«Подробности письмом», или как шифровалась фамилия Распутина

«Подробности письмом», или как шифровалась фамилия Распутина

Из цикла «Первое покушение на убийство Григория Распутина. Взгляд современного юриста
Олег Яненагорский, член Союза писателей России. 1 мая 2024 г.

Мне нравиться читать исторические документы. Во-первых, это познавательно. Во-вторых, иногда видно, что за 100-150 лет ничего не изменилось. Все также прокуроры «сурово спрашивают» со следователей «почему это не сделано» и «почему это сделано поздно»? А вышестоящие прокуроры вопрошают нижестоящих «А почему…»? Следователи оправдываться и пишут, что не поступили ответы на поручения о проведении следственных версий из других городов. Обычная служебная переписка по уголовным делам. Но иногда какой-то штрих в документе привлекает особое внимание и начинаешь задумываться- «А почему так было»?
Листаю на экране домашнего компьютера архивное уголовное дело о покушении мещанки г. Сызрани Хионии Гусевой на крестьянина села Покровское Тюменского уезда Тобольской губернии. Конечно, можно сказать, что дело простое – ну, ударила баба ножом мужику в живот… Вины не отрицает – сожалеет, что не убила…
Однако в материалах дела мелькают населенные пункты, находящиеся за рубежом в тысячах километров от Тобольска, Омска, Тюмени и с. Покровское – столица Дании город Копенгаген и столица Норвегии г. Христиания. Это тюменский следователь докладывает тобольскому прокурору результаты розыска сбежавшего за границу Сергея Труфанова (он же – монах-расстрига Илиодор).
Читаю телеграмму, посланную тюменским следователем Амельченко тобольскому окружному прокурору 30 декабря 1914 г. Короткий карандашный текст – десять слов, и это тоже отмечено в телеграмме.
К слову – не знаю, как сейчас, но в годы моей следственно-прокурорской молодости бланки телеграмм выглядели почти также как перед Первой мировой войной. Надо будет посмотреть, как сейчас выглядят телеграфные бланки? А вообще-то в век электронной почты, сотовых телефонов и общедоступных мессенджеров обычные люди еще посылают телеграммы?
Рукописный текст от имени следователя очень короткий: «Дело Гусевой направлено 28 декабря Подробности письмом Амельченко» Куда направлено – не указано. Отправитель и получатель телеграммы и так знают куда ушло дело. Мне понятно, что это следователь доложил надзирающему прокурору о выполнении указаний.
В нижней части телеграммы уже другой рукой и более «жирным» карандашом, текст от 31 декабря 1914 г. «Омск Прокурору Дело - (одно нечеткое слово, которое я разобрал как «Распутин») -направлено следователем товарищу прокурора».
Обычная телеграмма - тобольский прокурор извещает вышестоящего омского прокурора о том, что следователь выслал дело заместителю прокурора. На мой взгляд ничего особо интересного не было бы… Но, как известно «дьявол в деталях». Смотрю на оборотную сторону телеграммы и вижу группу букв и цифр:
Рас пут ин а
490 849 113 124
И возникает у меня закономерный вопрос: «А почему в телеграфной переписке по уголовному делу надо было шифровать фамилию потерпевшего»? И почему «дело Гусевой» называется «делом Распутина»? До сегодняшнего дня дело принято называть не по фамилии потерпевшего (или потерпевших), а по фамилии основного обвиняемого…