Новости

Книги Астрид Лингдрен были популярны у советских родителей и остаются популярны у российских. В детстве они читаются так легко, что, если что-то успело удивить – тут же и из головы вылетело. Ведь надо успеть следить за сюжетом! И только взрослые начинают замечать то, чего не видели в детстве.

Малыш и Карлсон, который живёт на крыше

Дети видят в книге только весёлые проделки, многие взрослые – токсичное использование летающим человечком своего друга Малыша. Но кое-кто из взрослых замечает, что отношения Малыша и Карлсона эволюционируют, как эволюционирует и отношение Малыша к выходкам друга. Малыш всё реже поддерживает самые безумные забавы Карлсона и всё чаще готов искать способ исправить вред от них, так что истории раз за разом заканчиваются хэппиэндом. Он начинает замечать, что Карлсон – хвастлив и часто эгоистичен. Но… прощает его, как старший прощает младшего. В общем, Малыш на глазах перерастает своего шкодника-друга.

Из-за этого появилась целая теория, что Карлсон Малышу только кажется, он – воплощение его ребячливой, проказливой стороны натуры. Кто нашалил? Карлсон, который живёт на крыше. И со временем мальчик Сванте Свантессон учится укрощать своего друга, исправлять ситуацию и всё равно любить его, как любят часть себя. Правда, в эту теорию не вписывается тот факт, что родители и многие другие взрослые хоть раз, да видят Карлсона вживую.

Современные взрослые в шутку называют Карлсона «киборгом» за вживлённый в него моторчик с пропеллером, но для детей прошлого – что очевидно, если читать много скандинавских сказок – Карлсон был скорее чем-то вроде маленького тролля. Не только в том смысле, который можно вложить, думая о его проказах, но, в первую очередь, в фольклорном, нечто вроде чертёнка. В этом свете очень забавно выглядит рассказ Карлсона об отдыхе у бабушки. У шведов, как и у русских, есть свои чёртовы бабушки, и к ним можно отправиться. Кстати, нечеловеческая природа Карлсона объясняет и его поведение.

Ещё одна необычная деталь – у Карлсона нет имени и, возможно, фамилии. Ведь слово «Карлсон» означает просто «сын Карла», то есть может быть и отчеством. Его домик на крыше вполне похож на жилища троллей на вершинах скал, куда очень трудно вскарабкаться. Среди скандинавских троллей, кстати, есть и летающие! Правда, пропеллер – это уже чистая выдумка писательницы.

Семью Малыша не назовёшь бедной. У каждого ребёнка есть своя комната, у родителей – отдельная спальня, и к этому всему ещё гостиная (где четырнадцатилетняя сестра Бетан целуется со своими мальчиками). Едят Свантесоны серебряными приборами и, когда взрослым надо отдохнуть, могут позволить себе нанять домработницу. Сам Малыш не так одинок, как многим кажется – у него есть два постоянных друга, мальчик Кристер и девочка Гунилла. На Гунилле Малыш подумывает жениться, когда они вырастут.

Несмотря на то, что Карлсон постоянно всё портит и всем досаждает, у него есть своеобразное чувство справедливости, только очень детское. Там, где он что-то возьмёт или напакостит, он оставляет монетку. Поскольку ценности денег он не знает совершенно, то его не смущает, что это мелкая по стоимости монетка в 5 эре. Кстати, некоторые его проказы напрямую связаны со стремлением восстановить справедливость. Он подшучивает над родителями, оставившими дома младенца без присмотра, пугает жуликов и досаждает слишком жестокой с Малышом домоправительнице.

Пеппи Длинныйчулок

Многие считают, что к племени троллей принадлежит и Пеппи Длинныйчулок. Это объяснило бы нечеловеческую силу её и её отца, а также привычное для троллей богатство, накопленное, в основном, в золотых монетах. Правда, дети троллей обычно в сказках описываются как ужасно некрасивые – но в середине века слишком конопатых детей, какой и была Пеппи по книге, в Европе, даже в Швеции, как раз и считали смешными и некрасивыми. Можно было даже не добавлять других деталей, чтобы делать внешность Пеппи неконценциональной, но она и одевается как представитель нечеловеческой расы – в сказках у них часто наблюдаются странности в одежде. У Пеппи только одно платье, из разноцветных лоскутов, то есть как бы полностью состоящее из заплаток, непарные чулки и необыкновенно большие туфли. А ещё она, конечно, странно себя ведёт (часто делает что-то «наоборот» в самом буквально смысле) и необычными способами восстанавливает справедливость – опять же, как потусторонние существа в народных скандинавских сказках.

Как и Карлсон, она постоянно несёт околесицу, сочиняя небылицы на ходу и подстраивая под себя реальность (как с лимонадным деревом). Только Карлсон эгоистичен, а Пеппи – потрясающе добродушна и альтруистична. Но точно так же не понимает, зачем надо жить по человеческим правилам. Например, ходить в школу.

Взрослый читатель обратит внимание на то, что ненадолго снова появившийся в жизни дочери отец, капитан Эфраим, играет с детьми практически голый – в травяной юбочке без исподнего. Более неподобающего вида для возни с детьми, особенно если учесть, что все активно двигаются и физически взаимодействуют, и представить трудно. Но шведы немного спокойнее россиян относятся к наготе. Хотя в целом такие игры голышом не приветствуются, само обнажённое тело не считается непременно оголённым ради разврата – в таком виде многие традиционно, например, купаются на природе летом, не смущаясь наблюдателей. Неудивительно, что дети, играющие с капитаном, находят его вид смешным, не соответствующим солидной должности, а не смущающим и пугающим.

Пеппи очень не хочет взрослеть и в одной из сцен в книге дети видят, как она принимают таблетку от взросления, а затем ложится спать. Многим взрослым сцена кажется пугающей – она похожа на суицид. Но Линдгрен терпеть не могла взрослые намёки в детских текстах, так что перед нами, скорее всего, очередная выдумка Пеппи, вроде лимонадного дерева (в которое она сама подкладывает лимонад).

Рони, дочь разбойника

Экранизация этой книги японским мультипликатором Горо Миядзаки вызвала новую волну интереса к ней. В отличие от практически всех других книг Линдгрен, действие этой сказки происходит в Средние Века. Два единственных ребёнка на две разбойничьи шайки решают быть друг другу братом и сестрой, несмотря на то, что их родители враждуют. Это девочка Рони и мальчик Бирк.

Взрослый читатель будет очень озадачен, поняв, что жена атамана Маттиса Ловиса – слишком хороших манер, чтобы думать, что она родилась и выросла в разбойничьей шайке. Сманил ли Маттис её из деревни или дворянского замка? Или, быть может, она досталась ему как трофей, когда он грабил проходящих мимо богачей? Впрочем, и Ундис, судя по тому, как она воспитала Бирка, в разбойничьей шайке – пришлая.

Возможно, разгадки скрываются в именах этой женщины. Хотя имя «Ловиса» – модификация имени «Луиза», оно напоминает французское слово «волчица», и поёт дочери Ловиса странную охранительную колыбельную под названием «Волчья песнь». В то же время имя Ундис похоже на слово «ундина» – так называют разновидность нимфы или русалки, которая, кстати, способна родить ребёнка от человека.

Обе родили очень необычных детей (как бывает с потусторонними существами, зачавшими от земных мужчин). Рони похожа на маленькую друду, и вряд ли только потому, что её отец, как и друды, черноволос и кудряв – в ней просто чувствуется что-то «лесное», нечеловеческое. Бирк оказывается способен противостоять зову существ из тумана и благодаря этому спасается сам и спасает Рони. В какой-то момент оба они, как в сказках о детях фей и нимф, сбегают из дома в дикий мир. Удивительно ли, что именно им в конце концов достаётся гора серебра, которую Лысый Пер когда-то получил от спасённого серого гнома и которой он, человек, похоже, не осмелился воспользоваться?

Источник: https://kulturologia.ru/blogs/041220/48347/