Обещанья бесподобны, как вечерняя вуаль,
окрестите, преподобный, эту нежную хрусталь,
эту бледность на ладонях и по-детски робкий взгляд,
я боюсь, что мне не хватит всех построенных преград…
Сотворю, не разрушая, разрушая, сохраню,
в своём сердце возвышаю Ненаглядную мою,
а она бежит по пальцам вереницей пьяных нот,
я её уж не узнаю, может где-то через год…
И на память от сомнений, и вселенской суеты,
мне докажет праздный гений, что цвела во мне и ты;
то огнём, то тут же влагой, то беспечно веселясь,
я бегу через овраги – лишь в тебя влюблённый князь…
То ли днём, а то ли ночью мы сольёмся, мы сгорим,
несомненно, непорочен тот, кто любит и любим,
и живёт в порывах ветра, чтобы слышать вечный зов,
я считаю километры недосказанности слов…
Ты жива, и, слава Богу, значит то, что жив и я,
сократи к себе дорогу, расстояния кляня;
сбереги того, кто дышит, и томим одной тобой,
так надеюсь, что услышит: - «Долгожданный, Милый мой!»
Обещанья бесподобны, как твоей Любви вуаль,
окрестите, преподобный, эту нежную хрусталь,
и надежду на ладонях, и по-детски добрый взгляд,
я боюсь, что не помогут все усилия преград…