Всесовершенный и дитя

Очень давно жил всесовершенный и незримый ветер.
Он не имел имён, он не знал времени, он знал только вечную свободу и вечную любовь.
Он был не одинок, потому что невозможно любить самого себя и быть счастливым.
В его прозрачности было три сердца и в незримых просторах своего бытия
растворённые друг в друге голоса любви сказали:
- Мы не одиноки и всесовершенны, но давайте сотворим другие ветра,
которые тоже смогут наслаждаться безграничной свободой нашей вечной любви.
Но чтобы родились дети для нас, мы должны умереть для себя, и отойти на шаг друг от друга.
И в пространстве между нами, в ранах наших, будут рождены новые сердца от влечения наших сердец
друг ко другу, к нашему первоначальному единению...
И спустился третий ветер к безднам ран разделения, и посеял семена жизни, и вырос сад прекрасных древ.
И создали три безначальных дыхания звёзды, и одному из светил вручили жезл ран своих, раскрывшихся в
пространстве наподобие креста. И явилось на небе знамение. Вот, премудрость, облачённая в солнце и луну
и звёзды, и во чреве её дитя малое и беззащитное. И улыбнулись три ветра малому чаду, и было рождено оно
в лоне звёзд. Но увидела звезда осеняющая, что незримые стали видимы от мук рождения, и решила уловить
и низвергнуть триединого, и увлекла за собой другие звёзды, которые должны были озарять младенца в прекрасном
саду. Но сильные ветра низвергли сияющего в глубину бездны...
Младенец возрастал. И были даны ему книги, где было записана его родословная и тайна происхождения.
Но к одной книге было ему запрещено подходить, потому что был незрел его ум, и сердце ещё не познало любовь
первозданную. Но ослушавшись, дитя открыло эту книгу, и увидело головокружительную бездну в форме креста,
и повлекла его тайна неведомого. Упало в тёмное пространство тайн сотворения неразумное чадо.
Огорчились незримые ветра, что оно ослушалось их.
Но не оставили они его, а последовали за ним - в глубокую пропасть.
Как потерянного агнца нашли они его на уступах неприступных чёрных скал. И сказали они друг другу:
- Он очень глубоко, в самой тьме, он уже не может слышать нас, и не пойдёт за нами в высоту вечной свободы.
Нужно, чтобы кто-то из нас пришёл к нему в его образе, и показал ему дорогу домой.
И сказал второй ветер:
- Моими устами был сотворён младенец, я последую за ним, чтобы спасти его...
Долго и горько плакал младенец на самом дне, и потерял уже всякую надежду. И сделал ребёнок из мхов и колючек
подобие своего потерянного сада, только не было плодов в нём, но постоянно кровоточили руки его от уколов сухих ветвей.
И пытался он вспомнить создателя своего, подходя к каждому кустарнику, говоря в душе своей:
- Вот здесь, наверное, истинно он! Я вспомню его! Пусть ветви расскажут мне о нём!
И прикасался он к ним, но получал новые раны.
Потерял он надежду и прежнюю веру... Но не может живое сердце жить без веры,
ибо сердце подобно кувшину, который всегда наполняется.
И заполнила сердце его новая вера, что отец его - бездна, мать - непроглядная тьма,
а дом - холодные камни.
Но вдруг, в тёмном пространстве, пред его лицом явился дивный свет, в котором была сияющая длань, держащая
младенца. Он снизошёл из света. И когда возрос он, то раскрылись его уста, и рассказал он печальному ребёнку,
потерявшемуся в скалах, о том, что отец его - не холодная бездна, что мать его - не колючая тьма,
и дом его - не одинокие скалы.
- Но как мне выйти из этих мест? - спросил печальный ребёнок. - Меня окружают жестокие тернии неприступной
стеной. Я никогда не смогу уйти из этих мест.
И ответил ему верный друг:
- Мы пойдём другой дорогой - той, где не погибнет душа твоя. Имя твоё - свободный ветер, но так как ты в печали,
то даже став ветром, ты не сможешь подняться к звёздам, и к дому своему, который выше звёзд.
И направился сказавший это к самым острым терниям, которые росли на дороге, уходящей вглубь бездны.
И спросил его ребёнок, потерявшийся на скалах:
- Куда ты идёшь? Ты же обещал поднять меня, а сам направляешься вниз?
Его друг в ответ только улыбнулся... И разорвали его тело острые шипы, и поглотила его сияние едкая тьма.
Горько заплакала оставленная душа, и взывала в пространство:
- Где ты? Где ты, мой единственный друг?
И вот - видит пред собой, как из непроглядной тьмы поднимается ветер, облачённый в шёлковые одежды тёплых
лучей вечного света. И прикоснулся он к устам плачущего чада, и стало дитя бессмертным дыханием и прильнуло
к одеждам неизреченного... Остывали блики уходящего сияния. Забыли скалы одинокие слёзы ушедшего,
и только звёзды на небесной тверди созерцали вечную свободу и радость младенца, обретшего свою обитель.

Музыка, фотоколлаж и аллегория - agnellius