Синтетик-3. глава 45

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ
КАПИТАН ПРИХОДИТ В СЕБЯ

Дэвид Тайлер медленно, и с трудом открыл глаза. Он никак не мог понять, где находится, и вспомнить, что произошло. Голова словно ватой обложена, мысли проходят в нее с трудом. И тело почти совсем не чувствовалось. Перед глазами все плыло, как у человека только что пришедшего в себя после потери сознания. Наконец, ему удалось сфокусировать свой взгляд на одной точке, и он увидел над своей головой белый потолок.
Воспоминания начали медленно возвращаться к нему, но они были как дурной сон, как ночной кошмар. Он вспомнил рубку и Рихтера с Фрэдериксоном, державших его на прицеле. Вспомнил безумные глаза пилота, и то, как дрожали его руки. Перед глазами стоял образ Кристины, которую тот держал перед собой, и закрываясь ею как щитом. Потом выстрел, жгучую боль в груди. Там, где сердце. После этого наступила темнота.
Он сделал глубокий вдох, и почувствовал, как боль возвращается, но уже не такая сильная. Если Фрэдериксон стрелял в него, а он еще жив, то это означает, что в сердце он ему, все же, не попал.
Осторожно огляделся по сторонам. Белые стены, шкаф с медицинскими инструментами. Все ясно, он в лазарете. Хотелось пить, Дэвид облизнул пересохшие и горячие губы. Скосив глаза, он увидел на своей груди перевязку, но он не знал, извлекли ли из него пулю или же просто перебинтовали рану, чтобы остановить кровотечение.
В лазарете никого не было, видимо его решили оставить одного. Нужно дать знать о том, что он очнулся.
- Эй! – попытался крикнуть он, но из его груди вырвался лишь слабый шепот.
Дэвид попытался прочистить горло, и сделал еще одну попытку.
- Эй, кто-нибудь! – На этот раз получилось. Правда, голос оказался гораздо слабее, чем он рассчитывал, но все равно его должны были услышать.
Он не ошибся, его действительно услышали. За дверью послышались чьи-то торопливые шаги, и на пороге показалась Кристина.
- Дэйв, - воскликнула она, бросаясь к постели. – Ты очнулся!
Кристина взяла Тайлера за руку, и нежно сжала ее, прижимаясь к ней щекой.
- Ну, слава Богу!
Эта фраза выразила все облегчение, какое испытала эта женщина, увидев, что он пришел в себя.
- Как ты себя чувствуешь?
- Очень пить хочется.
- Сейчас.
Кристина сорвалась с места и, схватив графин с водой, заблаговременно приготовленный доктором, наполнила стакан. Руки ее дрожали от волнения.
- Вот, держи. – Она осторожно поднесла стакан к губам Дэвида. Тот стал жадно пить. Кристина поддерживала его голову, чтобы Тайлер не захлебнулся.
Удовлетворив жажду, он снова откинулся на подушку.
- Спасибо.
Ему показалось, что одновременно с жаждой его снова покинули все его силы.
- Что происходит на корабле? – спросил он.
Кристина вздохнула.
- Мятеж и безумие. После того, как Фрэдериксон выстрелил в тебя, началась паника. Бад Рихтер, Ким Баркли и Нидлз Гудвин сумели удрать на первый этаж. Фрэдериксон хотел последовать за ними, но его схватил Лео. Теперь он заперт в кладовке. Потом произошла стычка на станции. Холл и Коллинз не пустили Перри, Стэна и Андре на корабль, но те, каким-то образом, сумели открыть дверь. В общем, если можно так выразиться, теперь мы на втором этаже, а они на первом.
Дэвид закрыл глаза, случилось именно то, чего он больше всего боялся. Теперь ситуация вышла из-под контроля, в экипаже раскол и, возможно, среди его членов есть сошедшие с ума.
- Вы пытались вступить с ними в переговоры?
- Нет, - покачала головой Кристина. – Мы не стали их преследовать, дали им уйти. Может быть, это поможет им прийти в себя, успокоиться. Тем более что ты был тяжело ранен, и мы лишились капитана.
- И кто же теперь занимает мою должность?
- Паттерсон. Он единственный из нас, кто хоть что-то понимает в устройстве корабля.
Дэвид задумался, он не думал, что промедление пойдет кому-нибудь на пользу.
- У вас есть какие-нибудь планы?
Кристина пожала плечами.
- Может быть, послать синтетиков, чтобы они выловили всех, пока они ничего больше не натворили.
- Сколько их?
- Пятеро. А синтетиков четверо.
- Даже против одного синтетика у них нет шансов.
Дверь лазарета открылась, и на пороге появился Макдагерт. Увидев очнувшегося Дэвида, он радостно воскликнул:
- О, воскрес наш капитан! Ну, как самочувствие?
Доктор, улыбаясь, смотрел на Тайлера, но взгляд его был внимательным. Он смотрела на своего пациента глазами профессионала.
- Ужасно. Я чувствую себя так, будто у меня в груди раскаленный уголь зашит.
- Так и должно быть, - серьезно сказал Мартин. – Тебе вообще повезло, что ты остался жив. Пуля не задела ни сердца, ни легкого. Кстати, вот тебе сувенир на память.
Макдагерт извлек из кармана пулю, и вложил ее Дэвиду в ладонь.
- Тебе повезло, - повторил он.
- Повезло? – переспросил Тайлер. – А, может быть, это меня Бог спас?
Доктор призадумался.
- Что ж, вполне возможно, что это так. Ничем другим я не могу объяснить того, что этот сумасшедший всадил в тебя пулю почти в упор, но не повредил ни одного жизненно-важного органа. Если это не чудо, то я не знаю что.
Макдагерт, Платтер, Паттерсон и Перри собрались в кают-компании. С ними так же находился Стэн. Все были озабочены, лишь на лице синтетика не отражалось никаких эмоций.
- Итак, что будем делать? – спросил Паттерсон, оглядывая присутствующих. – У кого-нибудь есть предположение, почему это произошло?
Перри хмуро покосился на Стэна.
- Может быть, дело в жаре, - предположил он. – Обстановка, чужая планета.
- Отчасти ты прав, - сказал синтетик. – Но я думаю, что истинная причина в нас. Точнее, в их страхе перед нами. По каким-то причинам мы внушаем людям страх.
По каким-то, подумал Платтер, неужели же вы, машины, не понимаете того, что причины этому в вашем механическом происхождении. Ведь сколько уже Голливудом было снято фильмов о том, как роботы захватывают власть над миром, и уничтожают человечество. Чего стоит хотя бы тот же классический «Терминатор», который смотрели еще его бабушка и дедушка. В то время это был одна из самых популярных эпопей, если можно так выразиться.
Но оказалось, что синтетики понимали гораздо больше, чем он думал. Потому что уже в следующую минуту Стэн сказал:
- Полагаю, что причина этого в том, что мы не люди, что мы даже не живые существа. У нас нет сердца, наш мозг представляет собой искусственный микропроцессор. Люди просто не понимают того, что может происходить в наших головах, какой мысленный процесс там идет.
Сид Перри молча кивнул.
- Нас разделяет огромная пропасть, и мало кто из людей верит в то, что человечество и мы можем сосуществовать вместе.
- Вот ты и докопался до истины, - поддержал синтетика Перри. – И ваши разговоры о Боге, о душе и о загробной жизни, только вызывают ужас и отвращение.
- Поверьте, мы не хотели, чтобы так произошло.
Казалось, что Стэн испытывает чувство вины.
- Немало этому способствовало еще и то, что когда мы готовились к полету, никто и словом не обмолвился, что на борту будете вы, сказал Паттерсон. – И это было ошибкой. Если бы нас подготовили к этому заранее, то, вполне возможно, ничего подобного не произошло.
Митч выразил этими словами общую мысль, и все его поддержали. Все были согласны с этим.
- Последней каплей оказалась станция, - сказал Сид. – Когда люди увидели, как один из вас прирос к системе охлаждения, то нервы сдали. Ведь это не было запланировано разработчиками.
- Да, мы это уже поняли. К тому же, пилот Чак Фрэдериксон нуждается в серьезной психиатрической помощи. Его нельзя так оставлять. Его мозг не выдержал нагрузки, поэтому он и выстрелил в капитана.
- А когда Лео его схватил, и скрутил ему руки, - добавил Макдагерт. – Надо полагать, что он совсем с ума сошел от страха.
- Лео не мог действовать иначе. Он должен был не допустить дальнейшего кровопролития.
- Я его и не виню, - устало сказал доктор. – Если бы не Лео, то Фрэдериксон мог бы застрелить и меня, и Кристину. Вопрос в том, что делать дальше?
- Боюсь, что остальных нужно будет изловить, и то же изолировать. Может быть, их можно будет привести в себя, и они снова станут вести себя адекватно.
Макдагерт заинтересованно посмотрел на синтетика. Интересно, что понимает тот под словом «адекватно». Они, механизмы, просто не представляют себе, как человек способен повести себя в той или иной ситуации. Для них все, что не укладывается в расчет, является неадекватностью.
- Вы сможете их изловить, но так, чтобы они не пострадали при этом?
- Думаю, да. Ведь нас очень трудно уничтожить, даже просто повредить и обездвижить на короткое время, и то тяжело. Я уверен, что мы сможем их поймать, не повредив их здоровью.
Паттерсон подумал, что возможно, придется так и сделать.

Возле двери «одиночной камеры», в которой был помещен Чак Фрэдериксон, исправно дежурил Андре. Он стоял неподвижно, не дышал, не моргал, и со стороны его запросто можно было принять за статую. Да, фактически, он и был статуей, только механической.
Мартин Макдагерт подошел, и остановился напротив двери.
- Я хочу осмотреть Фрэдериксона, - сказал он, обращаясь к синтетику.
- Только будьте осторожны, он может быть опасен. Мне войти с вами?
- Нет, - отозвался доктор. – Я боюсь, что твое присутствие только вызовет у него новый приступ ярости.
- Да, вы правы, - согласился Андре. – Но я буду рядом. В случае опасности приду на помощь.
- Он связан?
- Да, мы считаем, что ему нельзя давать свободу действия.
Мы считаем, подумал Макдагерт, интересно, кто вам дал право решать судьбы людей. Но, в данном случае, нужно признать, он был согласен с синтетиком.
Андре открыл дверь, и Мартин вошел внутрь. Чак Фрэдериксон, как и говорил синтетик, лежал на полу связанный. У него даже рот был завязан платком. Доктор испытал жалость, так как справедливо полагал, что с человеком нельзя обращаться подобным образом. Но когда он встретился взглядом с пилотом, то его уверенность в собственной правоте сильно поубавилась. Глаза Чака, при виде Макдагерта, налились кровью. Казалось, если развязать ему руки, то он без малейшего промедления вцепиться ему в горло. Мартин видел, как напряглись все мышцы его тела. Тем не менее, он нагнулся, и убрал повязку с его рта.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
В ответ тут же посыпалась грязная брань, которая закончилась словами:
- Отойди от меня тварь, механическая кукла, оборотень, принявший вид человека.
Доктор был несколько ошеломлен таким приемом Фрэдериксона. Он не сразу нашелся, что ответить на это.
- Не подходи ко мне!
Чак попытался отползти в угол, глядя с ненавистью и страхом на Макдагерта.
- Я не причиню тебе никакого вреда, - заверил тот.
- Ты, жестянка, чудовище, с компьютером вместо мозга! Меня не обманешь.
И тут до Мартина дошло, что Фрэдериксон принимает его за синтетика. Судя по всему, он решил, что те перебили всех людей на корабле, и приняли их вид. А, может быть, они даже поглотили их, превратив весь экипаж в синтетиков. Макдагерт не знал, насколько сильно помешательство пилота, и можно ли вообще пробудить его разум.
- Я не синтетик, - произнес он. – Я не машина, я человек. Мое имя доктор Мартин Макдагерт, ты помнишь меня?
- Врешь, ты не человек! Здесь нет людей, вы их всех уничтожили, а потом приняли их вид, чтобы обмануть меня.
- Зачем нам обманывать тебя?
- Чтобы я поверил вам, и решил, что вы люди.
Макдагерт помедлил.
- Но если мы действительно все синтетики, зачем нам пытаться убедить тебя в обратном? Что это нам даст?
- Для того чтобы использовать меня в своих целях.
- Но что нам может быть нужно от обыкновенного пилота? Если Бифф Платтер, второй пилот, превращен теперь в синтетика, то зачем нам ты? Или, может быть, ты большая фигура на Земле, и мы сплели вокруг тебя заговор, чтобы использовать в своих целях? Или же ты обладаешь какими-то сверхсекретными данными, которые необходимо заполучить Главному Компьютеру, и он устроил весь этот заговор вокруг тебя?
Фрэдериксон молчал, но из его глаза не исчезала подозрительность. Он не верил тому, что говорил ему доктор.
- Ну же, послушай сам, как звучат твои подозрения. Они просто безосновательны. Если бы мы все превратились в синтетиков, то давно бы тебя просто убили или превратили тебя в одного из нас. И для этого нам вовсе не нужно было бы твое согласие.
В глазах Чака что-то промелькнуло, но Макдагерт был вовсе не уверен в том, что ему удалось его убедить. Слишком это было бы просто.
- Я принесу тебе еды, тебе нужно поесть.
Фрэдериксон осклабился.
- Я не позволю себя накормить. Вы можете подмешать туда все что угодно. Какие-нибудь мутагены, чтобы превратить меня в одного из вас.
Доктор вздохнул – начиналась та же история. Он понял, что Стэн был прав, и Чак нуждается в серьезном психиатрическом лечении. К сожалению, в условиях корабля было невозможно его предоставить. Ему ничего не оставалось, как покинуть «камеру», оставив пилота в одиночестве.

Бродить по недрам корабля, и знать, что на тебя в любой момент может начаться охота, было не самым приятным делом. Нервы были на пределе, к тому же сами стены давили на психику. Гарольд Холл внезапно ощутил приступ клаустрофобии. Ему захотелось вырваться из этих стен, но он тут же понял, что за ними его ожидает не спасение, а тот же ад, с температурой окружающей среды в четыреста градусов Цельсия, а может, и больше.
Идея добраться до проводки второго этажа была не самой лучшей, и он уже жалел о том, что предложил ее. Во-первых, все провода были проложены под верхней оболочкой, и чтобы добраться до них, необходимо было разодрать обивку. Во-вторых, обесточив второй этаж, он мог превратить корабль в ловушку. Без энергии «Орион» уже никогда бы не поднялся. Попытка угрозы ни к чему бы не привела, лишь только вызвала бы ответные репрессивные действия. Его ни на минуту не оставляла мысль, что сейчас за ними уже ведется охота.
Бад Рихтер, шедший рядом с механиком, тоже думал о том же самом, и он размышлял, как далеко готовы они зайти, в том числе и он сам. При нем был пистолет, в котором было шесть патронов. Еще два он выпустил в Фокса, и он не сомневался в том, что эти пули не причинили ему вреда. Так что же, если их начнут преследовать, готов ли он выпустить остальные пули в своих бывших товарищей? И если он это сделает, то, что после этого будет с ним самим?
Они находились в машинном отделении. Вот здесь, за перегородкой, находились двигатели. Если с ними что-то случится, то они останутся на Венере навсегда.
- Проводка проходит по всему кораблю, - заговорил Холл. – А вот в этом месте она переходит на второй этаж. Если мы решим ее перерезать, то на корабле не будет ни связи с Землей, ни энергии для всех электрических приборов, в том числе и для холодильников с продуктами питания. Будут только синтетики, двигающиеся по кораблю, и разыскивающие нас.
Слишком уж мрачную картину нарисовал Гарольд, и Рихтер, представив ее себе, невольно вздрогнул.
- Мы можем забаррикадироваться здесь, - сказал он. – И, в случае, если на нас начнут вести охоту, пригрозить так и сделать.
Холл кивнул.
- Да, думаю, что это единственный вариант.
Бад вытер рукой пот со лба.
- Уф, ну и жарко же здесь. Это всегда так?
Гарольд посмотрел на Рихтера, и в его глазах мелькнула тревога.
- Вообще-то тут должно быть так же, как и везде.
- Тогда почему здесь так жарко?
Холл не ответил, но на лице его было волнение. У него было одно подозрение, но оно было слишком ужасным, чтобы произнести его вслух.
В машинное отделение заглянула Ким. Она дежурила в коридоре, вместе с остальными.
- Парни, вам не кажется, что становится жарко?
Гарольд и Бад переглянулись между собой.
- Что происходит? – тихо, почти одними губами спросил Рихтер.
- Отказала система охлаждения корабля. – Так же тихо ответил Холл, и начал бледнеть. – Холодильная установка вышла из строя.