Под небом чистым, голубым
На среднерусской половине
Стою пред храмом золотым.
Его предвидел князь Владимир.
Крещён не здесь, но сам не свой,
Поклонный жест чиню святыни.
И с непокрытой головой
Вхожу под свод белёный ныне.
В иконах древних ясный взгляд,
Меня разит – шептать боюсь.
Хоралов душу щиплет лад,
И я молю, и я молюсь…
Дай, Боже, нам себе не лгать.
Не припадать к ногам кумиров,
Скупых оков не надевать,
И не упасть, чтоб править Миром!
Дай бедным тёплое жильё.
Больным во здравие надежду.
Селянам спелое зерно,
А городам расти как прежде!
Пусть сын отслужит до конца,
И не придёт домой калекой.
Дай Бог не снять с руки кольца,
Прожить как надо – человеком!
***
В непроглядную ночь, в россыпь звёздного ситца
Прячет тоненький серп молодая луна.
Липкий сок молочая в складки платья сочится
Запах смятой травы опьяняет волна.
Я в болотных глазах вязну стрелянной птицей
И взлететь не могу, и кричать не могу.
Мне и ночью нет сна, мне и утром не спиться
Гнусь как тополь один на крутом берегу.
Все слова не нужны, я обмяк в её ласках.
Задыхаюсь от губ и от трепетных рук.
Может, я не люблю, может, всё это сказка,
Может утром проснусь, озираясь вокруг.
Тайну эту хранит млечный воздух туманов
От всевидящих глаз поселковых сорок.
Со свиданья, как тень в пыльных, рослых бурьянах,
По задворкам скольжу вдалеке от дорог.
Не добудится мать ни какой своей силой
И меня уже нет когда снова придёт.
"Ни помощник он ей, снова тешится с милой" -
За спиною меня укоряет народ.
А под вечер опять в море жёлтой сурепки
Я на крыльях лечу к милым, влажным губам.
И немею от фраз юной дерзкой кокетки
С нею вместе лечу к новым вольным ветрам.