Алые паруса.

Мечтала девушка о принце,
Считая: «Раз всего живу!».
Не на уступки, а на принцип
Шла при попытках рандеву.
Хоть соблазняй её, хоть сватай –
Категорический отказ,
Оберегала сейф мохнатый
От рук, от членов и от глаз.

В прикиде простеньком из ситца
Сжимала оба кулачка:
И угораздило ж родиться
В семье простого морячка!
Она ж богиня, королева,
А не кухарка и не ****ь!...
Но справа – хижины, а слева –
До горизонта моря гладь.

Лапши навешал ещё в детстве
Ей престарелый идиот
Об алопарусном плавсредстве,
Что жизнь её перевернёт,
Что беззаботность, роскошь, славу,
Плюс - бриллиантов два мешка
Она получит нахаляву
От толстосума - женишка.

От этих слов перекосило
В мозгах какой-то важный код:
Себя внезапно возомнила
Алмазом в груде нечистот.
И стала с верой фанатичной
Плюя на здравый на расчёт,
Ждать, что её герой античный
Из этой грязи извлечёт.

Хрен на людей насмешки ложа
И на остаться в девках страх,
Не сомневалась, что он тоже
Об этой встрече весь в мечтах,
Что, предаваясь онанизму,
Он проникает целиком
В её горячую харизму
Под чуть взъерошенным лобком.

И как-то, бросив из клозета
Случайный взгляд в морскую даль,
В сиянье праздничного света
Она увидела корабль,
Под парусами цвета крови
К ней приближался, нет – летел,
Как бык к борзующей корове,
Фантасмагории предел!

Тупые масляные рожи
Соседей вытянулись вдруг,
И улыбался с мачты Роджер
Как закадычный детства друг,
Бочонок ромовый на юте
Опустошался под оркестр,
А капитан уже в каюте
С урчаньем лакомил своё пест.

Под утро томная усталость
Сменила пламенную прыть,
На этом можно бы, казалось,
Повествованье завершить…
Но, оказалось, очень слабо
Девчонка знала пол мужской:
Друзей и странствия на бабу
Не променяет волк морской!

Вначале роль морской туристки
Вселяла в сердце благодать,
По курсу Тихий и Индийский,
И Атлантический опять.
Менялись страны, лица, воды,
Но капитан вдруг стал смурной,
Всё реже слыша зов природы,
Всё чаще – ропот за спиной.

Был капитан от безобразий
И уголовщины далёк,
С ней поступить как Стенька Разин
Он, разумеется, не мог.
Отведал за щеку и сзаду,
Когда уже приелась щель,
И, пропустив через команду,
Пристроил в Дублинский бордель.