посвящается неисправимой питерской зиме, мокрой, холодной и ветреной, упрямо заталкивающей в себя, во внутреннюю работу, в самокопание и преодоление...
ее мрачноватый энтузиазм неизменно обещает выход на новый уровень и таки выталкивает туда...
это ограничение свободы, которое лучше признать добровольным