Туманный берег. Часть 5

Несмотря на то, что рабочий день подходил к концу, на улице было по-прежнему светло. Лергов и Лужко, разочарованные тем, что потратили день впустую, медленно шли за Самойловым, который за всё это время не проронил ни слова.
Александр, желая выплеснуть всё своё негодование, проговорил вслух:
- Говорили же - ещё три года назад всех допросили, - полицейский говорил как бы невзначай, однако так чётко, чтобы его услышал Юрий.
- Скажите, Александр, - обращался к нему Самойлов, - с кем Вы проводили допрос три года назад?
- Со Львом Александровичем, - отвечал рассерженный юноша.
- Старший лейтенант у вас - человек серьёзный, - задумчиво проговаривал Юрий, закуривая, - однако молодой слишком. Ознакомившись с показаниями родителей и одноклассников погибших, не трудно догадаться, что с незнакомцами убитые почти что не контактировали. Пытались держаться только знакомых - одноклассников, учителей, родителей.
- Хотите сказать, что убийца среди них? - Поинтересовался Лергов.
- Да не может этого быть! - Вновь не сдержался Лужко. - Мы всех их опросили - никто не подходит под портрет убийцы. А Даша, между прочим, была в близких отношениях с Бабуриным, которого ещё год назад совершенно не знала! Рушится Ваша теория.
Лергов шикнул на Александра, чтобы тот соблюдал субординацию.
- Бабурин был подельником Бешенцева, - отвечал Юрий, - так они и сошлись. А что касается портрета убийцы - Мотков, Бешенцев и Бабурин были похожи на тех, кто продавал наркотики, Виталий Константинович был похож на хладнокровного убийцу, Климент Альбертович был похож на наркобарона? Вы давно должны были понять, что в нашем деле - каждый подозреваемый!
- Так жить - врагу не пожелаешь! - Гневно отвечал Лужко. - На Льва посмотрите - тот тоже теперь во всех врага видит.
- Ты чего сегодня такой буйный? - Непонимающе спрашивал Виктор. - Успокойся, Саша! Будто бы первый день работаешь.
- Каждый переживает нашу работу по-разному, - меланхолично говорил Самойлов. - На сегодня всё - отдыхайте!
Самойлов, бросив бычок, зашёл в полицейский участок и направился прямиком в кабинет Льва.
В это время старший лейтенант, который провёл весь день за столом, заканчивал разбирать бумаги. Перед ним возвышались три стопки: в первой лежало всё, что было связано с наркоторговлей в городе; вторая была связана с делами об убийствах подростков и другими похожими делами; к третьей относились другие случае, которые так или иначе были связаны со всем, что происходило в Купанском за последние три года.
Дверь кабинета распахнулась, и в комнату вошёл уставший Самойлов, который был удивлён видеть тут Льва.
- Признаюсь, - заговорил Юрий, - мало кто так оперативно берётся за бумажную работу.
- Я ещё слишком молод, чтобы так относится к работе, - отвечал сосредоточенный старший лейтенант.
Юрий ослабил галстук, положил фуражку на стол и, печально смотря на Льва, спросил:
- Есть, что выпить?
Лев медленно поднял взгляд и вопросительно посмотрел на майора.
- Знаю, - продолжал Самойлов, - на прошлой недели тут творился настоящий ад! В нашем деле было много молодых сотрудников, которые замыкались в себе, понимаешь? Они считали, что только по их вине не удалось вовремя спасти человека. М вот они сидели днями и ночами - в лютом момент были готовы сорваться с места, чтобы предотвратить преступление. А в конечном итоге, либо спивались, либо с ума сходили.
- Уверяю Вас, товарищ майор - я не такой, - томно произнёс Лев и вновь перенёс взгляд на бумаги.
- Рабочий день закончился, так что можешь обращаться ко мне по имени. Можешь по имени отчеству, если стесняешься.
А говорю я тебе это за тем, что не хочу потерять молодого сотрудника! Так что настала пора нас познакомиться, как коллегам. Последние три дня были слишком напряжёнными, так что не мешало бы расслабится. С бумагами разберёмся завтра.
Лев закрыл папку, отложил её в сторону, достал из полки стала бутылку коньяка и рюмку и подвинул их к краю стола. Сам же, поставив локти на стол, опустил голову на руки и тяжело вздохнул.
Самойлов налил себе немного коньяка, понюхал содержимое и немного отпил. Затем, облокотившись на стол, посмотрел в окно.
- Всё-таки, красиво у вас здесь, - меланхолично продолжал Юрий. - Поэтому в таких местах совершенно обычные преступления кажутся … более мрачными.
- Думаю, любой город стоял бы на ушах после всего, что случилось здесь, - отвечал Лев.
- Ошибаешься, Лев. В больших городах жизнь течёт так быстро, что большинству в принципе всё равно, что происходит у соседей. Некоторые даже не знают, кто их соседи!
- Не думаю, что Вы не узнали, если бы Ваша соседка продала дочь директору-маньяку, чтобы слышать только лесть об её достижениях и успехах в учёбе!
- Бывало, что родители продавали своих детей и за меньшее, - голос Юрия стал томным. - А бывало, что и вовсе бросали на улице потому, что всё равно было. Не стоит недооценивать жестокость и хладнокровие людей. Эта … как её звали … Громова Вероника Игоревна - слышал, местные о ней отзывались далеко не лучшим образом. Отец - алкоголик, поднимающий руку на жену и дочь, бывший военный, пойманный на краже инвентаря; мать - безработная алкоголичка, даже школу не закончила; вышла замуж за полицейского, е которым в провинциях и так относятся не лучшим образом, так и он поднимал руку на жену и дочь. Было у неё немало знакомых, на сколько я понял, среди мужского пола, потому ещё с подросткового возраста за ней закрепилась репутация «девушки по вызову». А потом ещё и дочь родилась с отклонениями. Сложно представить, что было с психикой этой женщины!
- Оправдываете её? - Спросил старший лейтенант.
В голосе Льва, как показалось Самойлову, было нечто, вроде надежды. Несмотря на то, с каким презрением говорил о ней старший лейтенант, кажется, он не мог ненавидеть эту женщину.
Поняв это, майор на секунду замолчал, смотря на Льва, который так и не поднял голову, а затем продолжил:
- Со временем, какие бы преступления не совершал человек, и кем бы он не оказывался, перестаёшь думать о его мотивах и причинах преступления! Некоторых ведёт жажда наживы, другие пытаются компенсировать тяжёлое детство, третьи - просто дураки. Но попадаются и те, от чьих поступках кровь стынет в жилах! И ты никогда не поймёшь, что сделало их такими.
В прочем, тебе и не надо это понимать. Главное - довить их, и защищать людей. Всё остальное - мусор, который сводит с ума.
- Мне уже это говорили, - печально улыбнувшись, отвечал старший лейтенант. - Уже начинаю подумывать о том, что уйти. Ошибался отец - не для меня эта работа!
Юрий Самойлов, лихом запрокинув стакан, сел за стол, налил себе второй раз и, тяжело вздохнув, заговорил:
- Я знаком с Вабелем несколько лет. Он - хороший следователь, только очень импульсивный, сразу бросается в гущу событий, не до конца понимая, что происходит. Он, как и многие молодые, думают, что наша работа - как в фильмах: ездить с места на место, охотится за криминальными гениями, постоянные перестрелки. А наша работа - перед тобой, - Юрий Самойлов постучал ладонью по документам. - Бумажки заполнять. Да и гоняемся мы не за Мориарти, а за швалью всякой. Короче говоря, наша работа, как и жизнь - очень прозаичны. И чем раньше ты это поймёшь, Лев, тем легче будет работать.
Ладно, хватит с тебя на сегодня. Иди домой! Я тут сам закончу.
Лев продолжал сидеть ещё несколько секунд, будто бы желая продолжить разговор. Но, в конечном итоге, разочарованно покачала головой, встал со стола, снял с вешалки пальто и напоследок сухо сказал:
- Доброй ночи.
Как только дверь кабинета захлопнулась, Самойлов тяжело выдохнул, опрокинул второй стакан коньяка и, пересев на место Льва, налил третий стакан.

***

Самойлов налил себе немного коньяка, понюхал содержимое и немного отпил. Затем, облокотившись на стол, посмотрел в окно.
- Всё-таки, красиво у вас здесь, - меланхолично продолжал Юрий. - Поэтому в таких местах совершенно обычные преступления кажутся … более мрачными.
- Думаю, любой город стоял бы на ушах после всего, что случилось здесь, - отвечал Лев.
- Ошибаешься, Лев. В больших городах жизнь течёт так быстро, что большинству в принципе всё равно, что происходит у соседей. Некоторые даже не знают, кто их соседи!
- Не думаю, что Вы не узнали, если бы Ваша соседка продала дочь директору-маньяку, чтобы слышать только лесть об её достижениях и успехах в учёбе!
- Бывало, что родители продавали своих детей и за меньшее, - голос Юрия стал томным. - А бывало, что и вовсе бросали на улице потому, что всё равно было. Не стоит недооценивать жестокость и хладнокровие людей. Эта … как её звали … Громова Вероника Игоревна - слышал, местные о ней отзывались далеко не лучшим образом. Отец - алкоголик, поднимающий руку на жену и дочь, бывший военный, пойманный на краже инвентаря; мать - безработная алкоголичка, даже школу не закончила; вышла замуж за полицейского, е которым в провинциях итак относятся не лучшим образом, так и он поднимал руку на жену и дочь. Было у неё немало знакомых, на сколько я понял, среди мужского пола, потому ещё с подросткового возраста за ней закрепилась репутация «девушки по вызову». А потом ещё и дочь родилась с отклонениями. Сложно представить, что было с психикой этой женщины!
- Оправдываете её? - Спросил старший лейтенант.
В голосе Льва, как показалось Самойлову, было нечто, вроде надежды. Несмотря на то, с каким презрением говорил о ней старший лейтенант, кажется, он не мог ненавидеть эту женщину.
Поняв это, майор на секунду замолчал, смотря на Льва, который так и не поднял голову, а затем продолжил:
- Со временем, какие бы преступления не совершал человек, и кем бы он не оказывался, перестаёшь думать о его мотивах и причинах преступления! Некоторых ведёт жажда наживы, другие пытаются компенсировать тяжёлое детство, третьи - просто дураки. Но попадаются и те, от чьих поступках кровь стынет в жилах! И ты никогда не поймёшь, что сделало их такими.
В прочем, тебе и не надо это понимать. Главное - довить их, и защищать людей. Всё остальное - мусор, который сводит с ума.
- Мне уже это говорили, - печально улыбнувшись, отвечал старший лейтенант. - Уже начинаю подумывать о том, что уйти. Ошибался отец - не для меня эта работа!
Юрий Самойлов, лихом запрокинув стакан, сел за стол, налил себе второй раз и, тяжело вздохнув, заговорил:
- Я знаком с Вабелем несколько лет. Он - хороший следователь, только очень импульсивный, сразу бросается в гущу событий, не до конца понимая, что происходит. Он, как и многие молодые, думают, что наша работа - как в фильмах: ездить с места на место, охотится за криминальными гениями, постоянные перестрелки. А наша работа - перед тобой, - Юрий Самойлов постучал ладонью по документам. - Бумажки заполнять. Да и гоняемся мы не за Мориарти, а за швалью всякой. Короче говоря, наша работа, как и жизнь - очень прозаичны. И чем раньше ты это поймёшь, Лев, тем легче будет работать.
Ладно, хватит с тебя на сегодня. Иди домой! Я тут сам закончу.
Лев продолжал сидеть ещё несколько секунд, будто бы желая продолжить разговор. Но, в конечном итоге, разочарованно покачала головой, встал со стола, снял с вешалки пальто и напоследок сухо сказал:
- Доброй ночи.
Как только дверь кабинета захлопнулась, Самойлов тяжело выдохнул, опрокинул второй стакан коньяка и, пересев на место Льва, налил третий стакан.

***

Фёдор вернулся домой и услышал оживлённый разговор родителей. Удивлённый тому, что он пришёл позже них, юноша заглянул на кухню и поздоровался:
- Чего это вы так рано? - Спросил Фёдор.
- А ты чего так поздно? - Ответ спросила Наталья Дмитриевна.
- Да я так - гулял просто.
- А к экзаменам кто будет готовится?
Не желая вновь слышать перепалку сына и жены на счёт учёбы, Вадим Сергеевич, оторвавшийся от готовки, заговорил серьёзным тоном:
- Успеете ещё покричать, а сейчас есть важный разговор!
Фёдор слегка напрягся. Поставив рюкзак возле себя на пол, юноша прислонился к стенке и слушал отца. Судмедэксперт в свою очередь, проникновенным взглядом смотря на сына, говорил:
- Федь, с завтрашнего дня у нас в городе вводится комендантский час. В город приедет несколько полицейских из ближайших деревень, и поверь они шутить не будут - если поймают, на всю ночь посадят, так ещё и штраф заставят платить. В общем, в ближайшее время, будь добр обойтись без долгих гуляний. Утром в школу, вечером домой!
- Почему вводят комендантский час? - Удивился юноша. - Мне казалось, вы всех поймали…
- Это сейчас неважно, - махнул рукой Вадим Сергеевич. - Ты лучше делать то, что я сказал, и никаких проблем не будет.
- Конечно - что ещё можно было услышать, - тяжело вздохнув, проговорил юноша.
- Я бы не говорил это, если бы ты слушал! - Отвечал раздражённый судмедэксперт.
- Да мне теперь и шага нельзя сделать без разрешения, - говорил Фёдор, как бы бормоча себе под нос, и быстрым шагом решил покинуть кухню, чтобы не слушать ругани отца.
- И так всегда, - разочаровано покачала головой Вадим Сергеевич. - Что ему не скажи, всё переводить ссору и скандал!
Наталья посмотрела на мужа сочувственным взглядом, а тот в ответ гневно шмыгнул носом и, подобно сыну, пробормотал:
- То же мне: сначала не слушаются - считают себя взрослыми, а потом решай за них все проблемы!
Наталья Дмитриевна, ничего не отвечая мужу, продолжила нарезать салат, понимая, что сейчас им всем нужно оставить друг друга в покое.

***

Солнце окончательно скрылось за горизонтом. Беспросветная мгла окутала лес. Перевязав раны вещами убитой им парочки, Лихо сидело на земле, вглядываясь в ночное небо. Тихий вечерний ветерок, треск колышущихся веток, отдалённый лай собак - этот вечер казался чудищу самым тихим и спокойным за последние несколько лет.
Наслаждаясь тишиной, Лихо прикрыло глаза и предалось сну. Множественные ранение, несколько дней беспрерывного пути и измыливающий голод подействовали, как сильнейшее снотворное.
Лихо стояло посреди океана. Волны слегка били по ногам чудища, но оно не проваливалось под воду. А над головой зияло алое небо. Больше здесь ничего не было - ни деревца, ни домика, ни человека. Оглушающая пустота и единение с прекрасным, чистым миром - о большем гигант не мог и мечтать.
- Почему ты ушёл? - Раздался слабый голос, который эхом разнёсся по всей пустоте.
Лихо обернулось и увидело позади себя старика. Лицо его было закрыто капюшоном, руки скручены у самой груди, а всё тело дрожало.
- Ты оставил меня, дитя. Вернись. Вернись ко мне! Мы должны закончить ритуал!
Лихо в панике завыло, схватилось за голову и начало тополь ногой по воде.
- Тогда я найду другого, - леденящим сердце голосом говорил старик.
Всё тело Лихо передёрнуло, и оно проснулось, всё также громко завывая. Под ногами вновь была земля, а над головой синее небо.
Однако гигант уже не чувствовал ни безопасности, ни спокойствия - в панике оглядевшись по сторонам, Лихо вскочило на ноги и, хромая, быстрым шагом направилось дальше в чашу леса.