“О, ненаглядная моя, цветочек милый мой!”

John Skelton (1463 – 1529)
Английский поэт, наставник короля Генриха VIII
My Darling Dear, My Daisy Flower
“О, ненаглядная моя, цветочек милый мой!”
Поэтический перевод Алексея Горшкова.
Звучит «Колыбельная» Моцарта
Картина: Echo and Narcissus by Nicolas Poussin

WITH lullay, lullay, like a child,
Thou sleepèst too long, thou art beguiled!
Под колыбельную, что малышам лишь напевают,
Он сладко, крепко спал. Вот так, свой шанс и упускают...


«О, ненаглядная моя, цветочек милый мой,
Позволь мне на твои колени опуститься головой!»
«Лежи спокойно, - она в ответ, - любимый мой,
Расслабся и поспи, мой дорогой».
И голова его потяжелела,
Такой же и была его судьба,
Она ему лишь колыбельную пропела,
и он уснул, и «ненаглядная», ему себя не отдала.
Под «баю-баюшки-баю», она его лицо ласкала,
И мысли все его греховные, прочь отгоняла,
И он, так сладко, так безмятежно погрузился в сон,
Она ж, оставила его, и убежала вон.
И на пути, она мужчину повстречала,
Который страстно в губы поцеловал её сначала,
Ну, а затем, ей дал он всё, что так она желала,
и так не получив, от спящего сбежала.

Тут вам мораль, что современна испокон веков:
«Уж коли на любимой ты уснул, то будь таков!»


With lullay, lullay, like a child,
Thou sleepest too long, thou art beguiled!
"My darling dear, my daisy flower,
Let me," quoth he, "lie in your lap."
"Lie still," quoth she, "my paramour,
Lie still hardily, and take a nap."
His head was heavy, such was his hap,
All drowsy, dreaming, drowned in sleep,
That of his love he took no keep,
With hey, lullay, etc.

With ba, ba, ba, and bas, bas, bas!
She cherished him both cheek and chin
That he wist never where he was;
He had forgotten all deadly sin!
He wanted wit her love to win:
He trusted her payment and lost all his pay;
She left him sleeping and stale away,
With hey, lullay, etc.

The rivers rough, the waters wan;
She sparèd not to wet her feet.
She waded over, she found a man
That halsed her heartily and kissed her sweet;
Thus after her cold she caught a heat.
"My lief, she said, 'rowteth in his bed;
Iwys he hath an heavy head,"
With hey, lullay, etc.

What dreamest thou, drunkard, drowsy pate?
Thy lust and liking is from thee gone;
Thou blinkard blowboll, thou wakest too late;
Behold thou liest, luggard, alone!
Well may thou sigh, well may thou groan,
To deal with her so cowardly.
Ywis, pole-hatchet, she bleared thine eye!