Воин магистрали. Часть 8.

Андрей пришел в себя от негромкого, но резкого звука проворачивающегося дверного замка - дверь санузла, где заперла его Оксана Махмудовна Илиева, кто-то открывал.
Перед глазами Андрея, медленно светлея, растворяясь и исчезая, все еще плавали цветные круги, но само "пробуждение" произошло так, как часто происходило у него в более привычных обстоятельствах. В тех обстоятельствах, не раз и не два, он просыпался от непривычного звука, а им мог быть сухой щелчок сломавшейся под чьей-то ногой ветки, далекий говор на чужом языке, лязг взводимого "АК"... Часто его своевременно поданный сигнал, четкая команда, спасали жизни друзей...
Сейчас Андрей, пока еще не открылась дверь, попробовал пошевелить руками, "поиграть" мышцами тела - чтобы убедиться, сможет ли он оказать сопротивление, если понадобится. Можно было бы сейчас, внезапно, привести вошедших сюда в бесчувственное состояние и обрести положенную по Конституции свободу...
Но тело отозвалось на небольшое напряжение мускулов острой, "колюще-режущей" болью, заставив вспомнить о том, что лишь несколько часов назад ему ввели обезболивающее, а теперь, похоже, его действие кончилось...
Он понял, что не сможет дать бой.
Между тем, дверь уже открывалась - и немного повернув голову, он увидел занесенную в шаге туфлю - женскую, но с тяжелым, угловатым, как у мужской, носком.
Он узнал и туфлю и ногу в серых брюках. Они припнадлежали той самой женщине, директору отдела сбыта с явными татарскими корнями...
Андрей ругнулся в уме, в уме же сплюнул на пол и притворился пребывающим в той самой "блаженной дремоте".
На все - и на проверку своего состояния и на возвращение в образ "отдыхающего", ушли секунды.
А еще через секунду дверь санузла окончательно открылась и в помещение, послав свой взгляд по диагонали сверху-слева вниз-вправо, к его персоне, первой вошла Оксана Махмудовна Илиева.
За ней - Андрей видел это из-под не очень плотно смеженных век - в помещение вошел внушительного вида мужчина, носитель сверкающей загорелой лысины, ухоженных черных с сединой усов и носа, явно, не один раз расквашенного о чей-то кулак.
На этом мужчине была серо-зеленая униформа с нашивкой на кармане форменной рубашки "Внутришня охорона", похожий на солдатский, брюки украшал ремень с изображением головы пса на медной пряжке, там, где положено было быть пятиконечной звезде.
На ремне, как заметил бывший спецназовец, находилась хорошо пригнанная кобура, из которой торчала рукоять пистолета. Модель оружия Андрей сейчас определять не собирался.
Оксана Махмудовна, повернувшись и наклонившись над ним, несколько секунд являла собой объект, прямо-таки соблазнявший дать этому объекту в челюсть, рывком перевернуть падающее тело на спину-на себя и ухватить за шею, превратив в "живой щит" - но Андрей сдержал себя.
Он дал ей спокойно, не торопясь, вглядеться в него и, вскоре, услышал ее спокойный голос: "Все еще в "отключке". Привести в чувство?".
Спокойствие было напускным. Под ним хорошо угадывалась взвинченность. Нервы...
Мужчина ответил: "Не надо, вдруг он какой фортель выкинет... Я сам.".
Голосм у него был ровный, "увесистый", властный - и Андрей без труда догадался, что этот человек - начальник охраны ООО "Финист".
Она, еще хуже скрывая свою раздраженность, а может, и страх, сказала: "Ваше право, Лев Абрамович...".
Андрей увидел, как тот отстранил с дороги женщину, подошел к нему и присел рядом.
Он, явно, не жевал "Дирол" - в лицо Андрею пахнуло едкой смесью чеснока, табачных смол и витамин "Ревит".
Присев возле Андрея, этот мужчина протянул к его щекам свои руки, одна из которых - левая - была украшена, явно, уголовными, наколками и резко ударил Андрея ладонями по щекам.
Это было больно и что-то подсказывало, что дальше притворяться "овощем" не стоит.
Он, словно нехотя, негромко застонав "для полноты картины", пошевелился, открыл глаза.
Мужчина деланно-участливо спросил его: "Ну что, дятел? Очунял? Это хорошо.". и тут же, неожиданно, ударил Андрея с правой в левую височную кость.
"Хрясь!!" - услышал Андрей внутри своего черепа, голову его мотнуло в сторону. тупая боль продолжением кулака Льва Абрамовича ударила в мозг... Андрей сам удивился, как он снова не потерял сознание и как не треснула та самая височная кость.
В уме он искренне пообещал Льву Абрамовичу, что совсем скоро, в очередной раз, сломает ему его мужественный нос...
Затем Андрея схватили за шиворот, заставив затрещать швы рубашки, оттянули от стены и с силой пригнули его шею и голову к полу, одновременно заламывая назад его руки.
Акндрей услышал голос Льва Абрамовича: "Наручники!! Оксана, вытяни у меня из-за пояса наручники и подай мне!!".
И, конечно же, она тут же исполнила его требование и, спустя несколько секунд, вороненные английские наручники защелкнулись на запястьях Андрея. Плохо зачищенная внутренняя кромка одного из "браслетов" больно вгрызлась в кожу руки...
Затем рука Льва Абрамовича поставила Андрея на ноги и тот приказал: "Давай, шевели поршнями. Ну, пошел!!".
Тот был сейчас за спиной Андрея и не замедлил толкнуть Андрея в эту спину...
Андрей, "парируя" вспышку боли, подумал: "Пожалуй, я тебе не только нос сломаю... Ты сейчас зарабатываешь "бонусы", а уж я их тебе выдам...".
Его снова вели, а точнее почти гнали, по тому же коридору, мимо фойе, в другой конец здания - и Андрей хорошо видел впереди, пока еще на значительном отдалении, открытую дверь-решетку.
Очевидно, именно там находилась некая "караулка", куда его и должны были привести...
И его, действительно, привели в караульное помещение, толкнули, заставляя опуститься на грубую деревянную лавку, крашенную темно-зеленой краской, зажгли на стене перед его глазами нестерпимо яркую, наверное, ватт в двести, лампу....
Андрей попытался зажмуриться, отвести лицо от яркого света, но тут же услышал грубый окрик: "Не дергаться!! Сел ровно, открыл глаза!!".
Пришлось подчиниться.
А тот, не делая паузы, задал вопросы: "Кто такой? Что здесь искал?".
Андрей ответил: "Андрей Владимирович Павлов, электромонтер по обслуживанию высоковольтного оборудования ТЭЦ. Из-за таких жен, как вы, пришлось вспомнить былое.".
Лев Абрамович поинтерсовался - все так же, на повышенных тонах: "Какое "былое"?!!".
Ему ответила Оксана Махмудовна: "А я знаю!! После того, как я на нем тоже вспомнила "былое" - курсы у-шу, на которые я ходила в институте, я нашла у него копию удостоверения, и там написано то, что он не хочет говорить... Сержант спецназа ГРУ, послужной список длиннее, чем товарный поезд.".
Начальник охраны ответил ей: "Ну, так это хорошо - значит, не мент. Да и ГРУшник - бывший... Избавиться от него проще будет и хлопот меньше. А избавиться, возможно, придется.".
Он подошел ближе к Андрею и спросил: "Это правда. что ты из ГРУ?". Андрей ответил: "Я не военком, чтоб давать справки. У вас мой документ на руках.".
Лев Абрамович повернулся к женщине и распорядился: "Дай сюда эту бумажку!!", затем повернулся вновь к Андрею и сказал: "В принципе, правда, или нет - неважно. Тебе больше удостоверение не понадобится. И не останется от тебя ни следа на земле, ни памяти в людях...".
Он прервался, затем, вновь, подошел ближе к сидящему на лавке Андрею и снова спросил: "Так что тебе здесь было так надо, что ты аж с унитазами обниматься согласился?".
Андрей ответил: "Ваше Общество каким-то боком связано с бандой, орудующей на дорогах области. Каким - я пока не знаю, именно это мне и надо узнать. Я бы не стал прикидываться сантехником. Но вот вы сами в таком виде, как у меня, сошли бы за легитимную персону. вас бы пустили к начальству? Я думаю, что..."
"Хрясь!!" - снова отдалось в мозге у Андрея, перед глазами поплыли звезды, когда начальник охраны ООО "Финист" снова ударил его в висок.
Затем он услышал его слова: "Ты знаешь, я тебе верю. Я даже сделаю тебе комплимент: ты догадлив. Все в этом мире взаимосвязано. И вот то, что я тебе это рассказал, будет связано с тем, что я тебя замочу в лесочке, понял? В общем, можешь вспоминать молитву ,или что там...
Готовься, в общем...".
Он отошел от Андрея и собирался дать какое-то распоряжение Оксане Махмудовне Илиевой, но ему помешал неожиданно раздавшийся телефонный звонок.
Звонил обычный городской телефон - "вертушка" темно-зеленого цвета, прикрученная к стене около двери караульного помещения. И, одновременно, звонили телефоны во всем здании.
Очевидно, так была устроена телефонная сеть в здании, потому, что звонки прекратились, когда начальник охраны ООО сдернул трубку с телефонного аппарата и приложил к уху.
Андрей не мог, конечно, слышать, о чем и с кем говорил Лев Абрамович, но он хорошо слышал его собственные слова.
Тот говорил в трубку, отвечая кому-то: "Да, я - Лев Абрамович Загоруйко, начальник службы безопасности ООО "Финист"... Да, да, извините, мы сделали ошибку, исправим... Извините... И перед ним извинимся... Нет, проблемы с прокуратурой нам ни к чему... Простите... Спасибо... Очень благодарны... Передавайте привет Петру Яковлевичу... Спасибо... Спасибо...".
Было понятно, что Лев Абрамович Загоруйко разговаривает с кем-то, кого он боится на совершенно законных основаниях. И было похоже. что этот разговор касается именно его, Андрея, участи.
Вот, наконец, этот разговор окончился, начальник службы безопасности положил трубку, подошел к Андрею и произнес, плохо скрывая недоумение и досаду: "Да, рано я тебе предложил учить молитву... Радуйся - я тебя должен выпустить, так хочет областное руководство...
Не думал, что к нам залетела такая важная птица... Хотя, моя б воля - вот сейчас я эту птицу бы придушил... ".
Он вновь, за шиворот, поднял Андрея с лавки, развернул спиной к себе и отпер наручники на руках Андрея...
И тут же - "Хрясь!!!" - на этот раз, уже кулак Андрея впечатался точно в среднюю часть носа Льва Абрамовича Загоруйко.
Тот схватился обоими руками за нос, взвыл, заорал: "С-с-с-..ка!! Ты же мне нос сломал!!!".
Но Андрей его не слушал.
На глазах изумленной, остолбеневшей Оксаны Махмудовны он еще раз искренне "приложил" начальнику службы безопасности - на этот раз - коленом промеж ног и затем - когда тот скрючился от боли - еще раз - сложенными вместе кулаками по затылку.
Лев Абрамович прекратил выть и бесчувственным телом рухнул на пол.
Андрей же, не тратя времени на "театральные" реплики, повернулся к женщине и распорядился: "Ключи от помещения мне!! Быстро, а то я тебе тоже прием у-шу продемонстрирую!!".
Та, все еще пребывающая в состоянии прострации, сняла с крючка возле входной двери ключи и трясущимися руками подала Андрею.
Андрей взял у нее ключи - и тут же ухватил ее руку, заломил ее так, что Оксана Махмудовна взвизгнула от боли и, развернув женщину к себе спиной, произнес: "А теперь - пошли к дверям.".
Они подошли к дверям помещения, и Андрей,, заставив женщину, вновь, повернуться глазами к тыльной стене помещения, сказал: "Сейчас я тебя отпущу. Ты сделаешь три шага внутрь помещения, остановишься и будешь считать до ста.".
Он выпустил ее руку - и та послушно сделал три шага внутрь караульного помещения и начала дрожащим голосом считать: "Один... Два... Три...".
Андрей подождал, пока она отсчитает первый десяток, затем захлопнул снаружи дверь-решетку и закрыл ее на замок, сунув ключи от этого замка себе в карман.
Вскоре он уже вышел из этого здания.
А еще через несколько минут, дождавшись на остановке троллейбуса, следовавшего в обратном направлении, он уже ехал прочь.
Доказательства связи ООО "Финист" с бандой дорожных мародеров он уже получил, дальнейшим следовало заняться вдвоем с Романом-"Ключником"...
...Спустя сорок минут Андрей уже шел по растрескавшемуся и поросшему травой асфальту дороги в пром-зоне завода "Электроизолятор", приближаясь к вскрытым им въездным воротам западной части завода.
Шумел ветер в кронах старых, битых морозами и экологией, тополей вдоль дороги, поскрипывал, словно, вспоминая былую активную рабочую жизнь, ржавый мостовой кран, из какого-то двора неслись звуки песни в исполнении группы "Сектор Газа" "Мне сегодня тридцать лет"...
Все было так, как и должно было быть в это время дня в таком месте...
Но что-то беспокоило Андрея, что-то не давало сойтись и точно наложиться друг-на друга "картнке", которую представлял из себя окружающий мир и тем ощущениям, которые, подсознательно, тревожили его.
Что это было, что нарушало идиллию - Андрей не мог определить.
То ли это был тот самый скрип козлового крана, то ли слышавшееся где-то, почти за гранью восприятия, временами, негромкое жужжание высокого тона - почти как у той модели самолета. которую он помнил из своего детства. Это жужжание то немного приближалось, то отдалялось и, наконец, пропало совсем.
В это время он уже подошел к воротам завода.
А через пару минут он уже подошел к цеху, где, в ожидании его возвращения, стояла Делфа.
Подходя к воротам, Андрей думал: "Странно... Я сроднился. сдружился с этой странной машиной так, как сдруживаешься не с каждым человеком... Наверное, потому, что она оказалась, действительно хорошим товарищем в бою, а я знаю цену этому... Нет, не "цену" - доверие к товарищу в бою не купишь ни за какие деньги... Даже любовь можно купить за деньги, а вот это - нет. Делфа - прирожденный спецназовец, она чувствует, когда нужно неукоснительно выполнить приказ от "азъ" до "иже" и когда нужно ее плечо - как человек. Ведь она создана богами именно, как нечто, призванное сопутствовать воину... Механическая валькирия...
Высокопарно? Думаю, нет. Думаю - и мое понимание ее сущности и моя дружба - это дружба двух бойцов, как дружба моя с Ромой. И еще - это благодарность за ее поддержку. Такое со счетов не сбрасывают...".
Он уже подошел к самым воротам, когда, вновь услышал назойливый звук электромоторчика - где-то высоко, но не на таком большом удалении, как прежде.
Он задрал голову, приложил ладонь "козырьком" ко лбу , чтобы не слепило солнце, стоящее, почти, в зените и начал сканировать глазами пространство огромного голубого неба...
Искать источник непривычного звука пришлось недолго.
Андрей, вскоре, увидел удаляющийся к городу небольшой летательный аппарат, похожий на снятый с церкви крест,почему-то лежащий горизонтально - довольно крупный беспилотник-квадрокоптер. Сразу же пришло понимание и того. что беспилотник выслеживал именно его - и Андрей, прежде, чем войти в цех. напрягая мускулы и не считаясь с болью в раненной спине, постарался закрыть массивные створки ворот надеясь, что БПЛА еще не успел зафиксировать своими камерами Делфу.
Когда он закончил закрывать ворота и вошел в цех, квадрокопрет уже был далеко, но Андрей еще мог видеть его - удаляющийся и забирающий влево ажурный черный крест...
Здесь, в главном пролете цеха, ничего не изменилось и Андрей мог поклясться, что в это пристанище его машины никто не входил.
Он подошел ближе к Делфе, затем сел рядом с ней на тот же деревянный ящик и прислдонился спиной к ее прохладному боку, ощущая, одновременно, и каменную твердь и какие-то внутренние токи в этой тверди - как если бы он прислонился к плечу боевого товарища.
Он сидел так несколько десятков секунд, закрыв глаза и не двигаясь.
Затем услышал голос Делфы, которая спросила "Ты испытываешь боль?". В ее голосе было сейчас совсем человеческоке тепло, совсем человеческая забота.
Андрей ответил ей: "Да. Ты знаешь, почему...".
Делфа издала нечто, похожее на вздох и произнесла: "Могло быть больнее. Я все время отслеживаю твое сердцебиение, я могу делать это даже с такого большого расстояния, я должна это делать, так как теперь мое "Я" является частью твоего и наоборот... Я проанализировала данные и пришла к выводу, что тебя подвергают пыткам... И я вошла в городскую телефонную сеть и позвонила туда, куда ты направился, удостоверилась. что ты там и жив и заставила их отпустить тебя...".
Андрей,ь который, слушая Делфу, еще не открывал глаз, ответил ей: "Я тебе очень благодарен. Знаешь, они ведь собирались убить меня... Не знаю, взяли ли бы они этот грех, действительно, на душу, или просто искалечили бы меня... Твой звонок был вовремя и надо было видеть рожу этого Загоруйко... Я выразил ему свою признательность...".
Делфа издала звук, похожий на короткий сдержанный женский смешок и ответила: "Могу себе представить, что ты с ним сотворил... Я видела тебя в бою и у тебя, как я заметила, нет жалости...".
Андрей, открыв, наконец, глаза и поднимаясь с ящика, сказал: "Верно. Жалости к врагу у меня нет. Это одна из черт. за которую друзья прозвали "Айсбергом",а враги - "чертовым отморозком"...".
Делфа опять хохотнула и произнесла: "Я знаю твой позывной. А еще я знаю, что ты ждешь друга - "Ключника"... Странный позывной...".
Андрей сказал: "Он хороший человек. Ты сама скоро познакомишься с ним. Его прозвали "Ключником", потому, что он "на ты" с любыми замками - будь то хитроумная электроника, или заржавленный амбарный "калач". Завтра мы будем тренироваться и потом - "работать". Как в прежние времена.".
Делфа помолчала и вздохнула; Андрей уловил в ее вздохе нотки понимания и умиления. Затем услышал ее голос: ""Как в старые времена"... Я это понимаю... Когда-то друг Тора, достойный воин своего рода, владел мной... Он воевал с тем, кто его предал, кто убил его жену, дочь и трех сыновей. Этот человек прислуживал темным силам Преисподней, которые должны были вернуться в мир из Ада и поработить его. Воин погиб, но победил... Если ты это понимаешь...".
"Понимаю. Когда в Моздоке мы выходили из окружения для того, чтобы, потом, окружить бандитов снаружи, один из нас, "Бармалей", остался в доме. в котором до того находились мы все.
Он прикрыл нас, а потом, когда бандиты зашли в дом, взорвал его и погиб там вместе с щамилевцами. Но он тоже победил, потому, что дал нам уйти, перегруппироваться и вернуться. Мы тогда не осатвили в живых никого из той группы боевиков... Победили, благодаря Грише-"Бармалею", отдавшему жизнь за нас." - произнес Андрей в ответ.
Делфа молчала, но Андрей знал, что она услышала и поняла его рассказ...
Затем она открыла водительскую дверь и произнесла: "Сядь за руль. Тебе нужно отдохнуть. Ты уснешь.".
Андрей опустился в водительское кресло и, прежде, чем засветился экран над рулевым колесом, спросил Делфу: "Ты видела беспилотник?".
Она переспросила: "Крест?".
Он ответил: "Значит. видела... Да, крест, квадрокоптер.".
Делфа сказала: "Видела. Ноя включила фары и создала свет такой силы, что он меня в нем видеть не мог. Успокойся. И расслабься... Смотри на экран... Смотри и падай...".
Это было странное словосочетание, но Андрей понял его.
Он смотрел на экран перед своими глазами, по которому уже разбегались, вращаясь. в своем спиральном танце, синие и зеленые, фиолетовые и розовые круги... Мягкие, но настойчивые волны дремоты, словно, укачивали его, размягчая его мускулы и растворяя сознание в умиротворяющем покое...
Вот уже он ощутил исподволь наплывающую сонливость, захотелось зевнуть - захотелось так, что он не смог сдержаться и не сделать этого...
Поползли вниз приятно отяжелевшие веки...
И Делфа знакомо, непререкаемо-ласково, промолвила: "Спи, повелитель...".
Андрей смежил веки и почувствовал, как медленно падает куда-то, затем падение остановилось, словно, его тело подхватили какие-то упругие и мощные воздушные струи - и вот уже,омываемый этими теплыми струями. он начал стремительно подниматься навстречу темному, усыпанному яркими бриллиантами звезд, небосводу.
Он уже крепко спал. Делфа услышала, ка кон негромко храпит и тихо повторила: "Спи, повелитель... Спи до утра... Спи. Андрей...".