Псалом

Мы, сирые, сплетаем боль в сонеты,
из друга друг слог выбивая палкою.
А кракен-алчность, выпив кабинеты,
блюёт на нас портфелями, мигалками.
От брызг утрёмся списком сволочей
и улыбнёмся квёлостью очей.

Мы и чернозём сгрызём,
соли пуд в глубинах руд,
скопом всё перенесём,
если суд перенесут...

Сжевав холестериновых магнатов,
мир отравился. Абсорбентом - нищие.
Век-мизантроп не станет меценатом.
Всё личное перегнивает в лишнее.
Безличие возьмёт с поличным личность, -
с того двуличие гребёт себе наличность.

Промеж сна с быльём в проём
тянет страх-водоворот.
С кружкой, щёткой и бельём
мчимся в порт - скорей на борт.

Я статно, в балахоне индивида,
никчёмно морошу слюнною пенкой, -
Сто двадцать килограммов неликвида
с завышенной в (звезду) самооценкой.
Позволь, Отец, молчать. Сдаюсь. Уволь.
Ведь боль сама умножилась на ноль.

Сел заряд. Не тот разъём.
Даже бот воды взял в рот.
В ёжу съёжился проём
и сосёт водоворот.
Взвод, тревога! Взрыв! Подъём!
Пулемёт врос сошкой в дот.
Батальон, чью кровь прольём?
Кто урод? Кто патриот? -
Уж сам чёрт не разберёт.
_ _ _