Чужое тело (4)

Начало см.:
http://www.neizvestniy-geniy.ru/cat/literature/fant/1242620.html?author


(продолжение)

Начало:
http://www.chitalnya.ru/work/714798/
7.

Обед подошёл к концу. Дети один за другим подошли к Родиону и приложились к его остывающей руке. Он только слегка шевелил пальцами и размышлял: кому передать бразды правления. Если честно, то ни один из его отпрысков в преемники не годились. Его империя – не мастерская по пошиву одежды, не магазин по продаже канцелярских товаров и не парикмахерская.

Родиона Ивановича охранники перенесли в спальню – доктор ему предписал обязательный послеобеденный сон.

– Это продлит вашу жизнь месяца на два, – пообещал он.

В случае Родиона Ивановича – это был бы неслыханный подарок – целых два месяца жизни!

После сна к нему в спальню вошла его кабинетная секретарша Анна. С разрешения босса, она присела на край его постели и приступила к обзорному докладу о поступившей за последние сутки корреспонденции на имя Загурского.

Родион Иванович лежал с прикрытыми глазами и негромко отдавал Анне распоряжения по тому или иному электронному письму или факсу. Завершая доклад, Анна сказала:
– Тут пришло милое письмецо, подписанное некоей доктором медицинских наук Раисой Матвеевной Браун. Она пишет, что обеспокоена состоянием вашего здоровья и может продлить вашу жизнь не на один добрый десяток лет, и просит личной встречи с вами.

– Действительно странно, Аня. – ответил Родион Иванович. – Пригласи ко мне срочно Лёву Клейнера.

Анна вышла. Родион Иванович лежал, глядя в огромное окно своей спальни, и пытался представить себе неизвестную ему Раису Браун, доктора медицинских наук, пообещавшую ему целую жизнь. Фантастично, но утопающий хватается и за соломинку…

8.

Лёва Клейнер, личный детектив Загурского, срочно командированный шефом в Москву, позвонил из Москвы через три дня. Столько времени ему понадобилось, чтобы выяснить, что Раиса Матвеевна Браун действительно доктор медицинских наук и директор Института мозга.

– Пригласи её от моего имени ко мне, – распорядился Ро-дион Иванович. – Я отправляю за ней самолёт.

Самолёт с прилетевшей из Москвы в Неаполь русской учёной дамой по фамилии Браун встретил молодой человек в спортивной куртке.

– Я жду вас по поручению господина Загурского, – сказал молодой человек. – Я его помощник. Зовут меня Андрей, – и, оглядев молодую женщину в тёмных очках, в модном открытом платье и в туфлях на высоких каблуках, добавил:
– Но я представлял вас другой…

– Седой старухой в скучном пиджаке и вставной челюстью? – усмехнулась доктор Браун.

– Что-то вроде этого, – ответил Андрей.

От Неаполя до острова, на котором в последние три года жил Загурский они долетели на геликоптере за час. С аэродрома доктора Браун сразу же доставили на виллу.
Родион Иванович уже ждал её.
Увидев вошедшую к нему молодую женщину, он тоже удивился не меньше своего помощника Андрея. В глазах его проскользнуло сомнение.

– Чем вы можете помочь мне? – сразу спросил он прибывшую.

Доктор Браун деловито присела возле ложа миллиардера и негромко спросила:
– Отвечая на ваш вопрос, я прежде хотела бы знать: желаете ли вы прожить ещё лет сорок, конечно, здоровым и полным сил человеком?

– Отвечаю твёрдо: да, – проговорил Родион Иванович. – Но одного желания мало, даже если это желание мультимиллиардера…

– Это реально так же, как если бы вы захотели вставить новые зубы, господин Загурский, – сказала доктор Браун. – Не так давно русский врач Гринёв разработал метод, по которому сознание одного человека можно перенести в мозг другого человека. Попросту говоря, старый и больной человек может поменять своё изношенное и пришедшее в полную негодность тело на молодое и здоровое.

– Хотелось бы верить вам, – ответил Родион Матвеевич. – Но мне бы хотелось видеть самого доктора Гринёва.

Доктор Браун улыбнулась и ответила:
– Я, Раиса Матвеевна Браун, и есть тот самый Гринёв Георгий Николаевич, умерший около шести лет назад…

ГЕОРГИЙ НИКОЛАЕВИЧ ГРИНЁВ

1.

Давно это случилось, в конце шестидесятых. У Георгия Николаевича, тогда восьмилетнего Гоши, умерла мать от порока сердца. Тогда-то мальчик и решил стать врачом, хорошим врачом, и сделать так, чтобы люди никогда не умирали, жили столько, сколько они захотят.

После школы Гоша поступил и медицинский институт. Там он увлёкся биохимией и биофизикой. В них он увидел возможность постигнуть тайну человеческой жизни.

В двадцать пять, защитив кандидатскую диссертацию и став Георгием Николаевичем, он возглавил лабораторию в НИИ неврологии.

В тридцать лет он стал доктором медицинских наук и вскоре был назначен директором Института мозга.

Начавшийся хаос в стране и отсутствие финансирования поставили работу института, а значит, и его, доктора Гринёва, работу под угрозу прекращения. Он написал письмо президенту Ельцину, изложил суть своих исследований. В частности, он указал, что одна из лабораторий института занимается изучением возможности подавления одних доминант в мозгу человека ради активизации других, противоположных.

– Абсурд, – сказал один из помощников президента, в обязанность которого входило прочитывать письма, поступающие на имя президента.

– Абсурд, – согласился другой президентский помощник, но письмо отложил к себе в папку.

Через пару дней он, улучив час, он приехал к доктору Гринёву.

– Я по поручению президента. Изложите мне суть ваших исследований, – попросил помощник президента. – Вы должны понять, что в стране острый дефицит финансов и государство не в состоянии тратить деньги на заумные проекты…

– Вы хотите знать, какую выгоду из этих исследований может извлечь государство? – усмехнулся доктор Гринёв. – Смотрите.

Он провёл гостя в лабораторию за железной дверью. И помощник президента увидел ротвейлера, облизывающего кошку, а та спокойно лежала и наслаждалась лаской.

– У собаки подавлена врождённая доминанта агрессии на кошек, а у кошки – страх перед собакой, - пояснил Георгий Николаевич.

В другой клетке лежал кролик, а в соседней с нею грозная овчарка. Их разделял лист фанеры. Георгий Николаевич вынул его. В ту же секунду собака в ужасе метнулась к противоположной стенке клетки, подальше от кролика и жалобно заскулила, а кролик, вздыбив белую шёрстку и грозно визжа, пытался сломать прутья клетки и прорваться к овчарке.

– Вы представляете, что будет, если мы сможем таким образом воздействовать на наших солдат и солдат противника? – спросил Георгий Николаевич поражённого виденным помощника президента.

– М-даа… – протянул гость. – Впечатляет.

– Это называется управлением сознания человека, – сказал Георгий Николаевич. – Любого оппонента вы можете сделать своим сторонником…

– Даже коммунистов? – поинтересовался помощник президента.
– Даже американского президента, – ответил Георгий Николаевич.

Помощнику президента удалось пробить продолжения финансирования работ доктора Гринёва под эгидой службы безопасности президента, наложив на эти работы гриф строжайшей секретности.

Однако доктор Гринёв показал ему только вершину айсберга, утаив главное направление своих напряжённых исследований. Об этом направлении даже в лаборатории знали кроме Георгия Николаевича только двое сотрудников, непосредственно помогавших ему. Но и они не были посвящены в её суть, поскольку занимались чисто технической стороной, проводимых Гринёвым экспериментов.

Не мог Георгий Николаевич афишировать то, над чем он работал, не имел морального права перед человечеством. Цель его работы заключалась в том, чтобы добиться возможности перенесения сознания одного человека в мозг другого.

Для этого нужно было предварительно стереть сознание в мозгу донора, фактически, убить личность одного человека, чтобы дать возможность другому продолжить свою жизнь в теле убитого.

Георгий Николаевич понимал опасность своих исследований для мира людей – это было гораздо опасней ядерного оружия и клонирования – но, начав дело, он не мог уже остановиться.

Первые свои эксперименты он проводил на кошках и мышах и добился первых успехов еще в конце восьмидесятых. Он переносил сознание мышек в кошек, а сознание кошек – в тела мышек. Мышки гонялись за кошками, а кошки в ужасе тыкались мордочками в норки, пытаясь спрятаться от нападающих лабораторных мышек. То же произошло позднее с кошками, кроликами и собаками. Собаки удирали от кошек, поджав хвост. На последнем этапе работ оставался эксперимент с человеком.

Гринёв доказал себе, что перенос сознания одного биологического существа в другое, в принципе возможен. Но человек не мышка, не кошка, не собака. Гринёв задался вопросом: мыслимо ли перенести личностную сущность одного индивидуума в чужой мозг? Без эксперимента ответить на вопрос было невозможно. Шло время…

2.

Шло время, уходили годы. Гринёв уже давно из молодого учёного превратился в старого, и даже в старика.

В 2025 году члену-корреспонденту Академии медицинский наук Гринёву стукнуло шестьдесят пять лет. За последние тридцать лет ему удалось добиться многого. Некоторые его научные достижения вполне тянули на Нобелевскую премию, если бы… если бы они не были строго засекречены ФСБ, ибо институт доктора Гринёва давно уже был её закрытым отделом.

Благодаря работам Георгия Николаевича власть получила возможность управлять волей одного человека или группы людей, используя для этого мощные приборы для подавления собственных доминант человека и возбуждения нужных сильным мира сего, другими словами, вкладывать в людей мысли, потребные власти, и формировать незаметно в них новые убеждения.

Благодаря такой обработке ведущих политических деятелей прибалтийских стран несколько лет назад в состав Российской Федерации вернулись Эстония, Литва и Латвия. Возможно, на это решение их подстегнула и полностью арабизированная и исламизированная старушка Европа, где президентом Франции стал Мухаммед Курбан, правнук казнённого иракского диктатора Саддама Хусейна. А затем под российский триколор на правах славянской автономии поспешила и Польша, куда перебрался римский папа.

Предпоследний американский президент благодаря такой обработке сделался настолько пророссийски настроенным человеком, что, после окончания второго срока своего
пребывания в президентском кресле, отбыл в Россию и подал заявление на принятие российского гражданства. При этом он в шутку заметил, что теперь попытается стать
президентом России вместо нынешнего престарелого с выпадающей челюстью и затухающей памятью.

Не миновали Георгия Николаевича и награды, и премии и ласка властной руки. Но мысли его были совсем о другом – о своей главной работе.

Всё, что было им сделано по изменению убеждений и мировоззрения электората, была лишь малая частица наработанного им за прошедшие годы.

Гринёв понимал, что провести завершающий эксперимент по перенесению сознания одного человека в чужой мозг практически невыполним. Найти смертельно больного, который согласится на «переселение» в чужое тело не составляло проблемы, но какой здоровый крепкий молодой человек согласится ради этого опыта пожертвовать собой или, попросту, умереть? Если бы сохранялась смертная казнь, можно было бы использовать тела приговоённых, но…

3.

Вскоре после юбилея и очередного тайного награждения Георгия Николаевича «Орденом за заслуги перед Отчеством» третьей степени, тайного, потому, что кое-кто мог поинтересоваться его никому не известными заслугами, к нему приехал генерал Шляпников, курирующий секретные работы института. Шляпников, как обычно, был в штатском: в джинсах и в неброском сером пиджаке без галстука. Его причастность к службе в органах федеральной службы безопасности выдавало только лицо – серьёзное и многозначительно замкнутое. Был генерал уже немолод и сед.

Ознакомившись с ходом проводимых исследований, Шляпников прошёл в кабинет Гринёва. Похвалив и поздравив учёного с новыми наградами, он вздохнул и сказал:
– Вероятно, скоро и меня направят к тебе, Георгий, на чистку мозгов.
– Что так? – удивился Георгий Николаевич.
– У меня на носу отставка. Я уверен, начальство потребует, чтобы я избавился от некоторых воспоминаний, чтобы ни во сне, ни под страшными пытками не мог вспомнить ни тебя, ни твою лабораторию, ни того, кем я был все эти годы, – ответил генерал ФСБ.

Это было действительно так. Все, кто соприкасался с выполнением наисекретнейших заданий ФСБ проходили в институте Гринёва, многие сами того не подозревая, частичную очистку мозга – удалялись ненужные воспоминания. Возникающие пробелы в сознании человека Георгий Николаевич восполнял вписыванием в них событий, заимствованных у других людей и зафиксированных на крохотных флешках.

– Ну, вас, верно, руководство освободит от этого, – улыбнулся Георгий Николаевич.
– Не уверен, – ответил Шляпников. – Но если дойдёт до этого, ты мне впиши что-нибудь послаще, что-нибудь с красивыми бабами… Да и о себе побеспокойся… – Генерал вздохнул. – Мы ведь с тобой ровесники. Стареем… Ты хоть у нас и гений, но годы, годы… Руководство просило меня намекнуть тебе, чтобы ты побеспокоился о достойном преемнике. Кто тебя может заменить?..

Георгий Николаевич насупился. Слова генерала ему не понравились. Он резко бросил:
– Никто. Так и передай тем, кто наверху: доктора Гринёва заменить некому…
– А ты поищи, пошуруди среди коллег. Тебя же не завтра попросят освободить кресло. Время у тебя есть. А вот у меня… – генерал снова тяжело вздохнул и поднялся с кресла. – Бывай…

Генерал ушёл. Георгий Николаевич взглянул на его, обычно прямую, а нынче старчески ссутулившуюся спину, и подумал, что вот так скоро и его вежливо попросят. Не завтра, не начальство, но старость и немощь…

В эту минуту Георгию Николаевичу в голову пришла дьявольски соблазнительная мысль: а не попробовать ли ему самому переселиться в молодое здоровое тело человека, предварительно подготовив того в свои преемники. Таким образом, в чужом теле он продолжит и свою жизнь, и работу. Время у него было, но в обрез. Ведь непросто из ординарного аспиранта или ассистента в считанные годы сотворить гения, подобного себе.

Да, работа предстояла немалая. Первым её в программе стоял пункт: подбор подходящего преемника. Кроме молодости, здоровья, внешней привлекательности и врачебного диплома у него должны быть подходящий мозг, чтобы избежать неполного переноса своего сознания на новый носитель. Это была бы катастрофа.

Вторым пунктом было: ускоренная подготовка преемника, то есть, быстрое написание диссертации, защита и получение учёной степени, лучше сразу доктора медицинских наук. Значит, работа должна нести в себе элементы серьёзного научного открытия. Для среднего аспиранта практически фантастическая задача. Но только так можно сотворить миф о гениальности своего преемника. На выполнение этого пункта Георгий Николаевич отпустил себе пять лет.

Третий пункт – последний этап, а именно, переселение. Причём это должно произойти в автоматическом режиме. Только таким образом Георгий Николаевич мог скрыть от всех окружающих своё перевоплощение.


(продолжение следует)
http://www.neizvestniy-geniy.ru/cat/literature/fant/1243309.html?author