Бывает время псевдообязательства,
И нелегко найти еду и кров,
Когда в тебя друзья, творя предательство,
Бросают сгустками огульных слов.
И нелегко, когда уходит женщина,
Словам неправым выказав почет,
И кажется, любовь твоя обречена
И жизнь последний предъявила счет.
Шелестит в лугах трава,
Память сердца воскрешая,
Где ты, юная вдова,
Боль моя, а не чужая?
И на чьих коленях ты
Среди пьяного разгула
За собой сожгла мосты,
Как свечу любовь задула?
Но как всегда сойдет румянец августа
И лебеди опять покинут пруд.
И мои тридцать с гаком, ровно как с куста,
Нелюбящие руки оборвут.
И будет много звона колокольного,
Хрустальной белизны чужой фаты,
И может быть, среди гулья застольного
Кого-то вспомнишь ненароком ты.
Оголив красивый рот,
Уползет твоя улыбка.
И пойдет душа вразброд,
И припомнится ошибка.
И в столетнее трюмо
Заглядишься виновато,
И сама себе самой
Будешь лгать витиевато.
Но промолчит твое отображение,
Не восприняв неискренний твой взгляд.
В душе давно знакомое брожение
Вдруг увлечет на много лет назад.
И снова запоет гармошка шуйская,
И на твою, на вдовью, на беду
Зашелестит вовсю трава июльская
И забелеют лебеди в пруду.
И правдивое стекло
Затуманит горький выдох,
И поймешь, какое зло
В напридуманных обидах
Ты хранила, не любя,
В море лжи себя купая,
И, по прошлому скорбя,
Выскользнет слеза скупая.