Мне звонил приятель, говорил, что слякоть,
Что, мол, неприятно, что повсюду грусть и сыро.
Но застряло лето у меня в окошке:
Видно только солнце, солнце, как кружочек сыра.
Позвоню любимой, и скажу: «Прости мол,
Говорят, что в мире есть обиды, есть печали.
Может из-за этих туч, таких непрочных
И таких никчёмных мы с тобой вчера молчали».
Тусклый горизонт событий прошлого лежит
Где-то за спиной и я к нему не повернусь.
Будущих событий горизонт бежит, спешит.
Вот к нему я руку протяну.
Позвонил Антошка: «Спой-ка мне, Серёжка,
Нет, не про картошку, я ведь повзрослел, ты знаешь.
Про любовь мне спой, о том, как в ней тепло,
О том, как меж землёй и небом с ней летаешь».
Вновь звоню любимой: «Ты неповторима,
Жизнь необратима, к счастью, и не дышит ровно!
Жить на свете славно, а с тобой подавно!
Это так прекрасно быть любимым безусловно».
Что там за окном – не важно, важно, что внутри.
Впрочем, что захочешь, то увидишь, ну так вот,
Нынче мир сияет: Ах, любимая, смотри –
Ты мне солнце, я твой небосвод!
Что там за окном – не важно, важно, что внутри.
Впрочем, что захочешь, то увидишь, ну так вот,
Нынче мир сияет: Ах, любимая, смотри –
Ты мне солнце, я твой небосвод!