Улыбка

"...И с Леонидом Васильичем мы не раз обсуждали все эти премудрости. Но сейчас речь не о том. Гораздо чаще он говорил про энергию улыбок…

— Это как? — спросил Чибис (почему-то с оттенком ревности).

— А вот так… Ты же сам слышал, как откликнулись часы… Он всерьез утверждал, что существует поле доброты. Оно тоже пронизывает все мироздание. И каждый добрый поступок влияет как-то на развитие мира. В лучшую сторону… А признаком этого поля… он говорил — «индикатором»… служит человеческая улыбка… Леонид Васильич собирал эти улыбки…

— Это как? — сказал Чибис прежним тоном. Изогнувшись, он дергал на ноге бинт и смотрел исподлобья.

— Кол-лек-ци-о-нировал, — увесисто произнес Ян Яныч. — Собирал фотографии и копии портретов с улыбками разных людей. От Моны Лизы и рембрантовских старух до Гагарина и юного певца Сережи Парамонова… Сохранились во-от такие толстые альбомы. Если хотите, потом покажу… Но дело в том, что не всякая улыбка — индикатор доброты. Леонид Васильич их чувствовал удивительно точно. А на всякий случай проверял еще и часами. Заиграют или нет? На солиста Сережу они отзывались охотно, а при виде Джоконды молчали. Мол, какая-то не та у нее улыбка, себе на уме… И вообще, надо сказать, по-настоящему добрых улыбок было немного. Может, одна из десятка… Но зато есть портрет… его даже пришлось повесить подальше, за шкаф, потому что вблизи от него часы играли не переставая… Показать?

Мы снова вместе сказали «ага» и спустили на пол ноги.

Недалеко от двери стоял повернутый боком шкаф. Он отгораживал в комнате просторный угол. Ян Яныч поднялся со стула (почему-то поморщился при этом), шагнул за шкаф, в тень, и сразу вернулся с желтой деревянной рамой. Длиной она была больше, чем полметра, а шириной — с большую книгу. То есть не шириной, а высотой. Потому что в раме, под стеклом, были расположены рядышком три портрета. Легкие черные штрихи на сероватых листах. Ян Яныч приблизил портреты к нам. Солнце высветило рисунки.

Часы заиграли…

На портретах был один и тот же мальчишка. Только с разными выражениями лица. На левом он задумчиво слушал морскую раковину, на правом смотрел вдаль, слегка приоткрыв пухлогубый рот (вроде как Лёнчик Арцеулов на снимке). А на среднем — он улыбался. Не просто улыбался, а сиял! Сиял радостью, словно перед всеми распахивал душу: «Мне хорошо и пусть вам будет так же хорошо!»

Он был живой! Живой на всех трех рисунках, а на среднем — особенно. Я и Чибис засмеялись ему навстречу. Похоже, что в нас отозвался такой же механизм, как в часах… "

«Бабочка на штанге» Владислав Крапивин

Фотография юбилейного вечера мастера спорта по туризму СССР Александр Дмитриевича Злобина