Нам нельзя остаться (12)

Глава 13. Кто сидел в кустах?


«Но долог путь, и яростны враги,
И только сила силу остановит.
Как в Тишину пройти по лужам крови,
Меча не выпуская из руки?» (1)



— Хватит злиться, ты как ребенок, ей Богу!

Оборотень коротко глянул на меня, но упрямо молчал. Ну и ладно, мы не гордые!


* * *



А Лексий сам не понимал, что с ним. Просто услышав Искрин крик, рванулся вперед, не особо разбирая дорогу и увидел ее, корчащуюся от боли на траве. И внутри что-то оборвалось.

Но что он мог? Только прижимать к себе, стараясь удержать мечущуюся ведьму и звать — это ведь всем известно: человека, попавшего под магический удар, нужно звать по имени, чтоб он знал, куда вернуться.

Лексий и звал, а когда она расслабилась, обмякла, гладил по волосам — неумело — и вглядывался в лицо, боясь самому себе признаться, насколько сильно он испугался за рыжую, своенравную ведьму.

А теперь она заявляет, что «проверяла»!

Злость снова накрыла оборотня.

"Найду, кто это все сотворил — лично за причинное место на сосне повешу! Высоко!"


* * *



— Искра?

Ух ты! Великий немой заговорил!

— Я тебя внимательно слушаю, — кивнула я, с видом лавийской королевы.

Оборотень моих стараний не оценил.

— Сколько бы я тут не распинался, ты ведь все равно полезешь?

— Полезу. Только за Ориен выйдем и попробую.

Лексий скрипнул зубами. Отчетливо.

-А если ты не вернешься, Марв тебя побери?!

— На все воля Арии, — я смиренно опустила глаза. Нет, я правда не понимаю, чего он бесится?

— Искра! Ты ничего не будешь пробовать, поняла?!

— Чего ты разорался? И вообще, завязывай читать мне нотации! — попытка меня вразумить была не первой и я тоже стала выходить из себя.

— Давай я тебя тогда сразу убью?! Чтоб не мучилась?!

Я презрительно фыркнула и отвернулась. Пусть распинается, я все равно попробую.

— Это же самоубийство, Искра!

— Значит самоубьюсь!

— И зачем? — неожиданно спокойно спросил Лексий.

Не успев сориентироваться я тоже перестала орать и ответила ему в тон:

— А вдруг что-то случилось? Даррин единственный, кто у меня остался. Я не могу просто ждать.

Оборотень внимательно посмотрел на меня.

— Ты ведь не вернешься. Не отпустят тебя. Я бы на их месте не отпустил.

— Вернусь.

Лексий покачал головой.

— Я знаю — не вернешься. Искра, скажи, у вас есть какой-то обряд связанный с огнём и кровью?

— Есть. Признаешь человека кровным родственником… А почему ты спросил?

— Видел. Кровь, костер… Правда не понял ничего.

И тут меня осенило!

— Лексий… А ведь если я признаю тебя кровным, то ты меня сможешь вытащить и я точно вернусь!

"Он тебе и так кровный… Враг" — заявил наглый внутренний голос.

— Это сложно?

— Нет. Только больно. И ни к чему особо не обязывает, только первый месяц мы будем друг друга чувствовать… Но это пройдет. Правда, если кого-то из нас затянет в подобную ловушку…

— Придется вытаскивать, — закончил за меня Лексий, —, а поскольку я телепатией не владею и никуда не лажу, доставать мне тебя до конца своих дней. Но я буду всячески препятствовать твоим экспериментам. А потом…

— Что?

— Сдам тебя Даррину, пусть воспитывает!

— То есть… Ты согласен?! — опешила я.

Лексий поморщился.

— Погоди. Искра, ты представляешь последствия? Ты ведь в полнолуние будешь чувствовать меня, боль, ненависть, тебе это надо? Может лучше подождать четыре дня, пока до Даррина доберемся?

Это был разумный довод, но четыре дня! И эта чертовщина с убитым волкодлаком..

— Нет. Четыре дня — очень долго. Так ты согласен?

Оборотень тяжко вздохнул и кивнул, хотя особого энтузиазма я на его физиономии не увидела. Да и черт с ним! Главное, что согласен. Гораздо больше меня заботила монетка и грядущее родство с кровным врагом.

Маскоты носят немногие, в основном войны. Наемники — никогда. Говорят, что их "Марв хранит", не знаю, правда ли хранит, встречусь — спрошу.

И это не человек. А кто? Голова кругом, а еще оборотень… Кровный… Кстати, клятва не помешает ему меня убить, если… Если…

"Есл"» — не должно случиться.

— Твою ж…!

Лошадь встала на дыбы, ударив передними копытами оскалившегося волкодлака. Василек был менее военным парнем, если бы Лексий не был хорошим наездником, конь его давно сбросил и слинял.

— Марвовы дети! -милые зверюшки обступали нас плотным кольцом, — Лексий!

Вовремя — оборотень как раз успел пригнуться и рубануть по оскаленной морде мечом.

Мне везло меньше. Рыську уже успели цапнуть, я еле отбивалась.

За спиной жалобно заржал Василек, но не упал, я слышала. Встретив очередного волкодлака в прыжке — он сам напоролся грудью на лезвие — пропустила второго. На земле бы стало одной ведьмой меньше, если бы не оборотень. До меня только капли крови долетели, но оттираться некогда.

— Они лезут и лезут, Искра!

— Вижу, — процедила я, увернувшись от зубов. Уворачиваться было уже сложно — хищные твари теснили нас, как заправские легионеры.

— Искра?

— Что? У меня сил на простенький огонек не хватит!

Нет, так дешево я свою жизнь продавать не собиралась, но волкадлаков все больше, Василек хромает, у Рыськи царапина на боку, а мне задели бедро и от запаха человеческой крови твари совсем обезумели.

«Здесь и останемся» — как-то отстраненно подумала я, очередной раз замахнувшись, но волкодлак упал раньше, из бока у него торчала стрела. Я,

грешным делом, решила, что это Лексий, хотя этого вообще быть не могло.

Ещё стрела — ещё один волкодлак. Кто бы не сидел в придорожных кустах — он очень хороший стрелок.

За моей спиной чертыхнулся оборотень, красочно помянув интимные приключения Марва с волкодлаками, я отбивалась, уворачивалась, стараясь не попасть в острые зубы и тут увидела его. Он был крупнее остальных и серый, а не черный. Вожак.

Вся беда в том, что увидела слишком поздно — он уже пригнулся, готовясь прыгнуть.

И прыгнул.

Удар, лошадь жалобно заржала и стала падать.
Меч я выронила, когда Рыська рухнула, нашарить его не было никакой возможности, я только прикрывала горло и живот, да лицо прятала. Удар, боль. Плечо… Еще удар, снова боль, темнота.


* * *



Второй раз за день я очнулась на коленях оборотня. Марв его дери…

— Ты как?

— Нормально… — я попыталась подняться, но Лексий меня удержал:

— У тебя плечо порвано и рука сломана, ты не чувствуешь разве?

— Я чувствую, что меня через мясорубку прокрутили, — отозвалась я, прислушиваясь к себе. Черт, правда больно, но переломов нет, врет он все.

— Встать помоги мне.

Лексий укоризненно глянул на меня, но подняться помог и придерживал, чтоб я не встретилась носом с гостеприимной землей. Это было очень кстати — нога-то тоже болит. Искра-инвалид. И сил на восстановление мало, как назло!

— С лошадьми что?

— Одна у нас теперь лошадь, — проворчал оборотень, — Рыська твоя, раненая, смылась, скорее всего, добьют ее.

Я сделала шаг, пошатнулась и если бы Лексий не приобнял меня за талию, прижав к себе, точно бы упала.

— Ну и куда ты такая? Если я тебя перевязал, это не значит, что можно бежать сломя голову. Тем более, ты вся в кровище — только людей пугать.

— Ерунда все, — начала было я и вдруг почувствовала, пока еще слабо, но есть.

Опираясь на Лексия добрела до ближайшего дерева и сползла по стволу, не обращая внимания на ворчание оборотня.

Это были образы — избушка, где-то опушке леса, указатель, рядом с верстовым столбом и еще что-то.

— И-и-и? — спросил оборотень, когда я открыла глаза и уставилась на его наглую физиономию.

— Возле границы избушка, куда идти — я покажу. Как раз хватит, чтоб мне отлежаться и полнолуние переждать.

— А как же блок?

— Лер, — развела я руками и поморщилась от боли, — он много чего умеет. Тем более не слова, а образ и очень слабый. Пошли, до темноты успеем

На дорогу выходить не стали: во-первых — никто не знает, какая гадость там может быть еще, а во-вторых — моим видом правда только людей пугать — рубашка в крови, куртка разодрана (запасная одежда осталась в Рыськиных сумках), на голове стог сена плюс вампирская бледность и бандитского вида оборотень рядом. Зуб даю — возле первой же деревни сердобольные мужики бросились бы отбивать меня у окаянного душегуба.

Лексий великодушно уступил мне Василька, ведя его под уздцы. Меня такое положение дел устраивало — сил было мало и регенерация шла медленно. Чтоб отвлечься я развлекала Лексия разговорами.

— А что за избушка? Почему ты о ней не знала?

— Это еще с послевоенных времен. Квериды тогда часто переходили границу, да и всякая нечисть буянила. У боевых магов таких избушек, домишек и даже шалашей — по всей Лавии.

— Это же было черте когда!

— Тридцать пять лет прошло, а избушки остались, — пожала я плечами, — тем более нечисть в Лавии не перевелась — кикиморы, упыри, оборотни всякие…

— Ведьмы, — тем же тоном добавил вышеупомянутый оборотень.

— Ведьмы разумные, а у тебя полнолуние скоро.

Лексий помрачнел и притих.

Избушка правда оказалась недалеко. Хлипкая на вид, с потемневшими, от дождей, ставнями и соломенной крышей. Сени, кухня и две маленькие комнатки, обставленные по минимуму — стол, лавки, две лежанки -возле каждой еще лавка, но поменьше, и короб, на стена грубо сколоченные полки с глиняной посудой. Одна из комнат более обжитая — шкура на полу, подушки, занавески менее старые.

Как ни странно, пыли почти не было — значит месяц или, самое большее, полтора, назад здесь кто-то ночевал, возможно, что и сам Лер.

Оборотня я выставила за водой, а сама кряхтя, охая и поминая нетрадиционные наклонности Марва добралась до сундука под под столом. И тут же с чувством поблагодарила Светлую Богиню, за обнаруженную там чистую рубашку, ткань на повязки и массу всяких ведьминых радостей.

Думать не хотелось, но пришлось — от боли нужно отвлекаться. Умереть я, не умру, завтра буду уже похожа на человека, но вот тупая, бесконечная боль от этого никуда не делась и мысли о Лексии, кстати, тоже.

А подумать было о чем и кроме оборотня.

Маскот не давал мне покоя. В том, что монетку потерял не человек, я не сомневалась. Но если не человек, то кто? И кто стрелял в волкодлаков из лука? Кому так важно, чтоб мы были живы? В пророчества Эстрелла, об избрании нас богами, для какой-то важной миссии, я не верила. Моя миссия заключалась в том, чтоб отомстить, а дальше хоть трава не расти.

Пока я отмывалась и оценивала свои раны, Лексий растопил печку и деловито завозился на кухне. Скажите, пожалуйста, какие таланты у нас, оказывается! Он не только кашу на костре умеет готовить, половик блохастый!

— Смотрела бы и смотрела! — восхитилась я, прислонившись к дверному косяку тем боком, который меньше болел.

— Язвишь? Значит жить будешь, — заключил оборотень, не отрываясь от увлекательного занятия — чистки картошки.

— Я это и так знала.

Я опустилась на лавку и привалившись к стене, закрыла глаза. Побочный эффект моего восстановления — постоянно хочется спать, только сейчас нельзя.

— Эй, Искра! Подъем!

— Я не сплю, не ори, — проворчала я, но глаз не открыла, — на закате спать нельзя.

— Почему?

— Черти сожрут.

— А серьезно?

— Силы уходят, магические. Да и уязвимым становишься. Темные могут и на закате спать, а я, как бы ты не ёрничал, к тёмным не отношусь.

— Светлая ведьма? Это что-то новенькое!

— Я чуток не дотянула до мага, — приукрасила я. Альвы не бывают магами, у них своих талантов хватает.

— Да ну? — продолжал веселиться Лексий, — «чуток» — это сколько?

— Иди к Марву, а? Что ты как несмышленыш! Была бы воздушником — сил бы хватало, а я — огневик, самая энергозатратная стихия.

— Да понял я, не кипятись, — сказал оборотень вполне миролюбиво, — просто надо было тебя растормошить, чтоб ты совсем не заснула. Ужинать пошли!

— Сволочь, — беззлобно припечатала я.

Оказывается, за всей этой возней, сражениями и прочьими радостями пролетел день — за мутным окошком сгущались сумерки. А меня вдруг начало знобить, да так, что одеяло не спасало, прогоревшая печка стала остывать.

Лексий притащил сначала второе одеяло, потом свою куртку, еще какую-то шкуру. Дальше не помню — сработала защитная реакция организма — сознание выключилось. И, слава Богине, я почти сразу перестала мерзнуть, как-будто под бок мне сунули грелку.

_________________________________
(1) Стихи Марии Семёновой