Ко Дню Геолога!

Ко Дню Геолога мне хочется привести небольшой рассказик, составленный мною из писем моего друга, Александра. Я решила, что это необычно и довольно интересно, узнать о себе со стороны другого рассказчика. На фото - наш маленький отряд перед сплавом по р. Дэтыктэ.
Песня Ю.Визбора - одна из тех, что мы пели вечерами у костра... Мне в ту пору было 19 лет...
Рассказ входит в книгу моих воспоминаний.

Всю мою дальнейшую жизнь воспоминания об экспедиции согревали мне душу. Я бережно хранила память о замечательных людях, с которыми повстречалась там и прошла по реке Дэтыктэ многие километры. С той поры у меня осталось несколько фотографий, которые мне выслал Сергей, студент Пермского университета и, с которым я переписывалась некоторое время после практики. Мои родные часто видели эти снимки в моих руках. Слышали рассказы об удивительном путешествии в бывшую страну Мангазею. А когда появилась возможность воспользоваться Интернетом, посоветовали мне разузнать о судьбе Тунгусской экспедиции в Туруханске.

Не надеясь на результат поиска, я всё же отправила сообщения на сайты г.г. Туру-ханска и Красноярска. Вскоре мне пришёл ответ от одного человека, Евгения Ме-няйло, который, когда-то, тоже работал в Тунгусской экспедиции. Он сообщил, что лично знал Шихова В.Н., но экспедиции в Туруханске давно уже нет. Прошло еще пару месяцев и, вдруг, в моём почтовом ящике на mail.ru, оказалось целых два письма от Саши Кошель. Того самого Саши, с которым мы делили плот, еду, труд-ности и радости нашего путешествия. Невероятно, что мы, вообще, нашли друг друга во Всемирной паутине.

Здесь поясню немного… Шихов Валерий Николаевич был начальником нашего отряда, а, значит, был для нас всем! Царем, господом Богом и отцом родным!

Саша писал.
«...После окончания института я проработал в Туруханске 17 лет, из них 12 – в Тунгусской экспедиции, вплоть до её закрытия в 1992 году. Во время работы мне пришлось пройти многие тысячи километров по рекам на плотах и тайгою маршрутами. С 1984 года и вплоть до закрытия нашей конторы, я работал начальником от-ряда. Однажды на плато Путорана (1989г.), тонул на реке Эндэ, чудом остался в живых. У меня двое детей. Сын Сергей заканчивает геодезическую академию, дочь Мария – студентка 3 курса университета. Они учатся в Новосибирске, а живем мы в г. Бердске, что рядом с Новосибирским академгородком.
Помнишь в 80-м в нашем отряде были Оля и Витя? Я с ними встречался, позднее, в Томске. Витя женился на другой девушке, а какая была любовь... Шихов В.Н. давно живёт и работает в г. Благовещенске, а Желудков А.Н., к сожалению, утонул в Енисее, в 1981 году. Ирина жила в Томске, растила дочку. Я видел её последний раз в 1983 г.»....

«...Глухаря, убиенного Шиховым, я, конечно же, помню. А ещё помню, как я побежал за гусями и немного заблудился, а вы все ждали меня часа два. Как после тяжёлого сплава мы все выпили спирта и ты уснула, зажав в ладошке ландорик и не хотела его отдавать. Помню как ты пела песни по целым дням. Одну, про мышку на сухих камышах, я и сейчас иногда напеваю. Однажды ты немного приболела, а Шихов говорит, типа: «Не понял, кто магнитофон выключил?».
Было много интересных сезонов, особенно на плато Путорана, где мы работали несколько лет, однако тот первый, на р. Дэтыктэ, вспоминается мне с особой теплотой»....

«...Что-то припоминаю насчет «миши». Много, на самом деле, было забавных историй. Помнишь, после очередного тяжёлого сплава мы встали на ночлег, поставив всего одну большую палатку и всем отрядом разместились в ней. После ужина усталости как не бывало (дело-то молодое). Все лежали в спальниках на плоту и по очереди рассказывали истории, как вдруг из тайги раздался крик не-то зверя не-то человека, «Э-Э-Э-й!!!». Мы выскочили с ружьями, постояли, послушали, стрельну-ли один раз в воздух, но никто не отозвался. Вернувшись в палатку и пообсуждав случившееся, решили, что, не иначе, это кричала шаманка Синильга. А на утро продолжили сплав. Хорошо помню, как Алексей стрелял по крохалям, которые убегали от него вниз по ручью, убил двух или трех штук, да к тому же попал мне в плечо, а вторым выстрелом в спину. Первая дробина проникла под кожу ниже лопатки и сидела там целых одиннадцать лет, а я и не подозревал об этом. И когда она все-таки в 1991 году вышла на свет божий, я долго не мог понять как она туда попала, пока на вспомнил выстрелы на Дэтэктэ! Ну, а жизнь течет своим чередом. В выходные дни с друзьями ездим на охоту на зайцев, иногда на рыбалку, но, ко-нечно, такого великолепия как в Эвенкии здесь нет»....

Поясню...

Шаманка Синильга – мифический персонаж романа В.Я. Шишкова «Угрюм-река». Просто, не все в наше время это знают.
Как пишет в своих записках Н.Борщевский, «...Я увидел, что тайга по-прежнему величава и загадочна. И еще я с удивлением узнал, что притча о сибирской шаманке Синильге отнюдь не выдумка писателя, а самая что ни на есть правда. Местные жители даже водили меня на ее могилу. Над могилой шаманки на палке висит черная, как смоль, коса. Волосы не истлели и не потускнели за сто лет!
Синильга, по словам местных жителей, умерла в конце прошлого века, и с тех самых пор в полнолуние ее призрак часто видят в тайге. Многие приезжие охотники-скептики, встретив шаманку, в конце концов сходили с ума, а один даже повесился. Говорят, что однажды зимой в тайге пропали трое друзей. Парни знали тайгу, как свои пять пальцев, но когда их нашли (через две недели после исчезновения), они лежали все трое с перекошенными от страха лицами. Местные жители не сомневаются, что сгубила парней именно Синильга».
Вот так. Книжки читать надо!

«...Я думаю, Валера обязательно ответит. В 1981 году мы с ним ждали тебя, думали, приедешь на преддипломную практику, но вместо тебя приехал пьяница Лобанов. Мы в тот год работали на Нижней Тунгуске от устья р. Кочумдек до Большого порога. Мишка был с нами, ходил со мной в маршруты, облаивал глухарей, но пти-цы было намного меньше, чем на Дэтыктэ. Там, вообще, было что-то невероятное! Я, например, расстрелял все свои патроны! На следующий год работали на р. Ерачимо, про которую писал В.П. Астафьев в своей книге»....

«...Случай с камнем по середине реки, я помню. Это был Алексей, кстати, была та-кая фотография, где он стоит на камне, разведя руки в стороны, дескать попал. Жи-во помню еще один смешной эпизод. Во время сплава Витя посадил плот на камни. Камни были крупные, а между ними очень глубоко, Витя, не отличаясь особой ловкостью, начал стягивать плот на себя, а сам был ниже по течению. Плот сошел неожиданно для него быстро, и он погрузился в воду по горло, попытался заско-чить на плот, но попал головой в открытую железную печку, которая лежала на краю. А плот шел довольно быстро по реке, Витя никак не мог освободить голову и стучал ею по стенкам печки. В конце концов, вылез злой и весь в саже. Естественно, воздух сотрясался гомерическим хохотом. Витя сильно обиделся на нас. Это было похоже на то, как кот, вылизывая банку, где была сгущенка, одевает её себе на голову, а затем пытается освободиться. А еще один эпизод следующего плана: Витя всегда отставал во время сплава со своим плотом, потому, что рядом по берегу шла Оля, и они любовались друг другом. Мы с Валерой ушли далеко вперед, вдруг видим такую картину. Ты и Ирина довольно быстро ведете Олю под руки по косе, Валера ругнулся, что-то случилось, идти не может, наверное, заболела, придется санрейс вызывать! А оказалось, Алексей сказал вам с Ириной, чтобы вы утащили Олю как можно дальше от Вити, что вы и сделали. Витя же так налёг на шест, что быстро стал нас догонять. Вот, что любовь с человеком делает. Ты эти случаи должна помнить. А помнишь глухариные «пупки»?»....

Поясню...

Глухариные «пупки» - это, всего лишь их желудки. Они довольно вместительные, не сравнимые с куриными, потому что представители этого вида птиц постоянно набивают их речными камешками для лучшего переваривания пиши.

«...Насчет «пупков», была такая история. У нас, как ты помнишь, всегда было много дичи на столе, и почти все любили «пупки», и ты тоже, конечно. И вот однажды говоришь: «Хоть бы раз досыта поесть «пупков»... Давайте накопим, приготовим и я их съем.». Ну, как словом, так и делом. Валера объявил, что с этого дня все варёные «пупки» достаются Татьяне, чтобы никто не смел ребёнка обидеть! Потом, когда на столе появилась большая миска с «пупками», ты съела, сколько смогла и сказала, что всё, не можешь больше. А Валера тебе в ответ: «Это приказ по отряду. Все «пупки» ты должна съесть!». Ты еще пару съела и всё. А Шихов го-ворит, что приказ нарушать нельзя, а то практику не пройдёшь, ну и так далее. Всё это сопровождалось всевозможными шутками и смехом. Вообще, отряд у нас был веселым. А «рюкзак бедной студентки, помнишь?»....

Поясню...

Мой «рюкзачок» был просто огромен! Со шнуровкой по бокам. Перед поездкой я положила туда всё, что может пригодиться мне для жизни в таёжном отряде. А в экспедиции я складывала в рюкзак всё, что нашла интересного. Камушки, напри-мер, или какие-нибудь окаменелости. Ну, точно, как Плюшкин. Тоже, кстати, из-вестный литературный персонаж, но уже Н.В. Гоголя в «Мёртвых душах».
«Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымите потом!».
Вот я и «забирала», аккуратно раскладывая всё по пакетикам. Получилось довольно много.

«...А вот рюкзак бедной студентки лежал, как-то, на плоту и плот надо было разгружать. Алексей взял его, начал выходить на берег, но поскользнулся и упал в во-ду. И рюкзак намочил и сам искупался, и говорит, что, мол, рюкзак бедной сту-дентки еле поднял, а Шихов добавил: «Точно, говорит, втроём надо поднимать». Ты, Татьяна, потом сушила свои вещи, разложив их по береговым камням, причём чуть ли не каждая вещь была в отдельном полиэтиленовом пакете, что тоже вызва-ло много шуток. После этого случая твой рюкзак иначе не называли. Шутили и смеялись над всеми, но тебя все любили за весёлый нрав и доброжелательность, а также за твои песни»....

«...После твоего отъезда из отряда мы еще раз сплавлялись до устья реки Бурус, ходили в маршруты, которых оставалось мало, так что много времени посвящали охоте и рыбалке. На Бурусе было много ленков, они как раз скатывались и хорошо брали на «мыша», ленки крупные до 3-4 кг. А лагерь наш стоял на красивой косе, по краю поросшей лиственницей и, как оказалось, на месте тока косачей. У них, как известно, осенью бывают ложные тока, однако токуют очень азартно, почти как весной. Мишка ушел с вами, поэтому гонять их было некому. Я просыпался затемно от их страстного бормотания, пил чай, ждал рассвета, чтобы можно было различить мушку на ружье и увидеть косача на дереве или на земле. Потом стрелял. Одним словом, к пробуждению Ирины и Алексея, я успевал добыть штук 6-8 косачей. Однажды утром добыл огромного глухаря, который пешком пришел к самой палатке. Одно было плохо, у нас кончилась соль, и мы слили рассол из дегазатора и пользовались им.

Шихов потом привез на лодке и соль, и кисель, и сгущенку и, вообще, стало здорово. Целыми днями Ирина жарила чебуреки и варила кисель, поджидая нас из последних маршрутов. Где-то 23 сентября мы, закончив работу, сплавились на базу в устье Дэтыктэ. 26 сентября мы с Ириной на ВТ (маленький теплоход - водный трамвай) уплыли в Туруханск, а Алексей остался на базе для её сворачивания. Последний раз я видел его в октябре в Томске, куда он приезжал к Ирине, а в начале июня 1981г. он утонул в Енисее в районе Красноярска, где был на закупке картошки для полевых отрядов. Я, тоже, привез с практики несколько бутылок спирта, вяленой рыбы, хариусов, ленков и щучьи брюшки, все это мы с большим удовольствием выпили и съели с друзьями в Томске в общаге, рассказывая, друг другу кто, где был, что видел, делились впечатлениями о первой производственной практике...».

Что касается меня...
Я вернулась... Папа встретил меня на вокзале, на мотоцикле с коляской. Поднял мой «миниатюрный рюкзачок» на 18 кг и, даже, присел. «У тебя, говорит, там камни, что ли?». Да, папа, и камни, тоже. А ещё, вяленый хариус и бутылка спирта для мамы. Он же продавался свободно, по 9 руб. А моя мама делала разные лекарственные настойки. Должна же я была привести какие-то гостинцы.

Дома, после крепких объятий и ужина, мама с папой ушли спать. Летом они всегда спали на веранде. Ложились рано, ведь утром, чуть свет, подниматься. Доить корову и отправлять её на пасево. Но мне никак не спалось. Я пришла к ним, забралась на кровать, села в ногах и говорила, говорила... Пока они не заснули. Мне так хотелось всё им рассказать! Всё, что я видела и обо всём, что пережила в далёкой Тунгусской экспедиции. И до конца сентября мама с папой были единственными и очень внимательными слушателями рассказов об этой моей эпопее. Когда мы выезжали в лес за грибами, я говорила, что в Туруханском крае грибов видимо-невидимо. Когда шли с мамой в баню, я уверяла её, что и в экспедиции баня была что надо. Когда шли с папой в магазин, я утверждала, что в Туруханске на прилавках магазинов лежат одни дефициты. И так далее, пока мои бедные мама с папой полностью не уверились в том, что город Туруханск – столица большого края, где царят справедливость и благоденствие, где люди счастливы и открыты душой. В реках много рыбы, в лесах – дичи, воздух чист и свеж, а с неба сыплется манна небесная.

И это был всего лишь один миг в моей жизни...