Случай в гарнизоне

Она приближалась.
Сто шагов...
Пятьдесят...
Десять...
Пальцы мои крепко вцепились в древко копья, ноги налились свинцом, а все остальное одеревенело. Я даже перестал дышать. Сейчас она подойдет и...
- Ну, мальчики, тихого вам дежурства, - проходя мимо, попрощалась с нами Маргарита, - Герцог в стельку пьян, уже дрыхнет, ночь будет спокойной...
- А утро тяжелым, - продолжил стоявший напротив меня Марко, - Но мы то уже сменимся. До завтра, красивая.
- Агы, - присоединился я.
Маргарита остановилась, взглянула на меня, от чего я сделался совсем твердым, и поинтересовалась у Марко:
- Твой приятель глухонемой? Ни разу от него слова не слышала.
- Ну,... гм,... пчмже то? - запротестовал я и густо покраснел.
Маргарита с сожалением посмотрела на меня и печально промолвила:
- Бедняжка, такой симпатичный и надо же - убогий.
СИМПАТИЧНЫЙ?! Но при этом убогий?! Вот ерунда-то! Я ей сейчас мигом докажу обратное. Никакой я не убогий. Совсем наоборот. Я быстро зашевелил бровями и забегал глазами в поиске доказательства своей нормальности, но Маргарита, не дожидаясь оправданий, объявила:
- Ну, почему у мужиков всегда так, если красавчик то либо дурак, либо голубой?
Марко пожал плечами и, спасая меня, проговорил:
- На самом деле Джонни нормальный парень, просто стеснительный очень...
- К тому же находится в постоянном страхе! - прогрохотал неожиданно подошедший старшина караула, - В страхе за свою задницу! Трудно остаться нормальным, мадмуазель, когда на боевом посту твою спину прикрывает говнотрах! Правда, Джонни?
Старшина громко заржал и хлопнул Маргариту по ее очаровательной попке. К моему огорчению, вместо того чтобы залепить старшине по роже, девушка только хохотнула в ответ: "Что это Вы себе позволяете, господин Жан?" и бросила нам:
- До завтра, мальчики!
Старшина же обнял ее за талию и со словами, "не беспокойтесь, мадмуазель, Вы под охраной настоящего мужчины", вывел Маргариту из замка.
- Вот урод, - с ненавистью прошептал ему в след Марко, - Деревенский мужлан!
Марко в жизни немного не повезло. Что-то в нем сложилось не так и он, обладая прекрасной мужской внешностью, отменной силой и ясным умом обходил женщин стороной. Вел он себя, как нормальный мужик, женщина в нем не проглядывала ни на чуть-чуть, однако о его беде знали все, хотя он никому ничего не предлагал, и ничего не просил. Но знали все, а он и не отрицал. Он был прекрасным товарищем, в переделках показал себя отменным бойцом, поэтому, по-злому над ним никто не шутил, лишь слегка подтрунивали, не без этого. Вот только старшина, редкостный урод, не упускал случая злобно укусить Марко. Но, с другой стороны, на то он и старшина.
- Да брось ты, забей, - попытался я успокоить приятеля, - Не обращай внимания.
- Жду не дождусь, когда все закончится, - спокойно сообщил Марко, - я ему тогда "говнотраха" припомню.
Я хотел было пошутить над способом напоминания, но во время спохватился и лишь пожаловался:
- А я то? Придурок! Она мне - симпатичный, а я даже и сказать ничего не могу. Я ведь как вижу ее, так просто деревенею весь.
- В самом деле, вид у тебя был чрезвычайно глупый. У тебя подружка-то до войны была?
Я отрицательно покачал головой:
- Я и на самом деле очень стеснительный, если какая девчонка нравится, то сразу теряюсь, слова молвить не могу, а с Маргаритой что-то вообще плохо, никогда такого не было.
Марко усмехнулся по-доброму и предложил:
- А ты бы взял, да и букетик ей наколдовал. Розочек-самоцветок, ромашек искробросных. Вокруг степь горелая, а ты ей цветочков... Вот и познакомитесь.
Я лишь рассмеялся в ответ:
- Марко, о чем ты? Кому наколдованный букетик нужен? Он же через пять минут рассыплется.
- А ты сделай так, чтобы красиво рассыпался, - не унимался Марко, - Искрами золотыми, с сиянием радужным и чтобы непременно у нее в руках, как только от тебя букет примет. Вот увидишь, сколько восторгу будет.
- Искрами? - сразу же загорелся я и в голове сами собой побежали заклинания, - да, в самом деле, если на выходе иллюзорную терминацию поставить, да активировать при касании другой плоти, то...
- Вот увидишь, - удовлетворенно промолвил Марко, - Она поднимет на тебя свои голубые глаза и зачарованно спросит: "О, Джонни, так ты маг?", "Да, Маргарита, ответишь ты, и когда закончится вся эта война, я смогу вернуться в Академию, а потом, если ты согласишься, конечно, мы поселимся с тобой в прекрасном новом замке и бла-бла-бла, бла-бла-бла". Через два дня, а может быть и тем же вечером, вы посетите сеновал. Еще недели через две-три ты поймешь, что она красивая, но безнадежно деревенская девочка. Что шум и веселье кабака ее прельщают больше, чем закат на озерном берегу и что вокруг есть еще много маргарит, но ты хотя бы уже не будешь мычать и потеть в их присутствии, а с легкостью начнешь заводить новые знакомства.
Я грустно улыбнулся в ответ:
- Не, Маргарита не такая, я чувствую, что если бы мы..., то это навсегда.
Марко весело засмеялся, а я продолжил:
- Когда она узнает что я маг, то сразу же спросит какой, белый или черный. А я еще равновесный.
- Ну и что? - удивился Марко.
- А ну и то, - пояснил я, - какая девчонка захочет к старости превратится в каргу с длинным носом и бородавками по всему лицу, если я вдруг стану черным магом? Жена волшебника делит с ним его груз. Жен белых магов видел? Добродушные старушки в венчике из седых волос, а у черных?
- А-а-а, - протянул Марко, - Я как-то и не задумывался. Даже и не знал такого, но ты-то здесь при чем? Ты посмотри на себя, небось, до призыва и лапки у мухи ни разу не отрывал, а в черные маги попасть боишься.
Я лишь усмехнулся в ответ. Вот она, типично обывательская точка зрения на волшебников. Лапки у мухи не отрывал! Да если кто узнает, что я комаров-то с угрызениями совести давлю - засмеют.
Дело не в мухах и комарах, а в отношении к людям. Идет такой маг и вдруг видит, как дети котенка на дереве вешают. Малолетних преступников придушит, а котенка по головке погладит, да еще и в хорошие руки отдаст, чтобы животинка на вольных харчах не издохла.
Простое и быстрое решение сразу же нескольких проблем. И котенка спас, и мир от будущих преступников избавил.
Так поступит черный. Белый же остановится, с каждым переговорит, каждого прочтет, попробует загасить в ребенке то злое, что дано было кровью родителей, и взрастит своей силой то, что помогает человеку противостоять влиянию окружения. Силы своей, кстати, много отдаст. Грязи чужой еще больше в себя вберет.
- Нет, - решился я, - боюсь ее отпугнуть. Здесь не так все просто. Нельзя объявить, что я белый и белым стать. Только к окончанию Академии ясно станет. Нет, лучше все-таки как-то с ней заговорить, но боюсь, что не решусь. Вот если бы точно знать, что у нее никого нет и что я ей по сердцу, тогда бы...
Марко тихо засмеялся, прикрывая рот рукой, на посту все-таки, и я в сердцах ляпнул:
- Тебе-то хорошо, ходит баба молодая мимо, или не ходит, тебе все равно на нее наплевать, а мне как ножом по сердцу. У меня может любовь...
Марко подавился смехом и я понял, что сказал что-то не то, а когда обдумал сказанное, вообще смутился, и чтобы сгладить возникшую неловкость спросил:
- Слышь, давно хотел узнать, ты только не обижайся, а ты здорово переживаешь из-за того, что ты, ну это, сам знаешь?
- Потому что голубой? - спокойно переспросил Марко, - да совсем не переживаю. Голубые же очень талантливые, ты посмотри, сколько их в Большом Обществе вращается. В кого ни плюнь, в гея попадешь.
- Да ладно брехать, - улыбнулся я, - Какая связь между половой ориентацией и талантом? Нет такой связи.
- Не должно быть, а все-таки есть, - не согласился Марко, - Вот смотри, оба придворных портных, Гумнуччи и Верещатти - голубые. А трубадуры? Джонни Ленин, Кирк Филин, Фредди, наконец.
- Фредди Острые Пальцы, черный маг высшего уровня?! - возмутился я, - Да как ты...
- Трубадур Фредди, из труппы Королевы, - успокоил меня Марко. - А взять придворных художников и писателей...
- Все, все, хватит, - перебил я его, - Рад, что ты не переживаешь по этому поводу, и что подобные тебе столь талантливы, хотя объяснением их неординарности могла бы быть элементарная распущенность Большого Общества. Но если ты так считаешь...
- А почему бы тебе ни сварить Любовный Эликсир, - неожиданно прервал меня Марко, - Это изучают в Академии?
Я даже удивился, отчего такая простая мысль не пришла мне в голову самому, но, тщательно все обдумав, сообразил почему.
- Я могу сварить такое зелье, но это будет вмешательством во внутренний мир человека и смахивает на деяние черного мага, а так как мне все-таки хотелось бы быть белым, то я не желаю себя подталкивать в противоположную сторону необдуманными поступками.
- Постой-ка, - горячо возразил Марко, - а как же белые перевоспитывают преступников? Они что, не вмешиваются тем самым в природу человека?
Ну что тут скажешь, а? Я набрался терпения и спокойно начал объяснять:
- Творя наговор над злодеем, белый маг лечит больную душу человека, страдающего оттого, что он оплетен злом. Заговаривая его, он несет добро как самому преступнику, так и обществу, освобождая последнее от будущих злых помыслов больного. Не вижу связи между этими добропорядочными деяниями и низменным зовом своего полового влечения.
Марко согласно кивнул головой и заявил:
- Милый Джонни, приворожив Маргариту, и сделав ее своей супругой, ты, хоть и против ее воли, но осчастливишь эту женщину. Без заклинания она останется здесь, в гарнизоне, рано или поздно пойдет по рукам, потом нарожает кучу ублюдков, которые в свое время вырастут неизвестно в кого. Как тебе это?
Я ошеломленно посмотрел сначала на Марко, а потом перевел взгляд внутрь себя. О боже, как он прав! Тысячу раз прав. Я просто спасу Маргариту, открою перед ней иные горизонты, выведу ее в настоящую жизнь. А чтобы не ошибиться в себе и не предать ее в будущем, я закреплю это доброе деяние, выпив Любовный Эликсир вместе с ней!!!
- Так, так, так, - лихорадочно зашептал я, - что там потребуется? Иголки мельхиора, это у меня есть,... шкурку напильника у птицелова куплю,... бородавок в лесу полно,... самку носорыла,... Марко! А как же мы с ней выпьем Эликсир, если я в ее присутствии даже дышать не в состоянии?
- А что существует какой-то особый церемониал? - поинтересовался мой напарник.
- Мы с ней выпиваем по глотку, можно из разных бокалов и смотрим друг другу в глаза.
- Тебе-то зачем пить? - удивился Марко, - ты и так в нее того...
- Чтобы потом, в будущем, ее не предать, - важно сообщил я, - чтобы любовь до гроба, чтобы в равных условиях с самого начала...
- Понятно, - прервал меня Марко, - доверь это дело мне. С ингредиентами у тебя полный порядок?
Я еще раз пробежался по составу Эликсира и пожаловался:
- Самка носорыла нужна, а я не знаю, как ее от самца отличить. По-моему они все на один клюв.
- По пятнам на глазках и бантику на шее, - просветил меня Марко и поинтересовался, - а что, есть разница?
- Пол носорыла должен совпадать с полом заклинаемой стороны. Если будет самец, на меня, как на заклинающую сторону, не подействует потому, что Маргарита женщина, а на Маргариту не подействует потому, что носорыл самец, в случае же если бы заговор делали на...
- Э, э, э, - запротестовал Марко, - не грузи! У самки носорыла пятнышки вокруг глаз, а у самца как бы галстучек повязан. Очень просто запомнить: самец в галстуке.

Через три дня мы вновь стояли на посту. Я ежеминутно выглядывал за ворота, ожидая возвращения Маргариты, и нервно теребил фляжку, наполненную отборным сливочным ликером, привезенным с далеких берегов Трилистника. Несколько тяжелых капель эликсира не смогли испортить густой аромат крем-ликера. И вот, наконец, время пришло.
- Как там наш обожаемый герцог? - окликнул спешившую мимо нас Маргариту Марко.
- Как обычно, - буркнула девушка, - нажрался и дрыхнет.
При этом она очень мило вытянула вперед свои губки и зачем-то поправила бретельки сарафана.
- А у моего приятеля, - Марко кивнул в мою сторону, - глухонемого Джонни, полная фляга крем-ликера с островов Трилистника. Очень полезно после тяжелого рабочего дня.
Маргарита с интересом взглянула на меня, от чего я сделался пунцовым, и спросила:
- А что это?
- Это Джонни, глухонемой, - напомнил Марко.
- Это очень вкусное вино, - сообразил я, что Маргарите неведомы ни Трилистник, ни его хваленый крем-ликер, - похоже на сливочную конфету.
Маргарита со смехом отпрянула от меня и весело воскликнула:
- Джонни, да ты оказывается говорящий?!
Я закивал головой и, путаясь в пальцах, начал отстегивать фляжку.
- Вот, - я протянул Марко припасенные заранее серебряные стопочки и трясущимися руками начал разливать крем-ликер, - пьют маленькими глотками, по чуть-чуть, для удовольствия.
Марко я успел объяснить, что ему Эликсир ничем не грозит, действует лишь на заклинающую сторону, то есть меня, и заклинаемую, Маргариту.
Мы чокнулись, Марко произнес тост, за чудесное исцеление глухонемого, и все дружно опрокинули стопочки. Крем-ликер сладким теплом пролился по горлу, наши взгляды с Маргаритой встретились, она улыбнулась мне, затем посмотрела на Марко, сказала "спасибо, очень вкусно, но мне надо идти, пока, мальчики", и удалилась.
Я, разинув рот, смотрел ей в след. Любовный Эликсир не сработал. Ничего не произошло. Этого просто не могло быть, но это было. У меня всегда по деревенским заклинаниям было твердое "Вот это да!". Конечно, мы никогда не варили Любовных Эликсиров в Академии, но по большому счету между зельем по выведению из запоя и любовным приворотом в технике исполнения разницы никакой. Я все сделал правильно, и ошибки быть не могло!
Потрясенно качая головой, я повернулся к Марко, собираясь высказать свое недоумение и...
По большому счету я ни о чем не жалею. Как и обещал Марко, через некоторое время я обнаружил в себе множество разнообразных талантов. Теперь я неплохо музицирую на клавире, мои акварели многим нравятся, а стихи от Джонни читает сама Королева. В Академии дела пошли просто блестяще и по окончании меня приняли в Магистратуру. Я обласкан в Большом Обществе. Но самое главное это то, что я обрел Настоящую Любовь. Сердце мое спокойно, душа моя радостна и в ней нет тревог.
Мой милый Марко до сих пор не желает сознаться, что намеренно обманул меня с носорылами. У самочки на груди бантик, а у самца пятна на глазах. Легко запомнить - самец ходит в очках! Марко лишь смеется, когда я пристаю к нему с расспросами. Провидение попутало меня, говорит он, но все получилось как нельзя лучше. Я согласно киваю и сажусь за выкройки. Через месяц у меня дефиле, будет присутствовать сама Королева и я не должен ударить в грязь лицом. А я и не ударю. Мне теперь все по плечу.