Специалист по ожогам

Специалист по ожогам.

Ожоговый центр города Г. был не только новейшим центром в регионе, но и единственным во всей области. Что, в общем-то, неудивительно – медицина в стране пока развита слабо.
Эта история (хотя, какая там история – так, небольшой житейский случай) берет свое начало в тот день, когда отделение праздновало свой юбилей – ровно пять лет с открытия.
Вам вряд ли кто-то расскажет эту историю. Наверно, потому что большинство врачей тогда были все «под этим делом», а дежурный врач просто боится рассказывать (но это только мое мнение).
Итак, была пятница, и поздним вечером…

Дежурный врач Крестников совершал обычный вечерний обход по палатам. Простая формальность, учитывая то, что на данный момент ни одного тяжелобольного в отделении не находилось.
Крестников Иван Анатольевич был человеком, мягко говоря, необычного характера. Такие люди готовы выложить все свои сердечные тайны любому первому встречному, но никогда не сознаются близким друзьям или родным в том, что спят в шерстяных носках (разве что жене, но только потому, что она спит по другую сторону кровати). Он прячет часть своей зарплаты от супруги, потому что так делают все, и в то же время готов выложить все, что есть в кармане тому, кто сидит у дверей его подъезда с протянутой рукой.
Таким человеком был Иван Анатольевич. Невозможно придумать более пафосного описания, но факты остаются фактами.
Крестников медленным размеренным шагом обходил палаты, изредка с завистью поглядывая на потолок – на верхнем этаже в самом разгаре проходил праздник, посвященный юбилею. Потому Иван Анатольевич так сильно печатал шаг, потому впивался правой ладонью в гриву светлых волос, пытаясь успокоить бурю эмоций, вызванных рассуждениями на тему «О тщетности всего сущего, или как несправедлив этот мир.» Поэтому единственное, о чем сейчас мечтал Крестников – оказаться там, в веселой компании, либо натянуть колючие шерстяные носки и лечь в свою холодную постель.
- Доктор… - произнес какой-то больной слабым голосом, тем самым вернув Ивана Анатольевича из мира его размышлением.
- Да. Что у вас случилось? – встрепенувшись, спросил Крестников неожиданно тонким голосом.
- Там… - проговорил больной, левая сторона лица которого была скрыта под бинтами.
- Э… что - там? – переспросил Крестников, наклонившись над его постелью, чтобы лучше слышать.
- Ну… там. Постучали, - снова проговорил больной, указав через голову на окно, скрытое под тяжелыми темно-синими шторами.
- Хорошо, я сейчас схожу и посмотрю. Не поднимайтесь с постели и постарайтесь не шевелить головой, идет?
- Л-ладно…
Крестников быстро подошел к окну и осторожно отодвинул край шторы. Ничего. Никого. Да и не могло быть, палата ведь находится в трех метрах над землей.
- Тут ничего нет. Наверно, вам просто показалось.
- Но я ведь… слышал. Пожалуйста, доктор, останьтесь, и тогда вы сами все услышите.
- Простите, но мне нужно продолжать обход.
- Доктор… пожалуйста… мне страшно.
- Хорошо. Но только несколько минут, - наконец согласился Крестников и сел на соседнюю кровать, прислушиваясь к тишине, которую нарушали лишь смех и музыка, доносившиеся сверху.
Может, стук послышался больному сквозь шум наверху, возможно, кто-то из поздних гостей. Или стук и был частью сума (скорее всего, музыка).
- Доктор, слышите? – прервал голос больного вялые размышления Крестникова.
- Что? – встряхнув головой, спросил Иван Анатольевич.
- Послушайте, - прохрипел больной, ткнув пальцем на окно.
Через несколько мгновений и Крестников услышал легкий настойчивый стук.
- Не поднимайтесь, - снова предупредил он пациента, поднимаясь с соседней кровати и подходя к окну.
Следует признать, Крестников изрядно перетрусил, когда дрожащими руками медленно (очень медленно) раздвигал тяжелые шторы. И, разумеется, он не смог сдержать громкого вздоха облегчения, когда никого там не обнаружил.
- Не беспокойтесь, здесь никого… Вот, черт! – испуганно вскричал Крестников, отпрянув от стекла.
Снаружи на него, прижав ладони к стеклу, смотрело женское лицо, в принципе довольно-таки красивое, не считая того, что от подбородка и по всей шее у нее покрывался коркой свежий (ужасный) ожог.
- Позвольте войти, - издав сдавленный стон, прошептала женщина.
- К-конечно, - сглотнув, ответил Крестников и открыл створки.
Раненая, вцепившись руками в подоконник, буквально заплыла в комнату, плавно и грациозно опустившись на ближайшую кровать.
- Простите, может, это выглядит довольно странно и… несуразно, но вы мне нужны, - просипела женщина, посмотрев на Крестникова.
- Я-я? – удивленно переспросил Иван Анатольевич. Он уже взял себя в руки и напряженно искал выход из сложившейся ситуации. Женщина явно была сумасшедшей, и нужно что-то придумать (о том, как раненая забралась на второй этаж и каким образом она оказалась внутри Крестников беспокоился в последнюю очередь).
- Конечно… Вы же специалист по ожогам, верно?
- Ну, специалист — это сильно сказано, - смущенно проговорил Иван Анатольевич. – Но в общем да.
- Мне нужна ваша помощь,- прошептала женщина, и на глазах у нее навернулись слезы.
- Да, я заметил… подождите, не плачьте! И объясните, наконец, что случилось?
- Там… война… зацепило… снарядам из кулеврины… много раненых…
- Погодите, где война? На улице? – переспросил Крестников, прерывая сумасшедший бред раненой.
- Н-нет… там, у разлома…
- У развалин?
- Нет… у разлома между нашим миром… и вашим… мы защищаем его… они прорываются…
Все ясно. Крестников уже сейчас был готов поставить ей диагноз – шизофрения.
- А от меня вы что хотите? – рассеянно спросил Иван Анатольевич, мысленно уже набиравший номер психбольницы.
- Вы… должны отправиться со мной… там… раненые… много… помогите…
- Да-да, конечно… - пробормотал Крестников, доставая из кармана своего халата телефон и собираясь набрать номер лечебницы.
- Дайте… вашу руку…
Иван Анатольевич, не глядя, протянул руку, одновременно поднося к уху мобильник.
- Алло? Психлечебница? Я…
Неожиданно он замолчал.
Стало необычайно тихо. Больной с бинтами на лице (он в разговоре не участвовал), тщетно пытаясь услышать хоть что-то в звенящей тишине, решил подняться с постели и посмотреть, что случилось. После невероятных усилий ему удалось приподняться в кровати. У окна никого не было. Никого и ничего. Створки раскрыты, шторы шевелились от ветра. Ни доктора, ни странной посетительницы.
Больной со стоном упал на подушку. Несколько часов он пытался понять, что произошло. Потом пытался уснуть. Никак не получалось. С большим ужасом он понимал, что уснуть уже не сможет. Ближайшие две недели.
А на кровати у окна, точно посередине смятой простыни лежал мобильный телефон Крестникова с исходящим вызовом на телефон психлечебницы. Лишь это напоминало о том, что он вообще здесь был.

- Что ж, Григорий Сергеевич, характеристика у вас просто прекрасная, - улыбнувшись сквозь очки, сказал главврач ожогового центра города Г.
- Спасибо, - ответил молодой врач.
- И вы готовы влиться в наш коллектив? Извините, но ваш предшественник – Иван Анатольевич Крестников, - был прекрасным врачом, просто волшебником, нам жаль, что он уволился. Но, как он объяснил, семейные обстоятельства…
- Не беспокойтесь, я прекрасно все понимаю, - заверил главврача Григорий Сергеевич. – Я, несмотря на мой возраст, хороший врач.
- Вы уверены?
- Да. Я можно сказать, специалист по ожогам.



12 августа 2014 года.