скоро начнется настоящее пекло. Гораздо разумнее было бы бежать прочь, подальше от освещаемого прожекторами здания, миновать окружающего противника и спрятаться в темноте. Кроме огневых точек, выше Дворца горели два окопавшихся в землю танка, которые предназначались для обстрела единственной дороги, ведущей к Дворцу. Их поникшие пушки молчали, как бы испытывая вину перед Амином. А вокруг канонада взрывов и бешенная игра огня вздымали землю на дыбы, уничтожая заботливо высаженные недавно мелкие деревца и кустарники.
Амин увидел, как по серпантину дороги медленно поползла вверх змея танков и бронетранспортеров. Рев десятков моторов присоединился к грохоту орудий. Защитники Дворца заметили направляющуюся к ним колону боевых машин и открыли огонь из гранатометов. И вот уже подбит первый бронетранспортер, едва он показался за изгибом дороги. Горящую машину покидают вооруженные люди, помогая друг другу. Бронетранспортер временно преградил движение всей колоны, но следовавший за ним танк с разгону врезается в бок горящей машины, таранит ее и сбрасывает в обрыв. Путь свободен. Гигантская змея взревела с новой силой и двинулась вперед, изрыгая огонь своих орудий.
Дворец стойко сопротивлялся. Его каменные стены содрогались от взрывов, но казались незыблемыми. Но вдруг, после очередного залпа "Шилки", второй этаж Дворца вспыхнул огнем. Яркое пламя вырвалось из окон, осветив подступы к зданию. В отсветах огней Амин увидел, как по склону горы взбираются вверх вооруженные люди с белыми повязками на руках, используя при этом приставные лестницы. Они мелкими перебежками, припадая к земле, укрываясь за ее буграми и выступами, ни на секунду не прекращая огонь из автоматов, упорно приближались к Дворцу. "Кто эти люди? - задавал себе вопросы Амин, - Где мои боевые части? Почему никто не выдвигается мне на помощь?". Он поднялся выше и увидел, что все казармы его боевых подразделений в городе окружены танками и бронетранспортерами. Там бои уже закончены, лишь кое-где продолжался обстрел казарм. Молчат орудия зенитного полка, не тронулись с места боевые машины танкового батальона, почти полностью сдался личный состав мотострелкового полка и строительного батальона, на вооружении которого также имелось стрелковое оружие.
"Все предатели, все, кроме моей личной гвардии! Нет у меня больше моей армии. Всех надо расстрелять, уничтожить. Где обещанная советская помощь? Что происходит в моей столице?". Амин поднялся еще выше к небу, так чтобы его взору представился весь Кабул. Он увидел, как в северную часть города со стороны Баграмского шоссе входит длинная колонна войск, быстро перемещающаяся в центр столицы. Сомнений не было, это - советские части. "Вот оно мое спасение, - мелькнула надежда, - Это - она, долгожданная помощь. Советская армия спешит мне на помощь. Она быстро расправится с предателями, посмевшими замахнуться на меня, Президента Афганистана. Теперь все должно исправиться. Советские танки помогут мне. Лишь бы успели...". Амин приблизился к движущейся колонне, рассекающей улицы вечернего Кабула. Встречные автомобили прижимались к обочине дороги или сворачивали прочь. Люди разбегались и прятались за углами зданий, едва услышав моторный рев. Лишь своры уличных собак с дружным лаем ринулись вдогонку, едва не кидаясь под гусеницы и колеса боевой техники, да кое-где медлительные ишаки истошным воплем выражали свое изумление. Возле советского посольства колонна остановилась, и один из транспортеров въехал на его территорию. "Наверное, хотят выяснить обстановку и получить приказ", - подумал обеспокоенный задержкой Амин. И тут он обратил внимание, как из утробы бронетранспортера вышли три человека, которых сразу взяла в кольцо охрана. Вся группа спешно двинулась к зданию. Амин приблизился к ним настолько, что стали различимы лица прибывших людей. Он узнал их. "Не может быть! Это же Бабрак Кармаль. Как он здесь оказался? Его еще Тараки выгнал на должность посла в Чехословакию, как и многих других "парчамистов". Потом все они были объявлены предателями, после чего Кармаль, видимо, осел в Советском Союзе. Почему он здесь сейчас? А кто рядом с ним? О-оо... Так это же товарищи Сарвари и Гулябзой собственными персонами, приспешники "великого учителя". Давно вас не видел. Жалко, что не удалось вас всех в Пули-Чархи прописать. И зачем же вы прибыли в советское посольство?". Как бы ни хотел Амин убедить себя в обратном, он постепенно стал осознавать причину появления в Кабуле его бывших соратников по партии, а затем врагов. Их привезли для замены его, Амина. Бойня во Дворце была организована советским руководством с целью смещения Хафизуллы Амина. "Это - невероятно. Это - подло, несправедливо. Нет! Я хочу жить и править этой страной. Все вокруг меня - негодяи, трусы и предатели! Этого не должно было случиться! Не могу в это поверить! Нет!". Амин удалялся от посольства все выше и выше. Куда ему дальше двигаться, куда обратить свой взор? Там внизу тысячами огней рассыпался его город, окруженный кольцом гор. Внешне он казался обычным, если бы не пылающий в огне Дворец Тадж-Бек на окраине и неутихающая стрельба вокруг него. "Нет, я не должен сдаваться. Мне надо спешить назад, в свой дом. Я еще жив, я знаю. Нужно что-то предпринять. Неужели у меня не осталось преданных людей? Особенно среди русских советников. Еще сегодня утром по телефону они заверяли меня в полной поддержке Советов, утверждали, что военная помощь обязательно будет. Военные советники, КГБшники, сотрудники посольства, они всегда при встречах со мной улыбались, глядя мне в лицо. А Громыко Андрей Андреевич? Нет, он не мог меня обмануть. Он утром говорил мне правду. А советские врачи, которые спасали мою жизнь? Они не должны были приехать, если захват Дворца планировался их руководством. Нет, я не понимаю таких действий. Мне надо во Дворец и все выяснить". Амин быстро полетел в выбранном направлении, успев заметить, что внешний обстрел Дворца прекратился. Бой уже шел внутри него, за массивными стенами. Амин без сопротивления проник в свою комнату, увидел свое тело, распластанное на кровати, принял его позу и, ощутив какой-то внутренний щелчок, ... пришел в сознание.
Сразу все вокруг потемнело, заложило уши. Только неприятный звон набатом в такт ударам сердца отзывался в голове. Мышечная боль пронизывала все тело. Амин постарался открыть глаза. В комнате было темно, но на потолке и стенах он заметил зловеще метущиеся отблески пламени. Тут же Амин закашлялся от удушливого воздуха, заполненного гарью. Он попытался приподняться. Дым очень больно вцепился в глаза. Амину сначала с трудом удалось сесть. Он обнаружил, что вены рук были проколоты иглами, которые трубочками соединялись с флаконами, установленными на штативах с обеих сторон от кровати. Инстинктивно, скорее, на ощупь, чем глазами, Амин нашел флаконы, взял их в руки. Собрав всю свою внутреннюю силу, Амин встал и вышел в коридор. Звон в ушах сменился звуками стрельбы, взрывов гранат, грохотом падающей и разбивающейся мебели. Амин упрямо шел по коридору, переступая через труппы бойцов своей личной охраны, через выбитые двери кабинетов, через смятые грязные от крови, пыли и копоти ковры, горящие останки мебели, разбитые вазы, картины. Он шел босиком, в одних трусах, держа впереди себя флаконы с остатками физраствора. Впереди коридор развернулся в холл, с правой стены которого была барная стойка. Амин подошел к ней, облокотился и заметил спрятавшихся за ней советских врачей. С одним из них он встретился глазами. Это был Виктор Кузнеченков, полковник, военный врач посольской поликлиники. Амин только сейчас узнал второго врача, прибывшего во Дворец оказать ему помощь, и даже вспомнил его фамилию. "Помогите мне", - прошептал он и стал в изнеможении оседать на пол. Оба врача подхватили обессилевшее грузное тело Амина, затащили за стойку и аккуратно уложили на пол. Кузнеченков вытащил иглы из вен, согнул руки Амина в локтях, чтобы остановить выступившую кровь.
- Что произошло? Почему? - прошептал Амин, приоткрыв глаза.
- Нам ничего неизвестно. Мы приехали оказать вам медицинскую помощь, как только в посольство поступил сигнал о непонятном отравлении.
Амин дернулся, пытаясь принять более удобное положение, и увидел на полу телефон, упавший с барной стойки. Он судорожно схватил его и стал набирать номер советского посольства. Телефонная трубка безмолвствовала.
- Связи нет, товарищ президент. Мы уже пытались дозвониться.
Амин отшвырнул телефон от себя.
- Где мои люди? Где Якуб? Кто-нибудь, подойдите ко мне! - закричал Амин в глубину коридора.
Видимо, услышав крики своего президента, из соседней двери выбежал адъютант, которому Амин тут же начал отдавать приказания:
- Позвоните начальнику Генерального штаба Якубу.
- Господин президент, связи с Генеральным штабом нет.
- Где-то еще во Дворце есть связь? Мне нужно дозвониться до советского посольства.
- Господин президент. Дворец атакуют советские солдаты.
- Что? Этого не может быть? - взревел Амин и подвернувшейся под руку пепельницей запустил в своего адъютанта.
В коридоре послышался детский плач.
- Это мой сын, сын! Приведите его ко мне.
Адъютант бросился в коридор, через несколько секунд вновь появился в холле с ребенком в руках, но забежать в холл не успел. Автоматная очередь сбила его с ног. Ребенок освободился уже от мертвого тела и бросился в объятия к отцу. Амин прижал мальчика к себе и заплакал, впервые за последние, может быть, лет сорок.
Грохот взрывов гранат и автоматных очередей приближался, уже доносясь из соседних кабинетов. Он сопровождался отборным русским матом. Кузнеченков и Алексеев переглянулись, затем посмотрели на дверь, ведущую в конференц-зал и, не сговариваясь, побежали туда. Едва закрыв за собой дверь, они услышали, как в холл вбежали люди, матерясь и стреляя. Врачи заняли места в простенках между окнами, тесно прижались к ним, надеясь таким образом избежать пули. Они уже поняли тактику атакующих. Все помещения Дворца находились в темноте, поэтому спецназовцы, резко вышибая ногами двери, забрасывали помещения гранатами и прошивали их автоматными очередями. Услышав матерные крики, служившими среди атакующих опознавательными знаками, Алексеев закричал, что есть силы: "Не стреляйте, здесь свои!", но было поздно. Автоматная очередь ворвалась в конференц-зал, и одна из пуль оборвала жизнь врача Кузнеченкова. "Не стреляйте!", - еще сильнее заорал Алексеев, увидев, как его товарищ замертво упал на пол. Стрельба прекратилась. Похоже, она прекратилась и во всем Дворце. Алексеев подхватил Кузнеченкова и вынес его в холл. Там двое советских спецназовцев возились над телом Амина.
- Похоже, что это - он. Сличи с фотографией, - сказал один.
- Да, сомнений нет, - сказал второй, глядя на фотографию. Первый отошел на три шага и выпустил длинную автоматную очередь в Амина и в его пятилетнего сына. Больше выстрелов во Дворце не было. Спецназовец извлек из полевой сумки рацию, включил ее, подождал, когда смолкнут радиопомехи, и доложил своему командованию: "Операция завершена, главному - конец".
Оставшийся в живых врач Алексеев и набежавшие в холл спецназовцы в упор стали рассматривать окровавленное, разорванное пулями голое тело Амина. Они не могли видеть, как от него медленно отделяется его прозрачная копия, совершенно не поврежденная, облаченная в повседневный серый костюм. Этот второй Амин приподнялся на ноги, отошел в сторону и стал наблюдать за происходящим. Спецназовцы опять забегали по коридорам и помещениям, отдавая друг другу указания: "...Серега, организуй своим отделением, чтобы пленные вынесли трупы афганцев. Гриша, сколько раненых среди наших?... Не расслышал... Двенадцать? Всех немедленно на первый этаж в отдельную комнату и оказать помощь. Убитые есть? Осторожно вынесите их на улицу. Отставить! Ничего не трогать здесь. Проверьте еще раз, нет ли где наших, все ли на месте. Сбор через десять минут на первом этаже. Генералу уже доложили? Когда приедут?...". Амин продолжал оставаться безучастным ко всему происходящему вокруг и бесконечно устало смотреть на свой труп и труп малолетнего сынишки. Вот, чем закончилась его жизнь, его борьба за власть и очень краткосрочный период его правления. 27 декабря 1979 года - последний день его жизни. А он с радостным волнением ожидал встречи Нового Года. Сколько надежд он возлагал на этот 1980 год, сколько планов наметил, сколько нерешенных проблем и задач хотел разрешить. Самой важной для себя задачей Амин считал организацию экспедиции в район Лашкаргаха для поиска тайника, в котором несколько лет покоится порошок Аллаха, передислокация его в отдаленное секретное место хранения, а может быть, и в несколько мест, о которых будет известно только ему одному. Да, Амин так и планировал, что только он один будет знать о новых тайниках. Это означало одно: экспедиция после выполнения своей секретной миссии должна была быть уничтожена. Задача очень трудно выполнимая. Раньше ему мешал Тараки, сейчас - никто не мешал, и Амин уповал на то, что в новом году он сделает это. И вот, все рухнуло. Теперь о порошке Аллаха в Кабуле не знает никто. Двух священнослужителей, которые посвятили в эту тайну Тараки в свое время, после смерти последнего Амин ликвидировал. Также пришлось избавиться от посла США Дабса, которого Амин заподозрил в том, что он тоже контактировал с носителями информации. Кто еще мог знать о порошке Аллаха за пределами Афганистана, Амину точно было не известно. Он знал наверняка одно: такой информацией обладают определенные лица в правительстве Советского Союза, и догадывался, что в США тоже может быть известно об этом. Не послужило ли это причиной сегодняшних событий? Мучительные размышления Амина прервало неприятное ощущение того, что кто-то пристально смотрит на него, откуда-то сзади. Он знал, что живые его не могут видеть. Вон они до сих пор бегают вокруг и даже сквозь него. Амин обернулся. В противоположном конце холла возле окна, где догорала штора, стоял Нур Мухаммед Тараки, спокойный, слегка улыбающийся, одетый в черный костюм, в котором Амин привык его видеть на официальных приемах и по торжественным случаям. Вновь, как и тогда, при жизни, встретились их взгляды. Амин вздрогнул, что не могло укрыться от наблюдательного Тараки, который продолжал смотреть в глаза Амину, скрестив руки на груди. Все тот же снисходительный взгляд, подчеркивающий превосходство "великого учителя" над "любимым учеником", взгляд, который уже девять последних месяцев неотступно преследовал Амина.
- Ну, здравствуй, Хафизулла, - обратился к Амину Тараки. В его голосе Амин уловил нотки отеческого порицания. Так обычно отец обращается к нашалившему ребенку, слегка похлопывая его по плечу, мол, ничего, сынок, вырастешь - поймешь, как себя надо вести. Амин не знал, как ответить на приветствие: господин президент, учитель или просто, товарищ Тараки? Как Тараки может быть учителем и товарищем Амину, если тот его убил? А после своей смерти Тараки уже не президент. Да и слово "здравствуй" совершенно неуместно сейчас. Их здравие на земле завершилось.
- Да, Хафизулла, я понимаю твои мысли, поэтому можешь пока ничего мне не говорить. Не думай, что я пришел к тебе с мстительными намерениями. Я не стану торжествовать над твоей гибелью. Наша с тобой жизнь в прошлом. Теперь мы в другом мире, и у тебя будет достаточно времени, чтобы обдумать все и многое понять.
- А ты уже все обдумал и понял?
- У меня было время для этого.
- Можно тебя спросить?
- Конечно, спрашивай.
- Что сегодня произошло здесь и почему?
- Как ты догадался, тебя свергли. Свергли как кровавого тирана афганского народа, погубившего и замучившего десятки тысяч людей. Вдумайся в масштабы своей тирании: десятки тысяч людей.
- А разве ты не занимался тем же самым? Разве ты не подписывал приказы об арестах и расстрелах политических и религиозных деятелей?
- Да, я делал это, выполняя твои советы, а иногда и настоятельные требования, а также советы подобных тебе революционеров. Я понимал, что если не буду подписывать, завтра подпишут приказ о моем расстреле. И ты знаешь, как я старался приуменьшить масштабы подавления наших классовых врагов, в то время как ты сам лично готов был уничтожить пол страны. После моего убийства ты практически уничтожил все мое родовое племя. Причем с особой жестокостью. Моих родственников по твоему приказу загоняли в транспортные самолеты, которые, взлетев на высоту пять - семь километров, открывали свои днища, и несчастные падали вниз. Ты - единственный в мире, который додумался до такой жестокости. Ты прекрасно знаешь, за какие преступления перед народом тебя свергли. Теперь отвечу на вопрос, кто тебя сверг. После моего убийства, в глазах Советского правительства ты стал преступником. Брежнев любил меня, и он никогда не простил бы тебе это преступление. А ты, Хафизулла, решил проигнорировать сей факт. Думал разыграть свою карту. Ты не понял, что был уже обречен, что жить тебе оставалось считанные дни. Ну, и перейдем, конкретно к сегодняшнему дню. Сначала тебя хотели просто отравить. Твоему личному повару, которому ты доверял, потому что он - советский, передали несколько грамм порошка Аллаха. Он и был добавлен в одно из блюд.
- Порошок Аллаха? Откуда ты можешь знать?
- Скоро и ты Хафизулла, будешь знать все, и не станешь задавать мне эти вопросы. А пока просто запомни одно: я знаю все. Там в Москве решили провести эксперимент с порошком Аллаха, и некоторую часть из того количества, которое я передал им, применили здесь сегодня. Как он действует, ты уже испытал. Ты парил в небе, далеко от своего бесчувственного, но живого тела, а потом вернулся к себе. Тебя спасли ничего не подозревающие советские медики. И напрасно спасли, потому что после этого советские подразделения пошли на вооруженный захват Дворца. Вот, в общем, и весь ответ вкратце. Подробности ты видел сам.
Беседу Тараки с Амином прервали вошедшие люди. Это были знакомые обоим бывшим президентам представители советского посольства, трое спецназовцев и два человека с афганской стороны: Гулябзой и Сарвари. Последние подошли близко к изуродованному трупу Амина, рассмотрели его, и Гулябзой сказал:
- Да, это - он.
Старший из представителей посольства тут же отдал распоряжение:
- Так, всем - на выход. Нам нужно подготовить обращение к народу. А вы, - указал он на троих спецназовцев, - заверните тело в ковер и вынесите на улицу.
Спецназовец схватил тело Амина за руку и потянул на себя. Рука оторвалась. Пули АКМ перерубили ее в плечевом суставе. Втроем вынесли тело в середину комнаты, перекатом завернули в ковер, уложили на носилки и понесли по коридору вниз на первый этаж.
Тараки обнял Амина одной рукой за плечо.
- Пойдем прогуляемся по твоему Дворцу. Мне не довелось при жизни побывать в нем. Хочу посмотреть, как ты устроился здесь.
Амин повиновался. Они шли молча в полумраке коридора. Из кабинетов сквозь дым отдельными пляшущими языками пробивалось пламя, неравномерно освещая стены коридора. Ковровое покрытие пола было усеяно гильзами. Трупы погибших уже успели вынести. Дворец опустел. Амин и Тараки поочередно заходили в опустошенные кабинеты Дворца. Массивные из резного инкрустированного дерева двери кабинетов были разбиты или выбиты с петель, некоторые догорали в затухающем пламени.
- Это был твой рабочий кабинет с приемной. Здесь ты еще утром работал президентом: отдавал указания, принимал посетителей, разговаривал по телефону, мечтал о долгом и счастливом правлении... Здесь был зал для приема делегаций. Сегодня шесть часов назад ты с удовольствием представлял его своим гостям... А здесь за этим столом ты принимал сегодня гостей, угощал их пищей, отравленной порошком Аллаха...
- Я хочу выйти отсюда, - не выдержал издевательского тона Амин. Он понял, что Тараки знает каждый угол Дворца, хотя сказал, что ни разу в нем не был. Он понял также, что Тараки был рядом с ним до самой смерти Амина, что он знал о неизбежности такой его судьбы и ждал этого часа.
Вышли к парадному подъезду Дворца. Все пространство перед Дворцом было занято многочисленными людьми и бронетехникой. В отдельном месте гвардейцы Амина, которым повезло остаться в живых и сдаться в плен, укладывали в ряды на асфальт и накрывали трупы убитых своих товарищей. Среди них был труп Амина, завернутый в ковер.
- Что теперь будет? - как бы в никуда задал вопрос Амин.
- Всех их и тебя в том числе закопают вон в том месте, метров пятьсот от Дворца. Закопают как собак.
- Прекратите! Вы мне обещали не издеваться надо мной.
- А я и не думаю издеваться. Я отвечаю на твои вопросы. Других слов здесь нельзя подобрать. Я сказал то, что ты сам уже подумал, не так ли, Хафизулла?
- Я... Я хотел спросить, что будет потом?
- Дворец Тадж-Бек будет отреставрирован. В нем разместится штаб советской армии. Кстати, у русских в названии дворца закрепится твое имя. Его так и будут называть - Дворец Амина. Русские привезли с собой нового президента Афганистана - Бабрака Кармаля. Завтра он выступит по телевидению с обращением к народу. Сообщит о твоих кровавых "заслугах", за что тебе вынесли смертный приговор, который уже приведен в исполнение. Наступит время власти "парчамистов", а соответственно, новая чистка рядов партии, новые аресты и казни. Война с оппозицией обострится, завоевания революции, реформы так и не будут осуществлены. Страну еще длительное время будут сопровождать война, разруха и хаос, в которые окажутся втянутыми Советский Союз, Пакистан, США. Миллионы беженцев покинут страну. Мы с тобой оба наделали много ошибок еще задолго до того, как свершили революцию. Мы ее назвали Великой апрельской революцией, а на самом деле она явилась лишь продолжением многовековой межплеменной войны. Мы, увлеченные коммунистическими идеями, решили за уши вытащить народ в социализм, не осознавая, что ему это не нужно. Мы хотели наградить крестьян землей, отобранной у мулов и баев, а крестьяне отказались от награды, не осмелились взять чужое. Мы хотели отобрать у них ислам, но они не позволили это. Мы все это не учли и не рассчитали.
- А что с порошком Аллаха? Советский Союз ввел войска, чтобы завладеть им?
- Он никогда не выдавал своих истинных намерений, но я думаю, что это так. В район Лашкаргах будет направлен батальон спецназ. Затем через пять лет к нему присоединится группа спецназа КГБ. Задача для Советов очень сложная. О порошке в Москве знают единицы, которые хотят заполучить его, не посвящая об этом задействованных исполнителей. Практически невозможно предотвратить утечку информации. Поэтому в ход пойдет самая разная дезинформация. Московский институт токсикологии будет проводить исследования порошка, не понимая, с чем имеет дело. А когда вещество закончится, исследовательские работы безрезультатно прекратятся. Спецназу в Лашкаргахе будут поставлены задачи провести поиски порошка, не объясняя толком, что должны искать, заниматься сбором информации, не уточняя какой именно, потому, что те, кто ставил такие задачи, сами были дезинформированы и не понимали, что от них требуется. Поиски порошка также ни к чему не приведут. После смерти Брежнева, активность русских резко снизиться.
- А американцы?
- К ним через пакистанские пути наркотиков попадет небольшое количество препарата ГЛ-2, то есть героин Лашкаргахский, как назовут его американцы. Они создадут целый секретный исследовательский Центр для его изучения, но он также скоро будет вынужден прекратить работу. Как в Советском Союзе, так и в США будет выявлено, что контакт с порошком очень опасен. Как правило, те, кто вводил его себе в организм, были обречены на смерть, а у некоторых, кто с ним контактировал, проводя исследования, возникали серьезные психические отклонения. Многие также умирали загадочной смертью. Вскоре в СССР и США работы будут свернуты почти на девять лет. Потом, в США обнаружат свежую партию героина ГЛ-2. После расследования будет выявлено, что препарат доставлен из района Лашкаргаха. США сформируют спецотряд, который найдет порошок и даже сумеет переправить около восьмидесяти килограмм в свою страну. Причем переправку спецагенты осуществят через СССР и восточную Германию, задействуя завербованных высших военных чинов в Москве. СССР, фактически осуществивший оккупацию Афганистана, останется с носом. Кстати, Хафизулла, что ты собирался делать с порошком Аллаха, как его использовать?
- Я не знал об этом. Я хотел дождаться реакции СССР, результатов исследований, а потом бы что-нибудь придумал.
- Да. А еще ты хотел торговать им малыми порциями разным странам. Ведь сейчас порошок Аллаха - самый дорогой в мире товар - двести пятьдесят тысяч долларов за грамм, - невозмутимо добавил Тараки, - по килограмму в каждую страну - и ты миллиардер. США понадобится восемь лет исследовательских работ, чтобы определиться, как использовать порошок Аллаха. Они приступят к созданию самого мощного в мире по своей опасности и жестокости оружия нового поколения - психологического. Перед этим новым оружием ядерный арсенал будет выглядеть детской забавой. Американцы возомнят, что целенаправленно и строго дозировано воздействуя на психику людей, они могут направлять армии, движения сопротивления, политические организации в других странах против своих правительств. Далее, поняв, что можно пойти упрощенным путем, американцы начнут подчинять себе другие страны, воздействуя своим оружием непосредственно на определенные правительственные круги. Признайся, что об этом думали и ты и я, только мы не знали, как это осуществить на практике. Мы не смогли бы организовать у себя такие широкомасштабные исследования. Только самым богатым странам будет по силам такие программы.
- Вы сказали "странам"? Означает ли это, что кроме США такие программы будут созданы в других странах? В каких?
- Терпение, Хафизулла, терпение. Сегодня, в день твоей смерти недалеко от Кабула в нищенской семье родился мальчик, необычный по своим способностям. В твою честь родители назвали мальчика Хафизуллой. Они еще не знают, что тебя свергли. К сорока пяти годам Хафизулле Хайфудьяру суждено будет стать одним из богатейших людей планеты и самой серьезной проблемой для США. В этом ему поможет порошок Аллаха. Он разбогатеет на удачных продажах его тем же США. Позже он организует мощное происламское движение с новой фанатичной идеологией, направленное на объединение всех арабов и войну с США, а потом и со всеми "неверными". США будут потрясены нескончаемой серией исламского терроризма. Огромной победой этого движения станет создание Второй Великой исламской империи. Ее началом явится объединение Афганистана и Пакистана. Через полтора года уже объединятся все арабские страны, начиная от североафриканских, затем ближневосточных и заканчивая среднеазиатскими и кавказскими республиками бывшего Советского Союза.
- Бывшего? Разве Советского Союза не будет?
- К тому времени его уже не будет давно. Коммунистические идеи рухнут под давлением образа сытой американской жизни. Советский Союз не выдержит гонки вооружений. Он распадется сначала на пятнадцать стран, затем от России будут постепенно отходить более мелкие государства, в основном исламской ориентации. А еще через несколько лет, огромные территории Сибири и Дальнего Востока окажутся под Китаем. Но, это отступление. Окончательно Вторая Великая исламская империя сформируется, когда присоединит к себе существенную часть Индии, Непал, Бахрейн, Малайзию, Сингапур и Таиланд. К своим личным богатствам пятидесятилетний Хафизулла Хайфудьяр присовокупит несметные финансовые сокровища Саудовской Аравии, Объединенных арабских эмиратов, Кувейта, Бахрейна. Он будет владеть 80 процентами мировых запасов нефти, новейшими технологиями Сингапура и Малайзии, придаст мощный толчок развитию крупным отраслям промышленности Кавказа и Средней Азии, в первую очередь военным. Он станет Великим Эмиром новой сверхдержавы. Когда спецслужбы новой империи выкрадут и завербуют (не без помощи порошка Аллаха) американских ученых с их секретами военных разработок, США, Китай, Объединенная Европа не только станут считаться с новой силой, но и всерьез опасаться угрозы всему миру. США будут лихорадочно расширять свои альянсы за счет европейских государств и России, начнут переговоры с Китаем. Нависнет угроза Третьей Мировой войны...
Тараки сделал передышку, обдумывая, стоит ли продолжать курс будущей истории человечества. Приняв решение, что не стоит, он сменил тему.
- Я сейчас думаю, зачем мне нужно было заниматься политикой? Политика - это кровь, войны, насилие, стремление отнять блага и свободы у других и забрать их себе.
- Отнять те блага и свободы, которые раньше были отняты у тебя.
- Правильно, поэтому политика - это бесконечный процесс. Обиженные всегда будут стремиться вернуть отобранное, пока не добьются своей цели, тем самым породив новые ряды обиженных. Какое бы справедливое общество мы не построили, в нем всегда будут привилегированные классы и обиженные. Мы с тобой полагали, что, захватив власть, мы завершили дело всей нашей жизни. Как мы ошибались, дорогой Амин! Тем самым мы лишь обострили и без того сложную ситуацию в стране. Мы положили начало еще большим бедам. Размышляя над этим, я думаю, как было бы прекрасно, если бы я в своей жизни просто писал книги. Я любил заниматься писательством, это доставляло мне огромное наслаждение. Сейчас я вспоминаю свой убогий рабочий кабинет, свою первую печатную машинку, свой восторг, когда родилась моя первая книга. Почему же мне этого было мало? Решив однажды стать политиком, я совершил самую большую ошибку в своей жизни. Только теперь я понял, что человеческое счастье - это заниматься созидательной деятельностью: физическим трудом, наукой, творчеством, бизнесом, приумножая блага, а не отбирая их силой. Почему надо обязательно что-то завоевывать и отбирать тобой не произведенное? Мы не понимаем, что все мы связаны друг с другом, и зависимы друг от друга. Даже беднейший крестьянин не может все блага для себя создать сам. Он пашет землю орудиями, которые создал кто-то другой, носит одежду, сшитую другими людьми, ходит в мечеть, построенную третьими. Ты вселился во Дворец, который тоже был построен людьми. Все ценности, что ты во Дворец привнес, также были кем-то созданы. Сам бы ты никогда не заработал для себя столько благ, равно, как и крестьянин не смог бы самостоятельно создать для себя то, что он имеет. Мы все взаимосвязаны. Так почему не довольствоваться тем, что ты уже имеешь, что ты заработал своим трудом? Почему мы должны отбирать блага, проливая кровь? Если бы все живущие на земле поняли это! Но, к сожалению, это - утопия. Мы так устроены, чтобы бесконечно сражаться друг с другом. Видимо, это кому-то нужно...

- 6 -

Капитан медицинской службы Коровин Анатолий Витальевич занимал должность начальника медицинского пункта одного из крупных следственных изоляторов МВД, расположенного в Подмосковье. Пребывая на этой должности незаслуженно долго, как он считал, Анатолий Витальевич потерял интерес к монотонной и скучной работе, которую с трудом можно назвать врачебной, ибо ему приходилось в основном заниматься наведением дисциплинарного порядка в медпункте, постепенно деградируясь в профессиональном плане. Ему часто приходилось задерживаться на службе, выполняя порой необычные поручения своего начальства. Капитан был исполнительным, но совершенно безынициативным офицером. Он добросовестно, хорошо и вместе с тем с завидным равнодушием выполнял задания, надеясь на продвижение по службе и избавление от такого неприятного места работы как медицинский пункт СИЗО.
Однажды зимним вечером Анатолию Витальевичу тоже в очередной раз пришлось задержаться на службе, в очередной раз добросовестно и как обычно с безразличием выполнить очередное задание начальства. Он к утру должен был представить отчет о довольно странном эксперименте, проведенном над пациентами медпункта. Его предупредили, что этот отчет должен быть оформлен под грифом секретности, для чего ему накануне утром выдали специальную секретную тетрадь, за которую он расписался в каком-то там журнале (ему было все равно, где расписаться). При этом Коровин был предупрежден, что тетрадь до полуночи должна быть сдана дежурному офицеру в сейф. Почему под ответственность дежурному офицеру - потому, что секретная часть в это время суток уже будет закрыта и опечатана. У Коровина не возникло никаких вопросов к своему начальству. Он просто по уставному ответил "Есть", взял тетрадь и закрыл ее в сейфе у себя в кабинете.
На следующий день Коровин сел за свой рабочий стол в кабинете, раскрыл тетрадь, в которой на первых десяти страницах была записана какая-то информация. Капитан пролистал эти страницы, даже не бросив взгляд, что там могло быть написано, развернул тетрадь на чистом листе и разгладил ее. Было уже около восьми часов вечера, времени для отвлечений на ненужных моментах явно недоставало, поэтому Анатолий Витальевич напряг свои мысли, вспоминая подробности вчерашнего эксперимента.
А вчера на ужин больным медпункта было приготовлено ведро слабо заваренного низкосортного чая, в которое был добавлен неизвестный препарат. Об этом странном эксперименте он узнал позже, когда получал задание и инструктаж о его выполнении. Минут десять - пятнадцать после того как ужин был закончен, и клиенты были распределены по своим палатам, медицинский пункт превратился в сборище буйно помешанных больных, которых едва удалось к ночи успокоить путем привязывания к кроватям и введения успокоительных лекарственных средств, для чего пришлось привлечь дополнительные силы из дежурного наряда сотрудников СИЗО. Сейчас Коровину предстояло подробно вспомнить и записать психическое состояние и поведение каждого клиента медпункта, по возможности увязав их с краткими биографическими и характеристическими данными, которые были ему представлены отдельно. В этом состояло его секретное задание. После недолгих размышлений Анатолий Витальевич начал писать:
"Больная Стаценко Марина Васильевна, палата Љ1, 46 лет, торговый работник, бывшая заведующая магазином "Военторг", находится под следствием за растрату товаров и присвоение материальных и финансовых ценностей. Властолюбивая, энергичная, способная к организаторской деятельности личность. Основной диагноз на момент содержания в медицинском пункте - острый трахеобронхит, пневмония под вопросом. После приема препарата больная пришла в крайне возбужденное и агрессивное состояние. В палате разделась догола и стала громко отдавать команды по наведению порядка. Приказывала устанавливать кровати на спинку в вертикальное положение. За отказ выполнять приказы или за не слишком расторопное выполнение их применяла физические методы воздействия". Коровин задумался, каким способом передать обыденное выражение "отвешивала тумаки", чтобы запись в протоколе выглядела грамотно. Все ж таки - научный эксперимент Ничего не придумав, Коровин перешел к описанию поведения следующей подопытной.
"Больная Малахова Светлана Аркадьевна, палата Љ1, 27 лет, находится под следствием за неумышленное убийство мужа, избивавшего ее в пьяном состоянии (превышение обороны), без профессии. Диагноз - маточное кровотечение неизвестного генеза. После приема препарата стала проявлять сильное беспокойство по спасению и оказанию помощи воображаемым детям. Бегала по палате и коридору, собирала в одну группу детей и пыталась организованно вывести их на улицу. Всем объясняла, что эти дети находятся в опасности, их срочно надо эвакуировать. Причину таких действий не называла.
Больная Хижная Ольга Степановна, палата Љ1, 33 лет, бывшая заведующая одной из лабораторий НИИ гигиены труда и профзаболеваний, доктор медицинских наук, находится под следствием за вымогательство и получение взятки, которую потребовала за оформление лицензии на производство обуви в частной мастерской. Диагноз - язвенная болезнь желудка в стадии обострения. После ужина впала в истерическое состояние, стала рыдать, забилась в угол своей кровати. Затем бросилась к окну и пыталась выброситься наружу. Была связана санитарами. На вопросы, почему она плачет и совершает суицидальные попытки, отвечала, что во время своего отпуска, который она провела на черноморском побережье, вступала в беспорядочные половые связи, заразилась сифилисом и СПИДом, и что это обстоятельство не позволяет ей продолжать жить.
Больной Чернобаев Анатолий Власович, палата Љ2, 43 лет, водитель автобуса, находится под следствием за создание аварийной ситуации на дороге во время перевозки пассажиров автобуса, вследствие чего совершил неосторожное убийство одного из пассажиров. Диагноз - множественные ушибы и порезы головы, рук, частей туловища после ДТП. После ужина вначале никаких отклонений в поведении не обнаруживал, безучастно сидел на своей кровати. Однако когда санитар вошел в палату и подошел к нему, Чернобаев бросился на него и начал избивать кулаками. С помощью подоспевшего другого санитара был связан. На вопрос, почему он кинулся с кулаками на санитара, ответил следующее: "Ко мне на маленькой космической тарелочке прилетели маленькие симпатичные человечки, приземлились вот сюда (указал рукой на пол в проходе между кроватями), и начали сажать маленькие пальмы. А этот санитар пришел и все растоптал..."
Капитан Коровин стал вспоминать следующего пациента, который был помещен вместе с Чернобаевым в палату Љ2. Этот пациент был доставлен четыре дня назад из районного медвытрезвителя Москвы без документов, с обширными ушибами, ранами и другими следами избиений, практически без сознания. Сутки он просто отлеживался, затем пришел в сознание и даже стал передвигаться до туалета и назад с помощью своего соседа Чернобаев, и только в последний день его здоровье пошло на поправку. Он уже мог не только сидеть на кровати, но и самостоятельно передвигаться. Кто был этот человек и каким образом он попал в медпункт, Коровин еще не успел поинтересоваться, да и не спешил особенно это сделать. В первый день пребывания пациента в медпункте Коровин сам участвовал в оказании ему медицинской помощи, затем, когда убедился, что угроза жизни пациенту отсутствует, он спокойно передал его фельдшеру для дальнейшего наблюдения и забыл о нем.
Сейчас Коровин безуспешно напрягал память и не мог вспомнить, как же проявил себя данный пациент во время всеобщего безумия. Он видел его лежащим на своей кровати в то время, когда остальные подвергнутые эксперименту больные буйствовали. Коровин был занят организацией усмирительных мероприятий и не обратил никакого внимания на лежащего больного. "А может я упущу информацию о его поведении совсем", - подумал Анатолий Витальевич, но отбросил эту мысль. Его довольно богатый жизненный опыт подсказывал, что все больные находятся на строгом учете у начальства, поэтому отсутствие малейшей информации в отчете вызовет ряд вопросов у проверяющих. "Нет, писать надо все, пусть даже это будет немного выдуманная информация, но зато полная. Пойду-ка я прогуляюсь до туалета, может, какие мысли и придут в голову".
Коровин поднялся со своего кресла, посмотрел на часы (было начало девятого), захлопнул секретную тетрадь, привычным до автоматизма отработанным движением открыл сейф и швырнул ее внутрь. Именно этот автоматизм во всех движениях, который в последние годы стал раздражать капитана Коровина и стал причиной возникновения предательской мыслишки. "Какого хрена я каждый раз гремлю этой железной дверцей! Туалет в десяти метрах от моего кабинета. Неужели из-за того, что мне нужно отлучиться на пару минут, я должен каждый раз бренчать этим сейфом? Навыдумывали всякий вздор. Из-за какой-то вонючей тетрадки? Не буду закрывать сейф, - сделал решительный вывод Коровин в знак протеста против несправедливого отношения начальства к его персоне, вышел из кабинета, хлопнув дверью, и направился в туалет, продолжая мысленно выражать свое недовольство, - Как мне все это осточертело! Когда же меня переведут в госпиталь! Обещают - обещают, а толку нет. Что мне тут - до пенсии сидеть? Только и знают, что бубнят одно и тоже: старайся по службе, не нарушай дисциплину, соблюдай режим секретности, мы тебя обязательно выдвинем. Как же, выдвинут они, жди! Они только задвинуть могут подальше. Какая дисциплина, какая секретность? Ну, стараюсь, ну, все выполняю. Дальше что? Вот сегодня, какого черта я должен сидеть до двенадцати ночи и сочинять всякую хреновину? Что они там затеяли с этими больными? Надоело мне все! Старайся, не старайся - результат один. Торчу здесь уже восьмой год как дурак. Все мои однокашники уже давно майорами стали, а мне - хрен собачачий. Так какого хрена я должен..." С этой мыслью капитан Коровин открыл дверь своего кабинета, уже возвращаясь из туалета, и остолбенел. В его кресле восседал тот самый больной, поведение которого во время всеобщего умопомрачения Коровин не мог вспомнить. Но не сам больной привел капитана в состояние ступора, а то, что прямо на него, на начальника медицинского пункта был наставлен пистолет. "Боже, мой пистолет! Он был в моем сейфе!", - мысль пулей прострелила голову невезучего капитана. Сказать он ничего не мог. А пациент, имеющий на лице явные следы побоев, приобретшие за четверо суток пребывания в медпункте сине-зеленый оттенок, с завидным спокойствием смотрел на капитана Коровина и тоже молчал, но недолго.
- Заходи и закрой дверь, - произнес Вербин настолько тихо, что его мог услышать только Коровин, стоящий в трех метрах от него. Начальник медпункта повиновался.
- Раздевайся, - также спокойно и тихо вымолвил Вербин следующее слово.
- Что? - переспросил Коровин таким же тихим, но в отличие от голоса Вербина очень испуганным голосом и чуть поддался головой вперед, выражая одновременно недоумение от возникшей ситуации и в то же время дружелюбное свое отношение к человеку с оружием, даже желание угодить ему, - Вы хотите меня убить? Но я же ничего плохого Вам не сделал. Я, наоборот, лечил Вас.
- Я знаю. Я не буду тебя убивать, если ты будешь тихо делать то, что я скажу. Раздевайся.
- Но зачем? Не надо этого делать, - попробовал облагоразумить своего пациента доктор, тайно надеясь потянуть время с тем, что, может быть, кто-то придет ему на помощь.
- Мужик, ты же видишь, что я не шучу, - Сергей пошевелил своей "пушкой", - если через минуту ты не снимешь с себя шмотки, я грохну тебя. Поверь, мне терять нечего.
У Коровина рука сама дернулась расстегивать галстук, и он стал раздеваться настолько медленно, насколько позволяла ситуация. "Вот так вот тебе и надо! Один раз за всю мою службу специально не закрыл сейф и на тебе! Не закрыл сейф не потому, что забыл, а специально не закрыл, назло всем. Тупица, мудак! Получай, раз ты такой бездарь! Сейчас вот этот тип запросто грохнет здесь меня. Ну, надо же так случиться! Как назло. Разве так бывает? Меня, в моем же кабинете, под пистолетом раздевают. Никогда бы не поверил этому".
- Быстрее, мужик. Кстати, обувь тоже надо снять.
Коровин закивал головой в знак согласия (а что делать?!), снял с себя штаны. Остался в трусах и майке и посмотрел умоляюще на своего грабителя.
- Достаточно, трусы твои мне не нужны, - сказал Сергей, привстал со стола, отступил на шаг к подоконнику и пистолетом указал на стол, - положи все сюда.
Коровин медленно принес свою форменную одежду и обувь и положил на стол, как ему было указано.
- А теперь отойди в сторону, - Сергей опять же пистолетом указал, в какую сторону следует отойти раздетому начальнику медпункта.
Когда Коровин отошел к стене и прислонился к ней, Сергей положил пистолет на стол и сказал:
- Пока я переодеваюсь, ты в это время рассказываешь, как мне беспрепятственно выйти отсюда. Где у вас здесь КПП, кто там дежурит, что он обычно спрашивает у выходящих, что проверяет. В общем, ты понял, давай, начинай.
- Хо-хорошо, - Анатолий Витальевич подавился слюной, которая никак не хотела проглатываться. Ему вдруг захотелось разрыдаться, как ребенку, от нестерпимой обиды за себя. Он прочувствовал, что сейчас, в данный момент у него рушатся все его надежды на улучшение своей жизни: рушится служебная карьера, ибо после такого ЧП уже и речи не могло быть о переводе его в Центральный госпиталь МВД, где ему уже три года обещают должность. Какой прекрасный повод он дал для отказа в таком обещании. В Центральный госпиталь многие мечтают прорваться, а воплотить такие мечты в реальность удается далеко не всем, только избранным или очень удачливым. Слишком большая конкуренция. Этим госпиталем начальство дразнило Коровина, как осла морковкой впереди тяжелой поклажи. Но Коровин продолжал наивно надеяться, ему так легче было тащить ежедневную нудную лямку военной службы. И вот сейчас рушится его надежда последних лет. Рушится авторитет офицера (как над ним будут теперь потешаться все его сослуживцы-злопыхатели, обнаружив его голым и без оружия!). Голова Коровина сотрясалась в конвульсивных попытках протолкнуть комок в горле, глаза предательски заполнялись слезами, нос стал шмыгать. Поэтому он только смог издать несколько нечленораздельных мычащих звуков.
- Не переживай дорогой, все будет нормально. Рассказывай то, что я просил тебя.
- КПП - пп-п в-в той стороне, - выдавил из себя капитан, указав рукой в окно на нужное направление, и опять замолчал. Быстрым движением ладони он смахнул слезы с глаз и стиснул зубы, чтобы не разрыдаться. Однако слезы полились в носоглотку, и Анатолий Витальевич шумно втянул в себя воздух через нос. Получилось очень похоже на хныканье обиженного ребенка.
- Только не хнычь, не маленький, - все также спокойно отреагировал Вербин.
Сергей переодевался в милицейскую форму Анатолия Витальевича. Пистолет мирно лежал на столе. Вербин нагнулся, чтобы переобуться. Коровин подумал: "Может мне кинуться на него, не успеет выстрелить. Если я его задержу, то все примет совсем другой оборот. Получу благодарность за смелые и решительные действия, проявленные при задержании преступника. Брошусь сейчас на него, а там кто-нибудь придет на помощь. Во всяком случае, не так позорно будет..."
- Даже не думай об этом, - произнес Сергей, спокойно зашнуровывая ботинки, - мигом пулю схватишь. Пистолет то я твой проверил, очень хорошая штука. Лучше рассказывай, как мне беспрепятственно пройти через КПП.
- Вы не сможете его пройти. Там обязательно проверяют документы. Ничего не выйдет у Вас, уверяю, - пытался облагоразумить своего недавнего подопечного Коровин.
- Документы, говоришь, проверяют? - переспросил Вербин, как раз в это время рассматривающий содержимое внутренних карманов в кителе капитана, - Ну что ж, представим им документы, как положено. Так, Коровин Анатолий Витальевич, - начал читать Сергей вслух удостоверение личности стоящего перед ним капитана, - Очень приятно. А я - капитан КГБ Вербин Сергей Степанович, замполит Термезского ордена Ленина погранотряда, бывший, конечно, замполит. Вот мы и познакомились. Не приходилось про меня слышать?
- Нет.
- Как нет? Прессой не интересуешься что ли? Меня вся страна ищет во всесоюзном розыске. Неужели про термезские события ничего не читал?
- Про таможенно-пограничный пункт в Термезе? Конечно, читал и по программе "Время" смотрел. Так Вы оттуда?
- Оттуда, дружище, оттуда.
- Так это Вы пытались провести наркотики из Афганистана? Вчера в программе "Время" передавали, как удачно КГБ провели совместно с Интерполом операцию по пресечению наркобизнеса.
- Да? Даже так? Нука-нука, расскажи поподробнее.
- Да я особо не смотрел. Помню, что наркотики через всю страну специально прошли беспрепятственно и задержали их только в ФРГ, чтобы выявить всех замешанных на этом деле лиц. Вот и все.
- А про меня там ничего не сказали?
- Не знаю, по-моему сказали, что двое офицеров - пограничников были главными организаторами провоза наркотиков через границу.
- Заткнись, - Сергей впервые за все общение позволил немного повысить голос, - Знай, то, что ты читал или смотрел по телевизору - брехня. Целый наряд пограничников вместе с молодыми солдатами отстреляли и вырезали наши же головорезы. Оказывается, есть такие спецподразделения. Я один успел удрать. Уже больше месяца меня пытаются грохнуть ни за хрен собачий. Заметь, не поймать, а грохнуть за то, что знаю всю правду. Да, что я тебе тут объясняюсь. Ты же, мент, сейчас только о том и думаешь, как бы так сдать меня поудачнее. Так ведь?
Коровин молчал, потрясенный такой информацией. Что ответить, он не знал, так как именно утвердительный ответ на вопрос Сергея был бы самой, что ни на есть правдой. Да, он действительно обдумывал, каким таким безопасным способом задержать этого бывшего офицера КГБ.
Сергей продолжал:
- Так вот и получается как в стишках: ищут пожарные, ищет милиция. А я в это время у тебя в твоем ментовском медпункте отдыхаю. Каково?
- Зачем Вы это делаете?
- Что делаю? Пытаюсь сбежать? Как это - зачем? Отдать себя на растерзание таким шакалам вроде вас, ментов? Странный вопрос, дружище. Или ты что-то другое имеешь в виду?
- Вы же мне всю жизнь сейчас перепортите. Мы же с Вами офицеры, войдите в мое положение, пожалуйста! - взмолился Коровин.
- Твое положение намного лучше моего, дружище, так что не хнычь.
- Вы не представляете, что мне из-за Вас грозит.
- Да пошел ты..., слюнтяй. Ты этого заслуживаешь. Что, не знал, что нельзя сейф открытым оставлять, или что дверь в кабинет нужно запирать перед уходом? Не знал, милый мой? Ну, так теперь тебе за это придется ответить, - Сергей откровенно загоготал, застегивая последние пуговицы на кителе, - Шинель, я так полагаю, в шкафу?
- Да, - опустил виновато голову Коровин. Он уже стал смиряться с обреченностью своего положения, но, все же надеясь хоть немного облегчить его, - как Вы намерены со мной поступить дальше?
- Я свяжу тебя, засуну кляп в рот и привяжу к батарее, чтобы ты не дергался и дал мне спокойно покинуть это богоугодное заведение. Только я еще не решил, как я это сделаю. Может, тебя оглушить пистолетом для начала?
- Не надо, - взмолился перепуганный Коровин.
- А что прикажешь делать с тобою? Ты ведь сразу начнешь трезвонить, как только я выйду за дверь.
- Не начну, обещаю Вам.
Сергей загоготал.
- Ты за кого меня принимаешь, дружище? Хочешь, чтобы я поверил тебе? Ведь тебя же самого за яйца подвесят, если ты вовремя не сдашь меня. Ладно, вижу ты парень неплохой, хотя и дурак. Придумай сам что-нибудь серьезное, чтобы мне не контузить тебя. А то ведь я могу не рассчитать силы и проломлю черепушку твою безмозглую. Опыта в таких делах у меня нет, сам понимаешь, откуда мне знать, насколько твой череп твердый.
Коровин проглотил слюну и стал рассказывать свой вариант выхода из создавшегося положения:
- Там в сейфе, внизу под папкой наручники. Наденьте их на меня и прицепите к батарее. Прошу Вас, не надо меня оглушать.
- Да? Так ведь ты же орать начнешь.
- Согласен на кляп. Тогда хоть я как-то оправдаться смогу. Только не бейте меня. И потом, там же в сейфе - ключи от запасной наружной двери, которая расположена сразу под лестницей. Через парадный вход не ходите, там охрана. Вы видите, что я действительно хочу Вам помочь?
- Ну, хорошо, умница. Верю тебе. Только пистолет я тебе не отдам, не могу. Вдруг понадобится. Понимаешь, брат, терять мне нечего, я уже столько натерпелся, что в случае чего отдам свою жизнь как можно дороже.
Сергей подошел к сейфу и действительно под папкой обнаружил наручники. Он кинул их своей жертве и сказал:
- Пристегивайся сам, только побыстрее, а то мне некогда.
Коровин молча повиновался, после чего Сергей полотенцем, висящим возле раковины, туго перевязал ему рот и спокойно покинул здание медпункта через дверь, которую ему указал Коровин.
Он направился прямо на КПП, сильно волнуясь, сможет ли беспрепятственно миновать его. Но назад пути нет, надо идти напролом. Было уже совсем по-зимнему темно, и только свет фонарей освящал мрачные тюремные здания с маленькими окнами. Валил густой снег, и освещенные фонарями вихрящиеся снежинки очерчивали до земли огромные красивые конусы, подобно тому, как на грандиозных концертах цветомузыкальными приспособлениями создаются красивые картины. "Как все красиво, черт!" - подумал Сергей и глубоко натянул шапку, поднял воротник и опустил голову как можно ниже. В таком вот виде он открыл дверь КПП и оказался в проходе, где возле вертушки стоял сержант. Сергей бросил взгляд через окно во внутрь помещения КПП. Там было еще три человека: один из них подбрасывал дрова в печку буржуйку, двое других сидели на кушетке и забивали "козла" в карты. Стоящий в проходе сержант отдал честь капитанской шинели. Сергей дернулся к вертушке, но сержант вежливо преградил дорогу:
- Документы, товарищ капитан.
Сергей предъявил удостоверение личности, в который был вложен специальный пропуск. Сержант внимательно просмотрел его и сказал:
- Товарищ капитан, меня предупредили, что Вы перед уходом должны были сдать секретную тетрадь и доложить об этом дежурному офицеру.
- Да, я сдал, - моментально среагировал Сергей и продолжал смотреть на сержанта.
- Но он мне ничего не сказал.
- Кто? - продолжал казаться невозмутимым Сергей.
- Дежурный офицер мне не сообщал, что Вас можно выпустить.
- Ах, вот оно в чем дело. Так может, он не успел еще.
- Тогда подождите, я перезвоню ему сам.
- А, ну-ка, тихо и не дергаться, - зашипел Сергей и как можно сильнее надавил живот сержанта дулом пистолета, - Слушай сюда: ты сейчас спокойно проведешь меня за территорию, понял? А сейчас скажи своим пацанам в будке, что отлучишься ненадолго, чтобы они не беспокоились. И без всяких шуток. Все сделаешь спокойно, вернешься сюда нормально. Не то...Понял? И ни слова лишнего!
- У-гу.
- Давай, - Сергей сам приоткрыл дверь в КПП и подтолкнул дулом сержанта. Тот обратился к своим сослуживцам:
- Я отлучусь ненадолго с капитаном, заодно сигарет куплю.
- Давай, валяй, а то у нас они кончаются тоже, - был ответ из глубины комнаты.
Сергей заметил, что сослуживцы сержанта даже головы не оторвали от разложенных на табуретке карт. Дверь захлопнулась и два человека, облаченных в милицейскую форму, покинули территорию заведения МВД.
- Где здесь поблизости какой-нибудь транспорт? - спросил Сергей сержанта.
- Самый ближайший - электричка, до нее около двух километров пешком вон в ту сторону. Отпустите меня.
- Чтобы ты объявил тревогу? Нет, дорогой, доведешь меня до станции и посадишь в ближайшую электричку, тогда я тебя отпущу. Так что, ты уж постарайся, веди себя правильно и благоразумно. Потом вернешься. Вперед.
Они пошли по ночной темной дороге, окруженной черными силуэтами деревьев густого леса. Лишь белый снег в проблесках скудного света луны сохранял кое-какую видимость на дороге. Шли совершенно молча, каждый переживая свое.
- Вон уже станция видна. Может, отпустишь меня? - взмолился сержант, - ведь там за меня начнут волноваться и еще скорее тревогу объявят.
- Нет, я сказал, на станции отпущу, - ответил Сергей, и сразу пожалел о том, что не отпустил парня минуту назад. Они услышали гул приближающегося поезда.
- Ладно, беги отсюда, пока не передумал, беги к себе в конуру! - закричал Сергей.
Сержант неуклюже побежал назад, спотыкаясь на скользких неровностях дороги, и быстро исчез в темноте. Сергей припустил в противоположную сторону, боясь одного: опоздать на электричку. Она стремительно приближалась к станции, сопровождая свое прибытие протяжным режущим слух гудком, а Сергею еще предстояло преодолеть значительное расстояние до нее. Он надрывался, задыхаясь, изо всех сил пытаясь ускорить свой бег, но это ему не удавалось. Сказывалась изможденность организма последними "приключениями". Тесная милицейская шинель сковывала движения, легкие разрывались от холодного воздуха, ноги не повиновались уже сознанию. Электричка остановилась, и Сергей смутно сквозь пелену пота, застилавшую глаза, видел силуэты пассажиров, спешащих зайти внутрь вагонов и занять места. Еще немного и электричка тронется с места. Что потом делать ему, он не знал. Оставаться на станции будет нельзя. Его уже могут искать. Уйти в лес - бессмысленно. Найдут по следам очень быстро. Это вариант лишь продлит его физические мучения и усугубит и без того крайне плачевное положение. Такой выходки как дерзкий побег ему менты не простят. Надо только успеть на электричку. Иного варианта нет. Только уехать подальше от этого места и тем самым затруднить его поиски. Только бы сесть на электричку. Она еще стояла на платформе станции, но уже просигналила, давая понять, что через мгновение двери закроются, и путь будет продолжен. Для Сергея оставалось еще сто метров бега. Он хотел крикнуть кому-то, чтобы кто-то каким-то образом задержал отъезд поезда, но попытка не удалась. Лишь слабый хриплый звук вырвался из груди, рот тут же наполнился мокротой, которую Сергей с трудом сплюнул, при этом едва не потеряв равновесие и не упав. Вот он уже почти у самой платформы и с ужасом увидел, что она смонтирована на сваях высоко от земли, и надо еще пробежать метров тридцать к краю платформы, чтобы по лестнице попасть на нее. Делать нечего. Не прыгать же на высоту почти в два метра, чтобы затем уцепиться за железные ограждения платформы и преодолеть их? Это не под силу и здоровому спортсмену. Сергей остановился, обречено посмотрел на стоящий ближайший вагон и увидел в дверях мужчину, энергично махающего ему рукой, указывая, куда надо бежать. Мужчина, видимо уважающий милицейскую форму, держал своим телом дверь вагона, чтобы она не закрылась, и электричка не тронулась бы с места. Сергей побежал, шатаясь во все стороны. Эти последние метры пути оказались для него самыми долгими и трудными, особенно, когда он преодолевал подъем по лестнице на платформу, держась обеими руками за металлические перила, едва переставляя ноги. "Скорее, скорее!" услышал впереди себя мужской голос, и его каким то чудом самого уже занесло в проем дверей. Двери тут же с грохотом захлопнулись, электричка дернулась с места и стала набирать скорость.
- Молодец, успел, майор, - сказал улыбающийся молодой человек.
Сергей поднял голову, ничуть не удивился, почему это к нему обратились как к майору, хотя на шинели были капитанские погоны. Он с трудом выдавил из себя:
- Спасибо.
Он оперся обеими руками о стену, стараясь отдышаться. Громкое свистящее дыхание не унималось, сопровождалось дикой болью внутри легких и в поломанных ребрах, выделением мокроты, которую Сергей едва успел проглатывать, чтобы не захлебнуться.
- Что ж ты так запыхался то, майор, дыхалку тренировать надо бы.
Эти слова молодого человека для Сергея прозвучали откуда-то сверху, издалека. Они болезненным звоном раздались в ушах, как будто бы Сергей находился под водой. Перед глазами поплыли яркие золотистые круги, к горлу подступила тошнота, ноги подкашивались.
- Что-то мне очень хреново, - вымолвил Сергей и начал оседать на пол.
Его подхватили крепкие мужские руки:
- Пойдем в вагон - сядешь на место.
- Нет-нет, спасибо, мне нужен воздух, - Сергей призвал свой организм встрепенуться и хоть немного утвердиться на ногах. Ему нельзя было заходить внутрь вагона. В тамбуре был полумрак, а внутри вагона горели лампы. Его украшенное побоями лицо под светом ламп сразу бы насторожило пассажиров: что же это за работник милиции с побитой мордой? Поэтому Сергей стоял и продолжал интенсивно глотать воздух.
- Сейчас, мне уже легче. Чуть-чуть отдохну, и все будет нормально, - успокаивал он своего попутчика.
- Ну смотри, а то я сейчас покурю и пойду сяду, - предупредил он Сергея, достал и кармана дешевую без фильтра сигарету и прикурил, - Я тебе не предлагаю, тебе и так, вижу, дурно.
- Да, не надо, я не курю, - ответил Сергей.
Сейчас Сергей мог разглядеть в нем рыбака - любителя подледного лова. Одетый в ватный бушлат, штаны, огромную собачью шапку, обутый в валенки на калошах, оснащенный огромным штопором для бурения льда, с перекинутым через плечо рюкзаком-сидушкой, он безмятежно и с наслаждением выпускал дым изо рта.
"Какой же ты счастливый, дружище, как я тебе завидую: живешь среди леса, занимаешься своей любимой рыбалкой, и главное - ты никому не нужен. Никто тебя не ловит, и не сажает в тюрьму. Как тебе хорошо!".
Рыбак покурил, выкинул чинарик в проход между вагонами, ушел внутрь и спокойно занял свое место среди других пассажиров. Сергей остался один в тамбуре. Он постепенно справился с одышкой, хотя тошнота не прошла, и во всем теле чувствовалась дрожь. Проехали очередную станцию, на которой в вагон зашла бабушка с мешком. Она тоже ушла внутрь вагона и нашла там себе свободное место. Сигнал, двери закрылись, и электричка медленно стала набирать скорость. Сергея осенила тревожная мысль: "Если в СИЗО объявили тревогу, а ее обязательно уже должны объявить, то на этой станции уже должны бы зайти менты. Они быстро работают. Они знают, как ловить беглецов. Наверняка, уже идут по вагонам и ищут меня. Что делать? Дальше ехать опасно. Надо выходить на следующей. Нет, на следующей станции меня уже могут встречать под белые рученьки. А если не выйти, то повяжут прямо здесь в тамбуре. Тогда зачем я все это затеял? Чтобы так вот просто отдаться им? Нет, сволочи, не дождетесь!".
Сергей распрямился, напряг мускулатуру, стараясь определить, насколько еще хватит ему сил сопротивляться превратностям судьбы. Он решил уйти в следующий вагон, чтобы не вызывать каких-либо подозрений у рыбака. Он же не глупый человек. Наверняка ему показалось что-то странное в поведении Сергея. Лучше уйти подальше, вагона за два-три. Сергей двинулся в путь, преодолевая закрытые двери, тамбуры старых вагонов. В одном из тамбуров дверь вообще отсутствовала. Пройдя еще вагон, Сергей остановился. За грязным окном ничего не было видно кроме темных силуэтов деревьев. Лишь иногда в свете фонарей мелькали небольшие белые снежные полянки.
Сергею вдруг совершенно отчетливо представилось, как сейчас с головного и хвостового концов электрички навстречу друг другу движутся две бригады милиционеров и внимательно вглядываются в лица пассажиров, вернее ищут человека средних лет с побитой мордой и главное - в милицейской форме. Куда еще отчетливее приметы? Это воображение было настолько явным, что Сергей видел даже конкретные лица сержантов. Ни секунды сомнения не было в том, что это только его, Сергея мысли. Он четко знал, что так оно и есть на самом деле, что дело двух минут схватить его, если он не примет срочные меры.
Тамбур с отсутствующей дверью... Надо бежать только туда. Это - через вагон назад. Сергей тут же направился в обратном направлении, достиг того самого бездверного тамбура и взглянул вперед по ходу своего движения. На противоположном конце следующего вагона открывали дверь и входили внутрь трое милиционеров. Лица у них были точно такими, какими две минуты назад представлялись Сергею. Он пригнулся и сделал два шага к выходу. Держась за поручни, Сергей спустился на нижнюю ступень и поддался вперед. Сильный ветер мгновенно ударил в лицо. Колеса бешено застучали прямо по мозгам. Сергей заметил, как быстро мелькают большие фонарные столбы и между ними маленькие полутораметровые бетонные столбики. Как бы так угадать, чтобы прыгнуть и не сшибить один из этих столбиков. Очень больно будет. Сергей даже почувствовал, насколько это будет больно. "Решайся, Серега, решайся, иначе удачи тебе не видать!". Сколько раз за свою не очень то длинную жизнь говорил сам себе эти слова Сергей? Он сейчас вспомнил, что почти всегда решался в таких случаях и выходил победителем. Надо только на мгновение преодолеть свой страх. "Ну, давай...". Ему вдруг показалось каким то интуитивным видением, что в тамбур заходят та самая бригада ментов, и в этот момент он прыгнул, согнувшись калачиком и обхватив голову руками. Успел сосчитать до трех, именно столько раз он перекувыркнулся, дальше тело стало распрямляться, затем последовала целая серия мощных и очень болезненных ударов, после чего был еще один самый сильный, кажется по голове, сопровождающийся хрустом, вспышкой желтого света и сразу наступил полный провал памяти...

- 7 -

Я собрал всю свою группу - 22 гонноида, последних из нашей команды, продолжавших неустанно нести вахту на Четвертом реакторе. Мы обсудили создавшуюся ситуацию. На завершающем этапе строительства реактора, когда нам осталось только состыковать последний самый важный элемент Единой информационной системы, неожиданно возникло препятствие, возможно, самое серьезное, в лице нашего врага - Газамира. Он упорно преследовал цель лишить нас последнего элемента - френального комплекса, обнаруженного планетянами, работавшими на сепараторе. Этого мы допустить не могли. Оставалось совсем немного времени, когда расстояние между Газамиром и нами будет минимальным. Если не остановить Газамира, он захватит Единую информационную систему, подчинит ее себе, сольется с ней воедино, и тогда сам Четвертый реактор будет ему не нужен. С ним произойдет то же самое, что и с бывшим Третьим реактором - пятой планетой объекта 72. Точно также ему не понадобимся мы - последние из гонноидов, а также 17 флотилия, ожидающая моего прибытия на окраине планетарной системы объекта 72. Все будет уничтожено. Цель Газамира нам была ясна: перейти в новое надматериальное и надэнергетическое состояние - саморегулирующееся, саморазвивающееся, самодостаточное плазменное формирование, содержащее всю информацию, сохранившуюся от цивилизации гонноидов и накопленную новой цивилизацией планетян. Оно, формирование, уже не будет связано с телесной оболочкой Газамира, не будет подвержено никаким влияниям природных факторов, оно будет существовать вне зависимости от материального мира, пространства и времени. Газамир получит вечность, абсолютную власть и свободу во Вселенной.
Было еще одно обстоятельство, заставившее меня вспомнить и несколько раз обдумать все детали моего последнего разговора с Председателем. Время почти стерло этот разговор из памяти, так как реально с того момента прошло около 500 Больших циклов (более 5000 циклов Четвертого реактора), и мне приходилось использовать возможности Единой информационной системы для восстановления памяти. Одна догадка повергла меня в тупик. Председатель запрограммировал мои френы так, чтобы я один прибыл на окраину планетарной системы, где бы мы с ним встретились на космолете штаба флотилии. Предварительно перед своим отлетом я должен был запустить программу уничтожения Четвертого реактора. Затем, на космолете 17 флотилии, мы с Председателем одновременно должны были загрузить копии наших френальных комплексов. Совпадение копий с первоначальным состоянием наших френальных комплексов было бы ключом для отключения программы уничтожения Четвертого реактора. До сих пор мне было все ясно. Лишь недавно я предположил, что все мы, гонноиды - создатели Четвертого реактора, изменились за прошедшие 500 Больших циклов. Мы стали другими под влиянием той борьбы за наше выживание и судьбу нашего детища. А раз так, следовательно, и наши френальные комплексы подверглись существенным изменениям. Мой френальный комплекс уже не мог соответствовать тому, копия которого осталась в космолете штаба флотилии. Ключ для отключения программы уничтожения нашего реактора не сработал бы. Почему Председатель задумал это? Я не находил ответ на этот мучительный вопрос. Я, будучи в тех условиях, когда получил сигнал с флотилии, не могу запустить программу уничтожения реактора и не могу вылететь на встречу с Председателем, в соответствие с его планом. Я полагаю, что в данной ситуации поступаю правильно. Четвертый реактор уничтожать нельзя. Об этом кричит мой измененный френальный комплекс. Тогда почему сейчас программа уничтожения реактора запускается со стороны бывшей пятой планеты? Есть ли связь Газамира с Председателем, есть ли согласованность их действий? Самое сложное в моем положении является то, что я не могу посвятить в эти размышления мою команду. Так меня запрограммировал Председатель. А пока я еще верю, что он сейчас находится именно на космолете штаба флотилии и ждет меня. Я еще верю ему. Поэтому я собрал команду для обсуждения лишь одной проблемы: что делать с Газамиром, намеренным захватить Четвертый реактор?
Посовещавшись, мы приняли решение отправить челнок с 10 гонноидами на встречу с Газамиром. Что могла сулить эта встреча, мы не знали, лишь осознавали всю опасность этой экспедиции. Минимальные надежды мы возлагали на переговоры с ним. В наших руках был Четвертый реактор, который мы могли уничтожить, и этот факт оставался нашим последним козырем. В случае неудачи переговоров экспедиция должна сделать все, чтобы уничтожить Газамира. Самый мощный челнок из имеющихся у нас в наличии был отправлен немедленно с 10 гонноидами на борту.
Итак, нас осталось только 12. Мы следили за полетом челнока с волнением, которое раньше было совершенно несвойственно гонноидам. Мы видели, как челнок приближается к астероиду, равному в объеме четверти сателлита, на котором располагалась наша база. Астероид был неправильной вытянутой формы с бугристой неровной поверхностью. Огромные скалистые образования служили большой помехой в изучении его структуры. Наш челнок уже в пятый раз совершал облеты астероида в различных ракурсах, пытаясь обнаружить на его поверхности космолет Газамира. Наконец он был обнаружен в глубоком ущелье. Газамир не подавал сигналов. Я принял решение состыковать наш челнок с космолетом Газамира и войти внутрь половиной команды. Другая половина должна была остаться внутри челнока. Экспедиция выполнила мои указания. Челнок успешно подключился к стыковочному терминалу космолета Газамира. 5 гонноидов осторожно вошли внутрь космолета. Мы с замиранием сердца следили за их действиями. Аппаратура, встроенная в костюмы наших гонноидов позволяла рассмотреть внутренность космолета. У нас сложилось впечатление, что он длительное время оставался необитаемым, несмотря на то, что внутренние конструкции были из материала, неподвергающегося никаким изменениям в течение времени. Внутри космолета царствовал сам дух необитаемости. Мы, находясь в отдалении на сателлите Четвертого реактора, внутренне чувствовали враждебную опустошенность космолета Газамира.
Пять гонноидов продолжали продвигаться по отсекам космолета. Продвижение происходило медленно, так как сила гравитации на астероиде была крайне мала, а для создания искусственной гравитации требовался запуск основных двигателей космолета. По мере продвижения команды внутри помещений автоматически срабатывала осветительная аппаратура, включались системы жизнеобеспечения, срабатывали информационно-предупредительные знаки. Следов Газамира не было. Я понимал, что этого не могло быть, надо продолжать поиск. Напряжение усиливалось. Для того чтобы занять себя делом в мучительном ожидании, я запросил программное обеспечение проверить космолет в базе данных. К нашему удивлению космолет принадлежал 17 флотилии, той самой, в составе которой мы покинули созвездие Беказа. Выходит, Газамир захватил его после отделения от флотилии нашего передового отряда и прибыл в планетарную систему объекта 72 значительно раньше нас. Космолет относился к первому классу по своему функциональному предназначению, имел огромные размеры и неисчислимое количество помещений. Поиски Газамира могли затянуться до неопределенного времени. Я подал сигнал выйти в навигационный отсек космолета и через компьютерное обеспечение задать программу поиска Газамира. Мой сигнал преодолевал пространство очень долго. Команда обследовала еще пару помещений, пока мы не увидели, что гонноиды среагировали на сигнал. Запаздывание сигналов очень злило нас. Мы понимали, что та информация на стереодисплее, которую мы наблюдаем в данный момент, уже устарела на целый бардус*. Такая значительная задержка совершенно не способствовала координации наших действий. Если сейчас я замечу признаки, угрожающие жизни моим гонноидам или что-то неблагополучное в космолете, я должен немедленно подать сигнал. Учитывая, что я замечу опасность с опозданием в один бардус, столько же по времени будет находиться в пути мой сигнал, который мои товарищи получат спустя уже два бардуса. Они могут уже погибнуть, когда мы будем наблюдать их еще живыми.
Теперь мы видели наших гонноидов в навигационном отсеке, наблюдали, как они разбираются с программной аппаратурой, которая, к нашей общей радости, выдала схему космолета и место расположения Газамира. Пять гонноидов уже целенаправленно устремились в нужный отсек космолета. Прошел еще целый бардус, когда нашему взору представилось помещение летаргической камеры, в центре которой находилась капсула с телом Газамира. Я подал сигнал вскрыть камеру, и нам пришлось на протяжении двух бардусов ожидать, когда команда исполнится. Капсула вскрылась, и мы увидели тело Газамира: высохшая изможденная мумия, которая на протяжении более 500 Больших циклов (по моим расчетам) пребывала в капсуле в атмосфере поддержания жизненных функций в низкотемпературном режиме. Такие капсулы предназначались для поддержания охранительного режима гонноидов на протяжении не более 100 Больших циклов. Видимо, в планы Газамира не входил взрыв пятой планеты, где он построил Третий реактор. Он вынужден был себя законсервировать на такой длительный срок, однако френальный комплекс его, несмотря на то, что был связан с мумифицированным мозгом, функционировал самостоятельно, благодаря накопленной энергии Третьего реактора. Газамир все это время наблюдал за нами, за ходом создания Четвертого реактора и выжидал.
Мы все увидели, как мумия открыла глаза. Да, вскрытие капсулы автоматически приводило к оживлению тела. Один из гонноидов на космолете подошел вплотную к мумии, и на нашем экране четко зафиксировались подробности строения глаз. Я быстро сканировал их и передал копии в базу данных для идентификации. Ответ не замедлил себя ждать: глаза, а значит и все тело, принадлежали не Газамиру. Они принадлежали Председателю. Почему? Как такое возможно? Френальный комплекс Газамира оказался в теле Председателя.

• Бардус - единица измерения времени, принятая в цивилизации гонноидов, приблизительно равная 14 минутам, 23 секундам.
Ответ сформировался сам собою. Газамир в соответствии со своим планом поместил свой френальный комплекс в структуру мозга Председателя, вытеснив и разрушив его собственный френальный комплекс. У меня рефлекторно сформировался единственно правильный вариант действий. Я мгновенно передал команду на космолет Газамира: "Немедленно уничтожить мумию! Немедленно уничтожить мумию! Немедленно уничтожить мумию!...". Обстановка требовала многократного повторения сигнала. Он достигнет космолета только через бардус. Это - катастрофически долго. Газамир может успеть среагировать быстрее. Сейчас ситуация такова, кто будет первым. Если мы уничтожим мумию, вместе с ней умрет френальный комплекс Газамира и то плазменное формирование, которое законсервировало в себе френальную энергию Третьего реактора. Для нас это будет полная и, надеюсь, окончательная победа. Если мы не успеем, преимущество будет на стороне Газамира, а он обязательно пойдет на уничтожение нас и нашего детища - Четвертого реактора.
Сигнал шел сквозь космос, разделяющий нас, а мы продолжали наблюдать вместе с гонноидами на космолете за мумией. Я лихорадочно перебирал события, стараясь рассчитать, когда мог Газамир вселиться в тело Председателя. Это могло быть непосредственно накануне эвакуации 17 флотилии из созвездия Беказа. Тогда Газамир был близок к Председателю и мог просто поменяться с ним френальными комплексами. В этом случае Председатель в теле Газамира погиб, оставшись на планете Винар, которую поглотила Черная дыра. Хотя этот случай маловероятен, потому как тогда еще не была разрушена Единая информационная система. Посредством тотального контроля со стороны этой системы намерения Газамира сразу бы были выявлены, и система не позволила бы ему осуществить этот план. К тому же в последующем, уже далеко за пределами созвездия Беказа, Председатель проводил совещания Конфиденциального Совета, совершенно не навлекая на себя никаких подозрений. Сомнения у меня вызывал лишь последний разговор с Председателем. Вспоминая его мельчайшие подробности, я не мог решить, разговаривал ли я с Председателем или уже с Газамиром. Скорее всего, Председателя уже не существовало. Это Газамир мог приказать мне вылететь навстречу 17 флотилии, зная, что мой френальный комплекс будет к тому моменту изменен настолько, что программу уничтожения Четвертого реактора отключить будет невозможно. Осуществив таким образом отвлекающий маневр, Газамир мог уже с позиции пятой планеты почти беспрепятственно захватить Четвертый реактор. Впрочем, какая теперь разница, когда Газамир осуществил передислокацию своего френального комплекса.
Мы почувствовали волнение, переданное нам стереодисплеем. Наш сигнал достиг космолета Газамира. Стоящий рядом с мумией гонноид быстро извлек оружие, стреляющее электромагнитными импульсами, и направил его на мумию. Но в этот самый момент все пять гонноидов, находящихся в летаргической камере рядом с мумией, упали замертво. Газамир мгновенно изъял их френальные комплексы из мозга. Мы не успели на тысячную долу бардуса. Газамир оказался первым. Он победил. Пятеро гонноидов, которые еще оставались на нашем челноке, состыкованном с космолетом Газамира, были обречены. Не было смысла подавать им сигнал, который все равно не успел бы достигнуть цели. Мы видели, как челнок отделился от космолета, взлетел, стараясь убежать в космос, но, совершив прощальный для нас полукруг, вновь состыковался с космолетом. Плазменно-информационное формирование Газамира захватило своим полем френы гонноидов и заставило их повернуть челнок назад. Теперь, если они еще не уничтожены, то станут пленниками Газамира.
Я почувствовал, как Газамирово творение выстрелило в нашу сторону мощный пучок френальной энергии. Через один бардус он достигнет нашей базы, и мы все погибнем. Впервые за всю мою продолжительную жизнь мой мозг работал в таком напряженном ритме, в таком цейтноте. Я быстро распорядился подготовить четыре челнока к взлету. Мы должны немедленно уйти от губительного поля френальной энергии. Мы единой командой по три гонноида в каждом челноке совершим свой последний в жизни полет. Все навигационные приборы в четырех челноках будут настроены на бомбардировку астероида Газамира. Я распорядился подключить надежную защиту для программного обеспечения наших челноков, чтобы френальное поле Газамира не смогло осуществить сбой аппаратуры. Мы все при приближении к астероиду должны отключить и разрушить свои френальные комплексы, чтобы их не захватил Газамир. Только при выполнении таких условий, Газамир не сможет повлиять на наши френы и подчинить их себе. Мы уничтожим сами себя, но иначе наша задача будет невыполнима. Газамиру может и удастся избавиться от одного или даже двух наших челноков, но от одновременной атаки четырех ему не спастись. Я так надеюсь на это.
Пока мои гонноиды готовили челноки к последнему полету, я отправил сигнал на 17 флотилию, которая так и не дождалась моего прибытия. Я не знал достоверно исхода нашей битвы с Газамиром, поэтому приказал флотилии покинуть пределы объекта 72 не менее чем на десятую долю Большого светового цикла.
И последнее, самое важное. Я оставляю эту запись здесь на нашей базе. Думаю, что планетяне когда-нибудь ее обнаружат и сумеют расшифровать. Они еще не знают про нас, даже те, которые работают сейчас на сепараторе. Мы им не представлялись официально, и лишь мягко и незаметно для них направляли их деятельность, подавали им самую необходимую и важную информацию. Естественно, они полагали, что добывали ее сами. Они здорово нам помогли. Благодаря им был обнаружен последний элемент Единой информационной системы, которая, я надеюсь, позволит достичь новой цивилизации своего расцвета. Я также надеюсь, что планетяне не выберут то направление в своем развитии, которое погубило нас. Рационализм одинаково уничтожает как отрицательное начало, так и положительное. Планетяне сами найдут свой оптимальный путь, сами выберут себе цель. Они лучше нас, их жизнь наполнена смыслом. Они знают о жизни гораздо больше нас. Они - очень милые создания, хотя часто выплескивали огромные количества отрицательной энергии, и создавали много проблем себе и нам. Однако я очень благодарен им за то, что они нас сделали другими и позволили нам вернуть себе то, чего мы сами себя когда-то лишили...

- 7 -

- Александр Максимович, та литература, которую Вы порекомендовали мне прочесть, конечно, заставляет задуматься о многих вещах, и даже в чем-то усомниться из прежних моих убеждений. Это так. Но, прочитав ее, я в еще большей степени убедился, что все религиозное мировоззрение построено лишь на умозрительных заключениях отдельных людей в разные исторические эпохи. Если наука пытается что-то доказать и ошибается, то в последующем своем развитии она все же находит правильные решения. И я уверен, что те необъяснимые на данный момент явления природы когда-то найдут свои научные объяснения. Религия же на все недоступное для объяснения налагает клеймо божественного происхождения. Вот, например, книга американских проповедников Роджера Окленда и отца и сына Маклинов "Очевидность сотворения мира", которую я сегодня прочитал. Эти авторы называют выводы палеонтологии, геологии, биологии и других естественных наук о возрасте Земли, длительности развития жизни на Земле чисто умозрительными. Я согласен с ними в некоторых моментах, например в том, что радионуклидный метод определения возраста Земли страдает большими погрешностями. Но сравните приводимые ими доказательства молодого возраста Земли. Разве они не умозрительны? На мой взгляд, они являются просто нелепыми и зависимыми от целого ряда условий. Вот одно из приводимых авторами так называемых доказательств, я процитирую: "Напряженность магнитного поля Земли с течением времени меняется и за последние 130 лет уменьшилась на четырнадцать процентов. Каждые 1400 лет напряженность магнитного поля уменьшается в два раза. Если бы такая тенденция оставалась постоянной, то 10000 лет назад напряженность магнитного поля была бы такой же, как у магнитной звезды. При такой интенсивности магнетизма жизнь на Земле не могла бы существовать". В данном доказательстве молодого возраста Земли американцы принимают значительное допущение: интенсивность падения напряженности магнитного поля должна быть постоянной. Почему они принимают такое допущение в то время, когда сами резко критикуют за подобные действия ученых, доказывающих противоположные суждения о возрасте Земли? Действительно, почему скорость падения интенсивности магнитного поля должна быть постоянной величиной? А разве не могла эта скорость резко возрасти в последнее столетие в связи с промышленной деятельностью человечества? Образование озоновых дыр в атмосфере - результат деятельности человека. С этим фактом знаком почти каждый житель планеты. Не могут ли озоновые дыры влиять на скорость уменьшения магнитного поля Земли? А тысячи искусственных спутников, вращающихся на земной орбите? Кто знает, какова их роль в этом процессе? Возможно, такое резкое снижение напряженности магнитного поля произошло именно в последние десятилетия. Ведь этот факт необходимо учитывать.
Ладно, это только один момент. Второй: почему приверженцы данного метода определения возраста Земли не посмотрят дальше. 10000 лет - для Вселенной ничто. Если 10000 лет назад на месте Земли была магнитная звезда, то что было вместо нее 20000 лет назад? А 30000, 100000 лет назад при условии, что скорость падения напряженности магнитного поля всегда оставалась постоянной согласно принятому допущению? Сверхмагнитная звезда? Или какой-то невообразимый гигантский сгусток энергии? Как же из такого материала можно было сотворить Землю и создать на ней жизнь? Почему-то эти "ученые" предпочитают не задумываться над таким фактом? Более того, я подозреваю, что они подогнали свои "расчеты" под библейский возраст Земли, то есть, сделали результат от противного: какова должна быть скорость снижения напряженности магнитного поля Земли, если ее возраст равен около 10000 лет? И получили примерный результат, который вполне их удовлетворяет. Ведь 130 лет назад методы измерения такой физической величины наверняка страдал погрешностями из-за своего несовершенства, поэтому как можно настолько утвердительно заявлять, что тогда напряженность магнитного поля была больше нынешней на 14 процентов?
А такое доказательство молодого возраста Земли как "сжимающееся солнце" вообще, на мой взгляд, не заслуживает публикации. Авторы утверждают, что солнце сжимается со скоростью 0,1 процента за столетие, что равносильно полутора метрам в час. При такой скорости 20 миллионов лет назад размеры солнца были бы величиной с орбиту Земли. В связи с этим, возраст Земли не может превышать 10 тысяч лет, иначе из-за близости и огромных размеров солнца, планета не могла бы существовать. Правда, авторы наряду с яростной критикой радионуклидного метода определения возраста Земли никак не характеризуют метод определения уменьшения размеров солнца. Хотелось бы мне самому убедиться в достоверности этого метода. Ладно, предположим, что этот метод дает достоверные результаты. Но вновь авторы допускают, что скорость уменьшения размеров солнца была постоянной величиной всегда, даже 20 миллионов лет назад. Почему они так огульно принимают это допущение? Ведь, если бы наше солнце когда-то было величиной с земную орбиту, это было бы не солнце, а гигантская звезда с совершенно другими свойствами. И опять же, 20 миллионов лет - сравнительно малый промежуток времени в масштабах Вселенной. Каких же размеров достигало бы наше солнце 100 миллионов лет назад, а всего лишь миллиард лет назад? Совершенно очевидно, что нельзя делать подобного рода допущения. К тому же солнце может пульсировать, то есть периоды сжатия могут сменяться периодами расширения. Почему бы не принять такое допущение?
Возьмем следующее доказательство, приводимое в книге. Авторы на основании того, что залежи нефти и газа всегда имеют повышенное давление, утверждают, что этим залежам не было времени рассосаться в пористой породе и таким образом нормализовать давление. Но почему залежи нефти в глубинах земли должны иметь такое же давление, как и на поверхности? Ведь на них давит огромная масса земных пород. Любая жидкость, как бы и куда бы она не рассасывалась, будучи под пластами земной коры всегда должна иметь повышенное и в то же время постоянное давление, зависящее от массы земли, давящей на нее сверху. Высокое давление в глубине океана - это нормальное явление, абсолютно не связанное с возрастом Земли. Ведь когда аквалангисты опускаются под воду, с увеличением глубины погружения они на себе реально ощущают увеличивающееся давление воды, что может привести к кессонной болезни. Существует и развивается целая отрасль медицины, занимающейся физиологией подводного плавания. И никто из ученых не связывал зависимость увеличения давления воды от глубины погружения с возрастом Земли. Это было бы откровенной глупостью, не так ли? Ведь, если следовать такой логике, то вода в многокилометровых глубинах, находясь под гигантским давлением, должна находить себе выход. Куда? Тогда должны быть постоянные огромной силы турбулентные движения гигантских масс воды. Мировой океан в стремлении выровнять разность давления постоянно находился бы в состоянии водоворота бушующей силы. Однако этого мы не наблюдаем. Водная оболочка Земли находится в равновесном состоянии, несмотря на огромную разность давления в различных глубинных ее слоях. Таким образом, это доказательство просто нелепо.
Следующее предмет для доказательства юности Земли - Луна. Утверждается, что если бы возраст Луны, так же как и Земли, достиг 4 с половиной миллиардов лет, то на ее поверхности образовался бы многометровый слой космической пыли, в которую непременно бы погрузились американские астронавты, высадившиеся на Луну в 1967 году. В ней должны были бы утонуть все луноходы, едва коснувшись ее поверхности. На мой взгляд, это примитивное рассуждение. Откуда известно, что 4 с половиной миллиардов лет назад Луна находилась в том же состоянии, что и сейчас? Ведь только при этом условии космическая пыль должна остаться в неизменном состоянии, легкой, воздушно мягкой, с очень малой плотностью, как это представляется в книге. На самом деле, наверняка, луна длительный период времени после своего возникновения представляла собой раскаленный шар, которому некуда было отдать свою энергию по той причине, что он окружен космическим вакуумом. Процесс формирования Луны должен занимать очень длительный промежуток времени, гораздо больший, чем 10000 лет. На начальных этапах формирования Луны, поглощаемая ее горячей поверхностью космическая пыль должна спекаться от высокой температуры, уплотняться и способствовать в конечном итоге постепенному снижению температуры поверхности планеты. Новые слои этой пыли должны по логике вещей уплотнять нижележащие, так что исходя из этого "утонуть" в лунной пыли нельзя.
Можно было бы и дальше недоумевать по поводу такого рода неуклюжих доказательств, но я не буду их рассматривать, они вообще не заслуживают внимания. Таким образом, нужно только вдуматься и понять всю мифологичность библейского объяснения сотворения мира, как бы его не интерпретировали.
Все религии в принципе основаны на том утверждении, что мир, в котором мы живем, уникален по своей сложности и не мог сформироваться сам собою без чьего-либо участия. Поэтому нужен Творец, чтобы объяснить сложность существующего мира, особенно живой материи. И тогда все становиться предельно ясным. Не надо много думать, надо только допустить: раз вещь или явление очень сложны по своей структуре или по своему развитию, то есть, непонятны нам, то они, эти самые вещь или явление имеют божественное начало. И все! Сразу все необъяснимое становится простым и понятным. Не кажется ли Вам, что эта философия вредна для миропонимания людей? Она как бы успокаивает разум, ищущий во всех явлениях разгадку, отвлекает его и препятствует поиску действительной и единственной истины. Мне много приходилось беседовать с верующими людьми, и всегда меня умиляла их особенная примирительно-соглашательская позиция: этого не надо понимать, в это надо просто верить. Бога надо понимать сердцем, а не разумом. То есть, предлагается лишь слепая вера, которую нельзя подвергать сомнениям, и все. Да, очень сложно науке объяснить на современном этапе историю Вселенной, Земли, происхождение жизни на Земле и многие другие вещи. Гораздо проще объяснить это деятельностью всемогущего Творца, и поставить на этом точку. В этом я лично вижу ограниченность религиозных взглядов. Сами смотрите: весь окружающий нас мир создан Творцом. А почему не целым творческим коллективом, этаким конструкторским бюро?
- Хорошо, но как же Вы, приверженец науки, объясните все эти вещи? Ведь официальная наука во всем усматривает закон случайных событий. Лишь этот закон является движущей силой мироздания. Благодаря закону случайных причинно-следственных связей возникли прекрасные совершенные формы жизни на Земле и человек - мыслящее существо. Согласитесь, что это звучит нелепо. Каждая искусственно созданная вещь имеет своего создателя. Самый современный компьютер создан человеком, человеком, который на несколько порядков более высоко организован. Разве может человек быть результатом пусть даже очень длинной цепи случайных событий? Очевидно, что нет. Человек, как и все живое на планете должны быть кем-то созданы.
- И тот, кто создал все это, должен быть на несколько порядков организованнее человека?
- Конечно. Творец - самый совершенный, могущественный, всезнающий объект во Вселенной.
- Хорошо, но если применить Вашу логику, то получается, что Творец тем более не мог стать результатом случайных событий, Творец тоже должен иметь своего создателя. Тогда кто же этот Создатель Творца? И тогда каков же его уровень совершенства? Рассуждая таким образом, мы неминуемо оказываемся в тупике. Размышляя над этим вопросом, а именно сложнейшим устройством мира, я задумался над следующим. Сейчас учеными установлено, что простейшая белковая молекула имеет в своем наборе как минимум 400 молекул нуклеиновых кислот, расположенных и взаимосвязанных между собой в строго определенном порядке. Рассчитывая вероятность того единственного случая, когда все нуклеиновые кислоты соединятся точно в такой последовательности, как нужно, даже допуская, что общее их количество уменьшено до ста, такая вероятность практически равна нулю, то есть один случай на бесконечно огромное число вариантов. Поэтому, случайно такого события не могло произойти никогда. Нужна целенаправленная работа Творца.
- Так.
- Хорошо. Представим начальный этап зарождения жизни на Земле. Из отдельных элементов таблицы Менделеева благодаря физико-химическим законам образуются нуклеиновые кислоты - процесс вполне допустимый и объяснимый, учитывая, что известное общее количество их в природе не так уж и велико: чуть больше двух десятков. Далее эти кислоты вступают во взаимодействие друг с другом все по тем же физико-химическим законам, образуя более крупные соединения из десятков нуклеиновых кислот. Часть таких соединений распадается по каким-либо причинам, часть из них несколько иного состава обнаруживает свойство притягивать все новые и новые нуклеиновые кислоты в свои конгломераты. Таких соединений могло образовываться великое множество в самых разнообразных вариантах. До сих пор я не вижу здесь вмешательства Творца. Никто упорядоченно и целенаправленно их не создавал. Молекулы получились такие, какие они получились. Затем наиболее крупные соединения начинают проявлять некоторые свойства, которые нехарактерны для менее сложно устроенных соединений, хотя бы такое свойство как способность превращаться в более-менее устойчивую равновесную систему в условиях ранней жизни Земли. Длинные молекулярные цепи в своих изначально хаотических движениях случайно "зацеплялись" своими звеньями, далеко отстоящими друг от друга, между ними возникали дополнительные связи, молекула становилась более крепкой структурой, притягивающая к себе дополнительные нуклеиновые кислоты. Все, как в учебнике по марксистко-ленинской философии: закон перехода количества в качество. Далее, при все усложняющейся структуре лишь некоторым молекулам удается обнаружить зачатки жизненных свойств. Причем надо допустить, что на первых этапах двух одинаковых молекул со сложно устроенной формулой не могло возникнуть в соответствие с вероятностными законами. Это так. Все молекулы были различны по структуре, но их объединяло одно: с усложнением структуры у них появлялись новые свойства. Конечно, эти свойства были выражены в разной степени у разных соединений: у кого слабее, у кого сильнее. В итоге, лишь малому числу молекул "повезло". Они приобрели новое качество, а именно - проявлять простейшие элементы жизненной активности, результатом которой явилось формирование способности повторять себе подобную структуру. Множество раз этот процесс мог прерываться на промежуточных этапах. Множество раз он опять возрождался, но уже у других соединений. Это был не единственный толчок жизни и не в одной единственной точке планеты. Это были миллиардные повторения, происходившие параллельно друг другу во времени и пространстве, и не один из этих процессов не был копией какого-либо еще одного. Я замечу важную деталь: в каждом случае конкретные условия определяли характер протекающих событий. Ни в коем случае не наоборот. Условия видоизменяли органические молекулы так, чтобы они соответствовали им, этим самым условиям. Простейшая органика того периода приобрела свойство, противоположное энтропии, которое проявлялось в постепенном совершенствовании органической молекулы до оформления в какую-либо единицу жизни. Сначала это были простейшие прионы и вирусоподобные частицы, затем клеточные организмы и так далее. Но всегда эти формы жизни получались такими, какими требовали от них конкретные условия их обитания. Так, если в Крыму в один год будет, допустим, 250 солнечных дней, то из урожая винограда этого года с определенного участка земли можно получить один определенный сорт вина. Если в следующем году будет 240 солнечных дней, то с того же участка земли виноград послужит сырьем уже для другого сорта вина. Точно так же условия жизнеобитания органических соединений формируют способы их существования и жизненную форму. Например, учеными обнаружены бактерии, которые могут существовать в вулканических условиях при температуре 300 градусов Цельсия, другие бактерии могут обнаруживаться в сердцевине ядерных реакторов, молекулы вирусов - в метеоритах, хвостах комет и так далее. Все эти жизненные формы совершенно неслучайно оказались в высшей степени различными друг от друга: таковыми их сделали условия обитания. Результатом явилась жизнь на Земле в громадном ее разнообразии. Так я себе представляю эту проблему и, повторяю, не вижу в ней участия Творца. Поэтому, когда мне верующие в Бога люди говорят, что нельзя случайно без участия направляющей силы создать такой сложный живой мир, я себе говорю: именно такая многообразная жизнь явилась результатом великого множества случайных событий при конкретных условиях, определяющих тенденции развития жизненных форм. Не Творец, а конкретные природные условия определяли направления развития живой материи на Земле. Никто не задавался целью построить именно такую формулу белка из 400 нуклеиновых кислот, какую установили ученые. Никто этого не делал. Эта органическая формула сама через множество случайных событий и определяющих условий сформировалась в том виде, в котором мы ее сейчас обнаруживаем. И повторения этому событию быть не может. Это все равно, как при игре в кости, только с очень большим количеством костей, например в 400: бросив один раз кости на стол, мы получим одну комбинацию, которую затем повторить будет невозможно. Представим, что Земля бы опять вернулась в те условия первоначального зарождения жизни. Жизнь бы зародилась вновь, это вполне вероятно. Но форма жизни никогда бы не повторилась. Сейчас Земля была бы совершенно другой планетой, населенной совершенно другими существами. Трудно предположить даже, что могло бы составлять ее биосферу. Поэтому я уверен, что движение материи - живой или неживой - подчинены лишь нескольким, но фундаментальным законам природы.
- Хорошо, расскажите мне Вашу точку зрения на эту проблему.
- Я совсем не претендую на истину, но моя логика подсказывает мне следующее. Вся Вселенная во всем своем многообразии, в своем постоянном движении базируется всего лишь на нескольких фундаментальных законах. Один из них - закон полярности. Каждое явление в природе - результат действия этого закона. Атомы и электроны - полярны по отношению друг к другу, и эта полярность поддерживает существование этой простейшей системы в равновесном состоянии. Если происходит смещение этого равновесия в ту или иную сторону, мгновенно возникает сила, восстанавливающая равновесие. Благодаря этому на первый взгляд очень простому закону природы человечество с успехом использует электрический ток - силу, стремящуюся восстановить равновесное состояние полярности в системе, где оно нарушено. Температуру также можно рассматривать с точки зрения полярности, начиная от малых замкнутых систем, и заканчивая глобальными размерами. Ветер, морские течения - это результат выравнивания температур в разных участках планеты. Давление - тоже полярное явление. Его сила - результат стремления выровнять разницу давления в системе. Можно приводить множество других примеров закона полярности. Наука только знает этот закон и использует его на практике. Но до объяснения этого закона еще очень и очень далеко. Никто сейчас не в состоянии объяснить, почему действует закон полярности, кто его придумал, имеет ли он повсеместное распространение, или существуют миры, где этот закон не действует. В таких мирах, где нет закона полярности, царит совершенно другая физика, там другая природа вещей. Ну, это я уже фантазирую, однако не могу отрицать возможность существования таких миров.
Я хочу обратить внимание на особый пример. Известно, что во Вселенной действует закон энтропии. Все со временем подвергается разрушению, распаду, разложению, порче и так далее. Хотя я смотрю на этот закон со своей точки зрения. Например, в этой же книге "Очевидность сотворения мира" авторы приводят в качестве примера энтропии автомобиль, который после функционирования по своему назначению со временем приходит в негодность, ржавеет и завершает свое существование. Но эта точка зрения только человека - владельца автомобиля. Если отставить интерес человека в сторону, то энтропия автомобиля будет сведена в основном к окислению железа и другим физико-химическим процессам, которые неизбежно подчиняются законам природы. Только и всего. Эти процессы не имеют своей цели подвергнуть конкретный автомобиль энтропии. Почему же эту естественную химическую реакцию нужно рассматривать как энтропию? Почему разложение трупа тоже нужно рассматривать как энтропию? Почему бы в таком случае не рассмотреть процесс разложения трупа как расцвет колоний бактерий, для которых труп служит питательным материалом. С точки зрения колоний этих бактерий разложение трупа - явление, обратное энтропии. А расцвет человечества на планете Земля, которое поглощает с все возрастающей активностью ее недра? Земля подвержена энтропии в своем глобальном масштабе, а человечество развивается за счет этой самой энтропии. Но я не то имею в виду. Я хочу сказать, что в соответствии с законом полярности, который присутствует во всех явлениях, и без него бы не было никакого движения, энтропия должна иметь свой антипод. То есть следует принять, что наряду с разрушительными процессами во Вселенной, могут иметь место созидательные. Раз существует такое явление, как энтропия, значит, имеет право на существование и антипод энтропии. Скорее всего, так оно и есть. И тогда можно объяснить эволюционную теорию возникновения жизни на Земле. Вы справедливо заметили, что нельзя одним пассивным стремлением жизненных форм приспосабливаться к окружающей среде объяснить постепенное усложнение организмов от одноклеточных существ к человеку. Действительно, чем проще организм, тем он устойчивее, жизнеспособнее в окружающей среде, и поэтому совершенно не было смысла амебе усложняться до человека. Но добавьте к теории эволюции влияние созидательной силы - антипода энтропии, и Вы убедитесь, что это именно тот отсутствующий элемент, без которого не может работать весь механизм эволюции. Природа всегда стремиться к совершенству, от низших форм к высшим. Как в одной человеческой клетке, из которой вырастает человек, заложена вся программа его дальнейшего развития, точно так же изначально в простейших организмах, появившихся на начальных этапах зарождения жизни на Земле сотни миллионов лет назад (а не 10000 лет), уже была заложена программа самосовершенствования, результатом которой явился человек. Эта программа, рассчитанная на миллионы, миллиарды поколений, постепенно, иногда вопреки Дарвиновскому закону естественного отбора, усложняла жизненные формы на Земле, и явила миру человека, гораздо менее приспособленного к условиям жизни на суровой планете, чем многие проще устроенные существа, но зато обладающего разумом, с помощью которого он может постигать природу и подчинять ее себе.
- Вашу концепцию можно принять. Более того, Вы не первый, кто додумался до такой идеи. Еще примерно тридцать лет назад создатели новой отрасли науки - кибернетики также дали право на существование антипода энтропии, назвав его негэнтропией. Это понятие выражает степень организованности, порядка, определенности, а содержанием его является информация. "Как энтропия есть мера дезорганизации, - пишет Н. Винер - отец кибернетики, - так и передаваемая рядом сигналов информация является мерой организации". Информация - это рациональная программа, заложенная в природу. Она отличается и от материи и от энергии. Космическая созидательная роль жизни порождает такое явление как эволюция - движение от хаоса к порядку, от бессодержательного - к информационному, от неживого - к живому, носителю информации. Человеческое мышление и сознание - конденсатор информации. Оно еще больше отличается от биологических процессов, чем жизнь - от процессов физических. Само мышление, сознание не питается никакими запасами материальной энергии. Сознание - после жизни следующая высшая на Земле ступень совершенства, на которой побеждается энтропийная смерть. Подобно тому, как слияние одноклеточных организмов в многоклеточный было началом прогресса, так и духовное объединение человечества ведет его к Сверхжизни, Сверхчеловечеству. Эволюция продолжается.
- Александр Максимович, Вы удивляете меня, говоря об эволюции. Насколько мне известно, религия придерживается взглядов креационизма, а Вы смело утверждаете противоположную концепцию. Не означает ли это, что религия сдает свои позиции перед наукой?
- Во-первых, я - биолог по образованию, и не могу не поддерживать учение об эволюционном процессе. Во-вторых, лично я никогда не смешивал такие разные и важные сущности как наука и религия. Я искренне считаю, что они не должны противопоставляться друг другу. Нельзя измерить величие Бога циркулем, точно также нельзя изучить химию по Псалтырю. У науки - свои объекты и методы исследований. У религии - совершенно другой объект: духовная, нравственная сторона. Поэтому, принимая эволюцию, как достойное уважения учение, лично я не могу сбросить со счетов то обстоятельство, что во всех эволюционных процессах в природе усматривается воля Божья. Вы предполагаете сейчас, что эволюция жизни на Земле изначально запрограммирована от простого к сложному. Кем запрограммирована, если Бога Вы отрицаете? Неужели Вы думаете, что программа сформировалась сама по себе? Повторяю, все должно иметь своего Создателя.
- Я бы не стал так категорично утверждать термин "программа" применительно к эволюции. Как я уже сказал, это - всего лишь тенденция в развитии природы, направляющая сила, противоположная энтропии. Почему она должна иметь своего Создателя? Мы же не говорим прямо, что энтропия существует благодаря программированию Создателем, или, что сила тяготения - это тоже программа, разработанная Им. Хотя благодаря этой силе возможна жизнь на Земле, эта сила определяет траектории многочисленных спутников нашей планеты и движения других небесных тел. Уже много лет назад Ньютоном был открыт закон всемирного тяготения. С тех пор этот закон и существует в умах людей в неизменном виде как незыблемая аксиома. Но наука не приступила пока к доскональному исследованию механизма силы тяготения. Хотя в научном мире есть предположения о существовании особых элементарных частиц - гравитонов. Вполне возможно, что механизм действия этой силы намного сложнее механизма той направляющей тенденции к порядку - антипода энтропии, которая привела к усложнению форм биологической жизни. Точно также обстоит дело и с другими основополагающими законами природы и частными законами физики, химии и других наук. Человечество сейчас находится на том этапе познания мира, на котором оно довольствуется лишь открытием этих законов и частичным их использованием в технике и других сферах жизни. Мы еще не доросли, чтобы проникнуть в механизм этих законов. Мы их открыли, мы ими пользуемся и нам этого достаточно. В будущем наука начнет познавать структуру времени и законы его действия, появится целая новая отрасль науки - физика времени. Зачатки этой науки уже есть сейчас. Люди начнут постигать тайные механизмы магнетизма. Это все - в будущем. Очень много непонятных вещей обнаруживаются ежедневно, но на все вопросы постепенно найдутся ответы. Религия же спешит дать ответ сейчас, ответ простой и всем понятный: все в мире создано всезнающим и всемогущим Богом и все движется по законам, установленным им. И сказал Бог: "Да будет свет!". Так просто, взял и сказал. И родился мир, мир такого высочайшего уровня сложности, что знания о нем навсегда останутся беспредельными. Как этот мир мог появиться благодаря одному лишь Слову Творца?
- Дело в том, молодой человек, что те, кто писали эти строки, прекрасно понимали, что Бог не говорит, как человек. Но чтобы дать понять людям, как все происходило, был единственно возможный антропоморфный, человекоподобный способ передать эту информацию, передать воздействие Божественного Разума на бытие. Когда пророк Моисей писал: "И увидел Бог, что это хорошо", он прекрасно знал, что у Бога нет глаз, которыми Он мог видеть. На самом деле Бог - это вся Вселенная, он трансцендентен. Моисей же использовал антропоморфные выражения, чтобы подчеркнуть личностный характер Высшего Начала. И дальше, почему бы не предположить, что если это Начало столь всемогуще, что Оно из небытия рождает бытие, то, быть может, для Него достаточно одного Слова, чтобы мир возник в один миг. Однако, это совсем не так. Почитайте внимательно Библию и убедитесь, что создание мира было длительным поэтапным процессом, путь от низшего к высшему.
- Вы сказали, что Бог трансцендентен, как я понимаю Бог - это вся Вселенная? Тогда как же он сотворил человека "по образу и подобию своему", будучи трансцендентным?
- Молодой человек! Многие вопросы, такие как возраст Земли, а также тот вопрос, который Вы мне задали сейчас, современным христианством не обсуждаются. И это я считаю правильным. Точно так же, как в свое время Церковь отменила запрет на гелиоцентризм, который она ввела в 1616 году. Религиозное мировоззрение развивается вместе с наукой.
- Да, но при этом текст Библии остается неизменным. То есть библейское описание мироздания рассчитано на простого смертного, даже на ребенка. И только весьма ограниченному кругу особо одаренных людей понятен истинный смысл Библии. Но ведь, в сознании человека наиболее прочно закрепляются идеи, которые постоянно преподносятся ему с младенческих лет. И человек на всю жизнь воспринимает эти идеи в таком виде, в котором они ему были преподнесены. То есть он получает простое объяснение сотворения мира и проносит эту идею через всю свою жизнь. Так происходит с подавляющим большинством верующих. Это простое объяснение устраивает вас. Люди верят в Бога, а заодно и верят в то, что все происходящие вокруг них события подчиняются воле вездесущего Творца. И я скажу даже больше: верующие боятся, если вдруг истина опровергнет ваше религиозное мировоззрение. Они боятся того, что может рухнуть. Они боятся, что может рассыпаться вся их картина религиозного мировосприятия, не оставив им ничего взамен. Я видел глаза людей, полные какого-то непонятного страха, когда я пытался доказать им неверность некоторых религиозных постулатов, приводя научно обоснованные примеры. "Не надо нам этого знать", - говорили они мне, отмахиваясь, а их взгляды дополняли недосказанное: нам хорошо знать именно то, что согласуется с библейским учением, а то, что не согласуется, мы не хотим про это даже слышать. То есть ваша религия хороша именно для таких категорий людей, которые предпочитают верить на слово, а не подвергать что-либо сомнению или анализу. Именно для таких людей и рассчитана литература, подобная книге "Очевидность сотворения мира". Я не думаю, что авторы этой книги настолько глупы, чтобы не заметить явных огрехов в своих суждениях. Но они, возможно, рассчитывают на то, что читатель будет слепо верить печатному слову, не подвергая его сомнению, и книга, таким образом, возымеет успех. Поэтому авторы, на мой взгляд, просто бесхитростно завуалировали свои очевидные для них самих промахи с тем, чтобы добиться максимального успеха в привлечении на свою сторону больших масс не очень образованных людей.
- Да, резко Вы, молодой человек, взялись за приверженцев Бога. Я чувствую, достанется от Вас всем верующим, и нелегко будет Вам самому прийти к Богу. Очень трудный путь будет, но Вы придете к нему. Вы сейчас стоите на позиции эмпиризма, корифеем которого был Френсис Бекон, пытаясь утвердить идею, согласно которой опыт является единственным источником познания истины, ибо, как говорил сам Бекон, "чувства не обманывают, они суть источник всех знаний". Не может такой умный человек вроде Вас остановиться на полпути. Читайте больше. Подвергайте все критике и сомнению. Я сам прошел через подобные сомнения. Согласен с Вами, что много есть в этих книгах ошибочного, что-то нужно отбросить, но нельзя упустить драгоценную информацию. Собирайте ее по крупицам, размышляйте, перечитывайте уже прочитанное, всматриваясь в суть под разными углами зрения. И я верю, настанет момент, когда Вы почувствуете Бога, и Ваша мятущаяся душа наполнится радостью, а Ваша жизнь приобретет новый смысл. Я, может быть, специально подобрал сначала такую литературу, которая была бы более удобоваримой для Вас, но вижу, что ошибся. Вы рассуждаете намного выше этой литературы, она - не для Вас. Поэтому перейдите к чтению других авторов, не лжеученых, а маститых философов. Не торопитесь. Я думаю, что мы с Вами еще много будем спорить.
- Хорошо, Александр Максимович, я согласен, коль Вы так настаиваете в моем религиозном образовании. Да и я почувствовал интерес к сущности Бога, хотя ранее не замечал за собой такого влечения. Даже эти рекомендованные Вами книги я прочитал больше из-за того, что очень многим Вам обязан...
- Я бы не хотел, чтобы Вы мне делали одолжение и проделывали бы ненужную Вам работу. Не надо этого делать. То, что Вас не интересует, откладывайте пока в сторону, но ненадолго. Придет час, и Вы почувствуете необходимость вернуться к отложенным книгам. А сейчас ищите ответы на самые важные для Вас вопросы.
- Александр Максимович, тогда до того, как я одолею серьезную философскую литературу, будьте так добры, выскажете свое мнение по поводу многообразия религий в мире. Это - пожалуй, самый непонятный и важный для меня вопрос, на который я бы хотел найти ответ в первую очередь. Ведь все православные христиане уверены, что единственно верная религия - это православное христианство. Мусульмане во все века своего существования считали себя правыми, называя всех остальных неверными. Католики в средние века организовывали крестовые походы на сарацинов, привлекая для этого даже детей. Истории известны детские крестовые походы, закончившиеся истреблением десятков тысяч детей. Целые индейские народности и племена в Америке истреблялись под благовидным предлогом обращения в католическую церковь. И так далее, и тому подобное. Если я не получу ответ на этот один из основных вопросов, я не смогу изменить свое негативное отношение к религии.
- Да, согласен с Вами. Ответ на этот вопрос еще сложнее, чем сам вопрос. Но, в общем, свое мнение я могу выразить словами Плутарха - эллина из третьего века до нашей эры, с которым я по данному вопросу полностью согласен. Вот как относились эллины к разным религиям и философским позициям в древнем мире: "Мы не различаем разных богов у разных народов, ни варварских, ни эллинских, ни южных, ни северных. Но как солнце, луна, небо, земля и море являются общими для всех свойствами и только называются у разных людей по разному, так и для единого, все созидающего Разума, и для единого, всем распоряжающегося Промысла, и для благородных, во всем распространенных сил у разных народов в соответствии с их обычаями существуют разные почести и названия". В таком духе греческие философы пытались решить загадку, которая и поныне волнует людей, загадку множественности религий. Но еще древние учили бережно относиться к непривычным обликам веры и примиряли пестроту их с идеей единого Божества. В средние века религиозные деятели потеряли всякое терпение к инакомыслию, отсюда - целый каскад религиозных войн, сожжения на кострах, инквизиции и другие ужасы, с которым столкнулось человечество. Не сама религия, которая ориентирована в основном на нравственное совершенство человека, повинна в преступлениях такого рода, а люди, которые занимали главенствующие позиции в ней и политизировали ее для достижения своих узкокорыстных целей.
- Но, позвольте. Почему тогда Иисус Христос, которого весь верующий мир считает Спасителем человечества, не предотвратил такого безобразия. Разве он, Всезнающий, не мог этого предвидеть. Все самые страшные войны, самые кровавые преступления на Земле были совершены, прикрываясь его именем. Как Он мог допустить это? От чего и от кого же Он тогда спас мир? Разве Он сделал его лучше? Читая Библию, мне просто непонятны именно с моральной стороны некоторые поступки Иисуса. Или в те времена нравственность трактовалась по другому? Ведь сейчас в уголовном кодексе предусматриваются статьи как за совершение преступних деяний, так и за бездействие. А Иисус своим бездействием способствовал совершению многих преступлений в те древние времена. А как быть с Иудой? Иисус прекрасно знал о предстоящей роли Иуды, но не только не предотвратил его поступок, он сам толкнул Иуду на предательство, сказав: "Делай то, что ты задумал". Иуда в этих событиях был ведомым. Он не мог ничего сделать по-другому. Единственное, что он смог - это покончить с собой после совершения предательства. Это был действительно его собственный поступок, никем не управляемый. Оказывается, серебрянники его совсем не интересовали. Но сложилось так, что действия Иисуса не подлежат никакому осуждению, ни в Библии, ни в любых религиозных творенияю. Иисуса нужно только любить и все. Что-то не вяжется здесь с религиозной нравственностью и моралью, Александр Максимович. Не пойму, за что Иисуса нужно считать Спасителем. Как он изменил Человечество в лучшую сторону? Мне в последнее время пришлось лично столкнуться с дикой подлостью людей. Я познал эту подлость в таких крупных масштабах, о чем я раньше даже не мог подумать. И это, поверьте, только на низших уровнях социальной структуры. А что люди творят в высших кругах общества? О преступлениях высшего уровня мы можем только судить по результатам нашей жизни. Организовать войну в Афганистане и послать на смерть тысячи молодых людей - это ли не преступление? И одной из целей этого преступления, как оказалось, являлось организация наркобизнеса в государственных масштабах. Не борьба с ним, как об этом трубят нам все средства массовой информации, а поддержка и помощь. Я случайно влез в это дело с той наивной идеей перекрыть наркотрафик для героина, думая, что совершаю благородный поступок. И на что я нарвался? Я разворошил такое осиное гнездо, что мне срочно пришлось спасать всю свою семью и бежать, скрываться. За мной устроили погоню, меня разлучили с семьей, с моими детьми, меня избивали до полусмерти в милиции. Потом я стал свидетелем эксперимента над подследственными в СИЗО, когда проводились испытания какого-то вещества наркотической природы. Меня заставили скрываться от всех, я чувствую себя как затравленный зверь в лесу. И все это из-за того, что я стал свидетелем такого безобразного факта, как уничтожение целой заставы наших молодых парней, которые добросовестно несли службу на границе с Афганистаном. Лишить жизни молодых ребят, посеять безмерное горе в сердцах матерей и отцов, которые никогда уже не дождутся возращения своих чад, - что может быть хуже!? Вся эта преступная акция считалась государственным заданием. Ее организовало и успешно осуществило высокое руководство КГБ. Я потом прочитал в газете статью про эти события. И Вы знаете, что там было написано? Оказывается, наши доблестные пограничники предотвратили крупномасштабную провокацию на нашей границе. Оказывается, это афганцы напали на нашу границу и вырезали заставу. Чудовищная беспардонная ложь! Немыслимый цинизм! Только вот просчиталось руководство КГБ немного. Так сказать, накладочка вышла: остался в живых свидетель, который наверняка разболтал об этом большому числу людей. И вот, ищут меня, а также всех моих родственников до седьмого колена, я уверен в этом. Что мне остается делать? Я один, а они - целое государство. Что мне делать, Александр Максимович?
- Сергей, я опять повторюсь: ты должен обратиться к Богу. Не принимай это буквально, как приказ с моей стороны. Ты просто живи у меня столько времени, сколько потребуется. Вряд ли тебя будут искать здесь. Думай, размышляй о жизни. И вскоре твои собственные размышления сами приведу тебя к единственному выводу: ничего в жизни не происходит без ведома Бога. Все - по воле Божьей. Это Он возложил на тебя такую огромную ответственность и подверг тяжким испытаниям. Значит, в этом есть смысл и мудрость Его. Ты должен крепиться и выдержать это испытание. Ты должен победить, потому что ты прав. Ты победишь. Верь в это. В качестве примера могу привести тебе мать Терезу. Ты, наверное, слышал, что она недавно посетила Советский Союз. Она, будучи в Индии, увидела ужас жизни на улицах, умирающих от голода детей. В то время она жила в прекрасном монастыре, но жить за его стенами не смогла. И она возглавила движение, получившее название революцией любви. У нее были сотни последователей, посвятившие свою жизнь заботе о нуждающихся в помощи, о несчастных, брошенных, больных и голодающих людях. Я хочу сказать тебе, что в наш век, когда бушует столько ненависти, эгоизма, бесчувствия, подлости, обмана, равнодушия, алчности, появляются люди, которые посвятили свою жизнь тому, чтобы нести в этот мир любовь и заботу. Такой жизненный выбор мать Тереза сделала благодаря своей вере в Бога. Она сама и все ее последователи ввели в практику своего движения ежедневное обязательное чтение Писания. Сосредоточенность, молитва и медитация укрепляли дух этих людей. Они из своей веры черпали силу. Сергей, то, что ты пережил, может свидетельствовать о том, что человек несовершенен от природы. Он вовсе не добр, а скорее подвержен всяческим порокам и слабостям. И только контакт, внутренний контакт с Христом, нашим Спасителем, производит преображение в нашем существе. Когда ты почувствуешь в своей душе Бога, ты станешь сильнее.
- Вы пытаетесь мне доказать, что только вера делает человека хорошим и добрым. Позвольте не согласиться с этим. Жестокие войны на религиозной почве - исторический пример того, что вы, отец Александр не правы. К тому же в нашей атеистической стране было и есть множество замечательных людей от науки, искусства, медицины, рабочих и крестьянских профессий, просто хороших и добрых людей, не способных на подлость и преступления, а, наоборот, как и мать Тереза, готовых пожертвовать собой за людей, отчизну. Они не были верующими, но также готовы были посвятить свою жизнь служению людям. Получается, что веру в Бога вполне можно заменить гуманизмом, патриотизмом, правильным воспитанием чести, человеческого достоинства и других качеств.
- Нет, веру в Бога нельзя заменить ничем. Это сфера сверхчувственного бытия, которая на порядок выше таких понятий как гуманизм, совесть, патриотизм и прочее. Чарльз Дарвин, отец эволюционной теории происхождения видов на Земле, был действительно умным и талантливым ученым, исследовавший почти каждый уголок нашей планеты. Он в молодости получил религиозное образование, был не чужд различным направлениям в искусстве, радовался жизни, восхищался ее изобилием, богатством, красотой. Свои многочисленные наблюдения, особенно во время пятилетнего кругосветного путешествия на "Бигле", он претворил в теорию происхождения видов, бросив вызов религии, и сам впоследствии превратился в атеиста, вернее в деиста, утверждая такое понятие о Боге как о неведомой Первопричине, которая, создав мир, в дальнейшем не оказывает на него никакого воздействия. Что же с ним случилось уже на закате его жизни? Потеряв веру в Бога, он потерял смысл жизни. Он сам писал о себе грустные строки, что его уже в жизни ничто не радует, ничто не восхищает. Попробовал почитать сонеты Шекспира и остался совершенно равнодушным и разочарованным. Он уже не любовался красотою природы, его не могли увлечь путешествия в дальние страны, как было когда-то. Все для него стало инертным. Почему так случилось? Потому что вместе с верой в Бога Дарвин лишил себя духовности, а значит, и могучего стимула жизни. Он писал: "Кажется, что мой ум стал какой-то машиной, которая перемалывает большие собрания фактов в общие законы... Утрата высших эстетических вкусов равносильна утрате счастья". Тебе, Сережа, тоже очень тяжело сейчас. Я прекрасно понимаю твое состояние и хочу помочь тебе. Поверь, вместе с Богом, ты приобретешь счастье.
- Тяжело мне, Александр Максимович, не потому, что я не верю в Бога, нет, я никогда не ощущал в этом потребности. Мне тяжело, потому что я потерял веру в людей. Я понимаю, что мне в моей ситуации ничего не остается, как надеяться и верить в хороший исход событий. Но для этого нужно, чтобы произошла революция в стране, и главные преступники оказались бы за решеткой. Сейчас это просто нереально. Но пока это не произойдет, я вынужден жить у Вас и носа не высовывать. Знаете, отец Александр, я уже месяц пытаюсь вспомнить адрес, куда поехали моя жена с детьми, и безуспешно: не могу никак вспомнить. Они поехали далеко на Урал, на север Пермской области. Есть там такой поселок Теплая Гора. Мне Настя - жена моего погибшего товарища назвала этот адрес перед тем, как мы расстались. Это было на вокзале в Куйбышеве. Мы все впятером тайком на перекладных добрались до Куйбышева из Средней Азии: я, Настя, моя жена Света и двое моих ребятишек. Потом мы решили расстаться. Так было надо. Женщины с детьми должны были поехать на Урал к Настиным дальним родственникам, так чтобы никого из них чекисты не нашли. А я решил податься в Москву к своим друзьям, надежным и преданным, как я тогда считал. Когда мы расставались в Куйбышеве, Настя мне не раз повторила адрес. Мне казалось тогда, что я его запомнил на всю жизнь. И вот сейчас, как ни ломаю голову, не могу вспомнить. Что происходит со мной? Такого с моей памятью никогда не случалось. Может, в этом тоже есть смысл от Бога? Может, Он хочет, чтобы я никогда не увидел свою семью?
- Тебе нужно просто отдохнуть. Ты вспомнишь все, Сергей. Твоя задача сейчас - поправить свое здоровье, набраться сил. Они тебе пригодятся. Отдыхай, понемногу приступай к физическим упражнениям, и не теряй время попусту, читай, просвещайся, размышляй. Тренировка ума - самое важное занятие в жизни.
- Спасибо, Александр Максимович, я буду обязан Вам всю жизнь. Вы не только спасли мне жизнь, подобрав меня в бессознательном состоянии и почти замерзшего на снегу, когда я так неудачно спрыгнул с электрички. Вы возрождаете меня духовно. Глядя на Вас, у меня еще теплится надежда, что мир не до конца сошел с ума, погряз в человеческой подлости, преступности, предательстве и прочих мерзостях. Есть еще честные, добрые люди на Земле. Спасибо Вам, отец Александр! Действительно, Вы правы, нельзя мне сдаваться. Нужно драться со злом. Но и с Вами я тоже готов бороться до конца. Вы - мой идейный противник, и я Вас положу на обе лопатки. Так и знайте.
- Очень хорошо, Сережа. Мне всегда интересно сразиться с молодым, очень дерзким и в то же время умным противником.
- Да, вот уже больше недели мы спорим с Вами, а Вы так и не смогли переломать мои убеждения и не смогли опровергнуть мои доводы. Не знаю, как Вам, но мне очень интересны все наши диалоги. Кстати, мне бы хотелось послушать Ваши проповеди в церкви. Можно будет?
- Почему бы и нет. И не только проповеди. Я договорился с директором нашего районного клуба о цикле лекций по православному христианству. Милости просим. Только не повредит ли это твоей конспирации?
- Как бы я хотел это знать?
- Я могу помочь тебе в этом. Осторожно полунамеками опрошу самых близких мне прихожан: слышали ли они что-либо о тебе, и никто ли не наведывался в наши края в поисках тебя.
- Спасибо, Вы очень мне этим поможете. Я понимаю, что вечно скрываться у Вас я не могу. Когда-то все равно придется выползать на свет.

- 8 -

Я шел по лесной тропинке среди густых зарослей кустарников, высокой травы, могучих деревьев, стройных берез с черными вкраплениями на белоснежных стволах. Было жарко. Сквозь ярко-зеленую листву деревьев пробивались солнечные лучи. По чистому небу величаво плыли облака, на фоне которых радостно порхала стая воробьев, наполняя воздух жизнеутверждающим веселым щебетанием. Я вдохнул воздух полной грудью и с наслаждением отметил, что ощущаю знакомые с детства запахи леса: прелой травы, ягод, сырой земли и вкусных грибов. Тонко запищал комар возле самого уха, прогудел жирный овод, и я обрадовался этим звукам. Я вернулся в свой дом, на свою Землю. Вокруг меня повсюду была Жизнь, радостная, трепещущая на ветру, сверкающая солнцем на листьях деревьев, благоухающая многоликим ароматом, звенящая многоголосым пением живых созданий. Все было переполнено Жизнью. Я проснулся, выбрался из зыбкого тягучего небытия, из мрачного и совершенно беззвучного Ничто...
Окружающая природа соответствовала средней полосе России, где-то в районе Подмосковья, как мне объяснили мужчина и женщина, с которыми я только что общался. Я вернулся с далекого Афганистана, где осталось лежать мое тело, наспех погребенное неизвестной мне ханумкой в 16 километрах от Кабула. Я вернулся в реальный мир. Вернулся после того, как прожил еще три недели, но уже в параллельном мире, копией реального, созданной в результате пространственно-временных совмещений. Недаром я подспудно ощущал зыбкость, неустойчивость этой копии. Тогда, когда я погиб, погребенный в пещере под Лашкаргахом, была зима. Оставалось две недели до Нового Года. А здесь, в реальном мире, куда я вернулся, судя по зеленой листве деревьев и буйству трав, был разгар лета. В одно мгновение прошло почти полгода. За это мгновение у меня состоялась краткая беседа с программистом и проституткой. Вернее это была не беседа, а инструктаж. Говорил в основном программист. Молодая симпатичная женщина загадочно рассматривала меня и улыбалась. Я смущался под ее взглядами, что сначала забавляло ее, но потом она объяснила свою улыбку тем, что они очень долго меня искали, и поэтому она искренне рада меня видеть. Программист говорил о великой миссии, которую они возлагают на меня, возвращая в реальный мир. Он объяснил мне основную задачу, которую я должен выполнить здесь, на Земле. Я соглашался со всеми доводами, потому что не верил им. После всего, что я пережил, я уже не верил никому и ничему. Не верил даже тогда, когда программист предложил мне шестнадцать наиболее подходящих по биоструктуре мозга кандидатур, любой из которых я мог стать на Земле. Я пошутил, ответив им, что мне все равно, лишь бы среди этих кандидатур не было женщин. Проститутка засмеялась и сказала, что мой френальный комплекс несовместим с женским мозгом. Программист же заявил, что в таком случае выбор сделает он.
Все оказалось правдой. Я - Владимир Корсаков вернулся в свой мир после полугодового отсутствия. Тут я обратил внимание на себя: солидного возраста мужчину, довольно тяжеловесного, в рясе, с большим крестом на груди, который пыталась закрыть могучая седая борода. В руках я держал незнакомый мне черный портфель. Я сразу ощутил на себе давление возраста и большого веса. В моей походке и следа не осталось от той легкости, к которой я привык в прежней своей жизни. Как мог Программист поступить со мной так жестоко, вселив меня в тело представителя духовенства, который был в два раза старше меня? Я выругался, почувствовав себя обкраденным. Неужели из шестнадцати кандидатов не нашлось моего сверстника? Сам виноват. Мое мнение спрашивали, а я отнесся к этому совершенно несерьезно. Вот теперь таскай этот груз, изнемогая от жары, пота и постоянной усталости. Наверняка, у этого почтенного старца имеется куча болезней, с которыми придется мириться. Неужели нельзя было меня предупредить об этом?
Меня тут же перестала радовать средняя полоса России, о которой я так мечтал долгие пять с половиной лет: из них четыре года - проходя службу в Термезе, и полтора - в Афганистане среди гор и пустынь. Да, я вернулся к себе домой, оказавшись среди долгожданного леса. Но что мне здесь делать в облике духовного старца? Как я могу показаться на глаза моему Настенышу и моим ребятишкам в таком виде? Куда ведет эта тропинка среди леса? Куда мне направляться? Кто такой старец, чье тело я занял? Где он живет? Что я могу сказать его прихожанам, которые прекрасно с ним знакомы, но которых я совершенно не знаю?
Увидев в стороне от тропинки не небольшой опушке аккуратно сложенные бревна, я решил присесть и обдумать навалившиеся на меня лавиной проблемные вопросы. Устроившись поудобнее, насколько мне позволяло вновь приобретенное грузное тело, я раскрыл портфель и извлек из него рукописные и печатные листы бумаг. Мое внимание привлекли девять листов с отпечатанным на машинке текстом, скрепленные обычной скрепкой. Первый лист был озаглавлен так:
Богданов Александр Максимович
(протоиерей Александр)
Истоки православного христианства
(лекция)
Вот я и выяснил, кто я такой в своем новом обличье. Я стал читать лекцию, чтобы хотя бы немного узнать о том человеке, благодаря которому я обязан своему возвращению на Землю. Тема захватила меня, тем более что я мог оценить ее с позиции человека, побывавшего в контакте с Единой информационной системой планеты Земля. Я мог сразу интуитивно почувствовать, в чем прав автор, в чем нет. Чисто нравственный аспект лекции не вызывал у меня возражений, но ошибочность религиозных суждений пронизывала все ее содержание. Особенно я не мог согласиться с явным уклоном в сторону восхваления православия: "Только в православной церкви мы находим доказательства...", "Ни одна религия мира не может дать такого духовного богатства, как православие...", "Именно православное христианство правильно преподносит нам истинную сущность Иисуса...", "Только православному христианину дано постигнуть ценности..." и т.д. Я продолжал чтение и вдруг отчетливо увидел себя, вернее отца Александра, в деревенском клубе, заполненном в основном молодежью. Видимо мозг отца Александра сохранил обрывки памяти, и они стали проявляться на фоне моих мыслей. Да так оно и было: Программист предупредил меня, что внедрение моего френального комплекса в биоструктуры чужеродного мозга - процесс длительный, и поэтому на первых порах мне могут явиться последние обрывочные воспоминания прежнего хозяина мозга. Я осознал, что два дня назад Александр Максимович читал эту самую лекцию, внимательно всматриваясь в зал. В первых рядах я глазами отца Александра увидел группу любопытствующей молодежи, испытывающую особый интеллектуальный голод от недостатка религиозного образования. Они внимательно слушали отца Александра и записывали лекцию на магнитофон. В середине зала кроме молодежи было много селян, в основном женщин, одетых в одинаковые платки. Их рано состарившиеся морщинистые лица с печатью каждодневного тяжелого деревенского труда были устремлены в мою сторону, выражали особое уважение и почтение к представителю духовенства. Зато в задних рядах зала и в дверях на выходе царил постоянный гул. Там толпились подвыпившие молодые мужички, для которых лекция была скучна. Они явно ошиблись, полагая, что в клубе, как обычно их ждет увеселительная программа, и сейчас им, разочарованным увиденным, не терпелось поразвлечься. Особо рьяный молодой парень вдруг громко выкрикнул в зал: "Батюшка, а скажи-ка нам, почем нынче опиум для народа?". Окружающая его толпа неприлично загоготала, довольная шуткой. Старушки из средних рядов дружно зацыкали, стараясь утихомирить возмутителей порядка, но это еще больше раззадорила последних. Тогда я услышал знакомый уже мне, а не отцу Александру, голос: "Парень, я тебе после отвечу на твой вопрос. А пока либо закрой рот, либо выйди отсюда. Не мешай другим слушать!". Такая решительность и твердость в голосе могла принадлежать только одному человеку, которого я хорошо знал в прежней жизни. Тот парень, к которому был обращен решительный голос, стал петушиться: "Это кто там такой храбрый посмел вякнуть на меня?". В ответ я услышал: "Тебя вывести за шкирку?". И обладатель голоса привстал со своего места. Я увидел его. Это был мой друг Серега Вербин...
Вербин... Откуда он взялся в этих краях? Он должен жить в Термезе, проходить службу в погранотряде. Наверное, Программист специально запланировал мою встречу с ним для успешного выполнения моей миссии.
Я отставил в сторону лекцию и попытался напрячь память, чтобы вызвать кое-что еще из остатков воспоминаний отца Александра. Я увидел его в церкви. Это было уже сегодня утром. Отец Александр читал проповедь прихожанам. Я вновь глазами отца Александра стал всматриваться в лица прихожан. Те же деревенские женщины в платках и несколько мужчин примерно одного возраста. В стороне от них я заметил Серегу Вербина. Мне непривычно было видеть его в такой необычной обстановке. Я знал Вербина в основном в облачении полевой "афганской" формы, с загорелым под южным Термезским солнцем лицом, всегда с веселой улыбкой и смеющимися глазами, излучающими уверенность в себе. Сейчас я видел Вербина в старомодных брюках и светлой рубашке с длинными рукавами. Брюки были явно широки в поясе и коротки. Откуда взял он столь странное одеяние? Вид Сереги был очень усталым и в то же время напряженным. Я видел, как он часто дышал, вытирая пот со лба. Ему явно было не по себе, и он пытался бороться с неприятными ощущениями, которые нарастали с каждой минутой. Отец Александр говорил речь хорошо поставленным голосом, что-то о любви к Господу как высшей ценности жизни. И вдруг его монотонное и в то же время уверенное в своей незыблемой правоте вещание прервал звериный рык, напоминающий медвежий. Прихожане резко повернули головы в сторону Сереги Вербина, который закрывал свой рот обеими руками. Звериный рык вырвался из его уст. Испуганные глаза Сергея, обращенные к прихожанам, как бы просили у них извинения за столь бесцеремонное прерывание проповеди. Через пять секунд все успокоились и вновь обратили свой взор в сторону отца Александра, который не замедлил продолжить свою речь. Но, спустя минуту еще более мощный по своей силе медвежий рык раздался по всем уголкам церкви. Серега Вербин упал на пол и задергался в мощных конвульсиях. Изо рта обильно потекла слюна. Женщины испуганно метнулись в сторону от Сереги, крестясь и причитая. Какая-то старушка закричала: "Изойди, сатана, изойди!". Один из мужчин подал команду: "Надо его вывести на свежий воздух. Ему нельзя находиться в церкви!". Отец Александр прервал ропот громким голосом: "Подождите, не трогайте его! Пропустите меня к нему!". Прихожане расступились, и он пошел к Вербину, неся в руках впереди себя крест. Склонившись над Вербиным, отец Александр требовательно приказал: "Скажи мне: кто ты?". Вербин продолжал рычать, испускать слюну, уже окрашенную кровью, закатывать глаза и непрерывно дергаться. Отец Александр, вознеся крест над корчующимся телом Вербина, вновь обратился к нему еще более громко: "Я приказываю тебе ответить: кто ты?". Вербин открыл глаза и зарычал: "Я - Газамир! Я пришел за тобой!", и вновь последовали безудержные конвульсии. На лице отца Александра отпечатался испуг. Он обратился к мужчинам и прошептал: "Я не знаю его. Пожалуйста, вынесите его из церкви". Вербина вынесли, а отец Александр медленно двинулся к алтарю. Его вид выражал огромную тревогу и усталость. Далее картины воспоминаний постепенно исчезли.
Газамир, Газамир... Мне знакомо было это имя. Контакт с Единой информационной системой Земли дал мне лишь весьма малую информацию об этой личности. Я скорее чувствовал интуитивно, чем знал, что Газамир представляет реальную угрозу существованию людей, и не только... Этот внеземной организм способен влиять на френальные комплексы людей, управлять ими, его целью является подчинение Единой информационной системы, использование ее для перехода в надматериальное состояние. Вот, пожалуй, все, что мне известно. Весьма туманно, расплывчато, в общем, неясно.
Итак, то, что я увидел в церкви, произошло сегодня утром, буквально пару часов назад. После этого отец Александр, по-видимому, прервав свою проповедь, покинул церковь. Потом уже я шел лесной тропинкой и сейчас сижу в раздумьях на бревнах. Где Серега Вербин? Мне нужно с ним встретиться.
Я встал и продолжил свой путь по тропинке. Куда-то ведь она должна меня вывести? Минут через двадцать я услышал впереди деревенские звуки: мычание коров, гоготание гусей и пение петухов. Я остановился, почувствовав волнение. Вновь масса вопросов бросилась на меня в атаку. Что это за селение? Знают ли там отца Александра? Где находится его дом, если он там живет? Как мне вести себя при встрече с жителями? Что предпринять для поисков Вербина? И вдруг среди деревьев я заметил приближающегося ко мне со стороны деревни человека. Он шел очень торопливым шагом, почти бежал по тропинке навстречу мне, и по мере его приближения, я все больше убеждался, что этот человек - не кто иной, как Сергей Вербин. Сердце мое забилось от волнения. С одной стороны я очень рад был видеть его, с другой - я чувствовал, что не готов к этой встрече в моем новом качестве. Как мне вести себя с ним? Как он воспримет то, что я скажу ему? Я ведь могу предоставить ему веские доказательства, что я - Корсаков Владимир, а не отец Александр. Достаточно вспомнить пару наших совместных приключений.
Он увидел меня, замедлил шаг и подошел вплотную.
- Здравствуй, Серега, - я поставил портфель на землю и протянул ему обе руки.
Он смотрел на меня злобным взглядом зверя и тяжело дышал. Я не узнавал этот взгляд. Таким Сергей никогда не был. То, что произошло через секунду, повергло меня в мистический ужас. Вербин прорычал совершенно чужим звериным голосом:
- Я тебе не Серега, понял?
До сих пор я полагал, что тембр голоса, индивидуальный для каждого человека, зависит от строения его гортани. Но то, что я услышал, никак не увязывалось с этим фактом. Человек не способен производить такие звуки. В них смешался рев неведомого зверя и металлическое скрежетание робота. Но Вербин продолжал смотреть мне в глаза и изрыгать своим ртом следующее:
- Ты хотел убежать от меня, спрятаться? Вот я тебя и нашел. Все кончено. Ты мой. Тебе не уйти от меня. Вы все проиграли, а я победил.
Я стоял в полном оцепенении от увиденного и услышанного. Вербин расстегнул рубашку и вытащил топорик из-под ремня брюк. Он вознес его над головой и медленно двинулся на меня. Я закричал, отступая от него:
- Сергей, опомнись, что ты хочешь сделать? Я же твой друг, Корсаков Володя.
- Я прекрасно знаю, кто ты. Я тебя долго искал, - рычал и скрежетал Вербин.
- Сергей, - кричал я, - ты обезумел! Что на тебя нашло? Прекрати, не делай этого! Мне надо очень многое тебе сказать.
- Я и так знаю все, что ты мне скажешь. Мне нужен только ты и все.
Вербин замахнулся и ударил меня. Я увернулся от удара по голове, но все же он задел меня обухом по плечу. Я потерял равновесие, споткнулся, запутавшись в густой траве, и упал. Тут же я постарался встать, опершись руками о землю, но не успел. Как в замедленной съемке я увидел опускающийся сверху на мою голову топор.
- Не надо, нет, нет! - только и успел прокричать я, как удар пришелся как раз в то место на голове, в которое выстрелили духи 19 ноября прошлого года под Кабулом.
Я не терял сознание, потому как продолжал слышать странные громкие звуки, издаваемые Вербиным. Его рык удалялся. Поврежденную половину головы и лицо тут же залило кровью. Преодолевая дикую боль, я встал, нашел силы поднять портфель и осмотреться. Вербина рядом не было. Не слышно было его ужасающего рыка. Я решил идти в сторону деревни.
Сначала я шел довольно быстро, надеясь скорее дойти до людей, которые оказали бы мне помощь. Но рана продолжала обильно источать кровь. Она уже прилепила воротник рясы к моей шее и стала забираться под одежду ниже на грудь. Сердце неистово колотилось. Нарастающие с каждым шагом головокружение и боль заставили меня бросить портфель. Я шел уже медленно, покачиваясь, хватаясь обеими руками за кусты, чтобы поддержать равновесие. Наконец деревья расступились, и впереди я увидел деревянный дом в глубине палисада. Уже не было кустов, поддерживающих меня. Я шел, широко расставив ноги, с трудом совершая каждый шаг. Дважды по пути к дому я падал и вставал, все больше теряя кровь. "Неужели никто меня не видит? Неужели мне некому помочь? Где люди? Куда вдруг все исчезли? Неужели я вернулся в этот родной, реальный мир, чтобы точно так же, как и в первый раз покинуть его?".
Я дошел до забора, ухватился руками, постарался отдышаться. Я уже не видел ничего вокруг себя, поэтому, перебирая штакетник руками, двинулся дальше. В ногах чувствовалась крупная дрожь. Силы предательски оставляли меня. Вдруг колено нащупало скамью возле забора. Я сел на нее, понимая, что дальше уже не смогу совершить ни одного движения. Теряя сознание, я опустился всем корпусом на скамью.
Потом я увидел себя уже сверху, истекающего кровью. Увидел, как подошла ко мне женщина, которая тут же принялась причитать, размахивая руками. Я удалялся вверх все выше и выше, пока не потерял себя из виду.

Глава объединяющая и завершающая

И вот я уже определился окончательно, заняв свою нишу в Единой информационной системе Земли. Теперь я обладаю всем объемом информации, накопленной человечеством за всю его историю, а также существенной долей информации, оставленной нам гонноидами. Теперь я знаю все, что происходило со мной, когда я был жив и не подозревал о том, что на самом деле представляет собой наш мир. Я знаю теперь, что в это время происходило в параллельных мирах, знаю, какие события предшествовали последним дням моей жизни, и каким образом они связаны со мной. Знаю, что нас ждет в будущем. Я теперь знаю все...
Теперь мне даже забавно вспомнить, как совсем недавно передо мной возникла задача войти, слиться с Единой информационной системой. Надо мной довлел внешний приказ, подталкивая меня на выполнение этой задачи. Понадобилось огромное усилие воли, чтобы найти нужный доступ и нырнуть в невидимый океан этой сверхинформации. Несколько раз я как бы цеплялся своим сознанием за краешек информационной сети, но соскальзывал. С каждым разом попытки были все удачнее и удачнее: увеличивалось время контакта с информационной сетью. Я быстро приобретал опыт. И вот последняя попытка принесла мне успех. Ощущение вхождения в информационную сеть можно передать лишь приблизительно, образно или даже символически. Это было ощущение полета с быстро нарастающим ускорением, когда в какой-то короткий момент на пути возник огромный как планета шар, оболочка которого образовала специальную воронкообразную брешь, и я проник в нее, после чего брешь мгновенно ликвидировалась. Я оказался внутри этого шара и ощутил, как мое сознание плавно заполняется информацией обо всем, что известно сейчас человечеству. Мой разум сначала как бы запротестовал такому непрошеному вмешательству: мол, это невозможно. Нельзя вместить в себя такой гигантский объем информации. Однако я вскоре понял, что это не совсем так. Это не мой разум беспредельно насыщался информацией, наоборот, он был поглощен огромным океаном информационной системы, стал ее одним из многочисленных взаимосвязанных элементов. И теперь мне стал доступен каждый элемент этой системы. То есть я теперь могу получить любые знания, существующие на данный момент развития человечества: я могу знать абсолютно все языки мира, содержание всех книг в библиотеках, фильмов, могу прожить историю каждого жителя планеты Земля. Я даже могу получить доступ к еще непознанным знаниям человечества или оценить с точки зрения истинности имеющиеся научные, религиозные, философские концепции. Все благодаря многочисленным связям этой информационной системы стало мне доступным...
Я теперь видел, как в то время, когда я во второй раз покинул свой реальный мир, далеко за пределами Земли, на расстоянии, превышающем радиус ее орбиты вокруг солнца, происходила последняя битва в истории цивилизации гонноидов. Со стороны астероидного пояса на месте гибели пятой планеты в сторону Земли направлялся мощный пучок френальной энергии, который должен был отключить френальные комплексы последних гонноидов из команды Ридвана, тем самым фактически принести им смерть. Ридван почувствовал приближение опасности. Времени у него было около тринадцати минут. Он быстро отдавал последние распоряжения своей команде. Одно из них предназначалось для бригады, обслуживающей сепараторы. Завуалированное распоряжение Ридвана внедрилось в мысли Программиста и Проститутки в виде поиска возможности спрятать мой френальный комплекс среди живущих на Земле людей. Они выполнили эту задачу, не догадываясь, от кого она исходит. Я, то есть мой френальный комплекс, был спрятан в мозге отца Александра на целых два часа и семь минут. Ровно столько продолжалась моя вторая жизнь на Земле. После отдачи последних распоряжений Ридван и его одиннадцать товарищей на четырех космолетах-челноках взмыли вверх с поверхности Луны. Тем самым они уклонились от смертельного воздействия френального пучка. Затем они взяли курс на астероид Газамира. Челноки набирали скорость, а гонноиды в это время программировали их на полное уничтожение астероида. Все четыре челнока были точно нацелены на космолет Газамира, спрятанный в ущелье астероида. При этом в момент столкновения с ним челноки должны были набрать максимальную скорость - около десятой доли скорости света. В результате космолет Газамира вместе с астероидом должен был по замыслу Ридвана просто исчезнуть в жерле мощного взрыва. После завершения программирования челноков Ридван и все его товарищи попрощались друг с другом, со всем миром, где им довелось жить. Затем Ридван включил общую для всех челноков команду, которая вынула френальные комплекса из структур мозга гонноидов и разрушила их. Сейчас, когда я знаю все доступное в информационной системе о гонноидах, я задумался, какие чувства испытывали Ридван и остатки его команды, прощаясь друг с другом и жизнью. Ведь гонноиды не знали, что такое смерть, и поэтому никак не ценили жизнь. Они не обладали инстинктом самосохранения, шли на явную смерть, если это требовали обстоятельства, легко и без всякого страха, зная, что их тела и френальные комплексы будут восстановлены. Над этими событиями я мог лишь размышлять, я не мог их наблюдать, так как они происходили вне Единой информационной системы Земли, далеко за ее пределами. Поэтому я могу лишь догадываться, что там произошло, и думаю, что последним гонноидам было очень нелегко прощаться с жизнью. Они стали другими, совершая последний в их жизни по-настоящему человеческий подвиг.
Газамир обнаружил челноки, когда они уже преодолели треть пути. Он тут же направил гонноидам френальный пучок энергии с требованием подчиниться ему и предоставить в его распоряжение френальные комплексы. Сигнал вернулся на космолет без ответа и без френальных комплексов. Газамир еще дважды проделал подобную процедуру с тем же результатом, пока не убедился, что челноки фактически являются беспилотными. Цель их ясна, и они уже на полпути к ней. Газамиру оставалось только одно: заполучить мой френальный комплекс и с помощью уже полностью сформированной Единой информационной системы перейти на более высокую степень существования. Френальной энергии системы хватило бы для создания и постоянного поддержания плазмы, внутри которой уже без материальной оболочки мог вечно жить новый Газамир. Та ссохшаяся на космолете мумия Председателя, которая до сих служила вместилищем френального комплекса Газамира, ему была бы уже не нужна.
Газамиру удалось выполнить лишь первую половину задачи. С помощью тела Сергея Вербина он захватил мой френальный комплекс и понес его к Единой информационной системе. Но вторую половину задачи он выполнить не успел. В это время четыре челнока одномоментно столкнулись с астероидом в точке, где был расположен космолет. От астероида ничего не осталось, не говоря уже о мумии. Плазменно-информационное творение Газамира, которое он собирал по крупицам френальной энергии третьего реактора, распалось, не оставив никаких материальных следов. Лишь шаровые молнии, концентрирующие "чистую" энергию вне материи, некоторое время совершали колебательные движения относительно друг другу, как бы общаясь между собой, а затем мгновенно разлетелись в космическом пространстве в разных направлениях и бесследно исчезли.
От цивилизации гонноидов не осталось никого: ни Газамира, ни Ридвана, ни его команды. Где-то очень далеко, примерно на полпути от нашей солнечной системы до двойной звезды Сириус, на расстоянии в пять световых лет от нас остановилась 17 Флотилия гонноидов. Она остановилась в этом месте в соответствии с последним сигналом Ридвана. Фактически Ридван дал приказ навигационному блоку флотилии, который запрограммировал дальнейший синхронный полет всех космолетов, где уже не было ни одного бодрствующего гонноида. В настоящее время их тела в количестве около миллиона законсервированы в капсулах и переведены на охранительный режим существования. Их френальные комплексы помещены в компьютерный банк данных. Основные двигатели, а также внутреннее оборудование космолетов флотилии отключены. Работают лишь системы жизнеобеспечения охранительного режима в капсулах, позволяющие поддерживать минимальный основной обмен в почти безжизненных телах гонноидов. На внешних космолетах работают системы наблюдения, охраняющие флотилию от столкновения с космическими телами. Такое "спящее царство" сможет просуществовать десять тысяч земных лет (хотя Газамиру удалось поддерживать мумию Председателя в пять раз дольше). Я обратился к Единой информационной системе Земли, пытаясь найти ответ, сможем ли мы, люди, когда-нибудь обнаружить 17 Флотилию гонноидов и "разбудить" их. Я не нашел ответ на этот вопрос. Единая Информационная система Земли не может заглянуть в столь отдаленное будущее и на столь отдаленное расстояние.
Я внимательно изучил запись Ридвана, предназначенную для нас, людей. Запись была оставлена в звуковом виде. Мне понадобилось много усилий, чтобы расшифровать эти звуки и перевести содержание записи на земной язык. Как было указано в самой записи, среди гонноидов не принято было звуковое общение. Их информационная система приучила гонноидов общаться телепатически с помощью символов, образов и т.п., которые непосредственно возникали в их мозгу в виде простых электрических сигналов.. Ридвану пришлось в буквальном смысле заново учиться говорить, чтобы оставить после себя звуковую запись. Символы и образы пришлось переводить на конкретные звуки. Кроме этого для Ридвана была еще одна очень существенная трудность. Многие термины и понятия, которые касались чувственного восприятия мира, отсутствовали в речи гонноидов. Они не могли выразить словами такие понятия, как "любовь", "радость", "красота", "наслаждение", "ненависть", "вера", "патриотизм", "страдания" и многие другие. Они эти понятия открыли для себя, когда стали наблюдать за нами. Эти земные человеческие чувства ворвались во френальные комплексы гонноидов, совершив значительные перемены. То место в записи Ридвана, где он рассказывал свой сон о путешествии на нашу планету с Рокси, резко отличалось перепадами децибел от других участков записи. Я понимаю, насколько мощные переживания испытывал Ридван, рассказывая о своем сне, однако нужных слов в записи не было. Я сделал вольный, даже слишком вольный перевод записи Ридвана. Я сам позволил себе выразить его чувства, где он испытывал большие трудности. Иначе, прямой перевод записи был бы очень сухим и неуклюжим. Я сам вставил в текст перевода вышеозначенные чувственные понятия, так как для Ридвана это было очень сложно. Весьма волнующее впечатление у меня оставила концовка послания Ридвана, в которой он попытался выразить свою благодарность и любовь к нам, людям. В этом месте запись осуществляла такие огромные скачки в децибелах, которые не помещались ни в один диапазон человеческого голоса, будь то даже Лучано Паваротти. А в своем финале запись изобразила буквально извержение вулкана, настолько сильны были чувства Ридвана.
Я обратился к Единой информационной системе и увидел, что в 2065 году, почти через столетие после первой высадки человека на Луну, люди обнаружат базу гонноидов. К тому времени на Луне уже десять лет как постоянно будут действовать исследовательские базы и комплексы с количеством людей до двух тысяч. Практически вся поверхность Луны будет исследована. Запрет гонноидов на освоение Луны, переданный Центру космических исследований в конце 60-х годов двадцатого века, через три-четыре поколения сотрудников центра прекратит свое действие, и на Луну непрерывным потоком двинутся караваны космолетов. Кстати, первыми обитателями Луны будут не люди, а целые сообщества роботов с искусственным саморазвивающимся интеллектом. Они будут осваивать лунную поверхность и приспосабливать ее для комфортной жизни людей. В истории освоения Луны роботами - интеллектуалами будут свои весьма интересные страницы. Например, в 2057 году людям - наблюдателям с Земли будет непонятен факт, почему бригада роботов, едва начав подготовку лунной поверхости под сооружение одного из корпусов научного комплекса, вдруг прекратила работу, и перенесла все оборудование на другое место, за две мили от запрограммированного. Действия роботов будут непонятны землянам, контролирующим ход работ на Луне со своих земных центров слежения. Они предположат сбой программного обеспечения, влияние вакуума и резких перепадов температур на Луне, солнечную радиацию и даже такое развитие искусственного интеллекта роботов, которое влечет за собой неподчинение людям. Может, действительно эти роботы что-то задумали против человечества? Разгадка такого странного поведения роботов пришла неожиданно. Приблизительно через пять с половиною суток, на то место лунной поверности, запрограммированное под комплекс, упал метеорит, произведя огромный взрыв и оставив после себя новый кратер диаметром с километр. Научный мир будет удивлен, насколько искусственный интеллект превосходит в своих возможностях человеческий мозг. Интеллект роботов непрерывно развивался по мере поглощения информации с окружающего мира. Один из таких интеллектов, наблюдая космос, заметил метеорит, опасно приближающийся к Луне. Расчитав траекторию его полета, робот с поразительной точностью предугадал место падения данного метеорита. Это и было причиной странного поведения роботов. Их инстинкт самосохранения внес свои коррективы в план построения базы и они изменили ее дислокацию. И в дальнейшем роботы - интеллектуалы одновременно с выполнением основных заданий, самостоятельно вели наблюдение за траекторией близлежащих космических тел.
Итак, в 2065 году произойдет контакт людей с другой цивилизацией, вернее с тем, что от нее осталось. Люди обнаружат базу гонноидов, семь сохранившихся челноков и, самое главное, кладбище с двумястами погибшими или просто умершими гонноидами. База гонноидов представляла собой пирамидальное сооружение, занимающее площадь около двенадцати гектаров. Состояла она из твердых лунных пород, добытых из глубины. Люди сразу заявят о связи Египетских пирамид с базой гонноидов, хотя многие назовут это сходство чисто случайным. База располагалась на границе кратера, занимающего площадь, соизмеримую с площадью Москвы или Парижа. Треть кратера была спрятана под огромным навесом явно искусственного происхождения. Гонноиды специально предусмотрели такую маскировку, чтобы избежать обнаружение базы нами, землянами. Изучив грунт кратера, люди придут к выводу, что данный кратер служил местом стоянки огромного космолета, который исчез в неизвестности.
Естественно особый интерес люди проявят к самим обитателям базы. Вскрыв капсулы, люди увидят, насколько гонноиды внешне похожи на нас. Существенное различие окажется лишь в том, что гонноиды - однополые существа. Однако, послойная компьютерная томография тел гооноидов выявит еще ряд интересных вещей. В организме гонноидов оказалось много биосинтетических материалов, а в головном мозгу - непонятных точечных вкраплений. Исследование вкраплений показало их крайне сложную структуру искусственной природы. Было предположено, что они представляют собой особого рода микрочипы, вживленные в биоструктуры мозга. Между черепной коробкой и кожей головы всех исследованных тел гонноидов располагалась биосинтетическая пленка. Ее исследования обнаружили удивительные свойства. Кроме высокой прочности, эластичности, пленка абсолютно не пропускала ни один вид ионизирующих и неионизирующих излучений (радиационных, электромагнитных и т.п.), и в то же время она была пористой. Ее поры пропускали не только крупные белково-липидные молекулы, но и клетки крови. То есть пленка абсолютно не препятствовала кровоснабжению и питанию кожи головы гонноидов. Тогда ученым еще недоступно будет понять, что пленка, обрамляющая череп гонноидов, способна пропускать лишь один вид излучения - информационное, не являющееся материальным. С помощью вкраплений микрочипов, внедренных в активные центры головного мозга, гонноиды подключались к своей Единой информационной системе, и таким образом объединялись в единый мыслящий организм, состоящий из 60 миллиардов файлов-гонноидов. Несомненно, мозг гонноидов был развит намного сильнее человеческого, что нельзя сказать о других органах и системах. Пищеварительный тракт оказался в четыре раза короче человеческого, желудок фактически был в рудиментном состоянии, ротовая полость не имела зубов. Ведь гонноиды не питались твердой пищей. Их питательное вещество - жидкая биомасса - практически являлась готовым продуктом, не нуждающимся в особом переваривании. Биомасса тут же всасывалась из кишечника в кровеносную систему организмов гонноидов. У гонноидов не была обнаружена лимфатическая система, ответственная за иммунитет, что говорило о том, что цивилизация гонноидов не имела дело с инфекциями. Они существовали в стерильных условиях. Печень гонноидов также была в три раза меньше по размеру человеческой. Она свободна была от выполнения многих фукций, характерных для человеческого организма, таких как борьба с ядами и токсинами, выработка желчи для переваривания пищи (желчный пузырь в организме гонноидов отсутствовал). Таким образом, для людей жизнь обнаруженных на Луне инопланетян, как живых организмов, представилась слишком рафинированной.
Это открытие инопланетной базы на Луне будет сенсацией века, но еще более поразительным окажется тот факт, что генетически гонноиды являются нашими родителями, а мы - их детьми. Это будет неопровержимо доказано соответствующими исследованиями ДНК гонноидов.
Запись Ридвана будут расшифровывать на протяжении тридцати лет, но все усилия дешифровщиков окажутся бесполезными. Точно также безуспешно закончатся попытки людей освоить аппаратуру, приборы и челноки гонноидов. Это равносильно тому, как если бы братьям Черепановым, которые в свое время изобрели паровоз, поручили бы досконально разобраться в современном компьютере и доложить, каким образом он функционирует. Что бы они стали делать с микрочипами? Паровоз Черепановых и современный компьютер разделяют полтора - два столетия, а до технического уровня гонноидов людям предстоит еще развиваться не одну тысячу лет. Те, кто исследовал аппаратуру гонноидов, могли лишь догадываться, что посредством вживленных в мозг микрочипов гонноиды мысленно подавали информационные сигналы для управления своей аппаратурой. Людям это будет еще недоступно. Во второй половине 21 века ученые на Земле лишь освоят простейшие способы управления компьютерной техникой без клавиатуры, используя звуковые сигналы или мануальные операции со стереоизображением (к 50-м годам 21 века компьютеры с дисплеями уйдут в прошлое. Новая технология позволит создать непосредственно на рабочем столе стереовидение, которым можно будет легко манипулировать).
Через тридцать лет ввиду бесперспективности дальнейших исследований база гонноидов будет законсервирована до лучших времен, превратившись в набор музейных экспонатов. Я считаю такое решение людей совершенно правильным. Когда наступит время для новых исследований базы в более отдаленном будущем, Единая информационная система не в состоянии что-либо увидеть. Скорее всего, людям не дано будет освоить технику гонноидов по одной простой причине: она закодирована на френальные комплексы гонноидов. Вся их аппаратура не имела приспособлений для управления, к каким привыкли люди. Она не имела клавиатуры с соответствующими знаками, не управлялась голосом или другими физическими методами воздействия. Гонноиды пользовались своей аппаратурой телепатически, мысленно отдавая ей приказы, для чего в мозгу гонноидов и были внедрены соответствующие "чипы". Чтобы землянам освоить эту аппаратуру, им, по крайней мере, для этого необходимо выучить телепатический язык символов гонноидов, научиться мыслить, как они, а затем разобраться, как использовать те микровключения в мозге гонноидов, которые эти мысли связывали бы с аппаратурой. Для того, чтобы заставить аппаратуру гонноидов работать, людям нужно было бы внедрить в строго определенные центры головного мозга соответствующие микрочипы гонноидов. Осознав это, люди оставят техническое наследие гонноидов в покое.
Единственный источник языка гонноидов - запись Ридвана. Он специально сделал ее в виде звуков, чтобы землянам легче было ее дешифровать. Но когда это произойдет, и произойдет ли вообще, Единая информационная система не в состоянии дать ответ.
В общем, все исследовательские работы ученых на лунной базе гонноидов оставляли лишь неподтвержденные практикой догадки. Единственное правильное предположение, до которого додумаются люди - это предназначение конуса пирамиды. На нем был сооружен особого рода излучатель, направленный строго на Землю. Именно с помощью данного гигантского приспособления гонноиды облучали зарождающуюся и развивающуюся биоматерию на Земле генетической информацией.
Размышляя о послании Ридвана, а также обо всей цивилизации гонноидов, мне иногда становиться обидно и стыдно за нас, людей. Мы, погрязая в своих мелочных страстишках, воюя друг с другом за власть, деньги, удовлетворение похотей, злобствуя, ненавидя мешающих нам на пути людей, не увидели и не поняли главное в своей короткой жизни. Из-за этих мелочных страстишек мы всегда были не готовы к знакомству с нашими прародителями. Они ждали, когда мы вырастем и станем умнее, но не дождались. Хотя я знаю, что иногда, очень редко, гонноиды позволяли себе "играться" с некоторыми из особо одаренных личностей, но осуществляли свой контакт настолько мягко, что эти личности никогда не догадывались, с кем им пришлось иметь дело. Например, Менделееву и в голову не пришло, что его периодическую таблицу химических элементов в виде хорошо оформленной картины показали во сне гонноиды. Многие научные идеи были подкинуты венгерскому физику Тесле. А вот с Эйнштейном произошла обратная вещь. Вслед за созданием в 1915 году своей теории относительности, Альберт с остервенением принялся разрабатывать еще более революционную теорию, которую уже подготовил к 1921 году и собирался опубликовать. (Единая информационная система не сохранила название и содержание этой теории). Гонноиды, крайне удивленные гением Эйнштейна, так как его теория была верна, увидели, однако, преждевременность ее внедрения в несовершенные физику и математику того времени. Это могло иметь негативные последствия для дальнейшего развития не только физики и математики, но и других смежных наук, а также философии. По особому каналу гонноиды в 1922 году внушили Эйнштейну, чтобы он уничтожил свои рукописи и забыл о них. Так оно и случилось.
Каналы связи с Единой информационной системой Земли (не с гонноидами) имели многие люди и не от науки, например, предсказательница Ванга, Кастанеда, многие религиозные деятели (я подозреваю, что среди них был и отец Александр, иначе, откуда он знал, что человечество должно в своей эволюции перейти в следующую Высшую стадию - Сверхчеловечество). Гонноиды лишь осторожно направляли развитие человечества в нужное русло, оберегали нас от возможных ошибок, правда, не всегда эффективно. Они старались ускорить нашу обоюдную встречу, но мы, увлеченные страстями и похотями, не позволили им достичь этой цели. Мы упорно не хотели созревать. И не хотим сейчас. События последних месяцев моей жизни подтверждают это.
Гонноиды не предоставляли нам информацию о Четвертом реакторе, хотя многие из людей интуитивно догадывались, что он из себя представляет. "Мир имеет два тела, одно - зримое, другое - незримое,- писал знаменитый философ, алхимик и врач Парацельс. - Пример: ... ум человеческий обладает неким магнитом, который притягивает к себе со звезд чувство и мысль". Удивительно точно Парацельс определил то, что гонноиды называют френальными соединениями: "Всякое живое существо сообщается с Макрокосмом и Микрокосмом посредством этого промежуточного элемента или души. Душа принадлежит Mysterium magnum, откуда была получена. Форма же ее и свойства определяются качеством и числом духовных и материальных элементов". Парацельс не просто был близок к истине, для своего времени он определил ее абсолютно точно. А вот точка зрения современного английского биолога Лайэлла Уотсона: "Каждое тело имеет биоплазменного двойника, который существует на менее физическом уровне, принимает приблизительно те же формы, что и тело, и имеет некоторое отношение к контролю и организации жизненных функций. Его нелегко измерить, но его существование вытекает из практики иглоукалывания и может обнаруживаться с помощью специальной техники, состоящей из высокочастотной аппаратуры. Он не исчезает в момент клинической смерти". В другой своей работе Уотсон пишет: "Каждая нервная клетка, каждая частица, составляющая мозг, также, естественно, материально дублируется в антимире. И есть все основания предполагать, что мышление представляет собой в известной мере процесс взаимодействия и взаимоотражения между частицами и античастицами, образующими неразрывное единство в структуре мозгового субстрата и за его пределами. Отсюда, сама мысль не вещественна и недоступна никаким физическим приборам. Мысль идеальна. Сколько ни анатомируй мозг, сколь ни разлагай нервное вещество на химические элементы и микрочастицы - нигде не обнаружишь никакой мысли. Она представляет в принципе иные процессы, связанные с взаимодействием между частицами и античастицами, образующими неразрывную материальную структуру мозгового субстрата. Последний же находится в прямом контакте (не выявленном до сих пор опытно, но подтвержденном тысячами жизненных фактов) с энергоинформационным полем Вселенной или окружающей среды. Согласно торсионной теории, Вселенная как "Супер-ЭВМ" образует с человеческим мозгом своеобразный биокомпьютер, работающий в соответствии с торсионными законами, то есть, говоря без затей, по принципам скрученной спирали. Не опасаясь впасть в заблуждение, можно смело утверждать: Все есть спираль! Она - и в фундаменте Мироздания (торсионные поля). Она - и в основе человека как биологического существа (молекула ДНК - двойная спираль Уотсона-Крика). Наконец, поступательное развитие самого человечества неумолимо движется по спирали. Локальные психические образования, имеющие вакуумно-флуктуационную природу, и привязанные к отдельному индивиду или группе особей, не исчезают полностью после смерти и аккумулируются в окрестностях Земли (биосфера, пневматосфера), Солнечной системы и, быть может, далеко за ее пределами". Если бы Уотсон уточнил, что он имеет в виду под определением "частицы и античастицы" применительно к мышлению, то я бы сказал, что и он вплотную продвинулся к истине. В общем, идея огромного "биокомпьютера", охватывающего Землю, все больше овладевает умами людей. Гонноиды считали, что человечество само должно обнаружить Единую информационную систему и суметь правильно войти в нее. А пока она была доступна лишь малой своей частью и очень малому количеству людей. Только после своей смерти людям предоставлялась такая возможность.
Было бы крайне несправедливо ограничить роль Единой информационной системы Земли только накоплением информации. После полного ее формирования она стала основным регулятором жизни на Земле. Она непрерывным потоком стала закачивать на поверхность Земли генетическую информацию. Все жизненные формы на нашей планете подвержены генетическому излучению, будь то прионы и вирусы, или высшие млекопитающие. Если бы люди провели эксперимент, изолировав лягушачью икру от космического излучения, но при этом, создав все необходимые земные условия для ее развития (естественная "болотная" среда, температура, даже смена дня и ночи), то из икры вылупились бы уроды, а не нормальные головастики. Причем мутации у каждого урода были бы самые разнообразные: они были бы непохожи друг на друга. Единая информационная система Земли обеспечивает правильное развитие всем жизненным формам на планете в соответствии с единой генетической программой. Раньше генетический фон Земли регулировали гонноиды непосредственно через конус своей пирамиды, а потом постепенно, по мере развития Единой информационной системы, они передали эту важнейшую функцию ей.
Я, как заключительный элемент этой системы имею неограниченные возможности ее использования. "Заключительный элемент" совершенно не означает мою исключительность, одаренность или еще какие-нибудь превосходные качества моего френального комплекса. Нет, мой френальный комплекс не отличается от таковых, принадлежащих другим людям, он такой же, как все. Просто так совпало, что его формула, структура идеально, как ключ к замку, подошла к той единственной незаполненной бреши в Единой информационной системе, после чего полностью завершилось ее формирование. Мой френальный комплекс связан с миллиардами других комплексов системы, с которыми я могу вступать в контакт. Что это означает? Например, захотелось мне в Париж, то есть захотелось того, что недоступно мне было при жизни. Запросто. Сейчас я могу одним желанием там оказаться. Единая информационная система тут же, предоставив мне копию реального мира, удовлетворит мое желание. Я буду точно в таком же Париже, который реально существует на Земле, буду среди тех же людей, которые на данный момент пребывают в Париже. Копия будет отражать те же самые действия, события, сцены, которые будут происходить в реальной жизни. Я буду ходить по улицам Парижа, Елисейским полям, залезу на Эйфелеву башню, буду разговаривать, общаться с людьми, но при этом всегда буду знать, что все, что я вижу - иллюзия, всего лишь мои ощущения. И удовольствие от этого такое же, как при просмотре телевизора, не больше. Тараки отчасти был прав, уверяя Пономарева во время своего визита в Москву, что окружающий мир - всего лишь наши ощущения. Именно в таком положении я сейчас пребываю. Мне доступно все. Я успел попутешествовать по Земле, и сейчас мне это уже начинает надоедать. Однажды мне захотелось побывать на берегу Средиземного моря, где-то на юге Италии. Я ходил по безлюдному пляжу (мне захотелось побыть одному) и размышлял. Я наблюдал ярко-красный диск заходящего солнца, ощущал прохладу наступающих сумерек, вдыхал вкусный запах моря, слушал музыку волн, ласкающих берег. Затем я присел на песок и закурил сигарету. Мне было все равно, какой сорт сигарет я курю. Их вкус был один и тот же, тот, к которому я привык при жизни, который больше всего мне нравился. Все ощущения происходили в соответствии с моими желаниями. Я все больше стал задумываться над таким фактом: я - фактически хозяин положения, имею весь мир в своих ладонях, могу оказаться в любой точке планеты, но все, что я имею - ненастоящее, и поэтому не может доставить мне истинное удовольствие. Газамир тоже хотел стать хозяином Вселенной, иметь все в соответствии со своими желаниями. Неужели это то, к чему он стремился, уничтожив цивилизацию гонноидов? Меня все больше стало навещать чувство разочарования. Чтобы не поддаваться ему, я решил поинтересоваться, что же происходило на Земле после первой моей гибели. Это действительно было мне интересно.
Все события реального мира, за которыми я наблюдал, уже поведаны мной в предыдущих главах. Добавлю лишь несколько кратких сюжетов, имеющих отношение к той партии наркотиков, из-за которой я лишился земной жизни.

* * *
Груз, изъятый из вагона с водкой, в котором волею случая оказался Вербин, был доставлен на военный аэродром командования Приволжского военного округа. Ящики с наркотиками (фактически с препаратом ГЛ-2) в самолет Командующего округом загрузили те же люди, которые хладнокровно застрелили в вагоне четверых напарников Вербина. В тот вечер в Куйбышев прибыл генерал-лейтенант из Москвы - высокий чин ГРУ, который был не кто иной, как дядя подполковника Веманиса Роберта Евгеньевича. На следующее утро военный самолет взлетел, взяв курс на Восточную Германию. На борту его кроме груза и генерала из Москвы был еще один генерал-лейтенант - Заместитель Командующего Приволжским военным округом, который недавно был назначен на должность Заместителя Командующего группой советских войск в Германии. Он летел принимать должность, а гость из Москвы привез ему письменное разрешение Министра обороны СССР на пересечение границы военно-воздушным транспортом. То лицо в ГДР, с которым он менялся должностями, должно было после передачи дел тем же самолетом вылететь из ГДР в Куйбышев. Вроде как все приличия были соблюдены и вопросы улажены. Над этим поработал дядя Веманиса в Москве. Самолет вели два военных пилота. Уже над территорией Польши один из пилотов вышел на связь, и, поймав эфир, стал общаться на чистейшем немецком языке. Это вызвало удивление у второго пилота. После окончания сеанса связи второй пилот обернулся к первому и, едва успев задать вопрос "Что происходит?", увидел пистолет, направленный ему в лоб. Первый пилот, держа на мушке второго, спокойно обратился в салон самолета по селектору внутренней связи:
- Все идет по плану. Летим к месту назначения.
Тут же дверь, разделяющая салон и кабину пилотов открылась, в кабину энергично вошли два генерала. Дядя Веманиса обхватил голову второго пилота и профессиональным рывком свернул ему шею. Два генерала не без труда вынесли бездыханное тело пилота в салон.
Самолет благополучно сел на базу НАТО в Форсетезене уже на территории ФРГ.

* * *
Однако совсем неблагополучно обстояли дела у чиновников КГБ, занятых тем же самым грузом, доставленным в ФРГ. В то утро, когда самолет с двумя генералами был уже в воздухе, группа офицеров КГБ встречала в Москве товарный поезд из Куйбышева. Каково же было их удивление, когда, вскрыв вагон с водкой, они обнаружили четыре трупа, распластанные в замерзшей крови, и полное отсутствие ожидаемого груза. У начальства, посвященного в курс дела, начался безумный переполох. Никто не знал, что необходимо предпринять, кому докладывать о ЧП. КГБ, который из-за этого треклятого груза пожертвовал целой заставой своих же бойцов-пограничников в Термезе, вдруг оказался самым последним лохом. Его, КГБ, что называется, просто "кинули", невзирая на высочайший авторитет в государстве. Плохо скрываемое безумие продолжалось до телефонного звонка полковнику - одному из участников "операции века".
- Вам срочно необходимо прибыть в СИЗО Московского областного управления КГБ. Есть информация.
Полковник тут же чуть ли не съехал с кресла под стол от переживаний. Он не знал, как ему лучше поступить: ехать туда, куда его вызвали, или сразу застрелиться. В СИЗО просто так не вызывают. "А-аа, пошли они все к черту. Сами застрелят, если дойдет до этого", - подумал в отчаянии полковник и поехал в СИЗО. По прибытии на место полковника спешно проводили в кабинет, где на стуле сидел привязанный и уже изрядно избитый капитан Зотов. Его доставили в СИЗО еще с вечера, после того как группа захвата прибыла к нему на квартиру, но не застала там капитана Вербина. Сейчас Зотов сидел на стуле в одном из кабинетов СИЗО и проклинал себя за идиотизм. "Не надо было мне вызывать группу захвата, дурак, идиот. Зачем я это сделал? Не надо было ни в чем признаваться. Не было у меня Вербина, и все. А уж если вызвал группу, то не надо было отпускать Вербина. Вот так-то, Омар де ля Краб. Тогда не оказался бы ты здесь. Полный кретин, козел!". Зотов полагал, что, если он отдаст ту информацию, которую ему на прощание передал Вербин, то он сможет исправить свое незавидное положение. Он не знал сейчас, что позже будет с еще большим остервенением проклинать себя и за эту очередную глупость. "Уж если я отпустил Вербина, то не должен был говорить им про то, что стало мне известно от него. Куда я вляпался? В какое дерьмо? Безмозглая скотина!". Получалось, что каждый следующий шаг, предпринятый Зотовым, все более ухудшал его положение. А пока сейчас, когда Омар де ля Краб увидел входящего полковника, лицо которого выражало крайнюю взволнованность, настороженность и испуг, он решил уцепиться за последнюю возможность выбраться "из дерьма". Офицер из группы захвата, доставившей Зотова в СИЗО, доложил полковнику:
- Вот, - указал он на Зотова пальцем, - утверждает, что у него есть информация лично для Вас.
- Оставьте нас вдвоем, быстро! - скомандовал полковник и, дождавшись ухода офицера, обратился к Зотову:
- Так что же тебе известно, голубчик?
- Вербин сказал мне, что в Куйбышеве перед отправкой товарного поезда в вагон зашли неизвестные вооруженные люди, перестреляли сопровождающих водку людей и забрали груз.
- Какие вооруженные люди? Что значит - неизвестные?
- Вербин сказал, что, возможно эти люди - из ГРУ.
- А-ааа, опять ГРУ! - взревел полковник и ударил кулаком по столу, - почему раньше молчал?
- Я не знал, кому я должен был сказать об этом.
- Молчать!!!
Полковник заметался по кабинету, обдумывая свои дальнейшие действия. Потом открыл дверь и крикнул в коридор:
- Эй, кто-нибудь, есть здесь оперативная связь?
- Так точно, - раздалось из коридора, - черный телефон на столе.
Полковник схватил трубку и стал лихорадочно набирать номер, не обращая внимания на сидящего в изнеможении Зотова.
- Твою мать..., - ругался он, - скорее, скорее бери трубку, глухая тетеря! А, Петр Васильевич, да нет, это я не Вам. Петр Васильевич, есть информация. Да я и говорю. Нужно срочно связаться с нашим управлением в Куйбышеве. Груз должен быть там. Выйдите на местных ГРУшников, это они захватили груз. Что? Откуда я звоню? Да какая разница? Из СИЗО областного управления. Что? Мне эту информацию передал наш капитан. Да, наш. А ему сообщил Вербин. Да совершенно верно, тот самый. Нет, Вербина упустили. Зачем я должен здесь оставаться? Ждать Вашего звонка? Да, есть номер телефона, диктую, - полковник взглянул на надпись в рамочке на черном телефоне, - 517 - 24. Перезвоните позже? Хорошо, буду ждать. Так, здесь сидит, в кабинете, - полковник вдруг направил свой взгляд в сторону Зотова, и тот сообразил, что речь идет о нем, но не мог разобрать ни единого слова в трубке, - Понял, так точно... Да, понял, есть... До связи.
Полковник бросил трубку, откинулся на спинку кресла, достал носовой платок и стал с усердием вытирать лысину и шею, покрытые потом. Зотову показалось, что полковник немного успокоился. Какая то надежда затеплилась в его душе. "Черт с ней с академией, с карьерой, лишь бы выйти отсюда. Вырвался в Москву - называется, твою мать. Как хорошо было в Термезе!". В кабинет постучали и зашли офицеры группы захвата. Полковник обратился к ним, указывая на Зотова:
- Уведите его. Он больше не нужен.
Зотова подняли со стула и повели. Полковник встал, пошел вслед за группой и уже в дверях одернул за рукав последнего из выходящих офицеров. Тот остановился, прикрыл дверь.
- Вы поняли меня? - спросил полковник.
Офицер явно не понял и поэтому вместо ответа задал вопрос:
- Что?
- Он больше не нужен, - повторил полковник, максимально приблизившись к лицу офицера так, чтобы их глаза встретились почти вплотную.
- Так точно, понял, - как-то неуверенно промямлил офицер.
Зотова через два часа увезут далеко за Москву, туда, где погуще леса. Там он и закончит свой жизненный путь.
А полковник тем временем все сидел в кабинете СИЗО и, как ему было приказано, ждал звонка от своего шефа. Прошло уже пятнадцать минут ожидания. Полковник пробуравил насквозь взглядом свои наручные часы, и нервы его не выдержали. Он сам набрал номер своего шефа:
- Петр Васильевич, ну что там?.. Ничего хорошего? Можно подробнее?.. Как в воздухе? (после длительной паузы) А может задействовать ПВО?.. Пока не сядет в ГДР? А если не сядет?.. Ну так и что, что груз ценный? Если не сбить, то вообще он нам не достанется. Да я Вам говорю, не будет он садиться в ГДР, не будет. Он напрямую на Запад улетит... Что значит я виноват? Кто, я просрал все? А не Вы ли мне, Петр Васильевич, лично дали указание подобрать такую бригаду в вагон, чтобы никто из сопровождающих не знал, какой груз они везут в Москву? Петр Васильевич, я добросовестно выполнил Ваше указание, только и всего. Не надо, пожалуйста, переворачивать все с ног на голову... Так... Так... Понял. Ждать, пока не сядут в ГДР. Вы позвоните? Хорошо. Петр Васильевич, а что мне делать, если они не сядут в ГДР? Алло...Алло... Бросил трубку, - последние слова полковник с обреченным видом сказал уже сам себе.
Он выждал еще десять минут. Стены СИЗО невыносимо давили на него. Ему хотелось выйти на свежий воздух. Еще через две минуты полковник понял, что, как он и предполагал, самолет в ГДР не сел. Телефон продолжал молчать. "Чего я здесь жду?", - спросил сам себя полковник, решительно встал из-за стола и направился к выходу. Но дверь открылась сама, пропуская в кабинет троих незнакомых, физически крепких людей.
- Вам придется задержаться, товарищ полковник. Пройдемте с нами, пожалуйста.
Теперь пришла очередь полковника проклинать себя за идиотизм. "Как я мог шефу напомнить про его указание? Идиот! Неужели я не в состоянии был предвидеть это? Все кончено. Лучше бы я застрелился"...

* * *
Спустя неделю после этих событий в одном из номеров первого класса фешенебельной гостиницы Нью-Йорка два генерала, совершившие беспрецедентный дерзкий побег из СССР, распивали русскую водку за журнальным столиком, на котором кроме бутылки стояла еще ваза, заполненная фруктами: виноградом, персиками, киви. Они пребывали в прекрасном расположении духа, травили анекдоты, строили планы на "новый этап" их жизни, подымали тосты за успех операции, так отлично ими спланированной и осуществленной.
- Петрович, а как тебе вчерашняя девочка - мулатка? Понравилась?
- Неплохо работает, неплохо. Хотя я таких не люблю. Слишком тощая и костлявая. Мне надо полную, сисястую, чтобы было за что подержаться.
- Гы-гы-гы... Не прошло и недели, как мы на свободе, а ты уже и зажрался. Мулатка его не устраивает. Ладно, давай выпьем за то, чтобы женщины от нас балдели.
- А зачем тебе надо, чтобы они балдели от нас? Вполне достаточно, чтобы нам было хорошо. А они тебе изобразят все, что ты хочешь. Они от денег балдеют, Гриша.
- Да? Ну, Петрович, ты меня озадачиваешь. Я как-то не подумал об этом. Тогда говори ты, за что будем пить.
- Давай выпьем за эту свободную страну, в которой нам было бы всегда очень хорошо. Чтобы мы здесь прекрасно устроились и имели бы все.
- Так пили же за это.
- То вчера было, а сегодня еще не пили.
- Ну, ты и мертвого уговоришь, черт красноречивый.
В дверь позвонили. После разрешения в номер вошел портье, держа пакет в руках. Пройдя в комнату, он произнес:
- Excuse me, Gentlemen, I was asked to grant you this massage, - портье протянул пакет.
- Петрович, що вин каже?
- Командыр, тэбэ пакэт. Вот, что он сказал, - Петрович, обращаясь к портье, продолжил, - Thanks, dear, thanks. You are very good boy, very, very good. На вот, тебе чаевые, - Петрович протянул десятидолларовую купюру, - и ауф фидерзейн, понял?
Портье расплылся в улыбке:
- You will laugh loudly.
- Что он хочет, Петрович, ему мало десятки?
Портье еще более растянул рот в улыбке, изо всех сил старался объяснить этим щедрым русским то, что его попросили передать на словах:
- You will ha-ha-ha, ha-ha-ha, - очень старательно изобразил смех портье.
- Все понятно, Гриша. Мы сейчас с тобой будем хохотать, пока не лопнем, - Петрович обнял портье и направил его к двери, - Thanks, dear, thanks.
Они вскрыли пакет и, перед ними предстала советская "Правда", вчерашний номер. Просмотрев передовые статьи и, не заметив в них ничего примечательного, они развернули газету, где на второй странице фломастером был подчеркнут заголовок небольшой статьи. Оба генерала тут же уткнулись в чтиво. Статья рассказывала об успешной операции по выявлению наркотрафика из Афганистана в Западную Европу, проведенную совместными усилиями сотрудников КГБ СССР и Интерпола. Оказывается, судя по статье, КГБ давно отслеживал путь наркотиков через Термез, затем через всю территорию Союза и до самой Западной Германии, где партия наркотиков была задержана уже Интерполом. Оба генерала, не дочитав статью, вдруг одновременно вскочили с кресел и зашлись в припадке неуемного смеха. Они хватались то за голову, то за животы, периодически утирая пальцами выступающие из глаз слезы и сквозь смех выдавливая отдельные фразы: "Ну надо же, додумались! Ой, Петрович, не могу!", "Здорово мы их сделали! Ха-ха-ха-ха!", "Они давно следили... Ха-ха-ха!", "Ничего лучшего не могли придумать... ха-ха-ха... как сделать хорошую мину при хреновой игре... ха-ха-ха!". Истерика длилась минут десять, пока один из генералов не упал в кресло в полном изнеможении и не сказал:
- Все, Петрович, довольно, а то действительно лопнем. Давай лучше выпьем за наших друзей из КГБ. Они очень нам помогли, ну просто молодцы. Ай, да ребята! Расцеловать их готов за такую выходку. Они же официально поставили точку в нашем деле. Мы теперь никому не нужны, можем спокойно продолжать радоваться жизни. Честно скажу, я такого от них не ожидал. Наливай!
Генералы в этот вечер еще долго пили русскую водку, курили дорогие сигареты и потешались над конкурирующей организацией.

* * *
Совсем не так радостно чувствовал себя в Кабуле мой бывший командир - подполковник Веманис Роберт Евгеньевич. Он пребывал в томительном ожидании, когда же его новый друг, Александр Петрович, с которым он так приятно познакомился в гостинице Ташкентского аэропорта, выполнит свое обещание: переправить его через Исламабад в Нью-Йорк, где уже успешно живет западной жизнью его родной дядя. Ведь свои задачи Веманис выполнил. Он передал через связного протокол токсикологических исследований неизвестного вещества и отчитался, что ампула с этим веществом передана по назначению. Веманис выполнил и еще более трудное задание: лично переправил в Союз гроб с пятьюдесятью килограммами героина (а может быть и того самого неизвестного вещества). Официально гроб следовал в Украину к родственникам погибшего старлея Корсакова. На самом деле тела Корсакова в гробу не было. И вообще, неизвестно, где это тело покоится. Веманис не располагал ни одним подтверждением того факта, что Корсакова нет в живых. "Не дай бог он объявиться живым, что я буду делать тогда?", - страшно переживал Веманис. Но, важность переданного связным задания и особенно двух мешков с наркотиками, заставило его на свой страх и риск организовать гроб для вывоза бесценного груза в Союз. Веманис согласно инструкции участвовал во всех церемониях похорон Корсакова, после чего выполнил ряд фотоснимков могилы таким образом, чтобы ее нетрудно было бы отыскать даже несведущим людям. Вернувшись из Союза в Кабул, он передал снимки могилы связному. Александр Петрович остался очень доволен работой Веманиса, и в свою очередь дал ему обещание вплотную заняться в ближайшее время эмиграцией Роберта Евгеньевича в США.

* * *
Здесь я вынужден сделать отступление. Дело в том, что все эти короткие сюжеты имеют отношение к реальной жизни, то есть той, которая продолжалась после моей смерти под Кабулом. В этой реальной жизни я не вернулся к себе в родную часть в Кабул. Не было моего конфликта с Конончуком в бане, а также с Веманисом, когда он пытался в пьяном виде объявить тревогу, не было последовавшей затем моей командировки в Лашкаргах. Не было тех событий в Лашкаргахе, в результате которых судьба свела меня с Мартой Майзенберг. Ничего в реальном мире этого не было. Все происходило в соответствии с "эффектом бабочки" в копии реального мира, произведенной Ридваном и неоднократно корригируемой Программистом. Сделав копию, Ридван, таким образом, предоставил мне лишь иллюзию продолжения жизни. Хотя Ридван ставил перед собой гораздо более важную цель. Тогда он точно установил, что за моим френальным комплексом охотится Газамир. Моя смерть - его рук дело. Кроме того, Ридван понял, что Газамир, изъяв мой френальный комплекс, запустил программу самоуничтожения Четвертого реактора. Роль Главного исполнителя этой программы отводилась Хафизулле Хайфудьяру - в будущем эмиру Великой Османской империи. Именно он через сорок лет подведет реальный мир к Третьей мировой войне, а еще через десяток лет на разрушенной поверхности Земли останется всего полмиллиарда людей. Это будет последнее поколение человечества, пораженное радиацией, химическими агентами, инфекциями и психическими отклонениями. Разрушение озонового слоя планеты в результате военных действий приведет к гибели Единой информационной системы и полному уничтожению Четвертого реактора. Те научные достижения людей, которые я еще вижу благодаря прогностическому анализу копий, полеты на Луну и обнаружение гонноидов, ничего этого не будет, если не отключить программу самоуничтожения Четвертого реактора. Ридван это понимал и в полном отчаянии пытался предотвратить надвигающуюся угрозу. Он пытался вернуть меня в реальный мир, а вместо меня убрать из него Хафизуллу Хайфудьяра. Создавая копию реального мира, он видел, что такая ситуация возможна. Действительно, копия показывала, что продолжение моей жизни в реальном мире повлечет смерть Хафизуллы Хайфудьяра в подростковом возрасте. Для этого надо было выждать сутки, когда Земля сделала бы полный оборот, и можно было бы ее сопоставить с подготовленной копией, в которой время на сутки было остановлено. Ридван надеялся, что за сутки на Земле не произойдет существенных изменений. Однако "эффект бабочки" оказался слишком большим. Моя смерть за этот короткий период времени уже оказала влияние на многие события. Ридвану не удалось вернуть меня в реальный мир. Туда прошло лишь мое письмо. Получается, что только на фельдегерьскую связь моя смерть не оказала влияние. В результате мой Настеныш получил письмо, которое я в реальном мире написать не успел.
Таким образом, события реального мира развивались по иному сценарию, нежели в копиях с моим участием. Веманис выполнил оба задания своего "друга". Он заставил себя написать протокол исследований препарата ГЛ-2 и переправил в Ташкент контейнер с ампулой этого препарата, то есть использовал его по назначению. Следовательно, его новая секретарша Ирина Александровна осталась в живых. Веманис не травил ее препаратом ГЛ-2, как это произошло в копии. Она, отшив домогательства Веманиса, устроилась жить в женской комнате модуля и приступила к своим обязанностям. Василий Павлович Конончук в реальном мире также продолжал жить и здравствовать. Ведь в части не было даже моей "барбухайки", на которой он в копии реального мира отвозил мертвую Ирину Александровну хоронить. "Барбухайка" осталась ржаветь в том кишлаке под Кабулом, где меня застрелили. Все эти гибели людей, происходившие в копиях, где присутствовал я, были результатом вмешательства Газамира. Он искал меня везде, в том числе и в копиях и изымал френальные комплексы, как говорится, "горстями". Недаром Веманис в одной из копий почувствовал, что не он подмешивал ГЛ-2 в чай Ирине Александровне. Кто-то потусторонний руководил его действиями.
На самом деле все происходило иначе. И теперь после такого отступления я продолжу прерванный сюжет.

* * *
Итак, Веманис переживал беспокойные дни. С одной стороны, он ликовал от перспективы оказаться в Нью-Йорке и встретиться там со своим дядей. Нью-Йорк теперь стал городом его мечты, заполонивший почти все его мысли. О своих служебных обязанностях командир части уже думать не мог. С другой стороны, он уже реально опасался оставаться в части. Его постоянные выезды к связному могли привлечь внимание сотрудников особого отдела. Ведь Веманис даже не предпринимал особой предосторожности. Он просто оставлял Уазик вместе с водителем на улице и приказывал ждать его. Сам в это время шел в дуккан к связному. После встречи, купив какую-нибудь безделушку, Веманис возвращался к автомобилю. Он чувствовал, что эти поездки ни к чему хорошему не приведут, и когда-нибудь его могут схватить за одно место. Тогда - прощай, город мечты и здравствуйте, нары.
Веманис еле дождался того дня, когда была назначена очередная встреча у связного. И вот эта встреча состоялась. К великой радости Роберта Евгеньевича в дуккане оказался сам Александр Петрович. После приветствия Веманис тут же прямо спросил, когда он выедет в Исламабад, откуда он должен лететь в Нью-Йорк, город своей мечты.
- Я же выполнил свою работу, будьте добры выполнить свои обещания. Мне здесь оставаться опасно. В любой момент могут зацепить особисты.
- Пока этот вопрос остается нерешенным. Мы думаем над ним.
- Меня это не устраивает, - требовательно заявил Роберт Евгеньевич, который считал, что имеет право на такой тон, - Вы должны понимать, что если меня возьмут на раскрутку, я не выдержу, и вся Ваша агентура окажется под угрозой.
- У Вас есть серьезные основания для таких опасений?
- А что ж Вы хотите? Я даже не знаю, кто меня сейчас ждет в моей части, когда я вернусь. Я каждый день рискую.
- Мне кажется, Вы преувеличиваете. Успокойтесь. Я думаю, через неделю мы уладим Ваши дела.
- Если, как Вы утверждаете, вопрос только в неделе, разрешите мне этот срок переждать на Вашей конспиративной квартире.
- Ну, уважаемый Роберт Евгеньевич, это невозможно.
- А я заявляю, что мне невозможно возвращаться в часть. Это крайне опасно.
Роберт Евгеньевич действительно преувеличивал опасность, но своей настойчивостью он хотел форсировать свой отъезд в счастливую жизнь. Если он поселится на квартире, то Александр Петрович не будет кормить его обещаниями, а почешет затылок и постарается скорее отправить его к дяде в Нью-Йорк.
- Хорошо, но ведь Вы приехали сюда на служебной машине? Что делать с водителем?
- Делайте с ним, что хотите, а машину забирайте себе, - пришла неожиданная мысль в голову Веманиса.
Александр Петрович хмыкнул. Вот так поворот событий.
- Хорошо, мы подумаем, - сказал он, сделал знак связному, и они вышли вдвоем из дуккана.
Через час Александр Петрович лично за рулем Уазика подвозил Веманиса к своей конспиративной квартире. Веманис не поинтересовался, куда делся его водитель. Зачем задавать лишние вопросы?
Квартира Александра Петровича представляла собой двухэтажный особняк в элитном квартале Кабула, огороженный высоким кирпичным забором. В нем были все удобства, необходимые для жизни: канализация, водоснабжение, электрический титан для подогрева воды, джакузи, кухня с запасами продовольствия, японский телевизор, видеомагнитофон, мягкая мебель и даже телефон. Веманис был поражен всеми этими удобствами, столь редкими для Кабула, а также поражен был своим умом и сообразительностью, благодаря которым ему были предоставлены эти удобства. "Ура, кажется, новая и очень красивая жизнь для меня началась", - подумал он с удовлетворением.
Первую неделю Веманис чувствовал себя великолепно, наслаждаясь давно позабытой роскошью. К тому же он обнаружил в баре достаточное количество спиртных напитков, и решил, что имеет право на их потребление. Вторую неделю, проведя в полном одиночестве и не выходя за пределы особняка, он уже стал тревожиться. Эта тревога нарастала с каждым днем. Ведь его, командира части наверняка ищут. В Кабуле в 40-й армии есть своя развитая агентурно-разведывательная сеть. Вполне могут напасть на его след. К тому же могли найти его водителя, и, если он жив, то обязательно наведет на след Веманиса.
К концу второй недели в особняк заявился Александр Петрович. Он не дал раскрыть рта Веманису:
- Ну-ну-ну, не надо так реагировать бурно на мое долгое отсутствие. Я занимался оформлением Ваших документов. Не думайте, что это так просто. Тут многое зависит не от меня, а от расторопности нашего посольства. Еще потребуется несколько дней. Сегодня Вам привезут продукты питания. А сейчас, послушайте вот эту кассету.
Александр Петрович вставил в магнитофон аудиокассету и нажал кнопку. После шуршащих звуков послышалась запись.
"Уважаемые товарищи! Все собрались? Пожалуйста, проходите, не задерживайтесь в дверях. Тут впереди еще есть свободные места. Так, прошу внимания. Давайте сразу же приступим к работе. Я думаю, мы сегодня обойдемся без излишних формальностей, как-то утверждение президиума и секретариата собрания, повестки дня и тому подобное. В роли секретаря сегодня будет у нас вот этот симпатичный "Panasonic", который зафиксирует всю информацию, что прозвучит здесь. Руководить нашей рабочей встречей буду я. Итак, начнем. Несколько слов для вступления.
Товарищи! Я долго думал о той роли в судьбе человечества, которую заняла изучаемая нами проблема. Перед чем мы стоим? Каковы перспективы нашего дальнейшего развития? Я имею в виду не наш рабочий коллектив, а все человечество, всю планету. Мы вплотную приблизились к уникальному и самому значительному открытию в истории человечества: к открытию нематериального вида энергии. Надеюсь, все вы понимаете, почему мы должны соблюдать полнейшую конфиденциальность наших работ и особенно сегодняшней рабочей встречи. Хотя мне хочется сейчас закричать на весь мир о нашем открытии. Я внутренне ощущаю всю торжественность сегодняшнего события. Мы вступаем в новую эру развития человечества. К чему приведет наше открытие? Возможно, к глобальной катастрофе, гибели нашего мира, возможно, к процветанию и невиданному до сих пор прогрессу человечества. Я, тем не менее, охвачен торжественностью момента, даже если допустить, что эта торжественность имеет зловещие признаки.
Открытие нематериальной энергии полностью перевернуло мое мировоззрение. Я чувствую, что должен изложить свою точку зрения на окружающий нас мир с философских позиций. Затем мы выработаем и утвердим доклад для руководства нашего ведомства и свои предложения по дальнейшим направлениям работ, обсудим сложившуюся ситуацию, сделаем выводы.
Итак, чем мы располагаем на настоящий момент? Результаты многолетних работ над героином, доставленным нам с провинции Лашкаргах, показали, что в мире существует некая нематериальная субстанция, глобальная по своим размерам. В этом, я думаю, сейчас из нас никто не сомневается. Это субстанция находится в постоянном развитии, то есть является автономной системой. Она представляет собой взаимодействие многочисленных составляющих ее элементов между собой. После долгих размышлений я пришел к выводу, что элементами этой огромной субстанции являемся мы с вами, то есть люди. Я не принимаю в расчет биологическую массу людей, я имею в виду только наше сознание, интеллект. Таким образом, мое философское представление об окружающем нас мире...".
- Достаточно, - сказал Александр Петрович, выключая магнитофон, - дальнейшая информация Вас не касается.
- Что это за лекция? Что-то я никак в толк не возьму.
- Эту запись рабочего совещания в токсикологическом Центре Министерства обороны передал мне Ваш дядя, еще будучи в Москве. Таким образом, наш с Вами план по подброске ампулы в штаб армии сработал. Определенные круги в Москве тут же выдали себя, проявив живой интерес к Вашей информации. Мы теперь знаем, во-первых - кто, я имею в виду какие структуры, а во-вторых - с каким успехом в Союзе работали с препаратом ГЛ-2. Кстати эту кассету вы должны передать в Нью-Йорке лицу, о котором я Вам расскажу позже. А пока готовьтесь к отправлению в Исламабад. Через четыре дня группа сотрудников нашего посольства вылетит туда специальным авиарейсом. Вы полетите с ними. Я Вам позвоню. Как видите, я держу слово. Через неделю Вы будете в Нью-Йорке. Там на Ваш спецсчет в банке будет положена кругленькая сумма.
- Сколько? - вне себя от нетерпения спросил Веманис.
- Двести пятьдесят тысяч, - со странной ухмылкой ответил Александр Петрович, - на первое время Вам хватит. Мы в США умеем ценить помощь.
"Да, умеете, - подумал Веманис, - это всего лишь цена одного грамма ГЛ-2. А я помог переправить в США пятьдесят килограмм. Все-таки сволочи эти америкацы! Прекрасно знают, что мне деваться некуда, что соглашусь на любую сумму, на любые условия. Гады, жлобы!".
- Ну что, настроение теперь бодрое? - спросил Александр Петрович.
- Мне хочется Вам верить, - уклончиво ответил Веманис, заметив про себя, насколько издевательски нагло сияла улыбка на роже Александра Петровича.
- И правильно делаете, что верите. Тогда ждите моего звонка через четыре дня. Смотрите не напивайтесь. А то я вижу, Вы этим грешите. От Вас постоянно несет спиртным.
Веманис терпеливо ждал четыре дня, а на пятый уселся возле телефона и не отходил от него. Ближе к полудню раздался звонок.
- Да, слушаю Вас.
- Роберт Евгеньевич, переоденьтесь в гражданский костюм и выходите через пятнадцать минут. Пройдите два квартала в сторону центральной трассы. Сверните налево и пройдите сто пятьдесят метров. Остановитесь возле двухэтажного здания, единственного в том районе. Ждите. За Вами приедет посольский микроавтобус.
- Сколько времени ждать? - сердце Веманиса тревожно забилось. Неужели он дождался своего счастья? Как долго он шел к этому моменту! Какой трудный путь у него был! И какой счастливый путь ему предстоит!
- Недолго. Считайте машины, которые проедут мимо Вас. Десятая машина будет Вашим микроавтобусом.
Роберт Евгеньевич через полчаса уже стоял в назначенном месте и внимательно считал проезжающие мимо него машины. Девять, десять... Но почему-то это оказался вовсе не микроавтобус, а облезлая старая канареечного цвета "Тойота". Пятнадцать... двадцать. Куда же запропастился посольский микроавтобус? Может, я его пропустил, опоздал? И сейчас этот самый автобус с кондиционерами, с удобными креслами едет в Исламабад без меня! Но нет! Я и так на десять минут раньше пришел. Не было никакого микроавтобуса. Тридцать... тридцать пять. Нет, мне это совсем уже не нравится. Да и место здесь подозрительное. Что делать в этом районе посольской машине? Послам в Кабуле предписано ездить только по центральным улицам. Пятьдесят... шестьдесят. Почему Александр Петрович сам не мог заехать за мной? Нет, здесь явно что-то не так. Господи, сделай так, чтобы сейчас появился микроавтобус. Господи, я тебя очень прошу! Я единственный раз в жизни тебя прошу. Нет, извини, я уже просил тебя в Ташкенте, и ты помог тогда мне, прислал Александра Петровича. Помоги же мне еще раз. Неужели тебе так трудно помочь мне? Сто... сто десять. Что мне делать, куда мне идти? Я уже битый час стою здесь как идиот. Сто двадцать... сто двадцать пять... Так возвращаться мне на квартиру или нет? Если я уйду, а автобус приедет, а меня не будет. Господи, ну что же ты издеваешься надо мной? Как мне быть? Сто семьдесят восемь...
Веманис понял, что ждать дальше бесполезно. Подавляя слезы, он направился назад к особняку. Ничего другого не оставалось делать.
В квартире Веманис с удивлением обнаружил Александра Петровича, безмятежно сидящего в кресле, нога на ногу по-американски, и смотрящего телевизор.
- Александр Петрович, что произошло? - закричал пораженный Веманис, - я два часа простоял там, где Вы мне указали. Никакого посольского микроавтобуса там не проходило.
- Все правильно, его там не должно было быть. А я знал, что ты вернешься, - наигранно лукавым тоном, как бы не слыша крика своего подопечного, проговорил Александр Петрович.
Веманис насторожился. Впервые его "друг" заговорил с ним на "ты". Что это значит? Ничего хорошего, во всяком случае.
- Присаживайся, сейчас посмотрим с тобой один хороший фильм.
- Какой может быть фильм? Вы мне обещали...
- Стоп, я сказал: садись! - спокойным, но не терпящим возражения голосом приказал Александр Петрович.
Веманис повиновался.
- Ты помнишь, по Вашему телевидению каждое воскресенье показывают передачу "Человек и закон"?
- Я ее не смотрел никогда, - огрызнулся Веманис.
- Очень хорошо. Значит, сейчас мы ее и посмотрим в записи на видеокассете.
Александр Петрович щелкнул кнопкой пульта дистанционного управления, и на экране телеведущая начала вступительное слово.
"В последние годы проблема наркомании в нашей стране резко возросла. Эксперты объясняют это пребыванием ограниченного контингента советских войск в Афганистане, который является крупнейшей в мире страной - производителем и поставщиком героина. В республики Средней Азии, а также и в другие регионы Советского Союза буквально хлынул героиновый поток. Усиленные меры, которые приняло правительство на таможенных пунктах и погранзаставах, дали лишь временный эффект. Многие должностные лица из состава 40-й армии, руководствуясь лишь жаждой наживы, изощряются в способах переправки наркотиков через границу. Посмотрите репортаж нашего корреспондента из Лисичанска об одном из таких оригинальных способов".
На экране возникло изображение кладбища. Посреди снега чернели комья свежевскопанной земли, на которых покоился вынутый из могилы и уже вскрытый гроб. Александр Петрович щелкнул "паузу", остановив изображение.
- Узнаешь место?
Роберт Евгеньевич застыл перед изображением в телевизоре с открытым ртом. Да, это именно то кладбище и та могила, где он недавно был на похоронах Корсакова. Тут не поспоришь. Он же сам вручил фотографии этого места Александру Петровичу.
- Узнаю, - загробным голосом промолвил Веманис. Он понял, что сейчас произойдет самое ужасное в его жизни. Он понял, что настал час расплаты. За что?
- Хорошо. Смотрим дальше, - Александр Петрович щелкнул кнопку "play".
На экране возник мужчина с микрофоном в руках, который повел репортаж:
"Целый месяц вдова убитого в Афганистане советского офицера Анастасия Корсакова, которая не могла поверить в смерть своего мужа, добивалась у властей города разрешения на эксгумацию трупа. При содействии городского военкомата ее просьба, наконец, была удовлетворена. В присутствии комиссии экспертов гроб вскрыли, но... как видите, тела покойного в нем не оказалось. Потерявшую сознание Анастасию Корсакову госпитализировали в реанимационное отделение городской больницы. А вместо трупа, которому положено было быть в гробу, находились два мешка по двадцать пять килограмм белого порошка, которым в гробу как бы делать нечего. Эксперты сразу определили в белом порошке героин высшей очистки. Пока еще неясно, кому предназначена была "белая смерть", но до адресата она уже не дойдет. Вся партия наркотиков подлежит уничтожению. Вы видите костер, который специально разожгли для этой цели. Комиссия уже должным образом оформляет протокол уничтожения...
Репортер продолжал разглагольствовать о людской чести и совести, а Веманис наблюдал, как в костер высыпается содержимое мешков, которые он когда-то лично укладывал в гроб. Он не мог поверить в то, что видел. Сказать, что это было ужасно - значит, ничего не сказать. У Веманиса в эти секунды сперло дыхание и перестало биться сердце.
- Как ты объяснишь сей факт, любезнейший? - вывел его из оцепенения Александр Петрович.
Веманис молчал. Потом неуклюже развел руками и выдавил дрожащим голосом из себя:
- Я ничего не понимаю. Как такое могло случиться?
- Говори, откуда вдове стало известно про наркотик в гробу? Кому ты проговорился? - взорвался Александр Петрович.
- Поверьте мне, я не мог никому ни единого слова сказать. Я же не враг сам себе. Я все сделал правильно.
- Ты знаешь, сколько миллиардов долларов они сожгли в этом костре?
- Нет, не знаю, - у Роберта Евгеньевича уже задергалась борода.
- Так вот я тебе скажу, если ты считать не умеешь: Двенадцать миллиардов. Двенадцать! Ты осознаешь, что вся многолетняя подготовка к этой работе перечеркнута одним твоим словом?
- Уверяю Вас, я никому ничего не говорил.
- Я вижу, как ты пьешь. Ты алкоголик. Вполне возможно, что, нажравшись на похоронах, ты проболтался кому-то.
- Нет, не было такого!
Роберт Евгеньевич уже не мог сдерживать слез. Он встал с кресла и отвернулся в сторону.
- Повернись и посмотри мне в глаза, - услышал он властный спокойный голос Александра Петровича.
Веманис повернулся. Последнее, что он увидел в своей жизни, были направленное ему в лоб длинное с глушителем дуло пистолета и вспышка огня из него.

* * *
Не знаю почему, но мне стало очень интересно узнать, могла ли быть другая судьба у Веманиса. Мог ли он вообще оказаться в городе своей мечты? Для этого я просмотрел, как действовал Веманис в копии, где присутствовал я. Естественно, в этом случае Веманис не мог быть в Лисичанске. Но у него был другой вариант - погибший Конончук. Веманис поступил точно также, только на сей раз съездил в Ригу. Александру Петровичу он предоставил фотографии могилы Конончука. Тот, как и следовало, остался доволен. Далее, к моему удивлению, события, связанные с Веманисом в реальном мире и в копии, были почти идентичны. Небольшие различия были в том, что в копии Веманис оказался на конспиративной квартире в результате побега от работников прокуратуры, которые уже заявились к нему в часть, готовые предъявить обвинения по делу об исчезновении Ирины Александровны. Один из работников прокуратуры был тем самым старшим лейтенантом, с которым у меня состоялась встреча в Лашкаргахе. Веманис буквально сбежал из части, едва увидев двух молодых офицеров, ожидающих его возле парадного крыльца штаба части. На попутных машинах Веманис добрался до связного.
Далее его жизнь на квартире в ожидании отлета в США абсолютно не отличалась от жизни в реальности. Даже последний день был идентичен. Тот же звонок по телефону, то же нетерпимое ожидание микроавтобуса. Удивительно, но в копии Веманис также досчитал количество машин, проезжающих мимо него, до ста семидесяти восьми, после чего вернулся в особняк. Только последняя сцена в жизни Веманиса на сей раз немного отличалась от сцены в реальном мире. Александр Петрович не продемонстрировал ему Лисичанский репортаж (и не мог продемонстрировать). Он в этот раз заявил Веманису следующее:
- Дорогой Роберт Евгеньевич. Мы, американцы, очень умеем ценить людей, оказывающих нам услуги. Я Вам это уже не раз демонстрировал. Но, с другой стороны, мы просто не терпим людей, пытающихся нас обмануть. Мы таких людей жестоко наказываем.
- К чему Вы клоните?
- К тому дорогой, что никогда не надо пытаться нас обманывать. Мы очень этого не любим.
- Про кого Вы говорите? Про меня? Я когда-нибудь Вас обманывал?
- Вот именно. Наши люди вскрыли могилу Вашего товарища в Риге, и достали из гроба мешки, но...
- И что? - не выдержал паузы Веманис.
- В мешках оказалась хлорная известь. Как Вы это объясните?
- Это наглая беспардонная ложь с Вашей стороны. Я сделал все четко по инструкции. Я положил в гроб именно ваши мешки, которые мне поручено было переправить в Союз. Я честно выполнил Ваше задание, а Вы пытаетесь сейчас меня просто оболгать. Не выйдет, Александр Петрович. Если сотрудничать честно, значит, давайте работать честно. Не надо мне Ваших хитрожопых уловок.
- Тем не менее, факт есть факт: в мешках кроме хлорки мы ничего не нашли.
- Значит, спрашивайте с тех людей, кто вскрывал гроб. Повторяю: я укладывал в гроб именно те мешки, что ваши люди мне вручили.
Веманис справедливо возмущался, переходя на крещендо. Он не заметил, что Александр Петрович уже давно держит руки за спиной, сжимая тот же самый пистолет с глушителем.
- Я считаю дальнейший наш спор бессмысленным, - Александр Петрович вытянул руки вперед.
Опять пистолет был последним предметом, что видел Веманис перед своей смертью.
Таким образом, судьба Веманиса была предрешена и не зависела от обстоятельств. Если в реальном мире Александр Петрович действительно пережил полный провал своей операции и имел основания убрать Веманиса, то в копии провала не было. Хлорная известь в мешках - чистейшая выдумка Александра Петровича. Если бы это было правдой, то Веманиса не стали бы убивать. Его использовали бы для того, чтобы найти настоящий товар. Ай-я-яй! Веманис - такой большой и такой глупый. Как он мог так наивно полагать, что американцы предоставят ему счастливую жизнь в городе его мечты!
Наблюдая эти сцены, я вспоминал Ридвана и его послание к нам, в котором он утверждал, что мы, люди, лучше их, гонноидов. Нет, я так не считаю. Гонноиды хоть и лишили себя чувства прекрасного, они, с другой стороны, не обладали теми подлыми людскими наклонностями, так характерными для нас.
Сидя по вечерам на средиземноморском берегу Италии, я часто размышлял над истинными причинами гибели цивилизации гонноидов. В моем представлении 57 миллиардов гонноидов, утратив каждый в отдельности свою индивидуальность, слились в единый организм, который потерял смысл жизни. Каким образом это происходило, я почерпнул из информации, доставшейся от гонноидов, а также исходя из своих собственных умозаключений. Цивилизация гонноидов неуклонно продолжала развиваться, используя единственный принцип рационализма, устраняя сложности и препятствия в своем развитии. Были уничтожены все другие формы жизни, чтобы они не усложняли существование гонноидам. Осталась единственная форма жизни - одноклеточная биомасса для питания организмов гонноидов. У нас, человечества сейчас тоже происходит борьба с другими формами жизни, например, с целью избавления от эпидемий. Затем, гонноиды до совершенства развили свои средства общения, внедрив в структуры мозга техногенные микроэлементы, позволяющие общение мысленными образами без звуковой сигнальной системы (то есть заменили телепатией то, что мы именуем человеческой речью). Все эти микроэлементы были связаны с Единной информационной системой. У нас, у людей происходит то же самое, только на начальном этапе развития. Мы уже окутали земной шар космической системою связи, с помощью которой функционируют радио, телевидение, интернет и т.п. Мы можем дома сидеть и смотреть программы телевидения, которые будут абсолютно идентично отображаться в любом другом телевизоре. Гонноиды ушли гозраздо дальше в этом отношении. Они мысленно могут вызвать любую информацию, причем мгновенно, которая тут же зафиксируется у них в мозгу. Им нет необходимости в обучении, получении образования, накоплении жизненного опыта, запоминания материала, совершенствовании навыков, мастерства. Гонноиды все в этом плане одинаковы. Любая информация им доступна, и она идентична для всех. Все гонноиды были одновременно одинаковыми специалистами во всех областях сразу. Цивилизация гонноидов стала упрощать свой правленческий аппарат. В последнее время своего существования органы управления сообществом гонноидов сократились в сотни, а то и тысячи раз. Полностью исчезли правленческие структуры второстепенного порядка. Перед гибелью цивилизации у руля власти остался лишь 4-й Правленческий Союз, состоящий не более чем из 40 членов. И это было все управление на 57 миллиардов гонноидов. Почему происходили такие изменения? Потому, что все процессы управления взяла на себя Единная информационная система. Гонноиды не стремились к власти. Она им была не нужна. Она не давала им благ, привилегий, уважения, преклонения перед властьимущими, как у нас - у людей. Гонноиды стали абсолютно равными, все обладали одним и тем же - Единной информационной системой. Все они выполняли фукции посредством передачи сигналов через эту систему непосредственно в структуры мозга гонноидов. Все они находились под контролем этой самой информационной системы. То есть цивилизация гонноидов практически уже перешла в ту фазу своего развития, которую отец Александр применительно к нам охарактеризовал как Сверхчеловечество.
А я сейчас наблюдаю, как человечество неуклонно начинает свое движение в сторону контакта с нашей Единной информационной системой. Так, через пару десятков лет, исчезнут из употребления средства мобильной связи. Вместо них в человеческий организм начнут постепенно внедряться суперсовершенные микростуктуры. Незначительная операция за ухом позволит ввести подкожно микроприбор, который будет исполнять все фукции связи. Не надо будет носить телефон с собой в кармане, вынимать его, икать нужные клавиши, смотреть на маленький экран и т. п.. Вместо экрана мобильного телефона людям будет предоставлена возможность носить особые контактные линзы. В момент подключения связи, перед глазами тут же будет возникать изображение - второй экран. Люди быстро привыкнут и приспособяться одновременно видеть окружающюю реальную обстановку и поверх нее ту информацию, которая будет передаваться через линзы. Люди всему очень быстро могут обучиться. Следующий этап в развитии коммуникации человечества - это разработка и внедрение новой сигнальной системы символов. Современный алфавит - слишком громоздкий и сложный для постижения информации. Мы просто привыкли к нему и не замечаем этой сложности. Но в будущем вместо букв алфавита постепенно будут вводиться символы. Краткий, хорошо запоминающийся знак, будет сразу означать целое слово, выражение, эмоции, что намного облегчит передачу и усвоение информации. Книгопечатание уйдет в прошлое. Количество людей, умеющих читать, с каждым годом будет уменьшаться, пока не остануться единицы для работы в архивах и в научных целях. Все остальные перейдут на общение и обработку информации с помощью новой системы символов. А далее предстоит более болезненный этап. Некоторые полукриминальные структуры в режиме секретности начнут разрабатывать и внедрять в организм людей (сначала в целях эксперимента, затем в военных или в криминальных целях) микропроцессоры, с помощью которых можно упоравлять сознанием и поведением этих людей. Будет очень много скандальных процессов по поводу этих разработок, дебатов и международных переговоров. Но со временем человечество отбросит в сторону моральные аспекты, поняв, что никуда не денется от этого. Таким образом, все увеличивающиеся масштабы по сути уже тотальной связи людей друг с другом приведет в конце концов к обнаружению и контакту с Единной информационной системой. А далее нам, вполне возможно, уготован тот же путь, что и гонноидам: стирание индивидуальностей вместе с их чувствами и переростание в один саморазвивающийся и саморегулирующийся сверхорганизм.
Но что же хорошего в этом Сверхчеловечестве, если обыкновенная человеческая личность в нем исчезает? И какой же смысл в таком существовании самого Сверхчеловечества? В познании природы? Нет. Действительно, какой может быть смысл в вечном и монотонном постижении законов природы? Это, в конце концов, просто наскучивает. Какая разница, находиться на одном уровне технического прогресса, или на следующем? Впереди - все та же бесконечная бездна непознанного. А в отсутствии эмоций, чувств, переживаний, страданий и наслаждений вечная и недостижимая цель бесконечного познания природы утрачивает свою значимость. Такую пустоту ощущал Дарвин, такую пустоту мог ощущать единый организм цивилизации гонноидов. Такую пустоту ощущаю сейчас я.
Я лишен возможности посещать свой прежний мир. Я мог лишь наблюдать, как мучается, пребывая на грани безумия, моя Настя. Она, надеясь отыскать меня живого, возглавила в Лисичанске местный комитет жен и матерей погибших или пропавших без вести воинов Афганистана. Она искренне радовалась, когда многие матери встречались со своими сыновьями, возвратившимися из плена. Но после пятнадцати лет бесплодных поисков меня моя Настя не выдержит психического напряжения и примет смертельную дозу снотворного. К тому времени мой младший сын уже вступит в свое совершеннолетие, и тем самым снимет с Насти обязанности по его воспитанию. Только тогда мы сможем с ней встретиться. Как ни странно, я жду этого момента. Я вижу сейчас, как она рада будет нашей встрече. Я понимаю ее. Я мог бы сейчас, заказав в Единой информационной системе копию, оказаться рядом с Настей, но не хочу, понимая, что все в этой копии будет происходить в соответствии с моими желаниями, как вкус сигарет. Я уже пробовал пройти через это, только не с Настей, а с другой женщиной - Мартой Майзенберг. Она в реальной жизни никогда со мной не встречалась. Это лишь в копии Программист направил ее ко мне, чтобы спасти меня из-под обломков горящего медпункта в Лашкаргахе. В реальности Марта не была на территории спецназа и не погибла в пещере. Она с группой американцев благополучно добралась до Карачи. Наш спецназ появился возле пещеры позже, уже после ухода американцев и почти весь погиб, зайдя вглубь пещеры. Боя с американцами не было. Ведь там, в копии, американцы задержались из-за меня, ожидая Марту, которая в то время тащила меня через кяриз. В Карачи Марта покинула группу американцев, заявив, что прерывает договор о сотрудничестве в одностороннем порядке. Она прибыла на свою родину, в ФРГ, в небольшой городок Равенсбург, где в отдельном особняке одиноко проживала ее мать. Вся дальнейшая жизнь Марты пройдет на ее родине. Я, конечно, помнил тот взрыв эмоций, который произошел во мне при встрече с Мартой, знал насколько прекрасна эта женщина по человеческим понятиям, и мне было интересно, испытаю ли я эти чувства при встрече с ней. Я заказал копию и встретился с Мартой в ее родном Равенсбурге. В соответствии со своими желаниями я сделал так, что для Марты знакомство со мной оказалось очень приятным. Мы беседовали за столиком во дворе ее особняка, потягивая пиво, вкус которого я также заказал по своему желанию. Мне нравилось изучать черты ее лица, особенно глаз, которые в первый раз, в Лашкаргахе, произвели на меня огромное впечатление. Странно, но сейчас я особых эмоций не ощущал.
- Марта, давай прямо сейчас займемся с тобой любовью.
- Конечно, - невозмутимо ответила она, улыбаясь и не отводя от меня глаз.
Она не могла ответить иначе. Это я за нее ответил. Все происходило в соответствии с моими желаниями. Это я так хотел, чтобы она смотрела мне в глаза и нежно поглаживала мою руку.
Мне стало стыдно за себя. Я понял, что обладай я в реальной жизни такими возможностями, как сейчас, я бы не стал использовать их для покорения женщин. С моей стороны это было бы насилием, все равно, что использовать гипноз. Да и неинтересно это вовсе.
Я тут же отказался от своей затеи и попрощался с Мартой. Она все с той же улыбкой ответила мне "Пока" и направилась к своему дому.
Эксперимент дал отрицательный результат. После него я все чаще ощущал полную пустоту вокруг себя. Неужели Газамир не понимал, что его ждало бы то же самое? Безграничное исполнение желаний не может принести истинного счастья, которого он так добивался. Счастье - это когда желания исполняются благодаря ожесточенной борьбе, напряженному и длительному труду, постоянному стремлению к совершенству.
Безразличие нарастало. Мне совсем уже неинтересно стало путешествовать по миру в многочисленных копиях, понимая, что в реальном мире мне места нет. В своей апатии я заставил себя поинтересоваться судьбой Вербина. Но, к сожалению, Единая информационная система не дала мне сведения о нем. Вербина не было на Земле, и также его френальный комплекс не поступал на сепараторы. Куда он мог исчезнуть, было совершенно непонятно. Я долгое время анализировал разговоры людей из реального мира, знавших Вербина или по роду службы имевших к нему отношение. Следов Вербина не было нигде. Я понимал, что этого не может быть, но, тем не менее, моя нарастающая апатия взяла верх, и я прекратил поиски. А через четыре года совершенно случайно во дворе одной из подмосковных психиатрических клиник я увидел очень похожего на Вербина человека. Он сидел в инвалидной коляске под наблюдением пожилой работницы. Я всмотрелся в одутловатое лицо пациента клиники, не найдя в нем признаков интеллекта. Только мацерированная кожа лица, покосившийся набок рот с постоянно вытекающей слюной и совершенно отсутствующий взгляд помутившихся глаз. Это был совсем не тот Вербин, которого я знал: волевого, здорового, умного, жизнерадостного, но... это был он. Я быстро проверил френальный комплекс пациента. Он был практически разрушен, и я понял, почему Единая информационная система его не определяла. Просто определить было нечего. По закону, изъятие из мозга френального комплекса влечет за собой только гибель организма. Но, в случае с Вербиным оказалось не совсем так. Френальная энергия Газамира разрушила комплекс Вербина, оставив в его мозгу лишь обломки простых френальных соединений. Они и отвечают сейчас за поддержание простейших жизненных биологических функций в уже ни на что не пригодном организме Вербина. Он даже не мог самостоятельно передвигаться.
Как можно мне в моем нынешнем состоянии, имея безграничные возможности в Единой информационной системе, наблюдать такие картины реального мира? После того, как я нашел Вербина, я почувствовал желание покончить с собой. Но как? Я сам удивился нелепости своей мысли. Да, вполне возможно и даже скорее всего огромный организм цивилизации гонноидов решил покончить с собой, устав от бессмысленного существования, от пустоты. Газамир лишь оказался орудием самоубийства. Но вдруг я вспомнил речь Председателя на Конфиденциальном совете о роли Черной дыры, ее поведении, неслучайной целенаправленной кем-то деятельности на уничтожение всего. Председатель еще тогда не исключал возможность вмешательства извне. Действительно, вполне вероятно, что кто-то из Высшего мира решил переделать все заново, уничтожить цивилизацию гонноидов, не оправдавшую надежд Высшего мира, и создать новую цивилизацию с учетом прежних ошибок. Я решил проверить предположения Председателя, максимально использовав возможности Единой информационной системы. Она упрямо указывала на то, что активность Черной дыры была запрограммирована. Уничтожение цивилизации гонноидов было не случайным, следовательно, это было не самоубийство. Я принялся за поиски этого Высшего порядка, Хозяина, определившего судьбу гонноидов, но безрезультатно. Высший порядок всегда предполагается во всех поисках истины. Его ищут люди на Земле, в его существование верил Рокси, его ищу я. Может быть, когда я найду Его, тогда развеется пустота и откроется истинный смысл жизни? Однако в этом аспекте я столкнулся еще с одним вопросом. Если Высший порядок решил избавиться от гонноидов и вместо них создать нас, людей, зачем он позволил Газамиру включить программу самоуничтожения Четвертого реактора? Ведь в реальном мире продолжает жить мальчик Хафизулла Хайфудьяр. Газамир не позволил мне выполнить миссию, когда я вернулся на Землю в облике отца Александра. Я не донес нужную информацию до людей. Им неизвестно, что Хайфудьяр преподнесет в будущем человечеству. Программа самоуничтожения нашей планеты не отключена. Почему же бездействует Высший порядок? А может быть, ему кто-то мешает? Еще более Всесильный и Могущественный. Может, на той вышестоящей ступени Бытия также происходит смертельная борьба?
Я долго искал ответы на самые важные для меня вопросы, пока не наткнулся на одну из статей в газете "Daily News". Я перечитал ее несколько раз, затем прослушал ряд телефонных разговоров, предшествовавших появлению этой статьи, и вдруг начал осознавать: я нашел то, что искал. Мне сразу представился схематично весь мир как бы со стороны. Я уже это видел в тот день моей смерти: огромная замкнутая спираль, бесконечная круговерть и повторение событий на разных уровнях, переплетение разноуровневых витков спирали между собой. Сейчас Вселенная представилась мне бесконечной не только в обычном понимании пространства, но и также бесконечной в понимании своей внутренней иерархической структуры. Планетарная модель атомов химических веществ, как ее представлял ученый мир последних столетий, оказалась не моделью а самой настоящей реальностью. Вселенная бесконечна вглубину своей структуры: каждый атом со своими электронами на орбитах - это одновременно звездно-планетарная система со своей жизнью, циклами развития и, возможно, формами разумной жизни, только на уровне более глубинном (нельзя назвать - низшем). Точно также наша солнечная система представляет собой гигантский атом аргона (по действительному количеству планет и других крупных космических объектов, вращающихся вокруг него), но на последующем от нас уровне иерархии Вселенной, на уровне в противоположном направлении от глубинного. А всю Нашу Галактику с ее миллиардами звезд и зведных скоплений на этом следующем от нас уровне можно представить всего лишь навсего эритроцитом, плывущим по кровеносному руслу того живого организма, который живет на том последующем от нас уровне. Теперь, представляя взаимодействие миров в разноуровневой системе бесконечной Вселенной, я посмотрел на судьбу цивилизации гонноидов с другого ракурса. Гонноиды в своей эволюции достигли уровня программного саморазвития под управлением и контролем Единной информационной системы. Но организм (или группа организмов) из следующего уровня иерархии решили либо удалить программу саморазвития, либо перенести ее в другое пространственно - временное измерение (по простому на языке программистов - скачать). Средством удаления (переноса) программы в мире гонноидов послужила Черная дыра, появление которой и последующие ее явно целенаправленные действия были необъяснимы для гонноидов. Но для организма из следующего уровня данная катастрофа Вселенского масштаба была лишь процессом перекачки программного обеспечения с одного компьютера на другой. Он - организм из следующего уровня - совершенно не задумался, что тем самым за полтора часа уничтожил две звездно-планетарные системы и около 60 миллиардов личностей, каждая из которых намного превосходила его самого по интеллектуальному развитию. Организм об этом не знал...
Эта газетная статья перевернула мое воображение с ног на голову. Оказывается, если раньше я преклонялся перед Величием Вселенной в сравнении с мелочной повседневной суетой жалких людишек, то теперь вдруг узнал, что эти самые мелкие людские страстишки сами могут уничтожить все Величие Вселенной. Тот самый Хозяин, определивший судьбу гонноидов и тем самым заложивший основы нашей земной жизни, оказался всего лишь...
Естественно я был очень разочарован своим открытием. Хотя еще надеюсь, что это не так. Дай Бог, чтобы я ошибался.

Вместо Послесловия

Запись телефонных разговоров:
- Здравствуйте! Компания "New World Technology", дежурный службы по связи с общественностью Сюзана Гретхем, слушаю Вас внимательно.
- Здравствуйте! Я - Роберт Блоумен. Я не знаю, к кому мне обратиться. Дело в том, что я разработал программу, о которой ваша Компания объявляла конкурс.
- Уточните, пожалуйста, какой конкурс и какую программу Вы имеете в виду. Компанией объявлено немало конкурсов.
- Я имею в виду тот конкурс по разработке технологии автономного саморазвития компьютерных программ, который был объявлен полтора года назад. Та самая программа, за которую назначен приз в сорок миллионов долларов.
- Вы хотите сказать, что такая технология разработана, и Вы являетесь ее создателем?
- Да.
- (после пятисекундной паузы) Мальчик, тебе сколько лет? Что-то по голосу ты не похож на взрослого дядю.
- Мне уже четырнадцать лет.
- И ты хочешь сказать, что сам разработал программу?
- Да, именно это я и хотел сказать.
- Послушай, не морочь нам голову. Знаешь ли ты, что за подобное хулиганство твои родители могут заплатить большой штраф Компании?
- Я не хулиганю. Говорю же вам, что я - Роберт Блоумен. Я год назад занял первое место на Олимпиаде по компьютерному программированию среди школьников. Помните, еще тогда по телевизору выступал Ваш президент и сказал, что сразу после окончания школы он возьмет меня к себе на работу. О моем высшем образовании он обещал позаботиться лично. Я действительно полтора года работал на своем компьютере, и мне удалось создать такую программу. Она работает. Вы можете в этом убедиться.
- (после пятисекундной паузы) Хорошо, мальчик, Тебе перезвонят через некоторое время, будь на телефоне. Однако учти, если с твоей стороны это окажется глупой шуткой, тебе очень здорово достанется от родителей. Мы не любим, когда нас бесплатно отвлекают от работы. Понял?
- Нет, это не шутка, уверяю Вас. Все очень серьезно, я хочу получить приз сорок миллионов, и я вовсе не шучу. Моя программа работает.
- Хорошо, тогда ожидай звонка. До свидания.
- До свидания.

* * *

- Алло! Я - Эдуард Иткинсон, руководитель службы по связи с общественностью Компании "New World Technology". Вы - Роберт Блоумен?
- Да, так сэр.
- Я по поводу Вашего недавнего телефонного звонка. Мне передали его содержание, и у меня к Вам есть несколько вопросов. Вы хорошо ознакомлены с условиями конкурса?
- Нет, сэр. Я просто знаю, что тому, кто первый разработает программу, достанется приз в сорок миллионов долларов.
- И все? Больше Вам ничего неизвестно?
- Нет, сэр.
- Тогда я попрошу меня выслушать внимательно. Во-первых, Вы должны нам представить свою программу для тестирования. Комиссия, которая будет этим заниматься, вынесет официальное заключение после всестороннего изучения программы. Это потребует некоторое время. Вы должны согласиться, чтобы мы через Интернет, сняли копию программы с Вашего компьютера. Вы согласны?
- Я еще не знаю. А как мне защитить свои авторские права?
- Очень хороший вопрос, Роберт. Мы зарегистрируем Вашу разработку, присвоим ей официальный номер и сообщим Вам об этом. Я как раз хотел сказать Вам эту информацию после слов "во-вторых".
- Ясно, а как я получу свой приз?
- Роберт, Вы забегаете несколько вперед. Все не так просто. Сорок миллионов - это очень большая сумма. Чтобы ее получить, надо иметь веские основания. Для этого у нас работает компетентная комиссия. Она оценит Вашу работу и даст заключение. К программе предъявляются очень жесткие требования. За полтора года на рассмотрение комиссии поступали разного рода программы почти еженедельно, но ни одна из них не была признана совершенной и достойной приза. Так, что не советую быть слишком самоуверенным, и даже наоборот, я советую настроиться на то, что комиссия может дать отрицательную оценку Вашей разработке.
- Нет, моя программа работает. Я ее проверял по всем характеристикам. Отрицательной оценки не будет.
- Хорошо, Роберт, я сейчас ничего не могу сказать по этому поводу. Давайте, будем вместе ждать, а сейчас пока еще не о чем говорить. В-третьих, так, как Вы не являетесь совершеннолетним, процедура получения приза будет замыкаться на одного из Ваших родителей или совершеннолетних родственников. Но об этом также еще рано говорить. Сейчас задача следующая: Вы представляете свою программу на рассмотрение нашей комиссии, а мы ее регистрируем, тестируем и по электронной почте через два-три дня отсылаем Вам официальный ответ. Договорились?
- Хорошо.
- Вы сказали "хорошо", я Вас правильно понял? То есть вы согласны на наши условия?
- Да, согласен.
- Должен предупредить Вас о следующем. Ваше согласие зафиксировано на пленку на случай возникновения каких-либо недоразумений. С этого момента мы уже на законном основании снимаем копию разработанной Вами программы.
- Сэр, только я хочу вас предупредить. Мою программу нельзя копировать обычным методом.
- Почему?
- Как Вы не понимаете? Она саморазвивающаяся. Процесс копирования занимает примерно полтора часа. В начале копироваться будет одна программа, а уже через две-три минуты - другая. Программа меняется очень быстро. Возникнет разница между оригиналом и копией, которая будет увеличиваться, а потом неизбежны сбои при копировании. Это может сильно повредить оригинал. А любое повреждение оригинала опасно. Оно может включить программу самоуничтожения.
- Ну и как же нам поступить в данном случае?
- Я должен подъехать к вам со своим процессором и сам продемонстрировать работу программы у вас.
- Роберт, так, кажется, тебя зовут? Ты не должен выдвигать нам свои условия. Условия конкурса утверждены нашим президентом. Поскольку ты дал согласие на участие в конкурсе, ты должен выполнять наши требования. Надеюсь, ты хорошо понял меня?
- Но, сэр, я же вам говорю, мою программу нельзя копировать через Интернет. Послушайте...
- Так, мальчик, я очень занят, и мы уже с тобой договорились. Поэтому, желаю тебе успехов и до свидания.

* * *
- Здравствуйте! Компания "New World Technology", дежурный службы по связи с общественностью Альфред Брайан, слушаю Вас внимательно.
- Алло! Я хотел бы поговорить с Сюзаной Гретхем.
- Представьтесь, пожалуйста.
- Я Александр Блоумен, отец Роберта Блоумена, который вчера разговаривал с Вашей дежурной Сюзаной Гретхем. Запись разговора записана на пленке. А речь идет об очень важной проблеме, касающейся конкурса с призом в сорок миллионов долларов.
- Я понимаю Вас. К сожалению, Сюзана Гретхем не дежурит сегодня, и, насколько мне известно, она взяла недельный отпуск.
- Тогда соедините меня с Вашим начальником. Как его кстати зовут?
- Эдуард Иткинсон, но, к сожалению, я не могу Вас в данный момент соединить с ним. Он уже второй час находится у высшего руководства нашей Компании. Там проходит оперативное совещание.
- Как Вы сказали: оперативное совещание?
- Да, именно так.
- Черт побери, соедините меня тогда с вашим высшим руководством. У меня важное сообщение для них.
- Это совершенно невозможно. На период совещания отключаются все виды связи. Чем еще я могу помочь Вам?
- Что Вы сказали - помочь мне? Да Вы - бессовестные, наглые воры. Вы украли с моего компьютера конкурсную программу, над которой мой сын беспрерывно работал полтора года. Да, это так. У меня записаны на пленку его разговоры с вашим начальником, как его, Эдуардом Иткинсоном. После этого Компания залезла в мой компьютер, извлекла нашу программу, заменила ее другой, к которой мой сын не имеет никакого отношения. От Вашей компании на мой электронный адрес пришел ответ. Вот он, я его Вам зачитаю: "Заключение Экспертной комиссии по программным разработкам. Комиссия, в составе...в общем состав комиссии я не буду зачитывать... рассмотрев представленную Вами программную разработку, пришла к выводу: Программа автономного саморазвития компьютерных программ Роберта Блоумена не заслуживает внимания для изучения в виду явного несоответствия требованиям конкурсного задания..." Вот какой ответ мы получили. Это издевательство. Я подам на Вас в суд. Вы украли программу с моего компьютера. Я требую, чтобы Вы меня соединили сейчас же с Вашим высшим руководством. Я уверен, что сейчас они заняты именно программой моего сына.
- Почему Вы так думаете?
- Да потому, что я знаю это. Сын, мой Роберт, добился того, что довел программу до совершенства, и она заработала. Если бы вы знали, чего это ему стоило! Он работал по 14 часов в сутки. Ему даже пришлось однажды уничтожить то, что уже было создано, и полностью начинать работу с самого начала. Потому, что мой сын всегда стремился делать все лучше всех. И это ему всегда удавалось. А Вы, то есть Ваша компания, нагло заменила в моем компьютере программу моего сына на какую-то чушь. Мой сын - гений, а Вы пытаетесь путем подлога, украсть его работу. Украсть сорок миллионов. Если Вы сейчас же меня не соедините с высшим руководством, я обращаюсь в полицию.
- Уважаемый Александр. Успокойтесь и прекратите угрожать нам. Я попытаюсь Вам помочь. Попробую соединить Вас с Бенни Хопкинсоном, президентом нашей компании. Будьте на линии... Ало! М-р Хопкинс, прошу прощения. Дежурный Брайан Вас беспокоит. Дело в том, что очень настойчиво по городской связи Вас добивается некий Александр Блоумен с важным сообщением для Вас. Вы будете с ним говорить?
- Блоумен? Вы выяснили, что он хочет?
- Он имеет претензию к нашей компании, утверждает, что мы украли его программную разработку непосредственно с его компьютера.
- Что за бред? Нет, передайте ему, что я не имею возможности с ним говорить, а меня соедините с Иткинсоном, вашим начальником. Я жду на линии...Алло! Альфред? Как у тебя дела с копированием?
- Отлично, сэр! Закончил двадцать минут назад.
- Почему сразу мне не доложил?
- Хотел сначала протестировать на френальное излучение, а уже потом представить Вам полный отчет.
- Ну и как? Все прошло отлично, говоришь?
- Пока нормально, сэр. Френальное излучение зафиксировано. Занимаюсь его проверкой.
- Хорошо, занимайтесь. Заодно проверьте излучение на нашем объекте, который хочет доставить нам проблемы.
- Я вас понял, шеф...
- Алло! М-р Александр... Вы меня слышите?
- Да, слушаю!
- Я дозвонился до Президента компании. Он, к сожалению, не имеет возможности говорить с Вами, просил передать свои извинения.
- Что-о? Я так и думал. Вся ваша кампания вместе с президентом - наглые воры, преступники. Я подам в суд на вашего президента. Я...
- М-р Блоумен, прекратите истерику! Во-первых, я не в курсе всех Ваших проблем, во-вторых, я честно пытался вам помочь, ну а в-третьих, я не привык, чтобы со мной разговаривали подобным образом, поэтому, до свидания. Я не намерен продолжать разговор с Вами...

* * *
Выдержки из передовой статьи, опубликованной в газете "Daily News" от 13 октября 20...года:
"...В центре внимания мировой общественности остается недавнее заявление Президента Компании "New World Technology" Бенни Хопкинса, затмившее все остальные мировые новости. Сегодня в конференц-зале Компании состоялась пресс-конференция с привлечением журналистов, представлявших СМИ почти половины стран мира. Со стороны Компании в конференции участвовали помимо самого президента, первые руководители отделов и служб Компании, непосредственно связанные с разработкой и внедрением новой технологической программы. Вот некоторые наиболее заслуживающие внимания вопросы, предъявленные руководству Компании во время конференции:
Вопрос: Многим слоям населения не совсем четко представляются сейчас смысл и значение Вашего нового открытия в области тонких технологий. Не могли бы Вы привести примеры использования этого, как Вы его называете, открытия века, а также перспективы развития Вашей Компании?
Ответ: Сейчас еще очень трудно дать оценку значению нашего открытия. Лично я считаю это открытие бесценным. Что касается примеров его использования, могу сказать следующее. Есть множество областей его применения, большинство из которых сейчас имеют статус секретности. Чтобы было понятно для всех слоев населения, что же представляет собой эта программа, я в весьма упрощенном виде попытаюсь представить ее значение на следующем примере. Сейчас специалисты нашего сервисного Центра, службы программного обеспечения, бюро программных разработок, все вместе выполняют одну большую работу - составляют компьютерную модель всей человеческой цивилизации. Составляют эту модель на основе всемирной информационной сети, связывая все ее элементы воедино. Фактически, идеальная модель человечества включала бы в себя каждого человека планеты, со всеми его взаимоотношениями с другими людьми. Каждый человек в компьютерной модели представлял бы собой первичный элемент. То есть модель, также как и население Земли, состояла бы примерно из восьми миллиардов составных элементов. Причем, каждый элемент имел бы свою формулу, свои характеристики, свои формы взаимодействия и влияния на другие элементы системы. Кроме того, модель максимально должна учитывать влияние на ее составные элементы природных факторов, климатических условий, землетрясений, наводнений и множества других. То есть все должно быть так, как в реальной жизни человеческого общества. Понятно, что монтаж такой модели - огромная, сложнейшая и трудоемкая задача, над которой сейчас работает наш коллектив. Еще два года назад эта задача казалась нам иллюзорной, но сейчас мы уже ее выполнили на две трети. После выполнения всей этой работы, мы на созданную компьютерную модель человечества, если можно так выразиться, как бы надеваем разработанную нами программу, облекаем ее в оболочку. Программа запускает механизм автономного саморазвития модели. В этом заключается ее назначение. Модель человечества начинает работать в автономном режиме. Конечно, данная программа вкупе с созданной компьютерной моделью потребует значительного увеличения мощности наших компьютерных систем. Над этим сейчас вплотную работает созданный недавно дополнительный отдел в службе программных разработок. Но, вернемся к модели. Наблюдая за ее автономным развитием, третьей нашей задачей будет регуляция и оперирование временными параметрами системы. То есть, задав определенное ускорение развитию модели, мы впервые сможем заглянуть в будущее человечества. По тому, какое развитие примет модель, мы сможем оценить ее состояние в будущем, то есть спрогнозировать то, что нас ждет. Следующий этап нашей работы - это регуляция работы модели. Допустим, нас не устраивает определенное направление в развитии модели. Мы можем вернуться на несколько временных параметров назад и внести некоторые поправки на уровне отдельных элементов системы, меняя направление развития в нужное русло. Таким образом, мы сможем наглядно проследить действие знаменитого "эффекта бабочки"...
Вопрос: Позвольте, Вы хотите сказать, что, наблюдая за развитием модели, Вы будете управлять человечеством в реальной жизни? А если для того, чтобы изменить направление развития нашего реального человечества, необходима ликвидация определенного количества элементов системы, а в реальном мире - людей, как это может согласоваться с моральными принципами человечества? Все ли здесь в порядке?
Ответ: Мы ограничимся лишь рекомендациями на правительственном уровне. Мы уже заключили договор о сотрудничестве, согласно которому будем предоставлять ежедневную информацию правительству. Принятие решений остается за последним. Мы будем вершителями судьбы человечества, но только на уровне его компьютерной копии. В реальном мире всю ответственность на себя должно взять правительство.
Вопрос: Не боитесь ли Вы, что людям такая ситуация может просто не понравиться, и они будут протестовать против такого вмешательства в естественный ход событий в их жизни?
Ответ: Нет, я не боюсь этого. Все люди поймут, что мы вручаем правительству мощнейший рычаг для правильной корректировки истории человечества. Благодаря такой возможности, мы избежим войн, экономических и политических кризисов, других глобальных потрясений. Людям должно быть понятно, что действия правительства будут свершаться на благо им.
Вопрос: Почему мы должны доверять правительству?
Ответ: Данный вопрос не относится к теме нашей встречи. Я могу сказать только за себя: лично я доверяю правительству. За остальных я не могу ответить.
Вопрос: Ваша компьютерная модель может помочь заглянуть в будущее человечества. А в прошлое?
Ответ: Да. Задавая временные параметры в обратном направлении, мы сможем увидеть прошлое. Будут раскрыты тайны нашей истории, преступления. Будут выяснены подробности жизни великих личностей прошлого...
Вопрос: И интимные в том числе?
Ответ: Я думаю, что для работы с моделью мы должны руководствоваться определенными моральными принципами. Как в реальном мире личная жизнь каждого гражданина неприкосновенна, точно так же неприкосновенно и ее отражение в компьютерной модели.
Вопрос: Почему нет информации о том, кому достался приз в сорок миллионов долларов? Назовите счастливчика.
Ответ: Программу разработали специалисты нашей Компании из службы программного обеспечения. В общем-то, это естественно. У нас гораздо больше условий для плодотворной коллективной работы, чем у одиночек - программистов. Когда разработка была представлена, протестирована, мы на совете руководящего состава Компании решили, что приз должен достаться коллективу, причем каждый получит в меру своего вклада в успех.
Вопрос: Господин президент. Ваше сенсационное сообщение в силу своего огромного значения затмило все остальные, в том числе и связанные с ним подробности. Не могли бы Вы пролить свет на обстоятельства и причины самоубийства начальника службы по связи с общественностью Эдуарда Иткинсона? Он, как мне кажется, был далеко не последним человеком в Вашей Компании.
Ответ: Мне самому во многом непонятен его поступок. Я знаю его почти десять лет, и мне странно, что он мог так поступить. Хотя, мои психологи докладывали мне о некоторых своих опасениях. Я, к сожалению, в свое время не придал должного значения их предупреждениям. Были жалобы от некоторых членов вверенного ему коллектива на несправедливые разносы со стороны начальника. Вообще, я ценил его больше как специалиста, а не как организатора коллектива с присущими для этого качествами характера. Сейчас я осознаю, что у Иткинсона был скверный, алчный и самолюбивый характер. Он не смог пережить решения Компании о справедливом распределении приза в сорок миллионов за разработку программы. Приз должен быть поделен между группой программистов в службе программного обеспечения. Иткинсона это явно не устраивало. Он, попросту говоря, решил присвоить себе авторство разработки. С ним был проведен серьезный разговор, что, видимо, очень повлияло на его психику. В результате, он принял смертельную дозу снотворного...

* * *
Выдержка из статьи "Глава семьи Блоуменов жестоко убил своего сына", опубликованной в газете "Daily News" от 13 октября 20...года:
"...Мнение независимого эксперта-психолога: Трагедия семьи Блоуменов, к сожалению не единственная в современном обществе. Статистика упорно подтверждает нарастание количества совершенно необъяснимых, просто беспричинных убийств детей, совершаемых их родителями. Так, три месяца назад наша газета уже сообщала о том чудовищном факте, когда молодая мать выбросила из окна одиннадцатого этажа своего двухлетнего ребенка, своим плачем доведшего ее до состояния невменяемости. За два последних года количество детоубийств в штате удвоилось. И нет оптимистических прогнозов на то, что такую тенденцию роста данного вида преступности можно переломить...
Что можно сказать по поводу главы семьи Блоуменов - Александра? До совершения преступления, он был на хорошем счету у всех окружающих его людей: грамотный специалист юридической фирмы, великолепный семьянин, спокойный, покладистый сосед. Сейчас, находясь под арестом, он упорно продолжает имитировать свою невменяемость: издает животные звуки, раскачивается из стороны в сторону, изображает слюнотечение изо рта, не разговаривает. Его психическое состояние будет подвергнуто экспертизе, это понятно. Я бы очень хотел, чтобы вопреки всем ухищрениям Александра Блоумена, его бы признали психически здоровым. Нельзя допускать, чтобы такие звери в человеческом обличии избегали наказания.
...Остаются загадкой причины, толкнувшие отца Блоумена на убийство своего единственного ребенка - четырнадцатилетнего Роберта. Бурное помешательство? На какой почве? Наркотики? Стрессовая ситуация? Возможно, компетентное расследование даст нам ответы на эти вопросы..."