Портрет Даниила Хармса.

Портрет Даниила Хармса.
Жил-был у меня портрет. И как это уже понятно из всего предыдущего, был он ни кем иным, как портретом писателя и поэта Даниила Ивановича Ювачова-Хармса. Или, может быть, ни ЧЕМ иным? Нет, всё же ни КЕМ. Больно он вёл себя как-то НЕПОРТРЕТНО. Живостью отличался от большинства других портретов, можно даже сказать вольностью. А то и капризностью. Другие - ну рожу там скорчат страшную, подмигнут неожиданно (особенно когда их не очень видят), зевнут в крайнем случае..
А этот - что не по нём - так сразу к стенке. То есть не окружающих к стенке, как вы уже поняли, таких портретов я у себя не вешаю.
И суицид не разводил, этого тоже за ним не водилось, хотя старушки, в общем-то, из окон вываливались... СЕБЯ он к стене отворачивал! И рубашку портретную всю в трещинах и разводах немыслимых начинал всем выказывать. Дескать, вот он, мой портрет для вас настоящий. А я отдохну пока...
Ну, да и не мешает. Отдохни, чего там, и мы отдохнём тоже...

...когда после очередного моего ляпа с треском развернулся к стене, пустив при этом тоненькую струйку пыли, на обратной его стороне я обнаружил какие-то новые разводы. Вместо обычных рож, то ли людских, то ли звериных на этот раз на ней определённо вырисовывалась большая изогнутая в разные стороны дуля. Эк тебя повело сегодня, - подумал я огорчённо... И что же я тут нагородил?
Новое неожиданное соображение повернуло вдруг мои мысли в ином направлении. Зачем он так изводит-то себя? Стену не жалко, перевесить можно, а вот всё новые и новые трещины на рубашке и самом портрете начали внушать мне большие опасения. Так ведь и истереться можно...В пыль, прах и труху полную. Главное, что и преценденты в истории были. Ох, как мне это соображение не понравилось, так не понравилось, - я и про свой опус злополучный забыл. Стал портрет со всех сторон изучать да рассматривать. Да, никаких сомнений! Именно то, что у грузчиков называют "тарным эффектом", а дословно: усушка-утруска... Тарный эффект был здесь налицо. И на лице, как в народе говорится, соответственно.
Тут я схватился уже за СВОЮ голову. Даже ощупывать начал, всё ли на месте... Вроде всё, нос вот, уши, глаз левый. А подробней да глубже - разве так сразу определишь? Ну, пришла беда, откуда не ждали. Определённо: какое-то то ли отупение, то ли онемение я уже начал чувствовать. И язык ведёт себя как-то "странно" и в грорле ком, словно кость рыбья там застряла. Вроде и рыбы не ел, - э -эх, да причём здесь рыба? Это слово видно кривое застряло там, не иначе как!!! В общем, дрянь дело, что и говорить... Развернул я портрет лицевой стороною (!), рот свой открыл, стал в смутном стекле отражение кости высматривать. То ли есть она, то ли нет, никак не пойму. А Хармс смеётся, мало места на портрете ему... Тащится, я бы так сказал, вместе со портретом со своим. Тута, оно, и на меня смех нашёл. Провались они, кости эти и опусы, вы поржать-то мне дадите сегодня или нет? Вот так и излечился - на время, конечно...


...а на День Рождения друзья грозятся подарить мне портрет Арвида Пярта. Не знаю вот пока, куда вешать. Да и вешать ли.. А ну как и ОН крутиться начнёт?


________________
Автор выражает благодарность ма78 за обсуждение темы, давшее идею рассказа.

Но однажды в квартире мы отмечали защиту диссертации приятеля, потому что он через свою диссертацию, конечно, хором не нажил. Что-то про "высокомолекулярные необратимые реакции в условиях тмпературно-избыточных аномалий" (про наше лето - в общем!) Было много чужих, и я, кажется до утра блистал остроумием.
Хармс отвернулся и наказал меня отёчностью и слабовидением, предварительно почему-то сменив пиджак на похоронный фрак.
Я тоже пошёл на принцип: приклеил края портрета скотчем, чтобы он не смог уворачиваться. И ещё сказал ему:" Не рой другому яму, - сказал Рой Медведев, взойдя на Фудзи-яму".
Хармс затих, и я думал, что он смирился.
Но однажды заметил, что мои швейцарские часы фирмы "Гильдестерн и Розенкранц", стали плавится. Сначала погнулись стрелки, хотя продолжали по-швейцарски точно указывать кончиками, но выглядели, как два серпа. А в один день, проснувшись увидел, что половинка начала стекать со столика, как у Дали. Я их даже расковырял, чтобы убедиться, что не обманули швецарцы, и не подсунули пластик в московскую жару. Но они показывали точно, но выгибаться обратно не желали. Проклятые стрелки успевали выгнуться в обратную сторону, чтобы без потерь обойти двенадцатидольный круг.
Я пошёл к Хармсу разбираться. Портрет был на месте, приклеенный скотчем, а изображение повернулось спиной!..

Я просил прощения и обещал вытирать пыль чаще. Хармс повернулся, но часы перестали ходить.
"Розенкранц и Гильденстерн" мертвы, а рок-н-ролл - нет!" - сказал я, и мы помирились.

А я вынул из головы шар, а я вынул из головы шар, а я вынул из головы шар.

Вот так вот по жизни и иду )

Спасибо за портрет, очень живой получился!