Владимир Коркин
...с твоего Августейшества снова частит алфавит,
и темнеет листва, и ссыпаются яблоки с веток,
тяжелее, чем раньше, взбирается солнце в зенит,
и ночами так звёздно, и вот уже позднее лето
примеряет расцветки иные, и лёгкая грусть
расставания с чем-то прошедшим щекочет ресницы, -
словно кроется в этом своя, недоступная суть,
и тревожно, когда полыхают в полнеба зарницы,
и, приметой прощания, первый желтеющий лист
добавляет зелёной палитре свой новый оттенок,
Августейшество Ваше, я тоже теперь фаталист,
и мой дом мне не крепость, а просто заштатный застенок,
где косые дожди скоро смоют остатки тепла,
арестантская скудость заменит весь шик изобилия,
и уснет паутиной намокшей по тёмным углам,
что недавно блистало и что мы так нежно любили...
а всего-то, казалось, - промчалось лишь несколько дней,
только где, Августейшество, ныне твое благородство, -
ты фатально уходишь, и это намного больней,
чем пришедшее в душу с твоим отреченьем сиротство…