одиночество

Александр Дзержинский
Полина Любавина

ОДИНОЧЕСТВО
Как тихо. И как одиноко. Тихо и одиноко. Только стучит сердце. Слышите? Тук-тук... Тук тук. Или это не сердце стучит, а идет время. Мое время. Оно идет... Идет неизвестно куда, неизвестно зачем. Идет одиноко. Топ-топ. Топ-топ.... Слышите? Топ-топ-топ-топ. Оно уходит. И с каждым его шагом мой жизненный путь становится короче. Грустно. Тихо, тоскливо. И одиноко.
Знаете ли вы, что такое одиночество? Наверняка знаете. Не одна я такая … счастливая. Вот оно. Тише, тише... Прислушайтесь. Вот оно, одиночество звенит, поет в тишине.
Кто-то сказал, что одиночество, это когда человек остается один. Ночью. Наверное он прав. Потому что ночью оно сгущается, и висит. Тяжелое и тягучее, как кисель. Как туман. Как... Как тоска. Посмотрите! Посмотрите! Оно здесь. Оно живет в этой комнате. За шкафом, в незакрытом ящике стола. Под кроватью. За этой картиной. Везде. Его не видно. Но оно здесь. Рядом. Оно такое. Прячется.
Когда темно его не видно. И кажется, в комнате никого нет. Когда темно. А когда включаешь свет, и видишь этот шкаф, стол, картину на стене. И темную полосу под кроватью, понимаешь, оно здесь. Тогда ты его видишь. Точнее... Ты не видишь его, но оно здесь. Здесь. За этой картиной, за шкафом, под кроватью, в неприкрытом ящике стола. А днем его нет. Или кажется, что его нет. И воздух легче. И легче дышится, легче думается. А потом... Потом наступает ночь. И ты понимаешь. Ты понимаешь, что оно никуда не делось. Оно просто спряталось. И чтобы избавиться от него, прогнать... Или чтобы разделить его с кем-то ты берешь телефон. И тебе говорят, что абонент недоступен. Или вне зоны доступа. И ты звонишь еще кому-то и еще. Но там отвечают,: «Извини. Сегодня никак» я как нибудь обязательно зайду, поболтаем. Когда? Ну, не знаю. Не могу сказать. Дел очень много». И ты думаешь, о каких делах может идти речь, когда ты так одиноко. Когда рядом с тобой нет никого. НИКОГО! Какое страшное слово. Никого. Нет. Рядом. Только одно. Одиночество прячется где-то.
И непонятно почему оно прячется. Ведь одиночество никого не боится. Одиночество никуда не уходит, если вдруг к тебе все-же придут друзья. Оно всегда остается здесь. Оно никуда не уходит, если приходят ваши друзья. Вы сидите, болтаете с ними. И вдруг понимаете, что там, за картиной, что висит на стене оно ждет когда наступит его час. Ждет когда все уйдут и я останусь одна. И я болтаю, смеюсь, улыбаюсь друзьям. А потом вдруг вижу, как оно, это проклятое одиночество смотрит на меня из под дивана. Оно ждет, когда гости уйдут. И тогда … Тогда оно вылезет, выплывет, растечется по всей комнате. Навалится, и … И перехватит горло, начнет душить. И станет так плохо. Так одиноко, так грустно. Так.... Так холодно! И слезы навернутся на глаза. Холодно и одиноко. Одиноко и холодно. Холодно, холодно, холодно.
Холодно.
Луна упала на пол.
Тени от углов застыли снова.
Поздно прятать острый коготь в лапе.
Поздно ждать несказанного слова.
Нужно спать.
И в ночи раствориться.
Тишину не трогать задохнувшись.
И неважно что мне будет сниться.
Важно то, чем буду я проснувшись.
Слышите? За окном идет дождь. И в каждой его капле живет одиночество. Потому что дождь, он как люди. Как человечество. Много-много капель. И каждая капля одинока. И живет она совсем недолго. Совсем не долго. Пока падает с неба. А потом, когда падает, она превращается в лужу. В ручей. В мутный поток. И капли больше нет. Капли как люди. Они живут только пока одиноки. А значит они одиноки всегда.
Открываешь окно, и кажется, что ты уже не одна. В комнату влетают звуки. Звуки дождя, звуки трамвая, звуки автомобилей. Звуки города.
И эти звуки наполняют комнату. И кажется, одиночеству больше нет здесь места. Подходишь к зеркалу и видишь свое лицо. Свои глаза. И в этих глазах... Одиночество. Оно никуда не делось. Никуда не исчезло. Просто ушло туда, в глубь меня. И мне страшно.
Мне страшно. Потому что одиночество уже не под кроватью, не за картиной. Оно здесь. Во мне. В моих глазах. И я моргаю быстро-быстро и сильно-сильно. Улыбаюсь, чтобы прогнать его. И, кажется мне это удается. Глаза. Они светятся. Все хорошо. Все хорошо, говорю я себе. Беру плащ, и вот так его, вот так, чтобы выгнать из него...
И выхожу на улицу. И там полно людей. Самых разных людей. Они спешат по своим делам. Пьют кофе, или пиво в уличных ресторанчиках. Некоторые из них встречаются со мной взглядом, улыбаются мне. И кажется я свободна! Но вдруг, где-то там, за моей спиной, в зеркальной витрине я вижу. Вижу мое одиночество. Оно бредет за мной как шпион, поглядывая время от времени в мою сторону. И от него не убежать. Не скрыться. Оно идет, оно встречается с сотнями, с тысячами других одиночеств, бредущих за своими хозяевами. Кивает им головой, здоровается, улыбается. И я вижу, что оно так-же одиноко как я. Так же одиноко.
А еще я вижу. Нет я не вижу, я понимаю... Или скорее, догадываюсь, что у него, у моего одиночества, которое тенью следует за мной, есть свое одиночество. И оно... Оно тихо, незаметно следует за ним. А у того тоже... И мне опять становится страшно. Становится страшно в этом мутном потоке одиночества. А потом... Потом мне становится их... жалко. И на какое-то время я вдруг ощущаю себя не одинокой, в компании этих одиночеств. Незаметных, ненужных, невидимых, потерянных. И я ощущаю свое превосходство перед ними. Ведь это я иду по городу. Потому что так решила. А они, вместо того, чтобы сидеть дома, и наслаждаться тишиной. Вместо того, чтобы звенеть, петь в этой тишине, вынуждены идти за мной как тени. Мое одиночество так одиноко! Оно идет за мной, словно усталый, старый пес. Идет как на привязи. По городу, по грязному асфальту, по лужам. И мне вдруг так захотелось взять его, как пса на руки. Взять, приласкать, ткнуться носом в его холодный мокрый нос. И я возвращаюсь домой.
И я закрываю окна. И слушаю, как звенит тишина. Как поет в звенящей тишине одиночество.
А вообще, я очень хотела бы, чтобы у меня была собака. Собака или кошка. Нет лучше собака. Хотя кошка тоже здорово. Я бы села на кровать, взяла ее на руки и прижала к себе. И спросила, ну как дела, Мурка? И погладила бы ее. И почесала ей шейку. И она мурлыкала бы мне что-то. И я... И я тоже мурлыкала бы ей в ответ. Мы, люди, не понимаем о чем мурлычат кошки. Может быть они рассказывают о своей жизни. Может быть, они рассказывают сказки. А может быть... Может быть кошки мурлычат нам о том, как они одиноки. Поэтому, может быть даже хорошо, что мы не понимаем о чем они мурлычат.Потому что слова … Слова это всего-лишь слова. Их можно сказать и забыть. Словами можно сказать неправду. А когда мурлычет кошка, она не врет. Я точно знаю. И я мурлыкала бы, если-б, кто-то, какой-то дорогой мне и близкий человек, гладил бы меня по голове, гладил бы мои плечи. Провел бы горячей рукой по спине. Я мурлыкала бы. Мурлыкала как кошка. В этом мы похожи.

Но я больше хочу собаку. Собака она честная. Она не скрывает своих чувств. Она... А еще можно выгуливать ее на поводке, или просто идти по улице, где полно одиноких людей. По парку, где одиноко стоят деревья. А она будет бежать за тобой. Она будет всюду следовать за тобой. Как одиночество. А я буду кормить ее печеньем, и собачьим кормом. Я буду смотреть в ее умные глаза, и разговаривать с ней, как с человеком. И гладить. И играть с ней. И трепать за загривок. И чесать за ушком. И тогда одиночество сдохнет от зависти. Потому что его никто не приласкает. С ним никто не будет играть, не накормит его. Не потреплет за загривок и никто... никто-никто не скажет ему дай лапу. И сколько бы одиночество не вертело хвостом, оно никогда не будет другом. Хотя... Хотя иногда мне кажется, что я его люблю. Люблю, как люблю я дождь за окном. Как люблю длинные скучные фильмы. Оно всегда рядом, оно не мешает. И оно поет. Слышите, как поет одиночество?
И все же, иногда так хочется ласки и любви. Хоть чуточку, хоть глоток. Хоть... Раньше у меня были родители. Они, слава Богу и сейчас есть. И тогда, и сейчас, они меня любят и любили. И знаю, будут любить. Как буду любить их я. Но давно уже мама не расчесывала мне косы, напевая грустную песню. Да и кос уже нет. Давно. Не погладит по голове. И я уже не могу, как прежде ткнувшись лицом в ее грудь, тихо, не о чем, мечтать и плакать. И отец больше не покачает меня на ноге, не подоткнет одеялко. Не будет рассказывать на ночь сказки. Папа . Он рассказывал мне замечательные сказки. Наверное он сам сочинял их. Замечательные, добрые. Где я? Где я, та маленькая, ласковая, добрая девочка? Виновато во всем время. Оно идет. Оно проходит. И я меняюсь. Я стала взрослее и умнее. И с каждым годом становлюсь все взрослее... И все более одинокой.
Почему-то так хочется плакать. Вот здесь, вот здесь все сжало в груди. И стоит комом в горле. Это все оно. Одиночество. И опять хочется туда, к людям, в город. Хоть и понимаю... Понимаю... От одиночества не убежать
Холодно. Холодно и одиноко. Без любви.